Текст книги "Обрушившая мир (СИ)"

Автор книги: Каролина Лирийская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 27 страниц)

Он многозначительно замолкает, предлагая вспомнить, кто все же меня схватил и кому я обязана жизнью. Но если Король думает, что ему за это что-то причитается, он жестоко обманывает себя.

– Зачем я нужна тебе сейчас?

Тонкие губы демона изгибаются в нехорошей усмешке.

– Перебиваешь, а это мне не нравится. Но, так уж и быть, для начала простим тебе. Дело в том, что Адом правит больше не Люцифер.

Кажется, я не могу сдержать эмоций, и в широко распахнутых глазах Велиар с удовольствием читает изумление. Я же просто не могу поверить… Демонам нельзя верить, но чувствуется, что он не врет, он просто горд государственным переворотом, устроенным с его легкой руки. Так просто? Стоило убрать меня и пробиться к Люциферу?..

– Да, не удивляйся так, – покровительственно, упиваясь своим триумфом, вещает Велиар. – Время Люцифера прошло, он и так слишком долго сидел на троне. Поначалу было неплохо, но со временем я начал понимать, что войны с ангелами и Апокалипсис ни к чему хорошему не приведут. Все знают пророчество о поражении сил Тьмы в Святой Войне, и хотя вы старательно пытаетесь исправить ситуацию, я не хочу умирать. Я люблю жизнь, знаешь ли, пусть и проходящую в беспрестанной войне. Да я ее ни разу не видел, признаться честно, а вот Война Последняя затронет всех. Но убедить Люцифера отступить теперь невозможно, он слишком упрям и заразился твоими сумасбродными идеями, начал верить… Тогда я решил просто убрать его. А недовольные его правлением быстро нашлись; мы выкрали его меч. Без этого оружия Люцифер все же сильнее Высшего демона, но мы смогли его схватить.

– Где Сатана? – шиплю я.

Король смотрит на меня сочувственно, устало вздыхает:

– Ты еще не поняла? Я – новый Сатана.

Идиот. Обычный напыщенный идиот, решивший поиграть с государством. Велиар хорош в дипломатии, но управлять Преисподней он не сможет, мир развалится у него в руках, как сложная игрушка, собрать которую способен лишь Люцифер. Пока он радуется победе, но уже через несколько месяцев падет от рук новых заговорщиков. Они утопят Ад в крови быстрее светлокрылых…

– Что ты успел наделать? – сдерживая испуг, спрашиваю я. Торопливо, уничтоженно, медленно осознавая крах своего мира – своей подлинной родины.

– Я подписал перемирие с ангелами. Последняя Война окончена, ты больше не нужна. К слову, прошу прощения за то, что тебе пришлось пережить. Я вовсе не хотел твоей смерти, царапина была случайной…

В горле клокочет злой рык. Как он может быть столь самонадеянным?! Да Небеса вскоре нападут, пользуясь тем, что мы расслабились и не готовы к отражению их атаки. Нас перережут в собственных постелях! Уничтожат, как я хотела уничтожить их…

– Зачем тебе я? – собираюсь с мыслями я.

– Архивы пусты, а Люцифера бесполезно пытать: он сам придумал пытки. Никто не знает его планов… Никто, кроме, возможно, тебя. – Велиар внимательно разглядывает мое меняющееся лицо. – Ты проводила много времени с ним и его сыном, ты должна знать все.

Только ли планы войны его интересуют? Или сила Люцифера, по слухам, состоявшая в количестве подконтрольных ему человеческих душ? Это все относят к выдумкам, даже я не знаю правды; но бралось же откуда-то могущество Сатаны…

– А что с Самаэлем?

– Мальчишку схватить не удалось, – неохотно говорит Велиар. – Сбежал.

Хотя бы он на свободе. Тогда у Люцифера еще есть шанс на спасение. Я сама его вытащу, обязательно. Только сначала выберусь…

– Итак, что ты предлагаешь? – уточняю я.

– Сообщаешь мне все секреты Люцифера, а я оставляю тебе жизнь.

– Если я не соглашусь, убьешь? – хитро щурюсь я.

– Как видишь, варианта два.

Он торжествует – чувствует, что я готова согласиться. Деваться-то некуда.

