Текст книги "Обрушившая мир (СИ)"

Автор книги: Каролина Лирийская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 27 страниц)

Похоже, это будет не так быстро, как ожидалось. С помощью выработанного в Преисподней языка жестов приказываю двигаться дальше. Кивнув, Габриэль брезгливо вытирает тонкий, похожий на рапиру клинок об одежду убитого. Попеременно оглядываясь, мы перебегаем вперед.

Здесь крики становятся чуть тише, видимо, мы немного опережаем основные силы, как и ожидалось. Духов больше, над головами носятся ангелы, из-за чего приходится оставаться в тени переулков. Если бы не четкий приказ от Сатаны, я давно вмешалась бы в битву, но приходится сдерживаться.

Поворачивая за угол, я слышу предупреждающий крик Габриэль, но не успеваю уйти с небезопасного маршрута – на меня наступают трое ангелов. Тратить на них пули не хочется, поэтому я убираю мушкеты и удобнее берусь за меч. Не Сотня, но на них требуется чуть больше времени, чем на праведников. Один уже готовится нападать, тело автоматически принимает оборонную позу, но тут из переулка, разнося тонкие стены домов, рвутся несколько гончих. Выругавшись, отскакиваю в сторону, освобождая дорогу адским псам, на пути которых лучше не становиться. Молодой ангел немного медлит и за это оказывается сбит на землю поджарым телом громадной гончей. Черная тварь вгрызается в лицо парня, вырывая куски плоти. Ангел еще пытается вырваться, но чем больше становится рваных ран, тем меньше он судорожно дергает ногами. Его ошарашенные товарищи застывают на месте, в немом ужасе глядя на чудовищную расправу.

Оставляя их гончим, я буквально за рукав тащу смущенную зрелищем Габриэль дальше. Архангел не сопротивляется, она просто не в состоянии двигаться. Не вовремя вспоминается, что она довольно редко участвовала в битвах, а больше разносила Его волю людям. Не самый лучший напарник, но зато город ангелов как свои пять пальцев знает.

Оборачиваясь, я вижу, как в небе гарпии рвут на части попытавшихся взлететь ангелов – зрелище не из приятных, но в очередной раз напоминает, что не следует использовать крылья. У чудовищ из Тартара не слишком-то много мозгов, а в таком месиве они и подавно разбираться не будут.

К воплям и грохоту оружия примешивается еще какой-то резкий звук – выстрел. Над невысокими домами виден далекий красный дым, который должен означать появление архангела в той стороне. Едва заметив сигнал, Габриэль пытается броситься на помощь, но я успеваю ее остановить, ловко подсекая и практически заставляя упасть.

– У нас другая задача. Не отвлекайся.

Габриэль зло дергает крыльями, кусая губы, но не решаясь спорить – у нее все же есть представления о подчинении командиру. А сама бы рада помочь друзьям, но до них и добираться достаточно долго, и приказ нарушать не собираюсь. Спешно вспоминаю план, пытаясь понять, кто находится в той стороне. Вроде бы это ребята из моего приграничного отряда, а где-то рядом и Эл с Азраэль. Думаю, справятся.

– Вперед, я сказала, – подгоняю еще колеблющуюся Габриэль. – Это приказ, сержант!

Прошипев что-то, что совсем не приличествует архангелу, она подчиняется и едва не обгоняет меня. Впереди несколько врагов, которых мы легко сметаем. Выбивая дух из очередного ангела, который, может, и в армии не состоит, слышу еще один сигнал. Похоже, становится интереснее.

Еще два сигнала – справа и впереди. Тут я Габриэль удержать уже не успеваю – та несется на выручку, прямо расталкивая праведников. Похоже, придется и мне поучаствовать. Несколькими прыжками по крышам я догоняю ее и падаю прямо перед архангелом, заставляя ее вскрикнуть от неожиданности. Колени болят от резкого приземления, но в остальном я в порядке.

Высокий темноволосый архангел с явно восточными чертами лица небрежно держит за горло слабо пытающегося сопротивляться Влада. Каким бы крутым магом ты ни был, заклинания нужно произносить, что сделать довольно затруднительно, когда тебя душат. Войцек пытается что-то проскулить, но не получается.

