Текст книги "У Южного полюса"
Автор книги: Карстен Борхгревинк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц)
КАРСТЕН ЭГЕБЕРГ БОРХГРЕВИНК
Читателю, который впервые прочел на обложке фамилию
автора этой книги, нет оснований упрекать себя в собственной
неосведомленности. Его незнание—лишь результат того, что
в географической литературе очень мало сказано о Карстене
Эгеберге Борхгревинке. Странный факт! О Кортесе, Бальбоа,
Писарро, о других конкистадорах-хищниках, потоками людской
крови заливших берега и земли, открытые ими, написаны тома
книг, их имена упоминаются в школьных учебниках, занесены
в энциклопедии всех цивилизованных стран, тогда как имя
человека, бесстрашно бросившего вызов неизвестному, развеявшего
ореол недоступности шестого материка нашей планеты, почти
предано забвению.
Борхгревинк был первым человеком, ступившим на землю
Антарктиды. В свое время он сумел возбудить потухший было
интерес мировой научной общественности к этой полузабытой
области земного шара. Он первый основал в Антарктиде
научную зимовку и провел там ряд ценных исследований. Наконец,
Борхгревинк первым ступил и на поверхность Великого
ледяного барьера Росса, дав правильное объяснение этому чуду
природы.
Научный подвиг скромного норвежского натуралиста имел
большое прогрессивное значение для развития географических
знаний. Но нельзя умолчать и о другой стороне подвига Борх-
гревинка. Никакие меркантильные соображения не оскверняли
его устремлений. Золото, алмазные россыпи, котиковые шкурки—
не их искал Борхгревинк в высоких широтах. Его желанная
добыча—коллекции растений, животных, горных пород. А цель—
познание, и только познание.
Почему же забыто его имя? В чем причина этой
исторической несправедливости? Неужели прав был писатель Стефан
Цвейг, столь скептически отозвавшийся об исторической науке?
«Кто ждет от истории справедливости,—писал он,—тот
требует от нее большего, чем она намерена дать: она часто дарует
посредственности подвиг и бессмертие, отбрасывая самых лучших,
храбрых и мудрых во тьму неизвестности».
Нет, причина не в слепой игре случая и не в прихотях
судьбы. Как сам подвиг Борхгревинка, так и забвение его были
вызваны определенными общественными условиями, всем
историческим ходом событий.
* * *
Биографические сведения о Борхгревинке, которыми
располагаем мы, весьма скудны. Они взяты из книги самого
Борхгревинка, из энциклопедии «Norsk Biografisk Leksikon» и из ответа
на наш запрос норвежской издательской фирмы «Chr. Schibsteds
Forlag» в Осло. Издатель фирмы Рагнар Волд любезно прислал
нам фотографию Борхгревинка, с которой сделан портрет,
публикуемый в начале книги, и краткую биографическую и
библиографическую справку.
Из того немногого, чем мы располагали, известно, что Кар-
стен Эгеберг Борхгревинк родился 1 декабря 1864 года в
Христиании, в семье кандидата юридических наук кассира
ипотечного банка Хенрика Христиана Борхгревинка (1812—1884).
Мать Карстена—англичанка Анни, урожденная Ридлей, намного
пережила мужа и умерла в 1923 году в возрасте 91 года.
Интерес к географии и, в частности, к полярным странам,
по словам самого Борхгревинка, пробудился в нем еще в
школьные годы, когда он учился в реальном училище. После смерти
отца будущий исследователь поступил в королевскую
лесоводческую академию в Таранде (Саксония).
«Получив свидетельство об ее окончании,—пишет
Борхгревинк,—я вступил в жизнь с неплохим запасом практических
знаний. Наилучшим, однако, из того, что я получил в Таранде, было
пробуждение интереса к природе и ее изучению».
В 1888 году Борхгревинк эмигрировал в Австралию. Нам
неизвестны причины, заставившие его покинуть берега родной
Скандинавии и пуститься в заморские края, но несомненно одно:
в Австралии он нашел свое призвание, обрел вторую родину.
