Текст книги "Том 23. Джентльмены предпочитают блондинок"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 29 страниц)

Глава 2

Маленький смертоносный реактивный снаряд был закамуфлирован под спортивную машину цвета алой крови, и я даже подумал, замысел ли это изготовителей или же окраска – более позднее приобретение – является не чем иным, как кровью недостаточно проворных пешеходов, которым не удалось избежать колес этой современной гильотины. Мы мчались с умопомрачительной скоростью по узкой петляющей дороге, обсаженной деревьями; каким-то чудом не столкнувшись с грузовиком на перекрестке, под ужасающий визг тормозов мы остановились перед невысоким белым зданием.

– Ах! – Пенни довольно посмотрела на меня: – Нам повезло, Ларри, – трактир.

К тому времени я чувствовал себя таким же опустошенным, как и мой бумажник. Ленч в отеле стоил мне целого состояния, а вся поездка представляла собой череду остановок: то требовался бензин, то ей приглянулась какая-то идиотская античная маска, то на глаза попалось нечто, стоящее больших денег – моих, разумеется.

Что такое «трактир», я уже уразумел на собственной шкуре (или кошельке), ибо в каждом «трактире» находилось невероятное количество баров, сами же «трактиры» были расположены вдоль дороги самое большее через каждую сотню ярдов, а то и чаще.

– Послушай, Пенни, – простонал я с тихим отчаянием. – Уже девять вечера, а сколько мы всего уже выпили – не пересчитать. Почему бы нам…

– Понимаешь ли ты, – надулась она, – что мы потеряли дорогу!

– Нет, не понимаю!

– Ну как мы выясним, куда ехать, если не спросим здесь?

– Ладно.

Я подумал, что уже столько потерял, что новая потеря ничего не изменит.

Мы вылезли из машины и зашли в бар с низким потолком. Парень, распоряжающийся за стойкой, и двое местных обитателей, потягивающих пиво, с отвисшими от изумления челюстями довольно долго рассматривали Пенни. Меня это не удивило – на Пенни, экипированную для автомобильной поездки, стоило посмотреть! Светлые волосы разметало ветром, надо лбом громадные очки от солнца, декольте черного топа смело открывало все ее округлые прелести, а черные в белую полоску брюки были настолько узкими, что ни о каких трусиках под ними и думать не приходилось!

Опыт совместной поездки показал, что для Пенни следует заказать двойной скотч, ну а себе, разумеется, одинарный. Я перестал требовать лед, отъехав на пятнадцать миль от Лондона, поскольку в этих местах слово «холодильник» определенно никому не было известно. Обслуживающий нас парень так и не сумел отвести глаз от потрясающего декольте Пенни, а его моржовые усы даже слегка обвисли.

– Ну, – подняла бокал моя блондинка, – ура!

– С чего бы это? – ворчливо осведомился я.

– Мы, должно быть, совсем уже близки к цели! – Она взглянула на моржовые усы. – Далеко ли еще до моря?

Он ответил на каком-то тарабарском наречии, но я все же сообразил, что это означало «около пяти миль».

– Вот, пожалуйста! – Пенни с надеждой посмотрела на меня. – А это должно находиться где-то между местечком, где мы находимся, и морем, не так ли?

– Откуда мне знать, а вдруг он торчит где-то на острове?

Она пару секунд неодобрительно взирала на меня, затем отвернулась и одарила восхитительной улыбкой моржовые усы.

– Мы заблудились! – произнесла она.

Он медленно кивнул:

– Я с самого начала решил, что вы женщина с Луны.

Эти слова были сказаны так неразборчиво, что я не совсем понял, что он имел в виду.

– Я сбилась с пути! – почему-то рассердилась Пенни. – Неужели непонятно вам, сельский дурачок!

– Сообщи ему название места, куда мы едем, – попросил я Пенни, – в противном случае мы застрянем здесь на всю ночь.

– Вы не можете здесь оставаться! – заволновались моржовые усы. – Я не сдаю комнаты…

– Никак не могу припомнить это проклятое название!