Твою мать, не успеваю. В безумной попытке сократить расстояние я взмываю вверх, но все равно остается еще метров пять до Разиила, когда Влад закатывает глаза и бессильно повисает в воздухе.

Архангел, единственное, не учел, что хоть в Преисподней обитают те еще ублюдки, своих они не бросают. Так что Разиил только удивленно хватается за пронзенную насквозь грудь, глядя на испачканный в ихоре кончик лезвия. Он и забыл про второго, – а Ройс учился лично у меня. Пусть и бесчестно, зато действенно.

– Впервые вижу, чтобы бес убил архангела, – признается Габриэль.

Криво усмехаясь, киваю. Слегка опаленного магическим огнем и изрядно потрепанного архангела убил бы даже дух, только Влад решил взять на себя отвлекающую роль. Сработались, блядь. А я на какой-то миг поверила, что Влад при смерти.

Ройс задумчиво разглядывает меч архангела, колеблется несколько секунд, а потом легко меняется с мертвецом – забирать трофеи еще никто не запрещал. Со стоном держась за горло, Влад наконец пробирается к нам с Габриэль, брезгливо стараясь не наступать в лужи ангельской крови на брусчатке. Неужели это все они?.. Хотя глупый вопрос, видно же, что половину светлокрылых убили с помощью магии.

– Живы еще, – усмехаюсь, не желая показывать радости. – Я даже удивлена.

– Спасибо за то, что так хорошо о нас думаешь, – морщится Ройс. – Пока вы там прохлаждались, мы нашли арку.

Насколько я помню, город разделен между праведниками и самими ангелами, и сейчас мы все находимся на территории людей. Центр города обнесен чуть ли не крепостной стеной, которую сейчас и охраняют лично архангелы с отрядами. Если проследить за алыми сигналами в небе, можно очертить по ним круг, который и будет повторять защитную стену.

Я облегченно вздыхаю: пока все идет по плану, ангелы предсказуемы до безобразия.

– Дайте черный сигнал, пусть остальные знают, что тут зачищено, – командую я, следя за носящимися над головами ангелами, Падшими и визжащими гарпиями. – Влад, Ройс, остаетесь здесь, а мы с Габри идем дальше. Проход держать ценой своей жизни, приказ ясен?

– Так точно, – кривится Ройс. – Удачи там.

– Удача – это миф.

Теперь, когда в бой открыто вступили отряды Падших наемников, можно попытаться взлететь и так быстрее преодолеть расстояние до дворца Архангелов. Небрежно жестикулируя напарнице, я первая набираю высоту, двигаясь неровными кругами. За спиной слышны мерные взмахи четырех крыльев – Габриэль.

На нас кидаются с разных сторон сразу несколько ангелов, но незнакомые мне наемники отбивают удар и отшвыривают светлокрылых на десяток метров ниже, кто-то из них даже не удерживается в воздухе. Не оборачиваясь на крики, спешно ухожу дальше, пытаясь обогнать тех немногих, кому приходит в голову нас преследовать. Нескольких убирает Габриэль точными бросками ножей в голову – удар навскидку у нее поставлен хорошо.

Шпили дворца кажутся уже совсем близкими, и я наддаю скорости, отрываясь от Габриэль. Крылья Падшего предназначены больше для скорости, чем для высокого пилотажа, так что я легко обхожу даже архангела. Полузабытый, пахнущий цветами ветер треплет волосы, но город ангелов уже не кажется таким идеально чистеньким: дома разрушены, улицы в крови, а чадящий дым поднимается от обломков.

Мы это сделали! Мы смогли!

Ликование наполняет все мысли, и я едва не сбиваюсь, но все-таки сдерживаюсь и продолжаю лететь к дворцу над когда-то родными домами. Где-то позади в центральный город отовсюду просачиваются демоны, одуревшие от запаха чужой крови. Тут живут уже ангелы, и сверху прекрасно видно, как даже мирных жителей Рая выдергивают из домов и приканчивают прямо перед порогом.

Первый легион не берет пленных и не оставляет сирот. Не в этот раз. Это бойня, тут не до красивых приемов и блистающих мечей, тут просто… смерть. Просто огонь, который сожжет твой дом, и тошнотворный запах крови твоих родных. Ничего личного.