Однако память о далекой Норвегии никогда не покидала
Борхгревинка. В своих антарктических записках он часто вспоминает
об отчизне, о дорогих сердцу каждого норвежца картинах,
гордится своими соотечественниками, давшими миру многих
славных исследователей, мореходов, тружеников.
Первые несколько лет Борхгревинк работал геодезистом
в штатах Квинсленд и Новый Южный Уэльс. Странствования по
девственным лесам и саваннам Австралии были отличной школой
для молодого изыскателя. Он закалялся в походах, тесное
общение с необычайной австралийской природой развило в нем цен-
ные качества исследователя—пытливость, наблюдательность,
выносливость. В 1893 году Борхгревинк сменил кочевую должность
геодезиста на педагогическую работу в Корвелл-колледже,
в Сиднее, где преподавал языки и естествознание. Здесь он
основал Корвелловский музей—ныне одно из замечательных
культурных учреждений Австралийского Союза. Но, видимо, даже
эта плодотворная и полезная деятельность не удовлетворяла его.
«В Австралии,—рассказывает Борхгревинк,—которую я влка-
честве геодезиста и естествоиспытателя исколесил вдоль и
поперек, мой интерес все более и более сосредоточивался на
антарктических областях. Для исследователя там лежало большое и
невозделанное поле. Еще в юности устремился я туда в своих
мечтах и представлял, как, изучая Антарктику, принесу такую же
пользу науке, какую принесли и продолжают приносить мои
соотечественники в Арктике».
Кажущаяся близость антарктических областей к Австралии—
каких-нибудь две с половиной тысячи миль напрямик—манила
Борхгревинка за Полярный круг. Рассказы китобоев о чудесах
Антарктики вызывали в нем страстное желание побывать там,
испытать свои силы в борьбе с полярной стихией, обогатить науку.
Диалектика учит: новые задачи, возникающие в любой области
человеческой жизни, способствуют выдвижению выдающихся
деятелей, призванных разрешить эти задачи. Устремления
Борхгревинка отвечали духу его времени.
Во второй половине прошлого столетия быстрые темпы
развития науки вызвали острую необходимость в изучении природы
полярных стран. В частности, без этого тормозилось развитие
ряда физико-географических отраслей знания. Множество
крупных «франклиновских» экспедиций, занимавшихся на
протяжении почти тридцати лет поисками Франклина и его спутников1,
в северных полярных областях намного обогатили знания
природы Арктики. Антарктика же продолжала оставаться
неизведанной.
Мало, непомерно мало исследователей бывало там.
Знаменитый Джемс Кук совершил плавание вокруг южнополярного
материка, но самого материка не нашел, русские моряки
Беллинсгаузен и Лазарев, открывшие Антарктиду, англичанин Росс,
американец Уилкс, француз Дюмон-Дюрвилль, позже
англичанин Нэрс2—каждый из них в той или иной степени внес свой
вклад в дело изучения Антарктики. Тюленебои, охотники за
котиками, плававшие в двадцатых-сороковых годах в
антарктических водах, в особенности Уэдделл и Биско3, способствовали
пополнению знаний, изучению особенностей южнополярной
природы, условий плавания в ледовых морях. Но сколь ни велики
были их усилия, сколь ни велик был вклад этих искателей
неизвестного, они не могли познать и сотой доли тайн Антарктики.
В результате хищнического промысла к началу второй
половины XIX века котики и тюлени были почти полностью истреб-
лены. Несовершенство промысловой техники того времени
мешало попыткам отдельных китобоев наладить в антарктических
водах добычу китов, и плавания в высокие широты южного
полушария резко сократились. Изобретение гарпунной пушки,
усовершенствование некоторых технологических приемов на какой-
то период вызвали новый подъем китобойного промысла в
северных водах. Но через несколько десятилетий поголовье китов на
Севере быстро уменьшилось и китобои устремились на дальний Юг.
Плавание одного из таких разведчиков китов и сыграло
в жизни Борхгревинка решающую роль.
