Текст книги "Том 23. Джентльмены предпочитают блондинок"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 29 страниц)

– Ты, тупой недоносок! – крикнул «приятель». – Еще бы пять минут, и нас бы здесь уже не было.

– Вас и Муары? – спокойно поинтересовался я.

Тотчас же за ним в поле зрения появился еще один малый с пистолетом в руке. Он тоже был высокий, но полный и сильно потевший. Ненавижу, когда кто-нибудь нервничает, направив на меня пистолет.

– Значит, нас теперь четверо, – заметил я. – А где же Карл Медден?

– Заходите, – предложил «приятель». – Но стоит вам только косо взглянуть, эта дама получит в голову пулю.

– Понимаю, – заверил я его.

– Закройте дверь!

Я протянул руку за спину и толкнул дверь. Она захлопнулась с хорошо слышимым щелчком. «Приятель» потащил Муару назад, увеличивая между нами расстояние. Его напарник стал осторожно заходить за меня, чтобы оказаться за моей спиной. Если бы я только с самого начала согласился с предложением Хикса, размышлял, я то не оказался бы теперь в роли общипанного цыпленка между ними. Но было слишком поздно изменить что-либо, и Хиксу опять придется играть героическую роль. Это убедит его больше, чем когда-либо прежде, в том, что я крайне нуждаюсь в инвалидной коляске и круглосуточном уходе медицинской сестры.

– Не горячитесь, и вы с дамой останетесь в живых, – пообещал «приятель».

– Лично я согласен на это, – вякнул я.

Дверной замок опять задребезжал, и, казалось, все затаили дыхание.

– Какого еще черта принесла нелегкая? – произнес наконец «приятель».

– Лично я не знаю, – отозвался я. – Вы ждете кого-нибудь еще?

– Мы не ждали и тебя, проклятый тупица!.. – Он резко и глубоко вздохнул. – Эй, посмотри, кто там! – приказал он своему напарнику.

– Посмотреть, кто там? – Высокий толстый тип вспотел еще больше, он просто обливался потом. – Какого дьявола ты хочешь этим сказать, говоря: «Посмотри, кто там»?

– У тебя пистолет, – гаркнул на него «приятель». – Тащи сюда, кто бы там ни оказался.

– Ладно. – Его соучастник с трудом проглотил комок, подступивший к горлу, потом сделал еще шаг по направлению к двери.

И вдруг он просто исчез. Только что стоял у двери, а в следующее мгновение пропал.

– Пит! – хрипло завопил «приятель». – Пит!

За дверью не раздалось ни звука. Лицо «приятеля» принимало грязно-серый оттенок.

– Так! – обратился он ко мне. – Что, черт возьми, все-таки происходит?

– Не имею ни малейшего представления, – ответил я. – Вы хотите, чтобы я взглянул?

Он сказал мне, что надо сделать, наговорил с короб, кроме совета выглянуть в коридор.

– Вы, там, за дверью! – завопил он во все горло. – Мой пистолет приставлен к голове этой дамы, входите в комнату с поднятыми руками. Если не войдете, пока я сосчитаю до пяти, спускаю курок. Один!.. – Никакого ответа. – Два!..

– Подождите! – донесся голос Хикса из коридора. – Я иду.

В следующее мгновение показался Хикс, толкая перед собой толстого потного типа, одной рукой крепко обхватив его за шею, а другой придавив дуло пистолета к его виску.

– Мир тесен! – вежливо молвил Хикс.

– Мексиканская ничья, – сказал я «приятелю». – Вы убиваете девушку, Хикс кончает вашего напарника, потом один из нас пристреливает вас.

«Приятель» тоже начал слегка потеть, но явно не от сострадания к своему соучастнику.

– Может быть, мы сможем договориться, – предложил он прерывающимся голосом.

– О чем, например? – спросил я, подбадривая его.

– О том, что я отпускаю девушку. А он отпускает моего напарника, потом мы оба уходим отсюда.

– Такая возможность существует, – кивнул я.

