Текст книги "Беларуский Донбасс"

Автор книги: Катерина Андреева

Глава 9
ПОГИБШИЕ

По данным Мониторинговой миссии ООН по правам человека, в результате вооруженного конфликта на востоке Украины с апреля 2014-го до конца 2018 года погибли от 12 800 до 13 000 человек. Около 3300 погибших на Донбассе – гражданские лица, 4000 – военные украинской армии, 5500 – поддерживаемые РФ вооруженные боевики. От 27 000 до 30 000 человек получили ранения.

Цифры из материала DW от 21 января 2019 года

«За зямельку недарэмна сваё жыццё я аддаю»

О гибели сына Светлане и Николаю Черкашиным сообщили его брестские друзья. Дима Шурхай и Женя Скребец просто пришли и сказали: «Алесь был смертельно ранен на войне». Они вспоминают, что в первые минуты родители даже не заплакали, а лишились дара речи. Приехав в Брест, чтобы написать репортаж, я оказалась в квартире Черкашиных, обыкновенной серой панельке на окраине города. Казалось, пожилые мужчина и женщина пытаются отвлечься на «бытовые» вопросы: обсуждают место для церемонии прощания, поминки и прочее. Окна в комнате были завешаны темными шторами, зеркала накрыты тканью, на старой советской стенке расставлены фотографии – еще юный Алесь на фоне бело-красно-белого флага. В какой-то момент родители затихли. Светлана молча присела на краешек дивана. В доме воцарилась такая тишина, что было слышно, как я сглатываю комок в горле. На ум не приходило ни единого вопроса. Светлана сама повернулась ко мне и заплакала. «Не могу, не хочу верить, что Саша мертв. Может, сейчас привезут пустой цинк?.. А сам он живой?»

Несколькими днями ранее, 28 августа 2015 года, Алесь Черкашин умер в запорожском госпитале от множественных осколочных ранений, полученных в бою под селом Белокаменка на Донбассе. Ему было 32 года. Близкие захотели похоронить его на родине. Договорились, что из Украины катафалк с телом привезут на границу и на нейтральной зоне передадут цинковый гроб. В ночь на 3 сентября встречать «груз-200» из Бреста поехали пятеро: брестские активисты Дима Шурхай и Женя Скребец, правозащитник Роман Кисляк, младший брат Черкашина Игорь и я.

От центра Бреста до границы с Украиной – час езды по узкой однополосной дороге. Подъезжая, мы увидели, что у погранперехода «Мокраны» собралось человек двадцать – журналисты и друзья погибшего. В метрах ста от них стояла легковушка с выключенными фарами и «нулевым регионом» на номерах. Внутри было заметно движение, но никто не выходил. Когда мы с коллегами попробовали рассмотреть сидевших в машине, те резко включили дальний свет, ослепив на мгновение собравшихся вокруг. Скорее всего, это сотрудники КГБ контролировали все происходящее. Около трех часов ночи со стороны украинской границы показался бордовый микроавтобус с прикрепленной на лобовое стекло надписью «Груз 200». Спереди сидели невеста Черкашина Инна и преподавательница Таврийского христианского института из Херсона, где учился беларус. В кузове стоял цинковый гроб с телом погибшего. Побратимы из тактической группы «Беларусь» не имели возможности проводить его в последний путь на родине: приезд обернулся бы для них годами тюрьмы. Под пристальным наблюдением чекистов на легковушке катафалк доехал до морга Брестской областной больницы. Похороны назначили на следующий день.

x x x

Друзья Черкашина, знавшие его до прихода в национальное движение, рассказывают, что в 90-х Алесь рос обычным дворовым парнишкой. «Это была такая брестская шпана, дворовой хлопец, как и многие в те годы, мечтавший по-быстрому заработать денег, вести “дольче вита”», – вспоминает Андрей Егоров (теперь – известный политолог) в посвященном Черкашину документальном фильме «Белсата». По словам школьного товарища, в старших классах Алесь якобы связался с плохой компанией и даже успел провернуть с ними пару каких-то темных дел, но вскоре понял, что выбирает другой путь. Тогда юный Черкашин заинтересовался политикой. Он вступил в спортивно-патриотическую организацию «Край»[62]62
  Созданный в 1998 году, «Край» объединял молодых беларуских националистов, которые выступали против политики Лукашенко и курса на интеграцию с Россией. Члены «Края» делали ставку на конспирацию: вместо реальных имен использовали позывные. Они распространяли историческую литературу, устраивали выездные лагеря – «летники», где занимались физической подготовкой. «Краёўцы» в конце 90-х провели несколько уличных акций антироссийской направленности. Ходили слухи о наличии в рядах организации патриотически настроенных офицеров КГБ.


[Закрыть].

