Текст книги "Собрание сочинений. Том 11"

Автор книги: Карл Генрих Маркс

Соавторы: Фридрих Энгельс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 62 страниц)

К. МАРКС
СОСТОЯНИЕ ТОРГОВЛИ И ФИНАНСОВ

Лондон, 24 сентября. Состояние торговли и финансов не только Великобритании, но особенно Франции, занимает в настоящий момент общественное мнение почти в такой же мере, как и Крымская война. Французский банк, как известно, повысил учетный процент на казначейские векселя и подобные им гарантированные ценные бумаги до 5 %, в то время как коммерческие векселя учитываются по 4 %. Директора Французского банка, напуганные утечкой благородного металла из его подвалов, уже решили было повысить до 5 % и учетный процент на коммерческие векселя, но министр финансов вмешался и запретил им проведение этой операции. Правительство, разумеется, стремится к тому, чтобы как можно дольше сохранить видимость дешевого денежного рынка и избытка кредита и тем поддержать хорошее настроение у лавочников.

«За последние два года», – пишет «Manchester Examiner»[281]281
  «Manchester Examiner» – сокращенное название английской либеральной газеты «Manchester Daily Examinerand Times» («Манчестерский ежедневный наблюдатель и времена»). Газета была создана в 1848 г. в результате слияния газет «Manchester Times» («Манчестерские времена») и «Manchester Examiner» («Манчестерский наблюдатель»). В 40—50-х годах газета поддерживала фритредеров; под различными названиями издавалась до 1894 года.


[Закрыть], – «притязания на богатства Франции были крайне велики. В течение двух лет правительство Луи-Наполеона израсходовало 200000000 фунтов стерлингов; муниципалитет Парижа употребил крупные суммы взятых взаймы денег на украшение столицы; по инициативе и под покровительством правительства создавались проекты, выполнение которых требует затраты огромных средств; один лишь Credit Mobilier[282]282
  Имеется в виду Societe generale du Credit Mobilier – крупный акционерный банк, основанный в 1852 г. братьями Перейра. Банк был тесно связан с правительством Наполеона III, под покровительством которого занимался спекулятивными махинациями. По образцу французского Credit Mobilier создавались аналогичные учреждения и в ряде других стран. В 1867 г. банк обанкротился и в 1871 г. был ликвидирован.


[Закрыть] является родоначальником по меньшей мере полдюжины крупных компаний, каждая из которых взвинтила курс своих акций значительно выше нарицательной цены; капитал этих компаний должен быть еще внесен, и бесконечное число акций переходит из рук в руки без учета дня расплаты. Финансовое положение правительства, чисто спекулятивный характер большей части всех этих предприятий, современное состояние французского денежного рынка, тяжелые последствия повторного посредственного урожая для народных масс и влияние его на биржу – все это указывает на возможность бедствий, могущих нарушить как ход войны на Востоке, так и спокойствие и благосостояние Франции».

Относительно хлебного рынка вышеуказанная газета, в частности, замечает:

«Не подлежит никакому сомнению, что обе страны, Франция и Англия, будут значительными импортерами зерна. Заказы, уже отправленные отсюда в район Дуная, побудят Соединенные Штаты отгружать в Европу вместо золота зерно. В Англии урожай в прошлом году был лучше, чем когда бы то ни было, и все же с августа 1854 г. по август 1855 г. мы ввезли 3335000 квартеров пшеницы и 1558892 центнера муки, а средняя цена в течение всего года находилась тем не менее на уровне выше 70 шиллингов. В текущем году мы будем нуждаться в значительно более крупном импорте, чтобы предотвратить еще больший рост цен. Откуда ввозить, если не из Северной Америки? На севере Германии урожай тоже ниже среднего, и Соединенные Штаты отправляют муку в район Балтийского моря, откуда мы в периоды нужды обычно импортировали значительное количество хлеба. В Австрии, по сообщению ее правительства, урожай средний, однако, сомнительно, чтобы она располагала излишками для экспорта, а вся Южная Италия испытывает серьезную нехватку, которая не может быть покрыта, как прежде, вывозом зерна из портов Черного моря. Таким образом, Франция при покупке хлеба должна будет конкурировать не только с Англией, но и с большей частью стран европейского континента. Насколько неприятно это положение для французского правительства, лучше всего показывает наполовину успокаивающая, наполовину поучающая статья в «Moniteur»».

