Текст книги "Обрушившая мир (СИ)"

Автор книги: Каролина Лирийская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)

Глава 27. Освященные огнем

Спустя какое-то время я разлепляю глаза. Зрение еще не полностью пришло в норму – я моргаю пару раз, пытаясь определить, где я оказалась и почему адски болит в груди. Однако веки тяжелые, глаза горят, будто их песком присыпали, так что я различаю только пятна света. И какую-то склонившуюся надо мной темную фигуру. Ко всему прочему я не могу пошевелиться, но близоруко прищуриваюсь, проклиная ужасное освещение. Слава Деннице, узнаю: этот вежливый мальчик из Инквизиции…

– Янош, знаете, у меня были пробуждения и получше.

Кардинал вынужденно, натянуто улыбается, смущенно глядит на меня.

– И что вы такое?

Этот вопрос ненадолго приводит меня в ступор. Как он меня раскрыл? Неужели магия была слишком уж характерной для ангела или… Видимо, все мысли написаны у меня на лице.

– У вас, кхм, кол из сердца торчит, но вы живы, – рассеянно размышляет Янош. – Значит, не вампир однозначно.

– Ну, вампир меня кусал, – самодовольно почему-то ухмыляюсь. – Кстати, откуда тут осиновый кол, что за подпольная организация ванхельсингов? Кидаются на кого ни попадя.

– Не хочу расстраивать, но это заточенная табуретная ножка.

Господи, ну и тварь же ты, за что? Я со стоном пытаюсь дернуться, но понимаю, что привязали меня крепко и качественно, пилить ногтями такие веревки долго. Значит, без помощи Яноша не выберусь.

Интересный факт: меня привязали к кресту, что было довольно удобно. Кресты в принципе для этого и придумали. Спасибо хоть не в вертикальном положении. О, нет, до этого провидение – или дергающий за ниточки Господь – еще не докатилось.

Ох, как же больно. Регенерация уже началась, пусть и довольно медленно: в человеческом мире демонская магия работает немного слабей, а еще у меня импровизированный кол до сих пор между ребрами. Видимо, я отключилась из-за того, что он пробил сердце. Оно и сейчас не в лучшем состоянии, но живут же некоторые и бессердечными…

– Янош, развяжите меня! – срываясь, требую я.

– Чтобы вы перегрызли мне глотку? – искренне недоумевает он. – Ну нет. Сначала объясните.

– Да демон я, демон! – торопливо кричу я, в который раз пытаясь порвать веревки.

– Демон не пройдет в церковь.

Кто-то слишком хорошо знает теорию – наверняка был в школе отличником. Разумеется, существует множество уловок, с помощью которых жители Преисподней попадают на святую землю, но столь долгое нахождение тут добило бы даже Высшего. Из учета того, что за окном светло, можно сделать вывод, что я в церкви пробыла всю ночь.

– Падшая, – сообщаю я. – Крылья показать не могу: связана. А теперь будьте добры…

– И где гарантии, что я останусь в живых?

А он не промах: наверное, встречался с демонами, для которых обмануть тебя – милое дело. И никак заставить поверить я его не могу, это дело исключительно добровольное. Однако время не ждет, нужно догнать того изобретательного священника.

Веревки все не ослабевают, как ни дергаюсь, а от резких движений еще и темнеет в глазах, начинает идти кровь. Капающий звук и растекающееся подо мной кровавое пятно неимоверно раздражают. Ладно, план Б.

– Можете кое-что сделать?

На всякий случай кардинал отступает на пару шагов и тянется рукой за спину. Даже если у него там пистолет, несколько лишних пуль мне хуже не сделают. Хотя это может пригодиться…

– Вот, правильно! – Янош недоверчиво косится на мою кривую, но радостную улыбку. – Можете разбить витражи? Вон те, на которых эти ебаные ангелы…

– Зачем?

– Надо. Сложно, что ли?

