Текст книги "Собрание сочинений. Том 11"
Автор книги: Карл Генрих Маркс
Соавторы: Фридрих Энгельс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 39 (всего у книги 62 страниц)
К началу нынешней войны Франция имела сто линейных пехотных полков (полки с 76-го по 100-й назывались до недавнего времени «легкой пехотой», по ни своей выучкой, ни организацией они нисколько не отличались от остальных линейных полков). Каждый полк состоит из трех батальонов – двух полевых и третьего запасного. Но во время войны третий батальон может быть очень быстро приспособлен для службы в действующей армии, и тогда запасным становится четвертый батальон, образуемый из дополнительных запасных рот каждого из трех батальонов. К этому прибегали во время наполеоновских войн, когда формировался даже пятый, а иногда и шестой батальоны. В настоящее время, однако, в полках насчитывается только по три батальона. Каждый батальон состоит из восьми строевых рот (рота гренадер, рота вольтижеров и шесть основных рот); рота в военное время состоит из трех офицеров и ста пятнадцати унтер-офицеров и солдат. Таким образом, французский линейный батальон насчитывает в военное время около 960 человек, восьмая часть которых (рота вольтижеров) выделена особо для несения службы в качестве легкой пехоты.
Специальные войска, предназначенные для несения службы легкой пехоты, состоят из chasseursa-pied [пеших стрелков. Ред.] и африканских частей. До войны имелось всего десять батальонов стрелков, но в 1853 г. число их было увеличено до 20, так что почти каждая пехотная дивизия (четыре полка) при своем формировании может получить батальон стрелков. В каждом из этих батальонов по десять рот, или около 1300 человек. Войска, предназначенные специально для африканской службы, состоят из трех полков, или девяти батальонов зуавов, двух полков, или шести батальонов, иностранного легиона и шести батальонов легкой пехоты (из них три батальона туземных стрелков) – итого двадцать один батальон, или около 22000 человек. Кавалерия делится на четыре различные части:
1. Тяжелая, или резервная, кавалерия – 12 полков: 2 полка карабинеров (стрелков, защищенных кирасой) и 10 кирасирских полков = 72 эскадрона.
2. Линейная кавалерия – 20 полков: 12 драгунских и 8 уланских = 120 эскадронов.
3. Легкая кавалерия – 21 полк: 12 полков конных стрелков и 9 гусарских = 126 эскадронов.
4. Африканская легкая кавалерия – 7 полков: 4 полка chasseurs d'Afrique [африканских стрелков. Ред.] и 3 полка спагов = 42 эскадрона.
Каждый эскадрон по штатам военного времени насчитывает в резервной и линейной кавалерии 190 человек, в легкой кавалерии – 200 человек. В мирное время едва наберется четыре эскадрона, в которых было бы налицо 120 человек с полным снаряжением, так что каждый раз при мобилизации армии приходится призывать из отпуска большое количество людей и находить для них лошадей; в такой бедной лошадьми стране, как Франция, это может быть достигнуто лишь путем широкого ввоза их из-за границы.
Артиллерия после недавней реорганизации состоит из семнадцати полков: пяти полков пешей артиллерии, предназначенной для гарнизонной и осадной службы, семи линейных полков (для службы при пехотных дивизиях), четырех полков конной артиллерии и одного полка понтонеров. Пешая артиллерия, по-видимому, лишь в исключительных случаях используется для полевых действий. В линейной артиллерии орудийные лафеты и передки сделаны таким образом, чтобы артиллеристы могли на них сидеть во время быстрого передвижения. Конная артиллерия организована так же, как и другие виды артиллерии. Линейная и конная артиллерия насчитывает сто тридцать семь батарей по шести орудий в каждой; к этому числу может быть добавлено в качестве резерва шестьдесят батарей пешей артиллерии. В общей сложности это составит 1182 орудия. Кроме того, артиллерия включает в себя тринадцать рабочих рот.
