Текст книги "Клуб для избранных"

Автор книги: Кэтрин Стоун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц)

Но даже если Джеймс не подарит ей картину, она все равно никогда не забудет этот день. Воспоминания о нем врежутся ей в память – ведь этот день, такой не по-зимнему теплый, она провела в обществе Джеймса, любуясь красотой родного города. Такое не забывается.

Тот, кто занимал ее мысли, молча стоял рядом, как видно, тоже завороженный первобытной красотой окружающего пейзажа.

До острова Бейнбридж они добрались слишком быстро. Паром мягко стукнулся о причал. Машины одна за другой начали съезжать на берег.

– Пожалуй, нам пора, – услышала Лесли голос Джеймса.

Она оглянулась. Кроме них двоих, на палубе никого не осталось. Девочка молча двинулась следом за Джеймсом. Не доходя до трапа, он неожиданно нырнул вниз, в небольшой отсек, где хранились спасательные жилеты. С непривычки Лесли показалось, что там царит кромешная тьма. Только сверху, в щели между ступенями, пробивались тоненькие лучики света. Каморка была крошечной. Приходилось стоять, почти прижавшись друг к другу и упираясь спиной в оранжевые пакеты. Она попыталась что-то сказать, но Джеймс предостерегающе поднес палец к губам.

Лесли навострила уши и вскоре уловила то, что уже давно расслышал он: шаги. Кто-то грузный спускался по трапу. Она затаила дыхание. Сердце стучало, как молот.

– Капитан, – шепотом пояснил Джеймс, когда шаги начали удаляться.

– Он проверяет весь паром? – поинтересовалась она, возбужденная этим неожиданным приключением, игрой с опасностью.

Джеймс кивнул. Теперь, когда глаза привыкли к темноте, Лесли различала его лицо.

– Что будем делать, если он нас застукает? Отдадим билеты?

– Не падайте духом, Бонд, – подражая герою известного фильма, залихватски ответила Лесли. – Документы не должны попасть в руки врагу. Лучше мы их съедим.

Джеймс усмехнулся, оценив шутку. Они помолчали. Через несколько минут сверху донесся звук отъезжающего автомобиля – очевидно, паром начал загружаться.

– А когда...

– Как только хлопнет дверца рядом с нами, можно выходить. Было слышно, как на другом конце парома захлопываются дверцы машин. Постепенно звук приближался. Наконец раздался долгожданный сигнал. Словно секретные агенты, каковыми они себя и воображали, молодые люди выбрались наружу и по трапу поднялись на палубу.

– Это было здорово! – отдышавшись, воскликнула Лесли.

– Особенно если учесть, что у тебя в кармане лежали обратные билеты, – мягко напомнил ее спутник, доставая сигарету.

Она попыталась возразить, но, поразмыслив, решила, что он прав. Если честно, все это время она действительно сжимала в руке билеты.

– Пай-девочка, что поделаешь, – со вздохом сказала она.

– Это не так плохо. Дать сигарету? Или ты бросила?

– Да нет, дымлю иногда. – Несмотря на ее небрежный тон, Джеймс догадался, что курение во время охоты на оленей было первым и пока единственным опытом в этом роде. – К тому же я замерзла.

В самом деле, за те пятнадцать минут, в течение которых шла разгрузка парома, а Лесли и Джеймс прятались под трапом, обстановка изменилась. Теперь ничто не напоминало весну, как будто солнце, погрузившись в воды залива, унесло с собой тепло, оставив лишь яркие краски волшебного заката. Небо переливалось красным, розовым, желтым, оранжевым. Вдалеке поблескивали городские здания. В их огромных окнах отражался закат, сливаясь с мерцающим небом.

– Может, спустимся вниз? Там теплее, – предложил Джеймс, протягивая зажженную сигарету.

Лесли, замотала головой. Ни за что! Уж слишком вокруг красиво. Она глубоко затянулась. Легкие наполнились приятным теплом. Непривычная к курению, она раскашлялась и смущенно засмеялась.

Опять закружилась голова, и, чтобы не упасть, девочка вцепилась в зеленые перила. Паром начал двигаться. Поднялся ветер. Лесли вздрогнула.

В ту же секунду она почувствовала, как Джеймс обнял ее.

