Текст книги "Проклятые судьбы (ЛП)"

Автор книги: Каролайн Пекхам

Соавторы: Сюзанна Валенти
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 50 страниц)

– Черт возьми, да, – прорычал я.

– Хорошо. И на этой ноте я подумал, что мог бы также сказать вам, что пытаюсь найти способ снять проклятие, которое наложили на себя Дариус и Тори. Если, блядь, есть какой-то способ для них получить еще один шанс на это, то я собираюсь его найти.

– Но все знают, что у тебя нет другого шанса, – беспомощно сказал я. – Вот и все. Они обречены на вечную разлуку, тоскуя и скучая, и никогда не любя друг друга, и…

– Было так мало случаев, когда люди становились Несчастными, что я отказываюсь склоняться и верить в это так легко, – прорычал Орион. – Так вы трое собираетесь мне помочь или как?

– Но как? – спросил я, желая сделать это больше всего на свете и в то же время чувствуя себя бесконечно беспомощным.

– Я могу заняться исследованиями, – сказал он. – Но что мне нужно, чтобы вы трое сделали, так это помогли ему завоевать Тори. Потому что мне нет смысла искать способ заставить звезды изменить свое мнение и дать им еще один шанс, если она все еще не хочет его.

– Она действительно хочет его, – прорычал я. – Я чувствую страсть между ними за милю.

– Может, она и хочет его трахнуть, но она не хочет его любить, – мрачно сказал Сет. – И в этом то и проблема, не так ли?

– Как мы должны заставить ее полюбить его? – спросил я. – Мы ей даже не нравимся, не говоря уже о том, чтобы ценить наше мнение.

– И эти двое не могут даже приблизиться друг к другу без того, чтобы гребаная земля и небо не попытались снова разлучить их, – добавил Калеб.

– Ну, это те проблемы, с которыми мне нужно, чтобы вы трое разобрались, – огрызнулся Орион. – Или вас это не волнует настолько, чтобы пачкать из-за этого руки?

– Нам не все равно, – прорычал я, мое сердце дрогнуло при мысли о том, что мы можем изменить его судьбу.

– Хорошо. Потому что вы трое самых могущественных фейри из ныне живущих. И я верю, что если мы все приложим к этому свои сердца, то, возможно, мы сможем этого добиться. – Орион посмотрел между нами тремя, протягивая руку в знак предложения.

– Ты хочешь, чтобы мы поклялись в этом? – спросил Сет, забавляясь.

– Да, хочу. Я хочу, чтобы мы все поклялись, что сделаем все, что в наших силах, чтобы преодолеть трудности ради нашего брата. Так что скажете? – спросил Орион.

– Черт возьми, да, – согласился Кэл, хлопнув ладонью по кулаку Ориона, прежде чем я с усмешкой накрыл его своей.

Сет и Орион обменялись многозначительными взглядами, прежде чем он положил свою руку сверху, и мы все поклялись в этом одновременно.

Магия зазвенела между нами, и мы ухмыльнулись, прежде чем отступить назад. Возможно, у нас были не самые лучшие шансы на успех, когда звезды были против нас, но было чертовски приятно хоть что-то делать.

Орион вылетел из комнаты со своей вампирской скоростью, и мы втроем последовали за ним.

– У меня есть идея, но она может быть безумной, – медленно сказал Кэл, когда мы начали идти.

– Что это? – спросил Сет.

– Есть дыры в том, как звезды заставляют их разделяться. Я не уверен, что они следят за ними так пристально, как кажется. Но мне нужно изучить это подробнее. Может быть, я попрошу Габриэля о каком-то понимании будущего, чтобы он дал мне знать, есть ли у меня зацепка или нет.

– Ладно. Но сближение их друг с другом поможет только в том случае, если она не будет думать о нем как о худшем человеке, которого она знает, – задумчиво сказал Сет. – Я думаю, ему нужна помощь в планировании грандиозного жеста.

Я фыркнул от смеха, задаваясь вопросом, добьется ли он там какого-нибудь успеха. Я имею в виду, что мотоцикл был довольно большим жестом, но я предполагал, что Сет имел в виду что-то более публичное, и я просто не мог представить, чтобы Дариус пошел на это. Особенно учитывая, что его отец следит за каждым его шагом и заботится о безопасности Ксавьера ради выкупа.