Я оглядываюсь на Влада, он молчит, позволяя мне самой решать. Предложение Велиара кажется весьма интересным, но я многим обязана Люциферу и предать его не могу. Говорила же: быстро привыкаю, а менять что-либо сейчас в своей жизни не хочу. Так что, простите, ваше величество…

– Есть третий выход, – с улыбкой сообщаю я.

И, не давая Велиару опомниться, резко выхватываю нож и пригвождаю его руку к столу, пробивая насквозь. От дикого вопля демона Влад дергается, ругается. По столу растекается кровь, бумаги пропитываются черным. Пересилив себя, Король выдергивает нож из руки, но не успевает замахнуться, как я точно бью его под дых. Демона отшвыривает к стене, он ударяется затылком.

Только бы стража не услышала шум: с несколькими противниками я не справлюсь. Да и Велиар уже встает, и мое преимущество в виде внезапности заканчивается. Оглушающий удар по лицу сбивает, я путаюсь в длинном платье и падаю на пол.

– Думала победить меня? – рычит Велиар, дергается от удара по рассеченному затылку и коротко выдыхает, шипя: – Чш-шеловек.

Влад не пугается, видя перекошенное лицо демона, отталкивает его от меня, наступает на обильно кровоточащую руку. Я быстро разрываю платье и с другой стороны до бедра, вскакиваю, расправляя крылья, и коршуном налетаю на Короля сверху. Влад заламывает ему руку за спину, я подсекаю демона, заставляя его упасть на пол. Некоторое время он пытается отбиваться от нас обоих, но раздвоиться не может.

– Где Люцифер? – допытываюсь я, прижимая Велиара к полу. – У тебя три секунды на раздумья…

Окно, такое же, как в нашей комнате, – зачарованное, небьющееся, разлетается на осколки, нечто пернатое врывается в кабинет Короля, разметав нас по комнате. В спину мне вонзаются небольшие куски стекла, поэтому я выпускаю Велиара. Освободившись, демон мгновенно растворяется, спасая свою жизнь.

– Уебок! – кричу я, кидаясь туда, где был Король. – Твою мать!

В ярости я оборачиваюсь на того, кто прервал нас. Растрепанные волосы, сверкающие глаза, две пары светлых крыльев за спиной. Архангел в Преисподней. Что же тут творилось, пока меня не было?

– Габриэль, я тебя убью, – честно объявляю я.

Узнав меня, она облегченно улыбается, а во взгляде ее появляется слабая надежда.

Глава 20. Желания и возможности

– Так ты тоже из заговорщиков?

Я недоверчиво рассматриваю Габриэль, возникшую подозрительно к месту, как раз в тот момент, когда я могла убить Велиара и закончить со всем этим. И убила бы, легко и замечательно, если бы не архангел. Однако, возвращаясь к ее виду, она выглядит слишком уж счастливой от встречи со мной, и я напоминаю себе, что второй раз предать она уже вряд ли способна, если мне пришлось потратить на ее непоколебимую волю столько времени. Но Габриэль мне все объяснит потом, обязательно.

– Уходим, – торопливо бросает она. – Сейчас открою ход в мир людей, и…

– Портал? – недоуменно переспрашивает Влад. Взмахивает руками, но морщится как от боли; татуировка с драконом светится черным.

Однако он осознает все происходящее быстрее меня – сообразительный, однако, – и внимательно так косится на помахивающую крылами Габриэль. Последняя шипит совсем не по-ангельски:

– Быстрее, в Аду теперь лучше не прятаться. Да и негде…

Открыть портал для ангела довольно просто, но будь все так элементарно, по Аду крылатые шастали бы постоянно. Тут умения подчистую компенсируются сопротивлением мира и нежеланием впускать и выпускать кого-либо; Преисподняя довольно ревностно относится к своему содержимому, не отпускает так просто и потом непременно приводит обратно, – а я и собираюсь скоро вернуться. Открытая щель возникает с подозрительным скрипом и выглядит не очень приглядно – словно кто-то с размаху рубанул мечом по ткани, но под конец скривил. Сильно скривил.

– А может, мы сами? – предлагаю я, вытирая кровь из разбитого носа. – Ну, ногами дойдем.

