Текст книги "Проклятые судьбы (ЛП)"
Автор книги: Каролайн Пекхам
Соавторы: Сюзанна Валенти
сообщить о нарушении
Текущая страница: 42 (всего у книги 50 страниц)
– Нет, – выдохнула я, и он притянул меня в свои объятия, внезапно став единственной твердой вещью, которая удерживала меня в вертикальном положении. – Дариус, – всхлипнула я. – Пожалуйста, сделай что-нибудь.
Он ничего не сказал, но его молчание сказало все. Он ничего не мог поделать. Он пошел бы на край света, если бы это означало, что он может освободить своего друга, но если Орион не сделает выбор, чтобы помочь себе самому, все бессмысленно.
– Он сделал это для тебя, – тихо сказал Дариус, когда мне удалось взять себя в руки. – Его участь означает, что ты все еще можешь подняться в обществе, не запятнав свое имя.
– Мне все равно, что люди думают обо мне, – прорычала я. – Он забрал у меня и этот выбор.
– Я знаю, – тихо сказал он. – Но… мы не можем впустую потратить его жертву.
– Что ты хочешь сказать? – Я отступила из его объятий с обвинением в голосе, мои брови сошлись вместе.
– Это значит, что лучшее, что ты можешь сделать для него сейчас, это дать ему то, на что он надеется. Отступи, дай ему время помучиться, пока не придет в себя. Не посылай писем, не пытайся звонить.
– Но…
– Другого врианта нет, – мрачно сказал Дариус. – Если он думает, что ты двигаешься дальше, он может начать прислушиваться ко мне. А со временем… возможно, я смогу заставить его согласиться на апелляцию. – Он даже сам не казался убежденным в своих собственных словах. Я не знала, говорил ли он это, чтобы успокоить меня или себя. Шансы на то, что Орион передумает, были ничтожно малы. Он сам выбрал эту судьбу. И я знала, что он достаточно упрям, чтобы довести дело до конца, если это то, что он решил.
Последняя слеза тихо скатилась по моей щеке, когда реальность навалилась на меня десятитонным грузом. Осколки моего сердца неровно лежали в груди, пронзая меня насквозь. Не было ни одной части меня, которая не болела бы.
Вот и все. Мой единственный вариант. Я должна уйти отсюда и не оглядываться назад. Я должна держаться за надежду, которая настолько мала, что едва светится.
Звезды так ополчились против нас, что я сомневалась, болели ли они за нас вообще.
Между мной и Лэнсом Орионом официально все кончено. Самая прекрасная, чистая любовь, которую я когда-либо знала, была отнята у меня просто так. И я не знала, как смогу оправиться.
Тори
Доброе Утро, Близнецы.
Звезды рассказали о вашем дне!
На смену хаосу приходит спокойствие, и может возникнуть соблазн искупаться в этом блаженстве, но имейте в виду: пока вы чувствуете себя в безопасности, в это время поднимется тьма. Уран переходит в вашу карту, поэтому имейте в виду, что вас могут ожидать внезапные потрясения и перемены. Сейчас не время чувствовать себя комфортно в своем окружении. Хотя иногда к космическим сюрпризам, приносимые этой планетой, бывает трудно приспособиться, вам придется быстро соображать, если хотите избежать принятия неправильных решений. Сейчас самое время быть импульсивным – но не забывайте, что все не так просто, как кажется.
Словами Джеральдины: трахни меня сбоку драконьим дилдо. Мне не нужно ещё больше хаоса в жизни.
Я вздохнула, снова перечитывая послание звезд. Эти сияющие засранцы определенно точат на меня зуб. Что я такого сделала, что так их разозлила?
