Текст книги "Том 23. Джентльмены предпочитают блондинок"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 29 страниц)

Глава 10

– Этот… с сухостоем в штанах, Пейс! – отмочил Хикс после того, как Налил себе выпить. – Мне бы надо было понять все сразу, при одном взгляде на этого ублюдка!

– Все ли в порядке с девицей? – вежливо осведомился я.

– Насухо вытер ее, смазал все тело целебной мазью и уложил в кровать, – ответил Хикс. – Она опять чуть не ударилась в истерику, но я заставил ее выпить почти пол фляжки неразбавленного бренди. Это вроде бы принесло свои результаты. Она крепко уснула, когда я выходил из номера.

– Не сильно ее ошпарило?

Он покачал головой:

– Несколько дней к коже будет больно притронуться. Но если вы имеете в виду, нужно ли вызвать доктора, отвечу: нет, не нужно.

– Ты запер дверь на ключ?

– Нельзя ли спросить о чем-нибудь полегче? – Хикс вздохнул. – Конечно. Я запер дверь на ключ, оборвал телефонный провод, а Финчли поставил у двери одного из своих ночных сторожей. Он вообще считает, что девица того, с приветом, и обещал, как только услышит что-нибудь необычное – скажем, звон разбитого окна, – тут же позвонит мне.

– Я не мог не спросить об этом, – любезно объяснил я.

– А как с Пейсом?

– С ним мы подождем, – ответил я. – Сначала надо выручить Франсин Делато.

– Можно прекрасно провести денек в сельской местности, – весело произнес мой дворецкий и слуга. – Думаю, мне это должно понравиться.

– Предположим, мы применим слезоточивый газ?..

– Но тогда, старина, нельзя будет приблизиться к месту действия, – резонно ответил он. – Особенно когда в доме засели четыре профессионала. Если бы девушка находилась не внутри помещения, я бы сказал, что можно садануть из базуки и взорвать всех четверых к чертовой бабушке.

– Значит, нам надо сначала вызволить Франсин, – заключил я. – У тебя есть какие-нибудь мысли на этот счет?

– Никаких. – Хикс тяжело вздохнул. – Но обещаю, что поразмыслю над этим остаток этого проклятого вечера. – Он бросил на меня мрачный, подозрительный взгляд. – Давно ли вы знали о них? Я хочу сказать, о Пейсе и этой суке Стевенс?

– С момента нашего отлета из Нью-Йорка, – ответил я. – Возможно, даже чуть раньше.

– Почему же в таком случае вы ничего не предприняли раньше?

– Потому что от нас ничего другого в тот момент нельзя было ожидать, – объяснил я. – Считалось, что мы вроде бы беспокоимся по поводу того, что не знаем, что, черт возьми, происходит. Пейсу пришлось убедить нас, что от де Плесси и Шеппарда исходит реальная угроза.

– Ему вполне удалось это сделать, – проворчал Хикс. – А что, если бы Стевенс так и не назвала бы его имени?

– Она бы сварилась до смерти, – констатировал я.

– Вы это серьезно, черт возьми?

– Думаю, да, – честно признался я. – Я был почти уверен, что уже обрек ее на это.

– Вы, сэр, по натуре хладнокровный ублюдок, – произнес Хикс в раздумье. – А потом временами становитесь до приторности сентиментальным. Для меня же проблема всегда одна: насколько паршиво ваше настроение в данную конкретную минуту!

Я, как всегда, игнорировал его выпад.

– С утра пораньше найдите подержанный «рендж-ровер», – напомнил я ему. – И запаситесь крупномасштабной картой этого района. Я проинструктирую Финчли, что нам понадобится из нашего домашнего арсенала. Запаситесь также легким пулеметом – вполне подойдет «стен». Понадобится автоматическое ружье с мощным телескопическим прицелом. Ну и захватите все остальное, что вы сочтете нужным. Я возвращусь завтра после ленча, и мы сразу же отправимся в путь. Да, еще одно. Не дайте возможности Муаре Стевенс выкинуть еще какой-нибудь номер, например, удрать из гостиницы, хорошо?

– Вы куда-то уезжаете?

– Вот именно, – подтвердил я.

