Текст книги "Знакомьтесь, мистер Блэк (СИ)"

Автор книги: Кира Измайлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 37 страниц)

–Блэк, не уходи в себя, – шепнул мне Нотт. – Сейчас начнут объявлять участников!

–Да, я вижу, – отозвался я, без особого интереса наблюдая за эволюциями Кубка.

Пламя из искрящеся-синего сделалось кроваво-красным – появилась первая записка. Участником от Дурмштранга ожидаемо стал Виктор Крам – он первым прошел в помещение за преподавательским столом. За ним проследовала Флер Делакур – та самая блондинка, на которую засматривался Забини, потом Седрик Диггори с Хаффлпаффа (Кассиус Уоррингтон тяжело вздохнул, развел руками и отдал приятелю проигрыш). Но когда, казалось бы, всё закончилось, и директор начал говорить речь, Кубок снова плюнул искрами и выдал еще одно имя.

«Гарри Поттер» – значилось на обугленном кусочке пергамента.

Я повернул голову и взглянул на преподавателей: все они выглядели растерянными, кроме, пожалуй, профессора Снейпа – он был в ярости, и лже-Грюма – этот грозно хмурился, но чувствовалось, что внутренне он торжествует. Хотя, вероятно, воображение шутило со мной шутки…

–Однако… – протянул Забини, когда Поттер ушел, а кое-кто из преподавателей и устроители Турнира последовали за ним. – Как он ухитрился обмануть Кубок?

–Думаешь, ему это под силу? – скептически произнес Нотт и покосился на меня. – Что скажешь, Блэк?

–Что Поттеру это не по силам, – пожал я плечами. – Но вот интересно, кто хочет его убить?

–Почему убить? – не понял Забини.

–Потому что если его прямо сейчас не разорвут на части остальные участники турнира, а в особенности иностранные директора, то во время состязаний он запросто может погибнуть, – ответил я.

–Мы же не знаем, какие будут задания. Никто не знает, кроме устроителей!

–Достаточно того, что в прошлом соревнующиеся часто гибли. Конечно, в этот раз заявлены беспрецедентные меры безопасности, но я бы не стал этому верить.

–Логично… с безопасностью у нас всегда большие проблемы, – пробормотал Забини. – А учитывая то, что Поттер младший из всех, вдобавок колдует, прямо скажем, не слишком здорово, его шансы на победу стремятся к нулю.

–Шансы выжить, ты хотел сказать? – хмыкнул Нотт. – Блэк? Ты не станешь писать дедушке и дяде? Тот ведь крестный Поттера, верно?

–Да. Но какой смысл, посудите сами? – ответил я. – Разорвать магический контракт с Кубком невозможно. Единственный шанс для Поттера остаться если не невредимым, так хотя бы живым – провалить первое же задание и выбыть из состязания. Либо плестись в самом хвосте с катастрофическим отставанием по очкам, если окажется, что вылететь после первого тура не выйдет.

–Только он на это не пойдет, – пробормотал Забини. – Сейчас его накрутят, вот увидите… Будет состязаться, как миленький…

–И, уверен, дойдет до финала, – вспомнил я разговор с профессором Снейпом и свои предположения.

Что, если Волдеморт хочет убить не абы кого, не простого школьника (да, конечно, это мальчик-который-выжил, но с того момента прошло много лет!), а победителя Турнира Трех волшебников? Я бы не удивился.

Но выиграть честно Поттер вряд ли сумеет. Я читал кое-что о турнирах прошлого: даже если предположить, что нынешние устроители откажутся от наиболее опасных и членовредительских видов состязаний, шансов у Поттера почти нет. Почти – потому что ему может несказанно повезти, это во-первых, а во-вторых, уверен, он не останется без поддержки. И мне было весьма любопытно, как заинтересованная личность это провернет…

–Опять какие-то аферы, – вздохнул Забини. – Ладно… Идемте, сегодня больше ничего интересного не будет. Разве что драка Гриффиндора с Хаффлпаффом, и я поставил бы на вторых.

–Ну так поставь, – ответил Нотт. – Они серьезно разобижены, и я могу их понять.

