Текст книги "Проклятые судьбы (ЛП)"

Автор книги: Каролайн Пекхам

Соавторы: Сюзанна Валенти
сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 50 страниц)

Мы обе вскочили, обнимая Габриэля, и он улыбнулся нам, прежде чем занять место за маленьким кованым столиком на солнце, пока мы смотрели на потрясающий сад за дворцом. Там были сады, посвященные каждой стихии и сезону, извилистая река с волшебными маленькими лодочками, которые, если сесть в одну из них, совершали круговое путешествие по территории. Здесь также был зверинец с различными волшебными существами, каждое из которых обитало в своей собственной идеально приспособленной среде обитания, и многое другое, что мы даже не начали изучать.

– Ты завтракал? – спросила я Габриэля, когда он развернул свой стул спинкой вперед и устроился на нем так, чтобы у его крыльев было место.

– Ещё нет, – признался он. – Меня разбудило чертовски настойчивое видение, которое требовало, чтобы я пришел и увидел вас обеих сегодня.

Я взглянула на замявшегося дворецкого и откинулась на спинке стула.

– Будь ягненком, Дживс, и угости нашего друга блинчиками? – сказала я с усмешкой.

Слуги отказались от наших настойчивых требований перестать прислуживать нам верой и правдой, и ужасно расстраивались, если мы пытались что-то делать сами, так что в конце концов мы уступили давлению со стороны. Но я отказывалась воспринимать командование ими всерьез, поэтому просила обо всем самым придурковатым образом, на который была способна, и для пущего эффекта добавляла кучу сарказма. На самом деле я чертовски уверена, что им это навилось. Но, возможно, и нет.

Дворецкий поспешил прочь, а Дарси закатила глаза, глядя на меня.

– Не обращай внимания на Тори, она называет всех дворецких Дживсами, потому что не может запомнить их имен.

– Ты тоже не можешь, – заметила я.

Клянусь, этот парень был одним из пятнадцати дворецких, но они не представлялись, а просто появлялись через случайные промежутки времени с закусками и прочим дерьмом, а потом снова исчезали, как призраки. Я почти уверена, что они используют потайные ходы, чтобы передвигаться, но я еще не придумала, как в них попасть.

– Нет, но я просто вежливо улыбаюсь и не упоминаю об этом, – сказала она, как будто это было намного лучше.

– Итак, что еще твое видение велело тебе сделать? – спросила я Габриэля, глядя на него с улыбкой.

– Ничего, – ответил он. – Но я не мог избавиться от ощущения, что мне нужно, чтобы я пришел сюда сегодня, и вот я здесь.

Я обменялась взглядом с Дарси, и дрожь пробежала у меня по спине. Я признаю, что в наши дни я не самая большая поклонница небесного вмешательства, но видения Габриэля редко ошибаются. Они также редко могли помочь кому-то из нас, и я знаю, что Дарси испытывает некоторую горечь из-за того, что он не предвидел, что Кайли-корова установит камеры и испортит жизнь ей и Ориону. Но я догадывалась, что ему было трудно постоянно концентрироваться на видениях о стольких разных вещах и людях. И теперь я знала достаточно о том, как работает Зрение, чтобы понять, что если он не пытался активно сосредоточиться на видениях о чем-то или о ком-то конкретном, то они не часто приходили к нему без спроса.

Дарси открыла рот, чтобы сказать что-то еще, но в этот момент осеклась, и ее взгляд упал на ступеньки, которые вели с террасы на безупречную лужайку.

– Кто-нибудь из вас это видит? – спросила она тихим голосом.

Я нахмурилась, присмотревшись повнимательнее, и мое сердце подпрыгнуло, когда я заметила на верхней ступеньке отпечаток босой ноги, мерцающий слабым серебристым блеском на солнце.

– Мы должны следовать за ними, – объявил Габриэль, вскакивая на ноги так внезапно, что чуть не опрокинул стул.

– Куда? – спросила я, когда мы с Дарси тоже поднялись, и от пустоты в его серебряных глазах у меня перехватило дыхание.