– Обратно к той русалке? – Хикс осуждающе покачал головой. – Теперь вам только этого и не хватает, старина. Или еще одной шишки на голове!

Через пятнадцать минут я уже стоял возле жилого дома в Найтсбридже и нажимал кнопку возле фамилии Делато.

– Алло? – послышался металлический голосок в переговорнике.

– Это соловушка Флоренс с водяной кровати? – любезно осведомился я.

Раздался звонкий хохот, потом прожужжал зуммер, и я толчком отворил парадную дверь. Когда я поднялся на второй этаж, входная дверь в ее квартиру стояла уже открытой настежь, а на пороге меня поджидала Анджела Хартворт.

– Я надеялась, Пол, что сегодня вечером ты придешь повидаться со мной, – объявила она. – Но с другой стороны, мне казалось, что у тебя так разболелась голова, что тебе пришлось принять таблетку аспирина и лечь в кровать или сделать что-нибудь другое столь же не вдохновляющее!

Для короткого и знойного английского лета она оделась идеально – белый нагрудник и шорты как у битников, из такой же цветастой материи. Я невольно подмигнул, когда на мгновение увидел ее обнаженный пупок, но тут же опять перевел взгляд на лицо.

– Заходи, угощу тебя шотландским виски с кусочками льда, – приветливо пригласила она.

– Налей мне шотландского виски на кусочки льда, – поправил я ее. – Надо выражаться точнее.

Я вошел в гостиную, где огромный азиатский ландыш хранил зловещее молчание. Анджела отлучилась на несколько секунд и принесла мне стакан со спиртным.

– Не желаешь ли чего-нибудь перекусить? – заботливо спросила она. – Я приготовила отличную рыбу с соусом из креветок. Этот полуфабрикат продают в пластиковых упаковках, которые достаточно бросить в кипяток, и через двадцать минут блюдо готово.

– Спасибо, я уже пообедал, – поблагодарил я и слегка передернулся при виде полуфабрикатов.

– У меня до сих пор нет никаких сведений о Франсин, – поделилась она. – Нет ли у тебя каких-нибудь новостей?

– Как я слышал, она все еще остается в той сельской местности, – ответил я. – Но находится, кажется, у других людей.

– Могла бы и позвонить мне! – Анджела пожала плечами. – Ну, это похоже на итальянцев, а я всего лишь ближайшая подруга! Тебе нравится опера, Пол?

– Отношусь к ней нормально, – осторожно ответил я.

– Мне тоже нравится опера. Понимаешь, в этом вся проблема. Если бы никто не любил оперу, зачем бы, скажи, нам понадобились итальянцы?

Я в этот момент понемногу отпивал из своего стакана, и это освободило меня от необходимости пытаться найти подходящий ответ.

– Установилась ли у тебя с Франсин какая-либо интеллектуальная близость? – спросила она как бы мимоходом.

– Не очень-то, – признался я.

– Чисто половая связь? – В ее голосе прозвучала нотка удовлетворения. – Спишь с ней, когда представляется возможность, да?

– Пожалуй, да, – ответил я, слегка поперхнувшись глотком шотландского виски.

– Очень рада, – призналась она. – Я хочу сказать, что с самого начала было ясно, что и наши с тобой отношения приняли исключительно сексуальный характер – ну, может быть, с примесью каких-то других интересов. И я бы оказалась ни с чем, если бы у тебя с Франсин тоже возникла интеллектуальная близость. Я как-то попыталась прочитать роман Лоуренса, но сальных мест там оказалось очень мало, они далеко отстояли друг от друга. Ты понимаешь, что я имею в виду?.

– А как насчет Генри Миллера? – спросил я о другом писателе.

– Никогда не встречалась с ним, – ответила девушка с детской непосредственностью. – Чем он занимается?

– В данный момент это не важно.

– Я пережила ужасный кошмар после того, как вы ушли вчера, – поведала она. – И даже расплакалась! Мне приснилось, будто ты шмякнулся об стену не башкой, а как-то неловко повернул, когда скользил по водному матрасу и…

– Не думаю, что мне интересно узнать об этом, – поторопился прервать я ее.

