Текст книги "Клуб для избранных"

Автор книги: Кэтрин Стоун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 28 страниц)

– Я устала, – сказала Лесли, давая понять, что не в силах вести более содержательную беседу.

– Тогда иди сюда, малышка, – предложил он, беря ее за руку и подводя к расстеленной кровати. – Залезай.

Лесли выскользнула из халата и забралась под одеяло. Глаза у нее слипались.

– Можно к тебе? – спросил Эрик. Она молча кивнула, не открывая глаз.

Пока он запирал дверь, тушил свет и раздевался, Лесли почти заснула. Она почувствовала, как он лег рядом, и придвинулась ближе, так, что ее влажные волосы упали ему на грудь. Эрик нежно обвил ее руками и прижал к себе.

– Мой маленький пушистый котенок, – прошептал он, целуя ее в лоб.

– М-м-м, – сонно отозвалась Лесли. Через несколько секунд она уже мирно посапывала в его объятиях.

Проснулась она в шесть двадцать пять. Как всегда, внутренний будильник ее не подвел, разбудив за пять минут до звонка настоящего будильника. Эрик по-прежнему обнимал ее. Осторожно высвободившись, Лесли окинула его любовным взглядом. Странно, что этот уверенный в себе красавец мужчина, с которым она познакомилась лишь недавно, очутился в ее постели! Но еще более странно, что она сама этого хотела, как будто чувствовала, что здесь ему самое место.

Стараясь ступать как можно тише, Лесли приготовила кофе, приняла душ и оделась. «Я не буду его будить, – решила она. – Просто оставлю записку».

Однако выяснилось, что это не так просто.

«Дорогой Эрик, извини, что так получилось. Может быть, сегодня...» Нет, не годится.

«Эрик! Кофе в кофеварке». Чушь какая! А где ему еще быть?

«Эрик, вот ключ от моей квартиры...» Слишком откровенно.

«Дорогой Эрик, приглашаю тебя сегодня на обед...» Если вовремя вернусь домой.

– Доброе утро, – услышала она за спиной его голос. – Что ты делаешь?

– Доброе утро. Вот пишу тебе записку. Вернее, пытаюсь, – со смехом уточнила она, глядя на ворох скомканных бумажек, разбросанных по всему столу.

– Неужели это так трудно? – удивился он.

– Оказалось, что да. Я ведь тебя почти не знаю.

– Одно ты знаешь наверняка – что я хочу тебя видеть. Лесли протянула руку. Их пальцы переплелись.

– Хочешь, я отвезу тебя на работу? Мне все равно надо заскочить домой.

– Это было бы прекрасно, – тут же согласилась она. Значит, они еще немного побудут вместе.

– Вообще-то у меня нет никаких планов на этот день. Разве что приготовить свое фирменное блюдо – цыпленка с пряностями, – сказал Эрик, изумляясь собственным словам. Он уже не помнил, когда у него выпадал свободный уик-энд. А у плиты он не стоял уже несколько месяцев... да что там месяцев – лет. И вот сегодня ему хочется одного – неторопливо слоняться по ее квартире, готовить для нее обед и ждать, пока она позвонит.

Эрик улыбнулся. Предстоящий день был полон множества радостных ожиданий.

Лесли вручила ему ключ. Они вышли из квартиры и сели в «ягуар». Всю дорогу она держала Эрика за руку.

– Остановись вот здесь, – посоветовала Лесли, когда они въехали во двор больницы. Эта стоянка была самая надежная – ее охраняла полиция.

– Я вернусь через три часа, – пообещал Эрик.

– А я – не раньше шести.

Он наклонился и поцеловал ее в губы. Предполагалось, что это всего лишь поцелуй на прощание, но для них он был первым и потому длился так долго, что Лесли с трудом вспомнила, где они находятся. Она мягко высвободилась и заглянула ему в глаза. В них светилось такое неприкрытое желание, что она невольно вздрогнула.

– Я, пожалуй, пойду, – прошептала девушка.

– До вечера, – как ни в чем не бывало откликнулся он, словно муж, провожающий жену на работу. Обычное прощание людей, отношения которых начались давно ибудут длиться вечно.

Это было чудесно.