– За ответами, – ответил он голосом, наполненным силой, который одновременно был похож на его и совсем не похож.

Его плечи расслабились, когда видение отпустило его, и я потянулась, беря его за руку, когда он в замешательстве посмотрел на нас сверху вниз.

– Ты в порядке? – Я выдохнула, когда он покачал головой, будто пытался прояснить ее.

– Это… это не было похоже на обычное видение. Как будто звезды говорили через меня. – Е хмурый взгляд сказал мне, насколько это было нервирующе, и я сжала его пальцы, когда Дарси тоже придвинулась ближе к нему.

– Мы не обязаны делать то, что они хотят, – вызывающе сказала я. – Если вы не хотите идти, тогда я с радостью скажу им, чтобы они снова шли нахуй.

– Потому что в прошлый раз у тебя прошло не все так хорошо? – спросила Дарси, выгибая бровь.

– Туше, – поддразнил Габриэль, переводя взгляд между нами, и я закатила глаза. Ладно, возможно, она и права, но это не значит, что я собираюсь позволить этим мерцающим засранцам диктовать всю мою жизнь, якобы боясь их мести. – Но я на самом деле думаю, что мы всё равно должны идти, – добавил он. – Я не знаю, к чему это приведет, но у меня такое чувство, что это будет… поучительно.

Я взглянула на Дарси, и она пожала плечами в знак согласия, а я кивнула.

– Хорошо, тогда давайте пойдем по жутким следам призрака. Нет причин беспокоиться об этом, – сказала я, и Габриэль фыркнул от смеха, когда мы втроем направились к лужайке.

Перед нами появились новые серебристые шаги, и дрожь пробежала по моей спине, когда мы пересекли зимний сад, наполненный белыми розами из снега и льда, а затем оказались в водном саду, наполненный маленькими бассейнами и журчащими ручьями.

Мы оставили дворец далеко позади, продолжая идти по тропинке через маленькие мостики в тишине, почти физическое чувство предвкушения охватило нас.

Мы пересекли реку с лодками, лениво плывущими по ее поверхности, и мерцающая голубая вода привлекла мое внимание. Мы прошли через фруктовый сад и свернули за угол, в конце которого оказались у огромной арки из цветущей сиреневой глицинии, обозначавшей вход в королевский лабиринт.

– Слуги предупредили нас не входить в лабиринт, – пробормотала Дарси, когда мы замешкались перед аркой, цепочка следов вела внутрь. – Они сказали, что фейри ушли туда и больше никогда не возвращались.

– По-видимому, никто не достигал его центра более ста лет, – тихо добавила я.

Мне хотелось посмеяться над глупыми слухами, но, стоя перед красивой аркой, которая вела в глубины тисового лабиринта с такими высокими стенами, что они закрывали солнечный свет над нами, я почему-то почувствовала себя неизмеримо маленькой. В лабиринте было что-то такое, что заставляло меня нервничать и заставляло мою магию дрожать под кожей.

Габриэль глубоко вздохнул и пожал плечами, его крылья поднялись и опустились, отчего черные перья задели мою руку.

– Если мы хотим получить ответы, мы должны войти, – просто сказал он.

– Ответы на что? – спросила Дарси, и он долго колебался, прежде чем ответить.

– На всё.

– Что ж, звучит многообещающе, – пробормотала я. Чертовы звезды. – Я полагаю, тогда идем внутрь?

Остальные кивнули, и мы пошли по следам в темноту, которая оставалась внутри лабиринта.

Мы прошли по следам несколько поворотов, прежде чем они внезапно исчезли, и живая изгородь позади нас зашуршала, перекрывая тропинку, по которой мы только что добрались сюда.

– Неудивительно, что никто не может найти его центр, если он движется, – простонала я. – Почему бы нам просто не взлететь и не добраться до середины?

– Нет, – сказал Габриэль, качая головой. – Если мы хотим получить ответы, мы должны найти центр надлежащим образом. Принять вызов и ответить на его.

– Конечно, мы должны, – пробормотала я. Почему что звезды никогда не позволяют чему-либо быть легким, особенно для нас.