– Такая очаровательная болванка, Пол, – продолжала она свое. – И в этом кошмарном сне я поняла, что то же самое уже не повторится.

– Давай поговорим о чем-то другом, – отчаянно предложил я. – Как поживает твой самец, подглядывающий с другой стороны улицы?

– Я почти совсем забыла о нем. – Она подошла к окну и стала смотреть на улицу. – Время пожелать доброй ночи.

Она сняла с себя нагрудную тряпочку и живо потрясла ею, потом бросила ее на пол. Я наблюдал за этим как завороженный, потом она плотно закрыла шторы и повернулась ко мне. Ее великолепные груди слегка подпрыгивали, когда она шла ко мне.

– После этого он в бешенстве бросился на кровать, – удовлетворенно произнесла она. – Почему бы тебе не раздеться, Пол?

– Да, почему же, в самом деле? – повторил я.

– Хочешь еще стопочку?

– Еще бы!

Она взяла у меня стакан и удалилась в кухню. Я сбросил с себя одежду и присел на диван. Бархатистая обивка щекотала голую кожу. Анджела возвратилась в гостиную, подала мне на четверть наполненный стакан и кивнула в знак одобрения.

– Так-то вот значительно лучше, сладкий мой. Теперь ты выглядишь расслабившимся. – Она нагнулась, чтобы поближе рассмотреть меня, и ее пышные груди мягко коснулись моего лица. – Слишком расслабился! Ты должен был бы просто обезуметь от необузданной страсти при виде меня в полуголом состоянии, разве тебе не известно это? – Она сыграла своими пальчиками короткий этюд. У нее это получилось виртуозно. – Вот теперь появилась некоторая упругость в этой штуковине.

Она выпрямилась, скинула с себя шорты и крошечные трусики, которые были надеты под ними.

– Не думаешь ли ты, что водяной матрас обеспечивает неизменный успех? – вопросительно произнесла она.

– Вот именно. – Я осторожно дотронулся до шишки на своей макушке.

– У меня в спальне, конечно, есть кровать, – продолжала Анджела. – Но она односпальная и вряд ли подойдет для двоих крупных людей вроде нас. Хочу сказать, она вполне бы сошла для двух карликов. Но, полагаю, она просто не выдержит тряски, когда мы всерьез займемся этим делом. А дрожащие коленки мне не нравятся.

– Дрожащие коленки? – переспросил я, не понимая.

– Когда вам во время этого приходится стоять, – объяснила она. – В последний раз я прибегала к такому приему, когда мне исполнилось всего восемнадцать лет и мы сошлись на крыльце дома моих родителей в сельской местности. Мы почти достигли апогея, когда мой отец вдруг открыл входную дверь, чтобы выпустить на улицу кошку. И увидел мой зад с задранной до пояса одеждой и спущенными до колен трусиками. Он чуть не прогнал меня вслед за кошкой.

Я поставил свой стакан на маленький столик, поднялся на ноги, снял подушки с дивана и кресел, аккуратно уложил их на ковре.

– Отличная идея, – похвалила она. – Хочу сказать, что для тебя нет ни малейшей опасности провалиться сквозь пол, верно?

Я сделал быстрый выпад вперед, схватил ее за одну ногу пониже колена, дернул на себя и вверх. В следующее мгновение она уже растянулась на спине на подушках.

– Какое мастерство! – промурлыкала она. – Но не смей нырять в меня, не то дело кончится занозами в твоей болванке.

Я лег рядом с ней и начал нежно гладить по интимным местам ее тела обеими руками. Через некоторое время она заурчала громче и стала отвечать мне своими ласками. Поцелуй всегда остается поцелуем, где бы его ни сделать, а у нас дело пошло так быстро, что мы зацеловали друг друга со всех сторон.

Закоснелый противник секса, лишенный воображения, как-то назвал это занятие зверем с двумя спинами, но мы без особого труда опровергли такое представление. А потом, значительно позже, когда уже успокоились после возбужденного апогея, испытывая чувство приятного удовлетворения, мы лежали бок о бок на подушках, и я почувствовал, что материал на них так же щекочется, как и раньше.