Решив не спорить с ненормальными, кардинал пожимает плечами, достает оружие из кобуры. Несколько выстрелов мешаются со звоном стекла; разноцветные осколки рассыпаются по полу. Точности Яношу не занимать: на месте голов ангелов и святых виднеются дыры, сквозь которые бьет свет.

– Влад! – Кардинал дергается от моего крика. – Влад!

Разумеется, духи не могут попасть в церковь. С условием того, что место действительно святое, а здесь кровь на полу, витражи разбиты, да и священник, наверное, не такой уж праведный. По моим расчетам, этого должно вполне хватить, чтобы церковь считалась оскверненной.

С облегчением понимаю, что меня больше ничего не связывает. Руки страшно затекли за это время, поэтому с минуту я тщательно обдумываю план передвижений. Со стороны выглядит довольно странно, когда с тебя вдруг спадают веревки, поэтому Янош берет меня на прицел. Его опасения вполне понятны.

– Влад, будь добр, появись.

Янош в стылом ужасе смотрит куда-то за мое плечо, где из воздуха медленно возникает почивший глава пражской Инквизиции. Видимо, кардинал ожидал чего угодно, только не этого. Верно, их же учат, что духи не могут себя контролировать и опасны для любого человека.

– Влад? – нервно уточняет он, узнает: – Владислав Войцек, я читал… некролог. Но вы же… недавно.

– Умер, ага, – снисходительно замечает Влад. – И каждый считает своим долгом об этом напомнить.

– Извините, – пристыженно вздыхает Янош.

– Да ничего, – неожиданно мягко усмехнувшись, тут же отмахивается от кардинала Влад, отвлекается на меня, вьется рядом. Янош, больше обыкновенного похожий на мальчишку, вцепляется в пистолет и загнанно озирается по сторонам.

Я с трудом поднимаюсь с лежащего на алтаре железного креста, чуть не падаю, но вовремя цепляюсь за руку стоящего поблизости Яноша; несмотря на то, что у него наверняка голова от нас идет кругом, он подставляет мне плечо. На светлой рубашке кардинала четко отпечатывается моя окровавленная пятерня, но он и не думает возражать.

– А вы думали, от службы в Инквизиции избавляет смерть? – усмехаюсь, наваливаясь на Яноша. – Ну ладно, приходите в себя, это всего лишь дух. Ничего необычного.

Оскорбленно косясь на меня, Влад разглядывает обстановку.

– Ты сама-то как?

– В норме.

Тут я вру: болит абсолютно все, даже те части тела, о существовании которых я и не подозревала. Иначе как объяснить, что сердце не бьется, но все равно что-то гоняет кровь по жилам? Кое-как выпрямившись, обеими руками хватаюсь за кол в груди и с силой дергаю. Кровь брызжет во все стороны, на ладонях спешно регенерируют занозы. Окровавленное орудие убийства валяется под ногами в брызгах крови, я пытаюсь откашляться, но вместо звука выплевываю почти черные сгустки.

– В больницу нужно, – решает Янош. – Кара… я ведь правильно называю?

– Правильно. И давай уже на «ты», а то я тебя уже всего кровью оплевала, куда уж ближе знакомство? – Предложение слишком длинное, полминуты приходится переводить дыхание и сглатывать соленую кровь. – В больницу не надо. У меня регенерация, а оружие – обычная деревяшка. Что ж я за ангел тогда такой, если меня можно убить ножкой от табуретки?

С трудом кивая, кардинал осторожно, будто касаясь гремучей змеи, поддерживает меня за локоть. Чувствую слабое жжение в груди, значит, все идет нормально – примерно через час я опять буду готова сражаться. Не в порядке, но выпотрошить злосчастного старикашку сил хватит.

– Знаете, где найти этого ублюдка? – неразборчиво из-за зубовного скрежета выдавливаю я.

– Отдохни пока, – советует Влад.

– Не могу.