– Вы не смеете отпускать их, – звонко взвизгнула Муара. – Они убили Карла!

– Ах ты, ведьма! – завопил «приятель». – Проклятая, придурочная ведьма!

В припадке охватившего его бешенства он отбросил девушку от себя, так что она ничком упала на пол и покатилась по плиткам. В тот же момент Хикс толкнул вперед толстого типа прямо на его долговязого соучастника. Автоматические рефлексы «приятеля» опередили его мысли. Он выстрелил два раза подряд, и его напарник, казалось, замер на мгновение на месте, а потом рухнул на пол.

– Это ты во всем виновата, чертова дуреха! – завопил «приятель» на распростертую Муару Стевенс, потом прицелился в нее.

Мне как раз хватило времени для того, чтобы выхватить свой «вальтер» из кобуры на поясе. Я прицелился в его левое плечо и выстрелил. Но беда в том, что он не стоял на месте, а двигался, мне же пришлось стрелять навскидку. Пуля продырявила его в дюйме выше левого глаза, и, думаю, его будущее перестало существовать именно в этот момент. После того как его тело грохнулось на пол, наверное, на целую секунду воцарилась мертвая тишина. Потом раздались истерические вопли Муары Стевенс, ее ноги задергались. Хикс старательно прикрыл за собой дверь и посмотрел на меня.

– Это – старое здание, – заметил он. – С толстыми стенами, звуконепроницаемое.

Я нагнулся и помог Муаре подняться на ноги. Она «поблагодарила» меня, крепко вонзив свои зубы в мою правую ладонь. Мне удалось разжать их, потом я подхватил ее за колени и шею и оттащил в гостиную. В порядке разнообразия я отпустил ее колени, глубоко запустил пальцы в ее черные волосы, потянул и пристроил в сидячем положении на диван. Она отдышалась и опять раскрыла было рот, чтобы снова завопить. Поэтому я как следует шлепнул ладонью по ее заголившемуся животу. Это произвело впечатление большее, чем пощечина, поэтому она просто сидела теперь с открытым ртом и тупо смотрела на меня.

– С ними обоими покончено, – подвел итог Хикс за моей спиной.

– Принеси ей чего-нибудь выпить, – велел я ему.

– Я принесу выпить нам всем троим, старина, – отозвался он.

Через несколько секунд Хикс возвратился от стойки домашнего бара со стаканом, наполовину заполненным чистым виски, и протянул его Муаре Стевенс. Она отпила большой глоток, ее всю передернуло, потом она негромко зарыдала.

– Все закончилось, – попытался я успокоить ее. – Вам больше не о чем тревожиться.

– Карл, – всхлипнула она и показала на дверь, ведущую в библиотеку. – Они убили Карла.

– Не волнуйтесь, – продолжал я успокаивать ее. – Мы сейчас пойдем и посмотрим.

Карл Медден сидел за письменным столом, обтянутым кожей, в своей библиотеке. Его голова свисала на грудь, а остекленевшие голубые глаза, казалось, вглядывались в частицы вечности, застрявшие на кожаной поверхности. Один из двух приконченных нами напарников выстрелил в упор ему в затылок. Кровь все еще сочилась, а над нею еще витали пороховые газы.

Мы возвратились в гостиную. Муара перестала плакать и беспрестанно прикладывалась к своей выпивке. Хикс взял свой бокал со стойки бара и опорожнил его одним привычным глотком, потом двинулся в прихожую.

– Я сейчас вернусь, – бросил он через плечо.

Я тоже взял свой бокал со стойки бара и взглянул на Муару Стевенс.

– Как это случилось? – спросил я ее.

– Позвонили в дверь, – рассказала она негромким голосом. – Я раздевалась у себя в комнате, готовясь лечь спать. Карл крикнул мне, что у него все в порядке, он ждал вашего прихода. А следующее, что я запомнила, – это раздавшийся вдруг выстрел. Я выскочила из комнаты, помчалась в библиотеку и увидела Карла… – ее голос на мгновение дрогнул, – Карла, убитого прямо в кресле. Там же были эти два мужика. Я даже не успела накинуть что-нибудь – ведь я сплю голая, – а они посмотрели на меня так, будто я их трофей, выигранный на бегах! И потащили меня в гостиную, швырнули на пол, собирались изнасиловать сзади! Но не успел толстяк приступить к этому, как позвонили в дверь. Остальное вы знаете.