Я заворчала на атлас, когда Дариус подошел с моим кофе, но вместо того, чтобы просто оставить его на столе, сел. Он написал мне, что пропустит нашу вчерашнюю пробежку, так как ему нужно было навестить Ориона с Дарси, и я, по понятным причинам, не жаловалась, но было немного отстойно начинать свой день без него. А поскольку занятия возобновились только сегодня, я не видела его до нынешнего утра, когда он ждал меня на пробежке возле Дома Игнис. Мы, как обычно, бежали молча, и я улыбалась на протяжении всего бега, ускоряясь и заставляя его бежать быстрее, чтобы не отставать от меня. Я не знаю, почему бег с ним так много значит для меня, но я признаю, что он важен. Было что-то в этом такое, что заставляло меня чувствовать себя… значимой. И как бы мне не хотелось признавать, что он так на меня влияет, я больше не могу это отрицать. Меня стали волновать его поступки и слова, и… ррр, как же мне поговорить с ним с глазу на глаз?
Кровь прилила к моим щекам, и по какой-то причине мне потребовалось слишком много времени, чтобы оторвать взгляд от своего атласа и посмотреть на него.
Это странно. Я знаю об этом, он знает об этом, да блядь, даже чертов кофе знает об этом, и все же мы здесь.
Сфера была уже наполовину заполнена к завтраку, так что звезды видимо не против такого неожиданного свидания за завтраком. Не свидание. Очевидно, я не должна думать об этом как о свидании. Просто Феникс и Дракон, решившие никогда не быть вместе, сидят в комнате, заполненной другими людьми, и кушают еду и пьют напитки. Ебать. Если у меня в голове такой словесный понос, то как, блядь, я должна сказать хоть одно предложение, не показавшись идиоткой?
– Привет, – сказал он, на его губах играла знакомая улыбка, которая чертовски отвлекала.
Ненависть и секс мне давались так же легко, как дыхание. А вот поздороваться с парнем, который каждый день приходит на пробежку со мной и приносит кофе, невозможно. Здорово.
Почему я не подумала об этом до конца? Почему мне раньше не приходило в голову, что, пока я изливаю все свои детские воспоминания и секреты по смс, их читает, клянусь звёздами, полубог? И почему несколько недель вдали от него и бесчисленные сообщения между нами заставили меня чувствовать себя еще более неловко в его присутствии? Наверняка, узнав друг друга получше, я должна была почувствовать себя не так странно? Вместо этого неловкость встретился с миссис странность, и они завели кучу странных детей, которые в данный момент устроили вечеринку в моем желудке, что делало мысль о кофе совершенно невыносимой.
– Я хотел спросить, ты уже видела байк, который выиграла у меня? – спросил он с дерзким выражением лица, которое говорило, что он прекрасно знает, что я этого не делала. На самом деле, я засунула ключ глубоко в недра ящика с трусиками и вообще отказывалась думать о нем. Кроме тех случаев, когда мне приходилось доставать трусики и, конечно, я замечала его. А иногда, когда мне было скучно, я фантазировала о том, как прокачусь…
– Ммм, я была немного занята, – увернулась я, протягивая руку и хватая свой кофе со стола, чтобы мне было чем занять руки. Я поднесла его к губам, когда он снова заговорил.
– А я-то думал, что это как-то связано с тем, что ты ничего не хочешь от выскочки-ящерицы, который не отличает свою задницу от локтя и годится только для секса из ненависти?
Я наполовину ахнула, наполовину рассмеялся, зато точно подавилась обжигающе горячим кофе. То есть, ещё немного и он бы пошёл через нос, черт возьми, и я чуть не пролила содержимое чашки себе на колени, когда пыталась поставить ее на стол. Я наклонилась вперед, прижав руку к груди, пытаясь взять под контроль свою магию воды и вытащить маленькие капельки кофе обратно из легких, прежде чем мне удалось выставить себя большей идиоткой. Но когда я села и для пущей убедительности прикрыла рот рукой, стало ясно, что для уже опоздала.
Дариус ухмылялся мне так, что раньше моя кровь кипела от ярости, а теперь, к моему полному опустошению, заставляет мои щеки покрываться гребаным румянцем.
– Мудак, – пробормотала я без всякого яда.
– По крайней мере, я последователен, – поддразнил он, его глаза загорелись, когда он увидел мой стыд, а маленькие чудики в моем животе начали делать что-то вроде сальто назад.
– Ну, я итак знаю, что ты мудак. Просто пытаюсь разобраться во всем остальном, что недавно о тебе узнала, – призналась я.
