Текст книги "Покинутые (СИ)"

Автор книги: Карина Рэндом

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)

– Господин Вагнер, вы собираетесь демонстрировать ваш навык?

– Что? Какой навык? – лицо Хиона кривится в забавной гримасе. Парень выпячивает пухлые губы, таращит глаза и разве что только ушами не шевелит на потеху публике.

– Господин Вагнер, у нас здесь не цирк, – строго замечает Лисса, хотя поведение парнишки ее откровенно забавляет. Хион же теряется и с минуту просто стоит на месте, продолжая время от времени безумно вращать глазами, и среди распорядителей слышатся перешептывания: «Паяц… Клоун… Что он делает?» Со стороны кажется, будто Вагнер и в самом деле потешается, но Лисса замечает, что все это время он нервно жует губы. Распорядители быстро теряют к нему интерес, выставить его вон до окончания отведенного ему времени юношу нельзя, но Хион, заметив, что внимание судей перескочило на пышно убранный стол, начинает наконец показывать свои умения. Сперва он довольно ловко изготовляет несколько ловушек, а затем берет со стенда метательные ножи. Часть из них летит совершенно мимо цели, причем Хион как будто делает это нарочно, а часть – правда, меньшая, – на удивление точно попадает в мишень. Неудачные броски Хион сопровождает какой-нибудь бессмысленной цитатой из капитолийской рекламы, прекрасно спародированной, а затем замолкает и, неловко пожав плечами, выходит вон, хотя время еще остается.

– Вот уж воистину странный юноша, – отмечает Эрот Хоффман. – Вроде дурачился, дурачился, а потом взял да и попал ножом в центр мишени…

– Мне кажется, он не так прост, – хмурится Лисса. – Пока ему ничто не угрожает, и он делает вид, что ничего не стоит, но вы верно отметили: взял да и попал ножом в центр мишени, значит, не такой уж никчемный, верно?

– Никчемных здесь нет! – заявляет Марк Авий, наливая себе в стакан виски. – Даже девчушка из Пятого что-то сумела показать, а она тут самая безобидная. У них всех была уйма времени на то, чтобы подготовиться и разработать тактику. – Он залпом выпивает виски и доверительно шепчет Лиссе: – Повнимательнее со следующей девчонкой!

Рыжая Ора Борегард с волосами, наскоро заплетенными в косу, появляется в тренировочном зале почти сразу после его слов и, дерзко взглянув на распорядителей, приступает к делу. Сперва она находит на стенде хороший кинжал, а затем с его помощью делает себе рогатку. Пока Ора старательно обрабатывает древесные ветки, Лиссе приходит на ум, что девушку легко вывести из себя, если ей что-то не нравится: недаром она на днях поцапалась с Талассой, что-то эти двое не поделили. Обе, судя по всему, прямолинейные, не боятся высказывать свое мнение… Неудивительно, что они сразу же невзлюбили друг друга: Таласса с того момента старалась обходить Ору стороной и намеренно не замечать ее. Восьмая платила той же монетой.