– Знаю, – лениво протянула Анджела, – что это ужасно, верно? – Она отвернулась от меня, легла на бок. – Почеши мне задницу, утенок! – Я исполнил ее желание, и она признательно промурлыкала: – Прости, что на этот раз у меня нет шампанского, – извинилась она.

– Не важно, – успокоил я ее.

Я сел на полу и дотянулся до своего стакана с виски. Единственный кубик льда давно уже растаял в нем, но я был вылеплен из того же теста, что и мои предки-пионеры, и поэтому умел стойко переносить трудные испытания.

– Сладкий мой, – Анджела изловчилась и тоже села на полу, серьезно посмотрела на меня, – что нам делать, когда возвратится Франсин?

– Об этом я еще не думал, – честно признался я.

– Полагаю, что социальный этикет предусматривает какой-то выход из сложившегося положения. – Она задумчиво поморщила свой нос. – Я хочу сказать, имеет ли Франсин право на первоочередное обслуживание с твоей стороны, потому что познакомилась с тобой раньше?

– Не имею на сей счет ни малейшего представления, – ответил я.

– Долго ли ты пробудешь здесь? – спросила она. – Я имею в виду, в Англии?

– Это зависит от многого, – отозвался я.

– Пол, ты не уверен в очень многом, – порицающе молвила она. – Я подумала, что если ты задержишься здесь на некоторое время, то, знаешь, мы могли бы пользоваться тобой по очереди.

– Как долго я здесь пробуду, зависит главным образом от завтрашнего дня, – поведал я ей.

– Может быть, нам стоит побольше выжать из сегодняшней ночи и не задумываться о завтра? – высказала она предположение. – Ты на самом деле останешься у меня до утра?

– В этом ты дьявольски права, – заверил я ее, потом допил свое спиртное и поставил стакан на столик.

– Хорошо, – промурлыкала она. – Как твой динь-дон сейчас? – Пальчиками она ловко проверила сложившуюся ситуацию. – Все еще вялый, – вздохнула она. – Думаю, ты вполне можешь принять еще стаканчик.

– Пойду налью сам, – предложил я.

– Ну нет. – Она живо вскочила на ноги. – Я принесу сама. Ты свалишь там что-нибудь, или сломаешь себе ногу, или случится еще что-нибудь ужасное.

– Не говори глупостей! – отрывисто бросил я.

– Сладкий мой! – Она посмотрела на меня вниз, ее ясные голубые глаза выражали явное сочувствие. – Несчастные случаи так и липнут к тебе. Разве ты не знаешь об этом?

– Никакие несчастные случаи ко мне не липнут! – возразил я сквозь сжатые зубы.

– Именно липнут, – горячо настаивала она на своем. – Вчера я подумала, что тебе конец, когда ты шмякнулся головой об стенку.

– Такой несчастный случай мог произойти с любым, – твердо заявил я.

– Ты потерял сознание не меньше чем на пять минут, – продолжала она и вдруг захихикала.

– Что тут, черт возьми, смешного? – проворчал я.

– Я кое-что вспомнила, – объяснила она и опять захихикала. – Пока ты оставался без сознания, твой динь-дон не терял упругости. Поэтому-то я и не решилась вызвать доктора. Я хочу сказать, что, конечно, все слышали о смерти, которая может наступить в момент экстаза, но это выглядело бы ужасно смехотворно!

– Ладно, принеси мне выпить, – прорычал я.

Она наклонилась надо мной, чтобы дотянуться до стакана, кончики ее грудей оказались на моей голове, и соблазн оказался непреодолимым. Моя рука скользнула вверх между ее ног, и я резко дернул за гнездившийся там пушок медового цвета. Она резко вскрикнула от неожиданности и подпрыгнула. Одна ее нога зацепилась за подушку и отъехала в сторону, лишив ее равновесия. Она издала еще один вопль, падая плашмя, ее ноги оседлали меня, так что на головокружительное мгновение у меня появилась бородка медового цвета. От столкновения я свалился навзничь на подушки, а она полетела дальше, свалившись на столик, а с него на пол.