– Я думаю, нам нужно повернуть направо, – медленно сказала Дарси, и прежде чем я успела задать ей вопрос, поняла, что согласна с ней.

– Я тоже, – сказал Габриэль, и мы все обменялись взглядами, прежде чем двинуться по этому пути.

Следов больше не было, по мере того как мы углублялись все дальше и дальше в лабиринт, наши инстинкты каким-то образом совпадали друг с другом на каждой развилке. Это было жутковато, но что-то в этом было правильное. Мы втроем идем в темноту.

Мы завернули за последний угол, и у меня вырвался тихий вздох, когда мы оказались в центре лабиринта, где нас ждала огромная плакучая ива с чистыми серебристыми листьями.

Мы пошли вперед как один, не колеблясь ни секунды, отодвигая ветви и проходя под ними.

В тени под деревом стояла каменная арка, вся покрытая резьбой. Здесь были Фениксы и Гарпии, Драконы, Гидра и небо, усеянное звездами. Все это было до боли красиво и рассказывало историю, которую я не могла до конца понять.

За аркой была каменная лестница с серебряными следами, ведущая вниз, в темноту.

Габриэль взял меня за руку с одной стороны, а Дарси – с другой, и мы втроем спустились вниз.

Наши шаги гулко отдавались в пустоте под землей, а каждый наш вдох казался оглушающим.

Мы оказались в пустой пещере, освещенной только светом бассейна с серебристой водой, который находился в ее центре, настолько неподвижный, что его поверхность была похожа на зеркало.

Как один, мы опустились перед ним на колени, словно наши тела направлял дух, который привел нас сюда.

Мы наклонились вперед, чтобы заглянуть в отражающий бассейн, и у меня перехватило дыхание, когда я посмотрела на себя со стороны. Только в воде на мне не было топа и шорт, а волосы не были заплетены в косу. На мне было золотое платье, которое подобало королеве, а на голове, над струящимися локонами черных волос, красовалась серебряная корона, инкрустированная рубинами.

Я посмотрела налево и увидела в отражении Дарси, одетую точно так же, как и я, а Габриэль был одет в изысканный черный костюм и рубашку, на его черных волосах красовалось серебряное кольцо без украшений, и в руках он держал мерцающий хрустальный шар.

Когда я смотрела на его отражение, меня поразило сходство некоторых черт его лица с нашими. Прямой изгиб носа, дуга бровей и форма глаз.

– Габриэль… – Вздохнула я, повернувшись, чтобы посмотреть на него рядом с собой, но его внимание было сосредоточено на бассейне, и он медленно протянул руку и коснулся его.

По воде затанцевала рябь, и, когда я опустила взгляд, меня вдруг затянуло в видение, подобное тому, что мы пережили в прошлый раз, когда приехали во дворец.

На этот раз я узнала свою маму с первого взгляда, хотя на вид она была примерно нашего возраста. На ней были странные кожаные доспехи, похожие на те, что носили гладиаторы, и она держала копье, когда скользила между стволами огромных деревьев в пышном зеленом лесу.

– Это Вольдракийское брачное испытание, – выдохнул Габриэль рядом со мной, и я нахмурилась еще сильнее.

– Что? – прошипела я.

– В Вольдракии, королевстве к югу от Солярии, элитные члены общества проходят испытания, призванные проверить характер участвующих в них фейри. Это кровавая, жестокая игра, в которой члены престижных семей заставляют своих детей выживать две недели в дикой местности, сражаясь насмерть за припасы, необходимые для выживания. Это происходит до пробуждения их магии, и их подстерегают всевозможные опасности – от чудовищ, скрывающихся в лесу, до других претендентов, которые боряться до последнего, чтобы выжить. Тот, кто останется в живых в конце испытания, будет обручен с одним из выживших. Затем они получают магическое образование и женятся через четыре года после окончания школы, – тихо объяснил Габриэль, когда мы наблюдали, как моя мать крадется меж деревьев.

– Это… напряженно, – пробормотала я, не упоминая тот факт, что идея о браке по договоренности пугала меня больше, чем смертельные игры.