В начале 2000-х «Край» распался и появилось новое популярное среди оппозиционно настроенной молодежи движение «Зубр». В отличие от «Края», «зубры» не использовали милитаристский антураж – и на тот момент это импонировало Черкашину. «Зубр» развернул активную деятельность накануне президентских выборов 2001 года и фактически просуществовал до следующей кампании в 2006-м. После жесткого подавления протестов против фальсификации выборов 2006 года «Зубр» раздробился: кто-то из лидеров вынужденно уехал из страны, кто-то под давлением властей ушел из активизма.

Алесю Черкашину «Край» и «Зубр» помогли определиться, в какое русло направить свою жизнь. Он уже понимал, что дворовая компания – не для него. Но действительно ключевым моментом в становлении его личности стало постижение религии. Со временем именно она займет центральное место в мировоззрении Черкашина. В 2005 году он принимает крещение в баптистской церкви. По словам матери Алеся, дома у них никогда не спорили о вере. Выбор сына родители поддержали. В 2007-м Черкашин уезжает в Украину, в Херсон, чтобы учиться на пастора в Таврийском христианском институте. Курс «Христианское служение», рассчитанный на 1 год, он заканчивает с отличием и сразу же поступает на четырехлетнюю бакалаврскую программу «Христианское руководство». Постоянно жить в Херсоне Черкашин не планировал, поэтому его перевели на индивидуальный план с гибким графиком: он периодически приезжал сдавать сессии по тем предметам, которые сам выбирал. В итоге обучение растянулось на семь лет. Нужно было как-то зарабатывать, и Алесь то налаживает мелкий бизнес, то устраивается водителем троллейбуса в Бресте. Однако все эти будничные заботы для него – на втором плане. Главным оставался поиск себя, своего «я» через веру и беседу с Богом. Черкашин мог зайти помолиться и в православную церковь, и в единственный в Бресте греко-католический (униатский) храм Святых братьев-апостолов Петра и Андрея. Именно там в сентябре 2015 года близкие друзья соберутся, чтобы обсудить подготовку к похоронам. Но вернемся в 2010–2011 годы – время масштабных протестов в Беларуси.

Вечером 19 декабря 2010-го в Центризбиркоме подтасовывали результаты выборов, обеспечивая Александру Лукашенко очередную «элегантную победу»[63]63
  «Элегантная победа» – так назвал свое первое переизбрание в 2001 году сам Лукашенко. С тех пор выражение закрепилось в народе и приобрело иронический оттенок. Результаты каждых последующих выборов с откровенно фальсифицированными результатами называют «элегантной победой».


[Закрыть]. Несогласные с таким положением дел беларусы вышли на улицы Минска: они требовали справедливого подсчета голосов и ухода Лукашенко.

По разным данным, участие в Площади-2010[64]64
  Термин «Площадь» (по-беларуски «Плошча») – сродни украинскому Майдану, используется для обозначения массовых протестов в Беларуси, которые, как правило, происходили в центре Минска – в районах Октябрьской площади и Площади Независимости.


[Закрыть] приняли до 30 тысяч человек со всей Беларуси. Среди них находился и Алесь Черкашин, на тот момент – руководитель брестского отделения незарегистрированной партии «Беларуская Христианская демократия» (БХД). Акцию жестоко разогнали внутренние войска и милиция: счет пострадавших от ударов дубинками и задержанных шел на сотни. «Я помолился, почувствовал спокойствие и сам для себя решил, что где бы я ни был, должен оставаться Его [Бога] свидетелем, светом и солью… И я поехал [на Плошчу]», – вспоминал сам Алесь в одном из интервью на «Радио Свобода».

«ОМОН избивал людей, а Алесь был одним из тех ребят, кто защищал женщин и пожилых, даже мою маму», – рассказывал сопредседатель оргкомитета по созданию БХД, бывший политзаключенный Павел Северинец в интервью «Радио Свобода». А вот что писал в своем блоге на сайте «Беларуский партизан» коллега Северинца Виталий Рымашевский, кандидат в президенты на выборах-2010: «Алесь был одним из нескольких членов дружины, что оставались до последнего на Площади, охраняя звукоусиливающую аппаратуру. Благодаря ему, даже когда войска и спецслужбы начали “зачистку”, микрофон еще работал, и до последнего возможно было обращаться к митингующим. С трибуны было хорошо видно, что происходит внизу. И те несколько человек, которые поднялись на узких ступеньках к трибуне на пути ОМОНа, готовились к смерти, но стояли… Среди них был Алесь».