Сунув самодельную рогатку в карман, а кинжал за пояс, Ора торопится к секции ловушек. Там она сооружает из досок некое подобие платформы, связав их между собой веревкой, а затем привязывает по краям длинные прочные канаты. Пихнув платформу под мышку, Восьмая лезет на дерево и под самым потолком на решетке закрепляет канаты – получается нечто вроде качелей, и Оре удается передвинуть их ближе к стене, подальше от дерева, после чего девушка спускается на землю и обвязывает себя новой веревкой, благо, в тренировочном зале их предостаточно. Закрепив страховку на полу, Ора забирается под потолок уже не по дереву, а по стене, хватаясь за штыри и уступы и упираясь ногами в мишени различной высоты. Вообще говоря, в полосе препятствий есть скалодром, но Ора, видимо, преследует какую-то особую цель. Взобравшись, подобно паучихе, наверх, она перепрыгивает со стены на свою платформу – та сильно шатается, но выдерживает. Ора, прицелившись, делает несколько относительно метких выстрелов из рогатки по мишеням, расположенным внизу, а затем спрыгивает на манекен, стоящий прямо под ней, обхватив его ногами и руками и приставив к горлу нож. Кое-кто из распорядителей, оторвавшись от пирогов со всевозможными начинками, благосклонно аплодирует, а Ора Борегард, спрыгнув на пол, покидает зал. Следом за ней на суд распорядителей предстает Аир Финкл. Расхлябанной походкой он идет к стенду с оружием и выбирает там хороший меч, после чего, заткнув его за пояс, направляется к полосе препятствий. Аир, в отличие от своего приятеля Диаманда из Дистрикта-1, не решается выбрать самую большую сложность и, остановившись на средней, тут же карабкается по скалодрому, ловко уклонившись от летящей в него голографической стрелы. Затем юноша хватается за прутья на потолке и, цепляясь за них руками, подобно обезьяне, проходит довольно большой отрезок, после чего спрыгивает на искусственно созданный холм. Навстречу ему тут же устремляется голограмма, но Аир юрко уворачивается от ее удара и ставит подножку – ему даже не приходится вытаскивать оружие. Правда, затем юноша все же берет в руки меч и прячется за дерево – почти сразу же появляется новая голограмма, и парень, выждав немного времени, наносит ей удачный удар, после чего столь же ловко проходит остальную полосу препятствий. Когда появляются голограммы, Финкл старается уворачиваться от них, а не атаковать, но все же несколько раз ему приходится вступить в схватку, и тогда в зале загораются красные огоньки, говоря о том, что юноша «убит» – это происходит всего дважды, но чтобы умереть на арене, достаточно будет и одной оплошности… К тому же, Аир не лучшим образом проходит болото, увязнув в нем и потратив несколько минут на попытки выбраться, но в остальном его выступление выглядит похвально – во всяком случае, юноша ведет себя бесстрашно, а это уже большой плюс. Хотя о чем речь, если он нашел способ заполучить доверие профи…

Вслед за Аиром наступает очередь его землячки. Анемона Клири робко заходит в зал и негромко, чуть замявшись, говорит:

– Здравствуйте.

Анемона слегка картавит и заламывает тонкие руки от волнения, но на большинство присутствующих производит приятное впечатление: тихая, спокойная, вежливая – чего еще надо? Лисса ухмыляется: от трибута требуется еще немало всего. Например, уметь охотиться, знать навыки выживания в дикой природе, быть хитрым, сильным, выносливым, ловким… Безжалостным. Мона безжалостной не выглядит, лишь обладает высоким ростом, точеной фигуркой и огромными глазами вкупе с пухлыми, печально надутыми губками. И что же она покажет на аттестации?..

Девушка первым делом проходит тест на знание растений, затем – направляется в секцию маскировки. Лисса сравнивает работу Анемоны и Сиены: вторая раскрашивала себя небрежно и уверенно, тогда как Мона долго и тщательно подбирает красители, которые потом наносит на кожу. Получается весьма убедительно, и вскоре девушка сливается по цвету с болотом. Затем она набирает несколько мисок с ягодами в той же секции маскировки и смешивает их сок, после чего перебирается в секцию растений, где представлены некоторые их виды, чтобы трибуты могли внимательнее изучить, с чем им, возможно, придется иметь дело на арене. Один из крупных плодов Анемона надрезает небольшим ножом, после чего вынимает из жесткой кожуры мякоть и добавляет ее в миску с ягодным соком, тщательно перемешав.

– Что она делает? – перешептываются распорядители.

– Очевидно, яд, – замечает Лисса, пока Мона смешивает в другой миске еще одну порцию растений.

– Там маковое молоко, – сощурившись, делает вывод Меркурий. – Отличный анальгетик.

Анемона тем временем завершает свои манипуляции и поднимает голову, боязливо обращаясь к судьям:

– Прошу прощения, могу я показать на ком-нибудь, как действует снадобье? Не беспокойтесь, это не яд… Вернее, не станет им, если я введу противоядие.