Что касается упомянутых в «Manchester Examiner» многочисленных новых акционерных обществ во Франции, то, как показывает недавно выпущенная в Париже книга «Биржевые операции»[283]283
  Речь идет о книге: A. Courtois. «Des operations de Bourse ou Manuel des fonds publics francais et etrangers et desactions et obligations de societes francaises et etrangeres negocies a Paris». Paris, 1855 (А. Куртуа. «Биржевые операции, или руководство по государственным ценным бумагам французским и иностранным и по акциям и облигациям французских и иностранных акционерных обществ, котирующимся в Париже». Париж, 1855).


[Закрыть], лишь в одной отрасли – акционерных банков – число их со времени февральской революции возросло только в Париже в шесть раз. До 1848 г. в Париже было лишь два акционерных банка, после революции создано 12 таких банков. Сейчас имеется: Banque de France, Caisse Commerciale, Comptoir d'Escompte [Французский банк, Торговая касса, Учетная контора. Ред.], банк в форме коммандитного товарищества под фирмой Лёидё и К°, Credit Foncier de France [Французский поземельный кредит. Ред.], Мартиникский банк, Banque de Guadeloupe, Banque de 1'ile de la Reunion [Гваделупский банк, Банк острова Реюньон. Ред.], Алжирский банк, Credit Mobilier, Societe Generale du Credit maritime, Caisse et journal des chemins de fer, Comptoir central, Credit Industriel и Banque de Senegal. [Главное общество морского кредита, Железнодорожный кредитно-депозитный банк, Центральная контора, Промышленный кредит, Сенегальский банк. Ред.] Оплаченный капитал этих банков составляет только 151230000 франков и их общий банковский капитал лишь 252480000 франков, или около 10000000 ф. ст. – сумма, не достигающая капитала одного Английского банка.

«Колоссальная надстройка», – пишет лондонский правительственный орган «Economist», – «возведенная кредитом на узкой основе этого капитала, не может не вызвать тревоги. Например, Французский банк при капитале в 91250000 франков выпускает банкнот на 542589300 франков, то есть на сумму в шесть раз большую. Credit Mobilier имеет право выпускать облигации на сумму, в десять раз превышающую его капитал. Credit Foncier de France, номинальный капитал которого составляет лишь 30000000 франков, выпустил облигаций на сумму в 200000000 франков. Можно поэтому предвидеть, что паника или обесценение такого большого количества облигаций приведет в Париже и во Франции к серьезным бедствиям».

Написано К. Марксом 24 сентября 1855 г.

Напечатано e «Neue Oder-Zeitung» № 453, 28 сентября 1855 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого

На русском языке публикуется впервые

Ф. ЭНГЕЛЬС
СИЛЫ СОПРОТИВЛЕНИЯ РОССИИ[284]284
  Английский вариант настоящей статьи был напечатан в «New-York Daily Tribune» 17 октября 1855 г. под названием «Военное положение» («The State of the War») в качестве передовой; в английском тексте статьи заметно вмешательство редакции газеты.


[Закрыть]

Отъезд русского царя в Одессу, переезд его супруги из Петербурга в Москву – сердце святой Руси; временная передача управления в руки Константина, самого воинственного брата царя, – все эти обстоятельства служат достаточным доказательством того, что Россия полна решимости оказать самое упорное сопротивление. Николаев и Херсон, два самых укрепленных пункта Южной России, представляют собой центр сосредоточения резервной армии, формируемой в настоящий момент в Таврической и Херсонской губерниях. Наряду с армейскими резервами (в составе 5-х, 6-х, 7-х и 8-х батальонов), численный состав которых не поддается точному определению, в Николаеве сконцентрировано, должно быть, около 40000 ополченцев, в то же время в Одессе уже находятся приблизительно 25000 человек. Нет возможности проверить правильность этих данных. Одно только ясно: в Южной России сосредоточиваются значительные военные силы.