– Разные королевства делают все по-разному, – пожал он плечами, когда мы снова обратили наше внимание на видение.

Девушка, за которой я наблюдала, выглядела не как Королева, а как воин, готовый выстоять в любой ситуации, и в тот момент я ощутила настоящее единение с ней. Я знала, что значит бороться за выживание, и взгляд ее глаз казался мне таким знакомым, что у меня защемило сердце от желания узнать ее.

Видение сместилось и изменилось, показывая, как она сражается в игре, бьется с монстром, покрытым чешуей, со смертельно черными глазами, и справляется с одним своим копьем. Она разбила лагерь, добывала еду, сражалась с другими соперниками.

А потом однажды ночью в ее лагерь вошел юноша со своим копьем и прижал его к ее горлу, пока она спала.

Меня охватил такой страх за нее, что я не сразу разглядела его лицо, скрытое в тени. Но когда я это сделала, то чуть не вскрикнула, потому что могла поклясться, что передо мной Габриэль. Когда парень переместился в свете костра, мое колотящееся сердце немножко успокоилось, ведь я увидела достаточно различий в его лице, чтобы понять, что это не он. Но это только открыло мое сердце для ужасающе отчаянной возможности.

– Звезды послали меня найти тебя, – пробормотал парень, и моя мать пошевелилась при звуке его голоса.

– Я узнаю тебя, Марсель, – вздохнула она, словно они когда-то встречались раньше, но меня поразило совершенно определенное знание, что это не так. Ни во плоти. Они видели друг друга в видениях.

– Я умру завтра, – ответил он, и в его голосе не было печали, просто спокойное принятие факта. – Я обменяю свою жизнь на твою и жизнь нашего сына.

Наша мать села и оттолкнула его копье в сторону, когда потянулась к нему, и он бросил его на землю, упав на колени рядом с ней.

– Наш сын изменит мир, он будет величайшим Провидцем своего поколения, – выдохнул Марсель, наклонившись, чтобы поцеловать нашу маму, и убежденность его слов дала мне понять, что он в этом нисколько не сомневался. Он видел это.

– Его жизнь будет тяжелой, – выдохнула наша мать ему в губы, когда притянула его к себе, и слеза скатилась по ее щеке.

– Какое-то время, – согласился он. – Но в конце концов он познает все лучшие виды любви. Даже если он никогда не узнает нашу.

Наша мать плакала тихими слезами, когда снова поцеловала его, страсть между ними росла, когда их конечности переплелись на травяном ложе, созданное ею.

Видение расплылось, прежде чем мы увидели слишком много, и моя рука скользнула в руку Габриэля, а сердце забилось в глубоком и пьянящем ритме, когда разыгралось следующее видение.

На следующее утро, когда они проснулись в объятиях друг друга, их окружили торжествующие крики, когда группа из четырех здоровенных парней спрыгнула с деревьев и окружила их.

Наша мать бесстрашно сражалась рядом с отцом Габриэля, когда им удалось зарубить двоих нападавших, и адреналин хлынул по моему телу, когда я страстно желала, чтобы они сбежали.

Один из юношей пал под их общими усилиями, но последний бросился на нашу мать, бросив свое копье в тот момент, когда Марсель прыгнул вперед, перехватывая его. Оно вонзилось ему в грудь, и наша мать закричала, когда его кровь залила ее.

– Спаси нашего сына, – потребовал он, удерживая ее взгляд, пока боролся за то, чтобы остаться на коленях, и запустил свое копье в мальчика, который пронзил его, заставив его отпрыгнуть в сторону.

– Я могла бы любить тебя в другой жизни, – выдохнула наша мать, коснувшись его щеки на самую короткую секунду, прежде чем повернуться и убежать, прижав руку к животу, будто баюкала крошечную жизнь, которая, как она знала, начала расти внутри нее.

Габриэль так крепко сжал мою руку, что на ней остались синяки, и я почувствовала, как дрожь пробежала по его конечностям, когда он наконец понял, кто он такой.

Его мать была нашей матерью. Он наша кровь.

Наш брат.