Я тоже мог: староста факультета, отличный ученик, капитан и ловец команды факультета, Диггори был весьма популярен, и не только на Хаффлпаффе. Признаюсь честно, Уоррингтон заметно ему проигрывал (в том числе и по внешним данным). Неудивительно, что поклонники Диггори всерьез обозлились на Поттера! Мало того, что он каким-то образом ухитрился обойти защиту Кубка – в другое время большинство только поаплодировало бы такой находчивости, – но еще и покушался на славу чемпиона Хогвартса… Ну а почему так злы гости, думаю, и говорить не нужно: два участника от школы – это нонсенс, и мне было крайне интересно, как Дамблдор намерен это объяснить. Впрочем, я надеялся, профессор Снейп расскажет…

Так и вышло: когда я наведался к нему поздним вечером, он встретил меня словами:

–Похоже, вы угадали, Райджел.

–Что именно, сэр?

–Поттер определенно нужен лорду живым, – ответил он, жестом предложив мне сесть. – Ненадолго. Главное, гибель его будет обставлена таким образом, что замолчать ее не удастся.

–Вы имеете в виду международных наблюдателей? – не удержался я.

–Можно и так их назвать, – усмехнулся профессор. – Каркаров был в ярости, даже грозил бойкотировать Турнир, но…

–Но это невозможно, потому что магический контракт нерасторжим, – в который раз повторил я. – И тот, кто подстроил ловушку для Поттера, прекрасно об этом знал.

–О да, наш общий знакомый напомнил Каркарову, что отозвать своего участника тот не может. И, к слову, озвучил именно такую версию…

–То есть?

–Он сказал, цитирую: «кто-то опустил в Кубок имя Поттера, точно зная, что, выпади его имя, ему придётся участвовать в Турнире, пусть хоть небо обрушится», – пояснил Снейп. – Ну а затем он выдвинул крайне любопытную версию. Заявил, что подложивший в Кубок имя Поттера обладает огромной волшебной силой…

–Но это так, если правда всё, что вы рассказывали о Барти Крауче. Кстати, чем он обосновал такую догадку?

–Очень просто: этот маг сумел обмануть предмет, обладающий исключительными магическими свойствами. Только мощнейшее заклятие Конфундус могло заставить Кубок забыть, что в Турнире должны участвовать три школы: ведь чтобы Кубку не из кого было выбирать, от школы должен быть всего один претендент. Таким образом, по его версии, записку с именем Поттера подложили от некой четвёртой школы.

–Ну надо же… Я бы не додумался, – честно сказал я. – Вот уж правда: всё гениальное просто!

–Так-таки и не додумались бы? – прищурился Снейп.

–Я думал о Конфундусе, сэр, а вот о том, что можно задействовать фиктивную школу-участницу, не сообразил.

–Да и я, признаюсь, не представлял, что Кубок можно обойти подобным образом, – сказал он. – Немного грубо, но надежно. Лорд был любителем подобных решений, и Барти явно перенял эту его манеру.

–Но раз так, тогда вы можете представить, что он будет делать дальше?

–Судя по тому, как яростно Барти убеждал собравшихся в том, что Поттеру грозит опасность, он и волоску не позволит упасть с его головы. Всё лучшее – лорду, – криво усмехнулся Снейп и сцепил пальцы под подбородком. – Таким образом, Поттер вполне сможет пройти Турнир до самого финала. Может быть, не показывая ошеломляющих результатов, но и не выбывая. А вот в конце…

–Вырвется в лидеры?

–Наверно. Чтобы узнать это наверняка, нужно допросить Барти с веритасерумом, а этого пока делать не стоит. В любом случае, Райджел, по возможности…

–Сэр, – перебил я, – когда-то давно, перед тем как я отправился в школу в первый раз, дядя хотел попросить меня о том же.

–О чем именно? – нахмурился он.

–Присмотреть за Поттером.

–Вы… отказались, я полагаю?

–Да, сэр. И теперь не соглашусь, – твердо сказал я. – У меня есть более важное дело, как вы помните, и до сих пор я уделял ему преступно мало времени. Теперь, с началом Турнира, его станет заметно больше, и я намерен посвятить все высвободившиеся часы поискам диадемы. А с Поттера и без того не будут сводить глаз и враги, и друзья. Не думаю, будто ему что-то угрожает на начальном этапе испытаний.

