Текст книги "Собрание сочинений. Том 11"
Автор книги: Карл Генрих Маркс
Соавторы: Фридрих Энгельс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 62 страниц)
Ф. ЭНГЕЛЬС
ВЕСТИ ИЗ КРЫМА[169]169
Начальные строки первого и третьего абзацев настоящей статьи, где говорится о сообщениях, полученных пароходом «Азия» и из г. Галифакса, добавлены редакцией газеты.
[Закрыть]
Прибытие почты с пароходом «Азия» поздно вечером в четверг дало нам возможность опубликовать вчера донесение генерала Пелисье относительно сражения, имевшего место под Севастополем вечером 22 мая, а также достоверное сообщение о продвижении союзников на Чоргунь, которое они предприняли 25 мая. Около 25000 человек под командованием Канробера форсировали Черную и заняли рубеж, проходящий по этой реке, выбив русские передовые посты с их позиций на высотах, которые нависают над правым берегом реки. Поскольку эта оборонительная линия не была местом, где русские намеревались дать сражение, они, как и следовало ожидать, отошли, чтобы сосредоточить все свои войска на сильном рубеже между Инкерманом и цепью гор к востоку от него. Благодаря продвижению вперед союзники почти вдвое расширили занимаемую ими территорию, обеспечив тем самым пространство, в котором они весьма нуждались в силу увеличения численности войск, и открыли себе путь в Байдарскую долину, что может оказаться весьма полезным. Первый шаг, направленный на возобновление полевых операций, был предпринят успешно, но за ним должны были бы следовать более крупные действия.
22 мая бой произошел на участке между Карантинной бухтой и Центральным бастионом, – бастионом № 5, по нумерации русских. Бой был очень упорным и кровопролитным. Как теперь стало известно из донесения Пелисье, русские удерживали всю территорию от оконечности Карантинной бухты вплоть до кладбища и от кладбища до Центрального бастиона с помощью отдельных укреплений и стрелковых окопов, хотя, согласно официальному плану осадных сооружений, составленному английским адмиралтейством, этот важный участок сплошь покрыт сетью траншей. Теперь выясняется, что как только Мачтовый и Центральный бастионы оказались под серьезной угрозой, а защищавшие их внешние укрепления были взяты французами, русские превратили этот участок в одно большое укрепление. За несколько ночей были проложены длинные линии соединяющихся друг с другом брустверов, которые охватили весь участок и образовали таким образом большой place d'armes, или защищенный район, где войска могли бы спокойно сосредоточиваться для удара по флангам французских войск, в случае атаки последних, или даже для крупных фланговых вылазок против выдвинутых вперед французских укреплений. Пелисье по собственному опыту знал, как быстро русские возводят подобные сооружения и с каким упорством они защищают их после завершения земляных работ. Поэтому он решил напасть на них немедленно. Вечером 22 мая была предпринята атака двумя колоннами. Левая колонна заняла русские траншеи у оконечности Карантинной бухты и закрепилась на этих позициях. Правая колонна также овладела выдвинутыми вперед траншеями, но ввиду сильного огня противника не смогла в них закрепиться и вынуждена была с рассветом отступить. На следующий день вечером союзники вторично предприняли атаку более значительными силами, и она увенчалась полным успехом. Укрепленный участок был полностью захвачен и обращен против русских путем перенесения туров с одной стороны траншей на противоположную. В этом бою французы, как говорят, сражались с величайшей храбростью, с той старой furia francese [французской яростью. Ред.], которая так прославила их в прошлом, хотя следует признать, что при описании трудностей, которые пришлось преодолеть его войскам, Пелисье не обошелся без хвастовства.
Относительно третьей бомбардировки города, которая, согласно сообщению, полученному нами из Галифакса, началась 6 июня и за которой последовал штурм и захват Мамелона и Белых укреплений [Селенгинского и Волынского редутов. Ред.] 7 июня, в почте, прибывшей с пароходом «Азия», не содержится новых сведений, и мы не можем ничего добавить к тому, что писали в среду. Однако нам стало известно, что 25000 человек из армии Омер-паши в Евпатории переброшены на Херсонес; очевидно, союзники предполагают вести полевые операции, так как если бы намечалось осуществить еще одну бомбардировку и штурм, то эти турецкие войска следовало бы оставить на их прежних позициях. Но можно предполагать также, что армия союзников плохо обеспечена транспортными средствами и продовольствием, необходимыми для похода в глубь полуострова. Возможно, что Пелисье в ожидании устранения этих препятствий решил занять войска, возобновив активные операции по осаде города не для того вовсе, чтобы предпринять штурм Севастополя в настоящее время, а для того, чтобы поддержать боевой дух солдат.