Потому что он, блядь, почти меня убил. Если бы это был небольшой нож из небесной стали, Янош нашел бы бездыханный труп в церкви. Что-то размякла я, совсем не смогла блокировать удар или хотя бы уклониться, а хуже всего: я и не предполагала, что придется сражаться. В Преисподней почти нет правил, но есть некое кредо всех: «Никому не верь».

– Найдите мне его, Янош.

– Это приказ? – кривится кардинал.

– Это вежливая просьба. Я ведь не сказала, что сделаю с вами, если не получу священника.

На какой-то миг я снова возвращаюсь в те времена, когда с ходу могла бы прирезать любого встречного. Тогда заработала немало шрамов, но дыр в сердце раньше не было. Проклятье. Все проблемы оттого, что я попыталась отказаться от своих старых методов и не привлекать внимания ангелов резней в церкви.

– Для нас всех будет лучше, если он найдется. Инквизиции меньше проблем, а нам… ну, Люцифер любит показательные пытки.

– Так ты не собираешься его убивать? – недоверчиво переспрашивает Янош.

– Духов тоже можно пытать, – усмехаюсь, наблюдая за кардиналом. – Ищите его.

Кивнув, он удаляется, на ходу набирая какой-то номер. Наверняка свяжется с штабом Инквизиции, а мне пока нужно прийти в себя. Отдыхать в церкви в планы не входит, так что я осторожно цепляюсь за любые выступы, подбираясь к выходу.

– Ни за что не поверю, что ты хочешь доставить Сатане ценного пленника, – тихо говорит Влад, поддерживая меня за локоть.

Он слишком хорошо меня знает, да и вообще любой, кто смотрел мне в глаза, мог прийти рано или поздно к тому же выводу. Отпираться бесполезно и будет выглядеть довольно нелепо, поэтому я покорно киваю; голова сильно кружится.

– Это банальная месть. Хотя кто знает, мы можем найти и что-нибудь поинтересней.

Дело наверняка не такое простое, как кажется на первый взгляд: знал же священник, что за ним придут. Не знал только кто, иначе не кидался бы с деревянным колом на ангела. Или же целью было не убить, а задержать? Но тогда зачем? Неужели у него есть какой-то план?

От мыслей голова только сильней болит, а в ушах звенит так, будто рядом со мной визжала банши, не иначе. В таком состоянии работать нельзя. Падая (не без помощи Влада) на заднее сидение машины, рассматриваю ярко-красное пятно на белой рубашке. И ведь не прикроешь его ничем…

Сквозь тонированные окна слежу за кардиналом. Лицо у него скорее удивленное, чем злое, так что новости могут быть хорошими. Осталось выяснить, для кого из нас. Янош устраивается на месте водителя, молчит с минуту, и я уже начинаю прикидывать план побега. Но все вроде бы нормально, он просто задумался.

– Как работает святой огонь?

Вопрос повергает нас в непродолжительный ступор, но тон у Яноша слишком расчетливый и серьезный для смеха.

– Как обычный огонь, только его не сбить ничем. Прожигает даже кости, – пожимаю плечами, забываясь, и тут же с воем прижимаю руки к груди. – А что?

– Просто сгорела еще одна церковь. Достаточно небольшая, меньше предыдущих, поэтому камеры смогли засечь момент взрыва.

– Что?

Небесный огонь могли призывать ангелы, но никогда он взрывами не сопровождался. Да даже нечто горючее сгорает без остатка за несколько секунд, не успевая ничему навредить. Это пламя пожирает все, а не разносит взрывами.

– Смотрите, – кардинал протягивает недешевый мобильник и нажимает на «Воспроизвести видео».

Небольшая аккуратная церквушка на экране в одну секунду вдруг сотрясается, а в следующий миг уже горит вплоть до самого шпиля. Изображение отсвечивает, из-за чего приходится сильно наклониться над мобильником, но на святой огонь это точно не похоже. По крайней мере, не сразу.

– Ваши версии, господа? – задумчиво перематываю запись я. – Лично я мало что понимаю.

