Текст книги "Обрушившая мир (СИ)"

Автор книги: Каролина Лирийская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц)

Глава 4. Город Царицы Ангелов

Терпения не хватает, я клокочу от ярости, врываясь во Дворец. Навстречу кидается пара стражей, но их лица на несколько мгновений обессмысливаются, мертвеют: по загоревшимся на шеях амулетах страже передают приказ. Меня пропускают, а мне жаль, до ужаса жаль, что не удалось подраться как следует: до крови, до крика, до ноющих мышц.

– Ты знал, что там будет Нираэль! – кричу я, ударяя кулаком по столу Люцифера. – Знал и специально отправил именно меня!

В ответ на требовательный вопль и грохот Сатана и бровью не поводит, а лишь невозмутимо поправляет покосившуюся стопку бумаг, перекладывает аккуратно перьевую ручку в другую ладонь. Я же сама понимаю, что окончательно сошла с ума, раз так веду себя, но неожиданная злость будоражит и не позволяет оставаться в стороне. Я не позволю играть с собой, не позволю дергать за ниточки…

– Я понятия не имел, что она туда заявится.

Зная, что он нагло лжет, я злюсь еще больше, испытывая странное желание схватить Люцифера за волосы и приложить о проклятый стол несколько раз, с хрустом сломать правильный нос, залить кровью ценные бумажки, хоть бы это и стало последним, что я сделаю. И, клянусь, я бы так поступила, но Сатана наконец отложил в сторону ручку и оторвался от заполнения бланка.

Холодный взгляд синих глаз неожиданно отрезвляет, будто на меня ведро холодной воды опрокинули. Хотя, какое там ведро? Весь Мировой океан. И я стою, трясусь, от ярости или от ужаса – не разобрать, – сама себе напоминаю мокрую взъерошенную галку.

– Это была проверка, верно? – пытливо спрашиваю я. – Вы хотели посмотреть…

– Можешь ли ты подчиняться приказам, – подтверждает Люцифер. – И ты ее не прошла, поддалась чувствам. И примчалась выяснять отношения в столь грубой форме, как я и ожидал.

Пристыженно разглядываю дорогой паркет на полу рабочего кабинета Сатаны, вглядываюсь в мелкие-мелкие руны. А еще необычайно обострившимся зрением я выхватываю длинные царапины и затертые темные пятна, и становится еще тяжелее, сложнее дышать.

Голос Люцифера звучит громко и хлестко, словно меня ударяют плетью при каждом его слове. Кажется, эти слова даже шрамы оставляют, глубокие и жутко ноющие. Я сжимаю руки в кулаки, и ногти впиваются в кожу, но я не обращаю внимания на то, что сама себя раню.

Сатана пронзает меня взглядом, метя в самое сердце. Понимая, что задыхаюсь, я хватаюсь за горло, пачкая его окровавленными пальцами. Сама виновата. Сама виновата, что кинулась лаять на правителя Ада, глупая псина. И вот – указывают место.

Внезапно, когда я уже закатываю глаза и готовлюсь к смерти, меня отпускает, и я, прерывисто дыша, оглушенная стою перед привставшим с кресла Люцифером. Мысли путаются. Я прощена за крики и неожиданный ночной визит? Он не прощает, упрямо напоминаю я себе, никогда, не способен просто.

– Мне нужен такой воин, – задумчиво выдает Люцифер, понимая, что я уже могу воспринимать слова. – Ты импульсивна, но этот недостаток компенсируется отвагой и хорошей выучкой. Никого другого, подходящего для этой миссии, я не найду.

– Так это была тренировка?

Все еще памятуя о случившемся, я пытаюсь говорить почтительно, но как-то откровенно хреново выходит.

– Ты права. А теперь пора за настоящую работу. – Люцифер протягивает мне одну папку со своего стола, в которой я мельком вижу чье-то личное дело. – Бери демоницу и духа – и вперед! Да, тех, которых задержали вместе с тобой. Мало ли, понадобятся лишние руки… Сама понимаешь, легионеров своих я тебе не могу дать. А вот меч забирай, пожалуйста… – Он снисходительно кивает на оружие, унесшее сегодня столько душ, закаленное ими и сытое страданием.

