Текст книги "Собрание сочинений. Том 11"

Автор книги: Карл Генрих Маркс

Соавторы: Фридрих Энгельс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 62 страниц)

СТАТЬЯ ВТОРАЯ

I. ПРУССКАЯ АРМИЯ

Прусская армия заслуживает особого внимания ввиду ее своеобразной организации. В то время, как в любой другой армии основу всей военной организации составляет штатный состав мирного времени и там не проводится никакой подготовки кадров для новых формирований, которые сразу же потребуются в случае большой войны, в Пруссии, как нас уверяют, все до последней мелочи подготовлено для перехода на штаты военного времени. Таким образом, штатный состав армии мирного времени образует как бы школу, в которой население обучается владению оружием и маневру. Считается, что эта система предусматривает включение в состав армии в случае войны всего годного к военной службе мужского населения, и потому, казалось бы, для страны, где принята эта система, гарантируется безопасность при любом нападении; однако это далеко не так. При такой системе достигается лишь то, что страна может располагать силами почти на 50 % большими по численности, чем при французской или австрийской системе рекрутских наборов; благодаря этому сельскохозяйственная страна с какими-нибудь семнадцатью миллионами жителей, занимающая небольшую территорию, не имеющая своего флота и не ведущая непосредственно морской торговли, страна с относительно мало развитой промышленностью, имеет возможность сохранять в известной степени положение великой европейской державы.

Прусская армия делится на две большие части: линейные войска, состоящие из солдат, которые еще обучаются, и ландвер, состоящий из обученных солдат, о которых можно сказать, что они находятся в бессрочном отпуску.

Служба в линейных войсках продолжается пять лет; служить обязан каждый мужчина в возрасте от двадцати до двадцати пяти лет, но трехлетний срок действительной службы считается достаточным, затем солдат увольняется домой и на остальные два года зачисляется в так называемый войсковой резерв. В течение этого времени он продолжает числиться в списках запаса своего батальона или эскадрона и в любое время может быть призван в свою часть.

После двухлетнего пребывания в войсковом резерве солдат переходит в ландвер первого призыва (erstes Aufgebot des Landwehrs), в котором и остается до тридцатидвухлетнего возраста. В течение этого периода его призывают каждые два года на учения ландвера, которые бывают обычно довольно крупных масштабов и происходят совместно с учениями линейных войск. Маневры, как правило, продолжаются месяц, и для этой цели сосредоточивается нередко от 50000 до 60000 человек. Ландвер первого призыва предназначается для полевых действий совместно с линейными войсками. Он образует такие же отдельные полки, батальоны и эскадроны, как и линейные войска, и с той же полковой нумерацией. Артиллерия, однако, остается приданной соответствующим полкам линейных частей.

В возрасте от тридцати двух до тридцати девяти лет включительно солдат состоит в ландвере второго призыва (zweites Aufgebot); в течение этого периода он уже не призывается на действительную службу, если только не начинается война; в последнем случае ландвер второго призыва должен нести гарнизонную службу в крепостях, давая тем самым возможность использовать все линейные войска и ландвер первого призыва для действий в полевых условиях.

В сорок лет солдат освобождается от призыва, за исключением тех случаев, когда к оружию призывается мифическая организация, называемая ландштурмом, или призывом en masse [поголовным. Ред.]. В ландштурм включаются все мужчины в возрасте от шестнадцати до шестидесяти лет, не находящиеся на действительной службе и не вошедшие в состав обоих призывов ландвера, а также все освобожденные от военной службы вследствие низкого роста, слабого здоровья или по какой-либо другой причине. Но об этом ландштурме нельзя даже сказать, что он существует на бумаге, ибо ни организация его не продумана, ни вооружение и снаряжение для него не предусмотрены; если когда-либо и удастся его собрать, то кроме несения полицейской службы внутри страны и потребления в громадных количествах спиртных напитков он ни на что не будет пригоден.

