Текст книги "Обрушившая мир (СИ)"

Автор книги: Каролина Лирийская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)

Глава 24. Новобранцы и дезертиры

После всего пережитого странно вновь оказываться в гарнизоне. На нас смотрят решительно все, пристально, так, что лопатки чешутся от сверлящих насквозь взглядов. Тихим шепотом проносится весть о том, что мы вернулись без молодого Высшего. Некоторые смеются, вслух высказывая предположение о том, что парнишка просто воспользовался шансом остаться в Столице, а не возвращаться в отряд. Зло хмурюсь, но молчу, не произнося ни слова. Пусть думают что угодно, мне все равно.

Такой опустошенной я чувствовала себя последний раз после смерти Фурфура. И то, Князя Лжи я знала весьма плохо, мы мало разговаривали о прошлом, по большей части встречаясь в битвах. Да, мой друг был довольно стар по местным меркам, и мы оба знали, что когда-нибудь мне придется его хоронить. Гибель Тэала стала полнейшей неожиданностью: я часто предрекала ему смерть, но всегда считала, что смогу защитить парнишку. Не смогла, не успела. Но он и не хотел защиты, Тэал жаждал совершить нечто важное, что перевернет представление Ада об изнеженных детях Высших. Он успешно доказал, что может сражаться, что они все могут, и поэтому меня встречает не только проверенный отряд, но и несколько новобранцев.

Они – скопление того, что я ненавидела в сыне Вельзевула. Глаза сияют решимостью, руки не дрожат, они стоят себе спокойно и гордо. Мальчишки, не видевшие ни одной битвы, но считающие себя воинами лишь потому, что могут твердо держать в руках меч. Когда мы приближаемся, они дружно отдают честь.

Ишим качает головой: она устала и совершенно вымоталась, ей сейчас больше всего на свете хочется завалиться в постель и проспать хотя бы пару часов. Ей нет дела до новобранцев, демоница и смотрит куда-то сквозь них. Подумав, я решаю, что это и есть наилучший способ избавиться от проблем – это просто закрыть на них глаза.

Однако уйти спокойно нам не позволяют, я с яростью кошусь на заступившего дорогу юнца. Темно-каштановые волосы, зеленые глаза, два широких рога и горделивая ухмылка в половину лица.

– Рядовой Вейл, – по-военному рапортует он. – Прибыл сегодня, жду приказаний.

– С дороги уйди, – отвечаю тихо, но уверенно. – Это приказ.

– А касательно наступления? Когда будет битва с ангелами? Я готов идти…

Он наглеет с каждой секундой все больше, бесстрастно отмечаю я. Злиться сил нет, магический переход окончательно меня вымотал, но и просто так уйти я не могу. Долго думать нельзя, иначе совсем потеряю контроль.

В битву он хочет, как же. Думает, помашет немного мечом, а потом будет хвастаться завистливым товарищам пройденным боевым путем? Он и минуты не продержится, Тэал и то сильнее!.. Был сильнее.

– А теперь слушай меня, парень. – В голосе слышится раскатистый рык, но говорю я спокойно, прямо глядя ему в лицо. – Ты – всего лишь пушечное мясо, которое охраняет границы, пока Высшие строят свои планы по завоеванию Рая. Мы задерживаем ангелов здесь, отдавая свои жизни, потому что иначе не можем: нас убьют за дезертирство. В этом нет почета, это такая же работа, как и все остальные. Только смертность более высокая.

Почему-то парнишка ожидал, что я буду кричать, поэтому он так озадачен внезапно вдумчивой тирадой. А потом до него доходит, что я только что сказала, и глаза его наливаются кровью. Друг, такой же новобранец, пытается остановить его, но рядовой Вейл явно собирается затеять ссору с командиром в первый же день. Не нравится ему правда, ну надо же. Не давая ему слова, ловко бью в живот, заставляя наглеца согнуться, ловя воздух ртом. Говорить не разрешалось, слушай.

– Ты, скорее всего, умрешь во второй битве, – отрешенно говорю я. – Самое большее – в третьей, но, если и из нее умудришься выкарабкаться, останешься калекой на всю жизнь. Твой дружок сдохнет, когда впервые увидит ангела вблизи. Итог все равно один. До конца войны не доживете. И ничем не поможете Преисподней своим вступлением в отряд, только увеличите процент потерь.