Меня дергает, и я едва не роняю папку из рук, когда вдруг оказываюсь у себя дома. Люциферу для такого фокуса не требуются ни щелчок пальцев, ни магические слова, я даже по глазам его не успела сообразить, что Сатана колдует телепорт. Я бросаю папку на стол, ежусь от холода и направляюсь в спальню – сбросить опостылевшую кожаную куртку и найти брошенную на полу рубашку и темные широкие штаны. Почувствовав себя несколько лучше в привычной одежде, я возвращаюсь на кухню, к папке.

Наверное, больше всего я боюсь увидеть внутри фотографию Нираэль – узкое лицо с глубокими синими глазами, в обрамлении платиновых волос. Но, к счастью, там оказывается всего лишь Амаимон. Молодой мужчина с изящными рожками, которого многие назвали бы красивым.

Всего лишь полководец Ада и Король. Потирая виски, я тянусь к полке с алкоголем, чувствуя необходимость выпить. Виски идет не в то горло, и я надрывно кашляю, роняя и разбивая стакан. Сегодня не мой день – или уже наступило завтра?.. Осколки зло впиваются в голые ноги, и я шиплю от боли, отходя в сторону и оставляя на полу кровавые следы. Все определенно идет наперекосяк, и у меня проскальзывает мысль проверить календарь – вдруг пятница тринадцатое? Но нет, до пятницы далеко, а неудачи у меня по жизни, не зависят ни от даты в календаре, ни от лунного цикла.

Флегматично беру новый стакан и наливаю еще, незамедлительно выпиваю. Ангелы не пьянеют даже от такой дряни, но мне глубоко плевать, мне надо успокоиться той толикой пьяной безмятежности, что я могу добиться. Понимаю, что перенимаю все больше человеческих привычек, а остановиться не могу. До чего же жалкое зрелище.

Ночь я провожу без сна, осознавая, что виски все ж лучше кошмаров. В окно опять завывает ветер, хотя то могут быть и оголодавшие адские псы, но песок неизменно наметает на подоконник. Закрывая окно, я пачкаю в нем руки, и в тусклом свете мигающей лампочки кажется, что пальцы все изрезаны, будто меня пытали. Зачарованно глядя на собственные руки, я снова вспоминаю об Амаимоне.

Он наш полководец, один из тех, что бросает адские легионы в бой, а молодых демонов, бьющих во все стороны неоправданной отвагой, – на убой. Такая работа, что уж поделать. Я перелистываю несколько страниц, ломаю глаза от недостатка света, подслеповато прищуриваюсь. Если все то, что здесь написано, правда, то блистательный полководец не был в Аду уже несколько лет? Кто же тогда командует и отсылает легионы? Сам Люцифер?

Его надо вернуть, понимаю я, вглядываясь в доклады разных лиц. Они все это время знали, где отдыхает от войны Амаимон, но не осмеливались напомнить ему о долге перед Адом? Или просто не видели в том необходимости, считая все битвы заранее проигранными? Теперь он нужен, если мы и впрямь, по моим же планам, хотим перейти в неожиданное наступление. Вернуть: поговорить, обмануть, силой заломить руки за спину и ткнуть носом в портал… Что угодно, только в этот раз выполнить доверенное мне лучше. Да, это уже завтра – или все же сегодня?..

Кажется, виски пьянит ангелов, отмечаю я, отряхиваясь. Или это меня конкретно так приложил отходняк от встречи с Нираэль.

Каждый раз, когда я вспоминаю ее, в душе просыпается застарелая боль. Многое было между нами, но теперь от него ничего не осталось, и мне это даже нравится. Чувства не нужны, когда дело касается войн, а вся моя жизнь – сплошная борьба. Легче вырвать сердце из груди, чем опять полюбить. Сомневаюсь, что еще помню значение этого слова.

Я привязалась ко многим здесь, и из-за этого могу проиграть. Сколько раз я пыталась отгородиться от них, но барьер вновь и вновь разбивался об улыбку Ишим или Нат и бесконечное ворчание Ройса. Смирившись, что ничего не могу поделать с глупыми сантиментами, я приняла решение защищать их ценой жизни.

