Текст книги "Обрушившая мир (СИ)"

Автор книги: Каролина Лирийская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)

Глава 18. Пять алых полос

Когда открываю глаза, я не сразу понимаю, где нахожусь. От тошнотворного запаха запекшейся крови, стоящего в воздухе, горло стискивает спазм, меня тошнит, но в желудке пусто, поэтому остается только хватать беспомощно ртом кислород, ожидая, когда с глаз спадет белесая болезненная пелена. Я со стоном привстаю, отбрасываю с лица прилипшие волосы и растерянно оглядываюсь по сторонам. Вопреки распространенному мнению, не во всех темницах холодно и сыро: здесь царит ужасная всепоглощающая жара, создающая впечатление, что забросило нас как минимум в пустыню.

Во рту непривычная сухость, при попытке сглотнуть я чувствую, как по воспаленному горлу словно наждаком проводят. Ко всему прочему, перед глазами плывет, а затылок болит – бросили меня сюда наверняка очень грубо и неаккуратно, о чем свидетельствуют многочисленные ушибы и порезы. По руке идут пять длинных глубоких порезов – когтями Велиар хватанул во время последнего моего рывка, вспоминаю я, – и они странно саднят, будто руку облили какой-то кислотой. Осмотрев раны, я только надеюсь, что не отравлена, – это самое большее, на что я могу рассчитывать.

– Влад? – Запоздало, к своему стыду, я вспоминаю про него. Голос выходит слишком хриплым, я тщетно пытаюсь откашляться. – О, черт!

Последняя реплика уже не имеет отношения к Войцеку: я едва не падаю от стиснувшей голову, виски, да даже зубы мозговыносящей боли. Оказывается, мне куда хуже, чем представлялось ранее.

Пока я сомневаюсь, стоит ли повторять вопрос или Влад и так услышал, он внимательно наблюдает за мной из своего темного угла. Я судорожно моргаю, магический светильник на стене над нами слепит.

– Уже очнулась? – облегченно спрашивает он. – Я начинал волноваться…

Влад сидит в паре метров от меня, привалившись к стене. Кажется, расстроенным заточением он не выглядит, смирившимся – тоже. Небрежно водя кинжалом по начертанным по стене словам на енохианском языке, он пытается разобрать их первоначальное значение, стершееся за пару тысячелетий существования темницы. С трудом встав на ноги и опасно качнувшись, я подбираюсь ближе.

– Где мы?

Спрятав кинжал в ножны на поясе, Влад мученически вздыхает, возводя очи горе и поражаясь моей недогадливости.

– Где мы, по-твоему, можем быть? В тюрьме, разумеется. Если точнее, то она находится где-то под дворцом Велиара. Тебя вырубило, а вот я все видел: и как нас тащили, и как забрасывали сюда. На меня нацепили магические кандалы, так что сделать я ничего не мог. Маг без рук – хуевый маг…

Сказано это таким убитым голосом, что становится предельно ясно: шансов на спасение нет. Во-первых, я вспоминаю, что никто не в курсе о предательстве Короля, и, следовательно, они понятия не имеют, что нас нужно спасать; во-вторых, сами мы выбраться не можем. Это становится понятно, когда я внимательнее приглядываюсь к нашей темнице. Это небольшое помещение, стены из кирпича, что довольно странно для Ада, никаких предметов роскоши, если не считать двух коек друг напротив друга. Дверь тяжелая, железная. Такую штурмовать – бесполезное и очень глупое занятие. Окна нет, свет дает тусклый светильник, и понемногу я начинаю привыкать к полумраку.

– Нас хотя бы кормят? – обреченно спрашиваю я.

Многозначительно усмехаясь, Влад качает головой. Так я и думала. Нет, голодом Велиар нас морить не собирается: Падшие и Высшие демоны могут обходиться без всяких физических потребностей, выносливость выше – в этом наши тела удобнее человеческих. У духов же и тела как такового нет, они вечны. Поэтому, Велиар просто решил не усложнять себе жизнь периодическими визитами к пленникам.

Хотя в горле еще першит, я устраиваюсь на кровати Влада, пользуясь тем, что он не возражает, и задумчиво кошусь на брошенное оружие – кинжал, очень похожий на тот, каким Войцек пытался царапать стену.