–Вы до отвращения рациональны, Райджел, – с досадой сказал Снейп, помолчал и добавил: – И, знаете, с одной стороны, это раздражает – такое поведение пристало вашему дедушке, но не подростку. С другой… я рад этому. Во всяком случае, вы не импульсивны и не принимаете скоропалительных решений, что, сами знаете, может быть чревато последствиями.

–Во всяком случае, я стараюсь этого не делать, сэр, – дипломатично ответил я.

Как верно заметил Снейп, я стараюсь не принимать поспешных решений, а план свой обдумывал достаточно долго, чтобы убедиться – я должен хотя бы попытаться. Мой отец был немногим старше меня, когда сумел разгадать план Волдеморта, а мне и разгадывать ничего не нужно. И задача не столь сложна… но требует большой собранности и владения собой.

–О чем вы задумались, Райджел? – окликнул Снейп.

–О том, как вести себя с Краучем, – ответил я чистую правду. – Он крайне подозрителен, и излишний интерес к своей персоне может воспринять как угрозу.

–Пожалуй, – кивнул он, – поэтому постарайтесь не общаться с ним вне уроков.

–Но что делать, если он захочет пообщаться со мной? – закинул я пробный камень. – Он уже намекал, что мог бы рассказать мне о войне. Не знаю, право, для чего это ему понадобилось.

–Вероятно, чтобы попытаться узнать, в курсе ли вы дел своего отца, – сразу сказал Снейп, – и как теперь Блэки относятся к лорду.

–Вот и я так подумал, сэр.

–Вам не следует общаться с ним, Райджел.

–Если я стану уклоняться от таких бесед, боюсь, это его насторожит, – покачал я головой. – Я ведь не Малфой, мой отец никогда не имел проблем с авроратом, а дядя… Дядя оправдан, и это всем известно.

–В таком случае, – после паузы произнес Снейп, – если Барти выразит желание поговорить с вами, отказываться не стоит. Но и развивать общение, как вы понимаете, ни к чему.

–Разумеется, я понимаю, сэр, – кивнул я.

–Мне кажется, вы что-то задумали, Райджел… – задумчиво сказал он, глядя мне в лицо. Не в глаза – тень от лампы падала так удачно, что закрывала их.

–Я лишь хотел предупредить вас, что если вы вдруг увидите меня в его компании, волноваться не стоит, – расплывчато ответил я. – Тем более… он может проговориться о чем-то. Даже одно слово может стать зацепкой, намеком, я уж не говорю о вопросах. По вопросам тоже многое можно понять.

Снейп помолчал, потом кивнул.

–Будьте осторожны, Райджел.

–Разумеется, сэр. Вы могли бы и не предупреждать.

–Считайте, мне так спокойнее, – вздохнул он. – Идите к себе. Скоро отбой.

–Доброй ночи, сэр, – попрощался я, встал и вышел.

Действительно, час уже поздний, но…

Мне нужно было вернуть книгу в срок.

========== Часть 47 ==========

Если Крауч и удивился, увидев меня на пороге в столь поздний час, то ничем не выдал этого, лишь спросил:

–Что это тебя привело, Блэк?

–Меня попросили передать вам кое-что, сэр, – ответил я, – но я вынужден извиниться: сперва я задержал у себя эту вещь из естественного любопытства, а затем подумал, что не стоит беспокоить вас накануне важного события.

–О чем ты болтаешь, не возьму в толк? – нахмурился он. – Да войди, не стой на пороге!

–Благодарю, сэр, но я не смею злоупотреблять вашим временем, – вежливо сказал я, однако порог все-таки переступил и вынул из сумки книгу. – Вот, возьмите, пожалуйста. Она цела и невредима.

–Да уж… Ты явно не из тех мальчишек, что рвут и пачкают страницы, – пробормотал лже-Грюм и взвесил толстый том на руке. – А что же Лонгботтом? Почему он не отдал мне книгу лично?

–Прошу извинить, сэр, я не знаю. Я случайно увидел ее у него и попросил ненадолго, тогда Лонгботтом и сказал мне, что это ваша вещь. И добавил, что должен ее вернуть, а я… – тут я сделал выразительную паузу, и он понял меня правильно.

–А ты вызвался отнести книжку в мое логово, потому что намерен получить обещанное?

–О чем это вы, сэр?