– В-вы серьезно? – пораженно шепчет приятель Вейла. У него мозгов явно побольше, хотя происхождением не вышел, судя по простенькой одежке.

– А похоже, что я шучу?

Приходится едва ли не с боем прорываться к моему кабинету, но после проповеди новобранцам нас не особо хотят задерживать. Где-то глубоко внутри они понимают, что я вполне права, что выживают тут разбойники из низов, которые с детства привыкли к дракам, и такие сумасшедшие, как я, способные выгрызть горло ангелу. Детишкам наших аристократов тут делать нечего. С другой стороны… Чем они провинились, что хотят отстоять свой мир? Нет, все правильно, все так, как и должно быть. Но гибнуть им я не позволю.

– В руководстве будут не очень рады, – вздыхает Ишим. – Ты же спугнула их, а нам необходимо подкрепление. Новобранцы не станут сражаться, и…

– Не станут сражаться – не помрут, – хмуро отвечаю я.

И обессиленно, успев стащить только мундир и ботинки, падаю на кровать, забываясь тяжелым и беспокойным сном. В полубреду мне видится зеленоглазый Вейл, которому широким взмахом меча какой-то ангел в форменном шлеме отрубает голову. Несколько раз просыпаюсь, чувствуя, как липкая кровь пачкает мне лицо, но потом вновь проваливаюсь в сон.

Утро как-то сразу не задается: едва проснувшись, я вижу в кресле Ройса. Он сидит, закинув ногу на ногу, и что-то увлеченно читает. Привстав, я понимаю, что в руках у него какой-то приказ, судя по алой печати в правом нижнем углу листа. Личный приказ Люцифера… Если Сатане что-то нужно от меня, он обычно не заморачивается официальными документами, так что я имею дело не с рядовым заданием. Нет, никакого человеческого мира мне теперь не видать, а так весело было по указке Люцифера гоняться за сбежавшими духами и демонами…

– Что там?

Со стороны Ройса было глупо до сих пор считать, что я сплю. Бес вздрагивает, едва не роняет приказ, но успевает схватить лист кончиками пальцев. Нервно посмеиваясь, он поворачивается, но решает ничего не говорить, протягивает приказ. Перед глазами все плывет, я с трудом вчитываюсь в текст. Первым делом обращаю внимание на слово «расформирован».

– Но… они…

– Слишком высокая смертность. – Ройс решает не мучить меня больше и вкратце рассказывает обо всем. – На вас уходит много средств, но прогресса нет. Было принято решение расформировать отряд и отступить. Отправят на запад, там дела получше идут, мы побеждаем…

Слепо глядя перед собой, откладываю лист подальше, словно он может меня укусить. Подобного можно было ожидать уже давно: мы несли многочисленные потери, но, блядь, так было всегда! Демоны всегда умирали, но отряды не распускали. Они ведь не отступают.

– Тебе приказано явиться в Столицу.

– Только оттуда.

– Не знаю, что там произошло, – пожимает плечами Ройс. – Но, видать, дело серьезное, раз собирают всех. Кажется, ночью ангелы…

Объяснения прерываются далеким грохотом где-то снаружи. Сквозь замыленное окно тщетно пытаюсь рассмотреть хоть что-нибудь, но улавливаю лишь неясные вспышки света и пронзительный, нечеловеческий вой. Что там опять произошло? Вечно случается что-то непоправимое, это вроде как правило такое.

Не обращая внимания на Ройса, выношу окно стулом и, не тратя времени на спуск по лестнице, прыгаю прямо вниз. Меч успеваю сдернуть со стола; крылья дерут спину; хлопает полами официальная рубашка, некогда белая, а сейчас вся в копоти и крови. Торопливо оглядываюсь, стараясь не размышлять, на кого я сейчас похожа такая: со встрепанными донельзя волосами и в расстегнутой от груди до низа рубашке. Блядь, холодно…

– Что опять! – приказным тоном кричу, почти срывая голос. – Как же вы меня заебали, идиоты херо… вы.

