Текст книги "Том 23. Джентльмены предпочитают блондинок"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 29 страниц)

Глава 7

Хикс осматривал большой темный кровоподтек на моей макушке и неторопливо качал головой.

– Вы опять чересчур разволновались, старина, – изрек он.

– Возможно, немного, – отозвался я с недовольным видом. – Неудачный финал отлично проведенной ночи.

– Вы показывались доктору? – спросил он.

– Какого дьявола я мог бы сказать ему? – агрессивно накинулся я на Хикса. – Она отпрыгнула в последний момент, так что ничто не могло остановить моего скольжения по всей намыленной поверхности водяной кровати и моего удара об изголовье у стены на другом конце кровати.

– Исчадие ада! – сочувственно воскликнул мой камердинер. – Кто-то должен наградить вас за такой подвиг, старина!

Финчли, управляющий гостиницей, как всегда, появился словно снег на голову. Это невысокий мужчина с маслянистыми черными волосами, небольшими усиками и болезненным худощавым лицом. До того как Финчли пришел ко мне служить, он заведовал крупнейшими игорными домами Лондона. В качестве отчества ему можно было бы присовокупить слово «безопасность».

– Разрешите на пару слов, мистер Донован? – негромко попросил он.

– Конечно, – согласился я.

– На ваше имя поступило сообщение, – сказал он. – Очень сожалею, что не передал вам его сразу, когда вы прибыли сюда вчера вечером. К несчастью, вы быстро появились и столь же быстро исчезли…

– Не важно! – прервал я его.

– Оно поступило некоторое время назад – прошло примерно три недели. Нас попросили передать это сообщение вам лично, когда вы приедете в гостиницу.

– Ладно, – нетерпеливо протянул я руку. – Какое, от кого сообщение?

– От мистера Нкруду, – объяснил он, – из малагасийского посольства. Он хотел бы с вами связаться. Просил, чтобы вы позвонили ему, – довольно чопорно продолжал докладывать Финчли. – Его секретарь дала мне понять, что хотя и придется дождаться вашего приезда в эту страну, но чрезвычайно важно, чтобы вы связались с ним как можно скорее после своего приезда.

– Это все? – спросил я.

– Все, – ответил Финчли.

– Вы представляете, где расположено посольство Малагасии?

– На Викториа-Гроув, – назвал он место. – Всего через четыре улицы отсюда, мистер Донован.

– Спасибо, – поблагодарил я. – Как чувствует себя мисс Стевенс?

– Думаю, удовлетворительно. – Он старательно погладил свои усики. – Она всю ночь провела в своем номере и никуда не звонила. Завтрак ей подали в номер час назад.

– Прекрасно, – заметил я.

Он удалился в свой кабинет, оставив нас с Хиксом одних в небольшом вестибюле гостиницы.

– Очень любопытно, старина, – молвил Хикс. – Вроде того, что если посольство – это территория той страны, которую оно представляет, то не смогут ли они заарканить вас прямо у дверей и это сойдет им с рук?

– Надеюсь, что нет, – ответил я вполне искренне. – Может быть, мне стоит сходить к нему прямо сейчас и выяснить, в чем дело?

– Я пойду с вами, – тут же предложил Хикс.

– Не думаю, что меня тут поджидает какая-то страшная опасность, – предположил я. – Если бы малагасийцы[3]3
  Демократическая Республика Малагасия расположена на острове Мадагаскар и прилегающих к нему мелких островах Индийского океана. Коренные жители – малагасийцы.


[Закрыть] жаждали моей крови, то они не стали бы направлять официальное приглашение посетить посла в своем посольстве.

– Может быть, они привезли какого-нибудь колдуна, чтобы у всех на виду заколдовать вас? – как всегда, начал умничать Хикс.

– Я отправляюсь туда сейчас же и все выясню, – заявил я. – Это займет немного времени.

– Ладно, – неохотно согласился Хикс. – Вам удалось что-нибудь узнать вчера вечером?

– Анджела знает не больше того, что сообщила мне по телефону, – ответил я. – Франсин живет у друзей где-то в графстве Суррей.

– Уже пора побалакать по душам с этой сдобной пышечкой Стевенс, – напомнил он. – Я мог бы проделать это во время вашего отсутствия.