Поведение Пелисье со времени принятия им на себя командования говорит о том, что он решил, кажется, действовать по своему усмотрению и не принимать во внимание планы и проекты, которые могут прийти в голову Луи Бонапарту. Составление планов крымской кампании, по-видимому, стало сейчас модным в Париже. Даже престарелый маршал Вайян послал один или два плана, но Пелисье тут же телеграфировал, что, если Вайян считает свои планы столь прекрасными, пусть приезжает в Крым и осуществляет их сам. Вскоре мы увидим, как будет действовать этот энергичный, но упрямый и жестокий командующий. Во всяком случае, если верно, что он считает возможным посылать «приказы» начальникам штабов английских. турецких и сардинских войск, не потрудившись даже поставить в известность об их содержании соответствующих командующих, то в лагере союзников очень скоро начнутся сильные раздоры. Ведь до сих пор верховным органом их армий считался не один генерал, а военный совет, в состав которого входят все командующие. Представьте себе старого фельдмаршала лорда Раглана в подчинении у какого-то французского генерал-лейтенанта!
Между тем русские не теряют времени даром. «Выжидательная» позиция, которую вновь заняла Австрия, и прибытие резервов и новобранцев из тыла дало русским возможность направить в Крым свежие войска. Там, помимо нескольких кавалерийских дивизий, уже находятся 3-й, 4-й, 5-й и 6-й пехотные корпуса. 2-й пехотный корпус, о прибытии которого в Крым сообщалось еще полтора месяца тому назад, сейчас действительно отправился с Волыни на театр военных действий, а за ним последовала 7-я легкая кавалерийская дивизия, приданная корпусу гренадер. Это верный признак того, что близится момент, когда в Крым будут направлены и пехотные и артиллерийские подразделения корпуса гренадер. Сейчас они находятся уже на пути в Волынь и Подолию, чтобы заменить там 2-й корпус. С этим корпусом, которым командует генерал Панютин, командовавший в Венгрии русской дивизией, приданной армии Гайнау, в Крым прибудут 49 пехотных батальонов, помимо артиллерии и легкой кавалерии, всего 50000—60000 человек, ибо нет сомнений, что корпуса, еще не принимавшие участие в боевых действиях, полностью укомплектованы по штатам военного времени. Части 2-го корпуса прибудут на театр военных действий между 15 июня и 15 июля, в период, когда весьма вероятно начало решающих операций, и, следовательно, они смогут сыграть очень важную роль в предстоящих военных действиях в Крыму.
Июнь, очевидно, будет решающим месяцем в ходе крымской кампании. К концу июня, или самое позднее к концу июля, либо русской полевой армии придется оставить Крым, либо союзники вынуждены будут готовиться к выводу своих войск.
Написано Ф. Энгельсом около 8 июня 1855 г.
Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 4424, 23 июня 1855 г. в качестве передовой
Печатается по тексту газеты
Перевод с английского
На русском языке публикуется впервые
Ф. ЭНГЕЛЬС
К КРИТИКЕ СОБЫТИЙ В КРЫМУ
Лондон, 8 июня. С прибытием трех резервных французских дивизий в дополнение к двум сардинским, союзники уже не могли больше оставаться на узком пространстве Гераклейского Херсонеса. Поэтому 25 мая, вскоре после того, как генерал Пелисье принял на себя командование, они направили к реке Черной 20000—25000 человек, заняли рубеж, проходящий по этой реке, и выбили русские передовые посты с позиций на высотах, которые нависают над правым берегом реки. Как, возможно, помнят наши читатели, мы более месяца тому назад уже указывали, что эта наиболее выдвинутая оборонительная линия русских не является местом, где они действительно намерены дать сражение, что поэтому вместо того, чтобы удерживать этот участок и принимать бой на этой линии, русские, вероятно, при первой серьезной атаке оставят его, чтобы сосредоточить все свои войска на сильном рубеже между Инкерманом и цепью гор к востоку от него. Так оно и вышло. Благодаря продвижению вперед союзники почти вдвое увеличили протяженность занимаемого ими пространства и открыли себе путь в богатую Байдарскую долину, что в будущем может оказаться весьма полезным. Между тем достигнутые преимущества использовались пока что недостаточно быстро и энергично. После первого же продвижения снова наступила задержка. Возможно, что к этому вынуждал недостаток в транспортных средствах. Как причину приводят также разногласия между командующими армиями союзников. Вновь начатая 6 июня бомбардировка Севастополя, бомбардировка № 3, вызывает подозрение, что союзники намерены после эпизодической активности вернуться к прежним проволочкам. Однако не исключена возможность, что бомбардировка будет сопровождаться полевыми операциями. Во всяком случае одно необходимое мероприятие (см. «Neue Oder-Zeitung» № 241), а именно – переброска из Евпатории на Херсонес около 20000 турок под личным командованием Омер-паши, наконец, осуществлена. Таким образом, армия союзников составляет теперь полных 200000 человек. С такими силами можно уверенно начать активные операции, как только организация подвоза продовольствия и наличие транспортных средств позволят начать полевые действия. Правда, тут придется преодолеть еще немало трудностей.