Когда от толпы протестующих отделились неизвестные люди и начали бить стекла в Доме правительства, многие восприняли это как провокацию властей, рассчитанную на то, чтобы у силовиков появился повод для брутального разгона. Толпа была в смятении, так как протестующие не готовили силового сценария. Поддавшись этому смятению, один из сторонников БХД начал призывать Рымашевского штурмовать здание. «Получился почти библейский сюжет: с одной стороны слышался настойчивый вопль: “Виталий, ну давай, командуй! На штурм! Ты же кандидат! Народ ждет команды!” А с другой стороны рядом со мной стоял Алесь Черкашин, который спокойно говорил: “Надо это прекращать, мы же христиане”. Как будто два ангела – темный и Божий – советовали противоположные вещи. И мы с Алесем пошли в толпу, пробились к дверям, стали останавливать “штурм”», – вспоминал Рымашевский.

И он, и остальные, знавшие Черкашина в «протестные» годы, описывают его как «человека кристальной совести» с мужественным и искренним поведением. Летом 2011-го вместе с другом, активистом БХД Дмитрием Шурхаем, Черкашин неоднократно координирует проведение в Бресте «молчаливых акций»[65]65
  «Молчаливые акции», или «молчаливые протесты», проходили в разных городах Беларуси в конце весны – начале лета 2011 года на фоне стремительной девальвации беларуского рубля и, как следствие, резкого ухудшения экономической ситуации. К тому же тогда еще не спала волна возмущения после сфальсифицированных результатов выборов. Смысл акций был в отсутствии лозунгов, речей и какой бы то ни было символики. Вместо этого люди просто собирались и хлопали в ладоши. За «аплодисменты» силовики в штатском жестко их задерживали, швыряли в автозаки. «Молчаливые» акции впервые за всю историю беларуского уличного сопротивления координировались через социальные сети.


[Закрыть]. Обоих регулярно задерживает милиция, Черкашина бросают в изолятор на «сутки».

15 декабря 2013 года все новостные сайты облетел кадр: молодой человек с руками, облитыми красной краской и связанными цепью, в костюме «пророка» стоит в центре Бреста. Алесь устроил этот перфоманс возле здания областной администрации, чтобы напомнить властям «о всех злых поступках против беларуского народа». Он призывал их покаяться за грехи. В противном случае, говорил «пророк», страну ожидают большие несчастья. За этот перфоманс милиционеры принудительно увезли Черкашина в психиатрическую больницу, а после того, как экспертиза показала его адекватность, на ночь посадили в изолятор. Тогда Алесь говорил журналистам, что старается совмещать религиозную жизнь с политической: отношения с Богом гораздо важнее, признавался он, но ему «не все равно, что происходит вокруг». «Я люблю свою страну, люблю этих людей. И конечно, мне хочется жить в более свободной стране. Поэтому я активен и как христианин, и как гражданин», – комментировал Черкашин свой перфоманс журналистам. Это была его последняя акция в Беларуси.

В первой половине 2014 года Алесь едет в Украину и возвращается к учебе в Таврийском христианском институте. Он уже окончательно определился с делом жизни и в будущем видел себя церковным пастором. В Херсоне у Алеся – близкие друзья и любимая девушка. Учитывая специфику вуза, студенты много времени проводили за совместной молитвой, часто собирались, чтобы поговорить о вере. Алесь был душой компании: его любили и преподаватели, и однокурсники. В документальном фильме «Белсата» есть такие кадры: летом 2014-го на берегу Азовского моря Черкашин играет на гитаре у костра, вокруг него сидят товарищи и слушают, как он поет патриотические песни на беларуском. «Никто не любил свою страну так, как он. Саша буквально зажег все Беларусью. Мы так его и называли – Сашка Беларус», – говорит одногруппница Черкашина Мария. По словам друзей, Черкашин привез с собой бело-красно-белый флаг и гитару. За месяцы в Украине расцвел его музыкальный талант: Алесь продолжил увлечение юности – сочинял песни и записывал их на студии в Херсоне. Как вспоминает преподавательница Черкашина, «музыка – это была его душа». А любимая гитара с выгравированной «рыбкой» – символом баптистов – теперь находится в Музее войны в Киеве вместе с флагом и вещами других беларусов-добровольцев.

Летом 2014-го у Черкашина появилась мысль каким-то образом принять участие в событиях на Донбассе. В одном из фрагментов фильма он рассуждает, что должен встать на защиту Украины, «потому что пришел оккупант». Сначала он собирался ездить по блокпостам и выступать с концертами перед украинскими военными, потом помогать добровольцам по медицинской части – учить их оказывать первую помощь при ранении. В итоге, осенью 2014-го, он поехал на фронт как капеллан. По крайней мере, именно это долго утверждали его брестские друзья.