Распорядители переглядываются. Трибуты идут на всяческие ухищрения, чтобы заработать баллы. Однажды девчонка из Пятого создала и распылила по залу какой-то ядовитый газ, и если бы среди присутствующих не оказалось человека, превосходно разбирающегося в химии, ее выступление могло бы окончиться не лучшим образом – с тех пор для наблюдения за трибутами специально приглашались химики, биологи и физики: вдруг подобное повторится? В другой раз трибут из Двенадцатого создал какой-то яд и не постеснялся обратиться к распорядителям с предложением его протестировать – парню принесли лабораторную крысу, мгновенно упавшую кверху лапками, стоило трибуту дать ей отраву. Участники из Дистрикта-3 пару раз просили кого-нибудь спуститься, чтобы на собственной шкуре ощутить действие их электрошокеров… В общем, просьба Анемоны не кажется из ряда вон выходящей, и Лисса распоряжается:

– Авий! Выполните то, о чем просит трибут.

Глава миротворцев неохотно подносит к лицу рацию и дает несколько указаний; в тренировочном зале появляется безгласый с клеткой в руках; в клетке – очередная лабораторная крыса.

– Вас устроит, мисс Клири? – спрашивает Лисса. Анемона неуверенно кивает и выливает в поилку для крысы содержимое одной из своих плошек. Пока животное пьет, девушка поясняет:

– Это сонное снадобье, выпивший его засыпает мгновенно и проспит очень долго, если не ввести антидот. Состояние напоминает кому, а если противоядие не поступит в организм в течение суток, наступит смерть.

Крыса в клетке не подает признаков жизни. Один из распорядителей, тот самый ученый, призванный следить за действиями трибутов, обращающихся к ядам, кивает:

– Она верно говорит. Использовала плоды и травы, которые и правда приводят к такому результату.

– И откуда девчонка выяснила это? Инструкторы этому обучают? – хмурится Эрот Хоффман.

– Природа – удивительная вещь, – поясняет ученый. – Все эти растения можно найти в Девятом дистрикте. Думаю, там снадобье используют в качестве наркоза.

– А отчего наступает смерть?

– Чем дольше яд в организме, тем медленнее циркулирует кровь. Примитивное объяснение, но вам будет достаточно. В какой-то миг сердце просто остановится.

– Если она использует эту дрянь на арене, – морщится Артемида, – пушка не выстрелит, пока трибут жив?

– Исключено. К слову, госпожа Голдман, на арене однажды использовался подобный эффект: вспомните, трибуты засыпали, одурманенные ароматом цветов, и уже не просыпались…

– А крыска очнулась! – хлопает в ладоши одна из судей. – Смотрите!

И верно. Крыса, получив от Анемоны дозу противоядия, уже пришла в себя и живо бегает по клетке. Мона, неловко улыбнувшись, прощается с распорядителями и тихо покидает зал. Вскоре из динамиков звучит имя Маркуса Хейстеда.

С его появлением большинство распорядителей оживляется – даже те, кого не заинтересовало выступление Анемоны, теперь переключают свое внимание с запеченного в яблоках гуся на трибута внизу. Маркус – один из негласных фаворитов среди капитолийцев: мощный, мускулистый, у него есть неплохой шанс на победу. Когда Хейстед появляется в зале, оживляется даже Марк Авий.

– А ведь молодой человек почти ваш тезка, – со смешком замечает Лисса. – Как он вам? Внушительно выглядит, не так ли?

– Ешли он победит, я могу вжять его в швою команду, – обещает Авий, жуя бутерброд с икрой.

– Ну нет, победитель-миротворец – это уже перебор, – усмехается Меркурий. – Давайте посмотрим выступление юноши.