– Они… – я прерываюсь на долгий лающий кашель, но Влад вежливо дожидается, когда я смогу говорить снова. – Они дают нам оружие?

– Может, надеются, что мы прикончим друг друга, – презрительно пожимает плечами он.

Все может быть, но озвучивать свои мысли я не рискую: опасаюсь за свое горло. Подозреваю, дело в том, что Велиар, не церемонясь, перенес нас из человеческого мира в Преисподнюю, вот я, находясь без сознания, и не успела перестроиться; путешествия между мирами всегда могут грозить чем-то таким. Ничего страшного, упрямо убеждаю саму себя, но все же лучше будет отдохнуть.

Расположившись на кровати и подложив под голову руки вместо подушки, я закрываю глаза. Спать не хочется, мне просто нужно подумать. Тихое дыхание Влада – скорее привычка, не нужная духу, – помогает сосредоточиться, поймать такт.

Мы зачем-то нужны Велиару – этим объясняется тот факт, что мы еще живы. Смешно – только бы не рассмеяться в голос, только бы Влад не слышал этих истерических завываний, прерываемых кашлем. Я все еще кому-то нужна. Пусть и мятежному Королю Ада, искренне мечтающему вырвать мое сердце руками.

Не хочется признавать, но это сводит с ума – понимание того, что всю вечность я проведу под замком, будто задвинутая нетерпеливой рукой куда подальше. От греха подальше, если говорить точнее. Я бы сражалась и умирала, я бы жила в блеске молний, мечей и костров, танцуя танец с девочкой с глазами дряхлой старухи. Я бы дала руку на отсечение, лишь бы не загнуться в тошнотворном полумраке темницы, в стены которой въелись запахи слез и крови.

Ожидание затягивается – палачей не видно, сбываются самые страшные опасения. Мы с Владом дружно помираем от скуки, все чаще возвращаясь к оставленным тюремщиками кинжалам, но так и не отваживаясь высказать предложение, даже в шутку. По примерным подсчетам, снаружи прошла всего пара дней, но заточение уже кажется вековым.

– Лучше бы пытки, – признается Влад после очередного прожитого дня.

– Ага, – поддерживаю его я. – Хоть повеселей бы было.

Влад перевел уже четверть написанных на стене надписей – в основном то предсмертные записки когда-то содержавшихся здесь ангелов, но попадаются и более свежие. Тюрьмы Велиара не используются уже давно – в основном предпочитают держать пленных поближе к Сатане, но мы нашли занятные записи, которым, самое большое, десяток лет. Выходит, до нас Король похищал других демонов. Интересно, где они сейчас?

– Понятно где, – реалистично смотрит на вещи Влад. – Казнены или замучены. Но нас почему-то не трогают.

Предположений у него несколько, и одно абсурдней другого. Но когда все темы для бесед исчерпаны, интересно послушать и теории Влада. Как по мне, он слишком превозносит демонов – те не так уж отличаются от людей, и вряд ли Велиар просто не хочет марать руки. Дело не в оскорбленной чести Короля, а в чем-то более приземленном.

– Слушай! – вдруг вскрикивает Влад, вызывая гулкое эхо в камере. – А Люцифер не накладывал на тебя никаких заклятий? Ну, типа слежки или вроде того? Вдруг найдут…

Я пожимаю плечами – кто же его, Сатану, поймет? И сколько раз мне нужно повторить, что я ничего не смыслю в магии, чтобы делать какие-нибудь выводы о поведении демонов во Дворце… Если бы им было что нужно, я бы не почувствовала ничего. Влад недолго размахивает возле меня руками, потом с сожалением отступает.

– Тогда я не знаю, – устало заявляет он, с расстроенной миной отходя в сторону.

Некоторое время мы опять молчим, я бездумно смотрю на стену, в миллионный раз перечитывая «Отче наш» на латыни. Чуть ниже – моление архангелу Михаилу. И кому понадобился экзорцизм в тюремной камере? Осмотрев выбитый текст чуть внимательней, я прихожу к мысли, что наш предшественник просто пытался сохранить рассудок, повторяя случайно вспомнившиеся тексты.