Завтра мы можем все погибнуть, если сунемся к Амаимону, ведь демон ясно дал понять, что не желает возвращаться в Ад, не хочет видеть занесенный песком город. Для его возвращения Люциферу была необходима наша компания смертников. Ну, то есть, он думает, что мы каким-то чудом выживем.

Как же я устала от бесконечных игр Ада и Рая. Даже не обычной шахматной партии, как часто говорят в клишированных романах: нет, это какая-то очень сложная и изощренная игра, выматывающая всех игроков разом, выпивающая их кровь. В моей природе тяга к обеим сторонам. Пора ее уже окончательно искоренять. Я залпом допиваю виски, ненадолго теряясь.

Утро начинается с алого луча, скользящего по моей щеке, и стука в дверь. Осознавая эти два факта, я внезапно понимаю, что заснула, лежа на столе. Все тело ломит – каждая кость затекла настолько, что невозможно шевельнуться. Пытаясь контролировать себя, я встаю, покачиваюсь, едва не наступаю на разбросанные осколки, ругаюсь и стою только благодаря спешно расправленным крыльям.

Утро сопровождается головной болью и является, в целом, худшим за последнюю сотню лет. Держась рукой за голову, я плетусь к двери, сотрясающейся от ударов, которые вызывают острые вспышки боли. Кто-то пришел по мою душу – так принято говорить? Хах, была бы душа…

– О, с добрым утром! – с наслаждением орет Ройс, вваливаясь в квартиру. Я тихо рычу, жалея, что не могу убить скотину: жалко пацана, не заслужил он второй смерти.

Ишим со всей присущей ей деликатностью пытается придержать его, научить уму-разуму, и Ройс пару секунд даже молчит, лыбится, сдергивает с ног старые кроссовки, какой-то контрабандой протащенные из мира людей. Секунду я наблюдаю за этой парочкой, колеблясь, не захлопнуть ли дверь перед их носами.

– Вы зачем пришли? – устало говорю я.

– Нам Самаэль с утра уже все рассказал, – воодушевленно отвечает Ишим. – Мы должны сопровождать тебя и оказывать посильную помощь. Можешь на нас… – Она косится сердито на Ройса, оправляющего великоватую ему футболку, ворчит: – На меня рассчитывать.

Я отнюдь не так оптимистична, как эта парочка, привносящая жизнь и немножко хаоса в мою берлогу. Пока Ишим раскрывает окно пошире, впуская свежий воздух и немного песка, я поспешно убираю с пола осколки, пока никто не поранился.

– У Амаимона нас ждет смерть – в лучшем случае, – пытаюсь убедить я. – Справлюсь сама…

– За неподчинение приказам Люцифера нас тоже могут убить, – пожимает плечами Ишим. – Я предпочту погибнуть в бою. Рядом с тобой.

– Так поступают настоящие друзья, да? – кривлюсь я. – К чему мне ваши бессмысленные жертвы?

– Ты нас все равно не остановишь, – оптимистично отмахивается от моих протестов Ройс. – Так что, как насчет отправиться к Королю Ада? Не такой уж плохой день, чтобы умереть!

Расслабившись на мгновение, даже позволяю себе рассмеяться. Но на душе совсем не радостно.

Я тщетно пытаюсь спорить, но мы быстро собираемся и втроем покидаем Ад. Ощущая тяжесть меча на боку, я так же чувствую и неотвратимое ожидание смерти, навалившееся на меня неподъемной глыбой. Почему-то мне кажется, что Люцифер ни моей вспышки, ни драки с ангелом не простил, вот и решил избавиться от глупой наемницы, послав ее прямо к Амаимону с самоубийственным предложением вернуться. Все казалось гораздо проще, когда я, пьяная и усталая, рассматривала бумажки на кухне.

Пока я думаю, мы уже оказываемся на улице одного из человеческих городов. Тут ночь – в который раз поражаюсь различием адского и человеческого времени. Я оглядываюсь, пытаясь понять, куда это нас занесло, но по ярким неоновым вывескам, режущим привыкшие к адскому полумраку глаза, только осознаю, что мы где-то в Соединенных Штатах.

– Лос-Анджелес, – информирует Ишим, доставшая из кармана какой-то амулетик. – Занесло же нас…

– Охуеть название, – радуюсь я.