В конце 1894 года в мельбурнский порт прибыло судно
норвежского промышленника Свена Фойна «Антарктик»,
направлявшееся в южнополярные воды. Борхгревинк не раздумывая
оставил хорошо оплачиваемую должность преподавателя и упросил
капитана Кристиансена взять его в плавание хотя бы в качестве
матроса: для пассажира на судне не находилось места. О том,
как проходило это плавание, как 24 января 1895 года люди
впервые высадились на землю южнополярного материка,
Борхгревинк вкратце рассказывает в начале своей книги и с понятной
гордостью заключает: «Достоверно то, что на землю новой,
шестой части света впервые ступили именно норвежцы».
В 1951 году английский ученый Хантер Э. В. Кристи в своей
книге «Проблемы Антарктики» («The Antarctic Problem», 1951,
стр. 93—94) опровергает первенство норвежцев, утверждая его
за англичанами, в частности за капитаном брига «Дрэгон» Мак-
Фарланом и капитаном шхуны «Каракетт» Ашером. Мак-Фарлан •
и Ашер в поисках тюленей плавали южнее Южно-Шетландских
островов.
«В полумиле от входа в гавань острова
Десепшен,—цитирует Кристи сообщение некоего Филдса, корреспондента,
современника упомянутых моряков,—в ясный день глазам открывается
превосходный вид на землю, лежащую к югу. Она вся покрыта
снегом, но кое-где видны темные пятна проглядывающей сквозь
снег породы. В противоположность Южно-Шетландским
островам, расположенным к северу оттуда, эта местность возвышена.
Капитан брига «Дрэгон» Мак-Фарлан—человек очень
сведущий, говорил мне, что высадился там и видел морских леопардов
и слонов, тюленей же там не было. Шхуна «Каракетт» из
Ливерпуля (водоизмещением в 76 т, капитан Ашер), также нашла там
гавань и простояла в ней несколько дней на якоре, но ушла, не
добыв тюленей. Он (Мак-Фарлан) рассказывал мне, что там
хорошие места, со множеством морских леопардов, и что земля эта
того же типа, как Северные острова, прорезанная кое-где
проливами».
Это происходило в кампанию 1820/21 года. Любопытное
совпадение! Именно тогда, в том же районе находились шлюпы
«Восток» и «Мирный» экспедиции Беллинсгаузена—Лазарева.
Утром 25 января 1821 года шлюпы встретили около острова,
названного Беллинсгаузеном Малый Ярославец (современное
название—остров Сноу), восемь английских и американских
промысловых судов. Кто знает, может быть среди них и были бриг
«Дрэгон» и шхуна «Каракетт»?
Здесь, кстати, у русских моряков состоялась еще одна
встреча—с капитаном американского тюленебойного судна «Геро»,
тем самым Натаниэлем Палмером, которому позже его
соотечественники историки приписывали заслугу первооткрывателя
материка Антарктиды. Эта версия опровергнута; доказано, что
первенство в открытии южнополярного материка принадлежит
русским морякам. Но кто же все-таки первым ступил на землю
Антарктиды: англичанин Мак-Фарлан или норвежец Борхгре-
винк? Был ли берег, на который высаживался капитан «Дрэ-
гона», действительно Землей Грейама, частью материка? По-
видимому, нет, если сам Мак-Фарлан свидетельствует, что «земля
эта того же типа, как Северные острова, прорезанная кое-где
проливами». Наверное это были острова, а не материковый берег.
Но даже если допустить, что Мак-Фарлан и высаживался на
Земле Грейама, факт этот ни в какой степени не умаляет подвига
Борхгревинка и его товарищей. Условия плавания в
американском квадранте несравненно легче условий плавания в море
Росса. Кроме того, мыс Адэр, где высадились норвежцы,
расположен почти на восемь градусов южнее острова Десепшен.
И, главное, высадка Мак-Фарлана на материке, повторяем, если
она и состоялась, не имела никакого значения для прогресса,
для науки, тогда как плавание Борхгревинка на «Антарктике»
положило начало исследованиям шестого континента мира.