– А кто они такие? – спросил я.

– Не знаю. – Она медленно покачала головой. – Раньше я никогда не видела ни одного из них. Но Карл, должно быть, знал, иначе не впустил бы их в квартиру.

– Что вы собираетесь теперь предпринять? – спросил я.

– Как бы то ни было, но они, видно, работали на де Плесси и Шеппарда, – ответила девушка. – Они убили моего брата, и я жажду мести, Донован. – Она посмотрела на меня неумолимо-холодными глазами. – Хочу лететь с вами в Лондон, помогать вам отыскать их – и прикончить!

– Хорошо, – согласился я. – Тогда вам сначала, как минимум, следует во что-то одеться.

– Но мы же не сможем уйти отсюда просто так и оставить Карла вместе с другими мертвецами здесь! – недоверчиво воскликнула она.

– Насколько я понимаю, мы должны это сделать, – возразил я. – Что-нибудь придумаем. Будем исходить из того, что вас здесь не было вообще. Весь вечер вы провели со мной и останетесь в моем гостиничном номере на всю ночь. Я закажу вам билет на тот же утренний рейс, на котором летим и мы.

– О’кей! – Она допила спиртное и подала мне пустой бокал. – Пойду оденусь и соберу сумку.

– Валяйте, – согласился я.

Она поднялась с дивана и пошла в свою комнату. Я поставил ее бокал на стойку бара, и у меня оставалось еще время, чтобы допить свой коктейль до того, как Хикс возвратился в квартиру.

– Ловите, – крикнул он и бросил мне пистолет.

Я поймал его: «смит-и-вессон» 32-го калибра.

– Взамен я возьму себе «вальтер», – пояснил он.

Я бросил ему свой «вальтер», а пистолет 32-го калибра засунул в свою кобуру. И не попросил на сей раз у него объяснений.

Хикс взял мой пистолет за дуло и тщательно обтер рукоятку носовым платком.

– Теперь следов не осталось, верно, старина?

Я недоуменно посмотрел на него.

– Виноват, – извинился он. – Задал чертовски глупый вопрос! С долговязым проблем нет. Он застрелил напарника из своего пистолета, так?

– Так, – подтвердил я.

– Вы прикончили тощего из своего «вальтера», – продолжал объяснять Хикс. – Поэтому «вальтер» становится пистолетом толстяка, правильно?

– А кто же застрелил Меддена? – спросил я.

– Долговязый, – ответил он. – Потому что из пистолета, который я вам только что передал, никто вообще не стрелял. Таким образом…

– Ты вложишь «вальтер» в руку толстяка и выстрелишь еще раз, – терпеливо развил я его мысль. – Таким образом, останутся отпечатки его пальцев на рукоятке и следы пороха на ладони его руки.

– Вот именно, мистер паршивый Холмс, – прорычал он, – А что вы собираетесь делать с этой птахой?

– Она едет с нами, – ответил я, – назад, в гостиницу, и останется там на ночь. Кстати, она находилась с нами весь сегодняшний вечер. А завтра утром она вместе с нами полетит в Лондон.

– Вы считаете, старина, что это мудрое решение? – с сомнением спросил Хикс. – Мне в любом случае надо сделать еще один выстрел из «вальтера». Не проще ли всадить эту паршивую пулю прямо ей в голову?

– Возможно, у Меддена была какая-то подлинная информация о планах де Плесси, а может быть, и не было, – поделился я с ним своими соображениями. – Теперь мы не узнаем ни того ни другого. Но не исключено, что он делился секретами со своей сестрой.