Стратегический план России учитывает не только возможность потери Крыма, но даже и вражеского вторжения в Южную Россию. Вот почему главной линией обороны избрана линия Днепра с Херсоном и Николаевом в качестве первой операционной базы и Екатеринославом в качестве второй. Так как Херсон и Николаев расположены в районе действий не только канонерок, но и корветов, необходимо наличие базы внутри страны. Такой именно базой является Екатеринослав. Находясь у пункта, где излучина Днепра образует угол приблизительно в 75 градусов, Екатеринослав представляет собой превосходный центр для отступающей в глубь страны армии,

которая рассчитывает найти укрытие сперва в районе нижнего (с северо-востока на юго-запад), а затем в районе среднего течения (с северо-запада на юго-восток) этой реки. Армии, наступающей от Перекопа в глубь России, сначала пришлось бы форсировать Днепр у Херсона, а затем, продвигаясь к Екатеринославу, снова пересечь его у этого города. Любой отряд, который двигался бы по левому берегу Днепра, можно легко остановить в нескольких милях южнее Екатеринослава на рубеже по реке Волчья, где эта река впадает в Днепр. К этим преимуществам присоединяются и другие: вся местность к югу от Екатеринослава представляет собой широкую степь протяженностью в 200 миль, где одинаково трудно как перебрасывать, так и снабжать армию, в то же время сам город, расположенный у северного края степи, поблизости от богатых и сравнительно густонаселенных Киевской и Полтавской губерний, может без труда получать необходимое количество продовольствия. Наконец, Екатериноолав обеспечивает коммуникации с армией центрального участка у Киева и прикрывает дорогу к Москве. Вот почему Екатеринослав укрепляется и обеспечивается всем необходимым для снабжения Южной армии. Здесь в большом количестве сосредоточиваются продовольственные склады, обмундирование и боевые припасы. Если, с одной стороны, все это говорит в пользу стратегической проницательности русских, – недаром их так долго обучал старый генерал и дезертир Жомини, – то, с другой стороны, это не в меньшей степени свидетельствует о том, что русские исходят из того, что в течение длительного времени они не смогут добиться успеха. Если бы союзники двинулись в глубь России (от Перекопа), они должны были бы, разумеется, взять Екатеринослав. Но в условиях кампании этого года о таком наступлении не может быть и речи, и оно вряд ли будет возможно в 1856 году. Ведь сначала надо добиться, чтобы Россия очистила Крым, все Закавказье и Кавказ до Терека и Кубани, чтобы была сожжена Одесса, разрушена гавань в Николаеве и очищен Дунай до Галаца. Иначе говоря, должны быть отторгнуты все эти самые отдаленные точки России, прежде чем у союзников может возникнуть хотя бы только идея о походе в глубь России. Таким образом, дальновидный стратегический план русских кажется планом de mauvais augure [плохих предзнаменований. Ред.].

Войска союзников направляются к долине верхнего течения реки Черной, чтобы обойти самый правый фланг русских у Айтодора или верхнего течения Бельбека. Об этом одинаково говорят донесения Горчакова и Пелисье. Нам кажется, что этот маневр союзников носит слишком демонстративный характер, чтобы он действительно преследовал указанную цель.

Задача союзников заключается сейчас, очевидно, в том, чтобы выбить русских из укрепленных позиций на Мекензиевых высотах. Если это им удастся, то русские будут вынуждены оставить Северное укрепление, а тем самым и Крым. Между Мекензиевыми высотами и Симферополем нет ни одной позиции, которую можно было бы обойти; по другую же сторону Симферополя простираются степи, не пригодные для действий крупных армий, не представляющие вовсе никаких позиций. Удержат ли русские Крым – будет зависеть от того, удастся ли им сохранить свои нынешние позиции, в частности на Мекензиевых высотах.

Написано Ф. Энгельсом 25 сентября 1855 г.