* * *
Великий человек, писал Плеханов, является начинателем
потому, что он видит дальше других и хочет сильнее других.
Сколь ни скромны были научные результаты от первого
посещения южного материка, плавание на «Антарктике» замечательно
уже тем, что оно дало возможность Борхгревинку заглянуть
дальше других.
«Я получил возможность,—пишет Борхгревинк,—вплотную
соприкоснуться с теми проблемами, которые живо интересовали
лучших географов мира. Обнаружение у мыса Адэр маленького
свободного ото льда участка берега подстрекнуло меня к тому, что
уже на пути в Мельбурн я стал набрасывать в общих чертах
план научной экспедиции на южнополярный континент».
Многие трудности, многие препятствия пришлось преодолеть
Борхгревинку, прежде чем он смог добиться осуществления
своего плана. Но, видимо, этот молодой, малоизвестный в
ученых кругах исследователь действительно хотел сильнее других.
На последние деньги он купил билет до Лондона, чтобы попасть
на VI Международный географический конгресс. Он добирается
туда буквально в последнюю минуту и в костюме с чужого плеча—
собственного, приличествующего высокому собранию одеяния
у Борхгревинка не нашлось—повествует с трибуны конгресса
о результатах своих наблюдений, излагает план экспедиции.
Конгресс признал изучение антарктических районов
«важнейшей, но еще не– выполненной задачей» и рекомендовал научным
обществам всего мира сделать все возможное, чтобы
безотлагательно приступить к этой работе.
Воодушевленный моральной поддержкой своих
коллег-географов, Борхгревинк стал искать средства, необходимые для
организации экспедиции,—занятие не менее трудное, нежели
плавание во льдах. Он выступает в периодической печати со
статьями, в которых ратует за организацию южнополярной
экспедиции, разъезжает с докладами по Англии, посещает
Германию, Америку, возвращается в Австралию и оттуда снова
в Англию, всюду пропагандируя свой план, всюду изыскивая
средства для его осуществления. Усилия молодого исследователя
долгое время оставались тщетными: нужных денег не находилось.
Ярким событием в этот наполненный хлопотами, казавшийся
таким беспросветным период жизни Борхгревинка. была его
женитьба на Констанс Прайор Стэндэн, англичанке, 28-летней
дочери ботаника и рантье Ричарда Стэндэна из Сассекса. В том же
1897 году Борхгревинк смог приступить к осуществлению своего
плана: владелец крупной английской книгоиздательской фирмы
Джордж Ньюнс ссудил Борхгревинку нужную сумму.
Это отнюдь не было актом благородства, меценатством:
у практичного дельца Ньюнса имелись свои расчеты. Во-первых,
снаряжение экспедиции обеспечивало фирме
широковещательную рекламу. Во-вторых, Борхгревинк, принимая материальную
поддержку, взамен передавал фирме Ньюнса монопольное право
на издание своей книги об экспедиции. И, наконец, в-третьих,
приняв английские деньги, норвежец Борхгревинк превращался
в ландскнехта британского капитала: открытые им земли, по
столь популярной в те времена теории так называемого
первичного завладения территорией4, объявлялись собственностью «ее
величества королевы Великобритании».
«Экспедиция на «Южном Кресте» была предпринята на
английские деньги. На гафеле судна развевался английский флаг,
подаренный мне нынешним наследным принцем Англии,—не
без горечи пишет Борхгревинк и далее с гордостью добавляет:—
Тем не менее экипаж в количестве 31 человека, который довел
экспедицию до счастливого окончания, состоял в большинстве
из норвежцев; все оборудование также было изготовлено в
основном из норвежских материалов».
Слабое утешение! Однако никто не осудит Борхгревинка за
то, что он решился на эту сделку с совестью. Таков удел многих
ученых исследователей капиталистических стран. Другого
выхода у Борхгревинка не было. Он стремился снарядить экспеди-
цию в Антарктиду и добился своего—стал начинателем дела
стационарного изучения южного континента.