– Ну и где твой знаменитый цыпленок? – лукаво поинтересовалась Лесли, переступая порог своей квартиры и с удовольствием вдыхая восхитительный аромат, струившийся из кухни.

—Почти готов. Хочешь пока выпить? Она улыбнулась. Похоже, он вполне освоился в ее доме.

– Конечно. Только переоденусь.

Она зашла в спальню и тут же вернулась.

– Ты убрал постель!

– Я провел изумительный день, занимаясь домашними делами, – объяснил Эрик, подавая ей бокал. «День, какого у меня уже давно не было. А сейчас он стал еще лучше, потому что ты здесь». – Изучал твои апартаменты.

– Довольно безликие, надо признаться, – сказала она, догадываясь, что его это не волнует. Он понимает, как оназанята. Ее жизнь в основном протекает в больнице, и времени на быт почти не остается.

– Кто такой Джеймс? – вдруг спросил Эрик.

– Джеймс? – с бьющимся сердцем повторила она не понимая, к чему он клонит и надо ли признаваться.

– «Джеймс. 1971 год».

– Ах вот ты о чем! – У нее отлегло от сердца. – Значит, Эрик все-таки заметил единственный небезликий предмет в еедоме – картинку с оленями. – Школьный приятель.

– Нарисовано прекрасно.

– Да, – кивнула Лесли и, чтобы окончательно отодвинуть Джеймса в прошлое, небрежно добавила: – Он был очень талантливым мальчиком.

– Мое жилище еще более безлико, – промолвил Эрик впервые осознавая, что его роскошная квартира, модно и дорого обставленная, – всего лишь безукоризненно сверкающая витрина, а не дом в полном смысле этого слова.

– Да будет тебе! Ты на себя наговариваешь, – не поверила Лесли.

– Нет, правда. Сама увидишь. Все, конечно, сделано по последнему слову архитектурной науки и дизайна. Но это недом – просто место для спанья.

– Ну и у меня то же самое. – «Пока тебя нет – с твоим приходом все меняется».

– Нет. Твой дом – это место, где можно готовитьцыпленка со специями, читать «Моби Дика», смеяться и... – Он вдруг умолк, опасаясь спугнуть ее неосторожным словом.

– Что же ты остановился? – невинно поинтересовалась Лесли. Она смутно догадывалась, что он хочет сказать, но ей хотелось это услышать. Хотелось проникнуть в его мысли, чтобы лучше узнать Эрика.

– И любить, – закончил он, глядя ей в глаза.

– О! – только и могла вымолвить девушка.

И вот тогда в небольшой кухоньке начался настоящий поцелуй. Он был долгим и сладким, и от него у Лесли закружилась голова. Казалось, он никогда не кончится, хотя временами они размыкали уста, чтобы насладиться цыпленком и охлажденным шабли. После этого поцелуй приобретал вкус теплого вина и специй. И потом, пока они мыли посуду, смеясь, перешептываясь и как бы невзначай касаясь друг друга, этот восхитительный поцелуй все длился.

– Пойдем в постель? – простодушно предложила Лесли, когда все дела на кухне были переделаны.

– Мне не хотелось бы тебя принуждать.

– А ты и не принуждаешь, – возразила она, глядя в его светло-голубые глаза, полные страсти.

– Даже не спросив тебя, я... – начал Эрик.

– Стал чувствовать себя как дома? Но это же прекрасно! Изумительно! Ты здесь вполне на месте, – прошептала она, только сейчас почувствовав, что это действительно так.

– Почему я не встретил тебя раньше, милая Лесли?

Их первая ночь была неторопливой. Они только начинали узнавать друг друга и радовались каждому новому открытию. Это было любовное соединение, знаменовавшее начало вечности, их вечности. Не было нужды спешить, разве что страсть того требовала, иначе они бесконечно упивались бы каждым мгновением – первым в череде сотен тысяч подобных, которые за ним последуют. Жизнь, полная наслаждения и любви, открывалась перед обоими. Об этом говорили их губы, глаза, руки, сама плоть.

Они были уверены, что так будет всегда.

Глава 33

– О чем задумалась?