– Если ты такой маг, чего не освободишь нас? – в который раз спрашиваю я.

– Тут в кирпичи вбиты охранные руны, очень сильные. То, что я способен и с ними колдовать, дверь выдержит, зато отдачей может прибить нас, – я слышу один и тот же ответ, правда, сейчас он дополняется некоторыми подробностями. – А телепортацию я не осилю под давлением защиты.

От нечего делать Влад пытается объяснить, что ему нужно особое время (в идеале, полнолуние), магический круг и парочка гримуаров, большинство названий которых я пропускаю мимо ушей. Перечисление старых трудов выживших из ума магов никак не поможет.

– Все же магия бесполезна, – подвожу итог я.

– Как и твой меч, – подсказывает Влад.

С этим приходится согласиться. Мы еще некоторое время спорим о всякой ерунде, прекрасно осознавая, что с каждым днем ловушка словно захлопывается все сильней. Кирпичные стены приелись взгляду, в полумраке я вижу лучше любой кошки, но жизнь это не облегчает.

Потихоньку проходят все ушибы и ссадины, от кашля я тоже избавляюсь довольно быстро. Только вот царапины болят чуть ли не сильней с каждым днем, не думая заживать, они становятся ярче и ярче. Я прикрываю их рукавом, чтобы Влад не увидел.

Умереть от яда – такая перспектива не кажется ужасающей по сравнению с тем, что меня ждет, если я выживу. Конечно, есть способы и безболезненней, но я до последнего не хочу касаться искушающе блестящих кинжалов. Поэтому я молчу, нервно натягиваю рукав и готовлюсь к худшему.

Я еще могу шутить и зубоскалить, когда руку болезненно дергает. Прерывая дружескую перепалку с Владом, я прикусываю внутреннюю сторону щеки, аж до боли, до привкуса крови на языке, до темных пятен перед глазами. Не прекращая фальшиво улыбаться, я киваю, показываю мнимую заинтересованность в истории, которую рассказывает Влад. Там что-то про суккубов, инкубов и прочую их братию, но смысл слов не задерживается в мыслях – осыпается шелухой.

Это будто руками в ране ковыряют, больно так, вцепляясь когтями поглубже, словно надеясь парой рывков вытащить все сухожилия. Будто режут ножами, потом плюют на этикет и жадно вцепляются в плоть прямо зубами – неизменно стальными, зубами какого-то безумца, вбившего прямо в десны гвозди.

Только начало, напоминаю себе, чувствуя головокружение. Держись. Ты сильная. Была когда-то.

– Занятно, – подаю голос я, чтобы отвлечься. – Но, сдается мне…

Дальше следует долгая история, в которой причудливо и неожиданно сплетаются правда и вымысел, старые друзья и враги. Это помогает ненадолго забыться, сосредоточиться на чем-то, помимо боли.

Мыслями я все чаще возвращаюсь к Ишим – как она там, одна? Может, подумала, что я сбежала, обиделась наверняка. Или испугалась, ищет меня днями и ночами, не подозревая, что я так близко. Демоница храбрая, пусть маленькая и наивная, но даже она нас не найдет во владениях Велиара.

У нас всегда было слишком мало времени. Сейчас я пожертвую всем, лишь бы сказать Ишим пару слов. Но она даже не снится мне – я провожу ночи без сна, боясь заорать в голос, забывшись.

Стиснутые челюсти останутся основным воспоминанием о страшном заточении, байки Влада – всего лишь приятным дополнением, помогающим держаться. Сейчас я необычайно остро ощущаю его поддержку, хоть Влад и не знает, что творится у меня в душе. Помогает то, что он все же верит в меня и не боится назваться другом.

– Как ты вообще стал магом? – интересуюсь я между прочим. – Я когда уходила после смерти Агнешки, ты был обычным мальчишкой, а через пять лет – уже почти Высшим боевым…

Слова даются с трудом, но пока удается ровно выговаривать всю фразу, не вызывая подозрений.

– Да это же семейное, – пожимает плечами Влад. – Ну, родители мои были вполне нормальными, а вот бабка ворожила по-черному, к ней соседи лишний раз не подходили. Я, когда мальчишкой был, тоже боялся всего этого – трав там, заклинаний ее, а уж когда она жир некрещеного младенца доставала… Но потом приобщился.