Вместо ответа архангел с присущими ей тактом и деликатностью толкает нас в портал. Готовясь к последующей головной боли, я зажмуриваюсь и стараюсь дышать не так часто, чтобы быстрее отойти от скачек по мирам. Кровь все течет из носа, не останавливается, и магия голодно подвывает, принимает жертву и запросто пропускает нас.

Уже оказавшись в мире людей, я внезапно вспоминаю, что забыла спросить, куда нас, вообще-то, занесет, но после беглого осмотра комнаты замечаю примерзшего к полу Самаэля с дымящейся чашкой кофе в руках и в старой футболке с ярко-алой кривой надписью «Metallica». В подобном состоянии Антихриста мне видеть еще не приходилось, и хотя Велиар говорил, что он скрывается, такого я не ожидала.

– Самаэль? – дергается Влад, появившийся следом за мной. – Мы, наверное, не вовремя…

– Не-не, вы как раз к месту, – оторопело кивает Антихрист. – А Габриэль по дороге потеряли?

Обернувшись, я обнаруживаю закрывшийся портал и ни намека на архангела. Может быть, она просто не захотела показаться на глаза Самаэлю или не успела перелететь. Хочется верить, она жива; мы все же обязаны жизнью за то, что она помогла сбежать: сами бы мы наверняка не выбрались так легко.

– Кто там еще заявился? – в коридоре недовольно звенит женский голосок.

Из предположительной кухни появляется Ишим, на ходу размешивающая что-то в большой кружке. Заметив нас, она тоже застывает, издает странный писк, словно ее кто-то душит, и роняет кружку. Оказывается, готовила она чай.

В горле что-то застревает, я не в силах вымолвить ни слова, позорно задыхаюсь, глядя в глаза маленькой взъерошенной, будто сердитый воробей, демонице. Во взгляде ее читается желание то ли врезать мне в челюсть, то ли поцеловать; и пока неясно, какой вариант она выберет.

– Тебя не было месяц, – тихо и угрожающе рычит Ишим, и в глазах ее пылает адский огонь. – Ничего не хочешь сказать в свое оправдание?

Вообще-то хотела, но все слова из головы вылетели. Напрочь, абсолютно; осталось только глупое и эгоистичное: «Денница, как же я по ней скучала»! Я слабо улыбаюсь – выходит криво и жалко.

– Прежде чем ты убьешь меня… – обретя голос, начинаю я.

Она не дает договорить и властно затыкает меня поцелуем, не стесняясь никого. Антихрист и Влад почти испуганно переглядываются, не представляя, как себя вести. Поежившись, Самаэль берет отставленную кружку и, глядя в никуда, отхлебывает кипяток.

***

Ишим сквозь стоны замечает, что я вконец одичала за этот месяц, а после удивленно охает, чувствуя острые зубы, сомкнувшиеся на ключице. Я не целую даже, но и не кусаю тоже, это действо вообще сложно описать. Мы обе дуреем от жарких прикосновений, от сплетения рук, ног и демонского хвоста, от горловых стонов друг друга.

Вцепляясь мне в спину, Ишим скулит, глаза ее восторженно распахнуты, а зацелованные губы жадно приоткрыты. Она изгибается, проводит по лицу руками, смахивая волосы, чтобы лучше видеть мои глаза. Я поглощаю ее взглядом, не веря еще, что она вот, здесь, вполне реальная, а не лихорадочная галлюцинация. Словно убеждая меня в своей правдивости, Ишим прижимается плотнее; я чувствую родной запах ее кожи – запах горячего песка.

Она изгибается, изумленно выдыхая, кровать скрипит, ударяясь о стену спинкой, а глаза у нее по-прежнему синие-синие, как то проклятое небо, как мой дом. Выбивая из нее стоны, я изнываю от желания сама, прохожусь дразнящими прикосновениями по разгоряченному телу. Ишим жадно тянется за крепким поцелуем, я ощущаю ее пряный привкус: губу она закусывает до крови.

Она подставляет шею, млея под волной полувампирских укусов, вцепляясь мне в плечи, обводя новоприобретенную потускневшую татуировку в виде дракона дрожащими пальцами. Такая доверчивая, такая беззащитная и такая светлая!

В какой-то миг я понимаю, что и правда мечтала о ней все это время.