– Ну, я не думаю, что Тори Вега будет слушать меня, если я начну рассказывать ей о лучших качествах Дариуса, – медленно сказал я. – Но так случилось, что я знаю Цербера, который может быть ей небезразличен настолько, чтобы выслушать.

– Ты просто хочешь использовать Грас, чтобы снова попытаться залезть к ней в штаны, – поддразнил Кэл, и на самом деле, он был чертовски прав. Но это был также и надежный план. Она была подругой Тори. Она была против Наследников. Если бы я мог убедить ее в Дариусе, то Тори была бы прогулкой в парке.

– Нет, это надежный план. Но если мне случится снова оказаться с Грас в моей постели, как часть этого, я определенно не буду жаловаться.

Остальные засмеялись, когда мы вышли на солнце за пределы Юпитер Холла, и я почувствовал легкость в груди при мысли о выполнении этого плана. Конечно, вероятно, один шанс на миллион, что это сработает. Но мы должны были попытаться. Я не мог просто смотреть, как Дариус страдает всю оставшуюся жизнь, не сделав все, что в моих силах, чтобы это исправить. Так что теперь все, что мне было нужно, – это оставить Джеральдину в покое.

Я сидел в одиночестве на одном из верхних этажей Библиотеки Венеры, работая над своим заданием по составлению карт звезд, одним глазом поглядывая на Грас, Вега и некоторых их маленьких друзей из отряда Ослов.

Они сидели за одним из групповых столов на нижнем уровне библиотеки и занимались. Никто из них не заметил меня здесь. Я вычислил их маленький распорядок и устроился здесь сразу после ужина, используя заклинания сокрытия и отвлечения, чтобы стать почти невидимым. Они смутно догадывались, что здесь сидит и работает еще один студент, но, поскольку у них не было причин присматриваться, я был уверен, что никто из них не догадается, что это я. Кроме того, мне не нужно было, чтобы мои друзья, последователи или подражатели отвлекали меня сегодня вечером – потому что я был на задании.

Остальные друзья медленно выходили из комнаты, прощаясь и осыпая друг друга воздушными поцелуями. Парень в шапке задержался, бросая взгляды на Вега, которые заставили меня задуматься, не влюбился ли он в кого-нибудь из них, прежде чем тоже уйти, и в конце концов в темной библиотеке остались только они трое и я.

Они остались там, выполняя различные задания и поручения, разговаривая негромкими голосами и время от времени смеясь.

Я старался не смотреть на Тори слишком часто. В ней была какая-то тьма, от которой у меня по коже побежали мурашки. Глубокая печаль, из-за которой дары моего Ордена давили на поверхность моей кожи и подталкивали меня пойти и напитаться ее магией. Это была первобытная потребность – видеть такого могущественного фейри, как она, в эмоциональном смятении.

Мой Орден был назван паразитическим Орденом по классификации, и я предположил черным по белому, что это было правильно, но Сирены были не просто пиявками, созданными для высасывания эмоций и магии из других. В нас была врожденная потребность обеспечивать мир и спокойствие, успокаивать других своими дарами и помогать им справиться с бременем их эмоций, когда они становились слишком сильными. Была причина, по которой мне нравилось питаться болью и печалью, которая не имела ничего общего с наслаждением страданиями других, а была связана с моей инстинктивной потребностью помочь им. И прямо сейчас Тори Вега нуждалась в такой помощи. Если бы она позволила мне, я мог бы унять эту сердечную боль и наполнить ее чувством спокойствия, которое, по крайней мере, позволило бы ей хорошо выспаться одну ночь. Но я знал, что она не согласится без моего предложения. Даже Дариус не позволил бы мне так ему помочь. Он был слишком чертовски уверен, что заслужил такое чувство, что вообще отказался позволить мне облегчить это бремя, настаивая на том, чтобы чувствовать каждую душераздирающую, выворачивающую наизнанку минуту этого для себя, независимо от того, какую боль это ему причинило.