Я собирался подняться и помочь ей, но не смог, потому что ужасно расхохотался. Меня всего сотрясало от ржания. Я гоготал до тех пор, пока у меня нещадно не заболел живот, а кулаки не стали барабанить по подушкам. Потом, наконец, до меня не сразу дошло, что она опять стоит надо мной, упершись в бока сжатыми кулаками, а выражение лица говорило, что она в этот момент способна на убийство.

– Ты, глупый гомик! – угрожающе крикнула она. – Я могла разбиться насмерть! Какого черта ты во всем этом нашел смешного?

– Смешного тут ничего нет, – согласился я. – И я во всем виноват, Анджела. Начнем с того, что мне надо было сходить за выпивкой самому. Я хочу сказать, – мои плечи опять начали вздрагивать от едва сдерживаемого смеха, – мы ведь оба теперь знаем, что и ты склонна попадать в происшествия!

На какое-то неприятное мгновение я подумал, что она просто затопчет меня босыми ногами. Но потом она неторопливо повернулась и вышла из комнаты, негромко ругаясь и сквернословя. Вскоре она возвратилась с выпивкой в стаканах, которые держала в обеих руках.

– Меня подмывало схватить кухонный нож и рассечь тебе глотку от уха до уха, – угрожающе заявила она. – Но потом я подумала, что ты этого не стоишь, и решила вместо этого просто выпить.

Она села рядом со мной на подушки и начала понемногу отпивать из своего стакана.

– Я разозлилась и вся поцарапалась, – обвиняюще молвила она. – А если бы раскололся этот стакан, то я могла бы навеки изувечиться, а то и случилось бы что-нибудь и похуже!

– Но он же не разбился, так ведь? – успокаивающе произнес я.

– Ты просто ужасно обошелся со мной, Пол, – продолжала она все еще злым голосом. – Ты причинил мне боль, и тут не до любви, ты должен компенсировать мне все это.

– Ты права, – трезво согласился я с ней. – Как ты отнесешься к предложению провести день за городом?

Глава 11

Вседорожник «ренджровер» запарковали рядом с густой кущей высоких деревьев примерно в пятистах ярдах от ближайшей проселочной дороги. С ясного голубого неба ярко светило солнце, бросая на сочные листья яркую подсветку. Шмель, осовевший от поглощенной пыльцы, стукнулся в лобовое стекло и соскользнул на капот, оказавшись на спине, вяло помахивая ножками в нашу сторону. Мы, наверное, заехали в чужие владения, но в тот момент эта мысль не расстроила меня.

Мы с Хиксом были в полинявших синих комбинезонах и могли сойти за механиков из какого-то местного гаража. Анджела надела белую хлопчатобумажную блузку и старые вельветовые брюки. Она распустила по плечам водопад своих светлых волос и совершенно не использовала на сей раз никакой косметики. Поэтому выглядела типичной представительницей английских девушек из высшего класса, которые любят помогать своим папочкам на фермах, катаясь на лошадях и путаясь в конюшнях с конюхами.

– Который теперь час? – поинтересовался Хикс.

Я взглянул на свои часы:

– Без десяти пять.

– Вы уверены, что не хотите больше ждать? – спросил он. – Во всяком случае, световой день закончится примерно в девять часов вечера, а окончательно стемнеет где-то около десяти.

– Они считают, что все ловко провернули, – сказал я. – И встретятся с нами в местной харчевне завтра в полдень, а у нас будет вся эта славная куча денег. Сейчас же наступил спокойный, беззаботный вечер, и если нам повезет, то, возможно, пара из них отдыхает и похрапывает.

– Может быть, – произнес он без всякого энтузиазма. – Вдоль края этого поля, на верхней его части, проходит канава. Я могу добраться до конца ее, даже не вспотев, но не дальше. Это обеспечит мне радиус действия примерно в триста ярдов. Проблем с охватом этого пространства не будет. Дайте мне двадцать минут, чтобы я занял позицию, а потом начинайте действовать, хорошо?

– Идет, – согласился я.

– Приятный, тихий вечер, – продолжал он. – Поэтому шум мотора будет далеко слышен.

– Девяносто секунд после того, как он перестанет работать, – предупредил я. – Не позже.

– Девяносто секунд, старина. Если все пойдет как надо, то высаживайте девушку через заднюю дверцу, чтобы я смог увидеть ее. Если она не окажется там через три минуты после того, как я откроюсь, я присоединяюсь к вам.