Все же договариваю, а потом понимаю, что орать-то особо не на кого. Демоны лежат в куче – в нелепых изломанных позах. Многие безоружны, некоторые и понять не успели, что произошло. Но они все мертвые – мои подчиненные, что были во дворе, занимались рутинной работой, чинили стену с прошлого налета. Все они, снесенные прицельным магическим ударом, а высоко в небе сияет портал, через который стройными рядами летит армия ангелов.

– Уходим, живо! – Ройс пытается оттащить меня в сторону. – Кара! Доложить нужно… ну же, давай, иначе нас тоже… Кара!

Он готов до бесконечности повторять мое имя, но будто это что-то изменит. Медленно вынимаю меч, разминаю почти деревянные от холода пальцы. Мороз растекается по алой пустыне от портала, его бы закрыть… Но это потом, все потом, сейчас…

Почти взмываю вверх, но Ройс успевает схватить меня за крыло, повисая мертвым грузом. Дернувшись пару раз, я теряю равновесие и падаю лицом вниз. Отплевываюсь уже песком напополам с кровью, разбитая губа нестерпимо болит.

– Ты охуел?! – хрипло выдаю я, отпихивая его в сторону.

– Это ты охуела. – Голос звучит неожиданно спокойно для того, кто стоит среди трупов. – Ты одна не справишься.

Упрямо пытаюсь высвободить руку из стальной хватки, но вскоре смиряюсь.

– Они убили мой отряд.

– Да кто они тебе? Убили – и хрен с ним… Уходим, пока следом не отправились, живее…

Издалека, за замком, слышны крики. Там еще сражаются, и я могла бы им помочь. Но Ройс не собирается отпускать, несмотря на все мои попытки его уговорить. Неясно, что говорит в нем – приказ или старая дружба, – все равно не собираюсь подчиняться.

– Прости.

Ройс заторможенно смотрит, словно не понимая, что я собираюсь сделать. Точный удар по затылку заставляет его пошатнуться и с удивленным вскриком осесть на землю. Почти заботливо отталкиваю его к стене: если примут за мертвого, всем нам будет лучше. В мои планы это изначально не входило, но что ж поделаешь.

Вражеский отряд немаленький, но в идеале мы могли бы задержать его. Причина столь скорого поражения в неожиданности нападения. Никогда бы не подумала, что светлокрылые решат напасть со спины: больно уж не их почерк. Но, утомленные долгими боевыми действиями, они решились на внезапную атаку.

Двоих убираю разом; в шею одному впивается меч, другой падает с простреленной головой. Грохот выстрела, конечно, привлекает нежелательное внимание, но хотя бы полудобитых демонов оставляют в покое. Одного ангела подстреливаю прямо в воздухе; он, как запнувшись, падает вниз, но рана далеко не смертельна. Добиваю широким ударом ноги – каблук врезается точно в висок.

Пару раз промахиваюсь, но следующим выстрелом заставляю ангела припасть на одно крыло. Белые крылья пачкаются кровью; лететь ему становится все тяжелей. Сдаваясь, падает на землю, где встречается с мечом. Снести голову одним махом не выходит, приходится делать два удара, из-за чего я оказываюсь с головы до ног в золотых потеках.

Несколько раненых из отряда догадываются убраться подальше; Ишим теснит к стене противник. Недолго думая, избавляюсь от него выстрелом и внезапно обнаруживаю, что пули в револьверах кончились. Двое набрасываются с разных сторон, думая, что я больше ничего не могу противопоставить. Ох, ребята, как же вы ошибаетесь… Ослепляю ударом одного, затем заученно парирую выпад. Отшвыриваю ничего не видящего противника вперед – прямо на меч его товарища. Пока ангел соображает, что произошло и почему его клинок поразил не меня, а другого светоносного, я успеваю полоснуть его по горлу.

– Остальные движутся в сторону Столицы! – размахивает руками Ишим. – Нужно предупредить…

Да что ж вы все – предупредить! Нет, я не надеюсь перебить такой большой отряд в одиночку, но стоит попробовать задержать их… Был бы хоть кто-нибудь боеспособный, но я вижу только раненых и трупы. Одна не справлюсь – шансы свои трезво оцениваю.

– Один живой! – вдруг ликующе кричит Ишим. – Кара, глянь.