– И что, много младенцев пострадало в ходе приобщения?

– Чтоб ты знала, этот ингредиент замечательно заменяется обычным маслом, – усмехается он. – Так что никого я не резал во славу древним богам. Правда, когда я в Инквизицию пошел…

Улыбнувшись, словно вспомнив какую-то забавную историю, он продолжает:

– Первое время бабка сильно доебывала: во снах являлась, выла про позор семьи. Это я потом сообразил вокруг кровати круг начертить, а недели две ходил злой, невыспавшийся, и все преступники сами сдавались, видимо, вообразив, что сделают с ними, если сам инквизитор так хуево выглядит.

– Весело, – выдыхаю я. На самом деле, мне далеко не весело, как легко можно догадаться по скрипу зубов. Я отчаянно пытаюсь выдать его за скрип кровати, ерзая на койке.

– Зато карьерный рост мне был обеспечен, – продолжает Влад. – Меня же в Инквизицию от Шабаша пражского направили, ведьмам демоны нашептали, что там затевается переворот, и нужен наш человек. Иначе жить бы мне в бабкином доме в окружении четырех кошек!

– У тебя же аллергия, – сонно припоминаю я.

– Да как будто это меня остановит. Люблю животных. С вами вот вожусь – у кого рога с крыльями, у кого хвост, у кого копыта…

Он замолкает, задумчиво косясь на меня, ожидая какой-нибудь реакции. Я бы и рада поспорить, но двинуться с места не могу: тело сковала страшная боль.

– Бледная ты какая-то, – замечает Влад. – Заболела, что ли?

– Падшие не болеют! – чуть заносчиво заявляю я.

На этом все разговоры заканчиваются, но Влад через раз обеспокоенно следит за мной. Приходится быть еще осторожней, не выдавать боли, но с каждым разом это становится труднее. Я почти не разговариваю, только слушаю.

Влад обладает поразительным талантом рассказчика: когда он начинает, я ненадолго успокаиваюсь, вникая в местами страшные, местами забавные истории о Чехии, магах, Инквизиции и всевозможной нечисти. Голос у него мягкий, низкий, таким лучше всего рассказывать истории у костра, как в былые времена, и я несколько раз чуть не проваливаюсь в сон. Спать нельзя, неизменно напоминаю я, но искушение слишком велико.

Я все же засыпаю пару раз, кажется, что ненадолго, но на самом деле на несколько часов. В разноцветном вихре сна чудятся глаза Ишим, ее сладкие стоны, бархатистая кожа и скользящий по оголенным бедрам хвост. Пахнет шафраном, демоница сменяется ангелом – изгиб спины, приоткрытые в наслаждении губы, разметавшиеся по простыням платиновые волосы. И опять – стол, кухня, сигаретный дым, дробящийся о голые стены крик. Они обе смешиваются в одну, обманывая меня, заставляя подаваться вперед, но не находить никого.

Сплю я беспокойным сном больного, сорванным голосом зовя то ангела, то демона, и Влад не может этого не заметить. Однако пока он молчит, изучая. Я исподтишка проверяю состояние пяти алеющих полос.

– У тебя точно жара нет? – пытливо спрашивает Влад.

Он пытается приложить тыльную сторону ладони к моему лбу, но я, несмотря на слабость, ловко ухожу от прикосновения, отлетаю к стене. Влад пожимает плечами: по его мнению, с температурой я бы так не попрыгала, и он оставляет меня в покое. Я восстанавливаю дыхание и пытаюсь не провалиться в дурманную темноту.

– Со мной все в порядке, – неразборчиво выдаю я. Только бы Влад не догадался внимательней присмотреться.

У всех нас есть свои маленькие тайны, и он великодушно не влезает в мои. Почти готовая благодарить за это, я затихаю у себя в углу, полностью погрузившись в мысли. Попытки развеселить меня я встречаю угрюмым молчанием, но не прерываю. Влад мается от скуки, пытается переправить ошибки на стене.

– Уверен, что так правильно? – я щурюсь, внимательнее рассматривая буквы.

– Не уверен, но проверить меня некому, верно?