Чарли вздрогнула, услышав голос Роберта, однако головы не повернула. Ее взор был по-прежнему устремлен на безбрежный Тихий океан, расстилавшийся под крылом самолета. Через час они приземлятся в Сан-Франциско, и уже завтра Роберт вернется в Филадельфию, а она – на работу, чтобы рассказать Эрику о том, насколько успешной оказалась поездка.

Прошедшие десять дней промелькнули как сон, мечта. Тогда они казались реальностью, но уже в самолете начали тускнеть. Еще через час она окончательно проснется и возвратится к повседневной, будничной жизни. Все будет позади.

Когда Роберт окликнул ее, Чарли размышляла о том, как ей было легко с ним. Какое удовольствие получили они оба от посещения дворцов и музеев, от прогулок по великолепным восточным садам, от обедов в лучших ресторанах Токио и Гонконга. Они много разговаривали, иногда смеялись, но главное – узнавали друг друга. Во время переговоров старший Лансдейл оказал ей неоценимую помощь. Заправляла всем, конечно, она, но он был рядом, и она знала, что в трудную минуту может на него положиться.

И еще Чарли думала о том, что ей будет недоставать Роберта, когда они расстанутся.

– Что ты сказал? – спросила она, оборачиваясь.

– Ты уже час, не отрываясь, смотришь в окно. А поскольку твой ум никогда не бывает праздным, я решил, что ты о чем-то думаешь.

– Обо всем сразу, – просто ответила она.

– В этом я не сомневался, – пошутил Роберт и, помолчав, продолжил уже серьезно: – И о таинственной леди тоже?

Чарли улыбнулась. Если честно, она уже несколько дней не вспоминала Эрика и не думала о женщине, заставившей его отказаться от поездки.

– Нет. Со временем мы и так все узнаем, правда?

– Наверное. Хотел бы я, чтобы на этот раз Эрик был осторожнее.

В голосе Роберта слышалась тревога за сына.

– Что значит «на этот раз»?

– В отличие от предыдущего, когда он влюбился в тебя.

– Значит, тогда он был неосторожен?

– Может, я неудачно выразился... Вы оба были так молоды. Ты пережила тяжелую утрату и осталась наедине со множеством нерешенных вопросов. Ты пыталась понять загадочную смерть своей матери и ее не менее загадочную жизнь. Мы все, и я в том числе, недооценивали эмоциональную нагрузку, которая легла в то время на твои плечи. Ты так умело скрывала свои чувства! Понять их может только тот, кто сам столкнулся с трагедией... – Голос Роберта дрогнул.

Он имеет в виду смерть Бобби, догадалась Чарли.

– По-твоему, я была недостаточно эмоционально подготовлена для того, чтобы, влюбиться? – помолчав, осведомилась она.

– Ты, конечно, многое знала о любви благодаря своей матери. Но в целом ты не была к ней готова. Прежде тебе нужно было получить ответы на мучительные для тебя вопросы.

– И эти ответы я получила четыре года спустя. Как ты считаешь, тогда у нас с Эриком могло бы что-нибудь получиться? – «Если бы Виктория не забеременела», – закончила она про себя.

– Думаю, да. А ты как думаешь?

– Так же. Те два месяца после Рождества были восхитительными. Я радовалась, что наконец излечилась от своих сомнений... – «А потом позвонила Виктория». Чарли снова уставилась в иллюминатор. Взор ее затуманился. Казалось, она силится разглядеть в прошлом то, чего там уже нет. – А сейчас, несмотря на нашу близость...

– Вы слишком многое пережили. Это всегда будет стоять между вами.

– Мы никогда не причиняли друг другу боль намеренно.

– И все же ты страдала. Вернее, вы оба. – Помолчав, Роберт наконец осмелился задать вопрос, который мучил его все десять дней: – Если бы Эрик влюбился, как бы ты к этому отнеслась?

– По-моему, это уже произошло, и, как видишь, я бодра и весела. – «В эти десять дней – да. А что будет завтра, когда закончится прекрасная восточная сказка?»

– Ты стойкий человечек, Чарли, и всегда такой была.

– А как насчет Флоренс? – намеренно меняя тему разговора, вдруг спросила она.

– Флоренс? – недоуменно повторил Лансдейл.

Развод Виктории и Эрика был не единственным в их семействе. Вскоре после смерти Бобби Роберт расстался с Флоренс. Их брак давно исчерпал себя, а в последние годы держался исключительно на любви к внуку.