Напечатано в «Neue Oder-Zeitung» № 455, 29 сентября 1855 г. и в газете «New-York Daily Tribune» № 4522, 17 октября 1855 г. в качестве передовой

Печатается по тексту «Neue Oder-Zeitung», сверенному с текстом газеты «New-York Daily Tribune»

Перевод с немецкого

К. МАРКС И Ф. ЭНГЕЛЬС
ДОНЕСЕНИЯ ГЕНЕРАЛОВ. – АНГЛИЙСКИЕ СУДЫ. – СООБЩЕНИЯ ИЗ ФРАНЦИИ

Лондон, 27 сентября. Донесения генералов Симпсона, Пелисье и Ньеля, и в особенности письма корреспондентов английских газет в Крыму, содержат большой и разнородный материал, критическое изучение которого требует времени. Поэтому более подробно на событиях 7 и 8 сентября мы сможем остановиться лишь в нашей следующей корреспонденции[285]285
  Речь идет о штурме Севастополя, подробный разбор которого дан Энгельсом в статье «О штурме Севастополя»; английский вариант статьи помещен в настоящем томе, стр. 579–587.


[Закрыть]. Пока же следует отметить, что английская пресса почти единодушно и с полным основанием резко осуждает генерала Симпсона и находящихся под его командованием высших английских офицеров. Во время штурма Редана полностью подтвердилась справедливость остроты, передающейся из уст в уста в русской армии: «L'armee anglaise est une armee des lions, commandee par des anes» («английская армия – это армия львов под командованием ослов»). Одна лондонская газета требует создания новой севастопольской комиссии, забывая, что никуда не годное руководство английской армией является неизбежным следствием господства изжившей себя олигархии. Все приготовления с самого начала проводились плохо. Английские траншеи находились еще так далеко от рва Редана (250 ярдов), что войскам пришлось бежать по открытой местности более четверти часа под огнем противника, и они добрались до цели совершенно обессилевшие. Французские инженеры своевременно обращали внимание англичан на этот недостаток, однако получили от них следующий ответ:

«Если мы продвинемся еще на несколько ярдов, то наши войска выдвинутся под таким углом, что попадут под анфиладный огонь Мачтового бастиона и понесут большие потери».

Во-первых, эта опасность понести потери была значительно меньше той, которой войска подверглись во время штурма. Кроме того, можно было бы ослабить эффективность анфиладного огня отчасти путем устройства траверс и зигзагообразных траншей, отчасти путем установки контрбатарей. Между тем все возражения французов разбивались об упрямство толстокожего Симпсона. Далее, тогда как французские траншеи были широкие и могли не только вместить, но и замаскировать большое количество войск, английские траншеи были узкие и так отрыты, что каждый англичанин более или менее солидной комплекции сейчас же обращал на себя внимание русского штаба. Поскольку английским войскам пришлось преодолеть большое расстояние, они, достигнув объекта атаки, вместо того чтобы сразу атаковать противника, пытались сначала укрыться и открыли ружейный огонь, дав тем самым русским время снова собраться с силами. Насколько плохими были все приготовления к бою, видно и из того, что, овладев валом, английские войска даже не подумали заклепать находившиеся там русские пушки. В составе атакующих не было ни рабочих с необходимым инструментом, ни артиллеристов, которые выполнили бы эту задачу и без специальных инструментов. Но венцом всего являются тактические распоряжения генерала Симпсона перед штурмом и во время него. (Во время штурма, как мы узнаем из одной корреспонденции в «Daily News», Симпсон, страдая насморком, сидел, укутавшись в широкий плащ с капюшоном, в мягком кресле на батарее Мамелона). Против грозного Редана, о который в течение полугода разбивались атаки англичан, он направил штурмовой отряд в 200 человек, отряд прикрытия в составе 320 человек и основной отряд численностью не более 1000 человек. Захватив выступающий угол Редана, англичане оказались под убийственным огнем превращенного в редюит редута и расположенных на флангах позади него казематов. Если бы количество атакующих было достаточным, англичане могли бы обойти редут, и это быстро решило бы исход боя. Однако подкрепления не подходили, хотя полковник Уиндхем трижды посылал за ними, требуя, чтобы они немедленно прибыли, и, наконец, вынужден был лично отправиться на их поиски. Таким образом, войска в течение трех часов оставались под убийственным огнем на парапете; дважды они проникали внутрь укрепления, бессмысленно истреблялись по частям и были вынуждены, в конце концов, отступить в полном беспорядке. Предпринять штурм с небольшим количеством войск, как это сделал Симпсон, бросив первоначально в бой менее ¹/₂₀ имевшихся в его распоряжении сил, держать в тылу необходимые для боя резервы, бессмысленно и до собственному произволу принести в жертву храбрых воинов – все это представляет собой один из величайших скандалов современной военной истории. Случись это при Наполеоне I, Симпсон наверняка был бы предан военному трибуналу.