– Лучше дождись моего возвращения, – посоветовал я. – Думаю, сначала следует испробовать деликатный подход к ней.

– За ваше отсутствие я смогу без труда приручить ее так, что она будет готова лизать вам ноги.

– Давай подождем, – стоял я на своем.

– Ладно, – покорился он, – но бывают такие Моменты, когда вы заставляете меня чувствовать себя обделанным во всех отношениях дерьмом. Вы об этом когда-нибудь догадывались?

Понадобилось примерно десять минут, чтобы дойти до Викториа-Гроув. Светило солнце, дул слабый ветерок, но каждый шаг отдавался в моей голове острой болью. Посольство в этот час еще работало. Я назвал свое имя, и дама в распашном кафтанчике и очках в золотой оправе посмотрела на меня с большой подозрительностью, что, впрочем, свойственно профессиональным секретаршам. Через две минуты она проводила меня в кабинет мистера Нкруду.

Он оказался высоким, красивым мужчиной с такой черной кожей, что она даже отливала синим. Племенной шрам на левой щеке не очень гармонировал с безупречным покроем шикарного костюма, а его низкий баритон звучал без всякого акцента. Я подумал, что мистер Нкруду выпускник либо Оксфорда, либо Гарварда и, возможно, закончил обучение с отличием.

– Мистер Донован! – Он энергично потряс мою руку. – Считаю честью для себя познакомиться с вами, сэр. Сделайте одолжение, присядьте.

Я устроился в удобном кресле с другой стороны его письменного стола. Он радостно мне улыбался, сверкая прекрасными белыми зубами, пару раз даже встряхнул головой от восторга. У меня даже появилось сомнение, того ли Донована он ждал.

– Я прибыл в Лондон только вчера, – объяснил я. – В вашем сообщении вы просите, чтобы я связался с вами…

– Да, и как можно скорее, – добавил он. – Я в восторге, что вы так и поступили, сэр. В восторге!

– Вы уверены, что я именно тот, нужный вам Донован?

– Мистер Донован! – Посол поставил локти на стол, сцепив кончики своих пальцев. – Позвольте мне быть с вами откровенным. Было время, когда мы не считали вас за друга своей страны. Прошу вас простить нас за эту ужасную ошибку. Как вам известно, с момента достижения нашей страной независимости ее, к сожалению, потрясают внутренние противоречия.

– Племенные распри, – пояснил я. – Племя большинства, нкриа, захватило центральные районы страны. А племя меньшинства, имрода, оккупировало богатые и плодородные земли побережья.

– И нкриа, составлявшее, как вы сказали, большинство, сформировало правительство, – подхватил он. – Демократический процесс, мистер Донован, иначе не объяснишь.

– После этого они перебили большую часть лидеров племени имрода, которые принадлежали к интеллектуальной части населения страны, но оказались слишком наивными и поверили в демократическую форму правления.

– Благовидный аргумент, мистер Донован. – Он медленно покачал головой, лицо его выражало глубокое сожаление. – Хотя на словах они выступали за демократию, в душе стремились сохранить за собой богатые владения на побережье и не делиться своим богатством с более бедными братьями в центре страны.

– Ну а вы, – допустил я такую трактовку, – вы, несомненно, поправили это положение.

– Вы, кажется, препираетесь со мной, мистер Донован? – Он мило улыбнулся. – Но ваши слова не подкрепляют душевных порывов. Разрешите же мне коснуться существа дела. Вы знаете, что недавно в стране произошло вооруженное восстание. Племя имрода поддержала шайка белых наемников. Восставшие получили большую партию оружия. Рад сообщить вам, что восстание было подавлено.

– За чем последовала кровавая бойня, – добавил я.

– Заверяю вас, что это не так, – возразил он. – Понятно, что вожаков мы повесили. Если не вешать их главарей, то они считают, что вы не воспринимаете их серьезно. А это подстрекает к дальнейшим глупым выходкам. Так оно и вышло. К несчастью, изнасиловали нескольких женщин и какое-то количество детей закололи штыками. Но никаких поистине карательных операций не проводилось. Восстание подавили очень быстро, что нас очень порадовало. Поэтому не возникла необходимость жестоких репрессий. Через неделю после того, как прозвучал последний выстрел, восстановилась нормальная обстановка. Но обстановка могла бы оказаться совсем иной.