Оба переглядываются, но замешательство на их лицах весьма похоже на мое. Да, гораздо легче было в Средневековье, когда церкви просто жгли, а не изощрялись со взрывчатыми веществами. И я точно не знаю ничего, что способно взорвать целое здание.

– У него есть сообщник-ангел, – замечает Влад. – Спросим у Габриэль?

Киваю, в очередной раз пересматривая видео. Может быть, дело в каком-то артефакте? Но его просто так не скрыть, Инквизиция должна была заметить столь большие выбросы магической энергии на местах поджогов.

– Габриэль? – Янош с опаской смотрит на духа. – Вы, надеюсь, не про архангела?

– Про нее самую. Но я предпочла бы пока поработать сама, а потом просить помощи.

Стараясь ничему не удивляться, кардинал соглашается. Телефон его периодически подпрыгивает от множества сообщений, которые приходят с интервалом в долю секунды, Янош пытается ответить хотя бы на несколько. Глаза болят от напряжения, но я успеваю уловить суть диалога. Через некоторое время нам должны переслать адрес этого священника, которого на самом деле зовут Криштианом Йесетом.

Когда до Яноша наконец доходит адрес, он ликующе ухмыляется, настраивая мудреный навигатор. Как говорилось в том же сообщении, дома его точно нет, как и в домах его родственников. Не столь близкие знакомства еще рассматривались сотрудниками Инквизиции. Медленно подключалась полиция.

– Напиши, пусть объявят его в розыск. Брать живым, ни в коем случае не стрелять, даже если он нападет, – дергаю Яноша за плечо. Он болезненно морщится, глядя на кровавые полосы.

– Причина розыска?

– Подозрение в терроризме, – предлагает Влад. – И убийство сотрудника при исполнении.

Хочется заметить, что я еще жива, но черт с ним, пусть плетут полиции что вздумается. Лишь бы был результат, а под результатом я подразумеваю целого отца Криштиана в моих руках. Впрочем, целым он пробудет не так долго.

– Поехали к нему, может, найдем что-нибудь интересное. – Янош откладывает телефон в сторону. – Точно не надо в больницу?

– Нет.

– Ей будет лучше в Аду, – добавляет Влад. – Так что надо как можно быстрее разобраться со всем этим.

Дыра в груди потихоньку затягивается, а сердце бьется с перерывом в несколько ударов, однако в целом уже лучше. Но от каждого биения пульса мне хочется взвыть – перспектива жизни без сердца больше не кажется такой уж плохой. Это довольно практично, в конце концов, если тебе не нужно тратить время на дыхание. Многие Высшие намеренно отказываются от всех физических потребностей, желая как можно меньше походить на людей.

Тем временем, презирая большинство правил движения, машина несется по утреннему Будапешту, почти задевая боками другие автомобили и порождая множество криков среди пешеходов: на светофоре Янош тоже не останавливается. Он очень спешит, как будто боится, что, пока мы будем медленно тащиться, квартира священника тоже может взлететь на воздух со всеми ответами. Меня снова бросает к окну на повороте. Как мы еще не попали в аварию? Влад предполагает, что дело в насмешливо скалящемся амулете в виде чертенка, который покачивается рядом с панелью. Магу, наверное, видней.

Пересекая мост, Янош ненадолго сбавляет скорость и что-то торопливо шепчет. Текучая вода не терпит магии, и эта машина и ее пассажиры точно раздражают древнюю стихию. С интересом слежу за движениями кардинала – это не магия, а всего лишь амулеты.

– Так ты не маг? – рискует спросить Влад.

– Ни капли дара, – как-то даже гордо отзывается кардинал.

Скорость машина набирает за секунду, мы все чуть не падаем. Пытаюсь вцепиться в кожаную спинку кресла, но только процарапываю обивку насквозь и больно ударяюсь щекой. Янош лихо выкручивает руль, идя на поворот так, что у меня клацает челюсть. Даже Влад бледнеет, хотя он-то мертв, чего ему бояться? А мальчик, однако, неплох, умеет собраться в чрезвычайной ситуации и нарушать обожаемые законы.