–Ну-ну, не прикидывайся овечкой, Блэк, – ухмыльнулся он.

Игра теней на изуродованном лице выглядела жутковатой, и сейчас особенно заметно было, что тени эти – неправильные. Те, что принадлежали Барти Краучу, перекрывались тенями личины Грюма, и для того, кто умел их видеть, создавали рисунок куда более уродливый, чем физиономия старого аврора.

–Не имею такой привычки, сэр.

–Присядь-ка, – он кивнул мне на кресло у камина.

–Скоро отбой, сэр, и мне нужно вернуться в общежитие.

–Блэк, ты, видно, привык, чтобы тебя уламывали, как капризную девицу? – сощурил он единственный глаз. – Со мной такой фокус не пройдет! Я будто не вижу, зачем ты явился… Так не терпится послушать о войне? А эта книжка – подходящий предлог для того, чтобы заглянуть на огонек… Не удивлюсь, если ты выманил ее у Лонгботтома нарочно!

–Я всего лишь опасался показаться навязчивым, сэр, – дипломатично ответил я и сел на указанное место.

Кресло стояло очень удачно с точки зрения собеседника: пламя камина хорошо освещало мое лицо. Вот только пляшущие языки пламени – это не ровный электрический свет, они дают предостаточно теней, что было мне очень на руку. Я неплохо владел собой, но предпочитал перестраховаться. Кто знает, вдруг Барти Крауч был хорошим физиогномистом?

–Вежливость Блэков… – хмыкнул он, с кряхтением усевшись на свое место. – Ледяная дипломатия. Убийственный этикет. Что так уставился?

–Неожиданно слышать от вас такие комплименты в адрес моей семьи, сэр.

–Разве это комплименты? Нет, сынок, это самое что ни на есть настоящее обвинение…

–Простите, я не понимаю вас, сэр, – осторожно сказал я, хотя догадывался, к чему он ведет.

–Да где уж тебе понять, если ты с младых ногтей привык к такому… Вымуштрован, намертво закован в доспехи долга, вооружен знаменем чести древнейшего и благороднейшего рода… Скажешь, я не прав?

–Вы так говорите, сэр, будто это что-то плохое, – не удержался я. – Неужто лучше пренебречь своими предками, забыть об их свершениях… и прегрешениях тоже, стать человеком, родства не помнящим?

–Так-то оно так… – после паузы произнес он, буравя меня взглядом. – Вот только, знаешь ли, жутковато видеть сопляка вроде тебя, вовсю рассуждающего о семейных ценностях, долге и прочем.

–Еще лет полтораста назад, сэр, таких было большинство. Или же вы намекаете на то, что я сильно отличаюсь от своего дяди? Вы ведь были с ним знакомы, не так ли? – решил я прощупать почву.

–О да… – лже-Грюм уставился в камин. – Я хорошо знал его… или думал, что знал.

–Вы обманулись, как и все прочие? Поверили, что он предал Поттеров?

–Да что говорить обо мне, если сам Дамблдор не усомнился в этом! – пожевал он губами и ненадолго умолк. Я терпеливо ждал продолжения и дождался: – Если хочешь знать, у меня были причины.

–Какие же, сэр?

–А вот те самые, – лже-Грюм немного подался вперед и ткнул в меня пальцем. – Ваш фамильный характерец. Уж я-то знаю: Блэки могут казаться холодными и чопорными, но что творится под этой вашей скорлупой – не дай Мерлин узнать!

–Очевидно, вам доводилось сталкиваться с тетушкой Беллатрисой, сэр? – осведомился я.

–О да, и не раз… – покачал он лохматой головой.

На лице его застыло странное выражение: должно быть, он старался сообразить, как бы не выдать действительно близкого знакомства с этой достойной дамой в стане Темного лорда и соотнести знание некоторых особенностей ее характера с тем, что было известно настоящему Грюму. Вряд ли последний часто встречался с Беллатрисой в тесном дружеском кругу, а не только лишь на поле боя!

–Не раз, – повторил он. – Они с Сириусом здорово похожи, Блэк. Оба сбросили эти ваши… доспехи.