К специальным службам армии относятся: генеральный штаб, насчитывающий 560 офицеров; штабы крепостей и артиллерийских и инженерных войск – всего около 1200 офицеров; три полка саперов и минеров, пять вьючных эскадронов, пять обозных эскадронов, 1187 офицеров медицинской службы и т. д. Общая численность армии следующая:
Пехота
Линейная, 300 батальонов и 300
запасных рот 335 000 чел.
Стрелки, 20 батальонов 26 000»
Африканские войска, 21 батальон 22 000»
Всего 383 000 чел.
Кавалерия
Резервная, 72 эскадрона и 12 запасных 16 300 чел.
Линейная, 120»» 20» 28 400»
Легкая, 126»» 21» 31 300»
Африканская, 42» 10 000»
Всего 86 000 чел.
Артиллерия и специальные войска 1 200 орудий 70 000 чел.
Итого 1 200 орудий и 539 000 чел.
Сюда надо прибавить вновь сформированную гвардию, состоящую из пехотной дивизии (двух полков гренадер и двух полков вольтижеров), кавалерийской бригады (одного полка кирасиров и одного полка гидов), одного батальона стрелков и четырех или пяти артиллерийских батарей, а также жандармерию, насчитывающую 25000 человек, из них 14000 конной жандармерии. Кроме того, недавно сформированы еще два пехотных полка – 101-й и 102-й, и формируется новая бригада иностранного легиона (швейцарцы). Таким образом, французская армия при ее нынешней организации должна иметь в своем составе приблизительно 600000 человек, и эта цифра довольно точно отображает ее наличные силы.
Армия набирается посредством жеребьевки, которая проводится среди юношей, достигших двадцати лет. Исходят из того, что ежегодный призыв в армию должен составить около 140000 человек, но фактически в мирное время на военную службу берут лишь 60000– 80000 человек. Остальные могут быть призваны в любой момент в течение восьми лет после жеребьевки. Кроме того, в мирное время большое количество солдат находится в длительном отпуску, так что время, которое фактически проводят на военной службе даже те, кто призвав, не превышает четырех-пяти лет. Эта система, обеспечивая высокий уровень подготовки войск, проходящих действительную военную службу, в то же время не обеспечивает подготовку сколько-нибудь обученного резерва на случай экстренных обстоятельств. В случае большой континентальной войны, когда Франции пришлось бы ввести в действие две – три большие армии, она вынуждена была бы уже во вторую кампанию пополнять действующую армию большим количеством малообученных рекрутов, и в третью кампанию весьма чувствительно сказалось бы ухудшение армии. Несомненно, французы очень легко овладевают военной профессией, но зачем же в таком случае сохранять длительный срок службы, который лишает значительную часть молодежи возможности получить военную подготовку?
Везде, где военная служба носит обязательный характер и продолжается длительное время, европейское общество сочло нужным установить для имущих классов привилегию откупаться в той или иной форме деньгами от обязанности служить лично. Так, во Франции система заместительства санкционирована законом, и около восьмидесяти тысяч заместителей постоянно служат во французской армии. Обычно они вербуются из рядов так называемых «опасных слоев общества»; их довольно Трудно держать в руках, но стоит только с ними справиться, как они становятся превосходными солдатами. Нужна очень строгая дисциплина, чтобы заставить их слушаться, а их представления о порядке и подчинении носят иногда довольно своеобразный характер. Когда большая часть полка состоит из заместителей, они непременно создают трудности, если несут гарнизонную службу. Поэтому считают, что самое подходящее место для них – перед лицом противника. Из них главным образом набираются легкие африканские войска; например, зуавы почти все вступили в армию в качестве remplacants [заместителей. Ред.]. Крымская кампания ясно показала, что зуавы нигде не изменяют своим африканским привычкам – любви к грабежам и своеволию в трудные моменты. Вероятно, это и имел в виду близкий им по духу покойный маршал Сент-Арно, когда писал в своем сообщении о сражении на Альме: «Зуавы действительно лучшие солдаты в мире!».