На континенте много и справедливо критиковался произвол патримониального суда. Между тем юрисдикция неоплачиваемой английской магистратуры[286]286
  Патримониальный суд – феодальный суд, основанный на праве помещика судить и подвергать наказанию своих крестьян.
  Под неоплачиваемой магистратурой в Англии имеются в виду мировые судьи, назначавшиеся из представителей имущих классов.


[Закрыть]представляет собой не что иное, как модернизированную, прикрытую конституцией патримониальную юрисдикцию. Приведем следующую дословную выдержку из одной английской провинциальной газеты:

«В прошлый вторник перед мировым судьей в Вустере предстал престарелый сельскохозяйственный рабочий Натаниел Уильямс. С него взыскали 5 шиллингов штрафа и 13 шиллингов издержек за то, что он в воскресенье 26 августа скосил небольшой лично ему принадлежащий участок пшеницы. Уильямс доказывал, что это необходимо было сделать, что пшеница погибла бы, если бы он оставил ее на корню, что в течение недели он с раннего утра до поздней ночи был занят, работая на хозяина, у которого арендует землю. Ничего не помогло. Суд, в котором сидели reverends (преподобные), был неумолим».

Так же, как священник, который в данном случае явился судьей в собственном деле, поступают и фабрикант, и сквайр, и другие представители привилегированных сословий, из которых образуется неоплачиваемая магистратура.

Приведем следующую выдержку из частного письма одного англичанина (вига), находящегося в Париже:

«Воинственная статья, напечатанная сегодня» (то есть 24 сентября) «в газете «Constitutionner», видимо, сильно обескуражила парижскую буржуазию, и в трех различных пунктах города, притом важных в торговом отношении, слышал я одни и те же замечания, высказанные почти в одинаковых выражениях: Ну вот! Почти целый год нам говорили, что сразу же после взятия Севастополя можно будет начать мирные переговоры. Теперь же, когда Севастополь взят, нам заявляют, что это – лишь чисто военный успех, и что, пока не будет захвачен весь Крым, о мире нечего и думать. Так это и будет продолжаться, и одному богу известно, когда наступит мир. Все это говорилось с самым подавленным видом. Справедливость требует признать, что, оставляя в стороне вопрос о национальном престиже, нынешняя война некстати для Франции по многим причинам. Осенние отчеты за каждую следующую неделю оказываются хуже, чем можно было ожидать в предыдущую. Например, в данный момент четырехфунтовый хлеб стоит в Руане 26 су, а в Париже – 3 франка, или 60 су. В Бордо муниципальный совет уже оказался вынужденным выделить значительную сумму денег для помощи населению на случай повышения цены четырехфунтового хлеба до 1 франка, что в Жиронде считается ценой голодного времени. Такое положение обнаруживается постепенно по всей стране. Следовательно, внутреннее положение Франции является исключительно серьезным; сторонники революции в угрожающем количестве рассеяны по стране, и если нужда станет невыносимой, то они смогут собрать под свои знамена тысячи людей. Введение новой организации генеральных советов в департаментах и муниципальных советов было чудовищной ошибкой: эта система оказывает роковое действие. Во многих департаментах в настоящее время генеральных советов вовсе нет, а назначенные правительством мэры вынуждены теперь нередко распускать свои муниципальные советы. Почти ежедневно можно читать официальные сообщения о том, что мэр такого-то города распустил муниципальный совет или что префект NN распустил генеральный совет. Причины при этом не указываются, но самый факт, хотя официально его комментировать не разрешается, вызывает тем не менее раздражение населения департамента, в котором он имеет место. Все это делает желательным присутствие во многих пунктах более опытных и надежных солдат».

Написано К. Марксом и Ф. Энгельсом 27 сентября 1855 г.