А как осуществил Борхгревинк свой дерзкий план, читатель
прочтет в этой книге.
* * *
«Борхгревинк порвал с традиционной методикой полярных
исследований и перенес поле деятельности с корабля на сушу;
он впервые и с благоприятным результатом применил в
Антарктике новую полярную технику. Поэтому можно с полной
уверенностью сказать, что экспедиция Борхгревинка на «Южном
Кресте» возвестила новую эру в истории полярных
исследований»,—пишет «Norsk Biografisk Leksikon». С этим нужно
согласиться.
Непрерывные на протяжении всего годового цикла
метеорологические и магнитные наблюдения, проведенные экспедицией
Борхгревинка на мысе Адэр в сочетании с аналогичными
наблюдениями экспедиции на судне «Бельджика»5, создали довольно
надежную базу для изучения климата южнополярной области.
Магнитные наблюдения на материке позволили Борхгревинку
уточнить местоположение Южного магнитного полюса, впервые
определенное экспедицией Джемса Росса.
Результаты зообиологических исследований опровергли
некоторые ранее существовавшие гипотезы. Так, обнаружив у
берегов Южной Земли Виктории подводную фауну, Борхгревинк
развеял мнение столь авторитетного ученого, как Джон
Мёррей, отрицавшего возможность жизни в южнополярных
водах. Новым словом в науке было и открытие Борхгревинком
на шестом континенте различных видов мхов и некоторых
антарктических насекомых. Образцы горных пород, доставленные им
в Европу еще после плавания на «Антарктике», пополненные
богатой коллекцией, собранной во время зимовки, имели
большое значение для геологов. Изучив эти коллекции, они могли
судить о геологическом строении Антарктиды.
Много ценных наблюдений сделано экспедицией в ходе двух
плаваний «Южйого Креста» в области океанографии
антарктических морей. Борхгревинк сравнительно легко преодолел пояс
паковых льдов, пугавший мореплавателей своей
неприступностью, а преодолев его, подтвердил возможность относительно
свободного плавания в море Росса. Там же им проведены
измерения глубин.
Огромны заслуги отважного норвежца и перед
географической наукой. Им исправлены конфигурация, а местами впервые
нанесена на карту линия восточного берега Южной Земли
Виктории. Высадившись на Великий ледяной барьер и совершив
экскурсию в глубь страны на 75 километров до 78°50' ю. ш.,
Борхгревинк побил все существовавшие до него рекорды
достижения высоких южных широт.
Чтобы обрисовать то главное, то понятное всем в подвиге
Борхгревинка, уместно привести слова Ф. Нансена,
адресованные несколько позже другому норвежцу—Амундсену:
«...Человеческая воля и человеческий ум победили силы
и власть природы, подняли людей над серыми буднями и дали им
взглянуть в блистающие дали, на горы, подымающиеся к
морозному синему небу, на неизмеримые страны, покрытые глетчерами.
–Не сказка о давно прешедших временах, а победа живого над
застывшим царством смерти».
Организация экспедиции, зимовка на мысе Адэр были для
Борхгревинка серьезным испытанием. Он с честью выдержал
этот экзамен, проявив себя энергичным организатором, волевым,
авторитетным начальником, недюжинным исследователем. Он
не ограничивался только описанием наблюдаемых явлений,
констатацией фактов, а стремился к обобщениям, пытаясь
проникнуть в самую суть явлений. По высказываниям Борхгревинка,
разбросанным в тексте книги, и в особенности по заметкам
«Геологические наблюдения» и «Теория биполярности» можно судить,
что автор интересовался и был знаком со взглядами,
существовавшими в то время в этих областях науки, и не слепо, а критически
пытался осмыслить и применить их. Какая-то часть его
предположений устарела, отвергнута позднейшими исследователями,
но некоторые гипотезы подтвердились и поныне находятся на
«вооружении» науки. Используя, например, предсказание своего
современника Эдуарда Зюсса6 о структуре так называемой
«дуги Скотий»—островной дуги Южных Атилл,—Борхгревинк
правильно излагает гипотезу о связи южноамериканских Анд,
Антарктиды и Новой Зеландии, считая это одной из важнейших
проблем землеведения. Кстати напомним, что аналогичное
предположение о единстве происхождения островной дуги
Южных Атилл было высказано еще в двадцатых годах прошлого
века нашими соотечественниками Ф. Ф. Беллинсгаузеном и его
спутником мичманом П. М. Новосильским.