– Если бы она в кого-нибудь влюбилась, тебе было бы неприятно?

– Ничуть! Я был бы счастлив. Это позволило бы мне хоть отчасти загладить собственную вину.

– О какой вине ты говоришь?

– Я никогда не любил Флоренс. Мы поженились из-за Эрика и оставались вместе, пока росли дети – Эрик и Джун. Кстати, жили мы не так уж плохо. Флоренс была и остается прекрасной любящей матерью.

– Наседка, оберегающая своих цыплят! – съехидничала Чарли.

– С тобой она была не слишком любезна, – нехотя признал Роберт, гадая, в какой мере его бывшая жена усугубила страдания юной сироты.

– Ну что ты! Она не сделала мне ничего плохого, – искренне возразила его собеседница. – Она просто меня не замечала. Хотя временами мои поступки заставляли ее нервничать.

– Это правда. Особенно то, как ты влияла на Эрика.

– А знаешь, что мне вспоминается чаще всего, когда я думаю о Флоренс? – неожиданно спросила Чарли. – Как она выбрасывала деньги в мусорное ведро. Однажды она при мне наводила порядок в кухонном ящике. Несколько монеток закатились в угол, и когда Флоренс на них наткнулась, то просто взяла их и выбросила. Мне бы такое и в голову не пришло!

– Когда-то я боялась Ориона, – призналась Дженет, глядя на звезды, поблескивавшие над коттеджем. Стояла тихая августовская ночь. Черное безлунное небо озаряли только звезды. Казалось, что их гораздо больше, а сами они ярче, чем в городе, где им приходилось соперничать с искусственными огнями.

– Почему? – удивился Росс.

– Я не знала, что он – всего лишь созвездие. Знала только, что он где-то в небе, огромный зловещий охотник. Я боялась, что в один прекрасный день он явится за мной, и даже пряталась от него под одеялом, – неторопливо промолвила Дженет, погружаясь в детские воспоминания.

– Я все время забываю, какая ты робкая, – улыбнулся Росс, целуя ей руку. – Робкая в жизни, смелая на сцене. Сочетание, которое не перестает меня интриговать.

– Робкая деревенская девочка из Небраски и пресыщенный городской плейбой...

– Плейбой?

– Таким, во всяком случае, тебя считали в театре.

– И сейчас считают?

– Нет. Теперь уже нет.

Два месяца назад Росс и Дженет стали жить вместе, и для их коллег это, разумеется, не было тайной.

– Ну, плейбой тоже взрослеют. За одного я даже могу поручиться. Пойдем. – Он помог ей встать и мягко повлек за собой в спальню. – Со мной тебе не надо будет бояться Ориона.

Они занялись любовью, как делали это всегда, начиная с той памятной ночи в марте. Так, как только и умела Дженет, – традиционно, робко.

Но сегодня Росс повел себя по-другому. Он вдруг начал целовать ее тело. Начиная от груди, скользнув по плоскому животу, он легонько коснулся губами пупка и переместился ниже, к заветному треугольнику курчавых волос...

Дженет окаменела и судорожно вцепилась ему в волосы.

– Росс, не надо.

Он недовольно отстранился. Ну вот, еще одно препятствие, очередной секрет, которым она не хочет с ним поделиться. Что-то, что отталкивает их друг от друга в тот момент, когда, кажется, невозможно быть ближе. Что-то, что явно имеет отношение к Марку.

– В чем дело?

– Я не... – «Не знаю, что ты делаешь и что должна делать я», – хотела сказать она и вдруг заметила, что он рассердился. Но почему?

– Ты не хочешь, чтобы я тебя любил? – спросил он с горечью.

– Хочу! Только...

– Только пока я держусь в границах дозволенного? Не посягаю на то, что предназначено другому? Как и твои чувства, кстати.

– Росс, опомнись! Что ты такое говоришь?

– Я говорю, – отчеканил он, вставая и начиная лихорадочно одеваться, – что нельзя выдавать себя дозированными порциями. Для этого у нас слишком серьезные отношения. С моей стороны по крайней мере. А с твоей, похоже, вообще ничего подобного нет.