–И ничем хорошим это для них не кончилось, не так ли, сэр? – я подумал и добавил: – Если бы они росли среди магглов, никто, наверно, и не заметил их… скажем, эксцентричности. Но в нашем обществе подобное не приветствуется. Впрочем, бабушкин брат Альфард, хотя и прослыл чудаком, никогда не позволял себе подобного. Вероятно, дядя мог бы пойти по его стопам, если бы не тот прискорбный случай и не дружба с неподходящими людьми.

–Этого кого ты назвал неподходящими? – тут же вскинулся лже-Грюм. – Неужели Поттеров?

–Кроме Джеймса Поттера, – я голосом подчеркнул имя, – в той компании имелись куда менее достойные личности.

–Э, парень, к чему это ты ведешь? К тому, что Люпин – оборотень? Ну так это не его вина, а родом он из хорошей семьи, – видно было, что произнести это стоит ему немалых усилий. – А Петтигрю, предатель, так и вовсе был чистокровным!

–Я имею в виду не только и не столько компанию Мародеров, сэр, – ответил я. – В юности многие совершают опрометчивые поступки, но затем возвращаются, как выразился бы дедушка, в лоно семьи и продолжают приумножать и укреплять ее, а не бросают свою жизнь и таланты под ноги кумиру-однодневке.

–Это ты сейчас о Темном лорде или о Дамблдоре говоришь? – снова прищурился он.

–А разве кого-то из них можно назвать скороспелым лидером? – удивился я. – Я привел абстрактный пример. В конкретном же случае… дядю сгубила именно что горячность. Если бы он не помчался вслед за Петтигрю, а дождался Дамблдора и сумел ему всё объяснить… Впрочем, нет, не вышло бы. Его не стали бы слушать, верно? Значит, сгубило его другое: он забыл, что мог обратиться за помощью к семье.

–Много ли хорошего его там ждало? – с невольным интересом спросил он.

–Нет, сэр, – честно ответил я. – Но семья есть семья. Даже если бы дядя в самом деле стал причиной гибели Поттеров, его, по меньшей мере, не позволили бы заключить в Азкабан без суда и следствия. Ту же тетушку Беллатрису с супругом, деверем и подельником… как бишь его? Неважно! Их хотя бы судили, а преступления их сопоставимы по тяжести.

–Недурно ты рассуждаешь для своих лет, – сделал мне комплимент лже-Грюм. – Но ты так и не сказал, чью компанию считаешь неподходящей? Слыхал я от того же Сириуса, что магглорожденных и тем более магглов твоя бабка вообще за людей не считает, так может, речь о них?

–Бабушка придерживается весьма консервативных взглядов и может судить предвзято, – обтекаемо ответил я.

–Однако сам ты ничего не имеешь против полукровных и даже магглорожденных? – допытывался он.

–До тех пор, пока они не стараются набиться ко мне в друзья, сэр.

–А как же этот… – он нахмурился, делая вид, будто пытается вспомнить имя. – С Хаффлпаффа? Который гуляет с вашей полукровкой?

–Это не мое дело, кто с кем гуляет, сэр, – ответил я. – Главное, чтобы не со мной. А если вы имеете в виду Финч-Флетчли, то он происходит из весьма известной маггловской семьи, а такие связи могут быть полезны. Вовсе не обязательно целоваться с магглами для того, чтобы использовать их в своих интересах.

–Знакомые речи, только не припомню, где я их уже слышал…

«Ну конечно, – подумал я, – будто ты не узнаешь риторику Волдеморта! В папиных вырезках и дневнике хватало выдержек из его ранних, скажем так, программных заявлений…»

–Уже отбой, сэр, – сказал я, взглянув на отцовские часы.

–А ты будто не умеешь пробираться к себе втихаря? – ухмыльнулся он. – Или вас Снейп по головам перед сном пересчитывает?

–Разумеется, нет, сэр. Но соседи по комнате заметят мое отсутствие, могут возникнуть вопросы.

–Скажешь, что с девчонкой целовался.

–С кем именно? – задал я встречный вопрос. – Всем известно, что я ни с кем не встречаюсь.

–Француженку захомутал! – кажется, ему нравилась наша беседа. – Ты парень видный, и не скажешь, что четверокурсник…

–Не выйдет, сэр, они ночуют в карете под присмотром своей директрисы, и выбраться оттуда наверняка сложнее, чем из Хогвартса.