Вооружение и снаряжение французской армии в целом первоклассное. Оружие хороших конструкций, особенно кавалерийская сабля: она – отличного образца, хотя, пожалуй, несколько длинна. Пехота обмундирована в соответствии с новой системой, одновременно введенной во Франции и в Пруссии. Перекрещивающиеся ремни для патронных сумок и шпаги или штыка не применяются; то и другое носят на поясном ремне, поддерживаемом двумя плечевыми ремнями, тогда как ранец висит свободно за плечами на двух лямках без старомодного соединительного ремня поперек груди. Таким образом, грудь остается совершенно свободной, и нынешний солдат уже нисколько не похож на того несчастного солдата, который был затянут ремнями и заключен, по старой системе, в своего рода кожаную кирасу. Форма одежды простая, но хорошего покроя; следует признать, что как в гражданских модах, так и в военных французы действительно обнаруживают больше вкуса, чем любой другой народ. Синий мундир, своего рода сюртук до колен с низким стоячим воротом, открытым спереди, красные не слишком широкие штаны, легкое кепи – головной убор, наиболее подходящий для солдата из всех, когда-либо придуманных, – ботинки с гетрами и легкая серая шинель – такова экипировка французского пехотинца, наиболее простая и удобная, какую когда-либо знали европейские армии. В Африке голова солдата защищена от солнечных лучей белым фланелевым капюшоном, войска получают также фланелевое нательное белье. В Крыму в прошлую зиму носили плащи с капюшонами из тяжелого сукна, покрывающие голову, шею и плечи. Chasseursa-pied одеты во все серое с зеленой отделкой; зуавы носят причудливый костюм на манер турецкого, соответствующий, видимо, климату и той службе, которую они несут. Стрелки и некоторые африканские батальоны вооружены винтовкой Минье, остальная часть пехоты – простыми пистонными ружьями. Есть основание предполагать, однако, что число войск, вооруженных нарезным оружием, будет увеличено.
Кавалерия состоит из статных всадников, более легких по весу, чем во многих других армиях, но отнюдь не уступающих по качеству другим солдатам. В мирное время она в целом вполне удовлетворительно обеспечена лошадьми, либо ввозимыми из-за границы, либо поставляемыми государственными конными заводами и районами, в которых удалось улучшить местную породу, считавшуюся до последнего времени очень плохой. Но во время войны, когда количество лошадей требуется сразу удвоить, ресурсы Франции оказываются совершенно недостаточными, и тысячи лошадей приходится покупать за границей, причем много таких, которые вряд ли пригодны для кавалерийской службы. Таким образом, в случае затяжной войны французская кавалерия потеряет свои боевые качества, если только правительство не сумеет захватить в свои руки ресурсы стран, богатых лошадьми, как оно сделало в 1805, 1806 и 1807 годах.
Вся артиллерия в настоящее время вооружена новой легкой двенадцатифунтовой пушкой, так называемым изобретением Луи-Наполеона. Но так как легкая двенадцатифунтовая пушка, приспособленная к заряду, равному четверти веса ядра, уже Существовала в английской и голландской армиях, так как бельгийцы перестали делать камору в своих гаубицах, а пруссаки и австрийцы имеют обыкновение в некоторых случаях вести огонь гранатами из своих обыкновенных двенадцатифунтовых и двадцатичетырехфунтовых пушек, то так называемое изобретение сводится к приспособлению этой легкой двенадцатифунтовой пушки к обычному у французов лафету восьмифунтовой пушки. Тем не менее французская артиллерия явно выиграла в отношении простоты и эффективности благодаря этому нововведению, но надо еще выяснить, не уменьшилась ли от этого ее подвижность и не окажется ли двенадцатифунтовая пушка мало пригодной для полых снарядов. Во всяком случае, мы имеем сведения, что уже признано необходимым посылать для армии на Восток гаубицы более крупного калибра.
Тактический устав французской армии представляет собой удивительную смесь воинского здравого смысла и устаревших традиций. Пожалуй, ни один язык так не приспособлен к лаконичной, точной и повелительной военной команде, как французский, а между тем команда обычно подается крайне многословно; там, где достаточно двух-трех слов, офицер должен произносить целую фразу, а то и две. Маневрирование отличается сложностью, а в строевой подготовке имеется много устаревших нелепостей, абсолютно несовместимых с современным уровнем тактики. Умению действовать в рассыпном строю, которое, казалось бы, является у французов прирожденным, солдаты обучаются с педантизмом, едва ли превзойденным даже в России. То же самое относится к некоторым сторонам обучения маневру в кавалерии и артиллерии. Но как только французам приходится воевать, требование обстановки очень скоро заставляет их отбрасывать все эти устаревшие и педантичные приемы; и никто так быстро не осваивает и не вводит новые тактические методы применительно к новым условиям, как французы.