Оказывается, нападавшего на нее ангела я подстрелила не совсем удачно. Пуля впилась в тело куда-то между ребер, и мужчина с хрипом, но дышит. Легкие доспехи, перстень-печатка на правой руке и позолоченные перья. Похоже, нам попался аристократ – он может знать планы. Зловеще усмехаюсь, глядя вслед удаляющемуся бело-золотому клину.

– Тащи его в мой кабинет, – командую я. – По дороге найдешь Ройса, он может быть… немного без сознания.

– Ранен? – деловито осведомляется Ишим.

– Ну да.

Проверенным ударом по голове вырубаю ангела и предоставляю его Ишим. Сама же я хочу оценить потери, которые видны, даже если не приглядываться. Большая часть убита, остались некоторые самые везучие, но они вряд ли в состоянии сражаться. Стонут, скулят, отползая к крепости. Да и не догоним мы летящих на приличной высоте ангелов. Следовало бы правда предупредить остальные гарнизоны.

Наклоняясь над очередным мертвецом, узнаю вчерашнего новобранца. Несколько секунд тупо стою над ним, пытаясь вспомнить имя, нарочно ускользающее из памяти. Вейл, точно. Мое предсказание оказывается неверным: парень не переживает первого сражения, лежит с распоротым брюхом, а вот его благоразумного приятеля я не вижу. Впрочем, быстро оказывается, что он лежит чуть поодаль. Я не сразу узнаю его: слипшиеся от крови волосы закрывают лицо.

Будьте вы прокляты, рычу я. Ангелы, методично уничтожающие все дорогое мне. Убью, чего бы это ни стоило. Всех убью, умою сталь в крови, вырежу Небеса до единого ангелочка с куцыми крылышками.

Но что пустые обещания, есть же и вполне реальный шанс отомстить. Вовремя вспоминаю про пленного, злорадно усмехаюсь. Лучше бы тебе помереть, ангел.

Закрываю широко распахнутые в испуге глаза Вейла и направляюсь к замку. Меч в ножны так и не убирается.

Сначала вижу Ройса, прижимающего руку к затылку. Кажется, он не злится – понимает, что иначе нельзя было. К тому же, он на удивление быстро очнулся, а это значит, что я достаточно слабо его ударила, пощадила, можно сказать. Но вот Ишим смотрит укоризненно, включая магический кристалл.

Пока они вдвоем рассказывают Самаэлю обо всем случившемся, я наклоняюсь к ангелу. Его догадались надежно привязать к стулу, поэтому мне нечего опасаться. Небрежно осматриваю его. Худой, жилистый, он скорее не сильный, а ловкий противник. Темные волосы, карие глаза… Пленник больше походит на демона – только с крыльями, подметающими сейчас грязный пол.

– Как звать?

Ангел невежливо молчит, зло, исподлобья глядя. Похоже, он до конца верит, что его спасут или я внезапно передумаю. А ведь идея сохранить ему жизнь неплоха: за аристократа можно получить награду, с этим у нас все честно. Но последние его надежды обрушивает легкая улыбка на моем лице.

– Знаешь, я ведь предпочитаю знать имя того, кого пытаю.

Все в комнате замирают; Ишим нервно поводит плечами. Она достаточно близко со мной знакома, чтобы понимать, на какие ужасы я способна. Поэтому Ишимка старательно отводит глаза, делая вид, что ее гораздо больше интересует кристалл.

– Может, сходишь к раненым? – предлагаю я, не в силах смотреть на ее мучения.

Благодарно кивая, Ишим выбегает из кабинета. Отчасти кажется, что Ройс готов последовать за ней, но все же остается на месте, сглотнув. Ангел представляет будущее весьма туманно, поэтому торопливо пытается выпутаться из веревки. Бесполезно.

– Может быть, мы договоримся? – вздыхаю, доставая из ящика стола кинжал. – Ты просто сообщишь все планы мне.

– Мечтай, – заносчиво отвечает он.

А никто и не говорил, что будет просто. Я обхожу вокруг стула, примериваясь. Сразу убивать нельзя, да и сильно калечить тоже не стоит. Достаточно ли будет немного напугать пленного? Не уверена, что так он быстро расколется, но попробовать стоит.