Второе событие, о котором следует упомянуть, описывая историю главной армии, это бой на участке между Карантинной бухтой и Центральным бастионом (№ 5 по нумерации русских). Бой был упорным и кровопролитным. Как теперь стало известно из донесения генерала Пелисье, русские удерживали всю территорию от оконечности Карантинной бухты до кладбища. и от кладбища до Центрального бастиона с помощью отдельных укреплений и стрелковых окопов, хотя, согласно официальному плану осадных сооружений, составленному английским адмиралтейством, на всем этом важном участке фигурируют несуществующие французские укрепления. Как только Мачтовый и Центральный бастионы оказались под серьезной угрозой, а защищавшие их внешние укрепления были взяты французами, русские превратили весь этот обширный участок в одно большое укрепление. За несколько ночей были проложены длинные линии соединяющихся друг с другом брустверов, которые охватили весь участок и образовали таким образом большой place d'armes, или защищенный район, где войска могли бы спокойно сосредоточиваться для удара по флангам французских войск, в случае атаки последних, или для крупных фланговых вылазок против выдвинутых вперед французских укреплений. Чтобы не дать русским времени для осуществления их плана, Пелисье решил напасть на них немедленно, пока они еще не закончили земляные работы. Вечером 22 мая была предпринята атака двумя колоннами. Левая колонна заняла русские траншеи у оконечности Карантинной бухты и закрепилась на этих позициях; правая колонна также овладела выдвинутыми вперед траншеями, но ввиду сильного огня противника вынуждена была с рассветом снова отступить. На следующий день вечером союзника вторично предприняли атаку более значительными силами, и она увенчалась полным успехом. Укрепленный участок был полностью захвачен и обращен против русских путем перенесения туров с одной стороны траншей на противоположную. В этом бою французы, как говорят, снова сражались с furia francese [французской яростью. Ред.], которая так прославила их в прошлом, хотя следует признать, что при описании трудностей, которые пришлось преодолеть его войскам, Пелисье не обошелся без хвастовства.
Экспедиция в Азовское море, как известно, увенчалась полнейшим успехом. Флотилия, состоявшая главным образом из легких военных кораблей обоих флотов, имевших на борту 15000 британских, французских и турецких солдат, не встретив сопротивления, овладела Керчью, Еникале и проливом, ведущим в Азовское море. Продвигаясь по этому внутреннему морю, корабли подошли к Бердянску, Геническу и Арабату и уничтожили, или вынудили русских уничтожить, большие запасы хлеба и боевых припасов, несколько пароходов и около 200 транспортных судов. Союзникам посчастливилось перехватить под Керчью письма Горчакова, направленные командующему войсками этого района. Русский главнокомандующий жалуется на недостаток продовольствия в Севастополе и настаивает на срочной отправке новых транспортов провианта. Оказывается, Азовское море в течение всей этой кампании являлось тем главным каналом, через который русские пополняли свои запасы в Крыму, используя для транспортировки грузов 500 парусных судов. Поскольку союзники до настоящего времени обнаружили и уничтожили лишь 200 парусных судов, то остальные 300 находятся, вероятно, где-то севернее, под Таганрогом или Азовом. Поэтому был выслан отряд паровых судов на поиски этих парусников. Успех союзников тем более важен, что он вынуждает русских переправлять все запасы через Перекоп или через Гнилое море, пользуясь при этом медленным и ненадежным гужевым транспортом, и устраивать свои главные склады под Херсоном или Бериславом на Днепре, то есть в местах куда более опасных, чем северная часть Азовского моря. Успех этой экспедиции, не встретившей почти никакого сопротивления, является самым серьезным упреком военному командованию союзников. Если теперь такие результаты получены за 4 дня, то почему же экспедицию не отправили в сентябре или октябре прошлого года, в такое время, когда подобные нарушения русских коммуникаций могли бы привести к отступлению их армии из Крыма и к сдаче Севастополя?