Напечатано в «Neue Oder-Zeitung» № 457, 1 октября 1855 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого

На русском языке публикуется впервые

Ф. ЭНГЕЛЬС
РЕШАЮЩЕЕ СОБЫТИЕ ВОЙНЫ[287]287
  Немецкий, более краткий, вариант статьи (вошел в первое издание Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса) был опубликован в «Neue Oder-Zeitung» 4 октября 1855 г. под заглавием «О штурме Севастополя» («Zur Ersturmung Sebastopols»), Первый абзац статьи в «New-York Daily Tribune» носит следы вмешательства редакции газеты.


[Закрыть]

Сейчас из официальных донесений командующих войсками союзников и сообщений европейской печати, самые важные из которых уже публиковались на страницах нашей газеты, нам стали полностью известны подробности общего успешного штурма Севастополя, предпринятого 8 сентября. Эти интересные сообщения читали, разумеется, все, и нет необходимости повторять содержащиеся в них факты. Поэтому мы хотим дать нашим читателям ясное представление об условиях, в которых проходил штурм, и объяснить, почему во время этого штурма результаты атаки союзников на разных участках были столь различными [В статье, опубликованной в «Neue Oder-Zeitung», вместо приведенного абзаца дан следующий текст: «8 сентября были пущены в ход 5 французских дивизий и подразделения 2-х английских дивизий. Из общего количества примерно в 45000 человек союзники потеряли, по их собственным словам, 10000 человек, то есть почти четвертую часть состава. Потери русских определить нельзя». Ред.].

Согласно донесению генерала Ньеля, французы продвинули свои траншеи на всех участках довольно близко к русским укреплениям. Напротив Малого редана у Килен-балки (бастион № 1) и Малахова кургана (бастион № 2) голова сапы находилась не далее, чем в 25 ярдах от русского рва. У Мачтового бастиона (бастион № 4) расстояние равнялось 30 ярдам, у Центрального бастиона (бастион № 5) – 40 ярдам. Таким образом, во всех этих пунктах штурмовые колонны находились совсем близко от укреплений, которые нужно было штурмовать. Англичане же прекратили сапные работы, как только подошли к Большому редану (бастион № 3) на расстояние 240 ярдов.

Это объясняется той рутиной, которая все еще царит в английской армии. Как только англичане подвели свои траншеи на это расстояние, они обнаружили, что при дальнейшем продвижении русские смогут обстреливать их анфиладным огнем с Мачтового бастиона, который выдавался вперед значительно больше других русских укреплений. А в теории осадного дела существует общее правило, согласно которому не следует продвигать траншеи настолько, чтобы они выходили на линию, занятую противником, так как это поставит их под угрозу обстрела анфиладным огнем.

Разумеется, было бы хорошо обойтись без подобной неправильной прокладки траншей. Но в данном случае, когда анфиладного огня нельзя было избежать (общий план осады и характер местности исключали возможность заблаговременного взятия Мачтового бастиона), безусловно лучше было проложить такие траншеи, чем не выдвигать их вовсе. Теоретические правила, по существу, предусматривают много способов нейтрализации такого неизбежного зла. В подобных случаях рекомендуется устройство траверсов и сложных сап. Французские военные инженеры, как говорят, спорили со своими английскими коллегами, доказывая им, что, хотя при прокладке траншей в таких неблагоприятных условиях они могут потерять большое число людей, все же лучше пойти на эти потери при завершении работ, обеспечивающих успех штурма, чем во время штурма, исход которого будет весьма сомнителен из-за недостатка укрытых апрошей. Но английские инженеры остались при своем мнении. Результаты штурма показывают, что они были абсолютно неправы.