– Кара, впереди! – надрываясь, орет Габриэль.

С площади перед дворцом Архангелов снимаются ангелы в золотых доспехах – Сотня, от которой осталось чуть меньше половины, да и та явно набрана второпях и не обучена как следует. Надо бы уйти все-таки с дороги и затаиться: со всеми в воздухе я не справлюсь, там нужно и на лету держаться, и одновременно пытаться не умереть…

Мои размышления прерывает какой-то обезумевший ангел, врезающийся в меня на лету и толкающий меня вниз. Не успев сгруппироваться, я валюсь на крышу, снося черепицу и воя от неожиданной боли. Дыхание сбивается, и я не успеваю вскочить прежде, чем рядом приземляется ангел, заранее занесший меч над головой. Инстинктивно закрывая глаза и выставляя вперед руки, я внезапно цепенею, а в голове бьется всего одна мысль – о жуткой боли в ребрах.

Вдруг слышится грохот, и, распахивая глаза, я вижу только мелькающие перья сцепившихся ангелов. Только вот крыльев обоих всего два, да и Габриэль не успела бы так быстро нагнать. Тот самый мужчина, кто сбросил меня на крышу, отбивается от какой-то быстрой фигурки, уверенно наносящей удар за ударом. С трудом удерживаясь от болезненного шипения, пытаюсь отползти к краю крыши – лучше будет упасть, чем оставаться в бездействии. Где-то наверху Габриэль пытается отбиваться от троих противников, так что помощи от нее ждать не приходится.

Мужчина наконец оступается, из-под ног его валится черепица, и он с изумленным воем падает вниз. Слышен только короткий хруст – наверняка свернул шею, не успев взлететь. Но времени выяснять это нет, я, чувствуя пустоту за спиной, и готовая в любой момент спрыгнуть, изумленно разглядываю неожиданную спасительницу. Невысокая худая девушка, сжимающая в руках короткий меч, кажется странно знакомой, но я вдруг обнаруживаю, что не помню ее. Она медленно, как к дикому зверю, приближается, отбрасывая с лица растрепанные волосы… В изумлении застываю, глядя на нее. У нее волосы… правда розового цвета?..

Над нами проносится громадный огненный шар, созданный кем-то из магов, и на месте нескольких домов чуть впереди образуется кратер. От сильного толчка я едва не падаю с края, но ангел успевает схватить меня за руку и дернуть на себя, вызвав град ругательств.

– Ты ведь Привратник, да? – с какой-то странной надеждой спрашивает она.

До меня не сразу доходит, что от меня вообще хотят. А когда доходит, я могу выдавить из себя только рваные, нервные смешки, что, возможно, со стороны выглядит как помутнение рассудка. Вот где я видела эту девушку: она ж из бывшего приграничного гарнизона, который распустили уже, казалось бы, сотню лет назад.

– Ты в порядке? – обеспокоенно спрашивает ангел.

– Я капитан вражеской Гвардии, который отдал приказ вырезать любого светлокрылого на пути, который вторгся в твой дом и снес квартал Праведников, а ты спасаешь мою шкуру. Надо спросить, в порядке ли ты… как звать, запамятовала?

– Кафриэль, – смущенно говорит она. – Я просто… никто же все равно не заметит, и я хотела спросить… где Нат?

Точно, они же служили вместе, с трудом вспоминаю я. Наверное, это логично, что Кафриэль переживает за старую подругу… только вот Нат это уже никак не поможет.

– Она мертва, – холодно произношу я. – Сгорела во время нападения Сотни.

Кафриэль каменеет, поджимая губы. С изумлением слежу за катящимися по ее щекам слезами – что, серьезно, плачущий ангел? Да уж, такой реакции я от нее не ожидала. Неужели не учили, что врагу слабость показывать нельзя?

– И она тоже… – всхлипывает Кафриэль. – Все они…

– Кара! – сверху кричит Габриэль. – Быстрее, пока не пришли их новые силы, мы можем пробиться!

– Уже лечу. Сейчас, секунду.