– Ты так совсем закоченеешь, – прошептал он, касаясь ее щеки.

– Нет, если ты будешь меня держать, – прошептала она в ответ, гадая, расслышит ли он эти слова сквозь шум ветра.

– Буду. – На мгновение разжав руки, он распахнул полы куртки и укрыл ее и себя.

Лесли снова очутилась в его объятиях. От волнения сердце было готово выскочить у нее из груди. Она придвинулась ближе и почувствовала, как губы Джеймса коснулись ее волос, а руки обняли еще крепче. Стало трудно дышать, но ей не хотелось, чтобы он отстранялся.

Затылком она уперлась в его щеку. Ей стало хорошо и спокойно, потому что рядом стоял он.

Но теперь замерз Джеймс. Лесли слышала, как стучат его зубы. Она мягко выскользнула из кольца его сильных рук и, повернувшись, погладила приятеля по холодной щеке.

– Джеймс, – прошептала она, глядя ему в глаза.

Он хотел ее поцеловать, но губы словно одеревенели. Он не мог вымолвить ни слова. Наверное, сейчас он бы не удержал даже сигарету. Снова прижав Лесли к себе, Джеймс прошептал:

– Пойдем выпьем горячего шоколада.

Взявшись за руки, молодые люди направились к ярко освещенному буфету. К тому времени как паром достиг Сиэтла, они уже согрелись, подкрепившись восхитительным сладким напитком и общей сигаретой, и теперь были готовы проделать утомительный обратный путь на мотоцикле.

У поворота к дому стоял старый автомобиль. Не доезжая до него, Джеймс остановился, не выключая мотора.

– Хочешь, я пойду с тобой? – предложила Лесли.

«Почему он пришел так рано?» – ломал голову Джеймс. Обычно по пятницам его папаша начинал пить в баре, а домой заявлялся не раньше полуночи. Его неожиданно раннее появление не предвещало ничего хорошего. Он заколебался.

– Не стоит. Что, если я отдам тебе учебники завтра? Ты ведь будешь у Ларри на вечеринке?

«А как я объясню это Алану? – с ужасом подумала Лесли. – И почему он не приглашает меня в дом?»

– Я могу подождать и здесь. Мне совсем не холодно, – храбро объявила она.

Это была неправда. Она опять замерзла; кроме того, мрачные окрестности пугали ее. И все же лучше забрать учебники как можно скорее.

– Ты уверена?

– Да.

– Тогда я мигом.

Он скрылся в доме. Вскоре до Лесли донеслись чьи-то сердитые громкие голоса, потом хлопнула дверь и снова появился Джеймс, неся в руках ее книги и еще одну куртку.

– Все в порядке?

– Да, – буркнул он, не глядя на нее. – Вот, надень.

Между их домами было двадцать минут езды. Двадцать минут, разделяющие два мира.

В эти двадцать минут, завершающие волнующий, непонятный, восхитительный день, у Лесли оставался последний шанс побыть с Джеймсом наедине, поговорить, прикоснуться к нему. Двадцать минут, чтобы выяснить, действительно ли он хотел ее поцеловать в тот момент, когда она погладила его по щеке. Его глаза говорили «да», но он этого не сделал. Что заставило его передумать? И как следует поступить, чтобы он опять изменил решение? Интересно, кому принадлежит машина-развалюха и почему в доме поднялся такой крик? Неужели он сердится на нее за то, что она попросила принести учебники?

«Разве я сделала что-то не так, Джеймс? Когда мы увидимся? Поцелуй меня, Джеймс».

Подъезжая к дому, Лесли поняла, до какой степени измучили ее эти вопросы. Она не смела задать их Джеймсу, да и ответы ее не интересовали. Единственное, чего ей хотелось, – чтобы он не уходил.

Они молча направились по дорожке к дому. Джеймс нес учебники.

– Может, зайдешь? – предложила Лесли, зная, что уж ее-то родители всегда рады гостям.

Джеймс задумался.

– Пожалуй, не стоит, – нерешительно произнес он.

– Ты мог бы пообедать с нами, – продолжала настаивать она, догадываясь, что отказ не окончательный.

– Нет.

– Ну хотя бы зайди посмотреть, как твоя картина выглядит в рамке.