Так как в Пруссии каждый гражданин в возрасте от двадцати до сорока лет по закону является солдатом, то, казалось бы, население в семнадцать миллионов человек может выставить армию численностью, по крайней мере, в полтора миллиона человек. В действительности же не удается собрать и половины этого количества. В самом деле, при обучении такой массы людей в течение трехлетней службы в полках можно было бы рассчитывать, что штатный состав мирного времени достигнет, по меньшей мере, 300000 человек, тогда как фактически Пруссия имеет около 130000 человек. Применяются различные способы для освобождения известного числа лиц, подлежащих призыву на военную службу: людей, вполне пригодных к военной службе, объявляют слишком слабыми, врачебная комиссия либо отбирает только самых лучших из призывающихся, либо позволяет подкупать себя взятками при отборе тех лиц, которые считаются годными к службе и т. д. Раньше уменьшение штата мирного времени до 100000 или 110000 человек достигалось путем сокращения срока действительной службы для пехоты до двух лет; однако после революции, когда правительство убедилось, как много значит один дополнительный год службы для того, чтобы сделать солдат покорными своим офицерам и надежными в случае восстания, трехлетний срок службы был снова восстановлен.

Постоянная, или линейная, армия состоит из девяти армейских корпусов – одного гвардейского и восьми линейных. Перейдем к рассмотрению особенностей их организации. В их состав входит тридцать шесть полков пехоты (гвардии и линейных войск), в каждом по три батальона; восемь резервных полков, по два батальона в каждом; восемь сводных запасных батальонов и десять батальонов егерей (Jager); всего 142 батальона пехоты, или 150000 человек.

Кавалерия состоит из десяти кирасирских, пяти драгунских, десяти уланских и тринадцати гусарских полков, по четыре эскадрона, или по 800 человек в каждом – всего 30000 человек.

Артиллерия состоит из девяти полков; каждый полк по штатам военного времени имеет четыре шестифунтовых, три двенадцатифунтовых и одну гаубичную батареи пешей артиллерии и три батареи конной артиллерии с одной запасной ротой, которая может быть превращена в двенадцатую батарею; кроме того, имеется четыре роты крепостной артиллерии и одна рабочая рота. Но так как для обслуживания этих орудий и укомплектования рот требуется весь войсковой резерв и ландвер первого призыва (артиллеристы), то можно считать, что линейная артиллерия состоит из девяти полков, в каждом имеется приблизительно 2500 человек и около тридцати орудий, все они полностью обеспечены лошадьми и снаряжением.

Таким образом, общая численность прусских линейных войск доходит примерно до 200000 человек; однако из этого количества с полным основанием можно вычесть 60000 или 70000 человек войскового резерва, уволенного в отпуск после трехлетней службы.

Ландвер первого призыва создается из расчета один полк ландвера на каждый полк гвардии или линейных войск, за исключением восьми резервных полков; кроме того, он имеет еще восемь запасных батальонов – всего 116 батальонов, или около 100000 человек. Кавалерия состоит из двух гвардейских и тридцати двух линейных полков и восьми запасных эскадронов; всего 136 эскадронов, или около 20000 человек. Артиллерия, как выше указывалось, придана линейным полкам.

Ландвер второго призыва насчитывает также 116 батальонов, 167 эскадронов (включая различные запасные и учебные эскадроны, назначение которых то же, что и ландвера второго призыва) и некоторое количество крепостной артиллерии; всего около 150000 человек.

Вместе с девятью батальонами саперов, различными вспомогательными войсками, около 30000 пенсионеров и армейским обозом, насчитывающим по штатам военного времени не менее 45000, численный состав прусской армии достигает примерно 580000 человек. Из этого числа 300000 предназначены для полевой службы, 54000—для обучения в запасных частях, 170000 – для гарнизонов и как резерв и около 60000 человек для нестроевой службы. Число полевых орудий, которыми располагает вся армия, определяется цифрой в 800–850; они разделены на батареи по восемь орудий в каждой (шесть пушек и две гаубицы).