– Например, насколько я хорош в постели? – спросил он, наклонившись вперед и понизив тон, чтобы его не было слышно, но все, чего он действительно добился – его голос стал более грубым и низким, отчего мои пальцы поджались в кроссовках.
– Я уже догадалась об этом, когда впервые увидела тебя, – съязвила я, прежде чем поняла, что только что призналась, что хотела его так долго.
Наглая улыбка на его лице сказала мне, что он ни капли не возражает против этого, и, клянусь, я почувствовала, как мой румянец усиливается. Тори Вега не краснеет. Это на меня не похоже. И эти чудики в моем животе снова взялись за дело, и – святая мать, дерьмо, чудики – это бабочки. Чертовы бабочки! Что, черт возьми, со мной происходит??
– Ну же, Рокси, – настаивал он. – Скажи мне, почему ты до сих пор не прокатилась на нем?
Мои губы приоткрылись, но я не знала, что ответить. Ведь я до сих пор не разобралась в своих чувствах к мотоциклу, не говоря уже о том, действительно ли приму его, или просто оставлю его припаркованным, не глядя на него, либо могу притвориться, что его вообще не существует, и уйти от ответственности за то, что не разобралась ни в одном из этих вопросов.
– Я не знаю, как вести себя с тобой, когда ты не ведешь себя как мудак, – призналась я.
– Не беспокойся об этом, Рокси. Я все еще мудак, – заверил он меня.
Я прикусила губу, глядя на него, непринужденно расположившегося на стуле напротив меня, дьявольски взъерошенного после нашей пробежки: его черные волосы были в беспорядке, а свободная майка, которая была на нем, открывала так много его потной груди, что я не могла перестать смотреть на нее. Еще он не потрудился отмыться с помощью магии воды, и, как бы мне ни было неприятно признавать, после тренировки Дариус Акрукс выглядит чертовски возбуждающе.
– Докажи, – осмелилась я, прежде чем успела остановиться. Потому что мне начинает нравиться знакомство со всеми его гранями, но я не могу лгать себе о том, как сильно темнота в нем освещает меня.
Уголок его рта дернулся, как будто он заглянул прямо в мои мысли и увидел всю порочность, скрывающуюся там.
Я наблюдала за ним, когда он поднял взгляд и оглядел комнату и столы, за которыми некоторые профессора начали собираться на совместный завтрак… Профессор Хайспелл примостилась на краю стола, за которым сидел Габриэль, разговаривая с профессором Рокфордом. Хайспелл, казалось, пыталась привлечь его внимание к кроваво-красной юбке-карандаш, которую она надела с блузкой из воланов, половина пуговиц которой была расстегнута. Габриэль, казалось, не замечал ее присутствия, но она продолжала откидывать волосы и смеяться в такт его словам, пытаясь поймать его взгляд.
– Ты уже начала использовать заклинания иллюзии, Рокси? – спросил меня Дариус, его глаза злобно сверкнули.
– Немного, – призналась я. – В основном сокрытие, чем реальные иллюзии.
– Тогда я продемонстрирую, – сказал он, и я смотрела, как он небрежно переплетает пальцы в сложный узор.
Сначала я не думала, что что-то случилось, но потом что-то пробежало по краю моей чашки с кофе, и мои глаза расширились, когда увидела веретенообразного паука, который был больше моей руки.
– Паук Барвиан Хеллнет обычно не живет в этой части Солярии, – пробормотал Дариус, пока мои глаза оставались прикованными к жуткой твари. Я понимала, что он нереален, но почему-то трудно заставить мозг принять это. – Он может двигаться быстрее, чем Мантикора с огнем в заднице, и он очень неприятно кусается. Говорят, что боль от укуса настолько ослепляющая, что многие фейри, которые почувствовали его, кричат так громко, что рвут голосовые связки. Не говоря уже о том, что они писаются.
– Что ты собираешься с ним делать? – Я вздохнула, наблюдая, как он пронесся по кофейному столику передо мной.
Небрежным движением пальцев Дариуса паук спрыгнул со стола и приземлился мне на бедро.