Пенни укоризненно посмотрела на меня, как будто я был в чем-то виноват, потом снова сосредоточила внимание на моржовых усах:

– Оно должно находиться где-то поблизости. Владельца зовут Викс-Джонс.

Моржовые усы сильно вздрогнули, карие глаза только что не выскочили из орбит. Он посмотрел на двух других посетителей бара и произнес дрожащим голосом:

– Вы слышали?

Они оба одновременно попятились с перепуганным видом, один из них быстро перекрестился левой рукой и ткнул ею в нас, будто пырнул ножом.

– Это, должно быть, Деревня Идиотов! – фыркнул я. – Давай-ка уберемся отсюда, пока мы окончательно не свихнулись.

– Они, очевидно, знают то место, о котором я говорю, – заупрямилась Пенни, направив указательный палец в грудь бармена. Тот в ужасе отшатнулся. – Как называется то место и где оно находится?

– Это, должно быть, Страшная Мыза… – Он задрожал. – Поезжайте по этой дороге, через две мили поверните налево и там увидите замок. – Глаза у него закатились, как у истеричной дамы. – Вы его не прозеваете. Он неподвижно возвышается на фоне звезд… – напыщенно продекламировал бармен.

– Прекрасно! – Пенни допила свой стаканчик: – Ну, выпьем еще на дорожку!

– Лучше не надо! – Он энергично затряс головой. – Вам лучше добраться туда засветло.

– Да-а-а! – послышался дружный хор.

– Почему? – спросил я.

– Здешние жители знают, что возле замка опасно находиться после наступления темноты. В ночное время вокруг замка собирается нечисть.

– Какая нечисть? – заинтересовалась Пенни.

– Не мне об этом говорить, это сверхъестественные силы!

– Ох, послушайте! – Она нетерпеливо затрясла головой. – Наверняка местный колорит для туристов, могу поспорить!

– Я про это ничего не знаю, – покачал головой бармен, – но после захода солнца я ни за что не подойду к этому проклятому месту ближе чем на три мили.

– Угу! – дружным хором поддакнули его земляки.

– Ты прав, Ларри, – внезапно передумала Пенни. – Давай-ка выбираться отсюда, пока мы оба не сошли с ума.

Долгие английские сумерки уже переходили в вечер. Прохладный ветерок пробрал меня до костей, пока я забирался в машину.

– Две мили по этой дороге, затем левый поворот, – произнесла Пенни и внезапно с хохотом повторила, имитируя местный выговор бармена: «Вы его не прозеваете. Он неподвижно возвышается на фоне звезд». А поэтично, верно?

– Страшная Мыза, – пробормотал я. – Ничего себе названьице!

– Возможно, у первого Викс-Джонса было сильно развито чувство юмора.

Пенни нажала на газ. Кроваво-красный реактивный снаряд рванул по дороге, обращая в паническое бегство гусей и кур, безмятежно прогуливавшихся по шоссе. Я же закрыл глаза и открыл тогда, когда бег снаряда замедлился. Мы свернули на узкую аллею, обсаженную с обеих сторон высокими деревьями, Пенни включила фары, и они прорезали два длинных узких коридора в надвигающейся на нас темноте. Аллея поворачивала и извивалась, постепенно поднимаясь вверх. Когда мы достигли вершины холма, Пенни неожиданно затормозила.

– Великий Боже! – пробормотала она охрипшим голосом. – А ведь он не морочил нам голову, верно?

За перевалом дорога спускалась вниз огромными ступенями до самого моря, находящегося примерно в двух милях, а где-то посредине возвышался еще один холм, увенчанный, вне всякого сомнения, Страшной Мызой. Наверное, правильнее было бы все же назвать это строение замком. Его мрачные башенки и остроконечные шпили создавали зловещий силуэт, напоминая кадры фильмов ужасов.

– «Он неподвижно возвышается на фоне звезд…» – повторила едва слышно Пенни. – А что там рядом? – Она указала на монолитную остроконечную крышу башни, стоявшей в стороне от главного здания, выщербленные во многих местах верхушки придавали ей особенно запущенный вид.