А вот этого говорить не следовало. Джеймс весь напрягся и сошел с крыльца.

– Я не могу остаться, Лесли.

– Ладно, – небрежно бросила она, беря у него учебники и возвращая куртку. Ей было обидно до слез.

Прижимая к груди книги, она обернулась. Дверная ручка была совсем рядом, но Лесли не могла себя заставить войти в дом.

– Лесли... – Джеймс легонько коснулся ее щеки.

– Что?

– Спасибо за компанию. Я прекрасно провел время. Он небрежно поцеловал ее в уголок рта и ушел.

На следующий день состоялись соревнования по плаванию. Лесли установила два рекорда, быстрее всех преодолев стометровку и пятьдесят метров вольным стилем.

– Судя по результатам, на здоровье ты не жалуешься, – заметил Алан, провожая ее домой после соревнований.

– Что? Ах да. Я чувствую себя прекрасно.

– Вот и отлично. Я зайду за тобой в полвосьмого.

Вечеринка у Ларри, формально приуроченная к Валентинову дню, была типичным субботним времяпрепровождением элитарной компании. Те, кто приходил без пары, располагались в гостиной, чтобы позлословить об учителях, обсудить перспективы поступления в университет, обменяться мнениями по поводу нового фильма или недавно выпущенной пластинки. Порой разговор касался философских вопросов, но никто не рассуждал о них всерьез. Влюбленные же, как правило, выбирали более укромные уголки, где можно было побыть вдвоем, потанцевать и всласть нацеловаться.

Пары распадались и образовывались так быстро, что уследить за этим было невозможно. Лишь Алан с Лесли уже три месяца приходили на вечеринки вдвоем, являя собой завидный пример постоянства. Им было так хорошо и спокойно вместе, что в освещенной гостиной они проводили времени не меньше, чем в интимной атмосфере погруженной в полумрак комнаты, где собирались влюбленные пары.

Но в этот вечер, встревоженный непонятным поведением подруги накануне, Алан почти сразу увлек ее в темноту.

– Давай потанцуем.

Джеймс появился в десять – во всяком случае, именно тогда его заметила Лесли. Он стоял, прислонившись к стене, с неизменной сигаретой в зубах, и неторопливо потягивал пиво из банки. Каждый раз, когда он затягивался, его лицо озарялось волшебным мерцающим светом.

Положив голову Алану на плечо и мягко покачиваясь в такт битловской песне «Эй, Джуд», Лесли не отрываясь смотрела на Джеймса. Ее огромные сапфировые глаза были полны любопытства. Она словно спрашивала: «Ты хочешь меня?»

Джеймс отвечал ей тем же немигающим взглядом. Время от времени его глаза скрывал дым сигареты.

Примерно посередине танца Алан вдруг взял партнершу за подбородок и приник к ее губам. Медленно двигаясь в такт музыке, они процеловались до конца песни.

А когда музыка смолкла, Лесли обнаружила, что Джеймс исчез.

Глава 17

Согласно заведенному порядку, пятнадцатого апреля университеты уведомляли своих абитуриентов, приняты они или нет. В этом году пятнадцатое пришлось на субботу. Планировался грандиозный вечер – торжество победителей. Он должен был состояться в летнем домике родителей Алана, находившемся на берегу озера Спэрроу, в тридцати милях от Сиэтла. Предполагалось, что, узнав результаты из дневной почты, гости съедутся к озеру и пробудут там до полуночи. Девочкам предстояло вернуться домой к часу, а мальчики решили переночевать на природе.

В десять утра в субботу в домике появились Алан и Джеймс, чтобы подготовить все к вечеру. Они загрузили холодильник едой и напитками, проверили, достаточно ли горючего в моторной лодке, накололи дров и запаслись углем для барбекю. Им не нужно было дожидаться почты – оба уже знали результаты. Джеймса приняли в Вашингтонский университет, а Алану предложили несколько мест на выбор. Он склонялся в пользу Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе – на соревнованиях пловцов его команда была вне конкуренции.