***

– Все же жизнь шикарна! – блаженно улыбаюсь я, падая на стул под внимательными взглядами Самаэля и Влада. – А вот Ройс…

– Он тоже тут, заявится скоро, – обстоятельно кивает Самаэль. – На месте его все равно не удержишь, пусть проветрится.

Усмехаясь, я тянусь и едва слышно рычу от боли в затекших мышцах. Пожалуй, в ванне нужно было провести чуть меньше времени, но… Теплая вода, кофе, свежая одежда – все это после месячного заточения у Велиара кажется по меньшей мере чудом. Но расслабляться нельзя, и я уже мысленно прикидываю, чем заняться, чтобы отвлечься от того, что умудрилась пережить.

– У нас же есть план, как отвоевать Ад обратно? – с надеждой спрашиваю я.

Самаэль крайне заинтересованно рассматривает потертую скатерть, что она, кажется, уже готова поджечься под пристальным взглядом. Я не знаю точно, где мы находимся, только помню по его обрывочным объяснениям, что он просил защиты у Сиире и даже не пытался соваться в Ад.

Каким бы замечательным парнем ни был, Самаэль не воин. Это нужно помнить в первую очередь и полностью осознавать, что он не ринется очертя голову спасать всех и вся от гнета Велиара. Тем более там и гнета-то нет, обычные демоны как жили, так и живут – все довольно спокойно, насколько мне успели рассказать; какое им дело до перестановок в верхушке… И, разумеется, никому из нас не хочется признаваться, что они не просто спокойно – они чуть лучше прежнего живут. Велиар не отправляет их родных в мясорубку боя, не требует ничего взамен, да Королю просто-напросто наплевать на подданных. Некоторые Высшие бесятся, портят обычным, ничем не примечательным демонам жизнь, а этот просто увлечен своими планами. И от ангелов он не Преисподнюю спасал, а свою шкуру.

Люцифер хотел подарить демонам свободу, и у него могло бы получиться, но, как обычно бывает, это подлое и несправедливое «бы» все испортило. Многие недовольны порывистостью и сумасбродными решениями прежнего Сатаны, но никто не спорил, что в большинстве случаев риск оправдывался. И у нас было будущее. Теперь же Велиар окончательно загнал Преисподнюю в состояние вечного круга.

– Ты намерен так просто сдаться? – решительно вскакиваю я.

– А что я могу сделать? – вздыхает Самаэль. – Нам нужен отец, но он в плену у Велиара. Тот сказал, что ты погибла в бою с ангелами, а Люцифер отказался от трона и сбежал в мир людей.

– И они поверили?

Пытаясь успокоиться, я меряю небольшую кухоньку. Демоны наивны, как дети, если дело заходит о власти, – верят любому слову Высших, иначе бы давно устроили революцию и демократию по примеру людей. Нет, мы слишком далеки от этого, застрявшие в своем, как говорит Влад, ебаном Средневековье.

– Нам нужен меч Люцифера, – чешу затылок я. – Им вполне можно прирезать Велиара, заодно доказав, что Сатана жив, раз его артефакт до сих пор работает, а Король захватил трон.

План сам по себе неплохой, если с точки зрения теории рассматривать.

– И где бы взять этот меч? – возникает в комнате Ишим. Мы по очереди дежурим на крыше, вынужденные работать на два фронта сразу: защиту от ангелов править и отслеживать демонов Велиара.

Поправив растрепанные ветром волосы, она усаживается рядом со мной, со скрипом сдвинув стулья. Кажется, пока не может поверить, что я вернулась, постоянно хочет быть рядом, оглядывается, опасаясь, что я истаю прямо в воздухе.

– О, явилась, – радуюсь я. – Как там враги?

Ишим в ответ пожимает плечами. За окном медленно светает, а мы все сидим и молчим, каждый думая о своем. Пока лучше всего сосредоточиться на деле, а о себе размышлять потом. Так, собственно, я всегда поступаю, запихивая эмоции и желания куда подальше и просто выполняя работу. Ишим сидит рядом, я чувствую ее дыхание, вижу, как незаметно вздымается грудь; она пытается не смотреть на меня, нервно облизывает сухие губы, но молчит. Я не знаю, почему так сильно зла на себя.