–Тогда скажешь правду: зашел вернуть книгу старому аврору, а он утомил тебя рассказами о боевом прошлом, – хмыкнул лже-Грюм. – Хотя… Ты прав. Что-то я больше тебя расспрашивал, чем рассказывал сам, хотя и обещал. Приходи в следующую пятницу вечером, Блэк, когда всё утихнет. И чтобы, значит, поутру рано вставать не нужно было. К тому же перед выходными никому нет дела, куда ты запропастился, а?

–Пожалуй.

–Да уж скажи прямо: не хочешь, чтобы тебя увидели в моей компании, – ухмыльнулся он. – Небось приятели твои не обрадуются, а?

–Не понимаю, какое им дело до моего времяпрепровождения, – ответил я. – И вообще, может быть, я выпытываю у вас какие-нибудь заклятия почище Непростительных, которые в ходу у авроров и о которых вы не упоминаете на занятиях.

–А ты не отказался бы узнать что-нибудь этакое, а, Блэк? – уже серьезно произнес он.

–Разумеется, нет, сэр, – честно сказал я. – Но мне не хотелось бы навязываться. Пожалуй, с меня вполне достанет рассказов: сведения о той войне настолько противоречивы, что свидетельства непосредственного участника поистине бесценны.

–А ты не думал о том, что я – пристрастный свидетель? – тут же спросил он.

–Разумеется, я это учитываю, сэр, – ответил я. – К сожалению, расспросить свидетелей другой стороны нет возможности. Я бы с удовольствием сопоставил взгляды разных участников на одно и то же событие.

–Ишь ты… – покачал он головой и открыл мне дверь. – Иди, Блэк. Все-таки с Сириусом вы совсем не похожи, вот что…

«И это к лучшему», – подумал я и откланялся.

Форсировать события не следовало, я прекрасно это понимал. И Краучу лучше думать, будто я осторожничаю: такое поведение ему вполне понятно. Намного более странно будет выглядеть, если я вдруг стану ходить за ним по пятам и набиваться на ежевечерние посиделки. О нет, я стану соблюдать дистанцию… Уверен, он не удержится и постарается подманить меня поближе. В конце концов, Волдеморту ведь нужны новые люди, разве нет? А я ведь Блэк…

*

Неделя прошла вполне спокойно, если не считать бойкота, устроенного Поттеру: как я и думал, Хаффлпафф его не простил. Хуже того, Рон Уизли, судя по всему, оскорбился в лучших чувствах и теперь не разговаривал с закадычным приятелем. Даже не знаю, что ему взбрело в голову: то ли решил, будто Поттер в самом деле смухлевал и обманом угодил в число участников Турнира, то ли обиделся на то, что тот ничего не сказал ему и не позвал попытать удачи… В то, что Поттер ничего не делал с Кубком, по-моему, не верил никто. Колеблющиеся имелись, но в исчезающе малом количестве.

Крестному Поттер не писал, я уже уточнил у дедушки. Конечно, рано или поздно дядя узнает об участии крестника в Турнире, но, я подозревал, скорее именно что поздно. У него хватало своих забот – а их с подрастающими близнецами было хоть отбавляй, и они с мамой не хотели перекладывать хлопоты на домовиков. Очевидно, маме очень не хватало возни со мной в моем раннем детстве, дяде – любых человеческих радостей после заключения в Азкабане… Теперь оставалось только уповать на бабушку, чтобы не позволила разбаловать внуков.

В неудачный для себя день Поттер дал интервью Рите Скитер, скандально известной журналистке. Он ничего не знал о ней и ее замашках, а над репортажем в голос хохотал весь замок. Я лишь подумал: кто допустил эту особу к участникам Турнира? Неужели во всей магической Британии нет других, с позволения сказать, журналисток? Очевидно, имел место заказ: о троих соперниках Поттера Скитер написала весьма сдержанно, в особенности поостереглась тронуть Крама – как у участника сборной страны, у него наверняка имелись управляющие делами и адвокаты, а потому распускать язык не стоило.

К счастью, хотя бы Малфой держался в рамках приличий: очевидно, трепки ему на какое-то время хватило. Разумеется, он не упускал случая отпустить колкость в адрес Поттера в беседе с нашими однокурсниками, но таким образом, чтобы тот наверняка услышал, однако в прямую конфронтацию не лез. Спасибо и на том.