– В каком смысле? – поинтересовался я.

– Вы опять со мной спорите, мистер Донован. – Но тотчас, словно спохватившись, сделал обеими руками жест, похожий на самоосуждение. – Поэтому пусть будет так, как вы желаете. Если бы не вредительство в отношении груза оружия, то дела действительно могли бы пойти совершенно иначе. Под водительством наемников и при поддержке значительных огневых средств представители племени имрода опустошили бы полстраны перед тем, как их сломили бы. Но тот факт, что оружие подпортили, и в такой степени, что оно стало опасным для самих пользователей, внес во все это дело решающую поправку: это сломило моральный дух наемников и вдвойне подорвало мораль представителей племени имрода. С учетом такой ситуации наша победа оказалась гарантированной еще до того, как прогремел первый выстрел.

– И что же? – побуждающе молвил я.

– Поэтому мы признательны тому человеку, который совершил диверсию в отношении этой партии оружия, – пояснил посол. – В душе этот человек – настоящий малагасийский патриот. Свою признательность мы хотели бы выразить в конкретно ощутимой форме. Насколько нам известно, мы представляем маленькую и обнищавшую страну. Поэтому мы можем позволить себе лишь небольшой символический шаг, который совершенно несоизмерим с поступком нашего патриота. Но мы искренне надеемся, что он не откажется от скромного знака нашей благодарности, выраженной таким образом.

Он выдвинул ящик письменного стола, вынул оттуда запечатанный конверт и протянул его мне.

– Что это такое? – тупо спросил я.

– Номер счета в швейцарском банке, – ответил он, – на который мы положили сто пятьдесят тысяч долларов на ваше имя.

– На мое имя? – пробормотал я.

– Конечно, – терпеливо подтвердил Нкруду. – Вы и являетесь тем патриотом, который совершил саботаж в отношении той партии оружия.

– С чего, черт возьми, вы взяли это? – воскликнул я прерывающимся голосом.

Он терпеливо улыбнулся.

– Нам это известно, – произнес он. – У нас нет и тени сомнения на этот счет. А откуда это стало нам известно – не так важно, мистер Донован.

Я заставил себя долго и сурово посмотреть ему в лицо. Он меня не разыгрывал. Он сказал обо всем этом совершенно серьезно, и я понял, что нет смысла отнекиваться, бесполезно и протестовать в любой форме.

– Спасибо, – поблагодарил я его и сунул конверт во внутренний карман своего пиджака.

– Нам бы хотелось еще более достойно отблагодарить вас за вашу неоценимую помощь, мистер Донован, – добавил посол. – Можете не сомневаться в том, что, если захотите посетить нашу страну, вы в любое время будете приняты с распростертыми объятиями.

– Еще раз спасибо, – опять поблагодарил я. – Но мне любопытно узнать только одну вещь – источник вашей информации.

– Он безупречен, – заверил он меня. – Боюсь, что большего я вам сказать просто не могу.

Мы расстались, крепко пожав друг другу руки, и на какое-то мгновение я даже почувствовал угрызения совести по поводу того, что не заработал себе племенного шрама, который красовался на физиономии провожавшего меня брата-соотечественника. Я медленно побрел под знойными лучами солнца к гостинице, чувствуя себя в какой-то степени Иудой. Там, оказывается, изнасиловали всего нескольких женщин и только каких-то юнцов закололи штыками? А Поля Донована благодарят за оказанную помощь и награждают ста пятьюдесятью тысячами долларов за его труды тяжкие.

Хикс дожидался меня в баре рядом с вестибюлем гостиницы. Он потягивал из бутылки теплое английское пиво. Я попросил у бармена водку с чистым яблочным соком и льдом в высокой пивной кружке. И этот бывалый бармен даже не моргнул глазом.

– Ну, какое впечатление произвел шаман? – спросил Хикс.

– И не спрашивай, – отозвался я. – Мне даже думать не хочется об этом.

– Скверное, да?