Видение снова помутнилось, и мы увидели, как наша мать и другие победители игр выходят в конце испытаний. Парень, убивший отца Габриэля, был среди выживших, и еще до конца дня их семьи пообещали их друг другу, нанеся на их спины знаки звезд друг друга, а наша мать с отвращением хмурилась от выбора, который был сделан за нее.

Последовала серия коротких видений: живот нашей матери рос по мере того, как внутри нее развивалась жизнь. Родив мальчика, она назвала его Габриэлем, с любовью поцеловав его в макушку. Мы видели, как она бегает с ним по коридорам своего дома, обожает его, играет с ним, любит его с такой явной силой, что у меня защемило сердце, когда я смотрела на это, и слезы потекли по моим щекам.

Его существование было скрыто, чтобы защитить его от гнева мужчины, за которого ей было суждено выйти замуж. Она была принцессой в своем собственном королевстве, но ей не позволили сделать свой собственный выбор относительно мужчины, за которого ей суждено выйти замуж.

Когда она закончила академию, то была вовлечена в подготовку к свадьбе, которая случайно совпала с визитом короля Солярии.

Я наблюдала за видениями, как она снова встретилась с нашим отцом, как завоевала его доверие, показав ему любовь, которую она предвидела для них двоих. Они тайком пробирались по дворцу, чтобы жених не узнал об их романе, пока наш отец готовился увезти ее в Солярию и жениться на ней.

Мы наблюдали, как она представила четырехлетнего Габриэля Дикому Королю, и человек, который заставил все наше королевство дрожать от страха, улыбнулся всем солнечным теплом. Он принял его без вопросов, играл с ним, научил его ездить верхом и катал его по небу на своей спине, когда переходил в форму Гидры.

Мое сердце болело, когда я наблюдала момент за моментом, как они втроем проводили время вместе, счастливейшая семья за закрытыми дверями. Они рассказали всему миру, что он был мальчиком-сиротой, которого они взяли в свой дом в качестве подопечного, хотя наш отец планировал усыновить его, как только родятся его истинные Наследники.

Это было трогательно мило и призрачно грустно. Эта идеальная сказка о жизни, которая была украдена у всех нас. Брат, о существовании которого мы даже не подозревали.

Конечно, нам показали не только мечты и сказки, и в видениях присутствовал подводный камень, рассказывающий о том, чем занимался наш отец в королевстве. Нападения Нимф и заговоры, которые наша мать видела, но не могла раскрыть, как бы ни старалась.

В конце концов сцены счастливой семьи исчезли, и видения померкли, когда знакомое ощущение присутствия матери исчезло из комнаты, а серебряный бассейн снова стал неподвижным.

Я глубоко вдохнула, когда магия этого места затрещала вокруг нас, но не успела я отступить, как по позвоночнику пробежала дрожь, и мое внимание привлек тихий звук. Он был похож на чей-то шепот в другой комнате: звук был, но слов не было. Затем к нему присоединился второй голос, третий, четвертый, пока воздух вокруг нас не наполнился шепотом звезд, а по моей коже не побежали мурашки.

Капля жидкого золота упала с потолка пещеры в серебряный бассейн, вызвав идеальную круговую рябь на его поверхности, прежде чем звезды подарили нам еще одно видение.

Я не могла оторвать глаз от бассейна, пока мы переносились в ту ночь, когда погибли наши родители. Еще до того, как все началось, я знала, что это именно оно, как будто шепот говорил мне об этом, несмотря на то, что я не могла их понять.

Дым клубился в воздухе, и у меня перехватило дыхание, когда я заставила себя наблюдать за неизбежным развитием событий.

Наша мама и Дикий Король были в своей спальне, стоя у потайной двери в задней части комнаты, пока Аструм держал за плечи семилетнего Габриэля и слушал, что они хотели сказать.

– Ты должен убедиться, что никто не сможет его найти, – настаивала наша мать, и слезы текли по ее лицу. – Ты должен заблокировать его воспоминания и его дары тоже. У него не должно проявиться Зрение, пока опасность не минует, иначе его найдут.