– Вы, старина, захотели опять нырнуть в джунгли на некоторое время, – сочувственно отозвался Хикс. – Как я уже говорил раньше, эта разнеженная жизнь превращает ваши мозги в разжиженное кипящее месиво. Продолжайте в том же духе, и закончите тем, что начнете распускать нюни каждый раз, даже когда кто-нибудь станет сквернословить при вас. Или поступать гадко.

– Например, делать пис-пис? – холодно спросил я.

– Или того хуже. – Неожиданно он ухмыльнулся. – Но должен вам отдать должное – вы все-таки получаете взамен отличных девчонок!

Глава 6

В Нью-Йорке было жарко и влажно. В Лондоне – тепло и влажно, моросил небольшой дождичек. В десять вечера в столице еще не поздно ходить по гостям, подумал я, особенно в районе Найтсбриджа. Поэтому я нажал кнопку звонка рядом с фамилией Делато и стал ждать.

– Алло? – послышался в домофоне тоненький голосок.

– Это Пол Донован, – сообщил я. – Друг Франсин. Я звонил вам вчера из Нью-Йорка.

– О да! – отозвался голосок. – Входите.

Зажужжал зуммер, и я толкнул входную дверь. Квартира находилась на втором этаже, и, когда я подошел к ней, дверь в квартиру уже открыли.

– Пожалуйста, входите, мистер Донован, – приветливо прозвучал тот же голос откуда-то из глубины. – Я просто хочу что-то набросить на себя.

Я вошел в квартиру с массой вопросов и закрыл за собой дверь. И увидел, что Франсин опять сменила мебель с тех пор, как я в последний раз побывал здесь. Теперь гостиная была целиком выдержана в викторианском стиле, обклеена матерчатыми обоями, в ней стояли громоздкие кресла и диван, на полу лежал дорогой персидский ковер. На подоконнике большого окна стоял горшок с огромным азиатским ландышем и напоминал красивого мухолова.

– Простите, что заставила вас ждать, – опять раздался тот же голос за моей спиной.

Даже до того, как я обернулся и увидел ее, я узнал хозяйку голоса с аристократически растягиваемыми гласными звуками.

– Меня зовут Анджела Хартворт, – представилась девушка. – Франсин любезно сдала мне свою квартиру, пока сама живет у друзей в сельской местности. Но я уже сообщила вам об этом по телефону, не правда ли?

Это было воплощением мечты любого викинга. Высокая – я прикинул, что не ниже пяти футов девяти дюймов без каблуков, – с длинными волосами соломенного цвета, свободно рассыпавшимися по плечам и достигавшими талии. Искрящиеся темно-голубые глаза, круглые румяные щеки. Немного оттопыренная нижняя губа широкого рта. А когда она улыбалась, то за раскрытыми губами показывались безукоризненно белые зубы. На ней был какой-то просторный сарафан из тонкого шелка, доходивший ей до колен, с цветочками на светло-бежевом фоне. Она отличалась удивительно крепким и здоровым сложением. Слишком полная? Но я тут же отказался от такого определения. Полногрудая, в теле? Пожалуй, такое описание подошло бы. Но все это в замечательных, захватывающих дыхание пропорциях.

– Вы – тот удивительный, вызывающий трепет человек, который гонит контрабандой оружие, начинает революции и все такое? – Этими словами встретила она меня. – Франсин много рассказывала мне о вас, мистер Донован…

– Пол, – поправил я ее.

– Пол, – повторила она. – Но опустила все важнейшие детали, а это меняет дело. Она, например, говорила, что вы крупный, но не упомянула, что не за счет полноты. Верно, ведь так?

Я глубоко вздохнул и втянул живот.

– Ни капли лишнего веса, – солгал я не моргнув.

– И мне нравятся мужчины со светлыми волосами, – продолжала она. – Особенно крупные блондины с приветливым, но мужественным выражением лица, как у вас. И я мирюсь с большими носами, если ими обладают крупные мужчины.

– Анджела, – начал было я. – Мне…

– А также эти прекрасные серые глаза, – произнесла она и глубоко вздохнула. – Какая фантастическая страсть таится в них?