– Хуже, чем ты можешь представить себе, – ответил я. – Малагасийцы благодарят меня за вредительство с поставками оружия. Они пришли от меня в такой восторг, что положили кучу денег в швейцарский банк на мое имя в знак своей признательности.

Хикс чуть не подавился глотком пива, набрызгав на стол белую пену. Это мне напомнило о минувшей ночи, и в моей макушке опять начал болезненно стучать пульс.

– С какого дьявола они взяли, что это ваши проделки? – поинтересовался он.

– Я очень усердно пытался это выяснить, – признался я. – Нкруду скромно умолчал об этом. Но сказал, что его источник информации безукоризненный.

– Де Плесси?

– Возможно. – Я беспомощно пожал плечами. И многое бы отдал за то, чтобы узнать, кто именно.

– Так что будем теперь делать? – требовательно спросил Хикс.

– Попытайся найти, где остановилась Франсин, и позаботься, чтобы она не оказалась в беде, – распорядился я. – А мы поговорим с Муарой Стевенс.

– Она через минуту спустится, чтобы выпить вместе с нами, – сообщил он. – Девушка собиралась встретиться со мной в интимной обстановке, но вы чертовски быстро возвратились назад!

Брюнетка появилась в баре через несколько минут. Волосы гладко зачесаны назад, в темных глазах опять появился яркий отполированный блеск. И без всякой косметики она выглядела посвежевшей и бодрой. В блузке бронзового цвета, черных расклешенных брюках, с медными кольцами в мочках ушей она сильно смахивала на женщину-пирата. Сев за стол, попросила снующего по залу бармена принести ей сухой мартини и посмотрела на меня.

– Кто-нибудь за это время еще пытался прикончить вас? – спросила она вкрадчивым голосом, подозрительно поглядев на мое лицо.

– Просто несчастный случай, – скупо объяснил я. – А как вы себя чувствуете?

– Отдохнувшей, – коротко ответила она. – Что мы будем делать теперь, когда прибыли в Англию?

– Много ли вам рассказывал ваш брат? – спросил я ее. – Относительно де Плесси и Шеппарда и их планов на будущее?

Бармен принес выпивку, и она подождала, пока он снова удалится за стойку, перед тем как ответить.

– Они намереваются похитить девушку… как ее имя?

– Франсин Делато, – подсказал я.

Она кивнула:

– Ее! Потом они используют ее в качестве приманки, чтобы завлечь вас обоих, а потом прикончить и вас.

– Все это рассказал еще ваш брат. Каким образом? Где? Когда?

– Какое сегодня число? – спросила она.

– Двадцать девятое августа, – сообщил я.

Она скорчила гримаску:

– Стало быть, это произойдет завтра.

– Где?

– В сельской местности, – ответила она.

– В графстве Суррей, – уточнил я и отпил немного из своего бокала, чтобы унять начинавшее охватывать меня раздражение. – Где именно в графстве Суррей?

– В местечке с каким-то смешным названием. – Она несколько секунд думала. – Литтл-Чарминг? Нет. Кажется, в Литтл-Чалмуте, вот где.

– Как зовут ее друзей, у которых она остановилась в Литтл-Чалмуте? – продолжал я расспрашивать.

– Не знаю. – Она слегка прикусила нижнюю губу. – Карл никогда не говорил мне о деталях. Он считал, что не было веских причин, чтобы делать это.

– Не говорил ли он, как они собираются похитить ее?

– Они выяснили, что она любит верховую езду и у ее друзей есть конюшня. Поэтому они решили похитить ее во время конной прогулки, когда она бывает одна.

– А что они собираются делать с ней потом?

– Спрятать где-то на отдаленной ферме. Карл сказал, что они уже присмотрели такую и арендовали ее.

– Где?

Она пожала плечами:

– Вот этого не знаю.

– Бог мой! – воскликнул Хикс. – Вы оказали нам чертовски неоценимую услугу! Это точно.

– Прошу прощения, – холодно заметила она. – Карл никогда не посвящал меня в детали, потому что думал, что они мне вряд ли понадобятся.

В бар скользящей походкой вошел Финчли, на его лице было выражение скорбного сожаления.