Все эти войска обеспечены не только соответствующим образом подготовленными кадрами, но и вооружением и снаряжением; так что в случае мобилизации армии остается найти лишь лошадей; но так как Пруссия богата лошадьми, а животные, как и люди, подлежат немедленной реквизиции, то и это не составит большой трудности. Таково положение, если судить по предписаниям, а как обстоит дело в действительности, показала мобилизация армии, проведенная в 1850 году. Ландвер первого призыва получил вооружение и снаряжение, хотя и не без больших трудностей, но для ландвера второго призыва ничего не было заготовлено, ни одежды, ни обуви, ни оружия, и он являл собой невероятно смешное зрелище. Специалисты, служившие в прусской армии, уже задолго до того предсказывали, что дело будет обстоять именно так, что фактически Пруссия в случае необходимости может рассчитывать лишь на линейные войска и на часть ландвера первого призыва. Последующие события полностью подтвердили эти предположения. Несомненно, вооружение и снаряжение для ландвера второго призыва с тех пор уже заготовлены; если бы этот ландвер был призван теперь, то через месяц или полтора он представлял бы собой вполне удовлетворительные войска для гарнизонной и даже полевой службы. Но ведь во время войны трехмесячное обучение считается вполне достаточным, чтобы подготовить рекрута для полевой службы, и таким образом громоздкая система, принятая Пруссией, вовсе не обеспечивает тех огромных преимуществ, которые ей приписываются. Кроме того, имущество, предназначенное для ландвера второго призыва, через пару лет исчезнет, как и то, которое было в свое время заготовлено, но которого не оказалось, когда в 1850 г. возникла в нем необходимость.

Установив принцип, что каждый гражданин должен быть солдатом, Пруссия, однако, остановилась на полдороге, извратила этот принцип, и тем самым – всю свою военную организацию. Поскольку система рекрутских наборов упразднена и заменена всеобщей воинской повинностью, постоянную армию как таковую надо было также упразднить и сохранить лишь кадры офицеров и унтер-офицеров; они обучали бы молодежь, причем срок этого обучения не должен был превышать того, что требуется для данной цели. Если бы дело обстояло так, то срок службы в мирное время был бы сокращен до одного года, по крайней мере, для всей пехоты. Но это не устраивало ни правительство, ни военных педантов старой школы. Правительство хотело иметь послушную и надежную армию, которую в случае необходимости можно было бы использовать для подавления волнений внутри страны; военные педанты хотели иметь армию, которая по своей муштре, по внешнему виду и по стойкости могла бы соперничать с остальными армиями Европы, состоящими из солдат более старших возрастов. Молодые войска, находящиеся на службе не более одного года, не отвечали ни одному из этих требований. Поэтому был установлен в среднем трехлетний срок службы, и отсюда проистекают все недостатки и слабые стороны прусской армии.

Как мы уже говорили, по крайней мере половина годных людей не допускается к службе в армии. Они сразу же заносятся в списки ландвера второго призыва, который номинально увеличивается до огромных размеров, а фактически теряет всякую боеспособность из-за того, что он наводнен массой людей, никогда не державших в руках ружья и представляющих собой не более, как необученных рекрутов. Это уменьшение действительной военной силы страны по крайней мере наполовину есть первое отрицательное последствие удлинения срока военной службы.

Но и сами линейные войска и ландвер первого призыва также страдают от этой системы. В каждом полку одна треть солдат служит меньше трех лет, одна треть меньше двух лет, а остальные меньше года. Нельзя ожидать, чтобы скомплектованная подобным образом армия обладала такими военными качествами, как строжайшая дисциплина, устойчивость боевых рядов, esprit de corps [дух товарищества, спайка. Ред.], которые отличают старых солдат английской, австрийской, русской и даже французской армий. Англичане, являющиеся компетентными судьями в этом деле, поскольку их солдаты проходят долгосрочную службу, считают, что требуется целых три года для того, чтобы в полной мере вымуштровать новобранца [См. сэр У. Нейпир. Война на Пиренейском полуострове.]. Так как в мирное время прусская армия состоит из солдат, среди которых нет ни одного, прослужившего полностью три года, то вполне естественно, что эти боевые качества старых солдат, или, по крайней мере, некоторое подобие их, вдалбливаются в молодого прусского рекрута с помощью невыносимой муштры. Прусские младшие офицеры и сержанты вследствие невыполнимости возложенной на них задачи допускают в обращении со своими подчиненными грубость и жестокость, вдвойне отвратительные из-за педантизма, которым это сопровождается; этот педантизм кажется еще более нелепым благодаря тому, что он находится в полном противоречии с предписанной в Пруссии простой и разумной системой обучения и постоянно апеллирует к традициям Фридриха Великого, которому приходилось обучать солдат совершенно иного склада, в условиях применения совершенно другой тактики. Таким образом, подлинная боеспособность войск приносится в жертву плацпарадности, и в целом прусские линейные войска стоят ниже тех старых батальонов и эскадронов, которые могут быть выставлены против них в начале войны любой из европейских великих держав.