Наконец, Вега закончили на этом вечер и ушли, оставив Грас одну, когда она подошла к стеллажам, чтобы вернуть книгу, которой пользовалась.

Я соскользнул со стула, ухватившись за кованые железные перила перед собой, вскочил и перепрыгнул через них. Я использовал магию воздуха, чтобы замедлить спуск, и развеял заклинание сокрытия, окружавшее меня, прежде чем направиться вниз по ряду, который заняла Грас.

Она напевала себе под нос, когда я приблизился к ней в дальнем углу комнаты, покачивая бедрами в такт ее голове и привлекая мой взгляд к ее заднице на долгое мгновение. Здесь, внизу, было темно, свет от ламп в основной части библиотеки едва доходил до таких тихих уголков, как этот.

Я придвинулся ближе, когда она убрала книгу обратно на верхнюю полку, прислонившись плечом к стопке и наблюдая, как ее юбка задралась, обнажив верх гольфов, которые она сочетала с униформой.

– Ты специально устраиваешь для меня шоу или ты просто такая горячая, даже не пытаясь? – спросил я грубым голосом.

– Прыгающие бананы, ты, скользкий угорь! – Джеральдина вскрикнула от удивления, когда обернулась, чтобы посмотреть на меня.

Шок, страх, возбуждение, похоть – она плотно закрыла свои ментальные стены, но я уловил это, и это было более чем достаточным ободрением для меня.

– Извини, Джерри, я не хотел тебя напугать. – Я лениво улыбнулся ей, когда мои глаза впились в нее, и она тоже оглядела меня. Я оставил свой галстук и блейзер на рабочем столе и расстегнул несколько пуговиц, выставив напоказ часть своей груди, и практически зарычал, когда ее пристальный взгляд задержался там на долгое мгновение.

– Извинения должным образом приняты к сведению и приняты. Спокойной ночи. – Она сделала движение, чтобы пройти мимо меня, но я встал у нее на пути.

– Нам нужно поговорить, – сказал я.

– Боюсь, у меня есть дела, которые не требуют хитрого тунца…

– Я буду носить бублик с маслом в качестве кольца для члена в течение дня, если это заставит тебя остановиться и выслушать меня хоть на минуту. Я прошу тебя о помощи, Джерри, и я не делаю это легко, – прорычал я, прерывая ее.

Джеральдина поджала губы, как будто почувствовала ловушку, и мне пришлось заставить себя не застонать от разочарования.

– Я уже говорил тебе, что у меня нет намерения крутиться с рыбами во втором раунде и…

– Это о Тори и Дариусе. Но приятно знать, что твои мысли возвращаются прямо к моему члену всякий раз, когда ты меня видишь.

Она театрально вздохнула.

– Говори словами миледи, если хочешь сказать что-нибудь полезное. Сегодня вечером у меня свидание с «блестящими звездами», и я должна успеть в обсерваторию к полуночи.

– Хорошо, я перейду к делу. Я и другие Наследники плюс Орион решили посмотреть, можем ли мы что-нибудь сделать, чтобы заставить руку судьбы пересмотреть свое решение.

– Ты хочешь бросить вызов небесам? – она вздохнула. – Но как? Как только они решают такую судьбу, как эта…

– Орион работает над настоящим дерьмом звездных связей. Я и ребята, мы смотрим на это с более личной точки зрения. Это означает, что мы намерены помочь им двоим так или иначе справиться со своими проблемами. Но у меня примерно столько же шансов убедить Тори Вега основать группу в стиле кантри и вестерн в костюме клоуна, сколько и заставить ее выслушать меня по этому поводу. Вот почему мне нужна твоя помощь.

– Ты хочешь сказать… что ни по какой другой причине, кроме стремления к настоящей и честной любви, ты хочешь исправить то, что нельзя исправить, и бросить вызов самим звездам? – она выдохнула, ее глаза расширились, когда она посмотрела на меня так, что я не смог бы точно описать. Это было похоже на то, что она увидела во мне что-то такое, о чем раньше и не думала, и мне вроде как понравилось, как сияли ее темно-синие глаза.