Борхгревинка глубоко интересовала и столь острая в те годы
проблема биполярности—кажущейся тесной связи биологических
видов Арктики и Антарктики. В наше время эта проблема
потеряла свою остроту, хотя полностью и не исчерпана. Сравнивая
то, о чем писал Борхгревинк более полустолетия назад, с
современными взглядами на биполярность, находишь у него немало
верных положений7.
* * *
Научная общественность Великобритании отдала должное
заслугам Борхгревинка. Один лишь перечень лиц,
присутствовавших на заседании Королевского географического общества 25
июня 1901 года, на котором Борхгревинк делал первое сообщение
о работах экспедиции, доказательство большого интереса
научных кругов Англии к Антарктике. Еще на VII Берлинском
географическом конгрессе 1899 года был выработан общий план
исследования Антарктики объединенными усилиями ученых
нескольких стран. Английская делегация, возглавляемая
президентом Лондонского географического общества Клементсом
Маркемом, одна из первых изъявила согласие принять участие
в осуществлении этого плана. К моменту возвращения Борхгре-
винка из Англии в море Росса уже отправилась большая
национальная экспедиция Роберта Скотта на судне «Дискавери»,
которая намеревалась работать в местах, посещенных
экспедицией «Южного Креста».
Для Борхгревинка наступила горячая пора. «Я ликвидировал
дела экспедиции,—пишет он,—приводил в порядок коллекции,
выпускал первые краткие отчеты, выполнял бесконечное
множество других дел, связанных с работами экспедиции».
Главное, надо было рассчитаться с фирмой Ньюнса. Борх-
гревинк упорно трудился над книгой «У Южного полюса» и
в том же 1901 году первое ее издание на английском языке вышло
в свет. Подготовить издание на норвежском языке Борхгревинк
не успел: его ждали иные дела, далекие от проблем Антарктики.
Весной 1902 года Вашингтонское географическое общества
предложило Борхгревинку принять участие в экспедиции,
снаряженной для наблюдения за деятельностью вулкана Мон-
Пеле на острове Мартиника, в Вест-Индии.
Вулкан Мон-Пеле, что означает «Лысая гора», считался дол-
foe время потухшим. Последнее слабое извержениа
наблюдалось в 1850 году. С тех пор вулкан выбрасывал только газы.
В первых числах апреля 1902 года над его вершиной появился
столб густого пепла, послышались подземный гул и сильные
толчки. Спустя несколько дней обнаружились новые тревожные
явления: змеи ушли из своих нор, птицы покинули окрестности
вулкана, многие реки и ручьи изменили течение. Пепел достигал
уже города Сен-Пьер, расположенного в северо-западной части
острова у подножия вулкана. Однако среди населения города это
не вызвало серьезного беспокойства.
23 апреля произошел сильный взрыв. Вулкан стал
выбрасывать камни и пепел. Вечером 2 мая из кратера внезапно
вырвался широкий грязевой поток и быстро устремился по склону. Два
сахарных завода, расположенных, у подножия вулкана, были
разрушены; 120 человек, работавших на заводах, погибли.
В городе началась паника. Но выводы комиссии из местных
ученых были оптимистичны: кратер вулкана широко раскрыт
и в случае повторного извержения потоки лавы и грязи
направятся в море, минуя населенные места.
Утром 8 мая раздался оглушительный взрыв и потоки лавы
устремились на Сен-Пьер. Город, окрестные селения,
плантации, сады—все было уничтожено. Это произошло так быстро,
что из судов, стоявших на рейде, сумел уйти в открытое море
только один английский пароход.