Так обстоит дело с прусской армией, несмотря на ряд ее преимуществ, которыми другие армии не обладают. Пруссаки, как и вообще немцы, поставляют прекрасный солдатский материал. Страна с обширными равнинами в сочетании с большими горными массивами доставляет в изобилии людской материал для любого рода войск. Большинство немцев к тому же обладает такими физическими данными к несению службы как в легкой, так и в линейной пехоте, с которыми едва ли могут сравниться данные какой-либо другой нации. Страна богата лошадьми и может поставить большое число кавалеристов, которые уже с детства привыкли сидеть в седле. Уравновешенность и выдержка немцев делают их особенно пригодными для службы в артиллерии. К тому же, будучи одним из наиболее воинственных народов в мире, немцы находят удовольствие в войне как таковой, и довольно часто, когда у них нет войны у себя дома, отправляются искать ее за границей. Начиная с ландскнехтов средних веков и кончая нынешними иностранными легионами Франции и Англии, немцы всегда поставляли большую массу тех наемников, которые сражались ради того, чтобы сражаться. Если французы превосходят немцев быстротой и активностью в атаках, если англичане стоят выше их по своему упорству в сопротивлении, немцы, несомненно, превосходят все другие европейские народы своей пригодностью к военной службе вообще, что делает их хорошими солдатами при любых обстоятельствах.

Прусские офицеры являются наиболее образованными в мире представителями своего сословия. На испытаниях по общеобразовательным дисциплинам, которым они подвергаются, им предъявляются гораздо более высокие требования, чем в какой-либо другой армии. В бригадах и дивизиях существуют школы для повышения теоретического образования офицеров; более глубокие и специальные военные знания офицеры получают в многочисленных военно-учебных заведениях. Прусская военная литература стоит на очень высоком уровне; работы, написанные в течение последних двадцати пяти лет, в достаточной мере свидетельствуют о том, что их авторы не только отлично знают свое дело, но и могут соперничать с офицерами любой армии в отношении широты своего научного кругозора. Правда, в отдельных работах немало поверхностной метафизики, но тут нет ничего удивительного, ибо в Берлине, Бреславле или Кенигсберге вы можете увидеть офицеров, слушающих вместе со студентами университетские лекции. Клаузевиц является таким же признанным во всем мире авторитетом в своей области, как и Жомини, а работы инженера Астера составляют эпоху в фортификации. Тем не менее имя «прусский лейтенант» стало нарицательным во всей Германии; доведенный до карикатурной формы esprit de corps, педантизм и наглый тон, усвоенный им в обращении благодаря общей атмосфере, которая царит в армии, вполне объясняют этот факт. В то же время нигде нет такого количества старых, упрямых педантов среди старших офицеров и генералов, как в Пруссии; впрочем, большинство из них – это реликвии 1813 и 1815 годов. После всего сказанного следует признать, что абсурдная попытка превратить прусские линейные войска в то, чем они никогда не смогут быть, – в армию старых солдат, – понижает качество офицеров не в меньшей степени, чем качество солдат, пожалуй, даже в большей.

Строевой устав прусской армии, несомненно, лучший в мире. Простой, последовательный, основанный на немногих принципах здравого смысла, он почти не оставляет желать лучшего. Этот устав является плодом дарования Шарнхорста, который со времени Морица Нассауского был, пожалуй, самым выдающимся военным организатором. Правила вождения крупных войсковых соединений также хороши. Однако научные руководства по артиллерийской службе, официально рекомендуемые офицерам, устарели и совершенно не соответствуют требованиям настоящего времени; но этот упрек относится лишь к работам, носящим более или менее официальный характер, и не касается прусской литературы по артиллерии в целом.

Инженерные войска пользуются, и вполне заслуженно, весьма хорошей репутацией. Из их среды вышел Астер, лучший военный инженер со времен Монталамбера. Прусские военные инженеры построили целый ряд крепостей, начиная с Кенигсберга и Познани и. кончая Кёльном и Кобленцем, которые вызывают восхищение всей Европы.