– Ну… да, я так думаю. – Я пожал плечами, засовывая пальцы в карманы брюк, когда ее губы приоткрылись, ее пристальный взгляд скользнул по мне.

Я почувствовал себя странно незащищенным, когда она так на меня смотрела, и неловко откашлялся.

– Так ты предлагаешь перемирие? Ты и я собираемся вместе в погоне за настоящей любовью? Сражаться с небесами за то, что правильно и справедливо? – выдохнула она, заставляя все это звучать как миссия одного из рыцарей короля Артура, а не так, будто пытаюсь позаботиться о своем друге.

– Да. Так что ты скажешь, поможешь ли ты мне убедить ее, что Дариус не так уж плох, что он, возможно, заслуживает второго шанса, чтобы, если Орион сможет найти способ создать звезды …

Джеральдина внезапно шагнула вперед, обхватив мое лицо ладонями за мгновение до того, как ее рот коснулся моего.

Я застонал от желания, когда она прижала меня спиной к книжной полке, схватив за талию и притянув к себе, когда я погрузился в глубину ее поцелуя.

Ее губы приоткрылись для моего языка, и она жадно застонала, когда я повернул нас, прижимая ее спиной к полке, когда она, наконец, уступила тому, чего я так жаждал от нее.

Я не знал, что такого было в этой девушке, был ли это вызов, который она бросала, или тот факт, что я знал, какой скандал это вызовет, если кто-нибудь узнает о нас, но я не мог перестать хотеть ее. Как будто та ночь Лунного затмения открыла мне глаза на что-то в ней, чего я просто не мог отрицать. И я нуждался в этом так отчаянно, что не заботился о последствиях.

Ее руки двинулись вниз, расстегивая больше пуговиц на моей рубашке, пока она исследовала кожу моей груди. Мои собственные руки скользнули ниже, обхватив идеальный изгиб ее задницы, прежде чем найти подол ее юбки и задрать его.

Я провел пальцами выше, застонав от желания, когда нашел край ее трусиков и поймал их в свою хватку.

Я опустился перед ней на колени, и она протянула руку, чтобы запустить пальцы в мой ирокез, ее глаза были полны желания, когда я стянул с нее трусики.

Она вышла из них без колебаний, ее бедра раздвинулись для меня, когда я задрал ее юбку с рычанием желания. На этот раз я собирался взорвать ее разум так основательно, что она, возможно, не смогла бы снова отрицать этот накал между нами. Я собирался разбить и уничтожить ее, восстановить ее в удовольствии и заставить ее умолять о большем, большем и большем к тому времени, когда я закончу.

– Изнасилуй меня, ты, дьявольский пончик, – скомандовала она, и я клянусь, что мой член стал еще тверже, когда она произнесла эту нелепую гребаную фразу.

Ее хватка в моих волосах усилилась, и она просунула мою голову между своих бедер в четкой команде, которую я был более чем готов выполнить.

Я застонал, пробуя ее на вкус, мой язык жадно лизал ее, когда она громко застонала в знак поощрения.

– О, проклятые багеты, отведите меня в тутовый куст, – простонала она, и я понятия не имел, что это значит, но мне это понравилось.

Я целовал и лизал ее, жадно пожирая, пока она продолжала водить моей головой между своих бедер, ее ногти впивались в мою кожу головы так, что я зарычал.

Она тяжело дышала, умоляла, ругалась в своей особенной, нелепой манере, и я был так чертовски увлечен этим, что мне казалось, что я схожу с ума. Она была такой вкусной, что я не думал, что когда-нибудь насытюсь, но когда мой язык снова и снова кружил по ее клитору, я мог сказать, что она вот-вот упадет в пропасть для меня.

– Маринованные огурцы на пикнике – это так же вкусно, как одуванчик, развевающийся на летнем ветерке, и о! – Джеральдина закричала так громко, что я был уверен, что если бы кто-нибудь еще был в библиотеке, у них не возникло бы абсолютно никаких вопросов о том, что с ней только что произошло.

– Черт возьми, Джерри, ты что-то другое, – прорычал я, глядя на нее, где она тяжело дышала, прислонившись к книжным полкам.