Но всё это мало занимало меня: мне нужна была Луна, чтобы проверить свою гипотезу, и я наконец подстерег ее в коридоре. Я знал, Луна часто ходит туда полюбоваться витражами и самой побыть… расколотой не на виду у всех – она считала, будто это закаляет силу духа, – и выбрал солнечный день, чтобы настичь ее там.

–Ты стал другим, – сказала она мне вместо приветствия. Вряд ли услышала шаги – я давно научился передвигаться бесшумно, значит, заметила как-то иначе.

–Это хорошо или плохо? – спросил я, подходя ближе.

–Не знаю, – Луна обернулась. Она вытянулась за лето, а за осень еще подросла, и теперь могла смотреть мне в лицо, не вставая на цыпочки. – Странно.

–Но что именно изменилось?

–Твоя тень, – сказала она и подставила руку разноцветным лучам – как раз выглянуло солнце, ненадолго спрятавшееся за тучей.

–И что с ней не так?

–Она сделалась… не знаю… – Луна задумчиво посмотрела на меня. – Гуще? Плотнее? Больше?

–В самом деле? – нахмурился я.

–Это видно, – кивнула она. – А когда ты идешь, она стелется за тобой, будто королевская мантия.

Я невольно оглянулся. Тень смирно лежала под ногами.

–Ее видно даже в темноте, – добавила Луна. – Как так вышло?

–Не знаю, – честно ответил я. – Я не заметил никаких изменений и уж точно не экспериментировал. Было немного не до того.

–Понятно… – она взглянула на меня внимательнее и кивнула каким-то своим мыслям. – Она просто выросла. С тобой вместе.

–Что ты имеешь в виду?

–Тебе скоро пятнадцать, на будущей неделе исполнится, так? – сказала Луна. – Только подарка у меня пока нет. Не получается… Но я не об этом.

–Хочешь сказать, чем старше я становлюсь, тем глубже становится моя тень?

–Наверно. Сравнивать не с кем, – ответила она и протянула руку, будто бы дотронувшись до чего-то материального. – Но она не страшная. Она… В ней хочется…

«Спрятаться», – понял я и поднял руку, расправляя свернувшуюся у ног тень так, чтобы укрыть Луну, будто широкой полой плаща – и мелкие тени, спрятавшиеся в трещинах между камнями, за доспехами, возле картин стянулись ко мне, не дожидаясь приказа. Удивительное дело, я и не обращал на это внимания, пока Луна не сказала, до того привык к их повиновению…

–Пойдем, – сказал я ей и повлек прочь, оставив на каменном полу россыпь цветных световых осколков. – Тебя снова кто-нибудь обидел? Стащил что-нибудь?

Луна неопределенно повела плечами. Я знал, она не любит жаловаться, и посылал Кричера на поиски ее безделушек. Она думала, они находятся сами или их подбрасывают наигравшиеся шутники… во всяком случае, я на это надеялся. А еще меня подмывало прийти как-нибудь в их гостиную, когда весь факультет будет в сборе, и скомандовать «Акцио, вещи Луны Лавгуд!» И посмотреть, у кого их окажется больше всего, – добавить уточнение к заклинанию совсем просто, и спрятанное прилетит к тому, кто его взял… Если бы я не был уверен, что сообразительные рэйвенкловцы прячут краденое не в собственных сундуках, то так бы и поступил, но что толку, если вещи рассованы по всему замку?

–Плохой год, – сказала она наконец. – Замок весь дрожит, ты разве не ощущаешь?

Да, я мог бы сказать, что Хогвартс вибрирует от напряжения, но то была лишь фигура речи. Луна чувствовала подобное всей кожей, и я ей искренне сочувствовал.

–Он прочный, – ответил я. – Выстоит.

–Он – да. А те, кто внутри…

–Если ты о Поттере, то он прочнее, чем кажется.

–Не во всём, – сказала Луна, глядя в пол. – И он не один, здесь несколько таких… Я не знаю, кто именно, но они могут… разлететься на осколки. Не так, как я. Их потом не соберешь.

–Надеюсь, я в их число не вхожу? – спросил я.

–Ты? – она подняла голову и внимательно посмотрела на меня. – Нет. Ты… если что – сразу насмерть. Но ты не разобьешься, нет. К тому же ты умеешь делать это сам, разве нет?