Возможно, Черкашин действительно начинал свой путь на войне именно как духовный наставник, но уже в январе 2015 года в 1-й штурмовой роте 5-го отдельного батальона ДУК «Правый сектор» беларус был рядовым под позывным «Тарас» или «Друг Тарас». По Хельсинским соглашениям 1977 года, капеллан является нон-комбатантом, то есть не имеет права брать в руки оружие. Но почти на всех фронтовых фото Черкашин держит в руках автомат. А в рюкзаке у него неизменно лежал карманный Новый Завет. Когда в феврале, после жестокого боя под Песками, погибают несколько человек из его роты, Тарас выходит на позицию и водружает напротив огневых точек боевиков бело-красно-белый флаг. Возможно, в этот момент флаг с противоположной стороны видели его соотечественники.

Но на Донбассе часто не срабатывали международные соглашения и прочие правила. Черкашин совмещал роли рядового бойца на передовой, капеллана, духовного наставника добровольцев, а по вечерам пел под гитару свои песни. Командир 1-й штурмовой роты Александр Карась (Подолянин) вспоминает: в марте, когда шел сильный артобстрел, Черкашин сказал, что написал новую песню, про Пески, и начал петь прямо на позиции. Вместо медиатора он зажимал в пальцах патрон.

x x x

10 августа 2015 года в районе сел Старогнатовка и Белая Каменка развернулся бой между украинскими военными и силами ДНР. Украинская сторона – это бойцы 72-й ОМБр[66]66
  ОМБр – отдельная моторизованная бригада.


[Закрыть] и прибывшая на подмогу штурмовая группа «Правого сектора». Силы противника были представлены батальоном «Викинг», входящим в состав 1-й Славянской бригады. ВСУ стремились изменить невыгодную для себя конфигурацию линии фронта: ранее боевики заняли стратегическую высоту, с которой могли вести огонь по украинским позициям и селу Старогнатовка и видеть результаты в бинокль. Украинцам же приходилось отвечать почти вслепую – установить точное месторасположение батареи противника было бы возможно с помощью беспилотника или артиллерийского радара, которых тогда не хватало. К тому же помощь боевикам оказывала периодически работавшая на позициях ДШРГ «Русич» – бандформирование российских неонацистов, отличавшееся особой жестокостью[67]67
  Диверсионно-штурмовая разведгруппа «Русич» под командованием ультраправого радикала Алексея Мильчакова (позывной «Серб») из Санкт-Петербурга принимала участие в войне на Донбассе в 2014–2015 годах. Сначала входила в состав ГБР «Бэтмен», известной похищениями, пытками местного населения и мародерством, а затем – в батальон «Викинг» 1-й Славянской бригады. Отряд Мильчакова действовал с неприкрытой жестокостью: они добивали пленных украинских бойцов и глумились над их трупами, вырезая языческие символы на коже, отрезая уши. Под Дебальцевом боевики «Русича» срезали мягкие ткани с лиц погибших украинцев и выложили фото в соцсетях. По слухам, группе Мильчакова пришлось покинуть Донбасс потому, что она отличилась еще и жестокостью по отношению к мирному населению, а Сербу угрожал арест. Один из наших источников, российский боевик Павел Ш., утверждал: бойцы Мильчакова «чуть целую деревню не вырезали – на них 40 трупов гражданских было». В ноябре 2016 года украинские правоохранители объявили Мильчакова в розыск за военные преступления. Главная военная прокуратура Украины обвинила его в преступлениях, предусмотренных ч. 1 ст. 258-3 (теракт), ч. 3 ст. 110 (посягательство на территориальную целостность) и ч. 2 ст. 28, ч. 2 ст. 437 (ведение агрессивной войны) Уголовного кодекса Украины. Однако на момент выхода этой книги дело Мильчакова не продвинулось: заочного суда не было, в розыск по линии Интерпола его так и не объявили. Тем временем журналисты выяснили, что Мильчаков любит бывать в Беларуси и даже купил дом в Витебской области. В мае 2016 года большой резонанс получила история о том, как беларуских детей из Витебска, Друцка и Толочина возили в Россию на военные сборы, где инструкторами были боевики группы «Русич» и лично ее командир Алексей Мильчаков. Тогда представители правоохранительных органов Беларуси обещали изучить информацию и разобраться в ситуации, но о каких-либо конкретных шагах в этом направлении ничего неизвестно.


[Закрыть].

Условия операции были действительно сложными, но в итоге вытеснить боевиков с важной высоты все же удалось. При этом и «Правый сектор», и 72-я ОМБр понесли потери, 7 человек погибло и более десятка получили ранения. Пресс-секретарь сектора «М» (мариупольское направление) зоны АТО Ярослав Чепурной говорил, что враг использовал тяжелое вооружение, ранее запрещенное Минскими соглашениями – «Грады», 122-мм гаубицы, 120-мм минометы.