Жестами подзываю Ройса. Тот осторожно приближается, делая издевательски маленькие шаги. Приходится немного прикрикнуть, из-за чего вздрагивают все в комнате. Ройс – от неожиданности, пленник – от страха, а я… А я в последнее время дерганная какая-то.

Освобождаю руки ангела; подумав, точным пинком отправляю его поближе к столу. Ударом кинжала пригвождаю руку к поверхности, внезапно вспомнив беседу с Велиаром. Но в отличие от Короля, ангел, взвыв, дергается, причиняя себе еще большую боль.

– Еще не собираешься говорить? – участливо интересуюсь я.

Он, прикусывая губы до крови, держится. Ну надо же, какое трогательное желание защищать секреты Рая, нам бы такую преданность. Посмотрим дальше, как он запоет.

– Следи за ним, – прошу Ройса, отходя в другой конец комнаты.

Чувствуя запах крови, друг смертельно бледнеет, но не отходит в сторону. Боится, понимаю я. Боится меня.

Но уже настолько все равно, что я не замедляю поисков набора метательных ножей. Насколько помню, они где-то в сундуке были еще вчера. Нужно действовать быстрее, пока раненый ангел не истек кровью.

– Знаешь, а ведь я не такой плохой демон, – задумчиво поясняю. – Попадись ты Сатане, уже орал бы от боли.

Резко разрезаю кожаную куртку с кольчужными вставками, потом рубашку. Ангел тревожно застывает, но потом, поняв мои намерения, убирает ослабшие крылья. Так, подрезать их не получится. Жаль, я ведь отлично знаю, что ангелам это причинит наибольшую боль. Но можно и иначе.

– Татуировку никогда не хотел? – осведомляюсь я, наклоняя его к столу и проводя кончиком кинжала по спине.

– Что?

Не объясняя ничего, начинаю сосредоточенно выводить нечто на его спине. Скуля от боли, ангел пытается порвать веревки, за ноги привязывающие его к стулу. Он совершенно дуреет, не понимая, что боль причиняю не столько я, сколько рисунок на спине.

– Это что? – осмеливается спросить Ройс.

– Влад показал. Сигил какого-то Высшего, они все причиняют ангелам невыносимые страдания, – спокойно отвечаю и обращаюсь уже к пленнику: – Не передумал?

– Будь ты проклята, отродье! – воет он. – Будь ты…

Он захлебывается новым криком, когда я с размаху опускаю нож на ладонь. Лезвие легко режет плоть, немного запинается о кость, но потом слышится хруст, и нож стукается о стол. Ангел не сразу понимает, почему так больно, но когда понимает…

– Ой, да живут и с меньшим набором пальцев, – отмахиваюсь я. – Зачем тебе этот мизинец?

При виде отрубленного пальца Ройса явно мутит, он торопливо отворачивается, но уши заткнуть не может, потому продолжает слышать страдающего пленника. Кровотечение не останавливается, ихор с противным звуком капает на каменный пол. Бессильно уронив голову на грудь, ангел сдается.

– Я ничего не знаю.

– Не верю, – весело замечаю я. – Убеди меня.

В ответ пленник только сдавленно ругается на енохианском. Я вывожу на спине новые и новые знаки, какие только могу вспомнить, и это причиняет ему невыразимые страдания. Кровь пачкает мне ботинки, а руки уже по локоть золотые. Ногтями ангел впивается в стол, процарапывая длинные дорожки, выгибается. Демонические печати разрушают его изнутри, ломают кости; я слышу треск, с которым осколки пронзают плоть.

– Ладно… я… – неразборчиво выдает пленник. – Мы отвлекающий отряд! С другой стороны к Дворцу должна подойти Сотня, пока демоны сражаются с нами.

Такое же пушечное мясо, как и мы здесь? Ну, тогда ты должен был быть готов к такой участи. Я понимаю, что не в силах припомнить ни знака, но продолжаю выводить произвольные узоры. Какая-то часть меня хочет видеть, как страдает ангел.

– Пожалуйста… – шепчет он. – Я же сказал… Не надо, смилуйся…

– Ты, конечно, очень помог, – усмехаюсь. – Но в живых я тебя оставить не могу, сам понимаешь.