Не таясь, кардинал паркуется прямо под окнами квартиры, принадлежащей священнику. И хотя мы отлично знаем, что того дома нет, все равно странно так заявляться. Это может быть ловушка.

– Боишься? – насмешливо спрашивает у меня Влад.

– Нет, идиот. Просто сейчас я не смогу вас защитить.

Хмыкнув, он продолжает подниматься по лестнице. В данный момент мне самой требуется помощь, он прав.

Квартира на пятом, последнем этаже, дверь надежная, стальная, дюйма три, не меньше. Просто так такую не выломать, поэтому Янош довольно профессионально возится с отмычками, пока мы с Владом следим за лестницей. Но вряд ли нам кто-нибудь осмелился бы помешать.

Замок громко щелкает; помедлив немного, Янош толкает дверь ногой: руки заняты пистолетом. Если вход защищен проклятием, я сильно сомневаюсь, что оружие ему поможет, но раз так спокойней… Оставляя тонкий кровавый след от еще не закрывшейся раны, я следую за кардиналом; сзади прикрывает Влад, готовый активировать на любого одно из убойных заклинаний.

– Осторожней, – шепотом советует Янош.

– Учить он меня будет, – рычит Влад рядом тихо-тихо, чтобы кардинал не услышал.

Под ногами хрустит разбитое стекло, пахнет чем-то травяным и горелым. Небольшую склянку с зельем уронили прямо перед дверью, но, к счастью, варево совершенно безвредно.

Жилище священника больше похоже на обиталище какого-то средневекового алхимика, понимаю я, проходя в большую комнату в конце коридора. На полках стоит множество колб, наполненных жидкостями разных цветов, а на столе дымит какое-то странное устройство. Ворох бумаг валяется прямо на полу, ветер, проникающий сквозь распахнутую форточку, перебирает страницы магических книг. Я наугад подбираю одну из них, и хотя перед глазами плывет, могу различить некоторые слова.

– Это арамейский, – сообщаю я. – Что-то про ангелов и демонов.

Наклоняясь над столом, Янош рассматривает медное устройство, перегоняющее что-то. Больше всего это похоже на глобус с несколькими соединенными между собой трубками. По крайней мере со стороны, о внутреннем устройстве я не знаю ничего.

– Занятно. – Влад листает небольшую записную книжку. – Куча формул, но я тут не пойму нихера. Нужно время и кто-нибудь, кто разбирается в алхимии. Что у вас?

Бросив бесполезный «глобус», кардинал переходит к выставленным на столе банкам. Открутив крышку, он принюхивается, кривится и отставляет подальше. Неприятный запах бензина растекается по комнате.

– Судя по всему, святой отец развлекается тем, что готовит дома банальные «коктейли Молотова».

– Могу ошибаться, но вряд ли такой разнесет целую церковь. Даже несколько не смогут.

К тому же это не объясняет святой огонь. Хотя поджигать взрывные смеси им никто прежде не догадывался: простой смертный не мог достать столько. И опять мы возвращаемся к ангелу-союзнику…

– Смотрите!

До этого я на минуту потеряла Влада из вида, но, оглядываясь, обнаруживаю его у сейфа. С легкой улыбкой дух шарит рукой прямо сквозь дверцу – и замок никакой не нужен. Он что-то делает с сейфом изнутри, и тот открывается, скрипя.

В небольшой шкатулке, которую никто и не догадался запечатать магическим или обычным способом, горит небольшой уголек. С первого взгляда я узнаю небесный огонь. Еще в сейфе находятся две колбы с черной и золотой жидкостью, ворох документов и пачка денег. Пока нас интересует только первое; я откупориваю одну пробирку.

– Ничего не понимаю, – пожимает плечами Влад. – Это кровь демона, а в другой – ихор. Но зачем, для заклинаний?

И правда, кровь демона, самая настоящая. А рядом ангельская. В этом что-то есть.

– Вы никогда не думали, почему нет детей ангела и демона?