Именно во время минометного обстрела в полосе Старогнатовка – Белая Каменка был ранен Алесь Черкашин. Осколок от мины прошел чуть ниже бронежилета и попал ему в живот, задев жизненно важные органы. В реанимации запорожского госпиталя врачи оценивали состояние раненого как «стабильно тяжелое». Его взяли под опеку местные волонтеры. В интервью «Радио Свобода» один из них рассказал, что после госпитализации Черкашину по медицинским показаниям сделали операцию – начиналось заражение крови и перитонит: «Уже на второй день, как его привезли, он был в сознании. Мы к нему заходили, разговаривали. Он был на аппарате искусственного дыхания, но глазами показывал “да” или “нет”, держали его за руку. Он показывал большим пальцем, что все хорошо. Так было, пока не начался сепсис, потому что у него было тяжелое ранение брюшной полости».

Перед тем как Черкашин впал в кому, в больницу приехала его любимая девушка – Инна Богуславская из Ивано-Франковска. Они познакомились в марте 2014-го, вместе учились в Таврийском институте и собирались пожениться. Медики позволили им остаться наедине на пять минут. Алесь дышал при помощи аппарата. «Он вел себя как настоящий мужчина. Даже в реанимации, когда уже не мог говорить, он будто старался делать мне комплименты – жестами, взглядом…» – вспоминает она. По словам Инны, Алесь вообще никогда не жаловался на трудности. В коротких звонках с фронта на вопрос «Как дела?» он отвечал: «Все нормально». Уезжая на Донбасс, Черкашин предупредил Инну и херсонских товарищей, но родителям не сказал о войне ни слова. Вся семья в Бресте была уверена: он, как и раньше, живет в Херсоне, учится, работает, пишет песни.

После операции Черкашин впал в кому и уже не вышел из нее. Смерть наступила 28 августа. Из Запорожья тело перевезли в Днепропетровск, на базу «Правого сектора», чтобы побратимы могли попрощаться с Тарасом. Его отпевал православный священник, а после бойцы по очереди вставали на колени возле гроба. В гроб положили красно-черный флаг ДУК «Правый сектор». Беларуские дипломаты на прощание не явились. Семья пожелала, чтобы Алеся похоронили на родине. Для транспортировки тела нужно было оформить специальные документы – требовалась резолюция беларуского посольства. Ее пришлось ждать двое суток. В итоге разрешение все же подписали и катафалк выехал в Брест.

На прощание с погибшим беларусом съехались около 150 человек со всей страны. Среди них были активисты демократического движения, представители партии БХД, многочисленные соратники Черкашина по акциям протеста. Днем 3 сентября гроб привезли к подъезду дома, где вырос Алесь. Тело было накрыто двумя флагами: беларуским национальным и украинским. Люди пели «Мы выйдзем шчыльнымi радамi»[68]68
  «Мы выйдзем шчыльнымi радамi», или «Ваяцкi марш» – композиция на слова Макара Кравцова и Владимира Теравского. Текст был впервые опубликован в газете «Беларусь» в 1919 году. В качестве гимна Беларуской Народной Республики был принят в 1920-м, когда правительство БНР уже находилось в эмиграции. В 1991 году именно этот марш предлагали сделать государственным гимном независимой Беларуси представители творческой элиты – поэт Рыгор Бородулин, писатель Василий Быков, однако власти этот вариант не утвердили.


[Закрыть], кто-то опустился на колени под троекратный возглас «Герои не умирают». Через несколько часов Алеся Черкашина похоронили на кладбище в деревне Каменица Жировецкая под Брестом. Когда гроб опускали в землю, звучала песня «Не сдавайся», написанная Черкашиным на фронте.

 
…Не баюся «Граду» ноччу,
Не страшуся кулi удзень.
Кулямет калi стракоча,
Калi смяецца смерцi цень.
Таму што ведаю дакладна,
Дзеля чаго я тут стаю.
За зямельку недарэмна
Сваё жыццё я аддаю.
 

Всего через три дня после ранения беларуса, 13 августа, на главном государственном телеканале «Беларусь-1» вышел сюжет, где добровольцев, воюющих за Украину, открыто сравнивали с нацистами, называли наемниками и проводили параллели между бойцами «Правого сектора» и террористами ИГИЛ. Диктор утверждала, что еще месяц назад совместными усилиями КГБ, МВД и Госпогранкомитета якобы был выявлен «канал вербовки наемников в Украину», а вербовку осуществлял некий «украинский националист с позывным “Тарас”». Но ни подробностей дела, ни комментария силовиков в сюжете не было. Пока на экране мелькала нарезка из кадров боев на Донбассе, за кадром звучал текст в духе махровой российской пропаганды. Спецслужбы понимали, что новость о ранении Черкашина будет резонансной и при помощи таких сюжетов хотели избежать героизации добровольческого движения в обществе. Также ставилась цель запугать самих беларуских добровольцев и оказать давление на их семьи.