Умоляющий взгляд должен заставить подарить ему милосердную, быструю смерть. Но я качаю головой, выдергивая нож из окровавленной руки. Почему я должна быть справедлива, почему я должна держать слово? Отродье ведь, проклятое своим народом.

Только пленнику кажется, что он свободен, я налетаю вновь. Раню в запястья быстро, резко, разрезая до сухожилий. На пол льется кровь; я небрежно отряхиваю испачканный рукав рубашки. Ангел позорно всхлипывает, понимая, что с рассеченными венами он долго не протянет.

Он будет умирать долго, мучительно, чувствуя, как жизнь по капле покидает его тело. Довольно киваю своим мыслям, разглядывая сталь: она вся в ихоре. Не обращаю на стоны пленника внимания. Нет, я не помогу тебе, не надейся на проблеск чести. Мир жесток, но ангела это не должно волновать: скоро он уйдет.

В замке отвратительно смердит кровью. Наверное, поэтому мы спешим к кривому порталу, ведущему прямо в Столицу, на которую может обрушиться сама Сотня.

Глава 25. Праздник возрождения

– Как ты?

Я вздрагиваю от неожиданности, роняю пачку сигарет куда-то под стол. Представляя, какая там грязь, заглядывать туда ну очень не хочется, а уж тем более ползать по полу, надеясь найти утерянное… Легче раскошелиться на новые.

– Эй, Кара!

– Твою ж мать, Габриэль, – ругаюсь я. – Ты явилась в бар, полный демонов. Скажи, краса моя, у тебя как с мозгами? Ты ходишь по охуенно тонкому льду.

Заявившись в тот самый бар в Лос-Анжелесе, где мне когда-то давно угрожали, я уже подверглась риску, но, слава Деннице, меня достойно обслужили, даже не пытались подсыпать отраву в выпивку. Как только я подумала, что визит сюда пройдет гладко, является Габриэль.

– Разве мне запрещено появляться здесь? – удивленно спрашивает архангел.

Пожимаю плечами. Ничего такого оговорено правда не было, но кому ж могло прийти в голову, что златокрылую понесет в бар. Самое последнее место, где можно найти архангела, – еще минут пять назад с уверенностью заявила бы это. А если бы мне сказал кто, что Габриэль возникнет на соседнем стуле и по-хозяйски отберет бутылку, обсмеяла бы умника.

– Так как ты? – переспрашивает она.

– Разве не видно? – усмехаюсь.

– Ты переживаешь. И топишь свое горе в алкоголе. Что ж, у всех свои способы скрывать боль.

– Ну, вот ты и знаешь все обо мне.

Покосившись на меня, архангел кивает. Мол, видно мне, в каком ты восхитительном порядке и как чудесно выглядишь. Испытывая сильнейшее желание послать ее по известному адресу, дергаю за рукав проходящую мимо демоницу, которая разносит напитки. Вроде как элитное заведение, персонал, но на самом деле большинство присутствующих до барной стойки просто не доползут.

Они пьют за погибших и за тех, кто выжил, за своих братьев и сестер, отдавших жизни по приказу командиров. Столица осталась стоять, но улицы ее окрасились кровью. И теперь, когда все впали в горе и распивают алкоголь в честь павших товарищей, сюда является она. Архангел.

– Мне кажется, ты не слишком сожалеешь, – замечает Габриэль, принимая от разносчицы сок со льдом.

– Привыкла уже. А что, нужно было уйти в монастырь?

Представить меня где-то в церкви она не может – усмехается. Скорее вынужденно, чем искренне.

– Там, понимаешь ли, пить нельзя, курить тоже, разве что монашки симпатичные попадаются…

– Кариэль! – Она явно пришла не обсуждать мои фетиши.

Обе молчим, глядя в разные стороны. Прекрасно понимаю, о чем Габриэль хочется спросить, но помогать не собираюсь, пусть сама говорит. Прямо, не увиливая, как она любит.

В полутьме видны фигуры демонов, сидящих слева за сдвинутыми столами. Кто-то срывающимся, нервным голосом говорит тост, нечто о неоспоримой храбрости и вкладе в общее дело, но по дрожи понятно, что провозглашающий едва сдерживается, чтобы не разрыдаться. Его можно понять, это глупости все, что воины не плачут. Еще как рыдают среди пыли и трупов товарищей, но сейчас он старается держаться.