– Куда ты собрался? – В ее голосе слышался такой испуг, что он на мгновение заколебался. Может быть, он неправильно ее понял? Может, дело вовсе не в Марке?

– Я ухожу. К себе. – Он намеренно выделил это слово, хотя с недавних пор стал называть свою городскую квартиру их домом. Тогда ему казалось, что они стали единым целым. И вот они разъединены. Опять.

– Росс, – прошептала Дженет ему вслед, едва сдерживая слезы. – Не уходи. Прошу тебя...

– С твоим новым расписанием жить можно, – одобрительно заметил Эрик.

Уютно свернувшись клубочком, Лесли сидела рядом с ним на диване. Прошедшие полтора месяца – с тех пор как она закончила работу в городской больнице Сан-Франциско и снова стала обычным ординатором – были чудесными. Пять ночей из шести они проводили вместе. И даже когда Лесли поздно возвращалась домой после дежурства, Эрик уже ждал ее. Он заботливо укладывал подругу в постель, ложился радом, и как только она просыпалась – среди ночи или утром, – они занимались любовью.

Вечера, свободные от дежурства, они тоже проводили дома, предпочитая сами приготовить нехитрый обед, чем менять драгоценные часы уединения на ресторан и шумное общество. Они читали вслух «Моби Дика», разговаривали и рано ложились спать.

– Угу. Жить можно. Но это не вся жизнь, – отозвалась Лесли.

– Ты хочешь сказать, что есть еще работа? – уточнил Эрик, целуя ее волосы. Они уже не раз обсуждали этот вопрос.

– Честно говоря, если бы ты перемежал повествование о нашем друге белом ките выдержками из медицинских журналов, я была бы вполне счастлива. Это помогло бы мне поддерживать профессиональную форму, – сказала она, кивая на груду постоянно накапливавшейся специальной литературы, на которую теперь не хватало времени.

– А что ты станешь делать, если я уткнусь в контракты, финансовые отчеты и сметы?

– Вздремну или приму ванну. А то сяду рядом – и просто буду наблюдать за тобой.

– Звучит вдохновляюще, – пошутил он и, помолчав, продолжил уже серьезно: – Ты думаешь, мы могли бы эффективно работать, находясь под одной крышей? Или для этого нам придется время от времени расставаться?

Лесли знала, что до встречи с ней Эрик отдавал любимому делу не только рабочие часы, но и вечера, и выходные. Иначе он не мог. Этого требовала сама работа и его натура. Да и о себе она могла сказать то же самое. Они оба принадлежали к числу людей, которые, придя домой, не оставляют дела за порогом, и оба не собирались меняться в этом отношении.

– Придется научиться, – в тон ему ответила девушка. «Иначе построить совместную жизнь не удастся», – продолжила она уже мысленно.

– Ты права. Я уверен, что мы сумеем. Трудоголики способны преодолеть любые препятствия, даже страсть. Начнем прямо в ближайший выходной.

Лесли задумалась, а потом, уткнувшись ему в плечо, робко предложила:

– А может, лучше в следующий?

Телефон зазвонил в тот момент, когда они направлялись в спальню.

– Кто это может быть? – нахмурилась Лесли, нехотя высвобождаясь из объятий Эрика.

– Кто угодно. Сейчас всего полвосьмого. Никто не знает, что для нас с тобой уже наступила ночь.

Она рассмеялась и подняла трубку.

– Алло!

– Привет, Лес, это Дженет. Я не помешала?

– Что случилось, дорогая? – встревоженно спросила девушка, услышав печальный голос подруги. Таким же тоном Дженет сообщила ей в прошлом году, что они с Марком разводятся.

– Два дня назад мы с Россом поссорились, и он ушел. С тех пор я его не видела.

– Из-за чего вышла ссора?

– Сама не понимаю. Боюсь, что незначительная причина привела к далеко идущим последствиям. Но это только мои предположения.

– Но какова все же эта незначительная причина?

– Я... Гм-м... Мне бы не хотелось вдаваться в детали, – с трудом выдавила из себя Дженет. «Как жаль, что я не умею говорить о таких вещах даже с Лесли!»

– А почему бы тебе не приехать ко мне? Мы бы все спокойно обсудили в домашней обстановке, а не по телефону, – предложила Лесли, с улыбкой глядя на Эрика. Она чувствовала себя такой счастливой, что готова была поделиться своим счастьем со всем миром.