Как-то не обратила на это внимание, пока вчитывалась в документы… Или просто забыла спьяну, с кем не бывает. Эта часть страны, насколько я помню по кратким военным сводкам, по праву принадлежит пернатым, и наши даже не возникают пока. Хотя, на месте ангелов, я бы озаботилась тем, что в святом месте творится. Впрочем, я могла многое упустить, пока дралась на границе или пила у себя дома.

Куда же тут мог податься демон? Ради психологического эксперимента можно спросить у Ишим, но она немного не в состоянии отвечать: рассматривает улицу и людей. Я решаю привести в себя хотя бы Ройса. Он стоит, потерянно глядя в небо, рассматривает свои руки, кажущиеся полупрозрачными.

– Ты как? – сочувственно спрашиваю я.

Ройс вздрагивает, словно внезапно проснувшись. Я внимательно за ним слежу: на лице блуждает счастливая улыбка, зрачки расфокусированные, глаза прям светятся. Скорее всего, это его свежий воздух так приложил, он же черт знает сколько времени у нас в Аду провел. Поэтому духов и не выпускают: они дуреют и способны на любую глупость, вроде становления мстительным призраком. Я жалею, что его не получится встряхнуть.

– Ты когда умер? – уточняет Ишим.

Это немного приводит его в чувство, и Ройс уже совершенно спокойно подсчитывает, загибая последовательно пальцы.

– В восьмидесятых примерно. Никогда не был в Америке, но это… – Он смотрит на толпу, на машины, на блеск, сияние огней и вывесок, выдыхает, не найдя иного слова: – Это поразительно!

– Ты ничему не удивляйся, – советую я.

Как никогда прекрасно его понимаю: люди развиваются куда быстрее нашего Ада, в чем-то подзастрявшего в Средневековье. Кажется, что еще вчера я вскачь неслась по полю, в лучших их ковбойских традициях, а сегодня смотрю удивленно на неон, громадные экраны на домах и высотные здания казино.

– И не проявляйся на людях, – вспоминаю я, снова обращаясь к завороженному Ройсу.

– Вам можно, а мне нет?

– А ты попробуй потом объясни, почему через тебя предметы проходят, – хихикает Ишим.

Это в Аду он выглядит вполне живым, а в мире людей становится чем-то вроде бесплотного духа со всеми последствиями. Я с усмешкой иду туда, куда меня тянут прикрепленные к личному делу Амаимона поисковые чары, активированные парой нашептанных слов, не обращая внимания на сигналящие машины. Нахуй, убить ангела даже полутонной куче железа крайне проблематично. Ишим спешит за мной, стараясь не отставать, за нами тащится собачкой невидимый для всех остальных Ройс.

– Уверена, что нам сюда? – хмурится Ишим, вглядываясь в некогда горящую вывеску над входом в ночной клуб. – Думаю, Высший демон побрезговал бы заявиться…

Из ее тона было ясно, что и она тоже, но особого выбора у нас нет: меня тянет туда, а это значит, что нужно проверить. Бросив адский серебряник, поспешно отрытый в кармане, «вышибале» у дверей, обеспечиваю нам беспрепятственный вход внутрь – как я и надеялась, парень оказывается из наших и принимает адскую валюту, иначе получилось бы неудобно.

– Я так понимаю, клуб принадлежит Амаимону, – решает Ишим, продолжая считывать что-то своим амулетом – я запоздало соображаю, что это Самаэль ей его мог вручить, когда посылал ко мне. – Слушай, это же натуральный пункт сбора душ! – возмущается она. – Глянь, вон демоница как к парню присосалась!

Внутри оказывается весьма приятный интерьер в адских же стилях: темно, но тьма неполноценная, с редкими проблесками огней. Просторно, но все равно остается ощущение, что тебя в клетку загнали; яркие огни в центре, где у шеста изгибается девушка. Я, проходя мимо и снисходительно ей улыбаясь, замечаю изящно изогнутый хвост, скольжу взглядом по податливому телу. Ишим тихо шипит и дергает своим хвостиком.

– Это унизительно, – строго заявляет она.

– А мне нравится, – тихо откликается Ройс, но его никто не слушает.