– Анджела, – решительно повторил я, – мне…

– Знаю! – с сожалением надула она губы. – Вы американец и хотите что-нибудь выпить. Ну конечно! Как нетактично с моей стороны. Чего бы вы хотели?

– А что у вас есть? – пробормотал я.

– Я неопытная выпивоха, – призналась она. – Надеюсь, не осудите меня за это. Но у меня на кухне есть бутылка шотландского виски. – Ее лицо опять просияло. – И бутылка вишневого ликера с Кипра. Думаю, он хороший, потому что я как-то добавила его в суп и он не свернулся и не испортился.

– Шотландское виски вполне подойдет, – заметил я. – Если можно, со льдом.

– Шотландское виски на кубиках льда, – поправила она. – Надо правильно выражаться, Пол. Не то мы оба что-нибудь перепутаем.

Она повернулась и выплыла из комнаты – просто фантастическое видение, состоящее из покачивания и потряхивания, подпрыгивания и колебания из стороны в сторону. Я подошел к окну и посмотрел на элегантные городские здания на противоположной стороне улицы, заглянул в окна квартир того же этажа и понял, что в какое-то мгновение в поле моего зрения попали окуляры бинокля, которые тут же исчезли.

– Вот, пожалуйста, – раздался ее торжествующий голос.

Я повернулся и увидел, как она поставила на маленький столик поднос с выпивкой; ножки стола, казалось, закрывало что-то наподобие штор из какого-то бесцветного материала.

– Подлинный предмет викторианской эпохи, – объяснила блондинка. – Ножки в ту пору, знаете ли, делали ужасные. Поэтому придумали своего рода юбочки для ножек столов и пианино, чтобы ни у кого не возникало чувство неловкости. Франсин сходит с ума по викторианской мебели, как вы уже, наверное, заметили. Все это выглядит ужасно, но вы получаете представление о том, каковы итальянцы. Все чудесное и уродливое напоминает им об их родителях, поэтому они обязательно приобретают такие вещи и никогда не расстаются с ними.

– Вы не знаете, кто с другой стороны улицы наблюдает за этой квартирой в бинокль? – поинтересовался я.

– Что, он опять занялся этим? – Она подошла к окну и плотно задернула тяжелые шторы. – Мне наплевать, когда я дома одна… Другое дело, когда у меня гости.

– Он вам не досаждает? – спросил я.

– Стараюсь довести его до помешательства, – благодушно ответила девушка. – Иногда вечером раздеваюсь прямо перед окном, когда знаю, что он направил сюда окуляры своего бинокля. А потом, когда я совершенно голая, я поворачиваюсь и даю ему взглянуть на себя спереди, сопровождая этот показ соответствующим жестом.

– Жестом?

– Вот так! – Она выкинула в мою сторону руку с вытянутыми двумя пальцами. – Что, в Америке это означает то же?

– Не уверен, – усомнился я. – А что это означает в Англии?

– Так твою мать, – объяснила она как ни в чем не бывало. – Потом я плотно закрываю шторы, а он пускает изо рта пену от вожделений. Франсин считает, что, может быть, его стоит как-нибудь вечером пригласить и сбросить на него горшок с ландышем, когда он начнет звонить у входной двери. Но думаю, что мой метод более изощренный. Знаете, более макиавеллиевский, как вы думаете?

– Мне совершенно наплевать, правильно вы поступаете или нет, – искренне вырвалось у меня. – Считаю вас самой потрясающей девушкой из всех, которых мне приходилось видеть.

– Спасибо, Пол. – Ее глаза засверкали еще ярче. – Но, послушайте, не чудо ли это? Франсин купила ее на прошлой неделе, а доставили ее только вчера. У вас есть возможность проверить, так ли она хороша, как все говорят об этом.

– О чем вы, собственно, ведете речь? – отважился уточнить я.

– О кровати с матрасом, наполненным водой, – пояснила она. – Конечно, прошлую ночь я уже спала на нем, но это ничего не значит, верно? Хочу заметить, что водяные матрасы предназначены не для спанья.