Несмотря на все усилия пропаганды, многие беларусы считали Алеся Черкашина героем, что сильно раздражало КГБ. Обособленно держались на похоронах люди в штатском – они фиксировали номера машин, на которых приехали оппозиционные активисты. На следующий день КГБ начал беспокоить присутствовавших на траурной церемонии. Например, у работника Ивацевичского лесхоза, члена БХД Валерия Билибухи поинтересовались, почему 3 сентября тот отсутствовал на работе. Но наиболее ярким проявлением цинизма беларуских властей стал звонок из КГБ Светлане Черкашиной утром 4 сентября. Звонивший задал два вопроса: «Кто дал разрешение на похороны Черкашина в Каменице Жировецкой?» и «Почему прощание превратилось в несанкционированное массовое мероприятие?» Тогда же чекисты стали оказывать давление на сотрудников Брестского жилищно-коммунального хозяйства и морга, где хранилось тело. Первых спрашивали, на каком основании выделили участок под захоронение на Каменец-Жировицком кладбище, а вторых обвиняли в незаконной выдаче тела.

Участник мирных протестов, горячо верующий в Бога, отважный и готовый погибнуть за идею, «за нашу и вашу свободу», Алесь Черкашин был и остается для властей Беларуси социально чуждым элементом. Впрочем, как и все беларусы, воюющие за Украину.

x x x

В ночь на 10 августа 2015 года под Белой Каменкой, когда Алесь Черкашин получил смертельное ранение, погиб его сослуживец, боец 1-й штурмовой роты Виталий Тилиженко. Несмотря на то что он был украинцем, с беларусами на войне его связывали очень близкие и теплые отношения. Бизнес-тренер до войны, после Майдана он пошел на фронт добровольцем и основал благотворительный фонд «Волошка», который снабжал добровольцев жизненно необходимыми вещами. Именно Тилиженко (позывной «Кекс») стоял у истоков тактической группы «Беларусь». «Виталий Тилиженко – друже Кекс – был украинцем для украинцев и беларусом для беларусов. Еще с Майдана он был знаком со многими беларускими хлопцами, которых он поддерживал. […] Виталик был душой компании, горячим сторонником создания беларуской тактической группы. […] За свободу Украины и Беларуси он отдал самое ценное, что у него было, – горячее сердце», – вспоминали побратимы.

По словам сослуживцев из «Правого сектора», Тилиженко всегда носил на форме шеврон с гербом «Погоня», беларуский национальный символ был и на прикладе его автомата. С «Погоней» Тилиженко пошел в свой последний бой. Он погиб во время танковой атаки противника, когда его батальон выдвинулся на подмогу другим бойцам, оказавшимся под обстрелом. Ему было 37 лет.

Сразу после смерти Тилиженко и Черкашина волонтер, координатор фонда «Відродження» Ольга Гальченко из Киева инициировала сбор средств на памятник беларуским добровольцам. Деньги собирала среди друзей, знакомых, коллег и всех неравнодушных людей. По словам активистки, она хотела, чтобы в Киеве было место, куда можно прийти и почтить память беларусов. Кроме того, в поездках на Донбасс Гальченко успела подружиться с Черкашиным и Тилиженко, поэтому их гибель восприняла как личную потерю. «Это попытка отдать должное отваге и героизму, тем более что на родине на официальном уровне память бойцов почтут еще нескоро», – говорила Ольга. Памятник, созданный по эскизу украинского художника Глеба Гржабовского, который сам потерял сына в бою за Донецкий аэропорт, представляет из себя переплетение красно-белых линий в форме креста с гербом «Погоня» и двумя надписями: «Слава Украине!» и «Жыве Беларусь!». А посередине – три таблички с фотографиями Алеся Черкашина, Виталия Тилиженко и Михаила Жизневского, одного из первых расстрелянных на Майдане. 28 марта 2016 года памятник появился в символичном месте – на улице Беларуской в Киеве. Один из бойцов ТГБ на церемонии открытия сказал: «Я пока что не снимаю балаклаву, потому что в Беларуси нас преследуют, называют наемниками, наших близких допрашивают и обыскивают. Не мы начали эту войну, однако мы ее закончим. Вместе с украинцами. Придет время, и на беларуских улицах почтят наших ребят, которые прожили достойную жизнь».

x x x

После почти двух лет на Донбассе жизнь брестчанина Олега Подоровского оборвало тяжелое заболевание. Ни волонтеры, ни близкие не уточняют, какое именно. Но известно, что оно обострилось из-за многочисленных травм, полученных на фронте. Олег не брал в руки оружия – он служил в медицинском батальоне «Госпитальеры» в составе «Правого сектора». По словам командира батальона Яны Зинкевич (в интервью «Радио Свобода» от 28 июня 2017-го), Олег приехал на фронт еще в 2014 году. На позициях под Широкино, одной из наиболее «горячих точек» на Мариупольском направлении, Подоровский совмещал роли парамедика и водителя машины «скорой», «спас не одного бойца и транспортировал десятки». Под позывным «Снежок» он провел на фронте почти два года. Зинкевич утверждает, что он страдал от тяжелого заболевания, полученного в результате многочисленных травм. Беларус умер 3 ноября 2016 года. Его похоронили в Днепре. Подоровский был вдовцом и воспитывал четверых детей, последние годы они жили с его мамой в Беларуси. О смерти Олега беларуским СМИ стало известно только спустя полгода.