От безнадежности становишься готов на все, по себе знаю. С грехом пополам он переиначивает фразу, смысл которой для меня останется тайной. К сожалению или к счастью, остальной текст написан верно, и энтузиазм Влада немедленно угасает.

– Если бы они только вошли сюда… – Влад многозначительно поигрывает кинжалом.

– Не войдут – не настолько идиоты.

Неразборчивую ругань в ответ можно считать за согласие.

– Это совершенно глупо и нелогично. Это бесчеловечно! Я понимаю держать стратегически важного пленника или приговоренного, но зачем заставлять страдать нас? Убили бы уже…

– Мы в Аду, – устало напоминаю я. – Тут все не шибко справедливо.

Мрачно зыркнув на меня, Влад продолжает проедать глазами ни в чем не повинную стену.

– Неужели нет желания выбраться? – негодует он. – Кара, вот скажи… Кара?

Чтобы увидеть тень в обеспокоенных глазах, мне приходится приподняться. И с изумлением обнаружить, что лежу на холодном полу, тяжело дыша. Момент, когда я соскользнула с кровати, не уловила, как не поняла, и почему это произошло. Рука привычно горит, и из-за этой боли я не улавливаю новую – где-то возле сердца.

– Эй, ты чего? – сбивчиво интересуется Влад, прикладывая все же ладонь ко лбу и мгновенно ее убирая. – Ты горячая, как котел в Аду. То есть, котлов тут нет… А, блядь! Кара, ты меня слышишь?

Слабо улыбаясь, я вздыхаю, ноздри щекочет запах шафрана, а Влад сменяется Ишим. Реальность и болезнь причудливо смешиваются, выдавая нечто невообразимое.

Я прекрасно осознаю, насколько плоха и сколь близка к смерти – та уже маячит за плечом.

Именно поэтому я облегченно закрываю глаза.

Глава 19. Новый Сатана

Едва привыкнув к темноте, я внезапно оказываюсь вне ее: меня грубо, чуть ли не за шиворот, выдергивают из забытья. В эту реальность я падаю с громким неразборчивым воплем и наугад, еще не открыв глаза, бью, по сути, неправильно совсем, и рискуя переломать все костяшки; но подобные мелочи не имеют значения. Мое запястье ловят, словно сжимают стальными тисками, и бережно укладывают меня на кровать. Койка не скрипит, как обычно, щекой я чувствую мягкую простыню, пропахшую травами. От осознания того, что больше не в тюрьме, я резко распахиваю глаза, не обращая внимания на сверлящую боль в области висков.

– Влад? – я изумленно разглядываю его, возящегося с какими-то склянками. – Мы где?

Привстав, я опять припадаю к кровати, оглушенная вспышкой перед глазами. Собственно, меня действительно этот вопрос волнует больше всего. На безумный миг кажется, что и сеть, и Велиар, и заточение были лишь кошмарным сном, и в это отчаянно хочется верить, но… Но таких подарков судьбы не бывает, да и на руке – пять воспаленных царапин. Значит, произошедшее вполне реально.

В комнате, где мы находимся, яркий свет, режущий привыкшие к темноте глаза, но он не от лампы или люстры; он попадает в просторное помещение через громадное окно, сквозь которое видны крыши домов. Мы все еще в Преисподней, судя по полосам прилипшего к стеклу алого песка, и мы во власти предателя Велиара. Но отношение к пленникам, как ни странно, изменилось: из тесной каморки в подземелье нас переместили в прямо-таки королевские апартаменты. Две широкие кровати, мягкий ворсистый ковер под ногами, на стене висит фреска – не самое приятное зрелище, эти пытаемые в глубинах Ада древние грешники, но наверняка оригинал. Комната поразительно сверкает чистотой… исключая ту часть, где стопками сложены книги, а по столу раскиданы сушеные пучки трав и какой-то иной дряни – это Влад уже расположился, похоже. Я с изумлением рассматриваю сие великолепие; приятно такое обращение, конечно, но с чего бы Велиару вдруг расщедриться?

– Сколько я спала? – уточняю, пытаясь определить время по солнцу. Небесное светило я не видела почти месяц, и теперь оно, адское, слишком тусклое и с оттенком в красноту, больное точно, кажется поразительно ярким и блистающим.