– Развалина башни, как я понимаю, – буркнул я. – Роберт говорил, что там все есть, включая средневековый ров с водой, верно?

– Я-то думала, что работа над сериалом ужасов будет довольно забавным занятием, – с сомнением в голосе произнесла Пенни, – но теперь в этом не уверена.

– Там спал Дракула? – спросил я ворчливо.

Над нашими головами жутко заухал филин, Пенни вскрикнула, резко увеличила скорость, так что меня отбросило назад; машина совершила нечто вроде гигантского прыжка, и мы рванули вперед. Через минуту аллея внезапно оборвалась возле криво висевших на петлях чугунных ворот, которые, казалось, смутились под скользящим светом фар. Пенни проехала по заросшей сорняками подъездной дороге, огибавшей пруд со стоячей водой, что сразу же определил мой нос; после этого дорога вновь выпрямилась, и замок оказался перед нами. Допотопный деревянный мост изогнулся над рвом, заполненным вонючей водой. Перед нами выросла полуразрушенная башня. Я изо всех сил старался ее не замечать, отвернувшись в противоположную сторону, но, поверите ли, я чувствовал эту проклятую штуковину! Наконец Пенни остановила машину на открытом дворе, окруженном с трех сторон крепостными стенами, и выключила мотор. Над нами повисла странная тишина, будто растворившая в себе застывший пронзительный крик.

Пенни явно дрожала, вечер и в самом деле был прохладный.

– Что нам теперь делать? – растерянно спросила она. – Кричать: «Эй, в замке»?

– Вон там свет. – Я указал на усеянную крупными гвоздями дубовую дверь в нише центральной части здания. – Полагаю, мы можем постучаться.

– Все, что угодно, лишь бы не сидеть здесь… Что это?

Я прислушался и различил негромкий шорох, затем разглядел что-то черное, кружащее над машиной.

– Это всего лишь летучая мышь.

– Летучая мышь?

Пенни издала придушенный крик, обхватила голову обеими руками и пригнулась к рулю.

– У тебя нет никаких причин для беспокойства, – сказал я. – К тому же эта мышка далеко не самая крупная.

– Летучая мышь может запутаться в волосах, – простонала Пенни. – Если она приблизится ко мне, я умру.

Я еще раз посмотрел на порхающее существо, но оно вскоре улетело в сторону полуразрушенной башни. Пришлось долго убеждать Пенни, что смертельная опасность миновала, но в конце концов она осмелилась снова принять вертикальное положение и даже отняла руки от головы.

– Пойдем высадим эту дверь, – взмолилась она. – Если я задержусь здесь еще на минуту, то помешаюсь!

Мы выскочили из машины и побежали к обитой жестью двери. В тусклом свете я разглядел чугунный молоток в форме кормового весла, поднял его и хорошенько ударил. Извлеченный при этом звук походил на грохот, каким наверняка в прежние времена сопровождалось падение рыцаря во всех его доспехах с самой верхней площадки этой башни.

– Если Найджел Карлтон откроет дверь в черном длинном плаще с капюшоном, я моментально сяду в машину и помчусь назад без остановки до самого Лондона! – с жаром воскликнула Пенни.

– «Я с самого начала решил, что вы женщина с Луны», – повторил я изречение нашего недавнего собеседника, в точности передав все особенности его произношения.

Дверь отворилась со стонущим скрипом, и высокий тощий тип, весьма смахивающий на восставшего из могилы мертвеца, возник на пороге. Его физиономия имела желтый оттенок, на черепе не сохранилось ни единого волоска, так что у меня были все основания предположить, что эксгумацию произвели лишь вчера по поводу нашего приезда.

– Добрый вечер, – прошелестел он голосом обреченного. – Я Фартингейл, дворецкий.

– Вы могли бы меня обмануть, назвавшись кем угодно! – заявила Пенни.

– Мое имя Бейкер, – поспешил вмешаться я, – а это мисс Поттер.

– Да, сэр. – Он наклонил голову на целый дюйм. – Вас ожидают. Входите, пожалуйста.