Один небольшой кубик в моем спиртном уже растаял. Я это заметил, когда поднес стакан ко рту. Поэтому шотландское виски казалось теперь тепловатым по сравнению с теплым, но, думаю, что это все равно лучше теплого.

– Я слишком лихо беру быка за рога, верно? – спросила Анджела довольно самокритичным тоном. – Хочу только сказать, что нам надо сначала пройти через стадию разговора, а потом уже перейти к водяному матрасу. Так скажите, в связи с чем вы решили повидаться со мной?

– Полагаю, у меня появилась для этого причина, – ответил я. – Но теперь она мне не представляется важной.

– Это как-то связано с Франсин? – полюбопытствовала девушка. – В такой момент мне не хотелось бы вспоминать об этой итальянской кукле, потому что в общем-то она моя подруга. Но, согласитесь, если бы не она, я бы с вами не встретилась, верно?

– А вы знаете, Анджела, где она сейчас? – спросил я.

– У друзей в графстве Суррей, – ответила она. – Простите, но более точного адреса не знаю. Она никогда ни о чем не говорит определенно, но обещала возвратиться в конце недели.

– Надеюсь разыскать ее, – неопределенно заметил я.

– А где остановились вы? – поинтересовалась она.

– В гостинице на Кенсингтон, – ответил я.

– Будет ли кто-то беспокоиться, если вы сегодня не вернетесь домой?

– Возможно, мне следует позвонить, – заметил я.

– Конечно. – Она неторопливо кивнула. – Не хочу соваться в вашу личную жизнь, отнюдь нет, Пол, не значит ли это, что в гостинице вас ждет другая девушка?

– Нет, не значит, – ответил я. – Но там находится мужчина, который будет беспокоиться, если я не вернусь к ночи и не позвоню ему.

– О?.. – Она сильно прикусила нижнюю губу, потом постепенно опять повеселела. – Ну а все эти прекрасные истории, которые рассказала мне Франсин о вас, о том, чем вы занимаетесь, – это не выдумка, правда? Но, насколько я понимаю, бисексуальные люди просто, вероятно, более умудренные?

– Ничего такого здесь нет, – проворчал я.

– Рада слышать это, – отозвалась она. – Знаю, что я старомодная и все такое, но однажды я была на вечеринке, и какая-то лесбиянка засунула руку мне под юбку, когда я не смотрела в ее сторону.

– И как же вы поступили? – полюбопытствовал я.

– Да просто сжала ноги и притиснула там ее руку, – спокойным тоном поведала Анджела. – А потом громко спросила, что это она себе позволяет. Там присутствовало примерно пятьдесят человек, и я не отпустила ее руку до тех пор, пока все не обернулись, чтобы послушать, что она ответит.

– И что же случилось потом?

– Она в слезах выбежала из комнаты, – сообщила Анджела. – Я подумала, что это послужит ей хорошим уроком и в следующий раз она станет поступать более осмотрительно. Вообще-то всем этим я хочу сказать, что всегда стараюсь убедиться, нет ли у мужчины странностей, перед тем как даю ему понять, что он меня интересует. Потому что поступать иначе оскорбительно.

– А я-то думал, – протянул я с сожалением, – что уже познал все на свете.

– Вы звоните по телефону, а я проверю состояние водяного матраса: все ли с ним в порядке для предполагаемых действий, – лаконично распорядилась Анджела. – В спальню ведет вторая дверь налево. Когда вы закончите разговор, приходите, а если заблудитесь, то прислушайтесь к бульканью воды.

Она повернулась и быстро вышла из комнаты. И я не мог опять не залюбоваться фантастическим зрелищем переливающегося мерцания цветочного рисунка на ее подпрыгивающих и трясущихся, покачивающихся и встряхивающихся прелестях – провожал ее взглядом, пока она не скрылась. Потом снял трубку, набрал номер гостиницы, где тотчас трубку взял Хикс.

Когда я сообщил ему, что, возможно, не вернусь до утра, он мудро изрек:

– Есть такие, кому везет как утопленникам, а другие не возбуждаются даже при виде сексапильной и готовой на все блудницы.