Кафриэль слепо смотрит, как я достаю мушкет.

Ничего личного, ангел, просто мы на разных сторонах. Просто ты расскажешь своим, что видела нас, расскажешь, даже если не хочешь, ведь эти святоши хорошо умеют убеждать. Спасибо за спасение, конечно, но я все-таки враг. И та еще тварь, которая ни капли не ценит чужие жизни. Мне правда жаль, что все сложилось так.

Нат бы поступила так же. Ты не знаешь, но она была сильной. Очень сильной.

Вслух я не произношу ни слова, глядя в заплаканное лицо ангела. И она тоже молчит, сжимая руки в кулаки, но не делая ни малейшей попытки спастись. Ей просто уже все равно, ей наплевать даже на револьвер, нацеленный ей точно в голову.

Коротко гремит выстрел. По красноватой черепице расползается золото и рассыпаются кудрявые волосы ярко-розового, закатного, цвета.

Не глядя на нее, я взмываю вверх и стремительно догоняю Габриэль.

Впереди нас ждет дворец Архангелов – бьющееся в агонии сердце Рая.

Пока еще бьющееся.

Глава 31. Жертвы

Горит мой родной квартал, горит место, которое я считала домом во время службы на Небесах. Он просто захлебывается неистовым пламенем, похожий на то, как люди представляют Преисподнюю. От жара плавится даже камень стен, кричат ангелы с пылающими крыльями. Этот огонь нельзя погасить – и они знают это.

Я не помню, кто отдал приказ поджигать мирные районы, может быть, это и вовсе было коллективное и внезапное решение, но оно оказалось верно: почти не встречая сопротивления, демоны шли по ангельскому городу. Им плевать на тех, кто корчится, сгорая заживо, они просто идут дальше с позолоченными ангельской кровью клинками.

Мы с Габриэль немного задерживаемся, обыскиваем территорию: согласно запомненным планам светлокрылых, здесь мы ожидали встретить одного из архангелов, Метатрона, и теперь пытаемся убедиться, сгорел он или его здесь не было. Возможно, после дезертирства Габриэль они все еще устроили небольшую чехарду в войсках.

– Что-то тихо здесь, – неловко признается Габриэль.

– Все или сгорели, или угорели, – усмехаюсь, глядя на пламя, гуляющее по крышам. – Третьего не дано.

– Тогда, наверное, идем дальше?

От нее я только отмахиваюсь – у меня тут свой интерес. В этом квартале жила не только я, но и Нираэль. Насколько я знала, она никуда не переехала. Пожалуй, теперь-то она точно для меня ничего не значит, но нужно убедиться, жива она или мертва. Не знаю зачем, считайте это последним желанием.

Осмотр зданий ничего не дает: тела ужасно обезображены, я могла просто не узнать ее, и я готова бросить поиски. В этой резне уцелеть невозможно; если она не погибла здесь, то могла умереть в другом месте. Везде идут бои, а Нираэль не из тех, кто будет прятаться.

– Смотри! – Габриэль дергает меня за рукав и указывает на одну из пока еще не пылающих крыш.

На верхних этажах сложно что-то заметить, но я по подсказке архангела присматриваюсь и, содрогаясь всем телом, вижу там ее: худую фигурку с горящими крыльями. Странный спазм стискивает горло, и только это не дает мне заорать ее имя.

– Нираэль, – узнает архангел. – Проклятье, ее крылья! И что она собралась делать?

Если попробует взлететь, святой огонь только разгорится еще больше, перекинется на остальные части тела, а сейчас просто пожирает крылья. Это больно – но живут же без них вовсе, как Татрасиэль. Я тревожно смотрю на Нираэль – в последнюю нашу встречу мы обещали убить друг друга, но сейчас она не вызывает никаких чувств, кроме жалости.

Она быстро подбегает к краю крыши, и я мгновенно понимаю, что Нираэль собирается сделать.

Нет, только не так! Только не ангел, презиравший самоубийц хуже демонов, только не Нираэль – этого просто не может быть. Как бы больно ей ни было, она всегда терпела, да она скорее выдрала бы из спины эти проклятые крылья!