И все же Алан беспокоился – не за себя, а за Лесли. Она подала заявление сразу в два учебных заведения Калифорнии. Одно располагалось в Помоне, неподалеку от Лос-Анджелеса, а вторым был Станфордский университет, отстоявший от него на триста миль. Несмотря на порядочное расстояние между обоими городами, Алан был согласен даже на Станфорд, лишь бы Лесли осталась в Калифорнии. Дело в том, что третье заявление она подала в Радклифф, а тот вообще находился у черта на куличках. Алан не сомневался, что его способную подругу примут везде. Ему отчаянно хотелось, чтобы она предпочла Калифорнию – тогда они будут недалеко друг от друга.

В последнее время они часто обсуждали эту тему – иногда спокойно, иногда горячась. Алан понимал, что решение должна принять сама Лесли. И все же в глубине души он надеялся, что ее по счастливой случайности не примут в Радклифф.

Бетти, Джоанна и Робин появились у Лесли за минуту до дневной почты. Бетти с утра знала, что ее приняли туда, куда она и стремилась. Джоанна оставалась в Сиэтле, но уже студенткой местного университета, а Робину предстояло выбрать между двумя учебными заведениями.

Мать с дочерью стояли у окна, пожирая глазами почтовый фургон, который, на их взгляд, тащился по улице непростительно медленно.

Наконец конверты оказались у Лесли в руках. Она пробежала глазами обратные адреса: Станфордский университет, Помонский колледж, Радклифф. Последнее письмо было слишком тоненьким. Дрожащими руками она разорвала бумагу. Мать и друзья, не дыша, наблюдали за ней.

«Добро пожаловать в колледж Радклифф...»

– Меня приняли, – прошептала девочка.

«Ура!», «А ты сомневалась?», «Поздравляю, дорогая!» – раздалось со всех сторон.

– Ну что, ты готова? Можем идти? – нетерпеливо поинтересовалась Бетти, самая большая любительница вечеринок.

– Теперь да, – счастливо выдохнула Лесли, закидывая на плечо сумку с купальными принадлежностями и теплой одеждой. – Возьми, пожалуйста, – попросила она, протягивая матери оставшиеся конверты.

– А разве ты не хочешь... – начала было Сьюзен, думая об Алане.

– Пожалуй. Заберу их с собой и прочту по дороге.

Ей не хотелось открывать письма сейчас, чтобы не думать ни о чем, кроме Радклиффа. Она приняла решение сразу, не задумываясь, как только прочла «Добро пожаловать».

Письма из Станфорда и Помоны ничего не изменят. Может быть, если ей повезет, и то и другое будет начинаться словами: «К сожалению, вынуждены вас известить...»

Выяснилось, что она принята в оба.

Четверка прибыла к месту встречи последней. Остальные уже успели обменяться новостями. Кто-то был разочарован, кто-то искренне радовался. В жизни молодых людей начинался новый этап.

– Ну что, Лесли, теперь ты у нас «клиффи»? – спросила одна из ее подружек, как только они переступили порог. Стремление лучшей ученицы класса попасть в лучший университет страны ни для кого не было секретом.

– Да, – просто ответила та, глядя на Алана, стоявшего в противоположном конце комнаты.

В течение ближайших пяти минут она узнала все новости, хорошие и плохие, касавшиеся судьбы ее недавних одноклассников. Наконец ей удалось добраться до Алана, который, повернувшись к обществу спиной, с отсутствующим видом смотрел в окно.

– Меня приняли в Радклифф, – негромко сообщила Лесли.

– Я слышал.

– Это то, чего я хотела. Для этого я и трудилась все эти годы.

– Знаю, – с грустью кивнул молодой человек, думая о том, что свое решение она приняла до того, как он появился в ее жизни. Значит, с его появлением ничего не изменилось? – А из других мест ответов нет?

– Есть. Меня приняли в оба. Алан, ты несправедлив. Я же не уговаривала тебя отказаться от Калифорнии и обратить взор на восточное побережье.

– Знаю. Хотя я бы предпочел, чтобы уговаривала. Видно, я слишком мало для тебя значу.

– Я не позволю, чтобы ты испортил мне сегодняшний день, – твердо заявила Лесли.

Схватив сумку, она направилась к небольшому сараю, стоявшему чуть поодаль от дома. Во время вечеринок девушки обычно использовали его в качестве комнаты для переодевания. Закрыв дверь на задвижку, Лесли достала из сумки старенький голубой купальник. Она не пользовалась им уже несколько лет, а сегодня захватила с собой на всякий случай. Если ей вздумается прокатиться на водных лыжах, купальник придется весьма кстати. А вот плавать в такую погоду еще слишком холодно.