Я вздрогнула, едва сдерживая крик, когда очень реальное ощущение восьми маленьких ножек, карабкающихся по моей коже, заставило мое сердце заколотиться в панике.
– Я заставляю твое сердце биться быстрее, Рокси? – поддразнил он, и я не могу отрицать эту правду.
Дариус встал и придвинул свой стул к столу так, чтобы сесть возле меня и иметь хороший обзор на учителей, а я уставилась на насекомое на своих коленях и пыталась убедить слегка испуганный мозг, что паук не настоящий.
Паук спрыгнул с моей ноги и начал убегать от нас под столы. Я оглянулась на Дариуса, когда почувствовала, что он смотрит на меня, а не на свое творение.
– Впечатляет, – признала я. Как бы ни сводило меня с ума то, что Наследники намного лучше обучены, чем мы, я уважаю, что они тоже чертовски усердно работают, продвигаясь так далеко вперед.
– Это не единственный способ, которым могут работать иллюзии, – пробормотал он, глядя на меня, и я вдруг почувствовала, как чья-то рука коснулась моей щеки.
Не просто чья-то рука. Его рука. Я ощутила грубость его мозолей и жар огня, который горел под его кожей, несмотря на то, что его настоящие руки были явно далеко от меня.
– Невероятно, – выдохнула я. Если я закрою глаза, то можно с легкостью поверить, что он касается меня.
– Ты хочешь невероятного? – поддразнил он, и ощущение его руки скользнуло от моей щеки вниз по шее, задевая ключицу, после чего, наконец, стал ласкать мою грудь. Мой сосок затвердел, и у меня перехватило дыхание от ощущения его руки на моем теле.
– Дариус, – предупредила я, но это не прозвучало как предупреждение. Мой голос стал низким и умоляющим, и то, как потемнели его глаза, подсказало, что ему тоже очень нравится.
Крик страха прервал нас, и ощущение его руки на мне исчезло, когда он переключил свое внимание на суматоху в другом конце комнаты.
Профессор Хайспелл вскочила на ноги, и я заметила, как Паук Барвиан Хеллнет юркнул ей под юбку, а она развернулась в попытке отбиться от него. Она плеснула в него водой, и Дариус ухмыльнулся, поскольку это совершенно не подействовало на паука, только намочило половину ее юбки.
Все в комнате в шоке смотрели в ее сторону, и мне было приятно видеть, что Тайлер снимает происходящее, и вот паук пробежал по ее груди, а она снова закричала. Резким движением он нырнул к ее шее и вонзил в нее свои ядовитые клыки.
Хайспелл закричала так громко, что ее крик эхом отразился от куполообразной крыши, а на моих губах появилась дурацкая ухмылка.
Она упала на пол и начала метаться, в то время как другие профессора пытались подойти достаточно близко, чтобы помочь ей.
Дариус развеял магию одним движением руки, и когда я повернулась, чтобы посмотреть ему в глаза, демон, которого раньше боялась, смотрел на меня. И он должен был меня ужаснуть, но что-то в этом монстре было, так как мурашки побежали по моему телу..
Крики Хайспелл смолкли, когда иллюзия исчезла, и из-за воды, которую она вылила на себя, я не могу с уверенностью сказать, обмочилась ли она, но я надеюсь, что так и было.
Дариус поднялся на ноги и положил руки на ручки моего кресла, наклонившись, чтобы заговорить со мной, прижимая меня к себе и заставляя мое сердце колотиться.
– Если кто-то, блядь, трахается с моей девушкой, он не выйдет сухим из воды, – прорычал он, его губы на мгновение коснулись моего уха, заставляя меня вздрогнуть.
Он оттолкнул меня прежде, чем я успела ответить, и вышел из комнаты. Мой взгляд скользнул обратно к Хайспелл, когда она поднялась на ноги, тяжело дыша и рыча, оглядываясь вокруг, как будто она что-то искала. Ее взгляд упал на меня, и ярости в нем было достаточно, чтобы я вздрогнула. Она явно считала меня причиной своего унижения, и я догадался, что косвенно так оно и было.