В целом можно сказать, что легкие войска являются forte [сильной стороной. Ред.] французской армии. Они в буквальном смысле – самые легкие войска в Европе. В среднем нигде рост солдат не бывает так мал, как во Франции. В 1836 г. приблизительно из 80000 французских солдат только 743 были ростом в пять футов восемь дюймов и выше, и лишь у семи человек рост достигал шести футов, тогда как 38000 человек были ростом от четырех футов десяти с половиной дюймов до пяти футов двух дюймов. И тем не менее эти низкорослые солдаты не только отлично дерутся, но и выдерживают самое сильное напряжение, а по подвижности превосходят солдат почти всех других армий. Генерал Нейпир утверждает, что британский солдат – это боевое животное, больше всех солдат в мире обремененное грузом. Но он никогда не видел французских солдат, участников африканских походов, которые, кроме оружия и личного багажа, несут на спине палатки, дрова, провизию – груз, высоко поднимающийся над их киверами; и так они проходят тридцать – сорок миль в день под лучами тропического солнца. А теперь сравните высокого, неповоротливого британского солдата, рост которого в армии мирного времени составляет по меньшей мере пять футов шесть дюймов, с низкорослым, коротконогим, легким французом ростом в четыре фута и десять дюймов! И этот маленький француз, несмотря на весь свой груз, по-прежнему остается превосходным легким пехотинцем: он сражается в рассыпном строю, бежит, делает стремительные броски, ложится, вскакивает, одновременно заряжая, стреляя, наступая и отступая, рассредоточиваясь и вновь собираясь и перестраиваясь; он проявляет не только вдвое больше подвижности, но и вдвое больше сообразительности, чем его костистый соперник с острова «ростбифа». В двадцати батальонах chasseursa-pied служба легкого пехотинца доведена до совершенства. Эти несравненные войска – несравненные в сфере своей особой службы – обучены совершать каждое свое передвижение на глазах противника своеобразным беглым шагом, так называемым pas gymnastique [гимнастическим шагом. Ред.], делая при этом 160–180 шагов в минуту. Они не только могут бежать с небольшими перерывами полчаса и более, они умеют также хорошо переползать, прыгать, лазить, плавать и т. д., словом, передвигаться любым способом, который им может потребоваться; в то же время они первоклассные стрелки, и мало кто при равных условиях устоит в перестрелке против этих, не знающих промаха стрелков, находящих себе укрытие за малейшей неровностью местности.
Что касается действий французской пехоты в сомкнутом строю, то свойственная французам страстность дает не только большие преимущества, но и очень вредит ей. Обычно ее первая атака отличается четкостью, быстротой, решительностью, если не яростью. В случае успеха никто не может устоять против нее. В случае поражения она быстро приводит в порядок свои ряды, и ее снова можно бросать в бой; однако в кампании, складывающейся неудачно или даже с переменным успехом, французская пехота скоро утрачивает свою стойкость. В успехе нуждаются все армии, но особенно он необходим армиям романо-кельтских народов. Тевтоны решительно превосходят их в этом отношении. Французы, когда Наполеон проложил им путь, могли в течение пятнадцати лет опрокидывать все препятствия, пока неудачи не сломили их; однако французские войска никогда не смогли бы выиграть такую войну, как Семилетняя[233]233
Семилетняя война (1756–1763) – война между двумя коалициями европейских государств: англо-прусской, с одной стороны, и франко-русско-австрийской, с другой. Основными причинами войны были колониальное и торговое соперничество между Англией и Францией и столкновение агрессивной политики Пруссии с интересами Австрии,
Франции и России. В ходе войны прусская армия Фридриха II, неоднократно побеждавшая французские и австрийские войска, потерпела ряд серьезных поражений в боях с русскими войсками. Результатом войны было усиление британской колониальной империи за счет французских колониальных владений. Австрия и Пруссия сохранили в основном прежние границы. Значительно вырос военный и политический престиж России в Европе.