– Ну… – Янош явно не размышлял об этом с такой стороны. – Это просто физически невозможно, разве нет? Размножение одних видов и все такое…

– Существуют же нефилимы и полудемоны, – усмехаюсь я. – Вид в принципе один, только демоны… они прокляты так или иначе, и их кровь – тоже. А ангелы все насквозь святые и праведные. Так что, если слить в одну емкость кровь того и того… неслабо так рванет.

– Достаточно, чтобы снести здание? – следит за мыслью Влад. – Значит, он подмешивает в «Молотова» и кровь, поэтому взрывная волна такая сильная – магия же. А поджигает небесным огнем… Вот блядь!

Немного заторможенно киваю. Никто прежде до такого не догадывался, но люди – довольно прогрессивные создания. Такой «коктейль» сметет что угодно, учитывая вражду крови и неугасимое пламя, а ведь можно использовать и другие типы взрывчатки: хоть бы и обычный динамит. Это изобретение способно перевернуть ход войны.

– Это логично, – после недолгого молчания объявляет Янош. – Ангелам выгодно вырвать церкви из лап демонов, поэтому они поставляют священнику искры небесного огня и кровь, а он отбирает Будапешт обратно. Когда те церкви отстроят, люди вряд ли опять поверят демонам, так что…

– Но они и не подозревают, какое оружие нам дали, – пораженно выдыхаю я. – Оно сожжет даже небесную сталь.

– Хочешь использовать в нападениях на светлокрылых? – Влад по привычке чешет затылок. – Может сработать, если убедить Люцифера…

– О нет, – ликующе ухмыляюсь, – это перевернет всю войну. Небеса сами создали свою погибель.

Я чувствую: от моей гримасы им обоим становится не по себе. И не зря.

***

– Задержали, минуту назад буквально. Пытался бежать из страны, – довольно сообщает молодой сержант из местных полицейских.

Не глядя на него, направляюсь туда, где, как подсказывает раскаленное кольцо на пальце, заключен священник. Если очень нужно будет, Янош все уладит, он обещал на прощание. Я только немного развлекусь тут напоследок.

У меня кровавое пятно на груди, а взгляд такой, что все живое в сторону шарахается, поэтому никто не становится на пути. Никто из смертных не видит меч, рукоять которого я сжимаю в руке, но они чуют что-то неладное и предпочитают обходить меня широкой дугой.

Я слышу частое биение сердца священника за тяжелой дверью, неосознанно отворяю ее силой мысли. Несмазанные петли надрывно, словно жалуясь на жизнь, скрипят, полоса света падает на грязный пол. Забившись в угол в дальней камере, отец Криштиан смотрит прямо мне в глаза.

Дробный стук по полу: подхожу на пару шагов, кривя губы в волчьей улыбке.

– Я убил тебя, – глухо замечает святой отец.

– Меня многие пытались убить. И все они мертвы, а я жива.

Лицо у него совершенно пустое, словно его уже пытали. Словно он ни капли не боится того, что его ждет. Нет, это не то, чего я ожидала, я хотела насладиться испуганными криками и мольбами о пощаде, как изысканным десертом. Но выбирать не приходится. В конце концов, месть – сама по себе сладчайшее блюдо. И я отомщу сполна.

– Твои ангелы от тебя отвернулись, верно? – Он болезненно вздыхает. – Они ушли, едва узнали, что их действия раскрыты и Люцифер может прислать в Будапешт своих лучших воинов. Сатана, знаешь ли, большой собственник, и ему крайне не нравится, когда кто-то трогает его церкви.

– Это неправильно. Это святая земля, и она не должна принадлежать отродьям Тьмы! – он срывается на фанатичный визг.

– Люди выбирают сами, мы не заставляем их. Быть может, твой бог не столь хорош, раз они решили повернуться к Дьяволу?