– Кара, стой! – Я не оглядываюсь на кричащую мне вслед Габриэль. – Ты ведь сама можешь…

Мне плевать – я так нелепо свои крылья не подожгу, они еще пригодятся. В несколько аккуратных прыжков я оказываюсь на крыше; чувствую раскаленную черепицу под ботинками, не поплавить бы подошвы. Передо мной Нираэль – в ореоле племени.

– Опять мы встретились не в лучшее время, да?

– Нираэль… ты серьезно собралась это сделать?

Я мягкими шагами подбираюсь ближе, пользуясь тем, что она стоит ко мне спиной. Великолепные крылья похожи на обгоревшие, но еще тлеющие ветки дерева, и меня немного воротит от вида черных костей. Ей повезло, что святой огонь насытился перьями и ни одна искорка не соскользнула на одежду.

Ей повезло, но она до ужаса уверена в своем решении. Я отчасти понимаю: страшно думать, что ты больше никогда не сможешь взлететь, – ангелы не живут без неба, без ощущения ветра каждым перышком.

– Кариэль? – ее голос словно надломлен.

– Так ты все же помнишь мое имя.

Я чувствую, что она тоже улыбается сквозь слезы. Улыбается, глядя вниз, глядя на соседние здания, уже полностью охваченные огнем.

– Это не обязательно.

Не хочется ее отговаривать. Не потому что я желаю Нираэль смерти, а потому что из-за ее отказа я почувствую себя еще хуже. Я ведь знала, что увижу, как она уйдет, но никогда не думала, как это случится.

– Это обязательно, – она качает головой. – Я устала жить, а теперь я лишена даже крыльев. Я калека, я всегда ей была, только сейчас сообразила. Моя душа – она такая же обгорелая.

Она поворачивается ко мне, глядя заплаканными глазами.

– Прости меня, Кариэль.

– Ты ведь знаешь, что я не могу.

– Знаю. Но я должна была это сказать.

Ее мир разрушен, а эта битва – лишь предлог уйти красиво. Она совсем как я, она тоже отчаянно боится показаться слабой, но цепляться за старые убеждения уже не может. Она должна умереть: ее время, ее мир подошли к концу.

– Прости меня за все, – еще раз повторяет она. – И забудь меня, Кариэль. Я хочу, чтобы меня забыли, хоть это не исправит всего, что я натворила.

Поддаваясь неясному желанию, она в последний раз целует меня – у ее губ привкус пепла. В моей душе что-то переворачивается, что-то застарелое и желающие схватить ее и никуда не отпускать, не дать сделать… сделать то, что нужно.

Она быстро, словно боясь раздумать, подходит к краю.

Оборачивается последний раз, ободряюще, но криво улыбается.

И падает.

Я стою одна, прижимая ладонь к губам – то ли сдерживая рвущийся вопль, то ли желая сохранить тепло ее губ навсегда в памяти.

Когда я спускаюсь, Габриэль тактично молчит и ничего не спрашивает. Она даже не смотрит в сторону Нираэль – словно ничего и не было, словно ее все и правда вычеркнули из памяти. Ангелы не любят помнить такое.

Она следует за мной надежной защитой, когда я очертя голову вырываюсь в следующий квартал и натыкаюсь почти сразу на отряд ангелов, захвативший нескольких новобранцев. И она совсем не против того, что я с диким криком врываюсь в битву, вымещая весь гнев.

Парируя удар молодого ангела кривой саблей, я сильным пинком в колено заставляю его почти потерять равновесие и рухнуть на землю, но добиваю парня ударом в шею еще до того, как светлые вихры касаются утоптанной земли. Тут же я работаю крыльями, взмываю над головами дерущихся и несколькими выстрелами приканчиваю ангелов. Достается кому-то из демонов – в ушах стучит чей-то дикий вой, и я вижу прижимающегося к земле рогатого мальчишку с кровоточащим плечом. Стрелять по сцепившимся в визжащий клубок своим и чужим было плохой идеей, но ничего больше я сделать не могу. Видя, что волна противников на несколько мгновений прерывается, я приземляюсь и беру управление сбитым с толку отрядом в свои руки.