– Встань, ты, сочный кальмар, – скомандовала она, задыхаясь, и я серьезно не понимал, почему мой член чувствовал, что он может просто лопнуть от этих слов, но это произошло. Очевидно, у меня был фетиш на все то безумное дерьмо, которое говорила эта девушка, и не было ни одной части меня, которая не была бы в восторге от этого.

Я снова завладел ее губами, и она вздохнула от желания, тая рядом со мной. Я пытался еще больше разжечь пламя ее похоти своими дарами, но ее ментальные стены оставались такими же непроницаемыми, как и всегда, и я действительно обнаружил, что мне это нравится. Она не была возбуждена тем, кем я был, она не хотела испытывать удовольствие, которое одна из самых могущественных Сирен Солярии могла вложить в ее тело. Она даже не хотела пытаться захватить меня ради моего положения Наследника. Нет, все, что она мне давала, и все, что она брала, касалось только меня и ее. И в этом была какая-то глубокая чистота, которая заставляла меня хотеть утонуть в этом чувстве навсегда.

Ее руки добрались до моего пояса, и я застонал, когда она расстегнула его вместе с ширинкой, прежде чем погрузить пальцы под мои боксеры и начать ласкать мой член.

– Ты большой морской окунь, не так ли, Макси? – жадно промурлыкала она, поглаживая меня так, что мне было так чертовски приятно, что я даже не мог ответить.

Она оттолкнула меня и упала на колени прежде, чем я даже понял, что происходит.

– Черт возьми, Джерри, я так сильно хочу тебя, что не могу…

Она просунула мой член между губ и втянула его до самого горла со стоном желания, который заставил меня выругаться.

Это было так чертовски хорошо, что у меня даже не было слов для этого. Ее язык ласкал и кружил вокруг меня, когда она отодвинулась, прежде чем внезапно снова полностью взять меня. И еще раз.

Ее ногти впились в мою задницу, когда она пожирала меня, и я застонал, когда мой член утолщился между ее губ, мои яйца болели от потребности в освобождении, когда она держала меня полностью в своей власти. Я был в нескольких секундах от оргазма, и как бы я ни хотел сдержаться, я не мог, я был полностью под ее чарами, и мог только стонать, когда она толкала меня к забвению.

Сзади, в направлении столов, послышался слабый звон, и она внезапно отстранилась.

– О, клянусь светом Венеры летним утром, я опаздываю!

– Что? – Я тяжело дышал, глядя на нее сверху вниз, мои мысли путались, когда она наклонилась вперед, чтобы поцеловать головку моего члена.

– Я должна попрощаться с тобой, Макси, – объявила она, вскакивая на ноги и хватая свои трусики с пола. – Но я с нетерпением жду возможности поработать с тобой против звезд ради истинной любви моей леди.

– Ты серьезно собираешься снова оставить меня здесь с моим членом? – потребовал я, но она уже убежала.

Я громко застонал, глядя вниз на свой бушующий стояк, когда она исчезла, и задаваясь вопросом, что, черт возьми, я сделал со звездами. Потому что, конечно же, они тоже издевались надо мной.

Дарси

Я стояла перед Обсерваторией Земли, уткнувшись носом в большой том. Орион дал мне и Тори все книги, которые он нашел о Фениксах, и мы просматривали коллекцию, пытаясь найти подсказки о том, какие еще дары мы могли бы хранить. До сих пор мы не обнаружили ничего нового, но когда я перевернула страницу, там был целый раздел об огне Феникса и его воздействии на различные материалы.

– Эй, посмотри на это. – Я развернула книгу, чтобы показать Тори, и она подняла глаза от своего атласа, чтобы просмотреть его.

– Отлично, мы можем растопить дерьмо, – сказала она с ухмылкой, и я рассмеялась, переворачивая книгу обратно.

– Мы можем не только расплавить дерьмо, но и вложить нашу силу в материал. Смотри.

Она подошла и встала рядом со мной, а Диего и София тоже придвинулись поближе, вглядываясь в страницу, пока я читала отрывок вслух.