На Донбассе погибли и этнические беларусы – граждане Украины. В созданной волонтерами виртуальной «Книге памяти» – шесть имен. Мы собрали всю доступную информацию о них.

Александр Будько, уроженец Гомеля. Погиб 17 ноября 2014 года около Дебальцева в Донецкой области. Похоронен в Чернигове. Он был мобилизован на фронт в звании младшего сержанта 128-й отдельной горно-штурмовой бригады ВСУ. За день до этого два офицера бригады подорвались в грузовике на вражеском фугасе. Пятеро бойцов, среди которых был и 31-летний Будько, поспешили им на помощь, но их постигла та же участь.

Олег Веренич, уроженец Лунинца, позывной «Леший». Погиб от взрыва заградительной мины 9 сентября 2016 года под Марьинкой в Донецкой области, ему было 32. Похоронен в деревне Новая Парафиевка в Харьковской области. В Украину семья переехала еще в 1986 году, после аварии на ЧАЭС. Несмотря на то что в августе 2014-го у Олега родился сын, он рвался на фронт. Хотя своей страной он считал Беларусь, говорил, что «все равно пойдет воевать за Украину». Веренич отправился на Донбасс в июле 2015 года. Перед тем он долго работал в снабжении армии – возил в АТО продукты, затем служил в 10-й горно-штурмовой бригаде водителем, в Марьинке проходил службу вместе с 46-м отдельным батальоном спецназначения «Донбасс-Украина».

Василий Гончаренко, уроженец Новогрудка, позывной «Вагон». Умер 31 августа 2014 года в больнице от ран, полученных в бою под Иловайском. Похоронен в Белой Церкви в Киевской области. Как рассказала вдова Гончаренко в интервью газете «Наша Hiвa», Василий был этническим украинцем из семьи военных, которые в советское время часто переезжали. В Беларуси он родился и прожил до первого класса.

Дмитрий Казачонок, родом из деревни Застенки Дубровенского района Витебской области. Он был старшим механиком-водителем в 30-й отдельной механизированной бригаде ВСУ. Погиб во время минометного обстрела около села Луганского в Артемовском районе Донецкой области 7 мая 2015 года. Похоронен в деревне Курозваны Гощанского района Ровенской области. Посмертно награжден орденом «За мужество» III степени.

Юрий Соколачко, уроженец деревни Ластовки Кобринского района. Погиб 28 сентября 2014 года от прямого попадания вражеского снаряда в БТР. Был среди защитников Донецкого аэропорта в 79-й отдельной аэромобильной бригаде. Похоронен в Закарпатской области.

Игорь Турков, родом из Новополоцка, псевдоним Партизан. Был пулеметчиком во 2-м батальоне спецназа Нацгвардии Украины. Погиб 12 февраля 2015 года на трассе Дебальцево – Артемовск в Донецкой области во время «зачистки» от НВФ села Логвиново. Близкие до последнего верили, что Игорь жив и находится в плену боевиков. Только в июле 2017 года волонтеры гуманитарной миссии «Эвакуация-200» смогли доставить его останки в Днепр, где его похоронили.

Кроме того, в СМИ сообщалось о гибели 38-летнего Олега Барановского из Чернигова, командира пулеметного взвода 41-го отдельного мотопехотного батальона. Барановский был гражданином Украины, но вырос в беларуской семье. Служил летчиком, а после списания ушел на Донбасс добровольцем. Он погиб 26 августа 2015 года в бою под Старогнатовкой. На похоронах его отец с гордостью сказал, что они – беларусы шляхетского рода и сын боролся за свободу Украины.

Они сражались за Путина

Потери среди беларуских граждан на противоположной стороне фронта оказались намного выше, чем на стороне Украины. На момент написания книги нам известно об одиннадцати беларусах, погибших непосредственно в боевых действиях, и еще о трех, чья смерть была косвенно связана с этой войной. Но, скорее всего, это не исчерпывающий список.