Маркус тем временем взвешивает в ладони молот. Тяжелое орудие, ударь таким по голове – и проломишь человеку череп. Лисса передергивает плечами, поежившись, а Маркус легким движением сносит пластиковую голову одному из манекенов неподалеку. Затем бьет по платформе, предназначенной рассчитать силу удара, и ту зашкаливает – впрочем, никто и не сомневался в мощи удара Маркуса. Но юноша, видимо, считает, что этого недостаточно: он берет еще один молот в левую руку и ударяет уже по очереди то одним, то вторым. Но одно дело – просто дубасить молотком по неподвижной платформе, а другое – действительно уметь обращаться с оружием, и Маркус прекрасно понимает это. Он выбирает со стенда молот поменьше, с тонким и длинным древком, оснащенный лезвием с одной стороны – настоящее боевое оружие. С ним он вступает в поединок с голографическими соперниками, и Меркурий с Эротом в унисон отмечают, что атакует Хейстед отлично, а вот уклоняется от ударов противника на удачу: юноша несколько неповоротлив ввиду большой массы тела. Маркусу не хватает проворства, которое есть у Аира из Дистрикта-9. Его конек – нападение, а не защита.

Когда бой окончен, у Маркуса остается еще немного времени, и он решает использовать его на то, чтобы выбрать со стенда пару самых маленьких по размеру, но тяжелых молотов. Сосредоточившись, он один за другим метает их по мишеням. Первый проламывает манекену грудь, а вот второй, который Маркус бросил левой рукой, лишь слегка задевает плечо. Раздосадованно выругавшись, трибут покидает зал.

– Терра Салливан! – оглашает Артемида, и Десятая гордой походкой выходит на середину площадки. Щурит раскосые серые глаза и, тряхнув головой с собранными в высокий хвост светло-русыми волосами, направляется строить укрытие. Лиссе кажется, Терра делает это не для того, чтобы продемонстрировать умение строить шалаш – скорее, чтобы показать, что она сама может нарубить для этого веток и дров тяжелым топором, который ни одна капитолийская женщина даже поднять не сможет. Вскоре шалаш готов, и Терра перебирается в секцию со стрелковым оружием. Выбирает себе лук, натягивает тетиву и пускает стрелу в мишень, но та не попадает в центр. Терра раздосадованно топает ногой, кое-кто из распорядителей демонстративно зевает… Но девушка не намерена сдаваться. Она косится на часы на стене, словно что-то прикидывая, затем бежит в секцию разведения костра и наспех высекает искру при помощи сухой ветки. Зародившимся огоньком Терра поджигает одну из стрел и, прицелившись, пускает ее в изготовленный ею шалаш. Тот, вспыхнув, словно спичка, заставляет распорядителей встрепенуться, а Терра, воодушевленная успехом, делает еще один выстрел горящей стрелой – в этот раз по мишени.

– Браво! – кричит уже порядком напившийся Марк Авий. Лисса снисходительно кивает. Терра Салливан продолжает увлеченно пускать горящие стрелы, теперь по движущимся мишеням, из трех выстрелов не попав лишь однажды, а потом, поняв, что ее время подходит к концу, становится против самой первой мишени – той, где стрела угодила далеко не в центр. Терра дышит ровно и медленно и уже не собирается поджигать наконечник стрелы. Она долго целится, а затем, выстрелив, закрывает глаза и открывает их лишь тогда, когда раздаются негромкие аплодисменты: этим выстрелом девушка расщепила стрелу, пущенную ранее. Терра в восторге бросает лук на землю и прижимает ладони к лицу: она явно собой довольна и спешит покинуть зал для индивидуальной аттестации. Безгласые слуги устраняют последствия учиненного ей пожара, и для демонстрации навыка вызывают Кипрея Муссо.