Я просто нуждаюсь в ней, отчаянно, до потемнения в глазах и трясущихся пальцев. И сейчас я опять замечаю, как сбивается точный ритм сердца. Чтобы хоть как-то отвлечься, я рассматриваю брошенную мне Самаэлем пачку сигарет – «Парламент», мои любимые. Ишим морщится от едкого табачного запаха, и я сначала инстинктивно пытаюсь затушить сигарету и только потом останавливаюсь. Черт. У меня определенно едет крыша.

– Есть мысль, – тихо делюсь я странноватой, но подходящей идеей. – Велиар наверняка спрятал меч, и нам нужно знать где. Разведку Габриэль ждать слишком долго, мы теряем время.

А искать как-то надо. Для этого нужен как минимум ясновидящий, а таковых среди нас нет, все специализируются больше на боевой магии.

– Есть один человек, – вспоминаю я.

– А он поможет?

– Он мне должен, куда денется?

***

Через какое-то время Самаэль ловко проводит портал к указанному мной местечку на окраине Нью-Йорка. За что я ценю своих друзей, так это за то, что они не задают лишних вопросов. Они просто ненароком стараются держать поближе оружие и оглядываться почаще.

Решено было, что нас с Антихристом вполне хватит, а привлекать лишнее внимание не стоит, именно поэтому Влад и Ишим, к их большому огорчению, сидят дома. Однако, быстро все уладив, мы решаем не откладывать дело в долгий ящик и отправляемся прямо сейчас, рассчитав, что как раз застанем ясновидящего дома.

– А я у вас уже полчаса вьюсь! – радостно приветствует Ройс.

Судя по многозначительной паузе, он рассчитывал увидеть Самаэля, Ишим, да хоть саму Габриэль, но никак не меня. Не представляя, что сказать в свое оправдание, я переминаюсь с ноги на ногу, глядя куда-то в сторону, на парочку детей возле детской площадки и их сердобольных мамаш.

Только бы в глаза ему не смотреть, только бы… От Ройса несет таким поразительным холодом, что я вздрагиваю, сжимая кулаки. Именно когда я к этому совершенно не готова, он бросается ко мне резким порывистым движением; я понимаю, что блок выставить не успею уже, так хоть с достоинством получу в глаз. Холод пронзает насквозь.

– Эй, да я же… – растерянно говорю я.

– Я оторву тебе голову, если ты снова так пропадешь, – дрожа от ярости, шипит дух мне на ухо. – Слышишь меня? Никто не спасет тебя, потому что…

От этого страшного голоса аж до костей пробирает, я застываю.

– Может, потом это обсудите? – вмешивается Самаэль. – Я в другой раз обязательно дослушаю все пытки, которым ты ее подвергнешь, но сейчас у нас есть, чем заняться.

Немного возвращенный в реальность Ройс наконец-то отпускает меня, вдумчиво кивает Самаэлю, с которым еще даже не поздоровался. Вид у него при этом довольно смущенный, и он этой неловкостью пробивает на улыбку.

– Так, значит, – Ройс старательно отвлекает нас от своей персоны, – нужный нам человек живет там?

Собственно, дом съемный, и ясновидящему принадлежит ровно его половина с кое-какими ограничениями, но я не вдаюсь в подробности. Не слишком богато, но и не бедно – экстрасенсорные способности тоже могут прокормить, особенно в таком большом городе как Нью-Йорк. Криво скалясь радостно визжащим, гоняющимся друг за дружкой детям, осторожно миную детскую площадку. Жила бы тут – окончательно свихнулась от постоянного шума и крика, но дом не выбирают; у нас в Столице и того хуже. Кто-то из женщин неодобрительно косится на нас с Самаэлем и, сами того не зная, невидимого Ройса, тихо обсуждая наши движения и взгляды.

Звонок не работает, в чем я убеждаюсь только спустя полминуты бесплодного ожидания. Недолго думая, стучу в дверь – сначала по-человечески, потом, теряя терпение, ногой. От нападений, однако, дверь не страдает, но на меня странно косятся прохожие и Самаэль с Ройсом.

– Какого… – слышится негромкий голос.

Худой, измученный, под глазами темные пятна, а руки трясутся. Возникшее на пороге существо трудно было опознать как милого ботаника Лео, которого я лет пять назад спасла. Разумеется, никаких благородных целей не преследовала, просто вышло так, под руку подвернулся, и, по правде, он мешал моим разборкам с ангелами, вот и отпихнула его в сторону. Однако ясновидящий посчитал иначе и заявлял, что по гроб жизни мне обязан. Последний раз виделись мы несколько лет назад.