– Некоторые древние предметы, такие как Чаша Раздора и Полярный Гребень Кестрианских герцогов, были проверены, чтобы обнаружить в них сохраняющуюся силу огня Феникса. Чаша, которой, как считается, более трех тысяч лет, все еще мерцает пламенем Феникса, когда наполняется водой, а Полярный Гребень, как полагают, защищает ее владельца от ментального вторжения. Эти предметы также практически не износились за все года своего существования. И после тщательного тестирования считаются неразрушимыми.

– О-о-о, – проворковала София. – Как работает магия?

– Здесь ничего не сказано. – Я надулась, переворачивая страницу.

– Подожди, что это? – Тори перевернула страницу обратно, ткнув на небольшую аннотацию, которая, должно быть, была написана предыдущим владельцем. Я прищурилась, поднося страницу ближе, чтобы попытаться прочитать каракули, написанные от руки.

– Тепло со звездной пылью. Проникать. Ковать. Круто, – прошептала я и взволнованно посмотрела вверх.

– Это инструкции, – сказал Диего с благоговейным видом.

– Ну, кто бы это ни написал, он не получит награду «Инструкции года», – сказала Тори. – Кому вообще нужна неразрушимая чашка?

– Хорошая мысль, – сказал Диего. – Мне бы не помешали какие-нибудь неразрушимые ботинки, если ты хочешь сделать что-нибудь из этого? – Он указал на свои черные ботинки, с которых свисали подошвы.

– Клянусь звездами, Диего, – засмеялась София, опускаясь на колени, чтобы наложить на них фиксирующее заклинание, чтобы они были как новенькие. – Почему бы тебе просто не купить новые?

– Спасибо. – Он просиял, когда она поднялась на ноги. – Мои родители не……ну, я думаю, может быть, они забыли отправить деньги на мой счет в этом месяце. И последний…

Тайлер внезапно набросился на Софию сзади, небрежно поцеловав ее в щеку и обняв за плечи.

– Я только что видел, как ты отсасывала своему бывшему, София?

София ткнула его локтем в живот, и он захрипел сквозь зубы.

– Я починила его ботинки, идиот.

– Хорошо, но если тебе нравится дурачиться с Диего, может быть, мы втроем как-нибудь повеселимся? – предложил Тайлер, и мои губы приоткрылись, что было ничем по сравнению с тем, как сильно отвисла челюсть Диего.

– Не будь ослом, Тайлер. – София закатила глаза. – Если мы собираемся сделать это снова, давай постараемся не впутывать в это моего бывшего. Без обид, Диего.

– Без обид, – сказал Диего, его щеки стали свекольными, когда он отвел взгляд от них двоих.

– Подожди. Снова? – Тори расспрашивала Софию с ухмылкой на лице, и я не могла удержаться от смеха.

София хихикнула, махнув рукой, когда Тайлер засунул язык за щеку.

– Это дело Пегасов, – невинно объяснила София.

– Мы все еще работаем над главным жеребцом в нашем табуне, – сказал Тайлер, как будто это прояснило ситуацию. – Как только я выиграю, София захочет быть полностью моей. Но в то же время… – Он пожал плечами. – Жеребцы должны делать то, что они должны делать.

– И что именно? – Тори скрестила руки на груди, не позволяя им уйти безнаказанными.

Щеки Софии начали двигаться по тому же пути, что и у Диего, когда она снова игриво толкнула Тайлера.

– Не стесняйся, это просто обычай нашего Ордена, – поддразнил Тайлер, его кожа начала мерцать. – Мне очень нравится работать, чтобы произвести на вас впечатление. Скажи им.

– Ну… – София заправила прядь светлых волос за ухо. – В стаде, которое мы сформировали, я могу летать быстрее всех, и мой рог намного больше и блестящий, чем даже у Лизелль, и, по-видимому, это означает, что я очень плодовита, так что… парни прямо сейчас соперничают за мое внимание.

– И я наравне с Брутом и гребаным Давросом, – сказал Тайлер, пожимая плечами.

– Но вы же пара? Тебя это не беспокоит? – Я спросила его.

– Нет, – сказал Тайлер. – Я планирую надрать всем им задницы и стать Домом.

– Домом? – нахмурилась я.