«И все же я искупаюсь», – упрямо подумала она, натягивая трусики и лифчик. На бедрах купальник сидел отлично, а вот в груди был маловат.

Ну и ладно. Все равно ее никто не увидит. Ей надо окунуться и поплавать. Она поплывет быстро, пока не устанет. Надо дать выход чувствам, охватившим ее несколько часов назад, когда она вскрыла конверт из Радклиффа. И еще гневу, причиной которого был Алан. А потом, успокоившись, она присоединится к остальной компании.

Накинув на плечи полотенце, девушка распахнула дверь и босиком направилась через луг к песчаному берегу. Дойдя до воды, Лесли без колебаний ступила в озеро. Глубина началась почти сразу. Она легла на живот и поплыла, энергично раздвигая руками голубую толщу. Если стоять на месте, при такой температуре недолго и простудиться.

Двадцати минут резких рывков – Лесли специально выбрала баттерфляй – хватило, чтобы довести себя до изнеможения. Набрав в грудь побольше воздуха, она повернула обратно. За несколько метров до берега встала – теперь вода была ей по пояс – и побрела вперед, преодолевая сопротивление почти ледяной массы. При мысли о том, что заставило ее принять это освежающее омовение, Лесли стало смешно. Пожалуй, даже Радклифф не стоит такой жертвы. Однако благодаря купанию к ней снова вернулось хорошее настроение.

– Немного прохладно, а?

Лесли вздрогнула и подняла голову. Джеймс с неизменной сигаретой во рту сидел на какой-то коряге и в упор разглядывал ее. Всю.

Девушка поспешно убрала волосы с глаз. Ее мокрое тело покрылось мурашками. Широко распахнутые сапфировые глаза выражали удивление. На губах застыла смущенная улыбка. Узкие, почти мальчишеские бедра и роскошная грудь, стремившаяся вырваться на свободу из тесного купальника, предстали перед Джеймсом во всей красе.

Лесли чувствовала себя обнаженной. Она и в самом деле была почти обнажена, если не считать тоненьких полосок на бедрах и груди, которые, намокнув, стали прозрачными.

Улыбнувшись, Джеймс шагнул к девушке и набросил полотенце ей на плечи. Лесли облегченно вздохнула. Под этой призрачной защитой она снова почувствовала себя одетой, скромно спрятавшейся от его проницательного взора.

– Ну как, полегчало? – спросил он.

– Что ты имеешь в виду?

– Твою ссору с Аланом.

– Мы вовсе не ссорились. Просто ему не понравилось, что я собираюсь в Радклифф, вместо того чтобы быть ближе к нему.

– Он обиделся.

– Обиделся?

– Ну да. Ты выбрала город, где никого не знаешь и где у тебя могут появиться новые друзья, и тем самым пренебрегла Аланом. Немудрено, что это его задело.

– Ты считаешь, что я должна ехать с ним в Лос-Анджелес?

– Я считаю, что ты вольна поступать как хочешь.

– А мне кажется, что нельзя приносить собственную жизнь и мечты в жертву кому-то. Разве я не права?

Джеймс пожал плечами, стараясь не смотреть ей в глаза.

– Если бы ты дорожила Аланом, ты бы с радостью принесла эту жертву, – задумчиво произнес он.

«Я бы с радостью отправилась с тобой в Вашингтон, если бы ты об этом попросил, – подумала Лесли, изумляясь собственным мыслям. – И если бы ты выбрал лесопилку, я бы все равно осталась с тобой – в качестве кухарки, например. Для того, кто мне дорог, я пошла бы на любые жертвы».

– Лесли, Джеймс! Мы собираемся покататься на водных лыжах. А ты, похоже, уже искупалась?

Их окружили приятели. Алан старался держаться подальше от Лесли.

Молодые люди резвились в воде, играли в волейбол, жарили мясо. Когда наступили сумерки, свет в доме погасили и включили музыку. Алан по очереди танцевал со всеми девочками – очевидно, хотел дать ей понять, что может развлекаться и без нее.