– Ох-хренеть, – не сдерживаюсь я. – Лео, ты?

Не реагирует никак, смотрит осоловелыми глазами куда-то сквозь нас, а упасть парню не дает только то, что он инстинктивно вцепился в дверной косяк. Ясновидящий с довольно мутным взглядом мотает головой, трясет отросшими высветленными волосами. Рыча сквозь зубы, я подхватываю его у самой земли, когда Лео хватает ума все ж отпустить руки, и тот слабо пытается отбивается. М-да, шарашит его знатно.

– Он одержимый, что ли? – хмурится Ройс, наблюдая за моими попытками отодрать блаженно улыбающегося парня от земли.

– Укуренный в хлам он. – Лео, слабо соображая и не опознавая меня совершенно, пытается врезать мне с силой не большей, чем у грудного ребенка. Зло щерюсь и встряхиваю парня. – Эй, подъем! В наркопритон сдам, ублюдок!

Разговор с любым неодушевленным предметом и тот принес бы больше пользы. С трудом затолкнув его в дом, я втаскиваю следом и Ройса с Самаэлем. Дверь с зубодробительным грохотом закрывается.

– Самаэль, приведи его в чувство.

Антихрист в шоке смотрит на меня, косится на совершенно неадекватного Лео. Ему, наверно, вообще не приходило в голову тратить силы на таких субъектов, и ни за что он не стал бы заниматься подобной ерундой, просто залезть в мысли ясновидящего было бы легче. Перевожу умоляющий взгляд на него, и Самаэль, закатив глаза, взмахивает рукой. Лео пробивает крупная дрожь, кайф мгновенно перебивается магией Антихриста, и парень, побледнев еще больше, пялится на нас. Не слишком приятное пробуждение.

Лео отплевывается, тяжело дышит и с удивлением рассматривает костлявые дрожащие руки, опасаясь поднимать взгляд на меня.

– Т-тебя не может здесь быть, – хрипло и устало замечает он. – Тебя нет.

Похоже, боится. Вон какие глазищи испуганные, а все тело колотит. Пытаясь встать, ясновидящий замучено стонет, царапая стену от скрутившей боли.

– А я есть, сукин ты сын, – рычу. – Какого черта?!

Помимо этого бесполезного «какого черта» я и придумать ничего не могу, слов просто нет, вылетели все под порывами резкого ветра. Мыслей тоже нет, я вообще дохуя уставшая и пустая, и оттого Лео кажется чуть ли не зеркальным отражением моей измотанной души. Я тоже дрожу – от нескрываемой, распирающей грудь злобы.

Как кто-то говорил, бью я совершенно не по-женски, на коротком замахе, на выдохе, с невысказанными словами на губах. Лео отлетает к стене; из разбитой губы на футболку капает неожиданно яркая, дурманящая кровь. Что-то шепчет, трясет головой, отмахивается от своих же волос, попавших в глаза.

– Кара… – пытается вразумить Самаэль.

Не без оснований он полагает, что парня я просто убью, но это было бы слишком просто и скучно. Презрительно усмехаясь, я поворачиваюсь ненадолго к Антихристу.

– Семьдесят секунд, – безошибочно определяю я. Чуть больше минуты – этого всегда хватало.

Сомневаясь, он кивает.

Семьдесят секунд на то, чтобы перевернуть человеческую жизнь. Семьдесят секунд на то, чтобы покончить с бешеной жаждой крови, с пульсирующим жаром внутри. Всего-то ничего.

Первый удар Лео выдерживает, остается на ногах. Кровь из разбитого носа пачкает ему лицо, искажая черты. Постепенно зверея, я наношу несколько ударов в корпус, слыша далекий хруст ребер. Подвывая на одной жалобной ноте, ясновидящий пытается сползти по стене или хотя бы закрыться от следующих ударов. Бью до истошных воплей, до адской боли в костяшках, методично и совершенно неосознанно.