– Главный самец, – гордо сказал он, а затем уткнулся носом в Софию. – Как ты думаешь, детка, я когда-нибудь буду править стадом?

– Хм, ну, я думаю, что сейчас я так хорошо справляюсь сама, что, возможно, нашему стаду не нужен Дом, – поддразнила она. – Хотя из тебя мог бы получиться хороший напарник.

– Мне вроде как нравится быть твоим сабом, – прошептал он ей на ухо, как будто мы не стояли прямо там.

– София, ты на восемьдесят процентов более извращенна, чем я бы о тебе подумала, – засмеялась Тори.

Она снова хихикнула, махнув рукой, чтобы отпустить ее, но теперь она никого не обманывала.

– Чоп – чоп – в класс, давай! – позвала профессор Зенит, входя внутрь, и мы начали входить в здание вслед за ней.

Мы поднялись на большом лифте в обсерваторию на верхнем этаже, и я посмотрела на сверкающую звездную карту над нами. Мы заняли места в конце зала, как обычно. Зенит всегда пыталась усадить нас на странные стулья, расставленные в передней части зала специально для нас, но, поскольку Тори была Несчастлива, она не настаивала на этом. Она просто рыдала всякий раз, когда видела Тори вблизи, и отводила ее в дальний конец комнаты, как будто оказывала ей величайшую любезность. В каком-то смысле так оно и было. Но рыдания были неуместны.

Когда все расселись по своим местам, все взгляды упали на Зенит, когда она положила руки на подиум в центре обсерватории. Ее плечи вздрагивали, а голова была наклонена. Я бросила хмурый взгляд на Тори как раз перед тем, как Зенит громко фыркнула, а затем перевела взгляд на звезды над нами.

– Сегодня мы будем обсуждать… – Она глубоко вздохнула, как будто пыталась сдержать свои эмоции. – Брачные узы, – тяжело выдохнула она, и все взгляды в комнате устремились на Тори, заставив ее неловко поерзать на стуле и вызвав защитное рычание из моего горла.

– На наших предыдущих занятиях мы обсуждали такие узы, как Союзники Туманности, Астральные Противники и… и… – ее голос дрогнул, и она издала жалобный всхлип, который эхом разнесся по комнате. Я взглянул на Тори, закатив глаза, и она на самом деле ответила мне веселой улыбкой.

– Психованная, – одними губами произнесла я.

– Чокнутая задница, – согласилась она.

– Элизианские пары! – взвыла Зенит. – И к-конечно, мы все знаем самые у-ужасные последствия о-отказа от такой с-связи сейчас б-больше, чем когда-либо. – Она громко высморкалась в носовой платок, и я поджала губы. Я имею в виду, действительно. Неужели ей нужно было выставлять себя напоказ и привлекать к Тори гораздо больше внимания, чем было необходимо? – Как вы помните из наших предыдущих уроков, – она прочистила горло, ее спина выпрямилась, когда она продолжила, как будто она только что не разрыдалась посреди класса. – Элизианские брачные узы – самые редкие из всех уз. Связь со звездами – это действительно дар. Опровергнуть этот дар… Ну, опровергнуть их было бы безумием. – Она хлопнула ладонью по подиуму, от этого звука мое сердце подпрыгнуло, а Диего буквально подпрыгнул на своем месте рядом со мной.

Зенит снова шмыгнула носом, проводя рукой по своим длинным волосам цвета воронова крыла.

– Я не могу представить себе мыслительный процесс того, кто на самом деле сказал бы «нет» такому благословенному, божественному дару от самих звезд. Сможете? – Она обогнула первый ряд. – Может ли кто-нибудь из вас сказать мне, почему кто-то мог сдесказатьлать такое? Совершить такое издевательство?

– По крайней мере, она деликатна, – выдохнула Тори мне на ухо, и я подавила смех рукой.

Рука Кайли взметнулась в воздух.

– Я знаю почему, профессор.

– Правда, мисс Мейджор? – спросила Зенит с настоящей надеждой в покрасневших глазах. – Тогда, пожалуйста, просвети меня.