Дверь еще разок скрипнула, и мы вступили в огромный холл с галереей. Он выглядел достаточно большим, чтобы разместить в нем пятьдесят вампиров в комплекте с их собственными гробами. Широкая дубовая лестница спиралью поднималась на галерею, а у ее подножия стоял на часах в полном боевом облачении воин с громадной боевой секирой. Уюта он не придавал, можете мне поверить.

– Я сообщу мисс Имоджен, что вы здесь.

Фартингейл неслышными шагами подошел к одной из дверей, выходивших в главный холл, и скрылся за нею.

– Ты считаешь, что все это – одна и та же шутка? – прошептал я.

– Шутка? – также шепотом ответила Пенни. – Все это устроено Робертом Карлтоном, чтобы задурить нам головы!

– Несомненно, – ответил я чуть громче, поскольку голос все же ко мне вернулся. – Это просто розыгрыш и…

Пенни приглушенно ойкнула и вцепилась мне в руку:

– Слушай!

Я услышал какое-то шуршание и неохотно повернул голову. К нам приближалась походившая на статуэтку брюнетка, облаченная в платье из плотного шелка, который и издавал такой странный звук. Темные волосы, разделенные прямым пробором, обрамляли овальное лицо. У нее была необычайно белая и как бы светящаяся кожа, прямой аристократический нос, плотно сжатые губы, большие темные сияющие глаза. Шелковое платье пепельного цвета было перетянуто в талии золотой цепочкой. Если подобный туалет должен был говорить о скромности, то он достигал обратного эффекта, так как шелк туго обтягивал гордую полноту грудей, тонкую талию и плавные округлые бедра. При каждом шаге переливы тонкого материала подчеркивали очертания длинных ног танцовщицы, так что она казалась более обнаженной, чем если бы на ней вообще ничего не было надето. Я почувствовал, что Пенни замерла, чисто по-женски отреагировав на появление соперницы. Но тут брюнетка неожиданно остановилась в паре футов от нас и широко раскрытыми глазами уставилась на меня.

– Бастард?[1]1
  Бастард (англ. bastard) – внебрачный ребенок.


[Закрыть] – прошептала она.

– Что? – изумился я, не понимая, с какой стати меня обзывают ублюдком.

Она закрыла глаза, все ее тело напряглось, потом она все же взглянула на меня, заставив себя улыбнуться.

– Извините, – произнесла она красивым контральто. – Я была далеко, задумалась о другом, прошу простить меня…

– Да, конечно! – пробормотал я.

– Имоджен, – представилась она. Уголки ее губ слегка опустились, когда я знакомил ее с Пенни Поттер.

– Вы тоже с телевидения? – В ее голосе проскользнула явная насмешка. – Остальные в гостиной. Прошу вас, следуйте за мной.

Она повернулась, и мы послушно последовали за ней через холл в гостиную, обставленную в стиле «веселье на поминках» – в темно-коричневых и черных тонах. Три канделябра тщетно пытались бороться с полумраком, но им даже наполовину не удавалось рассеять темноту теней по углам.

Прищурившись, я присмотрелся к собравшимся и в конце концов ухитрился распознать Бориса, Роберта Карлтона и дракулоподобную физиономию его братца, актера.

– Ах! – засиял Роберт. – Наконец-то вам удалось добраться сюда!

Пенни рухнула в ближайшее кресло и закурила сигарету. Я пробрался к Борису и сел рядом с ним на неудобной кушетке, в то время как изящная брюнетка опустилась на стул в дальнем конце комнаты, смахивающий на трон.

– Трудно было отыскать это место? – осведомился Роберт Карлтон.

– Страшная Мыза, – произнесла Пенни напряженным голосом. – Что за идиотское название?

– Я никогда не спрашивал Хью об этом, – пожал плечами Роберт. – Он появится сегодня, я предполагаю. – Роберт с надеждой посмотрел на брюнетку, устроившуюся в тени. Пепельный цвет ее платья сливался с царившей там мглой. – Может быть, Имоджен сможет нас просветить?