Пахнет дешевым пойлом и не менее дешевыми сигаретами. Я осматриваюсь, отмечая, что большинство посетителей тут все же люди, а не демоны, хотя последние быстренько вытаскивают из всех души. Как заметила Ишим, демоница довольно облизывает узкие губы раздвоенным языком, отрываясь от бесчувственного мужчины. И проверять не надо: его душа уже заложена Аду.

– Мне не нравится, как на нас смотрят, – замечает Ройс, наоборот, начиная плотнее прижиматься к Ишим. – Кара?

Спихивая в стельку пьяного мужика со стула возле барной стойки, я легко взлетаю на его место сама, обворожительно улыбаясь барменше. Тоже демон, я не сомневаюсь. Под моим взглядом медленно начинают проявляться рога и татуировки на белой коже.

– Нальешь выпить? – наклонившись, прошу я, прислушиваясь к повисшей тишине.

Даже терзавший уши всех присутствующих хеви-метал внезапно затихает, как и разговоры присутствующих. Люди, по всей видимости, не понимающие, кто мы такие, тоже замолкают, поддаваясь всеобщему любопытству. На стенах пляшут тени, со спины кто-то загораживает вход.

– Выпить? – повторяет барменша и медленно опускает руку вниз.

Легчайший шорох, неуловимый ухом человека, тихий металлический щелчок. Моя улыбка становится еще шире, осклабистее, когда демоница быстрым движением выхватывает пистолет и наставляет его на меня.

– Пули освященные, дрянь, – выплевывает она. – Дернешься, и у тебя в башке будет пара несимпатичных дыр.

Ишим замирает, схватившись за мое плечо, умоляюще смотря на меня и взглядом упрашивая не делать глупостей. Я безразлично гляжу на оружие и холодно прищуренные глаза демоницы. А у нее печать отступницы на все лицо, еще бы ей не нравился наш визит.

– Забыла представиться, – расслабленно говорю я. – Кара. – Чуть сомневаюсь, но продолжаю: – Наемница Люцифера. – В подтверждение я медленно поднимаю ладонь, чтобы ее видели все, столь же размеренно и аккуратно достаю нож, надрезаю кожу и громко произношу несколько слов на жгущем язык архидемонском. Если бы я соврала, тут же обратилась бы в пепел. Потому я торжествующе гляжу на барменшу: – Стреляй. А потом будешь разгребать все проблемы, которые свалятся на вас после визита легионеров. Я здесь по поручению Сатаны, лучше не надо вставать на пути.

Барменша с сомнением смотрит на нас. Руки у нее дрожат, словно она борется с желанием опустить пистолет. Позади раздаются приглушенный шепотки – видимо, здесь знают мое имя и понимают смысл сказанных слов. Уже неплохо.

– Мы не по вашу душу, – говорит внезапно осмелевший Ройс. – Где хозяин?

Демоница щерится, когда понимает, что перед ней свободная от вечного Ада душа, а Ройс явно жалеет, что открыл рот, видя бездну ярости в ее глазах. Я бы точно пожалела… По реакции барменши я могу понять, что Амаимона тут нет. Меня разбирает досада от того, что мы зря сюда сунулись и потратили время. Меня сюда притянуло, потому что демон часто тут появлялся – наверняка ведь других наших баров в городе нет.

Она сомневается, можно ли нам доверять. Я вижу, как она хочет выстрелить, ее аж трясет от искушения проверить мое бессмертие. А мне тоже интересно. Я касаюсь рукояти меча.

Давай, стреляй, мы обе этого хотим. Но я желаю не погибнуть, а убивать, и шанс появится, только если она нажмет на спусковой крючок. Демоница видит мои глаза и все больше дрожит, зная, что сама оборвет свою жизнь.

– Нам нужен его адрес, – замечает Ишим. – И мы уйдем, клянемся. Никто вас не побеспокоит.

Слова ее, к моему удивлению, действуют. Чуть посомневавшись, барменша опускает оружие, и я сдерживаю разочарованный вздох. Она медленно называет адрес, а Ишим торопливо записывает его на салфетке, вырванной из рук какого-то онемевшего человека, хлестнув его хвостом по лицу. Он осоловело хлопает глазами.

Умирать никому не хочется, а за подпольный бар никто не похвалит. Тем более, если в нем работают изгнанные демоны.