– Ты была без сознания примерно пару дней, – вздыхает Влад. – Когда ты упала, я пытался лечить, но болезнь оказалась запущенней, чем я думал, – ничего не получилось. Я уже было поверил, что ты умерла, но тут явился Велиар собственной персоной. – Влад молчит недолго. – Он был чем-то жутко обеспокоен, если не сказать напуган. Не спрашивай, почему, – сам не знаю. Перебросил нас сюда, лекаря прислал. Ну, его я быстро выгнал…

Раздумывая над действиями Велиара, я молчу. Эта история выглядит слишком уж подозрительно.

– Спасибо, – подумав, говорю я.

Влад с улыбкой кивает – рад, что получилось выходить, хотя он в лечащей магии достаточно плох, чтобы не подпускать его к раненым в обычное время. Как я понимаю, отпаивали меня травяными настоями по знаменитым рецептам бабки-ведьмы.

– Мы свободны? – интересуюсь я.

Будь мы свободны, я бы очнулась у себя дома или, к примеру, в госпитале при Дворце, как было уже много раз. Так что мысль довольно-таки глупая, но попытаться стоило из интереса.

Он качает головой и показательно задирает рукава рубашки: его правую руку оплетает сложная татуировка в виде околокитайского хищно изогнувшегося дракона. Рисунка я прежде не замечала, а подобное художество сложно пропустить мимо глаз. Охваченная внезапной догадкой, я поворачиваю голову и обнаруживаю точно такую же на своем теле. Ясно, сдерживающее заклинание: вздумаю дернуться – руки оторвет напрочь. Кандалы мне как-то больше нравились.

– Снять можно?

– Я в процессе, – уклончиво отвечает Влад.

Встав, я неторопливо обхожу комнату. На небольшом столике возле кровати стоит поднос с аппетитно пахнущим мясом и стаканом сока. Самого хренового томатного сока в этой Вселенной, но я с наслаждением обнюхиваю еду, блаженно щурясь. Живот сводит голодной судорогой, и я понимаю, что все же очень хочу есть.

– А ничего, что мясо серое? – вежливо интересуется Влад.

– Адские кролики, – невозмутимо отвечаю я. – В лесу Самоубийц водятся; жуткие твари, но вкусные. Попробуешь?

Задумчиво глянув на мясо, Влад решительно отказывается. Ну, дело его.

За завтраком, хотя вроде бы время уже обеденное, я прикидываю, что могло так напугать Велиара. Удобно устроившись на кровати с греющей пальцы чашкой отвара, слежу краем глаза за окном. Город ничуть не изменился, ведь месяц – ничтожно малый срок для Преисподней. В воздухе – какие-то Падшие, крики демонов доносятся сквозь тонкое стекло, но не те крики боли и отчаяния, а вполне себе повседневная болтовня. Столица выглядит слишком уж жизнерадостно. Разумеется, такой вывод я делаю отчасти из-за того, что провела много времени в тюрьме, все теперь кажется чересчур ярким; но, с другой стороны, я правда не чувствую никаких отголосков войны, обычно доносящихся и до Столицы: дым костров, раненые на улицах, вместе с песком ветер вырванные белые перья вьет.

Мы что, правда вышли из войны? Лишились всего достигнутого за это время, стоило мне исчезнуть? Я чувствую, как задыхаюсь, как обида встает в горле комом. Чем Люцифер думал?! Нам срочно нужно выбираться отсюда и добраться до Сатаны. Может, он объяснит, что за ересь тут происходит.

– Окно не разбить, я пробовал, – угадывает мои мысли Влад. – Велиар обо всем позаботился, не хочет, чтобы мы сбежали. С дверью та же история.

– Кто-то же должен войти, завтрак ведь принесли?

– Принесли. Но я не стал рисковать, пока ты была без сознания и не могла бежать.

Мы старательно смотрим в разные стороны, делая вид, что заняты чем-то исключительно важным. Никому не хочется признаваться: это пугает получше вечного заключения в тюрьме. Такое ощущение, что нас специально забрали из ада и отправили в искусственный рай. Но вот от вида чистой комнаты меня воротит.

– Ты бежать-то сможешь?