– Это длинная история, – спокойно заговорила она. – Вначале это место называлось Викс-Киип, но после того, как Черный Рыцарь его проклял, окрестные крестьяне переименовали его в Страшную Мызу.

– Послушайте! – Роберт пришел в неописуемый восторг. – По-моему, это восхитительная история. Проклятие Черного Рыцаря!

– Все это случилось во времена крестоносцев, – опять заговорила Имоджен. – Ходили слухи, что один из наших предков был внебрачным сыном короля, поэтому его и прозвали сэром Алариком Бастардом. Он сражался в рядах крестоносцев; согласно легенде, на обратном пути в родные места он близко сошелся с тевтонским воином, известным под именем Черного Рыцаря. Возможно, вы знаете, что только половина рыцарей, сражавшихся в войсках крестоносцев, действительно боролась за сохранение христианства, остальные же сражались только ради богатой добычи. Черный Рыцарь разграбил какой-то сарацинский дворец и набил сокровищами трюмы корабля. Когда судно вышло с Мальты, сэр Аларик со своими людьми убил Черного Рыцаря и его приближенных, завладел его сокровищами и благополучно доставил их домой. Но, умирая, Черный Рыцарь проклял сэра Аларика и всех его потомков.

– Что это было за проклятие? – заинтересовалась Пенни.

Имоджен несколько секунд молчала, и я подумал, что она мысленно редактирует свой рассказ.

– Ну, в основном проклятие сводилось к тому, что Аларик так и не сможет воспользоваться нечестно приобретенным богатством. Он умрет в отчаянии, а проклятие сохранит силу в отношении всех старших сыновей в каждом последующем поколении. Сокровище будет как бы утеряно, хотя на самом деле оно не исчезнет, пока снова не вернется Бастард.

– Подобные истории весьма популярны в России, – задумчиво произнес Борис. – Я хочу сказать, типичная сказка, в которой нет реального смысла…

– Не скажите, – вкрадчиво заметила Имоджен. – Кое-какие предсказания сбылись. На протяжении нескольких поколений старший сын всегда умирал молодым, непременно насильственной смертью, а лет семьдесят назад этот род и вовсе исчез. В том поколении не было сыновей, а дочь вышла замуж за богатого купца с необычным именем Джонс, после чего они стали зваться Викс-Джонсами.

– Так это проклятие теперь не действует? – спросил Найджел Карлтон своим кладбищенским голосом. – Рад это слышать.

– К сожалению, дядя Сайлас так не думает. Вот уже сколько лет это стало его навязчивой идеей. – Она снисходительно улыбнулась. – Вам не следует бояться, коли вы столкнетесь с ним где-нибудь в замке. Он совершенно безвреден, несчастный старик!

– А как все-таки умер Бастард? – полюбопытствовал я.

– Рассказывают, что его преследовало проклятие, он был уверен, что Черный Рыцарь поднимется из могилы вместе со своими людьми и явится за сокровищами. Его так терзала эта мысль, что он выстроил сторожевую башню, где днем и ночью дежурили дозорные. В их обязанности входило не пропустить корабль Черного Рыцаря, который появится из-за горизонта. А потом он то ли утопил все сокровища, то ли где-то зарыл. – Она негромко рассмеялась. – Надо думать, это было проделано весьма тщательно и с выдумкой, потому что сокровища как в воду канули.

– Но как он умер? – настаивал я.

– Однажды вечером у него появилась уверенность, что корабль Черного Рыцаря где-то очень близко, поэтому он сам поднялся на сторожевую башню. Утром его тело нашли у ее подножия: легенда гласит, что на его лице был написан такой ужас, что при взгляде на него даже у самых отчаянных храбрецов сжималось сердце. Его похоронили в том месте, куда он упал, потому что все были уверены, что Черный Рыцарь состоял в союзе с дьяволом, так что причиной смерти Аларика был сам Сатана. Священник не разрешил опустить его тело в освященную землю.

– Какая очаровательная история на сон грядущий!

Пенни зябко повела плечами:

– Я сегодня вообще не засну ни на секунду.