Французский генерал распределил свои силы следующим образом: дивизия Мак-Магона находилась против ключевой позиции – Малахова кургана; справа от нее, против куртины. соединявшей Малахов курган с бастионом №. 1, была дивизия Ламотружа; на крайнем правом фланге, против самого бастиона № 1 – дивизия Дюлака. Поскольку Малахов курган являлся единственным укреплением, которое, в случае серьезного сопротивления, следовало взять во что бы то ни стало, у Мак-Магона имелся резерв – гвардейская дивизия Меллине. Таковы были силы, брошенные французами на штурм Корабельной стороны. Что касается Городской стороны, то проводить немедленно фронтальную атаку Мачтового бастиона, который представлял собой нечто вроде выдвинутой вперед сильно укрепленной цитадели и где имелись довольно сильные внутренние укрепления, не предполагалось. Но дивизия Левайяна должна была штурмовать Центральный бастион и, в случае успеха, ее поддержала бы дивизия д'Отмара; последней было приказано обойти горжу Мачтового бастиона, для одновременного штурма которого с фронта в траншеях была сосредоточена пьемонтская бригада Чальдини. Позицию между Малаховым курганом и Мачтовым бастионом занимали англичане. Они должны были атаковать Редан.

Прежде всего предполагалось штурмовать Малахов курган, а после его взятия остальным колоннам надлежало двинуться в атаку на свои объекты. Малахов курган представлял собой большой редут на вершине господствующего над местностью холма, носящего то же название. Он закрыт со всех сторон, но имел с тыльной стороны большие проходы, через которые прибывали подкрепления. Справа и слева он соединялся куртинами с Большим и Малым реданами, которые тоже являлись закрытыми со всех сторон редутами с укреплениями меньшего размера, служившими в качестве редюитов; тыловые же фасы, амбразуры которых были обращены внутрь редутов, образовывали купюры. Горжи этих купюр в свою очередь соединялись с Малаховым курганом второй, внутренней куртиной, образуя вторую линию обороны. Внутренняя часть Большого и Малого реданов была сравнительно свободна от заграждений и поэтому полностью простреливалась артиллерией купюр и редюитов. Но Малахов курган, на котором после взятия Мамелона противник сосредоточил свой огонь, имел вдоль валов многочисленные полые траверсы, служившие укрытиями от бомб для орудийной прислуги и находившихся в окопах солдат; внутренняя часть бастиона была застроена крупными блокгаузами с перекрытиями, защищавшими от снарядов; блокгаузы служили в качестве казарм и были совершенно не приспособлены для обороны. Когда были получены первые известия о взятии Малахова кургана, мы говорили, что русские несомненно совершили ту же ошибку, как и при сооружении Камчатского редута на Мамелоне, а именно: стремясь укрыться от огня противника, они, очевидно, сделали внутреннюю часть бастиона неприспособленной для отражения штурма, разделив ее на мелкие отсеки[288]288
  Имеется в виду статья Энгельса «Падение Севастополя», немецкий вариант которой помещен в настоящем томе, стр. 554–558.


[Закрыть]. Правильность нашего мнения сейчас полностью подтвердилась. Лабиринт Малахова кургана, как и лабиринт Мамелона, оказался абсолютно не приспособленным для обороны; он был взят за 10 минут, и обратно уже отбит не был.

К штурму Малахова кургана французы подготовились прекрасно. Все было предусмотрено и обеспечено. Для преодоления рва применялись мосты нового типа, описания которых мы еще не имеем; для наведения этих мостов потребовалось меньше минуты. Как только штурм начался, саперы провели летучую сапу от траншей ко рву, проделали широкие проходы в брустверах русских, засыпали следующий ров и проложили удобный путь внутрь редута на Малаховом кургане, по которому могли продвигаться подкрепления, резервы и даже полевые орудия. После взятия всего редута были быстро закрыты проходы в горже, прорезаны амбразуры, подвезены полевые орудия, и через несколько часов, прежде чем русские смогли предпринять серьезную попытку отбить укрепление, оно было полностью обращено против них, и действия русских оказались запоздалыми. В случае необходимости орудийная прислуга была готова заклепать орудия, а у пехотинцев на поясе был легкий шанцевый инструмент.

Атака велась под непосредственным наблюдением маршала Пелисье и генерала Ньеля. Нам неизвестно, были ли и другие атаки так же хорошо подготовлены; но большинство их, в особенности наступление на Центральный бастион, не принесло успеха. Очевидно штурм Центрального бастиона был предпринят генералом де Салем с недостаточными силами, ибо, как только французы подошли к русскому парапету, им пришлось искать укрытия за ним. Штурм свелся к перестрелке и, разумеется, был отбит. Генерал Симпсон при штурме Редана постарался проиллюстрировать, к чему ведут подобные действия. Атака Малого редана была исключительно кровопролитной; русские прекрасно защищали эту позицию и лишь на одном этом участке разбили пять французских бригад.