Несомненно, она уже планирует свою месть для моего следующего урока с ней.
Прекрасно.
Надо будет не забыть поблагодарить Дариуса за то, что он еще глубже засунул меня в ее список дерьма. Хотя я была не против увидеть, как ее унижают на глазах у всех, так что, думаю, я его не трону.
Я встала со своего места, решив позавтракать на ходу и прихватив пару пирожных со шведского стола, после чего выскользнула за дверь и направилась обратно в Дом Игнис.
Мне нужно переодеться в форму и отправиться в лазарет Урана на первый урок целительства, и я более чем готова учиться этому. Предположительно, это один из самых сложных видов магии для освоения, поэтому нас и начали обучать так поздно, но я полна решимости довести его до совершенства. Мы слишком часто попадаем в опасные ситуации, а с Лайонелом, Кларой и Нимфами, жаждущих нашей крови, нам необходимо любое преимущество.
В итоге я оказалась одной из первых, кто пришел на наш урок, и улыбнулась Дарси, когда она подошла ко мне, где я стояла снаружи учебного амфитеатра. Он находился на третьем этаже восточного крыла огромного здания, похожего на старинную готическую усадьбу, а в воздухе витал чистый запах мяты и шалфея.
– Ах! Принцессы прибыли!
Я постаралась не съежиться, когда повернулась, оглядываясь на профессора средних лет, когда она открыла дверь в класс и впустила нас внутрь. На ней был бледно-голубой халат с белым поясом, а к лацкану был приколот значок Ослов. Она выглядела смутно знакомой, и мне потребовалось мгновение, чтобы вспомнить, что она была той целительницей, которая позволила нам навестить Джеральдину после того, как на нее напала Нимфа.
– Пожалуйста, просто Тори и Дарси, – пробормотала я, когда она тепло улыбнулась.
– Конечно, – согласилась она, драматично подмигнув. – Здесь нет никакого привилегированного отношения! Я матушка Диккинс, и я буду вашим проводником в классе исцеления, проходите, проходите.
Она провела нас в комнату, когда появились остальные ученики, и мы оказались в верхней части небольшого амфитеатра, где сиденья располагались вокруг больничной койки, а в центре комнаты стоял стол с медицинскими инструментами.
Матушка Диккенс провела нас к паре кресел в первом ряду и ласково улыбнулась нам, когда переместилась в центр комнаты, ожидая прибытия остального класса.
– Иногда я не могу решить, кого я предпочитаю – фанатов или ненавистников, – пробормотал я Дарси, и она фыркнула от смеха.
– По первому впечатлению, я предпочитаю ее Хайспелл, – парировала она, и тут мне пришлось с ней согласиться.
Мой атлас запищал, и я вытащила его из кармана, ожидая, когда остальные ученики займут свои места. Мои брови поползли вверх, когда увидела, от кого сообщение, и я открыла его с легким трепетом и долей интриги.
Сет:
Дариус недавно сказал мне, что отправил тебе только видео с извинениями нашего свидания с твоим бывшим. Я предложил, что тебе ещё больше понравятся кадры экшена, но он не согласился, так что я хочу доказать обратное. Скажи мне, что тебя это не возбуждает …
Затем появилось видео, и я с интересом ткнула на него, покусывая нижнюю губу. Показался вид с высоты птичьего полета на двор перед домом Зейна, когда Дариус и другие Наследники ворвались в оплот банды и начали выбивать из них дерьмо голыми руками.
Я затаила дыхание, пока прокручивалась видеозапись, мой взгляд был прикован к Дариусу, который сражался как одержимый, убивая гангстеров одного за другим, после чего обратил свою ярость на самого Зейна. Когда ряд мотоциклов возле дома взорвался огненным шаром, я вздрогнула и подняла голову, чтобы увидеть, что урок готов начаться, и все смотрят на меня.
Дарси поймала мой взгляд, приподняв бровь, и я поспешно убрала атлас, бросив извиняющуюся улыбку матушке Диккинс. Она, кажется, не возражала, но мне пришлось побороться, сдерживая ухмылку от того, что я только что просмотрела
Возможно, со мной было что-то не так, но от того, как Дариус набросился на каких-то придурков, которые на самом деле этого заслужили, вызвало во мне волну гребаных мурашек. Проклятье.