– Да нет, спасибо. Напрасно я тебя потревожила... Если мне и надо с кем-то поговорить, то скорее с Россом.

– У вас и раньше случались недоразумения. Главное – не давать конфликту заходить слишком далеко, – задумчиво промолвила Лесли, стараясь подбодрить подругу. Не зная, из-за чего вышла ссора, она не могла посоветовать ничего более определенного. Хотя даже в таком общем виде совет был не так уж плох. Раньше Росс и Дженет действительно не всегда понимали друг друга, и если ситуация повторилась, им непременно надо поговорить и все выяснить.

– Знаю. Но мне не хватает мужества, чтобы набрать его номер, – призналась Дженет.

– Хочешь, я сама приеду к тебе?

– Спасибо, Лес, не стоит. Не хочу мешать твоей личной жизни. Как поживает Эрик?

– Отлично. И я тоже. Держи меня в курсе. Пока, дорогая.

Лесли положила трубку и, печально вздохнув, обернулась к любимому:

– Звонила Дженет.

– Та, что развелась и у которой недавно появился друг, который, на твой взгляд, ей очень подходит? – с улыбкой уточнил Эрик, в очередной раз поражая Лесли совершенством своей памяти. – Она твоя коллега?

– Нет, что ты! – Только сейчас Лесли вспомнила, что так и не удосужилась назвать фамилию подруги. Эрик наверняка видел ее в театре. Вот он удивится, когда узнает, о какой Дженет идет речь! – Она актри...

Ее прервал телефонный звонок.

– Похоже, ты уже сегодня с ней познакомишься, – промолвила девушка в полной уверенности, что Дженет передумала и едет к ней. – Мы тебя ждем. – Это было произнесено уже в трубку.

– Лесли? – услышала она знакомый голос, но слегка приглушенный, как будто говорили издалека.

– Марк!

– Привет из Бостона.

– Здравствуй. Кэтлин с тобой?

– Нет, на очередной помолвке у очередной школьной подруги. Как выяснилось, в Бостоне у нее не меньше знакомых, чем в Сан-Франциско. Она сама об этом не подозревала, пока мы сюда не переехали.

– Это здорово! Значит, ей не приходится скучать, когда ты занят на работе.

– Еще вопрос, кто больше занят. Кэтлин уже записалась в кучу комитетов, комиссий и обществ, включая попечительский совет театра и кружок любителей истории!

«Он так гордится ею», – подумала Лесли, радуясь, что Марк наконец нашел свое счастье.

– Как твоя учеба?

– Прекрасно! Занят по горло, но это даже стимулирует. А как твои дела?

– Все хорошо, Марк. У меня появился друг, с которым мы вслух читаем «Моби Дика». Оказалось, что это очень увлекательно!

– Что за друг? Я его знаю?

– Нет.

– Так расскажи о нем. Или он рядом?

– Рядом. Не спускает с меня глаз и удивляется, с кем это я так запросто болтаю.

– Похоже, у вас все серьезно.

– Так и есть.

– В таком случае приглашаю вас обоих на обед в Карлтон-клуб. В октябре у Дженкинсов годовщина свадьбы, и мы специально ради этого прилетим из Бостона.

– Карлтон-клуб... Вряд ли я его увижу – в октябре меня переводят в блок интенсивной терапии.

– Надеюсь, тебе все же удастся вырваться. День и час дополнительно сообщит Кэтлин. Так ты говоришь – «Моби Дик»? Это прекрасно. – В голосе Марка послышалась легкая зависть.

«Что прекрасно? – мелькнуло у Лесли. – Что я читаю его не одна? Что у меня есть время на чтение? Или что это позволяет отвлечься от медицины? Да нет, мне показалось, – тут же одернула она себя. – Судя по его бодрому тону, Марк вполне доволен жизнью».

– Я тоже на это надеюсь. Привет Кэтлин, – сказала Лесли и повесила трубку, недоумевая, чем был вызван его звонок.

– Это бывший муж Дженет, – объяснила она Эрику. – Странно, что им вздумалось позвонить в один день!

– Он член Карлтон-клуба?

– Откуда ты знаешь о Карлтон-клубе?