У Кипрея русые волосы, чуть взъерошенные на макушке, и вечно поджатые тонкие губы. И вид напыщенного болвана, как говорит Артемида. Со стороны кажется, будто Кипрей очень любит себя и, мало того, считает себя красавцем, тем самым заставляя капитолийцев над собой посмеиваться. Он, может, и обладал бы приятной внешностью, если бы не прыщи на щеках, но парень настолько уверен в своей неотразимости, что его лицо кажется комичным, но никак не красивым. К тому же, Кипрей ленив, не общается ни с кем из трибутов и не слишком-то приспособлен к жизни. Подобно Айвори Ферфакс из Дистрикта-5, на тренировках он с трудом мог разжечь костер или соорудить приличное укрытие, даже натянуть брезентовую палатку для него было непосильной задачей, начиная уже с того момента, когда нужно обтесать колышки и вбить их в землю. Но, следует отдать ему должное, Кипрей пластичен и быстр, что юноша и демонстрирует распорядителям на полосе препятствий. Он проходит ее за считанные минуты, бесстрашно прыгая по деревьям, проходя по натянутому канату, проползая под развалинами и умело обходя ловушки. Правда, взять высокую сложность Кипрей не решается, так что его никто не атакует, но скорость прохождения все равно впечатляет. К тому же, парень весьма ловко стреляет из рогатки, сбивая с деревьев высоко висящие крупные плоды. Пройдя полосу один раз, он возвращается туда еще раз и проходит ее по-новой, ни разу не повторившись и находя иные способы обойти препятствия. Удивительно – а в зал он вошел, прихрамывая. Артемида после этого назвала его показушником.

Назвать показушницей Линарию Шоу ни у кого язык не повернется, зато Лисса Голдман считает ее самой красивой девушкой на Квартальной Бойне, ловя на себе недоуменные взгляды поклонников Анемоны. Что поделать, главному распорядителю Игр куда больше по душе пышные формы Линарии, ее выразительная мимика, прямой точеный нос, изогнутые брови и блестящие каштановые локоны. Но ведь каждому свое, верно?

Линария, хотя в жизни и ведет себя чуть неуклюже, очень пластична, и Лисса ожидает, что она, как и ее земляк, будет проходить полосу препятствий. Но то ли девушка не хочет повторяться, то ли ею движет еще что-то, но она берет в руки стилет и, спрятав его в рукаве, вводит на панели управления настройки боя.

– Интересно, как она собирается сражаться? – удивленно спрашивает Лисса у мужа. У нее самой есть стилет, и она прекрасно понимает, что он годится только для отражения ударов соперника или для внезапного нападения – заколоть кого-то стилетом можно, но победить в честной битве – едва ли. Линарии стоит взять в правую руку более серьезное оружие, а стилет оставить в левой… Но девушка, кажется, знает, что делает, и с появлением голограмм ее движения становятся похожими на танец. Она легко уклоняется от нападающих, но не использует для этого какие-то специальные приемы боя – просто перемещается с места на место, плавно, как тростник под дуновением ветра, и наносит колющие удары исподтишка. Зачастую промахивается, но себя «ранить» не дает. Закончив бой, берет со стенда рапиру и демонстрирует кое-какие навыки фехтования; Меркурий одобрительно кивает – уже второй трибут сегодня берет в руки подобного рода оружие. Первой была Анести Халлен. Умения Линарии Шоу, впрочем, не так хорошо отточены, как хотелось бы, но девушка старается, и получается у нее недурно.

Вик Холливел из Двенадцатого демонстрирует кое-какие навыки маскировки. Но если у Сиены и Анемоны маскировка представляла собой раскрашивание собственного тела, чтобы слиться с природой, то Вик делает упор на то, чтобы безо всяких уловок стать незаметным на фоне окружающей среды. И ему это удается: черноволосый юноша, словно тень, шныряет от дерева к дереву, и не всякий раз ясно, он это только что пробежал, или свет упал причудливым образом. У Вика к поясу привязана связка метательных ножей, а в руке – крупный тесак, и парень не забывает об оружии, метая ножи в атакующие его голограммы и нападая из засады с тесаком так стремительно, что живой противник не успел бы отреагировать – решил бы, что просто ветер сильно подул. А мгновение спустя прогремел бы пушечный выстрел, оповещая о его смерти.