Опасения Влада обоснованы: хотя я быстро восстанавливаюсь, все еще слаба для побега. Лететь я сейчас, пожалуй, не смогу, но сбежать по земле… можно рискнуть. Я киваю: на последнем дыхании, но уползу отсюда.

Плана ни у кого нет, а лабиринты замка мы представляем весьма пространно, и потому побег наверняка провалится, но это не останавливает. Влад, пожалуй, всегда был единственным другом, кто отчасти даже понимал мои затеи с полуслова. В каком-то смысле повезло: Влада не надо прикрывать, да он сам может меня защитить, если что-то пойдет не так. Точнее, когда что-то пойдет не так.

Спустя несколько часов, когда солнце уже начинает клониться к закату, я все чаще оглядываюсь на дверь. Припрятав в рукав рубахи тупой короткий нож, который мне предоставили вместе с завтраком, и перьевую ручку, найденную под кроватью, я считаю, что вполне готова к встрече с Велиаром. Ручкой Высшего демона не убьешь, но я знаю, куда бить, чтобы он дольше регенерировал.

Мы весь день ожидаем, когда же дверь наконец откроется, но когда она резко распахивается, а на пороге появляется демон, я немного путаюсь, но решаю пока не нападать: у слуги явно какое-то послание нам.

– Что еще? – грубо обрываю я невразумительную речь демона.

– И-извольте повежливей! – рискует он, кладет что-то на кровать и медленно, словно от дикого зверя, готового в любой момент на него броситься, отступает назад.

Я с аналогичной опаской приближаюсь к свертку, ругая себя за глупость. Ну не ядовитые змеи там, в самом деле! Если бы Велиар хотел меня убить, он не стал бы меня лечить, так что бояться нечего.

Оказывается, есть чего.

– Это что такое? – я осторожно разглядываю нечто, отдаленно смахивающее на…

– Платье, – робко заявляет демон, пятясь. – Господин Велиар устраивает совет и хочет вас там видеть. Простите, ваша одежда испорчена, никаких других достойных женских одеяний у нас нет… А дело не терпит отлагательства.

Несмотря на абсурдность ситуации и нашу печальную участь, Влад ржет, безуспешно маскируя смех под кашель. Заметив мои горящие глаза, он, однако, честно пытается замолчать. Не выходит. Вот ведь скотина мертвая, никакого уважения к попавшему в беду товарищу!

– Я не могу надеть что-то более подходящее моему статусу? – уныло осведомляюсь я.

Да нет у меня никакого статуса, а наемники – по сути, не такая уж особая каста, чтобы меня как-то выделять. В прошлом мне все сходило с рук благодаря лояльности Самаэля, но, вообще-то, он прав: девушка в обществе Высших должна быть в платье. И чтоб до пят. Однако остальные детали типа прозрачности ткани или откровенности одежды не обсуждались, и демоницы обычно изощрялись как могли.

– Сожалею, но вам придется надеть платье, – настаивает слуга. – Пожалуйста, господин просил поторопиться.

Если я не надену, мне, может, ничего особенного не сделают, а вот бедного демона, пожалуй, накажут, если так прикинуть. С низшими никто не считается.

– Ладно, – киваю я.

Уж больно хочется поближе к Велиару подобраться. Я незаметно выкидываю нож и ручку себе под ноги, чтобы демон ничего не заподозрил.

И, недолго думая, скидываю одежду – раз просили побыстрее. Демон, кажется, немеет, наблюдая за моими манипуляциями; Влад понятливо молчит, старательно смотря куда-нибудь в сторону.

– Могли бы и отвернуться, – просвещаю я. И с поистине дьявольским удовольствием понимаю, что теперь они точно никуда не отвернутся. У слуги хватает совести удалиться, а мне только это и нужно, не то замерзну так голой стоять.

Одежда принадлежит какой-то демонице, и надеюсь, отбирали ее не силой. Я осознаю, что двигаться удобно, платье достаточно закрытое, а черный цвет не слишком выделяется – пойдет. Туфли на низком каблуке – сделано с учетом моего роста, чтобы я не оказалась выше Короля, но на самом деле это лучший подарок в данной ситуации: бегать удобно. А вот рукава короткие, так что оружие не спрячешь. Я задумчиво рассматриваю разрез на бедре.