[Закрыть], в которой Фридрих Великий не раз был на краю гибели, часто терпел поражения, но в конце концов одержал победу. Война в Испании 1809–1814 гг. может в этом отношении служить прекрасным примером.
При Наполеоне французская кавалерия, в противоположность пехоте, гораздо больше славилась своими действиями сомкнутым строем, чем службой в качестве легкого войска. Она считалась непобедимой, и даже Нейпир признает ее превосходство над английской кавалерией того времени. Веллингтон до известной степени соглашался с ним. И удивительно, что эта непобедимая кавалерия состояла из таких неумелых всадников, все свои атаки она производила рысью и, лишь в крайнем случае, легким галопом! Но она двигалась сомкнутым строем и начинала атаку лишь после того, как ей был подготовлен путь сильным огнем артиллерии, да и тогда она наступала только большими массами. Храбрость и воля к победе довершали дело. Нынешние французские кавалеристы, особенно в алжирских полках, очень хорошие воины, как правило, прекрасные наездники и еще лучшие фехтовальщики, хотя в искусстве верховой езды они все же уступают британским, прусским и, в особенности, австрийским кавалеристам. Но так как армия во время войны вынуждена удваивать состав своей кавалерии, то качество ее, несомненно, ухудшится; известно, однако, что французы в большой степени обладают тем существенным для кавалериста качеством, которое мы называем стремительностью [dash] и которое компенсирует многие недостатки. С другой стороны, ни один солдат так небрежно не относится к своей лошади, как французский.
Французская артиллерия всегда стояла на высоком уровне. Почти все усовершенствования в артиллерийском деле за последние три – четыре столетия исходили от французов. Во время наполеоновских войн французская артиллерия была особенно грозна своим искусством выбирать позиции для орудий, – искусством, которым очень плохо владели другие армии того времени. Все свидетельства сходятся в том, что никто не мог сравниться с французами в умении установить свои орудия так, чтобы впереди лежащая местность прикрывала их от огня противника и благоприятствовала вместе с тем эффективности их собственного огня. Теория артиллерийского дела также постоянно была у французов любимой областью знаний, чему способствовал математический склад их ума; ясность языка, научный метод, здравые взгляды – таковы характерные признаки их литературы по артиллерии, показывающие, до какой степени эта область знаний отвечает их национальному духу.
О специальных войсках – инженерных частях, штабах, санитарной и транспортной службах – можно сказать только, что они очень хорошо знают свое дело. Военные школы являются образцом учреждений этого типа. От французского офицера не требуется, чтобы он имел то общее образование, которое считается необходимым в Пруссии; но школа, которую он проходит, дает ему превосходную профессиональную выучку, в том числе хорошее знание вспомогательных наук и по крайней мере одного из современных языков. Во французской армии имеется еще одна категория офицеров – тех, кто отбирается из состава старых унтер-офицеров. Они редко продвигаются выше чина капитана; поэтому у французов частое явление– молодые генералы и старые капитаны, и эта система вполне себя оправдывает.
В целом французская армия со всеми своими отличительными чертами показывает, что она принадлежит воинственной и энергичной нации, которая гордится своими защитниками. Тот факт, что эта армия благодаря дисциплине и боеспособности преодолела соблазны, которыми стремился прельстить ее Луи Бонапарт, и то, что преторианцы декабря 1851 г. смогли так быстро превратиться в крымских героев, – все это несомненно говорит в ее пользу. Никогда еще ни одной армии правительство так не льстило, так не заискивало перед ней, ни одну армию не призывали так открыто ко всякого рода эксцессам, как французскую осенью 1851 г., никогда армии не давалось столько поблажек, как во время декабрьской гражданской войны; и тем не менее она вновь стала дисциплинированной и очень хорошо выполняет свой долг. Правда, в Крыму преторианский элемент несколько раз давал о себе знать, но Канроберу каждый раз удавалось подавить его.