– Вы трое спрячьтесь где-нибудь, а то ангелы не будут брать грех на душу: не станут добивать, чтоб вы дальше страдали. Давайте живей. Остальные… ну вы слышали приказ, убивать всех. Ясно?

– Ясно, – кивнул немолодой демон из отряда. – Вы ведь…

– Я – ваш шанс тут не сдохнуть.

Слишком заносчиво это звучит, но это же правда. Да и на войне нет таких понятий, как «хвастовство» или «пафос», тут идет такая резня, что ты не можешь быть уверен в своем будущем даже в ближайшие пару секунд: вот-вот может обрушиться боевая тройка или святой огонь. А спасенные демоны будут мне должны по гроб, если выживут, а это уже неплохо.

Оставив их (не хочется признавать, но тут бы лучше подошло выражение «бросив»), взмываю вверх к Габриэль, висящей в воздухе на страже. Именно это отчасти спасает нам жизни: в дыму костров не различить лица, только четыре сверкающих крыла, а на архангела не отважится напасть никто с обеих сторон. Разве что кто-нибудь из нашей Гвардии мог бы, но глупцов я к себе в отряд вроде не брала.

– Как обстановка?

Видно, что отвечать сразу же Габриэль не собиралась – она внимательно осматривала разрушенный город под собой, как мне показалось, с болью в глазах. Но, даже прекрасно зная, что ей не доставит удовольствия убийство простых солдат, она пошла в Гвардию, так что отступать архангелу некуда. Вокруг нас разворачивается самый настоящий кошмар – агония Света, сопровождаемая дичайшими криками и звоном стали. При вдохе яркие запахи крови и гари разъедают легкие, а вся твоя одежда запачкана в крови – вот какова Последняя Битва.

Архангел намного старше меня и мудрее, и ее с этим городом связывает что-то гораздо большее, ведь он был ее домом все это время. Пылающие под ногами обломки камня когда-то были и моим домом тоже, но если Габриэль сейчас наверняка терзает совесть, то я не чувствую абсолютно ничего, глядя на панораму боя, на мертвые тела и на некогда красивые дома. В душе пусто, и небесный город мне безразличен, он лишь одна ступень на моем пути, и мы вот-вот перешагнем ее, осталось лишь сделать усилие над собой и своими принципами.

– Вздумаешь дезертировать или встать на сторону светлокрылых, и я буду первой, кто вонзит меч в твое сердце, – хладнокровно констатирую я, следя за Габриэль краем глаза.

Но она не двигается, только изредка помахивает крыльями, чтобы держаться на одной высоте, и смотрит, смотрит… Лучше бы тебе не смотреть, честно думаю я. Я ведь знаю, что ты там видишь: обычных ангелов-горожан, которые в жизни не брали в руки оружия и жили своей мирной жизнью, мальчишек с куцыми, неоперенными крылышками, защищающих свой дом, плачущих вдов. Лучше бы ты не видела. Лучше бы мы обе не видели.

Демонов невозможно сдержать, они одинаково вгрызутся в горло солдату Сотни и молодой девушке, только что лишившейся любимого и семьи. И мы не можем остановить их, сам Сатана закрывает на это глаза, хотя мог бы захватить пленных. Но нет, они хотят, чтобы ихор залил город подобно вышедшей из берегов реке, чтобы Свету наконец отомстилось за такие же бесчисленные убийства.

Все они чьи-то отцы, сыновья, братья. Каждый ангел, которого сметают сразу трое демонов и раздирают в клочья, может быть, и не хочет сражаться против них, но какое это сейчас имеет значение? Какое это имеет значение, если нужно обвинить кого-то во всех кровавых преступлениях? Демонам нужно отомстить.

Тому ли они мстят? Есть ли смысл складывать голову ради вырезанной семейки ангелов и ложиться там же от меткого броска кинжала кого-то из солдат? Нужно ли загромождать улицы трупами – невезучих своих и чужих, – задыхаясь от черного дыма?

Им не страшно умирать, уходя вслед за своими родными. Они падают на землю с блаженным оскалом на испачканном сажей лице, они верят, что заслужили отдых, пусть и в Бездне. Что там лучше, что там нет искаженных фанатичных лиц тех, кто прикрывается светлыми помыслами, откармливая чудовищ внутри.