– Ремень дай. – Я помахиваю рукой перед лицом Войцека. – Влад, отомри! Иначе я расскажу Ишим, что ты пялился на меня, и она тебе голову оторвет.

– Да было бы на что пялиться, – ворчит он, явно намекая на мою поджарую и абсолютно не соблазнительную фигуру. – Так, а ремень зачем?

Не слушая Влада, я вырываю у него из рук ремень, вынутый из брюк, и примериваюсь, как бы его прицепить на ногу. В итоге большую часть с грехом пополам приходится отпилить небольшим ножом, а пряжка царапает кожу, но оружие приладить удается.

– Еще бы узнать, где мой меч, – мечтательно делюсь планами я.

Нам бы ноги унести, но любимое оружие оставить не могу. Этот меч за последнее время стал чуть ли не продолжением руки; представить себя в битве без него я не могу.

– Вы готовы? – заглядывает в комнату демон. – Время…

– Да-да, готовы, веди, – торопливо киваю я, запихивая лишний кусок ремня под кровать.

Слуга ненадолго останавливается, раскачиваясь, и почти презрительно выдает:

– Касательно грешника распоряжений не поступало.

Не нужно даже оборачиваться, я отлично чувствую затылком взгляд Влада.

– Можно я ему врежу? – в самое ухо шепчет он.

– Пока нет.

Демон, думаю, чувствует себя как минимум неуютно, как максимум – проклинает свою работу и хочет сбежать в родной город на пару кругов ниже в Преисподнюю. Но ему приходится провожать нас до Велиара, стараясь не задерживаться в темных углах. Проходя, я думаю: хорошо, что мы не стали сбегать сразу, а то заблудились бы просто. Лестницы оказываются по правую и левую стороны; понять, какая из них куда ведет, невозможно. Первое время пытаясь запомнить дорогу, я вскоре решаю не заморачиваться и просто следую за слугой.

От комнаты до кабинета Велиара всего-то ничего – Король все это время был так близко. Я ненароком провожу рукой по бедру, ощущая сквозь тонкую ткань платья рукоять ножа, плотно прилегающую к ноге. Только бы получилось…

Демон открывает дверь, становясь по правую руку в проеме.

– Его Величество, Король Велиар…

Не дав ему закончить, я захожу в кабинет. Я, вообще-то, должна склониться и преданно заглянуть в глаза Высшему, но вместо этого я по-хозяйски устраиваюсь на стуле напротив Короля. Влад, не зная, как себя вести, просто остается у стены, издали наблюдая.

У Велиара темнеет в глазах от моей пренебрежительной ухмылки, но он держит себя в руках. К сожалению, у него получается. А я-то надеялась на хорошую битву… Конечно, я не в лучшей форме, да и демон – Король, но мы стоим друг друга: он сильней, но я выигрываю в скорости. Интересно, кто победит сейчас?

– И где же совет? – нагло интересуюсь я, не соблюдая никаких титулов.

– Ты играешь с огнем, девчонка, – высокомерно сообщает Король.

– Так убей меня, в чем проблема?

Вероятно, совет был лишь предлогом заманить меня сюда, но мог быть и правдой: на столе Велиара какие-то стопки документов, но разглядеть их содержание я не могу. Значит, рассчитывал на беседу со мной.

– Можно нарядить наемника в платье, но леди из него не сделать, – замечает демон.

– Думаешь, я буду пытаться тебе угодить? Весьма самонадеянно.

Прежде с Велиаром никто так не разговаривал, не отваживался просто. Поэтому он внимательно, словно экспонат в музее, разглядывает меня.

– Ты самый странный ангел, которого я встречал, – подумав, говорит он. – Не пытаешься играть в добродетель, в тебе ее ни капли нет. Сейчас ты представляешь, как убиваешь меня. Да ты вообще любого уничтожишь, если он помешает твоему плану свержения Небес.

– Я не ангел. – В доказательство я широко усмехаюсь, демонстрируя острые клыки. – Но ближе к делу. Время – деньги, как говорят наемники.

– Согласен. Итак, Кара, за время твоего заточения много что произошло…