– Ты когда-нибудь спал на водяном матрасе? – спросил я как бы между прочим.

– Вряд ли, едрена вошь! – почти уверенно отрицал он. – А вам не мешает быть повнимательнее, старина.

– Что ты имеешь в виду?

– Просто не очень возбуждайтесь, – предостерег он. – Вы причините себе большой вред, если забудете про осторожность.

– Буду осторожен, – пообещал я. – Как там Муара Стевенс?

– Говорит, выдохлась, и пошла спать. Я все время начеку, старина. Если она попытается улизнуть из гостиницы или тайно позвонить кому-то по телефону, я буду знать об этом.

– Отлично. – Довольный, я положил трубку на место.

И заколебался, когда подошел ко второй двери налево, и подумал, что, может быть, вежливее постучаться. И постучался. Анджела пригласила заходить, и я вошел. Кровать с водяным матрасом, казалось, занимала всю спальню. Очень массивная – примерно пять на восемь футов, – она была накрыта черной шелковой простыней. На кучу подушек в дальнем конце был наброшен такой же материал.

– Получается контраст между белизной тела и чернотой шелка, – спокойно пояснила она, поймав мой взгляд. – Не знаю, как вы отнесетесь к этому, но Франсин клянется, что любой итальянец, у которого в жилах течет нормальная кровь, от этого просто сойдет с ума. Но я-то думаю, что все итальянские мужчины несколько наивные создания. Они начинают щипать за задницу девочек еще до их полового созревания, и это на всю жизнь уродует их воображение.

Анджела сидела перед трюмо, лениво расчесывая волосы. Сарафан в цветочек бесформенной кучей валялся возле ее ног. Настольная лампа бросала теплый отблеск на алебастровую белизну ее спины. И вдруг я почувствовал себя чрезмерно одетым. Времени потребовалось совсем немного, чтобы исправить такое положение. Анджела положила на столик свою щетку, поднялась, потом повернулась ко мне.

– Вы – живое доказательство расхожего правила, не так ли? – игриво спросила она.

– Какого же именно?

– А того, что у мужчин с большим носом на витрине – огромный елдак в магазине, – ответила она.

Она подошла ко мне поближе, потом протянула руку и крепко ухватила меня за член. Этого только и не хватало для твердоустойчивой эрекции.

– Елдак? – повторил я. – Что за дурацкое название?

– Очень подходит в данном случае к вашей болванке, – бесстыдно утверждала она.

– Я невольно спросил о значении этого незнакомого мне слова, – оправдываясь, пробормотал я.

Она обвила руками мою шею и крепко прижалась губами к моим губам. Я чувствовал прикосновение ее нежных, но упругих грудей, упершихся в мою грудь, скользнул своими руками по ее бокам, твердо обжал ее округленные щечки ягодиц. И медленно двигал ее спиной к кровати, пока она не упала на нее, плавно отпружинив. Ее тело было просто восхитительно. Крупные соски, ласкаемые моим языком, еще больше набухли и отвердели. Она издавала негромкие возгласы удовольствия. Наша любовная возня продолжалась под мелодичное волнение и плеск воды в матрасе. Сплошное наслаждение! Потом она выпустила мою голову, которую, как клещами, сжимала своими ногами, и перекатила меня на спину. Тут же она взобралась на меня, запустила мою болванку во влажную прелесть между своих ног и улыбнулась.

– Давай попробуем изобразить волны, – предложила она.

Взлетая и падая вниз, мы достигли пылающего апогея страсти, на некоторое время совершенно обессилев. Казалось, очень долго мы пролежали бок о бок. Потом Анджела села на кровати.

– Я сейчас вернусь с напитками, – торжественно сообщила она, – и кое-чем специальным для второго акта.

Через несколько минут она вошла в комнату с подносом. На нем стояла бутылка выдержанного шампанского и два бокала для него. А также целая тарелка поджаренных ломтиков хлеба с маслом, порезанных полосками, сверху которых темнела кучка черной икры. Тут же пристроилась аэрозольная банка мужской мыльной пены для бритья. Я искренне понадеялся, что она не заставит меня поглощать и ее.