Есть смысл. Потому что оно нам необходимо столь болезненно, что кажется, будто тебе петлю на шее затянули, и ослабится она после того, как твои руки сомкнутся на чьем-то горле. Для некоторых ангелов и людей это – сложная дилемма, но твари Преисподней легко делают выбор. Они карают Свет. Свет, что создал нас; они дали нам оружие в руки и бросили в жизнь. Не учли, что мы быстро учимся и становимся если не сильнее, то злее и отчаяннее точно.

Добро создает Зло. Все мы знали это, но высказывать не решались. Мы были марионетками ангелов, мы были пугалом, которое выставлялось напоказ людям, чтобы они не боялись их самих. Потому что одно без другого существовать не способно, и оно вполне может пожрать само себя. Ангелы и демоны слишком горды для такого признания. Но, стоя на перепутье, я вижу ситуацию чуть иначе.

Им нужно было чудовище, более страшное, чем они сами. Что-то, чем можно пугать людей и непокорных ангелов. И они его получили.

Чем ярче свет, тем гуще тень. И если они считают нас монстрами – мы ими будем.

– Я не говорю, что ты должна подумать, будто это правильно. – Габриэль странно смотрит на меня, потом переводит взгляд на стелющуюся по улицам стаю адских гончих. – Это ужасно. Так же ужасно, как и нападение Сотни. Как атаки на границе, где живут вот такие же беспомощные. Как ангел, настигающий демона в подворотне человеческого мира, который убивает того, кто просто решил подарить своей женщине земные цветы. Мы лишь платим той же монетой.

– Прежде это вы нападали на нас, хотели забрать души людей, затащить их к себе, заставить работать на Ад! Вы убивали любого ангела, встреченного на пути.

– Это было тысячу лет назад, Габриэль! Мы живем в двадцать первом веке, и мы можем мирно сотрудничать с людьми! Нет, конечно, мы те, кто мы есть, но мы учимся жить со смертными в мире, потому что это выгодно обеим сторонам. Только глаза ангелов этого не видят. Они видят лишь вред, который мы приносим, но забывают о том, что мы им помогаем.

Вспыхивая, архангел касается эфеса своего меча, словно думает, не броситься ли на меня за такие дерзкие речи. Но я верю в Габриэль, верю в ту, которая хотела уравновесить ангелов и демонов, а не видеть бойню. Она дважды переступила через свои убеждения, ее душа отравлена моей тьмой, но она все еще колеблется. Ангелы не умеют предавать.

– Вы забираете души этих несчастных с собой! – кричит она, сверкая глазами.

Нет, не глазами. Это слезы, катящиеся у нее по щекам. Она ведь не умеет предавать – даже меня. Привязалась, как потерявшийся и запутавшийся щенок, прибилась ко мне, медленно впитывая мои убеждения и мои сомнения. Я смотрю на нее, но себя не вижу – я была сильнее и решительнее, я не раздумывала бы над моралью, а неслась и убивала.

– Ты ведь знаешь, что там не так плохо. Никаких котлов и мучений. Просто второй шанс.

Ее рука дрожит возле меча. Похоже, последней каплей стало убийство Кафриэль и смерть Нираэль – она видит во мне только тьму, как тогда, как в первую нашу встречу, когда я рухнула на нее с кинжалом в руке.

– Я не чудовище, Габриэль, – горько усмехаюсь я. – Но у меня есть цель и убеждения, и если я добьюсь своего – пожалуйста, делай меня монстром, сколько тебе вздумается. Но сейчас просто послушай меня: я твой капитан, черт побери, и я приказываю тебе взять оружие и напасть на твоих – наших – братьев и сестер!

Она вздрагивает от моего крика, а я отрешенно думаю, что наглоталась пепла и как бы сейчас не сорваться на жалкий кашель. Только держаться. Быть сильной.

– Так точно, – в ее словах слышится скрип зубов. – Но не думай, что я делаю это ради того, чтобы меня не убили со всеми остальными.

Ага, точно. Она же справедливости все хотела, хотела помочь немощным бедным демонам подняться с колен, надеясь на разумность Сатаны, думая, что он не позволит своим подданным так разгуляться. Она просто забыла, что Люцифер Падший, и что я лучше других понимаю его чувства.