«Ты можешь делать что угодно, – думала Лесли, наблюдая за его эскападами. – Ревновать я не буду, извиняться тоже. И своего решения не изменю».

Она взглянула на часы. Уже одиннадцать. Через час надо возвращаться домой. Может быть, кто-нибудь захочет уйти прямо сейчас? Вряд ли. Судя по всему, веселье было в самом разгаре.

– Пошли, – услышала она чей-то шепот.

Джеймс. Она ни разу не видела его после того, как они ушли с пляжа, и решила, что молодой человек, по своему обыкновению, уже покинул сборище.

Не говоря ни слова, она последовала за ним. Зайдя на кухню, Джеймс взял банку пива и направился к лесу. Подходящий пенек нашелся быстро. Джеймс уселся на него и вытащил сигарету.

– Хочешь?

– Нет, спасибо. Я бросила.

– Ну и правильно. Скверная привычка. А как насчет пива?

– Нет, я...

– Не пьешь. Тоже правильно. Несовершеннолетним это запрещено по закону.

– Но ведь и правда запрещено, – слабо запротестовала Лесли.

– Как ты собираешься жить в Радклиффе? Наверняка все, кто будет с тобой учиться, уже пробовали спиртное. К тому же в Массачусетсе могут оказаться не такие строгие правила.

– Как-нибудь приспособлюсь.

– Травку-то хоть пробовала?

Она недоуменно уставилась на него.

– Марихуану, – пояснил он небрежно.

– Мне она не нужна.

– И без нее весело? – поддразнил он, сверля ее глазами. Почему он так себя ведет? Неужели тоже злится за то, что она едет в Радклифф? Тогда почему бы не сказать об этом прямо?

Лесли вздохнула и опустилась на бревно в нескольких метрах от Джеймса.

– Я думаю, тебе надо хотя бы попробовать, – сказал он после продолжительной паузы.

– Попробовать что?

– Пиво. И я придумал, как это сделать без того, чтобы ты брала его в рот, – загадочно продолжал он. Отхлебнув из банки, он направился к ней. – Лесли, – нежно выдохнул Джеймс, погружая пальцы в ее буйную каштановую шевелюру. – Иди ко мне.

Их губы слились. Вначале поцелуй имел вкус пива, но, становясь все более глубоким и страстным, он постепенно начал приобретать вкус Джеймса.

В тот момент, когда мягкие настойчивые мужские губы прикоснулись к ее рту, Лесли поняла, что мучило, смущало, возбуждало ее целых три года. Она хотела Джеймса, испытывала непреодолимую потребность ощутить его губы на своих губах, почувствовать, как он обнимает ее и как она отвечает на его ласку.

«Джеймс, – мысленно повторяла она, инстинктивно прижимаясь к нему и гладя его густые черные волосы. – Джеймс...»

Целуя, он держал ее лицо в своих ладонях. Лесли казалось, что она вся погружается в тепло и силу его прикосновения. Потом она услышала негромкий стон – стон наслаждения, желания, страсти. Кто это стонал – Джеймс? Или, может, она сама?

Они не размыкали уст, не разъединяли тел, пока чуть не задохнулись от поцелуя. Тогда Джеймс слегка отодвинулся, не выпуская из рук лицо Лесли.

– Тебе нравится, – полувопросительно произнес он, пожирая ее глазами, полными желания.

– Нравится, – храбро подтвердила девушка, немного смущенная его откровенным взглядом и собственными чувствами. «Мне нравится, как ты меня целуешь. Мне нравишься ты, Джеймс».

Она провела пальцем по контуру его губ и почувствовала, как ее тело подалось вперед, словно его влекло магнитом.

– Я хочу быть ближе к тебе, – прошептал Джеймс, расстегивая свою и ее куртки. Перемежая действия поцелуями, он снял с Лесли свитер. Теперь от холода апрельской ночи ее защищали только легкая блузка, джинсы и тепло того, кто стоял с ней рядом. – Не замерзла? – шепотом спросил он, прижимая ее к себе.

– Нет, – также шепотом ответила она, радуясь тому, как идеально слились их тела.