В предыдущих статьях мы уже говорили о существующей в британской армии абсурдной системе, при которой для штурма формируются настолько слабые колонны, что в случае сколько-нибудь серьезного сопротивления их заранее можно считать обреченными на гибель. Эта ошибка бросалась в глаза в плане штурма 18 июня, разработанном лордом Рагланом, а генерал Симпсон решил, очевидно, даже превзойти своего покойного начальника. [В «Neue Oder-Zeitung» вместо этой фразы дан следующий текст: «Эта рутина объясняется тем, что крепости, с которыми англичанам, в том числе и Веллингтону в Испании, приходилось главным образом иметь дело, были построены по старой итало-испанской системе и поэтому лишь в редких случаях могли укрыть более 500 человек. Как все у англичан становится традиционным, так и их система штурма вошла в традицию, пусть даже условия для нее давно исчезли. Лорд Раглан, например, подражал 18 июня старой манере Веллингтона, и всем известно, с каким результатом. Вместо того чтобы извлечь урок из неудачи Раглана, Симпсон счел необходимым не только подражать ему, но даже его превзойти». Ред.] Выступающий угол Редана пострадал от огня английской артиллерии, и было решено ударить по этому пункту после того, как Малахов курган будет полностью занят французами. В соответствии с этим генерал Симпсон выделил штурмовые группы из 2-й и легкой дивизий, всего около 1800 человек, то есть половину состава двух бригад! Оставшиеся две бригады этих дивизий должны были действовать в качестве подкреплений, а 3-я и 4-я дивизии образовать резерв; кроме них там находились гвардейская и шотландская дивизии, что составляло в общей сложности 25000 человек. И из этих войск на штурм было брошено в действительности около 1800 человек, поддержанных позднее еще 2000! Между тем в отличие от французов, которые могли из своих траншей перепрыгнуть в ров русских, этим 1800 солдатам нужно было пройти 250 ярдов по открытой местности, под фланкирующим огнем куртин Редана. Англичане гибли, образуя груды тел, но продвигались вперед, переправились через ров с помощью эскалады, проникли в выступающий угол и оказались под убийственным картечным и ружейным огнем со стороны ретраншемента и редюитов в тылу Редана. В результате этого они рассредоточились, стремясь укрыться за траверсами, и начали такую же перестрелку с русскими, как французы на Центральном бастионе. Это не принесло бы вреда, если бы подкрепления и резервы подошли и развили путем атаки с ближней дистанции уже достигнутый успех. Но подходили лишь незначительные подкрепления, да и то мелкими группами и нерегулярно. Командир бригады Уиндхем, руководивший штурмовыми колоннами, трижды посылал офицеров с просьбой выслать подкрепления в правильных боевых порядках, но безрезультатно. Все три офицера, пересекая равнину, были ранены. Наконец, Уиндхем отправился сам и уговорил генерала Кодрингтона послать еще один полк, однако в это время английские войска неожиданно отступили и оставили Редан. Подошедшие подкрепления русских очистили Редан от противника. И тогда старик Симпсон, у которого все еще имелось в запасе 20000 человек, решил предпринять повторный штурм на следующее утро!

Эта жалкая атака англичан на Редан показывает полную бездарность их генералов в Крыму. Очевидно, им присуще врожденное стремление состязаться друг с другом в совершении ошибок. Яркими примерами этого могут служить Балаклава и Инкерман. Но штурмы 18 июня и 8 сентября намного превосходят их в этом отношении. Штурм был организован настолько небрежно, что англичане, удерживая выступ Редана, даже не удосужились заклепать орудия, и эти орудия обстреливали англичан картечью и шрапнелью при их отступлении так же интенсивно, как и при наступлении. Пытались ли англичане занять подходящий ложемент – неизвестно; ни у Симпсона, ни у корреспондентов газет упоминаний об этом не встречается. Похоже на то, что самые необходимые меры предосторожности не были приняты.