Ты или срываешься и останавливаешься на полпути, или ровняешь это место с землей. Третьего не дано.

А тем временем внизу умирают и сражаются, пока мы висим себе преспокойненько в воздухе – приманка для архангелов, волчья яма, замаскированная ветками. Пусть только рискнет кто-нибудь сунуться, и ловушка захлопнется.

Я не слышу, но вижу поднимающийся вверх дым на западе. Интересно, как там ребята справляются? Наверное, лучше сейчас сосредоточиться на горизонте, а не забивать голову ненужными мыслями. Если они достаточно сообразительны и ловки, то смогут выйти из этой резни живыми и заработать себе славу убийц архангелов.

Где-то там внизу и Ишим. И каждая секунда может стать для нее роковой, а я просто остаюсь на месте и жду, ровным счетом ничего не делаю. Нужно предпринять что-то и срочно, иначе это не имеет смысла.

План был таков, что мы собирались захватить одного из архангелов и выведать расположение Михаила – разумеется, догадки об этом у нас есть, но уверенность не помешает. Но на деле оказывается, что архангелы не спешат показываться на поле боя, или это нам с Габриэль так «везет», не знаю. В любом случае я уже разворачиваюсь и наддаю скорость в том направлении, где в последний раз видела столб сигнального дыма – он еще не успевает рассеяться.

– Это против плана! – напоминает Габриэль, но не отстает ни на пядь – с ее четырьмя крыльями это сделать легче легкого. – Мы бросили наши позиции, там должен был появиться Рагуил!

– Слишком долго.

Стоит битве продолжиться еще чуть больше, и обе стороны просто перебьют друг друга, и это все перестанет быть важным. К чертям план, если мы отстаем от него на добрый земной час из-за столь сильного сопротивления со стороны ангелов и медленного продвижения армии. Если я покажу им отрубленные крылья Михаила, это прекратится тут же. А я им их непременно покажу.

Приходится ненадолго остановиться: навстречу вылетают несколько вооруженных и сравнительно целых солдат. С секунду я размышляю, новоприбывшие силы это или просто везучие парни, которые избежали боя. Но какая разница? На лету я врезаюсь в одного из них, а когда подаюсь назад, выдергивая из его груди меч, сразу двое ангелов бросаются на меня. Ложась на правое крыло, я избегаю ранений, подсекаю одного из них под колено. Инстинкты делают свое дело, и ангел ненадолго забывает, что летит, а когда спохватывается, уже поздно что-то делать: он падает. К бою наконец подключается Габриэль, налетая на него сверху и добивая, и в это же время я могу спокойно разделаться с последним держащимся в воздухе ангелом. Забыв о чести, он пытается сбежать, но я за несколько мгновений нагоняю его и перерезаю глотку.

Дальше мы некоторое время двигаемся спокойно: схватки идут на улицах, откуда слышны звон бьющегося стекла и вопли о пощаде, а на небо мало кто обращает внимание. В этом квартале у ангелов нет дальнобойного оружия вроде арбалетов и луков – это высшее общество, выигрывавшее все битвы словами, политики, – и поэтому никто не обстреливает демонов сверху. Странно, что они не пытаются сбежать, – с другой стороны, им ведь и бежать некуда.

Наконец мы на том месте, откуда подавался сигнал. Рванувшись сразу в бой, Габриэль поступает очень самонадеянно, поэтому я дергаю ее за угол, откуда можно оценить ситуацию. На широком перекрестке звенит оружие, клинки ударяются друг о друга и высекают искры; звучат короткие боевые выкрики, похожие больше на вопли ярости. Присмотревшись лучше, я различаю быструю черную фигуру в форме Гвардии, выкидывающую странные, почти акробатические движения вокруг противника. Его – высокого мужчину с длинными волосами и белоснежными архангельскими крыльями – трудно не заметить, и это определенно Рагуил.

– Кто у нас здесь? – делаю вид, что пытаюсь вспомнить позиции бойцов, хотя на самом деле отлично знаю, что тут должны быть отступница и кто-то из ребят Люцифера.