–Действительно, – пробормотал я, сообразив, что она говорит не только и не столько о гибели тела. А вот людей с покалеченной душой, готовой расколоться, у нас здесь и впрямь порядочно…

–А куда мы идем? – спросила вдруг Луна.

–В Выручай-комнату. Мне пришла в голову одна мысль, хочу проверить.

Она ничего не ответила, только кивнула и молчала до самого пункта назначения.

–Это о том, что мы ищем? – спросила Луна, когда я закрыл за нами дверь.

–Да. По-моему, мы делаем это неправильно.

–А как – правильно?

Я помолчал, потом сказал, тщательно выбирая слова:

–Человек, который спрятал ее, очень спешил. Он не мог пропасть из виду надолго, потому что в школу его впустили в виде исключения. Но просто открыть сюда дверь и швырнуть диадему куда попало он тоже не мог.

–Конечно, если на нее не действует Акцио, а сверху набросают еще вещей, то искать ее придется долго, – понятливо кивнула Луна. – И где-то в глубине комнаты он ее тоже спрятать не успел бы?

–Скорее всего. Туда еще добраться надо… – я посмотрел на уходящие в бесконечность штабеля хлама и вздохнул. – Но и положить ее у самого входа, на виду – не вариант. Значит, он должен был оставить ее где-то в шаговой доступности, но не слишком близко, и притом так, чтобы ее можно было легко обнаружить, если знать, что искать. Как тебе задачка?

–Интересная, – оценила Луна и осмотрелась, словно в первый раз. – Скажи, а этот человек был высоким?

–Да, – ответил я, припомнив рассказы Снейпа, и провел ладонью над головой. – Примерно… вот таким, не ниже.

–Значит, место, в котором он спрятал диадему, должно быть видно от входа такому же высокому человеку? И, наверно, он как-нибудь отметил его?

–Вот уж не знаю… Если бы я мог проникнуть в его мысли, то давно нашел бы искомое!

Я огляделся, подозвал какую-то тумбочку и поставил на нее Луну.

–Посмотри кругом, – попросил я. – Ты видишь не так, как я. Быть может…

Неустойчивая тумбочка покачнулась, и Луна схватилась за меня, а я для верности обнял ее за талию – успею подхватить, если упадет. (Мысль о том, что проще починить тумбочку, почему-то не пришла мне в голову.)

–Держись крепче, – сказал я, и она положила руку мне на плечи.

Странное ощущение…

И нет, я не имею в виду закономерную реакцию организма – подростком я стал не вчера и успел разобраться в своих ощущениях.

Я не мог подобрать сравнения. Будто… будто я держал в руке стеклянный цветок, настолько хрупкий, что готов был разбиться от любого неверного движения или даже ветерка. А на плечо мне села бабочка с полупрозрачными сверкающими крыльями, до которых нельзя дотрагиваться, чтобы не стереть невесомую пыльцу, не лишить ее возможности летать…

Скажу честно, меня пробрал озноб – до самого сердца.

–Вон там, – сказала вдруг Луна, и я очнулся.

–Что?

–Там какой-то шкаф, а рядом белый бюст, – ответила она. – Они очень выделяются на фоне этих вот гор…

Я подозвал первое, что попалось под руку – стопку старых учебников, – и встал на нее, чтобы сравняться ростом с Луной (тумбочка не выдержала бы нас обоих).

–Где? Не вижу!

Вместо ответа она взяла меня за волосы на макушке и развернула в нужную сторону. Действительно, там громоздился внушительных размеров сервант, а рядом, на каком-то ящике красовался беломраморный бюст. Ничего более заметного с этой точки увидеть не удалось.

–Проверим, – сказал я и все-таки уравновесил шаткую тумбочку. – Стой здесь и направляй меня. По прямой туда не дойти…

–Надо было метлу взять.

–Раньше бы тебе об этом сказать, – вздохнул я и решительно ступил на тропинку, петляющую меж мусорных хребтов.

До серванта с бюстом и впрямь было рукой подать: пускай тропинка и петляла, но на весь путь у меня ушло не больше двух минут (с учетом того, что я задержался, чтобы вытащить из груды старых пергаментов фолиант весьма заслуженного вида).