Он целовал ее рот, волосы, стройную белоснежную шею. Его руки ощущали податливую мягкость девичьей груди под легкой хлопчатобумажной блузкой. Лесли придвинулась ближе, подставляя тело его ладоням, жаждая его прикосновения. Они стояли вплотную, как будто были одним существом. Расстегнув блузку, Джеймс просунул руку внутрь и почувствовал бархатистое тепло юной груди и судорожное биение сердца.

Неожиданно Лесли, не раздумывая, не дожидаясь его просьб – она и так знала, что поступает правильно, и ей хотелось так поступить, – убрала руки с прохладной влажной спины Джеймса и нащупала брючный ремень. Уверенным движением она расстегнула пряжку и уже спустилась ниже...

– Лесли! Ле-если! Где ты?

Молодые люди замерли. Была полночь. Как видно, девочки, помня данное родителям обещание, собрались уходить. Вечеринка окончилась.

– Мне пора, – прошептала Лесли, отодвигаясь от Джеймса и застегиваясь.

– Я тебя отвезу, – предложил он.

– Сейчас?

– Чуть позже. Не беспокойся, ты не опоздаешь, – заверил он, не спуская с нее глаз. «Не уходи, Лесли. Пожалуйста, не уходи».

– Лесли! Уже пора! – Голоса ее подружек слышались совсем рядом.

Волшебство исчезло. Уединение было нарушено. Лесли старалась не смотреть на Джеймса – она боялась, что по ее глазам он догадается, что ей уже не хочется оставаться.

– Я должна идти, – сказала она, наклоняясь, чтобы поднять куртку и свитер.

Он пожал плечами, как ни в чем не бывало привел в порядок одежду и отхлебнул пива.

– Хорошо. Идем, – кивнул он и первым двинулся к домику.

– Так вот вы где! – воскликнула Джоанна, когда молодые люди появились из-за деревьев.

– Пора домой? – спросила Лесли. Зачем она это делает? Ей захотелось вернуться. Неужели Джеймс обиделся? Ведь он просил ее остаться, а она не послушалась.

Подойдя к дому, девушка увидела Алана. Он стоял, с угрюмым видом прислонившись к стене. Их взгляды встретились. «Я не обязана перед тобой оправдываться, – казалось, говорили ее глаза. – Я ни в чем не виновата».

Она чувствовала, что все на нее смотрят, гадая, чем они с Джеймсом занимались в лесу и почему Алан такой грустный. Ей хотелось крикнуть: «Оставьте меня в покое! Оставьте меня вдвоем с Джеймсом...»

Она обернулась, ища его глазами, и увидела, что он стоит возле своего мотоцикла и курит, как будто поджидает ее.

Не говоря ни слова, Лесли подошла к машине Бетти и забралась на заднее сиденье.

Через две недели в квартире Адамсов раздался телефонный звонок. Трубку взяла Сьюзен.

– Добрый день, доктор Адамс. Попросите, пожалуйста, Лесли.

Сьюзен вошла в спальню дочери.

– Тебя к телефону. Джеймс. Ты ему говорила, что я защитила диссертацию?

– Что? Нет, конечно. Это ведь произошло всего неделю назад. Может, когда-нибудь я и упоминала об этом, но давно, еще осенью, – торопливо проговорила девушка, бросаясь к телефону.

– Я слушаю.

– Привет, Лесли.

Никогда раньше они не общались по телефону. Лесли не знала, куда себя деть. Вначале она стояла, потом села, потом начала вертеть в руках провод.

– Привет.

– Хочешь пойти со мной на бал? Это ведь последний в этом году.

– Да, – задыхаясь от счастья, прошептала она. «Да! Да!» – Но я не могу...

– Вот как? Почему?

– Меня уже пригласил Алан.

– Понятно, – с расстановкой произнес Джеймс и, помолчав, спросил: – Ты не передумала насчет Радклиффа?

– Нет, конечно, – рассеянно возразила она, лихорадочно соображая, как отменить назначенное свидание и пойти на бал с Джеймсом. Поразмыслив, Лесли поняла, что ничего не получится. Это было бы непростительной грубостью по отношению к влюбленному в нее парню. Она попыталась объяснить это своему собеседнику: – Понимаешь, мы с Аланом скоро расстанемся и вряд ли будем встречаться, но он считает, что на бал мы должны пойти вместе. В память о прошлом.

– Грандиозно.