В феврале 2016 года газета Администрации президента «СБ-Беларусь сегодня» со ссылкой на данные МВД сообщила, что всего на Донбассе убиты восемь беларусов. Поскольку с украинской стороны на тот момент был всего один погибший (Алесь Черкашин), остальные семеро, очевидно, воевали за боевиков. Подобный вывод подтверждается и нашими данными. На момент той публикации погибли семеро беларусов-боевиков: Сергей Стебихов из Осиповичей, Сергей Напреев из Гродненского района, Александр Мельников из Могилевской области, минчанин Вадим Савищев, Дмитрий Калашников из Бреста, а также двое тезок по имени Вадим Василевский (оба воевали в составе «ЧВК Вагнера», подробнее о них – см. главу 24).

Один из наиболее колоритных персонажей из этого списка – 40-летний Сергей Стебихов. До войны он был криминальным авторитетом в Осиповичах – «смотрел за городом», как рассказывают его друзья. За спиной у Стебихова имелось как минимум три судимости и семь лет в местах лишения свободы. Судя по записям на его страницах в соцсетях и по словам знакомых, идея «русского мира» гармонично вписалась в «понятия» Сергея. Оставив семью, в январе 2015 года смотрящий за Осиповичами под позывным «Варяг» вступает в Добровольный коммунистический отряд[69]69
  Добровольный коммунистический отряд (ДКО) был создан в октябре 2014 года гражданами РФ из Санкт-Петербурга – Петром Бирюковым, позывной «Аркадич» (участником конфликта в Приднестровье), и Алексеем Марковым, позывной «Добрый». Первоначально на Донбасс прибыло всего 18 бойцов ДКО, но уже на момент боев под Дебальцевом (январь-февраль 2015-го) численность отряда возросла до 90 бойцов. В апреле 2015 года ДКО вошел в состав ОМБр «Призрак» под командованием Алексея Мозгового.


[Закрыть]. Позже в сети появилась аудиозапись разговора Стебихова с предполагаемым вербовщиком – беларус говорит, что «решился на этот шаг по идеологическим убеждениям». И одновременно признается: дела дома идут не очень, хочется сменить обстановку и сделать «что-то важное».

По данным украинских спецслужб, подготовку Стебихов проходил на базе в Ростове в течение пяти дней, затем с группой таких же «ополченцев» был заброшен на территорию Луганской области. Его военная специальность неизвестна, но можно точно сказать: участие в Дебальцевской операции он успел принять. И ранение, ставшее смертельным, он получил именно в районе Дебальцева. Причину смерти в разных источниках боевики называют разную: по версии сослуживцев, Стебихов подорвался на мине-растяжке, но в ряде блогов пишут, что его могло ранить во время минометного огня – смерть наступила от попадания осколка в шею. Это произошло в ночь на 21 апреля 2015 года. Получается, Стебихов провоевал на Донбассе чуть больше трех месяцев. Бывший «министр обороны ДНР» Игорь Стрелков-Гиркин посмертно наградил Стебихова орденом «За боевые заслуги». Принимать орден в Москву приехал друг и земляк Стебихова. На видео с церемонии он одет в советскую военную форму и голубой берет десантника.

Примерно в то же время, что и Стебихов, подготовку на базе в Ростове проходил житель Гродненского района Сергей Напреев 1985 года рождения. Впервые о смерти боевика сообщалось в материале «Еврорадио» в феврале 2016 года – правда, там не называлась фамилия погибшего (автор называет его просто Сергей Н.) и дата гибели. Напреев отслужил «срочку» в спецназе и поехал на Донбасс, где умер от осколочных ранений головы, грудной клетки и перелома черепа. Его данные фигурируют в отчете украинских спецслужб о боевиках, переброшенных с ростовской базы на территорию ЛНР 14 января 2015-го. Вместе с Напреевым воевать поехал его друг, тоже бывший спецназовец Евгений Пацюк из Борисова – они покинули базу в один день. Уже 1 февраля при столкновении возле города Попасная в Луганской области Пацюк (позывной «Флэш») попал в плен к украинским военным. На видео допроса он признавался, что родом из Беларуси и «проходит службу во взводе разведки». Позже стало известно: он воевал в батальоне «Заря». На вопрос, почему оказался на Донбассе, боевик отвечает: «Попал в капкан пропаганды». Также Пацюк говорит, что у него «сегодня погиб товарищ», с которым они вместе приехали из Беларуси. Очевидно, он имеет в виду Сергея Напреева – выходит, тот провоевал всего около двух недель. Как выяснили журналисты, затем пленного беларуса перевезли в СИЗО СБУ в Харькове и продержали там около пяти месяцев, пока в июле 2015-го не обменяли на бойцов ВСУ. После обмена Пацюк лечился в луганской больнице, а потом уехал в Россию, где его следы затерялись. Мы связались с родственниками Пацюка в Борисове, но те категорически отказались общаться.