Снаряжение прусской армии после изменений, произведенных в нем в 1843 и 1844 гг., не очень красивое, но вполне удобное для солдат. Шлем хорошо защищает от солнца и дождя, форма одежды свободная и удобная; все снаряжение пригнано даже лучше, чем у французов. Гвардия и легкие батальоны (один в каждом полку) вооружены нарезными игольчатыми ружьями; остальные линейные войска имеют обычные ружья, превращенные при помощи весьма несложной операции в хорошие винтовки Минье; что касается ландвера, то через два-три года он также получит винтовку Минье, а пока вооружен пистонными ружьями. Кавалерийские сабли слишком широки и изогнуты, и их удары мало эффективны. Материальная часть артиллерии – пушки, повозки и упряжь – во многом оставляют желать лучшего.

В общем, прусская армия, то есть линейные войска и ландвер первого призыва, представляет собой внушительную силу, по вовсе не является тем, чем ее хвастливо изображают прусские патриотически настроенные писатели. Линейные войска, попав на поле боя, очень скоро сбросят с себя путы плацпарадности и после нескольких схваток сумеют сравняться с противниками. Ландвер первого призыва, как только в нем пробудится дух старого солдата и если война будет популярной, не уступит лучшим старым войскам в Европе. То, чего Пруссия должна опасаться, это – активного противника в первый период войны, когда против нее будут брошены более организованные и более испытанные войска; но если война затянется, Пруссия будет иметь в своей армии большее количество старых солдат, чем какое-либо другое европейское государство. В начале кампании линейные войска составят основное ядро армии, однако ландвер первого призыва скоро оттеснит их на второй план, так как его солдаты обладают большей физической силой и лучшими боевыми качествами. Это – настоящие старые солдаты Пруссии, а не безбородые юнцы линейных войск. О ландвере второго призыва мы не говорим, он еще должен показать, на что он способен.

II. РУССКАЯ АРМИЯ

В России также принимались известные меры к созданию кадров для военного времени при помощи системы резервов, сходной в некоторых отношениях с системой прусского ландвера. Но в общем русские резервы включают в себя такое ограниченное число людей и их так трудно собрать из различных пунктов громадной империи, что уже спустя полгода после объявления англичанами и французами войны и раньше, чем раздался первый выстрел в Крыму, – обнаружилась необходимость покончить с этой системой и приступить к формированию новых соединений, за которыми последовали дальнейшие новые формирования. Таким образом, в России нужно различать состав армии в момент начала войны и армию в ее нынешнем составе.

Русская армия мирного времени разделяется следующим образом: 1) действующая армия – шесть линейных корпусов (№№ 1–6); 2) резервная армия – один гвардейский корпус, один гренадерский, два кавалерийских резервных корпуса; 3) специальные корпуса – Кавказский, Финляндский, Оренбургский и Сибирский; 4) войска внутренней службы – ветераны, внутренняя стража, инвалиды и т. п.; 5) иррегулярные войска. Сюда же могут быть отнесены войска запаса, состоящие из солдат, находящихся в бессрочном отпуску.

В состав каждого из шести линейных корпусов входят: три пехотных дивизии, из которых каждая имеет одну линейную бригаду и одну бригаду легкой пехоты, в каждой бригаде два полка, в каждом полку четыре линейных батальона; всего шесть бригад, или двенадцать полков, составляющих сорок восемь батальонов, с одним батальоном стрелков и одним – саперов; итого пятьдесят батальонов. Сюда же входит дивизия легкой кавалерии в составе одной бригады улан и бригады гусар, каждая из двух полков, или шестнадцати эскадронов; всего тридцать два эскадрона. Артиллерия состоит из одной дивизии, в которую входят три пеших бригады и одна конная; всего четырнадцать батарей, или 112 орудий; общий итог по каждому корпусу – пятьдесят батальонов, тридцать два эскадрона, 112 орудий; общий итог по всем корпусам: 300 батальонов, 192 эскадрона, 672 орудия.

Гвардия состоит из трех дивизий, или шести бригад, составляющих двенадцать полков (девять гренадерских и три полка карабинеров, или легкой пехоты); всего тридцать шесть батальонов, так как гвардейские и гренадерские полки имеют лишь по три линейных батальона. Сюда нужно присоединить еще один батальон стрелков и один – саперов и минеров, три кавалерийские дивизии (кирасиров, улан и гусар), образующие шесть бригад, или двенадцать полков, всего семьдесят два эскадрона кавалерии. Имеется одна артиллерийская дивизия в составе пяти бригад и пятнадцати батарей (девять пеших, пять конных и одна ракетная); всего 135 орудий. Гренадерский корпус состоит из трех дивизий, или шести бригад, составляющих двенадцать полков, или тридцать шесть батальонов, пехоты, одного батальона стрелков и одного – саперов и минеров. Этот корпус имеет также одну кавалерийскую дивизию, куда входят две бригады (одна – улан и одна – гусар) в составе четырех полков, или тридцати двух эскадронов. Артиллерия состоит из трех пеших и одной конной бригады с четырнадцатью батареями; всего 112 орудий.