– Мамочка? Я не хочу оставлять тебя, – сказал Габриэль, потянув ее за юбку, и она опустилась рядом с ним, притянув его в свои объятия.

– Я всем сердцем желаю, чтобы этого не случилось, – всхлипывала она. – Но я обещаю, что однажды ты найдешь своих сестер. Однажды у тебя будет шанс исправить это королевство и спасти наш народ от угроз, которые преследуют его.

– Возьми, – приказал король, сунув в руки Аструма что-то, спрятанное в красной ткани.

– Но, сир, я недостоин этого! Я не смогу…

– Если ты хотя бы попытаешься им воспользоваться, ты умрешь, – прорычал король, выглядя при этом таким же диким, как и его репутация. – Это не для тебя. Оно для моих детей. Спрячь. Спрячь это хорошенько и вычеркни из своей памяти.

– К-конечно, ваше величество, – согласился Аструм, пряча предмет под плащ дрожащими пальцами.

– Ты никогда не должен позволить Габриэлю или девочкам узнать, кто их оберегает, – фыркнула наша мать. – Если они узнают, кто ты, пока ты еще жив, судьба повернется, и их убьют. Я видела это. Они никогда не должны узнать…

– Я понимаю, моя королева, – ответил Аструм, нежно поглаживая волосы моей матери. – Я буду присматривать за твоими детьми и охранять их до моего последнего вздоха, и они никогда не узнают, кто я такой. Клянусь в этом всеми звездами.

– Ты поклянешься не только ими, – прорычал король, хватая Аструма за руку и сжимая его лицо другой. – Ты заключишь со мной договор душ.

– Д-да, сир, – согласился Аструм, его глаза были дикими от страха.

– Ты будешь охранять наших детей издалека всем, что у тебя есть, и ты никогда не позволишь им узнать твою личность, пока ты дышишь. Ты спрячешь артефакт в таком месте, где мои враги никогда его не найдут, и только мои дети смогут его обнаружить. Принеси эту клятву под страхом наказания своей души. Если ты не справишься с заданием, твоя душа будет вырвана из хранилища звезд и отправлена гореть в муках и страданиях на все времена. Ты клянешься? – потребовал Дикий Король.

– Клянусь, – ответил Аструм, подняв подбородок, и тут между ними пронеслась вспышка красной и черной магии, которая обвилась вокруг их тел, прежде чем погрузиться в их кожу.

Наша мать зарыдала, когда король вырвал Габриэля из ее рук, поцеловал его в голову, а затем толкнул его в объятия Аструма и заставил их обоих пройти через потайной ход.

Габриэль кричал и пытался вернуться к ним, но Аструм крепко держал его, на лице мальчика было написано страдание.

– Это единственный выход, – рыдала наша мать, когда Аструм оттащил его назад, и я могла сказать, что она хотела, чтобы все было по-другому.

Она закричала от горя, когда король закрыл дверь между ними, и мое сердце сжалось от боли за нее, когда она в последний раз попрощалась со своим сыном.

Я хотела повернуться к Габриэлю и заключить его в свои объятия, но видения еще не закончились, и все снова изменилось.

Двое младенцев кричали в своей кроватке, а наша мать стояла над ними, нанося яростные удары магией, защищая их от большего количества Нимф, чем я могла сосчитать.

Наш отец находился в дальнем конце комнаты, сражаясь с еще большим их количеством, он ревел от ярости и сражался с такой мощной магией, что стены дворца дрожали.

Я с ужасом наблюдала, как все больше и больше Нимф врывалось в комнату, и с криком боли наш отец был повержен.

Крики нашей матери были оглушительными, когда ужасный предсмертный хрип Нимф наполнил воздух, и они боролись за то, чтобы кто-то один пронзил сердце Короля своими щупами и украсть его магию.

Все они помчались прочь от нашей матери, отчаянно пытаясь заполучить его, и когда они разбежались, за ними открылся человек.

Мое сердце замерло в груди, превратившись в твердый ком, когда Лайонел Акрукс вошел в комнату, а наша мать замерла, на ее лице был написан шок.