– Профессор! – крикнула Кайли из дальнего угла комнаты, где она сидела одна, окруженная кольцом пустых стульев. Даже Джиллиан бросила ее, как она стала изгоем, и осознание того, что она полностью изолирована, дало мне самодовольное чувство удовлетворения, которое просто не уходило. – Разве вы не собираетесь наказать Тори за то, что она использовала атлас в классе?
– Кто-то только что пукнул? – спросил Тайлер, оглядываясь вокруг, как будто он искал источник шума, когда смех разлился по комнате.
– Все готовы начать? – мягко спросила матушка Диккенс, с улыбкой оглядываясь вокруг, ее взгляд скользнул по Кайли, как будто ее там вообще не было.
Глаза Дарси торжествующе сверкнули, когда Кайли наклонила голову, и я фыркнула от смеха.
– Да, она определенно нравится мне больше, чем Хайспелл, – шепнула мне Дарси, и я с ней соглашусь.
– Может ли кто-нибудь сказать мне, сколько существует различных заклинаний для исцеления физических ран, таких как ссадина, порез, ожог, сломанная кость, внутреннее кровотечение и так далее? – крикнула матушка Диккенс, и несколько рук поднялись по кругу комнаты.
Она указала на Софию, которая просияла, прежде чем ответить.
– Одно.
– Десять очков Игнис, – ответила матушка Диккенс, наградив Софию короткими аплодисментами. Все, казалось, не были уверены, стоит ли им присоединяться, поэтому несколько человек захлопали, в то время как остальные неловко сидели, и, прежде чем кто-либо успел что-то предпринять, матушка Диккенс двинулась дальше. – Все верно. Одно заклинание. Если конечно вы не решите изучать Продвинутое Целительство на первом курсе, то это единственное заклинание – единственное, на изучение которого вы потратите время в этом классе. Кто-нибудь потрудится сказать мне, почему?
– Потому что, как только мы узнаем, как срастить сломанную кость, нам больше ничего не нужно знать? – крикнул Тайлер, и несколько студентов засмеялись.
Матушка Диккенс щелкнула пальцем в его сторону, и смех затих, поскольку он оказался в ловушке заглушающего пузыря, после чего она продолжила, как будто он и не говорил.
– Потому что исцеление не похоже ни на одну другую форму магии. И почти все фейри согласны с тем, что это самая трудная магия из всех. Она исходит изнутри вас, из самой ткани вашей силы. Большая часть магии предполагает создание чего-то из ничего. Ваша сила обретает форму благодаря вашему намерению и вашим способностям. Однако в магии исцеления вам нужно научиться обращаться к самой чистой форме этой магии, где она живет, и побуждать ее расцветать в гармонии с телом фейри, которого вы лечите. Кто знает, почему так?
Казалось, ни у кого не нашлось ответа на этот вопрос, и матушка Диккенс добродушно улыбнулась, прежде чем отойти в центр комнаты, где рядом с кроватью стояла маленькая тележка. В ней лежали различные предметы медицинского оборудования, такие как скальпели и пинцеты, и она взяла с нее стеклянный стакан.
– Почему Вампир может черпать магию из крови, которая находится в бутылке? – спросила она, поднося запястье к губам, когда обнажилась пара клыков.
– Вау, – пробормотала Дарси, и я тоже подняла бровь. Я научилась чертовски точно определять Ордена, и я определила бы ее в какой-нибудь милый, например, к Пегасам или Кантровианскому Кролику. Но не к чертовым кровососам.
Мы наблюдали, как она укусила себя за запястье и сцедила стакан крови, после чего залечила рану.
– Потому что наша магия живет в нашей крови? – предложил Диего.