– Я думаю, что Дариус Акрукс предпочел бы проснуться рядом с женщиной, которая выглядит как Гептианская Жаба в их измененной форме до конца своей жизни, чем прикоснуться пальцем к грязной Вега. Честно говоря, я вообще не вижу в этом глупости, – мило сказала она, и я рванулась вперед на своем стуле в приступе ярости за свою сестру, щелкнув пальцами и заставив ее стол вспыхнуть. Она закричала, вскакивая со своего места и пытаясь украсть воздух из пламени с помощью своей магии, в результате чего только раздула его так, что он вспыхнул у нее перед лицом.

– Я помогу тебе, Кайли! – Тори подняла руку, обрушив на голову цунами воды, чтобы потушить его, и Кайли рухнула на свое место, совершенно промокшая, в то время как студенты рядом с ней бежали, спасая свои жизни.

– Этого достаточно! – крикнула Зенит обезумевшему классу. – Мисс Мейджор, высушите свои вещи, – потребовала она. – И десять очков от Эир за то, что спровоцировали девочек Вега.

– Вы серьезно?! – Кайли заупрямилась, отжимая свои насквозь мокрые волосы, и начала использовать свою магию, чтобы высушить все.

– Будет еще десять, если вы не сядете и не прикусите губы, – потребовала Зенит, и Кайли выругалась себе под нос, вытирая свои вещи. Ее друзья медленно вернулись на места вокруг нее, в то время как я, Тори, София, Тайлер и Диего разразились беззвучным смехом.

Когда Зенит снова взяла класс под контроль, она собрала свои записи, затем махнула рукой, и все стулья начали откидываться.

Я расслабилась на своем месте, обменявшись прощальной улыбкой с Диего, прежде чем поднять голову к сверкающему потолку.

– В мире существует больше связей, чем просто Звездные связи. Связи, которые гораздо более распространены и с которыми большинство из вас, скорее всего, столкнется в течение своей жизни, – объяснила Зенит, и над нами появилась луна, полная, круглая и сияющая. По другую сторону потолка вспыхнуло солнце в виде темно-оранжево-желтого шара. – Солнце и луна управляют всеми другими узами. Ваш Орден – либо ночной, либо дневной. Светлый или темный. Например, Оборотни наиболее известны своими связями с Луной, поскольку они также черпают свою силу из нее. Но знаете ли вы также, что такие Ордена, как Вампиры, Церберы, Минотавры и Медузы, также управляются луной, когда дело доходит до Брачных Уз?

Мои уши навострились при этих словах, и у меня уже вертелась на кончике языка тысяча вопросов.

– Что касается Орденов, управляемых солнцем, ну, некоторые из них – Драконы, Немейские Львы, Гарпии и, конечно, наши собственные недавно возродившиеся Фениксы. – Она начала хлопать, но никто не присоединился, и она быстро продолжила говорить. – Но что это значит для всех вас? Ну, во-первых, вы обнаружите, что вас привлекают люди с таким же уровнем силы, как у вас. Затем, если вы найдете пару в своем Ордене или другом Ордене с той же склонностью, вы можете быть Связаны Луной или Солнцем, если звезды сочтут, что вам суждено быть вместе.

– Что, если тебе понравится кто-то с противоположной стороны? Орден, управляемый луной, влюбляется в Орден, управляемый солнцем?” – позвал Элайджа, и я прикусила губу, задаваясь тем же вопросом. Было ли мне и Ориону суждено когда-нибудь каким-то образом соединиться? Я, конечно, не могла представить себя с кем-то еще. Но мне не нужно было солнце, луна или звезды, чтобы сказать мне это.

– Ну, вот тут-то все и становится интересным, – объяснила Зенит, и солнце, и луна двинулись по небу, пересекая друг друга, так что казалось, что они сияют как единое целое. – Вы можете быть связаны обоими. Это то, что мы называем связью Солуны. Оба небесных существа наделяют силой, чтобы связать супругов вместе, но это не более мощно, чем обычная Супружеская связь.

– А как насчет связи в рамках Орденов? – позвала Джиллиан. – Как Немейская львица, я планирую однажды найти себе Короля, но у них обычно больше одного партнера.