– Ты, – выдохнула она, глядя на него в полном ужасе, и я могла поклясться, что ее видения не показывали этого. – Я думала, ты наш друг, я думала…

– Вот где ты ошиблась, моя Королева, – промурлыкал Лайонел, приближаясь к ней, его собственная сила гудела в комнате, пока она боролась, сохраняя свой щит с помощью последних остатков магии. – У настоящих фейри нет друзей. Есть только люди, которых мы можем использовать, или люди, которых мы можем уничтожить на нашем пути к вершине. И я боюсь, что вам и вашему Королю пора стать последними. Видишь ли, когда твоя семья уйдёт с дороги, я стану одним из четырех самых могущественных фейри в королевстве. И тогда только вопрос времени, когда я найду способ захватить трон для себя одного.

– Зачем ты утруждаешь себя, рассказывая мне это? – выдохнула она, ее лицо было залито слезами, когда Нимфы закончили с ее мужем и начали кружить рядом с ней, чувствуя, что их ждет следующая трапеза.

– Ты действительно думала, что сможешь одурачить меня парой смертных младенцев? – усмехнулся Лайонел, бросив отвратительный взгляд на колыбельку, которую она все еще прикрывала. – Я не оставлю принцесс в живых, чтобы они выросли и бросили мне вызов.

– Я умру прежде, чем отдам их, – прошипела наша мать.

– Ты умрешь в любом случае, – согласился Лайонел. – Но, к счастью для меня, ты отдашь их вопреки своему желанию.

– Ни за что.

Улыбка Лайонела стала шире, когда он сделал шаг ближе к ней, и когда он снова заговорил, его слова были густо пронизанными Темным Принуждением.

– Скажи мне, где ты их спрятала.

Глаза нашей матери расширились от паники, когда ее губы были вынуждены приоткрыться, и ее язык произнес слова, несмотря на то, как сильно она боролась с этим.

Лайонел мрачно улыбнулся, когда она выдала наше местоположение, и яростным взрывом огненной магии разрушил щит, окружавший ее, и позволил Нимфам забрать свой приз.

Он повернулся и вышел из комнаты еще до того, как она умерла. Я смотрела на нее с болью, разрывающей мое сердце надвое, когда Нимфа вонзила свой щуп в ее сердце, но вместо агонии, которую я ожидала там найти, на ее губах играла слабая улыбка, словно она что-то выиграла, несмотря на свою смерть.

– Она знала, – выдохнула я. – Она знала, что мы не умрем.

Когда видение изменилось в последний раз, мы увидели темную фигуру, стоящую снаружи дома, где наша семья подменышей крепко спала в Царстве смертных. Огонь осветил лицо Лайонела, когда он взял в руку горящий шар и бросил его в дом, заставляя пламя разгораться и разгораться, пока не осталось ничего, кроме обугленных кирпичей и пепла. Он ждал и наблюдал, а затем ушел во вспышке звездной пыли с довольной ухмылкой на лице за несколько мгновений до того, как пожарные вытащили нас из пепла. Это вовсе не чудо. Просто два Феникса, возрожденные в огне и в безопасности, как и предвидела наша мать. Но он так и не узнал. До тех пор, пока мы не появились восемнадцать лет спустя.

Видение исчезло, и мы остались смотреть на наши отражения в серебряном бассейне, я пыталась отдышаться, пока мой мозг переваривал информацию, которую нам только что дали.

– Ты наш брат, – выдохнула Дарси, поворачиваясь к Габриэлю.

Я тоже повернулась к нему, и он посмотрел между нами, на его лице было написано столько эмоций, что это было трудно вынести.

– Я был одинок в этом мире так долго, что отказался от надежды когда-либо раскрыть тайны своего прошлого, – выдохнул он. – Я нашел счастье в создании своей собственной семьи… но теперь… я вспомнил. Видения разрушили блок моих воспоминаний, и теперь я помню свою мать, вашего отца… Я помню, как обнимал вас обеих в день вашего рождения и обещал любить и защищать вас до самой смерти.