Хикс вылез из «ренджровера», подошел к задней части машины и открыл дверцы. Он взял автоматическую винтовку, телескопический прицел, двуножную подставку и осторожно сложил все это на земле. Потом опять захлопнул дверцы.

– У меня пара магазинных коробок с патронами, – сообщил он. Потом старательно прикрепил оптический прицел и двуножную подставку к ружью, вскинул себе на плечо все это сооружение. – Еще одна вещь, старина, – серьезно посоветовал он. – Не возбуждайтесь, идет?

– Не имею привычки терять голову, – холодно заметил я.

– Именно в такие моменты мне хотелось бы быть тем, кем всегда хотела видеть меня моя мамочка-старушка, – с горечью произнес он. – Окровавленным грузчиком на мясном рынке в Смитфилде.

Он зашагал прочь и вскоре затерялся в густой куще деревьев. Я опять взглянул на свои часы, потом раскурил небольшую сигару. Шмель, прилагая отчаянные усилия, перевернулся на лапки и тут же полетел в неопределенном направлении. Где-то над нашими головами защебетали птички, не иначе как возвещая о положении в нашей стране.

– Я слегка нервничаю, – призналась Анджела. – А ты, Пол, не нервничаешь?

– Я никогда не нервничаю, – похвастался я. – Главным образом потому, что меня охватывает испуг еще до того, как я успею понервничать.

– Я не так боюсь в целом, как спасаюсь возможного дерьма в частности, – пояснила она.

– Хочешь выпить? – спросил я ее. – В багажнике припасена фляжка бренди.

– Пожалуй, нет, спасибо, – отказалась она.

– Хотел бы предупредить, что тебе еще не поздно отказаться от этой затеи, – напомнил я. – Но, пожалуй, теперь уже и поздно.

– Знаю, – медленно кивнула она. – Но ты поступил честно, когда предлагал мне согласиться.

– С тобой все будет в порядке, – успокоил я ее. – Ты ведь знаешь, что надо делать?

– Я подъезжаю к самому дому фермы и останавливаю машину прямо перед входной дверью, – на память повторила она полученную инструкцию. – Выключаю мотор и выхожу из машины.

– Выскакиваешь мигом, – уточнил я. – Они услышат шум подъезжающей машины и приготовятся встретить нас.

– Все в порядке, Пол. – Она тускло улыбнулась мне. – Я вас не подведу. Не забывай, что я по-прежнему остаюсь самой близкой подругой Франсин.

– Будем надеяться, что я докажу свою дружбу вам обеим, – пробормотал я.

Минуты потянулись очень медленно. Но наконец подошло время действовать. Я отогнал «ренджровер» на проселочную дорогу, а потом еще на полмили, до соединения ее с дорогой, имеющей твердое покрытие, которая проходила мимо фасада фермерского дома. И остановил машину как раз перед перекрестком. Я обошел ее, подойдя к задней стороне, а Анджела тем временем передвинулась на место водителя. Потом я открыл задние дверцы, взобрался внутрь машины и тщательно опять закрыл дверцы. Автомат лежал на месте, магазин с патронами вставлен. Я лег на пол «ренджровера» лицом к дверцам, держа автомат наготове. Анджела завела мотор, и мы опять покатили вперед.

Через пару минут она крикнула мне:

– Поворачиваю на подъездную дорожку к дому!

Я снял с автомата предохранитель, с левой стороны нажал кнопку «Р», что позволяло делать мне одиночные выстрелы, когда я стану нажимать на спуск. А если передвинуть кнопку на букву «А», тогда пойдут автоматические очереди. Это мне и нравится в пулемете системы «Стен»: он позволяет молниеносно переходить от одиночных выстрелов к автоматическому огню.

– Мы теперь в пятидесяти ярдах от дома, – сообщила Анджела надтреснутым голосом. – Дверь дома открывается… из нее выходит мужчина… делает мне отмашку остановиться…

– Улыбнись ему поприветливее и продолжай ехать, но не прибавляй скорости, – крикнул я Анджеле.

Вскоре машина остановилась, мотор заглох.