Резервная кавалерия организована следующим образом: 1-й корпус: три дивизии (две – кирасиров и одна – улан) в составе шести бригад, или двенадцати полков; всего восемьдесят эскадронов (сорок восемь эскадронов кирасиров, тридцать два – улан). Имеется также одна дивизия конной артиллерии, состоящая из трех бригад с шестью батареями; всего 48 орудий. 2-й корпус: три дивизии (одна – улан, две – драгун), или шесть бригад, что дает двенадцать полков, или 112 эскадронов (тридцать два эскадрона улан, восемьдесят – драгун). Имеются также два конно-пионерные эскадрона и шесть батарей конной артиллерии с сорока восьмью орудиями.

Кавказский корпус включает в себя одну резервную гренадерскую бригаду в составе двух полков, или шести батальонов, три дивизии пехоты в составе двенадцати полков, или сорока восьми батальонов, один батальон стрелков, один батальон саперов, сорок семь батальонов Кавказской линии (ополчение), всего 103 батальона. Кавалерия состоит из одного драгунского полка в составе десяти эскадронов. Артиллерия насчитывает одну дивизию с десятью обычными и шестью горными батареями; всего 180 орудий.

Финляндский корпус включает одну дивизию в составе двух бригад, или двенадцати батальонов пехоты; Оренбургский корпус – одну дивизию, также в составе двух бригад, но только десяти батальонов; Сибирский корпус – одну дивизию в составе трех бригад, образующих пятнадцать батальонов.

Общие итоговые данные по всем регулярным войскам, находящимся под ружьем в мирное время, дает следующая таблица:

Войска внутренней службы состоят из пятидесяти двух батальонов внутренней стражи, 800 рот ветеранов и инвалидов, одиннадцати с половиной эскадронов жандармов и девяноста восьми рот артиллерии. Эти войска едва ли можно включать в число действительных боевых сил страны.

Иррегулярные войска, преимущественно кавалерии, делятся следующим образом:

1. Донские казаки – пятьдесят шесть полков, каждый по шесть сотен [Слово «сотня» написано Энгельсом по-русски латинскими буквами. Ред.]; всего 336 сотен, тринадцать батарей.

2. Черноморские казаки – семьдесят две сотни, девять батальонов, три батареи.

3. Казаки Кавказской линии (на Кубани и Тереке) – 120 сотен и три батареи.

4. Астраханские казаки – восемнадцать сотен, одна батарея.

5. Оренбургские казаки – шестьдесят сотен, три батареи.

6. Уральские казаки – шестьдесят сотен.

7. Башкирские войска – восемьдесят пять сотен (почти все башкиры и калмыки).

8. Сибирские казаки – двадцать четыре батальона, восемьдесят четыре сотни, три батареи, в состав которых входят отчасти тунгусы, буряты и другие народности.

9. Азовские казаки, которые несут военно-морскую службу.

10. Дунайские казаки в Бессарабии – двенадцать сотен.

11. Забайкальские казаки, недавно сформированные; их организация и количество неизвестны.

Всего насчитывается примерно 847 сотен (сотня – от слова «сто» [Слово «сто» написано Энгельсом по-русски латинскими буквами. Ред.] равняется эскадрону в 100 человек), тридцать три батальона, двадцать шесть батарей. Это составляет около 90000 человек кавалерии и 30000 пехоты. Однако для теперешних военных действий на западной границе могут быть использованы, вероятно, 40000 или 50000 человек кавалерии, несколько батарей, но ни одной пехотной единицы.

Таким образом, русская армия в мирное время (исключая войска внутренней службы) состоит из 360000 человек пехоты, 70000 – кавалерии и 90000 – артиллерии; всего 500000 человек, кроме казаков, число которых изменяется в зависимости от обстоятельств. Но из этих 500000 человек местные корпуса – Кавказский, Оренбургский и Сибирский – не могут быть использованы в какой-либо войне на западной границе империи; следовательно, против Западной Европы Россия может двинуть не более 260000 человек пехоты, 70000 – кавалерии и 50000 – артиллерии, приблизительно 1000 орудий, и, кроме того, около 30000 казаков.