Твою мать, да я вконец свихнулась! Ловя себя на этой мысли, я гляжу на искореженное лицо парня. И, не давая ему опомниться, валю на пол сильным ударом в ключицу. Лео из последних сил пытается вырваться, шипя и царапаясь, как мелкий перепуганный зверек. Извивается подо мной, сплевывает кровь на пол, а я нависаю сверху, встряхивая так, что затылком он бьется об пол. Из глаз у него разве что искры не сыплются.

– Ну, что? – мурлыкающим голосом осведомляюсь я. – Будешь еще колоться?

Ответом служит невнятный скулеж. Я хмурюсь, опускаю ногу на запястье, вызывая новый вопль. От запаха крови я окончательно дурею – перед глазами все скачет, дыхание прерывистое, хочется еще, еще, чтобы эта апатичная тварь выла от каждого удара. Зловеще улыбаясь, я опять возвращаюсь к съежившемуся на полу Лео. Доски в кровавых разводах; парень, балансируя на грани болевого шока, пялится в потолок.

А меня уже конкретно штырит. Не обращая внимание на общее состояние Лео, я сжимаю кулак. Добью же, выколочу из него не только дурь, но и жизнь.

В общем-то, все равно.

– Довольно! – Самаэль хватает меня за руку, и я с изумлением понимаю, что не могу высвободиться или хотя бы пошевелиться: от цепких пальцев парня исходит охлаждающая волна, прошедшаяся железным шагом по всему телу.

Самаэль осторожно помогает ясновидящему встать; Лео тихо воет, будто потерянный щенок, ну честное слово. При взгляде на него я снова начинаю свирепеть, так что стараюсь смотреть в сторону. Осуждения от Самаэля я не чувствую, скорее, досаду: теперь Лео нам вряд ли поможет.

А я вот иначе думаю: человека легче напугать, чем просто склонить на свою сторону.

– Идиот, – замечаю я. – Почему наркотики?

– Я устал, – неразборчиво отвечает медиум. – Заебался уже с этим даром, и…

– Все заебались, Лео. Но это не повод сваливать в нирвану, пока остальные пытаются исправить мир.

Я знаю его не так хорошо, чтобы что-то утверждать, но он впечатляется этими словами. Еще бы, после такой встряски, на все согласится, лишь бы по физиономии опять не получить.

Вот поэтому у меня нет никого, к кому можно обратиться за помощью. Я – неуравновешенный псих, и это отнюдь не самокритика, а жутчайшая правда.

Людей легче всего напугать.

– Что вам от меня нужно? – спрашивает Лео.

– Найти одну вещицу, – уклончиво отвечает Ройс, избегая уточнений. – Но ты, наверное, не в состоянии…

Но он торопливо кивает, морщится от боли. Ясновидящий готов на все что угодно, лишь бы выпроводить нас из своего дома. Я знаю, что для видений физическое состояние неважно, поэтому он в силах помочь нам и сейчас; скорее всего, Лео надеется, что на этом его долг закончится и меня он никогда больше не увидит.

Для выхода на изнанку и поиска меча нужно чуть больше получаса, но в конце концов парень вручает нам криво нацарапанную записку о том, где искать артефакт. Ройс по привычке рассыпается в благодарностях, мы с Самаэлем молчим. Лео шарахается от меня, как от чумной, чуть не падает. Не сказав ни слова, я ухожу, пользуясь переходом, сотворенным Антихристом. Ясновидящий смотрит в спину пристально и тяжело; я не оборачиваюсь.

Ненавижу таких людей, но их не исправить: пробовали, не работает. Вечером же Лео вколет себе еще большую дозу, и его, возможно, не откачают. И хер с ним, в общем-то, кто он мне? Такие мелкие смертные, задолжавшие Аду услугу или душу, рано или поздно идут в расход, их не считает никто.

Все мы идем в расход. Как бы ни старались корчить из себя важные фигуры, в итоге судьба для всех одна. Преисподней не нужны воины, ей нужны оловянные солдатики, безоговорочно подчиняющиеся приказам. Рано или поздно система ломает хребет каждому.

У ясновидящего и остались только наркотики. У меня – битвы. Вставляет нам совершенно одинаково.

Поэтому я зло скалюсь и сжимаю кулаки, впиваясь ногтями в ладони, каждый раз, когда вижу пустых людей-оболочек. Поэтому я боюсь такой стать.