– Добрый день! – обманчиво бодро и весело прозвучал голос Анджелы. – Не можете ли вы помочь мне? – За ней захлопнулась дверца машины. – Я разыскиваю свою подругу Франсин Делато. Эверард Пейс сказал мне, что она находится у вас. Я хочу сказать, что вы, наверное, де Плесси, не так ли? Эверард говорил это с уверенностью, что по крайней мере несколько дней Франсин пробудет у вас. А мне надо очень срочно связаться с ней, потому что…

Я открыл запоры на задних дверцах «ренджровера» и осторожно распахнул их, потом так же осторожно спустил ноги на землю.

– Кто вы такая, черт возьми? – раздался голос Шеппарда, исполненный подозрения.

– Анджела Хартворт. Полагаю, Франсин упоминала мою фамилию? На самом-то деле я ее ближайшая подруга, мы вместе снимаем квартиру и…

– Заходите, – буркнул Шеппард. – В доме и поговорим.

Анджела, вдруг услышал я, издала испуганный возглас; за ним последовали какие-то странные звуки шаркающих ног. Рискнув высунуться из-за «рендж-ровера», я увидел, что Шеппард схватил Анджелу за шиворот и поволок в дом. Через несколько мгновений дверь за ними захлопнулась. Именно такой дурацкой, неожиданной ситуации я никак не мог предусмотреть!

Раздался звон разбитого стекла в одном из окон низкого фасада фермерского дома, справа от входной двери. И тут же в дыру высунулся ствол ружья. И как только началась пальба и три пули рикошетом отскочили от металлического корпуса «ренджровера», я стремительно прыгнул под защиту машины. Наступила короткая непредсказуемая передышка, потом стрельба возобновилась, но на этот раз из гораздо более удаленного места. Истекли положенные девяносто секунд с того момента, как заглох мотор, и Хикс открыл пальбу по задней стороне фермерского дома.

Поэтому вся эта проклятая ситуация стала просто отчаянной. Теперь в доме оказались обе девушки. Меньше чем через три минуты Хикс покинет укрытие, и его почти наверняка срежут выстрелами, прежде чем он сумеет хоть сколько-нибудь приблизиться к задней стороне дома. Мне надо было что-то немедленно предпринять, и предпринимать безотлагательно. В моих венах накапливался адреналин, и я не столько разволновался, сколько совсем обезумел.

Передвинув кнопку своего автомата на букву «А», я сделал конвульсивный бросок вперед и оказался в четырех футах сзади «ренджровера». Дав небольшую очередь по разбитому окну, я увидел, как ствол ружья неожиданно исчез. Времени на раздумье не оставалось. Я кинулся бежать, держа автомат перед собой, и оказался у разбитого окна. С налета ударился о раму, посыпались осколки, а я влетел внутрь дома, грохнулся с захватывающим дух тяжелым шлепком на большой стол в комнате, прокатился по его поверхности и свалился на пол с другой его стороны. Кто-то выстрелил пару раз, и щепки от деревянного пола угодили мне прямо в щеку. Я повернулся на бок, мотнув автоматом, увидел в дверном проеме Шеппарда с ружьем в руке и дал другую очередь из автомата. Эта очередь подбросила Шеппарда в воздух, и он свалился навзничь в коридоре.

С трудом поднявшись на ноги и оглядевшись, я увидел, что в комнате на полу возле разбитого окна валялся Траверс. Должно быть, первой очередью из автомата я прошил пулями полоску на его груди. Его рубашка вся пропиталась кровью: он был мертв. То и дело до меня доносились звуки стрельбы Хикса, с интервалами примерно в пять секунд.

Я подошел к дверному проему и выглянул в коридор. Там на спине лежал Шеппард: заплывшая кровью дырка появилась между его глаз, которые, как мне показалось, с упреком уставились на меня. Я высунул дуло автомата в коридор, и тотчас кто-то пару раз выстрелил в мою сторону. Поэтому я отошел, попятившись, в гостиную. Траверс был не очень крупным парнем, поэтому не составило труда подхватить его одной рукой за шиворот и подтащить к двери. Я опять высунул дуло автомата в коридор, а потом голову Траверса примерно на уровне собственной головы. И если бы я был совсем уж отпетым идиотом, то мог бы таким образом высунуться и сам минуту назад. И снова в быстрой последовательности раздались два выстрела. Я вскрикнул настолько правдоподобно, насколько это было возможно, оттащил автомат и тело Траверса в комнату, потом отпустил тело, которое ударилось об пол вполне правдоподобным тяжелым шлепком.