– И я согласилась, – веско закончила Лесли, досадуя на Алана за то, что тот поторопился ее пригласить, а на Джеймса – за то, что слишком медлил.

– Ну что ж, желаю приятно провести время, – раздалось в трубке.

– Джеймс...

– Что?

– Спасибо за приглашение. – «Попроси меня о чем-нибудь другом – о чем угодно...»

– Да ладно, – отмахнулся он. – Пока! Еще увидимся. На этом разговор закончился.

Они действительно увиделись, но совсем не так, как предполагали. Это была странная встреча, которая произошла уже после того, как они распрощались со школой имени Джорджа Вашингтона. Лесли в третий раз получила награду как лучшая ученица и специальный приз от родительского комитета. Ей единодушно присудили титул самой способной и подающей надежды.

Успехи Джеймса были скромнее. Несмотря на недюжинные способности, он не получил ни одной награды. В августе, через два месяца после окончания школы, Лесли и Джеймс увиделись в последний раз.

Стоял восхитительный летний вечер, один из тех, когда так и тянет прогуляться в центр и полюбоваться цветомузыкой у городского фонтана. Именно в такой вечер явственнее всего ощущаешь, что с детством покончено. Вскоре они разъедутся по разным университетам, а пока можно повеселиться с друзьями, удариться в школьные воспоминания, помечтать о будущем, гадая, что ждет их впереди, во взрослой жизни.

Лесли, Джоанна и Бетти решили предпринять именно такую прогулку. Беззаботное щебетание девушек то и дело прерывалось еще более беззаботным смехом, пением, танцами. Они были счастливы. Жизнь представлялась им одним сплошным праздником.

Обычно такое веселье охватывало девочек там, где их никто не мог увидеть, на вечеринке или на пляже. Но в этот августовский день безудержная радость привела их на центральную площадь. На зависть прохожим, они пели и пританцовывали вокруг сверкающего огнями фонтана.

Завершив, очередной пируэт, Лесли с размаху налетела на кого-то и от неожиданности остановилась.

Перед ней стоял Джеймс, обнимая за плечи девушку – точнее, женщину. Прелестная незнакомка была одета в роскошное платье. Она буквально висела на своем спутнике, глядя на Лесли и ее подружек с нескрываемым удивлением.

– Джеймс! – ахнула Лесли.

– Лесли, – сдержанно отозвался тот, делая тщетную попытку высвободиться из объятий девицы. – Познакомься, это Черил. Черил, это мои одноклассницы – Лесли, Джоанна, Бетти...

Недавние школьницы с любопытством смотрели на Джеймса. Он буквально преобразился – старые джинсы и поношенную ковбойку сменили слаксы и спортивная рубашка, а присутствие Черил, совсем взрослой женщины, придавало молодому человеку дополнительный шарм.

Лесли потеряла дар речи. Ее лицо, порозовевшее от «упражнений» на свежем воздухе, теперь стало красным по другим причинам. Одну назвать было легко: смущение. Но не только. Лесли находилась во власти какого-то нового, незнакомого чувства, которое она сама затруднилась бы определить.

– Разве ты не работаешь на лесозаготовках? – неожиданно выпалила она. «Зачем я это спросила? Потому что хочу, чтобы она знала, что мы с Джеймсом давно знакомы. Что его жизнь для меня не тайна. Что он мой...» Пожалуй, теперь понятно, какое именно чувство ее охватило.

– Работаю. Но сегодня у меня выходной.

И он приехал в город, чтобы провести этот выходной с Черил.

– Понятно. Рада была повидаться с тобой, Джеймс. Рада была познакомиться, Черил, – светским тоном промолвила Лесли. Ей хотелось только одного – поскорее убраться отсюда.

– До свидания, Лесли.

Новое чувство не давало ей покоя два дня, заставляя мучиться и страдать. В конце концов она решила, что избавиться от него можно, только написав Джеймсу письмо.

«Дорогой Джеймс!

Наконец-то я поняла, что со мной. Я ревную тебя к Черил. Я завидую ей, потому что она твоя подружка.

Я всегда хотела быть твоей девушкой. Мне казалось, что ты остановишь на мне свой выбор, когда решишь, что время для этого настало. Глупо, да? Смешно? Ну ничего, смейся надо мной. Все равно я должна высказаться.