В Сен-Пьере погибло более 30 тысяч человек. Спасся лишь
один—негр Рауль Сарту, незадолго до катастрофы
заключенный в подземный каземат местной тюрьмы...
Работа экспедиции, в составе которой находился Борхгре-
винк, на Мартинике была тяжелой и опасной—вулкан не сразу
прекратил свою деятельность. Сильные извержения
повторились еще два раза—20 мая и 9 июня, причинив много новых бед.
О последующих годах жизни Борхгревинка сведения наши
совсем скудны. Издатель фирмы «Chr. Schibsteds Forlag» Рагнар
Волд в своем письме сообщает, что после экспедиции на
Мартинику Борхгревинк служил на северной биологической станции
в Тёмте. «Norsk Biografisk Leksikon» пишет, что в 1910 году он
«организовал участие Норвегии на международной охотничьей
выставке в Вене и был председателем норвежского комитета.
Как охотник-любитель, Борхгревинк принял горячее участие
в обсуждении проблем охраны дичи в нашей стране».
Скончался Карстен Э. Борхгревинк в 1934 году.
Заканчивая этот далеко не полный очерк о Борхгревинке,
хочется сказать еще об одной его характерной
черте—скромности, которую ощущаешь при чтении его книги и которой он,
верится, не изменил до конца жизни. Душа и инициатор такого
смелого и выдающегося научного предприятия, как экспедиция
на «Южном Кресте», Борхгревинк в своем повествовании отводит
главную роль товарищам
Сенсационные сообщения о походах его последователей—
Скотта и Шеклтона, скандальный спор между Робертом Пири
и Фредериком Куком за первенство в открытии Северного полюса,
трагичная гибель Скотта и триумфальный рейд Амундсена
к Южному полюсу8—заслонили научный подвиг
норвежца-начинателя. Да и кто был заинтересован в ту пору «национальных
скачек к полюсам», в том, чтобы не меркла слава имени
Борхгревинка? В Англии он оставался чужаком, хотя чужак этот именем
«ее величества королевы Виктории» застолбил огромные
пространства антарктических земель. Норвежцы гордились своим
соотечественником, но прав на его открытия не имели. Так и осталось
имя Карстена Борхгревинка в тени истории...
Сейчас, в дни Международного геофизического года, когда
ученые ряда стран, в том числе СССР и Норвегии, сотрудничая
между собой, проводят обширные исследования в Антарктике,
уместно вспомнить о тех, кто прокладывал новые пути, кто
ценою тяжких трудов раскрывал тайны полярной природы, кто
своим примером вдохновлял других на борьбу со стихией во
имя прогресса науки, во имя мирного созидательного труда всех
народов.
Среди этих героев науки почетное место должен занять Кар-
стен Эгеберг Борхгревинк, первый человек, ступивший на
студеные берега Антарктиды.
Н. Болотников
ВВЕДЕНИЕ
В 1894 ГОДУ я нанялся в качестве матроса на норвежское
китобойное судно Свена Фойна «Антарктик», которое, направляясь
в пробный промысловый рейс в антарктические воды, зашло
в гавань Мельбурна. Таким путем я рассчитывал легче всего
добраться до морей и земель, покрытых вечным льдом и снегом
и окружающих Южный полюс.
С детских лет я мечтал побывать в этих далеких краях.
Уже в школьные годы я страстно набрасывался на всякую
арктическую и антарктическую литературу и не мог оторвать
взора от маршрутов, обозначенных на карте тонкими черными
линиями. Эти линии так много говорили о скрывавшихся за ними
человеческих усилиях, перенесенных испытаниях! В своей
маленькой комнате, где я готовил уроки, я часто рассматривал
на глобусе неведомые части земного шара. При этом мне
становилось все более понятным, сколько энергии и человеческих
жизней было принесено в жертву ради познания нашей планеты,
исследования еще не открытых областей. И трудности
увеличивались по мере того, как сужался круг неисследованных
пространств. Наибольшие трудности ожидали исследователей
на территориях, расположенных близ Южного полюса. Вот
где были нужны силы, вот какой цели предстояло еще
добиться!