Нарочно пытаюсь выбесить его, но священник упорно сидит в своем углу, как запуганная серая мышь. Никакого удовольствия убивать такие жалкие обрывки человеческой души, с сожалением усмехаюсь я. Но я должна это сделать. Он почти убил меня, он спокойно наблюдал, как я захлебываюсь кровью у его ног. И еще вопрос, кто из нас праведней.

Где-то в коридоре тревожно переговариваются полицейские. Сами боятся соваться за мной, но скоро у них хватит на это храбрости, и поэтому времени все меньше. Я срубаю решетку коротким ударом и вступаю в получившийся проем. С тихим задушенным воем отец Криштиан сползает по стене, трясясь всем телом.

Вот он – страх. С наслаждением подхожу ближе.

– Твои ангелы покинули тебя, – нараспев повторяю я. – Но вместо них пришла я.

Черные обожженные крылья распахиваются за спиной, едва помещаются в тесной камере, я смахиваю остатки человеческого облика, ухожу дальше в магию, на изнанку. Сверкают гладкие и острые рога, темные провалы глазниц пугают его до смерти. С суеверным ужасом священник смотрит мне за спину, пытается перекреститься дрожащими руками, а на лице – ни кровинки. И глаза как у обычного грешника, за душой которого я явилась.

– Знаете, отче, а я ведь так и не исповедалась, – весело сообщаю я, наклоняясь к нему. – Я очень, – он вздрагивает вслед за каждым моим словом, – очень, очень плохая.

С леденящим кровь звоном меч вынимается из ножен. Я легко взмахиваю клинком, будто он ничего не весит, и отец Криштиан падает на пол с филигранно перерезанным горлом. Алые брызги кажутся черными на серых стенах, лужа подбирается к носкам моих ботинок.

Не меняя усмешки, я осторожно провожу пальцами по острию, пачкая их в каплях чужой крови.

Такие же ржаво-соленые, как и сотни других.

***

С трудом попадая в замочную скважину, я отпираю дверь, наваливаюсь на ручку и практически падаю в свою квартиру. С трудом удерживаясь на ногах, цепляюсь за вешалку, чувствуя, как сильно меня мутит. Отплевываясь кровью, я сдираю кожаную куртку и берцы. Грохот, с которым я это проделываю, способен перебудить всю Преисподнюю.

Здесь ночь, и я опять не успела вернуться к ужину. Вряд ли помогут оправдания о том, что меня чуть не убили старым, но действенным способом охотников на нечисть: колом в сердце. Ишим все равно обижена, она наверняка приготовила что-то вкусное. Надеюсь, на кухне меня ждет тарелка с едой. Дойти бы еще туда…

Переходить из мира в мир с не закрывшейся до конца раной было глупо, никто ведь точно не знает, что там обитает. Не то неприрученная магия, не то души, которые заблудились там, но оно успешно расковыряло начавшую зарубцовываться отметину напротив сердца. В итоге я дома, но не в лучшем состоянии.

– Кара? – Так и есть, я ее разбудила. Ишим появляется из спальни в ночной рубашке и с крайне недовольным выражением лица. – Что случилось?

– Ничего, милая, все нормально, – неуверенно и хрипло выдыхаю я. – Мне б только до кухни доползти…

В неясном красноватом свете она наконец различает кровавое пятно на рубашке и мои попытки идти, не прислоняясь к стене. С усталым стоном она помогает мне добраться до кухни и усаживает на лавку. Спустя полминуты передо мной оказывается полная бутылка.

– О, вискарь – это отлично! – преувеличенно бодро говорю я. – Да не бойся ты, со мной все будет нормально.

Ишим терпеливо кивает. Она уже привыкла и даже не пытается отучить: это бесполезно же. Так что встречает меня по ночам и перевязывает кровоточащие раны. Идеальная семейная жизнь.

Поднимаю наполненную до краев рюмку:

– За победу!

– За какую победу? – недоуменно хмурится Ишим.

– Нашу, конечно. – Наверное, Влад с Яношем правы, и улыбка у меня и впрямь сумасшедшая. – Мы нападем на ангелов в их мире. Мы просто взорвем Райские врата.