Они видели битву. Хотя битвой-то это назвать трудно, я бы сказала, это настоящая резня, каких не бывало с давних пор. Случалось, что ангелы бросали недобитых из-за спешки или остаточного милосердия, они также брали пленных для выкупа или информации, и мы, если честно, надеялись, что Сотня поступит тем же образом. Не вышло.

Они прокатились, вырезая всех, кого могли достать. Чисто уничтожительная миссия. Зачистка.

Там были не все, но многие. И большую часть сражавшихся смели сразу же, первым рядом ангелов в сверкающих доспехах. Я видела страшные смерти, но ничем не могла помочь, занятая лишь тем, чтобы сохранить жизнь.

Да, я боролась за Люцифера, за Преисподнюю и за моих товарищей, которые едва сдерживали натиск.

И за собственную шкуру.

– Как там все было? – осторожно спрашивает Габриэль.

Неожиданно понимаю, что ее там не было. Как архангел избежала масштабной битвы с адскими отродьями? Но разбираться некогда.

– Это был величайший проигрыш.

– Ваш?

Смеюсь, отбрасывая с лица отросшие пряди.

– И ваш, и наш.

Это правда. Ангелы не смогли захватить Столицу, но и мы потеряли слишком многих.

– Твой отряд… – Габриэль мнется, она ожидала пояснения слухов, но я ничего не говорю. – Мне жаль.

– Сборище откровенных ублюдков, не дезертировавших только под страхом казни. – Я залпом пью еще: слишком неприятные воспоминания. – Но я бы за них померла, понимаешь?

Грустно кивая, архангел соглашается. Ей не понять, наверное, такой привязанности с моей стороны: все на Небесах привыкли видеть Падших худшими созданиями на свете и совсем забывают, что у нас – сюрприз, блядь! – тоже могут быть чувства.

– Расскажи мне, – просит Габриэль. – Тебе легче станет.

Не уверена, Джибрил, ох, не уверена. Но поговорить об этом больше не с кем, все мои знакомые дружно решили забыть тот день. Мне отчаянно нужен был собеседник, не все ж виски глушить.

– Когда ваши… то есть ангелы… появились, все уже были предупреждены, мы с Ройсом и Ишим успели перенестись в Столицу по прямому порталу. Все гарнизоны стягивали ко Дворцу, мы едва отбились от отвлекающих отрядов. Нет, они не были так уж сильны, просто их оказалось слишком много. Но мы справились, уже обрадовались…

Понижаю голос, замечая внимание со стороны прочих посетителей бара. Они подсаживаются ближе, входят новые – время вечернее, скоро будет не протолкнуться. Но все молчат, та самая гробовая тишина, какая бывает на похоронах. Несколько десятков пар глаз внимательно следят за мной, резко замолкшей.

Удивительно, как демоны любят слушать о случившемся, хотя сами там были. Все там были, у всех уже неделю глаза мертвые. Пустые.

– Рассказывай дальше, девочка, – слабым голосом просит один демон, которого невесть каким ветром сюда занесло. Сгорбленный, с ломкими рогами и выступающими изо рта клыками. А глаза как у всех – неживые. Он тоже там кого-то потерял.

– Меня зовут Кара. Ainoo Daarkha. Сегодня вы пили бы за мой упокой, если б мне немного не повезло.

Не повезло Вейлу и его светловолосому приятелю из низов, не повезло всему моему отряду, вставшему на пути одержимых Божьих воинов. Не повезло Нат, которую мы нашли после битвы, обгоревшую. Она мучилась перед смертью, она превратилась в обугленную головешку, а мы не были рядом. Не повезло Сиире, его пришпилили святым копьем к двери, прибили мощным броском вместе с молодой демоницей, которую он пытался закрыть собой.

Но это слишком личное.

Удача отвернулась от многих достойных демонов. А я сижу здесь. Живая.

Вроде как.

Отрешенным голосом, словно книгу пересказывая, продолжаю:

– Они пришли – святое воинство, Сотня – в сверкающих доспехах и с лучшим оружием. Упали на нас сверху хищными птицами, они рухнули прямо из портала единым отрядом. Пятьдесят крыл, ну надо же, подумали мы. Нас больше, мы просто задавим их. Мы кричали. Сначала «Бей их!» и «За Люцифера!», потом просто – от боли. От ужаса.