– Я сам являюсь его членом, хотя редко там бываю. Возможно, я встречал твоего приятеля.

– Скорее его жену. Ее девичья фамилия Дженкинс. Кэтлин Дженкинс.

– Кэтлин? Ну разумеется, я ее знаю! Одно время мы с ней заседали в попечительском совете «Юнион-сквер».

– Она красивая, – промолвила Лесли, почувствовав внезапный укол ревности. Ну почему Кэтлин всегда достаются самые лучшие мужчины? Марк, Эрик...

– Да. Очень, – небрежно кивнул Лансдейл и вдруг заметил нахмуренное чело подруги. – В чем дело, дорогая?

– У тебя был с ней роман?

– С чего ты взяла? Мне никогда и в голову не приходило завести роман с Кэтлин Дженкинс.

– Правда?

– Честное слово.

У Лесли отлегло от сердца.

– Я бы не хотела встретиться с кем-нибудь из твоих бывших пассий, – призналась она.

Эрик промолчал. В душе он чувствовал то же самое по отношению к ее любовникам. Но как быть с Чарли? Рано или поздно Лесли придется с ней познакомиться...

– Ты сказал, что входил в попечительский совет театра. Не тогда ли, когда подбирали актеров для «Джоанны»?

– Ну да, и тогда тоже. Мне нравилось ходить на прослушивания, хотя не всегда удавалось выкроить на это время. Я и деньгами им помог.

– Надеюсь, ты вложишь средства и в новую постановку – «Сан-Франциско».

– Вот так-так! Я считал, что они держат это дело в секрете, а ты, оказывается, все знаешь. Откуда?

– От Дженет.

– А, понятно. Дженет Уэллс. – Теперь Эрик понял, о какой подруге рассказывала ему Лесли. – Кажется, она встречается с Россом Макмилланом, – вспомнил он одну из сплетен, которыми в изобилии снабжала его Чарли, обожавшая быть в курсе околотеатральных новостей.

– Встречалась до сих пор, а что будет дальше, трудно сказать. Ты и его знаешь?

– Конечно. Мне кажется, с Дженет у него все серьезно, – поделился Эрик собственными наблюдениями, к которым Чарли уже не имела никакого отношения. Он вспомнил, каким трепетным тоном говорил Росс о своей новой подруге, когда они обсуждали финансовое участие Лансдейла в новом мюзикле.

– Надеюсь, что ты прав, – вздохнула Лесли, теснее прижимаясь к нему. – Как славно, что ты уже знаком с моими друзьями! Или по крайней мере с друзьями моих друзей.

– Значит, мне не придется знакомиться с ними официально? Отлично! Одной вылазкой в свет меньше.

– Как ты думаешь, мы всегда будем сторониться общества?

– А мы вовсе не сторонимся. Просто наше общество – это только двое: ты и я. Кстати, с моими друзьями ты еще не знакома, а они сгорают от любопытства.

– И много их?

– Трое – мой отец и двое коллег. – «Чарли, которую я любил и на которой чуть не женился. И Джеймс, с которым мы подружились совсем недавно».

– И когда я их увижу? – спросила Лесли без особого энтузиазма. Ей вполне хватало общества Эрика.

– Скорее всего в ноябре. Мы собираемся на Мауи. Заодно отпразднуем мой день рождения. Ты сможешь вырваться?

– Думаю, да. Кстати, в октябре меня переводят в блок интенсивной терапии и дежурить я буду через ночь.

– Так часто?

– Да, месяц выдастся не слишком удачный, – виновато согласилась Лесли.

– Ничего, справимся. Нас будет греть мысль о Мауи.

– Может, мне стоит познакомиться с твоими друзьями заранее?

– Не собираюсь ни с кем тебя делить, пока обстоятельства не заставят. А это произойдет только в ноябре.

– Но ведь они твои друзья.

– А скоро станут и твоими. – Эрик был уверен, что Роберт и Джеймс с восторгом примут его новую возлюбленную. Что же касается Чарли... Как уговорить ее скрыть прошлое, чтобы не травмировать Лесли? Имеет ли он право требовать от нее такой жертвы? Надо хорошенько все обдумать. Ему многое предстоит сообщить Лесли, но пока спешить некуда. До ноября еще есть время.