К тому времени, когда мы прикончили поджаренный хлеб и выдули почти полбутылки шампанского, я опять начал возбуждаться. По тому, как пальчики Анджелы деловито исследовали мои интимные места, я заключил, что и она приходила в такое же состояние. Поставив поднос на комод, она сдернула с кровати черную шелковую простыню и подушки, потом взяла аэрозольную банку с мыльной пеной.

– Не смей сбривать это, – предупредил я ее, глядя на нежный пушок вьющихся между ее ног волос медового цвета. – Мне это нравится в таком виде.

– У меня есть одна приятельница, китаянка, – весело сообщила она. – Утверждает, что эффект получается абсолютно фантастический и это не так грязно, как с маслом.

– Неужели? – непонимающе спросил я.

– Она говорит, что если вы считаете, что перепробовали уже все, то попробуйте это средство на водяном матрасе, – продолжала объяснять Анджела, которую я все еще не понимал.

Я было открыл рот, чтобы что-то сказать, потом передумал и закрыл его. Анджела тщательно обрызгала поверхность кровати, которая вся покрылась мыльной пеной, потом покрыла пеной переднюю часть самой себя от плеч до коленей. А я, разинув рот, продолжал смотреть на нее. Потом она покрыла пеной и меня.

Ее подруга китаянка оказалась абсолютно права, и я убедился в этом всего несколько минут спустя. Скольжение по всей этой пене придало неповторимое ощущение любовным забавам. Когда вам в какой-то момент казалось, что вы крепко ухватились за что-то нежное, оно тотчас ускользало от вас – волнующее и возбуждающее ощущение! Мы оба скользили и катались по всей кровати как ненормальные. Это возбудило до такой степени, что у меня уже лопалось терпение.

– Я – Чингисхан! – крикнул я. – Убийца и грабитель, разрушитель и насильник! А теперь подать мне мою жертву!

Я соскользнул с кровати, разложил Анджелу как раз посередине с распростертыми в стороны руками и широко раздвинутыми ногами.

– Уверена, нас ждет какая-то особенно забавная сценка, – с сомнением заметила она. – Но что конкретно ты собираешься изобразить, Чингис?

– Ты просто смотри, и узнаешь сама, – посоветовал я.

Я отошел от кровати к двери. Но тут же подумал, что для разгона все равно места недостаточно. Тогда я открыл дверь и попятился еще дальше, в коридор.

– Пол? – В голосе Анджелы почему-то прозвучала некоторая нервозность. – Что ты собираешься делать?

– Ни о чем не беспокойся! – весело крикнул я ей. – Ты получишь совершенно новое ощущение из области величайших экзотических удовольствий.

Я сделал глубокий вздох и ринулся вперед с возгласом: «Джеронимо!» Моя болванка покачивалась от поднявшегося ветерка, который то и дело срывал клочки мыльной пены во время моей пробежки. Глаза Анджелы расширились от ужаса, когда она увидела, что я несусь к водяной кровати, но мне было наплевать на ее страхи.

– Джеронимо! – взвыл я опять и у края кровати сделал ныряющий прыжок.

– О нет! – завопила Анджела, помертвев от ужаса. – Только не это!

В следующее мгновение она перекатилась обезумевшим и конвульсивным усилием на кровати и свалилась на пол возле нее. Я же плюхнулся на намыленную поверхность водяного матраса ничком с распростертыми руками и заскользил по всей этой проклятой и дурацкой штуковине. Отсутствие трения не притормозило меня – абсолютно ничто не замедлило моего быстрого скольжения от одного конца кровати к другому. Но все когда-нибудь кончается. Через какую-то долю секунды я сообразил, что быстро приближаюсь к крепкому изголовью на другом конце кровати, которое мгновенно выросло передо мной. Я с потрясающей силой саданулся макушкой об это препятствие, на мгновение почувствовал ужасную боль и погрузился в окутавшую меня тьму.