Таков состав армии по штатам мирного времени. На случай войны были приняты следующие меры: полный срок службы составлял двадцать, двадцать два года или двадцать пять лет, в зависимости от обстоятельств, но после десяти или пятнадцати лет солдаты увольнялись в бессрочный отпуск и зачислялись в запас. Организация этого запаса часто менялась, но, как сейчас стало известно, уволенные в отпуск солдаты входили в течение первых пяти лет в резервный батальон (четвертый батальон в гвардейских и гренадерских полках, пятый – в линейных), резервный эскадрон или резервную батарею в соответствии с родом войск, к которому они принадлежали. Но истечении пяти лет они переходили в запасный – пятый или соответственно шестой батальон своего полка, или же в запасный эскадрон или запасную батарею. Таким образом, с призывом запаса действительные силы пехоты и артиллерии увеличились бы почти на 50 %, а кавалерии – на 20 %. Всем этим запасом должны были командовать отставные офицеры, и кадры их, если не в полной мере, то до известной степени были подготовлены.

Но когда разразилась война, все изменилось. Из действующей армии пришлось послать две дивизии на Кавказ, хотя они были предназначены для боевых действий на западной границе. Прежде чем англо-французские войска были посажены на суда и отбыли на Восток, три корпуса действующей армии (3-й, 4-й и 5-й) были втянуты в кампанию против турок. В это время, правда, происходило сосредоточение резервов, однако для того, чтобы собрать их из всех частей империи в соответствующие пункты, требовалось очень много времени. Наличие союзных войск и флота на Балтийском и Черном морях, равно как и колеблющаяся политика Австрии потребовали принятия более решительных мер; наборы были удвоены и утроены, и пестрая масса собранных таким образом рекрутов совместно с запасными образовали четвертый, пятый, шестой, седьмой и восьмой батальоны во всех пехотных полках; подобное же увеличение было произведено и в кавалерии. Таким образом, в восьми гвардейских, гренадерских и линейных корпусах вместо 376 батальонов теперь насчитывается около 800, а на каждые два эскадрона и две батареи по штатам мирного времени добавлено не менее одного запасного эскадрона и одной батареи. Все эти цифры, однако, выглядят более страшными на бумаге, чем в действительности; вследствие продажности русских чиновников, плохого управления армией и огромных переходов, которые приходится совершать рекрутам от их домов до сборных пунктов, а от сборных пунктов к местам расположения корпусов и дальше к месту военных действий, – большая часть солдат либо погибла, либо выбыла из строя еще до встречи с противником. Кроме того, опустошения, произведенные болезнями, и потери в боях за время двух последних кампаний были весьма значительны, поэтому мы не думаем, чтобы 1000 батальонов, 800 эскадронов и 200 батарей русской армии насчитывали в настоящее время более 600000 человек.

Правительство, однако, этим не удовлетворилось. С быстротой, свидетельствующей о том, что оно вполне осознало, как трудно собирать вместе громадные массы людей из различных частей обширной империи, правительство объявило набор ополчения, как только было закопчено формирование седьмого и восьмого батальонов. Эта милиция, или ополчение [Слово «ополчение» написано Энгельсом по-русски латинскими буквами. Ред.], должна была быть организована в дружины [Слово «дружины» написано Энгельсом по-русски латинскими буквами. Ред.] (батальоны) – по 1000 человек в каждой – пропорционально количеству населения той или иной губернии; на службу должны были идти двадцать три человека из каждой тысячи мужчин или почти четверть процента всего населения. В настоящее время ополчение призвано пока лишь в западных губерниях. Этот набор, производившийся среди населения в 18000000 человек, среди которых около половины составляют мужчины, должен был дать около 120000 человек, – и эта цифра совпадает с русскими официальными отчетами. Ополчение, бесспорно, будет во всех отношениях уступать даже тем резервным частям, которые были сформированы недавно, но во всяком случае оно значительно увеличивает военные силы России и, будучи использовано для гарнизонной службы в Польше, сможет высвободить для боевых действий значительное количество линейных полков.