Дикие народы, которые еще в древности влачили жалкое
существование на южных оконечностях Америки и Африки, не
осмеливались отправиться на своих жалких суденышках по без
брежным водам, которые в виде единого огромного океана стоят
на пути между сушей, окружающей Южный полюс, и прочими
частями света.
Лишь европейцы, после того как они достигли южного
полушария, стали продвигаться все дальше по волнам бурного
ледовитого Южного моря.
Смелые мореплаватели на своих кораблях, на постройку
которых шли дубы, срубленные в лесах Северной Европы,
впервые стали прокладывать дорогу сквозь паковый лед Южного
моря. По другую сторону льда они увидали возвышенную страну
с голыми утесами, являвшимися частью занесенных снегом могу*
чих горных массивов, увидали обледенелые острова—форпосты
огромных неведомых территорий, образующих шестую часть
света.
В глубокой древности географы во главе с Птоломеем
полагали, что у Южного полюса должен быть расположен материк.
Они называли его Terra australis. Когда была открыта в
качестве пятой части света Австралия, то ей присвоили именно это,
идущее из глубины веков название. Предстояло подыскать иное
название для новой погребенной подо льдом части света,
раскинувшейся на пространстве, вероятно, вдвое большем, чем Европа.
Теоретически предполагали, что вокруг Южного полюса на
большом протяжении должна находиться суша. В северном
полушарии сосредоточено так много суши, что для объяснения
равновесия земного шара надо было со всей определенностью
готовиться найти на самом крайнем юге громадную
территорию1.
Самые большие океанские глубины были определены в
южном полушарии, и * ожно было поэтому с полным основанием
ожидать—и так оно в действительности и оказалось,—что вокруг
Южного полюса высоко над уровнем моря возвышается
континент, частично состоящий из тяжелых горных массивов.
В 1774 году2 капитан Кук на 71 °10' южной широты и 106°54*
западной долготы впервые отметил внешнюю границу
южнополярного материка. Начиная с этого времени и вплоть до 1841
года различные экспедиции определяли границу предполагаемого
южнополярного материка примерно на уровне 71 градуса южной
широты. Если считать, что от этой границы и до самого полюса
земля тянется непрерывно, то это должно составить континент,
который насчитывает 8 миллионов квадратных географических
миль и по своей площади в два раза больше Европы3.
Примечательно при этом, что северная граница континента
расположена на таком же расстоянии к югу от экватора, на
каком к северу от экватора находится северная граница Норвегии.
Как будет, однако, показано в дальнейшем, все условия жизни,
животные и растительный мир на 71° южной широты и на 71°
северной широты между собой резко различаются.
В 1819 году Уильям Смит с борта брига «Уильям» открыл
группу островов к югу от мыса Горн, которую он назвал Южные
Шетландские. В 1820 —1823 гг. Уэдделл посетил эти острова
и видел там действующий вулкан, названный им Бриджменом.
Поуэлл, открывший Южные Оркнейские острова, побывал в 1822
году на вулканическом острове Бриджмен и нашел, что остров
возвышается над океаном приблизительно на 200 футов. В
следующем году Уэдделл вновь приблизился к острову и определил
его высоту как вдвое большую. В 1823 году Уэдделл достиг
74° южной широты, проникнув таким образом на юг дальше Кука,
но никакой суши не видел.
В 1831 году капитан Биско, плававший на бриге «Туле»,
открыл Землю Эндерби. В 1839 году Баллени открыл острова,
названные его именем, с вулканом высотой в 1200 футов. В 1839
году французская экспедиция Дюмон-Дюрвилля обследовала
Южные Шетландские острова. В 1840 году капитан Уилкс с
борта корвета «Винсент» открыл сушу, которой было присвоено его
имя.
В 1841 году сэр Джемс Кларк Росс предпринял на кораблях
«Эребус» и «Террор» всем известную антарктическую экспедицию