К шикарному обиталищу Макмиллана на Сакраменто-стрит Дженет подкатила в одиннадцать вечера. Повозившись с кодовым замком, она завела машину в гараж. «А может, следовало оставить ее на улице и войти через парадную дверь?» – мелькнула у нее мысль. Но тогда пришлось бы просить швейцара доложить о ней и тот сразу догадался бы, что у них с Россом возникли проблемы. А вдруг Росс откажется ее принять? Отбросив это неприятное предположение, Дженет припарковала свой автомобиль рядом с его машиной. По крайней мере он дома. Вся дрожа, она направилась к лифту. «Что я делаю?» – беспомощно повторяла молодая женщина, пытаясь справиться с приступом паники.

Три часа назад, покидая свой коттедж, Дженет была уверена, что направляется к Лесли. Однако, миновав мост «Золотые ворота», она не свернула к Парнас-авеню, где жила подруга, а принялась колесить по городу и в конце концов очутилась у ворот гаража. Может быть, подсознательно она с самого начала стремилась именно сюда?

– Здравствуй, – тихо сказала Дженет, переступая порог квартиры. Мельком взглянув на Росса, она тут же отвернулась. У нее защемило сердце при виде черных кругов у него под глазами.

– Здравствуй. Проходи, – не слишком приветливо отозвался он.

Гостиная была завалена страницами партитуры нового мюзикла.

– Ты работаешь?

– Пытаюсь.

– Но ведь у тебя отпуск.

– Мне не до отдыха, – отрезал он, недоумевая, зачем она явилась. Если выяснять отношения, то из этого вряд ли что-нибудь получится.

– Росс, я... – начала Дженет и умолкла.

– Что «ты»?

– Я очень сожалею. Сама не понимаю, что произошло.

– Так-таки и не понимаешь?

– Честное слово, нет. Объясни, пожалуйста.

– Изволь, – сухо промолвил он, едва сдерживая гнев. – Мне надоело играть вторую скрипку. Уж не знаю, кому или чему ты верна – самому ли Марку, воспоминаниям ли о нем, – но я так больше не могу. Я устал. С меня хватит.

– При чем тут Марк?

– Ты помнишь их помолвку? Свадьбу? Ну разумеется, нет – ведь ты там не была. Вернее, мы оба не были.

– Я думала, ты понял, почему я отказалась.

– Последние события заставили меня взглянуть на ситуацию по-другому. Вспомни, как ты не стала петь для меня. Ведь это тоже было из-за Марка, разве нет?

– Возможно, но только отчасти. В основном же потому, что тогда мы почти не знали друг друга, – промолвила Дженет и, помолчав, негромко напомнила: – Теперь-то я пою.

– Это правда, – не стал отрицать Макмиллан. – Но то, что произошло позавчера... Ты ясно дала понять, что я могу любить тебя только до определенных пределов. Остальное по-прежнему принадлежит твоему бывшему мужу, – с горечью закончил он.

– Да нет же, – возразила она, и слезы облегчения заструились по ее лицу. Неужели он просто ее не понял? Значит, есть надежда, что они сумеют найти выход из создавшейся ситуации?

– Нет? – повторил он, удивленный и ободренный полуулыбкой, заигравшей на ее губах, несмотря на слезы.

– Нет, Росс. Марк никогда не касался меня там. И вообще никто, – прошептала Дженет, сконфуженная тем, что приходится говорить на такие интимные темы.

В ту же секунду лицо Росса изменилось как по волшебству. Глаза, по-прежнему обведенные черными кругами – свидетельство бессонной ночи, – теперь лучились счастьем.

– Но тогда почему ты меня остановила? – не удержался он от вопроса.

– Потому что мне это было внове. Я не понимала, что делаешь ты, и не знала, что требуется от меня, – честно призналась она.

Макмиллан заключил Дженет в объятия, поцелуями осушая ее слезы и украдкой смаргивая свои. Только что он чуть не потерял любимую из-за дурацкой, созданной его собственным воображением ревности к Марку. Никогда в жизни он ни к кому не ревновал. Так, может быть, и в данном случае не стоило менять привычек?

– Моя Дженет, – ласково прошептал он. – Наивная, робкая, очаровательная Дженет...