– Верно! Десять очков в пользу Эир. Наша магия заложена в саму ткань ДНК. Причина, по которой мы чувствуем пустоту в груди, когда у нас нет сил, заключается в том, что магия живет в наших сердцах. И наши сердца перемещают ее по телу вместе с кровью. Поэтому даже сцеженная кровь обладает магией. Вот почему Вампиры пьют ее. И почему Нимфы атакуют именно сердце своими щупами, когда крадут силу. Щуп Нимфы, по сути, полый. Если представить, что гигантская игла используется для высасывания силы прямо из сердца фейри, на которых они нападают, то это даст вам некоторое представление о том, как они крадут нашу магию.
– По сути, тогда любой фейри может пить кровь, пополняя свою магию? – спросил Диего. – Не только Вампиры.
– Хотите попробовать? – предложила матушка Дикинс, направляясь к нему со стаканом своей крови в руке.
Губы Диего в ужасе скривились, и мне пришлось очень сильно постараться, чтобы не рассмеяться, когда он попытался пробормотать извинения, а она сунула стакан ему в руку.
Матушка Диккенс строго посмотрела на него, и, бросив безнадежный взгляд в нашу сторону, он поднес стакан к губам и сделал глоток.
Клянусь, тошнота подкатила к горлу. Я не знаю, почему нормально воспринимается, что Вампиры делают это. На самом деле, даже чертовски сексуально, когда Вампиры поступают так в половине случаев. Но что-то в том, как Диего поднес к губам стакан, полный ее теплой крови, заставило мой завтрак забурлить в желудке.
Я наблюдала, как его горло подрагивает, когда он глотал, а матушка Диккенс прижимала один палец ко дну стакана, убеждаясь, что он продолжает пить. Его горло снова и снова дергалось, он дико смотрел на меня, словно прося о помощи, его кожа слегка позеленела, и я решила, что сегодня у меня нет никаких шансов съесть обед.
– О, Боже, – пробормотала Дарси себе под нос.
– Ты чувствуешь себя сильным? – спросила матушка Диккенс со смешком, забирая стакан обратно.
Диего покачал головой и прикрыл рот рукой, а я вздрогнула. Я бы ни за что, блядь, не стала это пить.
– Вампиры вроде бы те фейри, которые меньше всего меняются физически, когда находятся в форме Ордена, но на самом деле это в корне неверно. Есть много аргументов, которые утверждают, что Вампир на самом деле меняется физически больше остальных фейри, когда находится в наших измененных формах. Со стороны может показаться, что удлиняются только клыки. – Она снова показала свои, демонстрируя и ухмыляясь так, что это выглядело совершенно нелепо на Вампире, после чего она убрала их. – Однако, внутренне, вся пищеварительная система Вампира меняется, когда мы поглощаем кровь фейри. В наших желудках есть отдельная камера для сбора крови вдали от обычной пищи и воды. Также есть целая сеть органов, похожих на кишечник, и вены, которые фильтруют кровь и извлекают из нее магию. В наших сердцах есть камеры, которые могут преобразовывать форму магии, которую мы потребляем, в форму магии, которую мы можем создать с помощью нашего Элементаля. То есть, например, мы можем проглотить кровь огненного элементаля, а затем наши тела преобразовывают ее в магию, которую мы используем для создания воды. Другие паразитические Ордена имеют свои собственные методы для этого… но я отвлеклась.
Весь класс хранил гробовое молчание, пока мы завороженно слушали ее, и я сразу поняла, что о фейри я не имею ни малейшего представления.
– Итак, вернемся к сути этого урока – и всех будущих уроков, которые вы будете проводить со мной в этом и следующем году, пока не освоите его – стандартное исцеление. Мне нужен доброволец.
Я мгновенно подняла руку, и многие люди посмотрели на меня с удивлением. Мы с Дарси, возможно, были лучшими на всех наших занятиях (кроме Кардинальной Магии, теперь из-за профессора Твари Пумы), но я практически никогда не отвечала и не вызывалась добровольцем. Но это другое. Мне нужно научиться исцелять. Это жизненно важно. И я ни за что на свете не собираюсь тратить время на этом занятии, сдерживая себя.
Матушка Диккенс лучезарно улыбнулась, поманила меня вперед и запрыгнула на кровать в центре комнаты, ожидая меня.