– Простите, что беспокою вас, мистер Донован. Но вас по телефону спрашивает молодая дама. Говорит, что вы ее знаете. – Его брови слегка приподнялись. – Говорит, что она соловушка Флоренс из местечка с водяной кроватью.

Я проигнорировал шипение с брызгами слюны, которое издал Хикс, и направился в вестибюль, чтобы услышать Финчли.

– Дорогой Пол, – замурлыкал голос Анджелы в телефонной трубке, когда я поднес ее к уху. – Как сегодня чувствует себя ваша бедная головушка?

– Болезненно стучит, – ответил я. – Но, сдается мне, я останусь в живых.

– Какая трагическая утрата возможностей! – продолжала она. – И виновата в этом, конечно, я. Но в самый последний момент передо мной возникла кошмарная картина. Я увидела себя навсегда приколотой к стене, вроде бабочки в какой-то отвратительной частной коллекции неказистого человечка. У тебя, дорогой, такая огромная болванка. – Она негромко гортанно засмеялась. – Повидался ли ты с Франсин?

– Нет, – ответил я, – а ты?

– Тоже нет. Но она возвратилась. Вернее, должна была вернуться. Несколько минут назад ей звонили ее друзья. Те самые, у которых она проводила время в графстве Суррей. Они, кажется, удивились, что ее нет дома.

– Когда она выехала оттуда?

– Вчера вечером. Как я понимаю, довольно неожиданно, еще до ужина. Создалось впечатление, что им немножко не по себе. Видимо, Франсин не потрудилась даже попрощаться с ними. Она просто поднялась с места и уехала. Друзья интересовались, не надо ли выслать ей одежду и другие ее вещи.

– Вернулась ли назад лошадь? – глупо спросил я.

– Лошадь, дорогой? Какая лошадь?

– Не важно, – замял я эту тему. – Мне просто пришла в голову одна идея.

– Ну… знаю, с моей стороны даже глупо предлагать это!.. Но если она объявится здесь, в этой квартире, надо ли сказать ей, чтобы она позвонила тебе?

– Пожалуйста, – попросил я. – Спасибо, что позвонила, Анджела.

– Поторопись вылечить свою бедную головушку, – посоветовала она. – Знаешь, думаю, мы сможем придумать что-нибудь… что-нибудь интересненькое. Скажем, если мы сложим все подушки у стены, а ты не станешь делать такую длинную разбежку, как в прошлый раз, тогда я…

Я тихо положил трубку, не дослушав Анджелу до конца, и вернулся в бар. Там допил спиртное, а двое моих собутыльников терпеливо дожидались этого.

– Кажется, они передвинули дату захвата на пару дней, – наконец промолвил я.

– Они ее сцапали? – спросил Хикс.

Я вкратце пересказал свой разговор с Анджелой.

– Они ее уже сграбастали, это точно! – уверенно произнес Хикс. – Что же нам делать теперь, чертова мельница!

– Отправляйся в гостиницу «Парк Тауэр» к Траверсу и Драйдену, – распорядился я. – Расскажи о случившемся и скажи, что прямо с этого момента я нанимаю их.

– Ладно, – согласился Хикс. – Но если они не захотят быть заодно с вами, то выступят, черти, против, ведь так?

– Совершенно верно, – подтвердил я.

Он поднялся из-за стола и направился в вестибюль. Муара Стевенс проводила его взглядом, прикурила сигарету.

– Что собираетесь делать теперь? – спросила она.

– Сидеть на месте и ждать, когда они свяжутся со мной, – ответил я. – Какого дьявола я могу еще делать?

– Время упущено, – философски изрекла она. – Вы это хотите сказать?

– Очевидно, вы правы, – подтвердил я.

– По крайней мере, здесь поспокойнее, чем в Нью-Йорке, – продолжала девушка. – И здесь не чувствуешь себя постоянно на мушке, под прицелом.

– Пока не чувствуешь, – скептически заметил я.

Глава 8

– Смотались! – с отвращением доложил Хикс. – Дали деру! Оба – и Траверс, и Драйден! Улизнули! Куда подались, не сообщили, не оставили никакой, даже самой паршивой, информации!

– Нервничают, – предположил я. – Не хотят впутываться…

– Не только это, – мрачно добавил Хикс. – С ними кто-то связывался до нас, старина. Предупредил их! Что теперь?