Сухопутные войска, сопровождающие данную экспедицию, предназначены для того, чтобы в случае необходимости защищать корабли, выделять из своего состава гарнизоны для занятых населенных пунктов и действовать против коммуникаций русских. Главные силы этих войск будут использованы, по-видимому, лишь для полевых действий в качестве летучего отряда; они должны при всяком удобном случае наносить стремительные удары, отступая затем на свои укрепленные позиции под защиту морских орудий, а в худшем случае, если им будут угрожать значительно превосходящие силы противника, даже снова погружаться на корабли. Если назначение сухопутных войск именно таково, то они могут сослужить хорошую службу, и 15000 человек для выполнения подобной задачи не слишком много. Если же они предназначены для того, чтобы действовать как самостоятельная единица с собственной операционной базой, предпринять против русских серьезный фланговый маневр и попытаться создать серьезную угрозу для внутренней части Крыма, то пятнадцати тысяч человек, ослабленных к тому же вследствие необходимости выделять из своего состава отдельные отряды, слишком мало для таких операций; создается большая опасность, что они окажутся отрезанными, окруженными превосходящими силами противника и будут уничтожены. Пока нам известно только, что эти войска высадились в Керчи и в настоящее время заняты укреплением города со стороны суши. После того как русские добровольно оставили Суджук-Кале, единственной крепостью на черкесском побережье, которая находится в их руках, является Анапа. Эта уже благодаря природным условиям очень сильная крепость, теперь к тому же хорошо укреплена. Мы сомневаемся, чтобы союзники предприняли нападение на Анапу в настоящий момент. Если бы они это сделали, не будучи уверены в быстром успехе, то совершили бы большую ошибку. Они раздробили бы войска, в то время как необходима их максимальная концентрация, и расточили бы силы в атаках на новые объекты, не закрепившись в ранее захваченных пунктах.
Написано Ф. Энгельсом около 8 июня 1855 г.
Напечатано в «Neue Oder-Zeitung» № 265, 11 июня 1855 г.
Печатается по тексту газеты
Перевод с немецкого
На русском языке публикуется впервые
К. МАРКС
ДЕБАТЫ В АНГЛИЙСКОМ ПАРЛАМЕНТЕ
Лондон, 9 июня. Великие парламентские дебаты закончились, или, вернее, иссякли, изойдя слюной. Предложение Беринга прошло без возражений «под общий смех палаты». Предложение, по существу вздорное, кончается адресом по поводу войны на имя короны. Уж не объявила ли палата войну «une guerre pour rire» [ «войной смеха ради». Ред.]? Или, может быть, палата объявила сама себя «un parlement pour rire» [ «парламентом смеха ради». Ред.]? Во всяком случае, истинный результат двухнедельных дебатов заключается не в принятии предложения Беринга – пустой формальности, – а во всеобщем смехе, в непроизвольных, недозволенных уставом судорожных движениях, в нескромных выкриках, в которых «достопочтенная палата» похоронила предложения и контрпредложения, поправки и контрпоправки, министерство и оппозицию, речи, возражения, проповеди, умозаключения, едкий сарказм и патетические клятвы, молитвы о мире и воинственные крики, тактичность и бестактность, себя и свои голосование. Палата вышла из смешного положения, высмеяв себя самое. Таким образом, она признала, что в ее парламентской среде всемирно-историческая серьезность превращается сначала в условную серьезность, а затем эта деланная серьезность кончается внезапно простой забавой.
Всякая попытка заставить Пальмерстона изложить политику министерства, объявить задачи, тенденции, цели войны закончилась полной неудачей. Он прямо заявил: «Нельзя расспрашивать министра и даже просто знакомого о цели войны». Прежде всего ему помогли сторонники мира. Вы хотите знать, зачем мы ведем войну? Вот сидит Ричард Кобден, который хочет мира любой ценой. Неужели вы не предпочитаете войну без всякой цены миру любой ценой? Бейте же Ричарда Кобдена! Так Пальмерстон всякий раз ставил между собой и своими противниками Кобдена или Брайта, Грехема или Гладстона.