Я шагнула к ней, стараясь игнорировать все взгляды, которые чувствовала на себе, когда подошла и встала над ней на кровати.
– Хорошо, Тори, я порежу себе руку, и хочу, чтобы вы исцелили ее мне. Положите ладонь на рану, закройте глаза и перенесите свою магию на поверхность кожи в виде совершенно бесформенного и чистого потока силы.
Я кивнула, когда она потянулась за скальпелем на подносе с хирургическими инструментами и осторожно порезала тыльную сторону ладони, так что капелька крови выступила над поверхностью ее кожи.
Я медленно выдохнула и положила руку на крошечную рану с закрытыми глазами, пытаясь призвать свою магию так, как она велела. Это заняло несколько минут, но в конце концов я почувствовала, как моя сила столкнулась с ее. Это не было похоже на обмен магии, больше похоже на погружение пальцев ног в волну, когда она откатывается от тебя, а ты размышляешь, должна ли следовать за ней, пока та отступает.
– Хорошо. Теперь вам нужно беспрепятственно встретить поток моей силы. Моя кровь итак здесь, чтобы залечить рану самостоятельно. Все, что нужно, это добавить свою силу к месту раны и медленно добавлять ее все больше и больше, пока не дадите достаточно для заживления. Причина, по которой это так сложно, заключается в том, что ваша магия должна оставаться бесформенной, чтобы она могла следовать по пути моей. Мое тело хочет исцелиться, естественно, и все, что вы делаете, это помогаете ему исцелиться быстрее. Некоторые фейри обнаруживают, что могут использовать эту магию на себе, так как им не нужно находить баланс с другими, но они никогда не могут научиться исцелять других.
Я кивнула, пытаясь осознать все, что она сказала, борясь с желанием сказать моей магии, что делать.
Я долго стояла там, пытаясь вложить свою магию в ее, но снова и снова ударялась о твердую стену. Матушка Диккенс и весь класс просто молчали, наблюдая за происходящим, и я старалась не поддаваться давлению ситуации.
Я отвлеклась от задачи, выдохнула, позволяя своему разуму блуждать по тексту колыбельной, вместо того чтобы пытаться заставить его, и вдруг моя сила соединилась с ее и скользнула внутрь.
Моя ладонь потеплела, и я приоткрыла глаза, чтобы увидеть свечение зеленого света, исходящее из-под нее, когда волнение просочилось сквозь меня.
Магия пришла с приливом, который вызвал у меня головокружение и эйфорию, даже когда моя сила заставляла ее тело исцеляться все быстрее и быстрее, но внезапно магия закончила свою работу и исчезла.
Я отдернула руку и ахнула, увидев идеальный участок кожи на том месте, где был порез.
– Браво, мисс Вега! – радостно воскликнула Матушка Диккенс, и на этот раз класс присоединился к ее аплодисментам. – Теперь давайте начнем развивать ваш контроль, пока не будем уверены, что вы сможете исцелить отрезанную ногу!
Магия исцеления стала нашей последней зависимостью, и мы с Дарси проводили каждый вечер на этой неделе, резая себя и позволяя другой исцелять. Матушка Диккенс не лгала, когда говорила, что это трудно. Даже порез от бумаги в большинстве случаев чертовски трудно вылечить. Магия настолько сильно отличалась от всего того, чему мы научились, что кажется, нам придется осваивать все с нуля, прежде чем мы приступим к её использованию. Тоже самое, как пытаться писать идеальным курсивом левой рукой, когда обычно пишешь правой. Но мы собираемся овладеть ею. Преисполненные решимости иметь возможность исцелять себя и тех, кто нам дорог, когда это необходимо.
Итак, проведя большую часть субботней ночи без сна за учебой, а затем завалившись спать в комнате Дарси где-то около четырех утра, меня разбудил будильник, и я взглянула на время, задыхаясь от шока.
Я схватила свой атлас с тумбочки, когда Дарси накрыла голову подушкой, и в ужасе уставилась на него, когда поняла, что это не будильник. Это гребаная функция повтора. И я уже на десять минут опаздала на пробежку с Дариусом.