– Пообедать, правда с некоторым опозданием, – отозвался я.

– А где наша сдобная пышечка? – Он огляделся по сторонам бара в надежде обнаружить Муару Стевенс в одной из высоких пивных кружек.

– Вышла прогуляться, – сообщил я.

– И вы позволили ей? – Он недоверчиво посмотрел на меня.

– А почему бы и нет? – удивился я. – Она уже больше не играет столь важной роли… Ее сведения, как оказалось, не только бесполезны, но и устарели.

– Полагаю, вы правы, – неохотно согласился Хикс. – Что мы станем делать после запоздалого обеда?

– Дожидаться, – сказал я. – Рано или поздно де Плесси должен будет связаться со мной. Наверное, он знает, что я остановился здесь. Похоже, он знает и все остальное. Подумал ли ты об этом?

– О чем? – проворчал Хикс.

– Ему известно о Франсин значительно больше, чем даже мне самому, – ответил я. – Он знает ее друзей в этой сельской местности. Ему известно, что она будет жить именно у них, известно, в какое время и как долго. Более того, он осведомлен о том, что у них есть конюшня и что девушка – любительница конных прогулок. И представь, он даже знал о том, что она любит погарцевать на лошади в одиночку.

– Вы на что-то намекаете, старина?

– Я просто поражен, почему это все другие информированы гораздо лучше меня, – не скрыл я своего удивления. – И в том числе посол, мистер Нкруду!

Мы съели свой поздний обед, однако без особого аппетита. Послеобеденное время тянулось медленно; мы оба сидели в гостиной моего номера люкса. И я даже отказался от попытки заняться просмотром газет, поскольку вдруг обнаружил, что читаю один и тот же абзац уже в четвертый раз. А Хикс так увлекся кукольным спектаклем по телевизору, что я позавидовал ему.

Где-то уже ближе к вечеру зазвонил телефон. Я снял трубку после второго сигнала.

– Мистер Донован, – произнес какой-то бас. – Моя фамилия де Плесси. Алексей де Плесси. Рядом со мной сейчас находится ваша знакомая, и она хотела бы поговорить с вами.

Последовало непродолжительное молчание. Потом я услышал знакомый очаровательный тембр мягкого голоса Франсин.

– Привет, Пол, – произнесла она будто немного запыхавшись. – Просто хочу сообщить тебе, что я чувствую себя нормально.

– Скажи прямо – тебя похитили?

– Да, – подтвердила она. – Но мне не причинили никакого вреда. Со мной обошлись даже очень любезно.

– Где ты теперь находишься?

– Не знаю. После похищения мне сделали какой-то ужасный укол в руку, после чего я проснулась и обнаружила, что оказалась в этом месте. – Она негромко засмеялась. – Но ведь это место где-то находится…

– Постарайся не тревожиться, – весьма неубедительно посоветовал я. – Уверен, что нам удастся что-нибудь придумать.

– Каро мио, – нежно произнесла она. – Дорогой, я тоже надеюсь на это. Они без конца запугивают меня самыми жуткими страхами, грозятся подвергнуть пыткам, если ты не послушаешься их.

– Они? Сколько же их там всего?

Послышалось приглушенное ворчание, шум возни, а потом в трубке опять раздался голос де Плесси:

– Не пытайтесь перехитрить нас, Донован. – Это прозвучало как угроза. – Вам же не хочется причинять нашей пленнице боль, верно?

– Чего вы хотите? – спросил я его.

– Для начала переговорить с вами, – ответил он. – Мы должны где-нибудь встретиться, а девушка останется здесь под надежным присмотром. Если я не вернусь, мой сообщник перережет ей глотку. Все очень просто.

– Где вы хотели бы переговорить со мной?

– В вашей гостинице, – предложил он. – Сегодня же, примерно в девять вечера. Со мной придет приятель.

– Хорошо, – согласился я. – Здесь, в девять часов вечера.

– Если вы вздумаете как-нибудь провести меня, то лучше не трудитесь, – резко произнес он. – Я в вас не нуждаюсь, Донован. Вы нуждаетесь во мне. И запомните это! Если понадобится, я прикончу и вас, а девушка останется у меня в качестве некоторого утешения.