– Действительно потрясающая легенда, – заявил Роберт Карлтон, – а уж коли речь зашла о сне, почему бы нам всем не отправиться баиньки пораньше? С утра я намерен начать натурные съемки, уже сейчас у меня появились кое-какие идеи.

– Разумеется!

Имоджен поднялась с кресла и дернула за ленту колокольчика:

– Фартингейл покажет вам ваши комнаты.

Секунды через две в дверях появился дворецкий.

Имоджен велела ему развести гостей по комнатам. Роберт и Найджел Карлтоны вышли первыми, за ними последовала Пенни, мы с Борисом составили арьергард. Но мне не суждено было покинуть эту мрачную комнату вместе с моими товарищами.

– Мистер Бейкер, нельзя ли с вами поговорить? – окликнула меня Имоджен.

– Да, конечно!

Я вернулся к ней.

Она дождалась, пока Борис скроется из виду, потом подошла ко мне, шурша своими поразительными шелками:

– Мне бы хотелось вам кое-что показать.

– Замечательно, – пробормотал я на всякий случай, ничего не понимая.

Мы вошли в холл как раз в тот момент, когда Борис скрылся на верху винтовой лестницы. Имоджен направилась к двери в самом конце холла за лестницей и открыла ее. За ней оказался тускло освещенный коридор, и, чем дальше я шел по нему, тем сильнее меня охватывали недобрые предчувствия. Коридор закончился толстенной дубовой дверью, которая дико заскрипела, когда Имоджен распахнула ее. На мгновение она задержалась на пороге, затем взглянула на меня и вежливо осведомилась, найдутся ли у меня спички.

Я порылся в карманах, нашел коробок и протянул ей. Горящая спичка осветила почерневший серебряный канделябр на старинном деревянном сундуке за дверью. Имоджен зажгла свечи, затем поманила меня пальцем в комнату, походившую на темницу приблизительно в десять квадратных футов, с каменными стенами без единого окна. На стене висела картина, в тусклом свете свечей мне удалось разглядеть, что это портрет мужчины в доспехах.

– После смерти Аларика, – заговорила Имоджен, – его старший сын убрал портрет отца из главной галереи и приказал повесить его здесь. Он также распорядился вырезать проклятие на доске, поручив местному барду придать ему стихотворную форму, и прикрепить ее к стене. Таким образом, эта комната является своеобразной усыпальницей. На протяжении столетий сюда никто не входил.

Она приблизилась к стене и приподняла канделябр повыше, чтобы я смог прочитать надпись на деревянной доске. У меня ушло порядочно времени на то, чтобы разобраться во всех этих староанглийских буквах, но в конце концов я все же уразумел, что там было сказано (конечно, при переводе на современный английский стихов у меня не получилось, да и едва ли они кому-то были нужны!):

 
Смерть победив, Черный Рыцарь отомстит:
Черные силы заставят
Старших сыновей Бастарда
Помешаться и умереть.
Сокровище утрачено. Навек ли?
И так будет продолжаться,
Пока Бастард не вернется в новом обличье.
 

Я нервно откашлялся и искоса посмотрел на Имоджен. При свете свечей ее глаза ласково поблескивали, будто предвкушая приятную неожиданность. Она медленно приподняла канделябр еще выше, так что свет упал непосредственно на портрет. Я довольно долго рассматривал его, затем зажмурился. Через некоторое время неохотно взглянул еще раз. Либо я только что свихнулся, либо с портрета на меня действительно смотрел бородатый Ларри Бейкер!

– Поразительное сходство, – пробормотала Имоджен. – Я заметила его сразу же, когда мы впервые встретились в холле.

– Да-а, – прохрипел я. – Но это же случайное совпадение, не так ли?

Она насмешливо улыбнулась:

– Сомневаюсь, мистер Бейкер. Скорее всего, это орудие судьбы.

– О чем вы?

В ее темных глазах вспыхнул затаенный огонек.

– «Так будет продолжаться, пока Бастард не вернется в новом обличье», – продекламировала она нараспев.