Меня слушают, затаив дыхание. Свистящим шепотом кто-то просит барменшу подлить пива, и та выполняет просьбу не глядя. Пользуясь этим, я перевожу дыхание. И продолжаю, будто недостаточно больно.

– Я видела Сотню в полном составе один раз в жизни. Тогда я заработала вот это. – Закатываю рукава, и все подаются вперед, стараясь лучше рассмотреть вязь белых шрамов, покрывающую мои руки по локоть. – Иногда кажется, живого места уже нет. Есть. И болит.

– Т-так что с битвой? – спрашивает какой-то парень с блестящими на лице чешуйками.

Его пинают под столом так, что зубы клацают. Благодарно киваю.

– Битва… Как я говорила, мы все перепугались. То есть сначала удивились, что Сотня на полном ходу летит на нас: сумасшедшие же, кидаться на погибель, ведь ясно, что численный перевес на нашей стороне. Потом понятно стало, что это мы ненормальные. Ебнутые на всю голову. Потому что Сотня смела первые три ряда за несколько секунд. Скосили их, как траву.

Отступать не разрешали, да мы бы и не смогли. Когда впереди только сияние доспехов, когда один такой ангел успешно отбивается от десятка демонов, у тебя подгибаются ноги. Ты понимаешь, что шансов нет, ты вдруг отчетливо осознаешь, что тоже можешь умереть в любую секунду, стоит только ненадолго довериться судьбе. Да, я тоже испугалась. После всех битв, после заказных убийств и пыток, я испугалась. Что говорить об остальных?

У всех демонов легкие кожаные доспехи, помните же? Иначе ты сваришься живьем в собственной броне. Так вот когда на тебя падает ангел в золотых латах, в шлеме и с громадным двуручным мечом… Святое рыцарство, чтоб его… Они смяли нас, словно в первые ряды поставили не бывалых воинов, а малых детей. Мы не привыкли к таким битвам, светлокрылые никогда не сражались так ожесточенно. Это были полностью обученные и отлично вооруженные воины. Тогда стало ясно, почему они не участвовали во всех битвах. Их приберегли напоследок, когда мы уже поверили в свою силу и возможность победить Небеса. Тогда и только тогда явились.

Мы безнадежно проигрывали, теряя большинство сил. Улицы столицы замараны и по сей день, а тогда шага нельзя было ступить, чтобы не угодить в чью-то кровь. Дома рушились, все гремело, и нам казалось, что пришел конец. Левый фланг разметали к чертям собачьим, правый медленно разваливался, целым оставался только тыл, где прятались все Высшие. Вроде как для перелома ситуации в определенный момент, и мы поверили, что нас вдруг спасут, мы старались задержать ангелов. А потом я заметила, как Аим бежит с поля боя. Совершенно бесславно отступает, бросив всех остальных. Его добили копьем. Свои же.

Что-то произошло уже потом, когда вся Сотня почти в полном составе взмыла в воздух. Мы думали, они отступают: потрепали как следует и хватит. А потом я узнала боевое построение. И спустя секунду ангелы разметали нас сильным и слаженным ударом в самый центр.

Я потерялась в крови, она застилала глаза, она забивала глотку. Мне показалось, я была уже мертва, но боль вернула меня к жизни. Меня придавило развалившимся зданием. Ройс вытащил. Пальцы все расцарапал о плитку, но вытащил. Благодаря ему я еще здесь.

Плечо раздробило, для регенерации нужно было время, и я не могла сражаться. Могла наблюдать, как рушится все, чего мы добились.

Люцифер сам повел остатки сил в бой. Может быть, это немного смутило Сотню, но отряд Падших смог напасть сверху. Их не заметили сразу, и многие светлокрылые все же не спаслись. А потом Падших тоже отбросили, швырнули к горящим домам. Знаете, огонь очень быстро пожирает крылья. После добирается до всего остального. Так погибла Натаниэль, мой друг. Она должна была быть медиком, но пошла в боевой отряд, хотела что-то кому-то доказать. Доказала – что ангелы горят. Сгорают очень, очень быстро.