Хлопчатобумажные герои служили ему не только в качестве подкладки, которой он подбивал свой военный мундир. Больше того. Он делал порох из хлопчатой бумаги. Вместо с тем во время дебатов обнаружилось, что в лице Рассела, как раньше в лице Абердина, Пальмерстон имеет громоотвод, принадлежащий кабинету, громоотвод специально для его священной особы. Он послал Рассела в Вену именно с целью превратить его в свой громоотвод. И как раньше Лейард и К° объявляли ответственным Абердина, так теперь Робак объявляет ответственным Рассела за «shortcormngs» [ «недостатки». Ред.] героического Пальмерстона. Как прежде пилиты, так теперь расселиты мешают «взмаху крыльев» его «свободной души» [Г. Гервег. «С гор». Ред.]. На нем висят эти гири, как на шварцвальдских часах, но не для того, чтобы он мог ходить, как часы, а для того, чтобы неправильно отбивать время.
Все клики палаты общин оказались потрепанными после условного и мнимого сражения. Пилиты, наконец, признали, что до сих пор были офицерами без армии. Они отказались от претензий создать собственную фракцию и открыто примкнули к манчестерской школе. Эти люди, которым в первый год войны было поручено руководство армией и флотом, признав, что исповедуют вечный мир, сами изобличили себя глупейшим образом как изменников внутри коалиции, к радостному удивлению Пальмерстона-Рассела. Они сами себя опорочили.
Манчестерская школа действительно хочет мира, чтобы иметь возможность вести промышленную войну внутри страны и за ее пределами. Она домогается господства английской буржуазии как на мировом рынке, где война должна вестись только ее оружием – хлопчатобумажными кипами, – так и в самой Англии, где аристократ, как лишний для современного производства, должен быть устранен, где пролетарий, как простое орудие этого производства, должен быть порабощен, а она сама, как руководительница производства, должна также руководить государством и занимать государственные посты.
Но теперь Кобден поносит священника д-ра Гриффитса, заявившего на одном публичном собрании о ненужности палаты лордов, а Брайт оплакивает судьбу королевских детей, которых вызванное войной разорение заставит самих стирать свое белье. Оба поносят народное движение. Таковы герои Лиги против хлебных законов, которые, когда их вознесла волна народного движения, объявили «варварский блеск короны», лордов, земельную аристократию и т. д. «непроизводительными издержками производства». Вся соль их движения, не исключая и проповеди мира, заключалась в борьбе против аристократии. Теперь же они поносят массы перед аристократией! Et propter vitam, vivendi perdere causas [И потерять ради жизни весь жизненный корень (Ювенал. «Сатиры»). Ред.]. Манчестерская школа в этих дебатах отреклась от основы своего существования.
Тори в свою очередь открыли наличие партии мира в собственном стане и доказали, что они так же мало сохранили традицию быть представителями английского национализма, как и свою ненависть к «Бонапартам».
Наконец, сторонники министерства! Ничто их так не характеризует, как судорожная попытка уцепиться за предложение, которое сам Пальмерстон неделю тому назад вынужден был отклонить, от которого автор предложения хотел отказаться и которое Уолпол принял от имени тори, Гладстон – от имени сторонников мира, а палата во имя «всеобщего смеха».
Газета «Morning Herald» получила следующее сообщение с Финского залива:
«28 мая в шестнадцати милях от Кронштадта «Орион» произвел рекогносцировку. Он сообщает, что русская эскадра у Кронштадта состоит из 6 линейных кораблей, пригодных для плавания, такого же числа почти расснащенных линейных кораблей, 13 линейных кораблей, которые, если судить по их внешнему виду, превращены в пловучие батареи, 8 больших пароходов и большого числа канонерок, сосчитать которые не удалось. При посещении Бомарсунда мы нашли там все в таком же состоянии, в каком оставили; русские ничего не сделали для восстановления укреплений. Ни один житель не показался. Наказания, наложенные на тех, кто в прошлом году вел торговлю с союзными эскадрами, сделали население чрезвычайно осторожным».
Написано К. Марксом 9 июня 1855 г.
Напечатано в «New Oder-Zeitung» № 267, 12 июня 1855 г.
Печатается по тексту газеты
Перевод с немецкого