Мы уходим, и только оказавшись на улице, я долго думаю, где бы найти здесь телефонную будку и дозвониться до Самаэля: на амулеты он обычно не отвечает, бережет свою душу, чтобы никто не оторвал от нее кусок. Пора бы обзавестись по примеру Антихриста телефоном… К моему удивлению, небольшой смартфон мне скромно протягивает Ишим, пожимает плечами: «А что тут такого, надо идти в ногу с людьми». После минуты выслушивания воплей какой-то песни и визгов гитары я имею счастье обращаться к самому Антихристу.

– Самаэль, я тебя умоляю, смени мелодию, – вздыхаю я вместо приветствия. – И да, у меня для тебя подарочек. Хочешь иметь счастье раньше ангельского спецназа разнести подпольный демонский бар, не учрежденный руководством? Вот и умничка. Пиши адрес…

Мы обещали, но больно уж нагло та девица тыкала в меня пистолетом – я такое ой как не люблю… С чувством выполненного долга я возвращаю мобильник Ишим. С опаской посмотрев, словно надеясь на экране увидеть самого Антихриста, она убирает его в карман. А нам стоит уйти подальше от бара: Самаэль любит карать виновных и испытывает прямо-таки нежную любовь к взрывам целых домов, и нельзя исключить, что он увлечется и нас тоже заденет.

– Куда там? – Я вырываю салфетку у Ишим. – Еще непонятней могли написать, умники?

Ройс закатывает глаза и предлагает мне самой в следующий раз писать адрес, а не пугать честных демонов. Ну, насчет честных – это он хватил…

– Так, дружно взялись за ручки и…

– И вскричали «Ave Satan»? – предполагает Ройс, за что непременно получил бы подзатыльник, будь чуть более живым.

Я, убедившись, что людей вокруг нет, достаю рабочий амулет-телепорт и мощным рывком в пространстве переношу нас, ориентируясь только на адрес. Повезло – в стену не впаяло, оказываемся мы возле высотного здания, горящего сотней огней, в центре города.

– Богато живет, – признает Ройс, разглядывая небоскреб. – И что, все его?

– Если не ошибаюсь, верхние два этажа, там вроде студии, – вчитывается в собственный забористый почерк Ишим, прикусывая от усердия нижнюю губу.

– Идем? – говорит несмело Ройс.

Едва он успевает это сказать, вдруг окно последнего этажа осыпается осколками и прямо перед нами падает человек в черной рубашке и джинсах. Кажется, я слышу вскрик и явный треск костей, инстинктивно выхватываю меч, хотя несчастного действительно милосердней было бы добить.

– Надо же, живой, – искренне удивляется Ишим, когда незнакомец перед нами медленно отскребается от асфальта.

– Так демон, что ему будет? – откуда-то у меня из-за спины шепчет Ройс, убравшийся подальше.

Амаимон, покачиваясь, встает, и я наконец различаю его холеное молодое лицо. Я видела его пару раз, еще когда служила на границе несколько десятилетий назад: а ведь не изменился, разве что глаза почернели от ярости. Попадаться на его пути, когда демон в таком состоянии, – натуральное самоубийство, и даже я испытываю малодушное желание сбежать.

– Вы еще нахуй кто? – хрипло интересуется Амаимон.

– Так это… – путается Ишим. – Мы от Люцифера.

Демон мельком осматривает нас.

– Что еще за Святая Троица? Люцифер снова решил убедить меня вернуться?.. А, неважно. Сейчас есть и более насущные проблемы.

Мы задираем головы, шея чуть ноет: вот тебе и наука, Кара, что не надо спать за столом. Все это мелочи, но только они и лезут в голову, заслоняя страх. Я подозревала, что Амаимон не сам решил из окна выпрыгнуть забавы ради, но такое… Расправив четыре крыла, над нами парит архангел, при этом излучая такой свет, что глаза болят. Я щурюсь, но потом решаю, что прикрыться рукой надежней будет.

Ройс матерится в голос, понимая, что бояться тут не Амаимона нужно. Я ловлю себя на мысли, что впервые действительно искренне согласна с ним. Архангел способен снести нас четверых одним ударом. Ну, ладно, Амаимон, может выжить, но я точно нет.

Мириться с этим я уж точно не собираюсь и, не думая, выхватываю меч, заткнув куда поглубже глас разума.