Положив трубку, я посмотрел на Хикса, который, не отрываясь от телевизора, тряхнул головой.

– Просто не представляю, как ему удается делать это, честно говоря! – восхищенно воскликнул он. – Пять совершенно разных голосов, и я даже и не заметил движения его паршивых губ!

– Говорил де Плесси. Понимаешь? – пытался втолковать ему я, стараясь не зарычать. И когда наконец Хикс посмотрел на меня, я передал ему суть только что состоявшегося разговора.

– Нет, этот де Плесси добивается еще чего-то! – убежденно заявил он после того, как я замолчал. – Кроме мести!

– Чего же именно? Как ты думаешь?

– Не знаю. Но он явно псих, старина. Вы хотели бы установить за ним слежку?

– Нам нужно организовать это после того, как он уйдет из гостиницы, – посоветовал я.

– Не удастся. – Хикс решительно покачал головой. – Если он поедет на машине, то оставит ее где-нибудь в Уэст-Энде и остальную часть пути проедет на общественном транспорте – на автобусе или метро. А когда уйдет отсюда, то его напарник, вероятнее всего, проследит, чтобы удостовериться, что за де Плесси не увязался хвост.

– Тогда нам надо выследить его сообщника, – сказал я.

– Что закончится тем, что ночью мы окажемся в другой гостинице? – Хикс закатил глаза. – Окажите мне любезность. Уж кто-кто, а я-то знаю этих ублюдков.

– Предположим, мы захватим их обоих и пытками добьемся от них правды, – предложил я.

– Об этом он наверняка подумал, – расхолодил меня Хикс. – Может быть, возле гостиницы он поместит еще пару своих корешей. Если сообщник не выйдет из гостиницы в течение часа, они сами пойдут туда… В любом случае этот вариант не годится. Вы можете ухлопать остаток своей паршивой жизни на то, чтобы проверить его лживые россказни о том, где удерживается девушка, верно?

– Уязвим ли этот де Плесси с какой-нибудь иной стороны? Семьи, жены, чего-нибудь вроде этого?

– Ни с какой, даже со стороны старой буренки! – фыркнул Хикс. – Де Плесси занимают только три вещи: насиловать, прижимать и убивать людей.

– Он садист, – предположил я. – Поэтому и торопится прикончить нас, ведь так? Поэтому, возможно, наша сегодняшняя встреча станет только началом всего.

– Может быть, – пожал плечами Хикс. – Но одно ясно, старина. Франсин он вам никогда не вернет. Во всяком случае, живой.

– Она – милая девушка, – заметил я. – И мне бы очень не хотелось, чтобы с ней что-нибудь случилось.

– Вы еще не понимаете всего, – трезво рассудил он. – Когда за вами охотится де Плесси, то это равносильно тому, что вас преследует бешеная собака, старина. Единственное средство помешать этому негодяю прикончить вас – это убить его первым.

– Мне не хотелось бы причинять боль Франсин, – упрямо стоял я на своем.

– Теперь понимаю, почему некоторые называют вас благородным рыцарем Ланселотом. – Хикс медленно повел глазами. – А я-то сдуру решил, что говорят о том, будто вы не можете не бегать за юбками!

– В этом и заключается смысл твоего совета? – холодно спросил я. – Пристукнуть де Плесси и забыть думать о том, что произойдет с Франсин?

– Совершенно верно, старина, – неторопливо подтвердил он и опять уставился в телевизор.

Они пришли ровно в девять вечера. Финчли по нашей просьбе должен был отвлечь их внимание у регистрационной конторки на столько времени, чтобы Хикс сумел прошмыгнуть из кабинета Финчли, зайти сзади, взять их на мушку пистолета и обыскать. А я тем временем дожидался их прихода в номере с коктейлем в руке – у хозяина ведь всегда бывают какие-то преимущества.

Дверь отворилась, и они вошли в номер в сопровождении Хикса, который затворил дверь и прислонился к ней.

– Они не вооружены, – сообщил он.