В доме воцарилась полнейшая тишина, до меня долетели лишь звуки методических выстрелов Хикса. Я отступил еще на пару шагов, прижался к стене и, надавив кнопку «Р» на левой стороне ствола, стал ждать.

Минуту спустя я услышал где-то в коридоре едва различимый шорох. И следом в дверях показалась голова Драйдена. В руках он держал ружье. Я подумал, что вряд ли он бросит его, если даже я этого сейчас потребую, поэтому пустил в него пулю. Ружье выскользнуло из его рук на пол, а вслед за ружьем тут же свалился и он сам. Я подождал немного, оставаясь на своем месте, пока не убедился, что в коридоре больше никого нет, подошел к упавшему Драйдену поближе и встал на колено возле него. Пуля прошила ему череп. Вряд ли мне удалось бы проделать такую обманную штуку два раза подряд, поэтому через разбитое окно я как можно тише вылез на улицу и обогнул боковую сторону фермерского дома.

Этот дом – приземистое длинное каменное одноэтажное строение, которое, возможно, возводилось лет триста назад. А это значило, что окон в нем не так уж много, что меня несказанно порадовало. Я добрался до его задней стороны и остановился. Существовала небольшая вероятность того, что Хикс может подстрелить своего господина, однако я почему-то надеялся, что через свое оптическое устройство он все же разглядит меня. Я опустился на колени и осторожно выглянул из-за угла. Хикс продолжал обстрел. Его очередная пуля, ударившись о камень, подняла в воздух небольшое облачко пыли, которое в безветренном воздухе тотчас поднялось вверх. Потом из открытого окна дома высунулся ствол ружья, и раздался ответный выстрел. Я опять нажал кнопку «А» с правой стороны своего автомата, поднялся на ноги и совершил еще один конвульсивный бросок, который в этих условиях стал привычным средством передвижения. После этого броска я оказался практически напротив окна, и, едва мои подошвы коснулись земли, я нажал на гашетку своего автомата. Я поливал пулями окно до тех пор, пока не иссяк запас патронов в магазине, потому что решил, что де Плесси не из тех типов, которых можно взять голыми руками. С замиранием сердца я следил за  тем, что же произойдет дальше… И вот из окна вывалился и грохнулся на землю труп.

Я обратился лицом к холму и помахал. Спустя пару секунд из укрытия вылез Хикс и быстро направился в мою сторону.

– А что с другими? – спросил он, подойдя ко мне.

– Убиты, – ответил я.

– Значит, все получилось неплохо? – с некоторым удивлением спросил он. – Я имею в виду подключение к операции девушки, которая должна была сбить их с толку?

– Конечно! – отозвался я. – Вроде того.

– Но где же они, наши девушки?

– Понятия не имею, – честно признался я. – Собирался поискать их. Посмотри, не удастся ли тебе отыскать здесь где-нибудь банку краски и кисть, а? И принеси все это в дом.

Черная дверь оказалась запертой на замок. Поэтому я прошел к парадной двери дома и открыл ее, двигаясь по коридору в полной тишине.

– Анджела! – громко крикнул я. – Франсин!

– Мы здесь, – прозвучали в ответ очень нервные голоса с благородным акцентом. – Теперь уже можно выйти?

– Вполне, – подтвердил я.

Они обе появились из комнаты дальше по коридору. Лицо Анджелы слегка разрумянилось, и она как будто задыхалась. Платье Франсин помялось и запылилось, но удивительную красоту ее лица и фигуры не портила никакая одежда.

– Каро мио! – воскликнула она своим немного булькающим, переливчатым выговором, – Я знала, что ты придешь и спасешь меня. Что ты перебьешь этих грязных свиней!

– Нам бы не удалось сделать это без Анджелы, – заметил я.