Я бросилась на него, когда Дарси сделала то же самое, и мы втроем упали в рыдающую, смеющуюся, счастливую, грустную, совершенно сбитую с толку и в то же время совершенно чертовски восторженную кучу.

Я не знала, как осмыслить половину того, что нам только что открыли, но я знала следующее: Лайонел Акрукс работал с Нимфами в течение долгого времени. Он организовал смерть наших родителей и последовал за нами в мир смертных, пытаясь убить и нас тоже. Он долгое время работал над нашими смертями и украл у нас больше, чем просто жизнь. Он украл наш дом, нашу семью и королевство. И, черт возьми, я ни за что не позволю ему оставить его себе. Так или иначе, чего бы это ни стоило, Лайонел Акрукс должен встретить свой конец. Он должен умереть.

Но, несмотря на все ужасы и боль от того, что мы только что увидели, в этом было что-то чистое и прекрасное. Мы нашли то, о чем даже и не мечтали. Еще один член нашей семьи. И я клянусь всеми звездами на небе, что никогда больше не позволю, отнять его у нас.

Дарси

Возвращение в Зодиак было похоже на скольжение под поверхностью ледяного озера. Мне нравилось это место, но теперь все в нем кричало об Орионе. И когда я проснулась в воскресенье утром, знакомый узел в моей груди затянулся, когда реальность обрушилась на меня в ту же секунду, как я пришла в сознание. Однако прежде чем боль успела поглотить меня, я была отвлечена тяжестью, придавившей край моей кровати. Я села, и у меня вырвался крик, когда заметила парня, свернувшегося калачиком. Я стала пинать его, и он с рычанием спрыгнул с кровати. Я уставилась на Сета, одетого только в треники, а он уставился в ответ, словно был так же шокирован, обнаружив меня здесь, как и я его.

– Какого черта?! – крикнула я.

Он оглядел комнату, потирая голову, и вспышка исцеляющей магии вырвалась из его ладони.

– Блядь… Мне кажется, я знаю, что произошло.

– Хорошо, объяснись в ближайшие пять секунд, или я…

– Все в порядке, – сказал он, невинно поднимая ладони, из его горла вырвалось хныканье. – Я немного напился со своей стаей прошлой ночью. А потом начал думать о вещах…

– О каких вещах? – потребовала я. Было слишком рано для этого дерьма. Что, черт возьми, происходит?

– Ты и Орион… и я был придурком… и ты вернулась в академию прошлой ночью и была вся такая грустная здесь одна и… ну, это моя природа – утешать тех, кто мне дорог, и я думаю, просто… позволил себе войти.

– Сет! – предостерегла я. – Ты серьезно? Ты прокрался в мою комнату и спал в моей кровати? Ты понимаешь, насколько это странно?

Он снова заскулил, подходя ближе.

– Не совсем. Это мой Орден… Я ничего не могу с этим поделать. Я бы спал с Дариусом каждую ночь с тех пор, как он стал Несчастным, но он бы меня за это заживо испепелил. В пьяном угаре, наверное, я знал, что могу попасть сюда и… – Он пожал плечами, а я уставилась на него в недоумении. – Я лучше пойду. – Он опустил голову и поплелся к двери с собачьим поскуливанием, которое говорило о том, что он надеялся, что я попрошу его остаться.

Я нахмурилась, не давая ему такой возможности, и он вздохнул, направляясь к двери, и остановился, прежде чем закрыть ее за собой.

– Я могу как-нибудь научить тебя накладывать замки получше, если хочешь?

– Убирайся! – рявкнула я, и он захлопнул дверь, издав в коридоре жалобный вой.

Чертов сумасшедший Оборотень.

Я выскользнула из постели, крепко повернула ключ в замке и использовала простое заклинание, которому научилась на Кардинальной магии, чтобы запереть дверь получше. Не то чтобы это сильно помогло против вторжения Наследников.

Я вошла в ванную, обнаружив мокрое полотенце на полу и запах моего геля для душа в воздухе. Он принимал долбаный душ прошлой ночью?

В раковине также лежала пустая упаковка из-под чипсов, и я вытащила ее, выбросив в мусорное ведро и покачав головой. У этого парня не было границ.