Тот, который, вероятно, был де Плесси, оказался совершенно лысым, но с пушистыми ярко-рыжеватыми бакенбардами, как бы компенсирующими нехватку волос на голове. Лицо его напоминало дубленую кожу темно-коричневого цвета, а глаза были тускло-серые и мутные. Он производил впечатление крупного, склонного к полноте человека, однако, как я успел заметить, на нем все еще сохранилось до черта крепких мускулов.

– Я – Алексей де Плесси, – представился он густым басом. – А вы, конечно, должны быть Донованом.

– Разумеется, – согласился я.

– А это мой друг Хенк Шеппард, – добавил он.

Шеппарду, худощавому и жилистому, было где-то лет за тридцать, однако он проявлял мальчишеский энтузиазм, чему в немалой степени способствовали обманчивое открытое лицо и невинные голубые глаза. Давно известно: в первых шеренгах толпы всегда появляются этакие вот хенки шеппарды, которые становятся свидетелями дорожных происшествий со смертельным исходом. Он явно принадлежал к таким и теперь облизывал свои губы.

– Кто же остался сторожить? – спросил я.

Де Плесси широко ухмыльнулся, обнажив крупные, преимущественно желтые зубы.

– В этом нет нужды, – похвастался он. – Мы привязали ее к кровати, а рот заткнули кляпом. Причем голой. Но пока ведь ночь теплая. У нее шикарное тело, Донован, и вы, наверное, пожалели, что ваша длинная поездка с ней закончилась.

– Значит, вас всего двое, – учтиво заметил я.

– Мы за главных, – возразил он. – Но мы наняли кое-кого еще. В данный момент они околачиваются возле гостиницы. Просто на всякий случай, чтобы вы не выкинули какой-нибудь глупый номер. – Жестом он показал на стойку бара. – Налей-ка нам что-нибудь, Хенк. Его проклятому лакею я бы не доверил даже выплеснуть спиртное на ковер!

Шеппард подошел к стойке. Де Плесси удобно устроился на диване, потом не торопясь стал раскуривать сигарету. Его приятель принес выпивку, подал один стакан де Плесси и уселся рядом с ним на диване.

– Вы удерживаете у себя Франсин Делато, – констатировал я. – Я бы не хотел, чтобы вы причинили ей боль. Следующий шаг за вами.

Я видел, как Хикс, стоявший за спиной де Плесси, возвел очи горе и стал беззвучно шевелить губами.

– Вам бы следовало самому побывать там, Донован, – высказал пожелание де Плесси. – Я имею в виду Мадагаскар.

– Все, словно сговорившись, твердят мне об этом, – заметил я.

– Они спускали курок, и ружье взрывалось у них в руках, убивая их самих, – продолжал он. – Некоторые гранаты взрывались через секунду после того, как выдергивали чеку. Человек, державший гранату, не успевал ее даже бросить. Много народу погибло от этого, Донован. Из тридцати белых наемников уцелели лишь пятеро. Вы задолжали нам за это, Донован. Задолжали чертовски много.

– Не Донован виноват во всем этом, приятель, – резко проговорил Хикс. – Это проделали уже после разгрузки партии оружия. И готов держать пари, что это дело рук не тех, которые погибли.

– Как интересно! – весело воскликнул Шеппард. – Настоящая говорящая кукла! Не думаете ли вы, Алексей, что Донован чревовещатель? Но если он является таковым, то делает это просто замечательно! Я даже не заметил, чтобы его губы шевелились.

– Я собрался прикончить вас, Донован, – признался де Плесси, – но передумал. Теперь я хочу получить компенсацию, и Хенк тоже. Не правда ли, Хенк?

– Хочу денег. – Шеппард скромно улыбнулся. – Много денег, Донован. Достаточное количество для того, чтобы мне не пришлось снова подыхать в какой-нибудь заразной дыре вроде Мадагаскара.

– Сколько вы хотите? – спросил я.

– Мы прикинули, – ответил де Плесси. – Каждому по двести тысяч долларов плюс расходы. Нам потребовалось много времени и усилий, чтобы провести эту операцию. Скажем, полмиллиона для равного счета? А?

– Наличными, – добавил Шеппард. – Не важно, в какой валюте. Подойдут и американские доллары, и английские фунты.

– За эти деньги вы получите обратно девушку, – продолжил де Плесси, – и… вдобавок премия – вы сохраните свою жизнь.