Прежде чем уйти, Вик успевает расшаркаться и раскланяться, пожелать распорядителям приятного вечера, и лишь потом наконец выходит за дверь. Остается последний трибут, не продемонстрировавший свой навык, и это Антрацита Бэнкс. Она появляется, едва из динамиков звучит ее имя, на ходу собирая короткие волосы в хвост на затылке. Бросив беглый взгляд на распорядительскую ложу, она морщится, поняв, что почти никому до нее нет дела, и направляется проходить тест на знание растений и вязать узлы, словно намеренно делая все, чтобы ее не замечали. Видимо, наслышана о том, что до Двенадцатого дистрикта судьям зачастую нет никакого дела. Напрасно: Лисса, Меркурий и Эрот внимательно следят за Антрацитой, а еще кое-кто поглядывает за ее действиями, не подавая виду. А девушка в это время устанавливает длинный ряд из всевозможных ловушек: петли, капканы и тому подобное. Затем берет со стенда копье, чем заметно удивляет тех, кто наблюдает за ней, а затем, разбежавшись, перепрыгивает все свои ловушки, используя копье вместо шеста. А затем демонстрирует, что может орудовать им в ближнем бою, нанося удары древком и уколы острым наконечником. Меркурий замечает, что техника оставляет желать лучшего – копьем работают не так, но Антрациту это не волнует. На арене она, судя по всему, и не надеется добыть оружие, а вот орудовать так хорошо обтесанной палкой – почему бы и нет? Если ударить достаточно сильно, можно сломать сопернику ребро, а ткнуть в горло – и тот задохнется… Но главное преимущество заключается в том, что длина такого оружия не позволит противнику подобраться достаточно близко, чтобы нанести удар, так что Двенадцатая отлично все просчитала. Покидает зал она с чувством собственного достоинства, и в распорядительской ложе начинается шевеление: просыпаются задремавшие судьи, кто-то начинает обсуждать выступления, кто-то бурно радуется окончанию показов… Лисса Голдман призывает всех к порядку и велит сдать карточки с проставленными оценками. На их основании ей предстоит высчитать средний балл, который и огласят трибутам после ужина.

========== XII ==========

Когда Инграта выходит из тренировочного зала, руки у нее трясутся, а ноги подкашиваются. К горлу подступает ком, и хочется разрыдаться от обиды: опять она все испортила. Провалила выступление, и теперь ни хорошей оценки, ни спонсоров ей не видать – никто не поставит на жалкую девчонку, пусть даже из Второго дистрикта. Но ведь она все умеет, она не какая-то там никчемная девчонка, впервые в жизни державшая в руках оружие!.. Пойди теперь, докажи это…

– Эй, ты чего такая смурная? – говорит кто-то, и Инграта, подняв голову, видит сидящего в кресле Диаманда. – Как все прошло? – спрашивает он с легкой улыбкой, и Шер печально отвечает:

– Провалилась я. Руки кривые, все из них валится!

В ее голосе слышатся истеричные нотки, и Диаманд спешит утешить:

– Уверен, все не так плохо.

– Ой, да ладно. Мое выступление было ужасным. – Инграта не хочет вспоминать о своем позоре, а потому спешит перевести тему: – Ты чего здесь сидишь-то?

– Так я же обещал дождаться вас. Анести вон вышла взмыленная, недовольная и тут же мимо меня к лифту пролетела, даже догонять ее не стал, все равно вечером увидимся. Все равно она вечно преувеличивает какие-то мелкие неудачи, наверняка ничего серьезного не случилось. Да и ты напрасно так убиваешься.

– Поверь, не напрасно. А Марбл?

– Марбл вроде доволен. Мы поболтали немного, он только ушел. Если поспешишь, можешь еще нагнать его на выходе из лифта.

Инграта морщится: вот еще. С Марблом они не очень дружны, зато побеседовать с Диамандом всегда приятно: он серьезный, начитанный и совсем не спесивый, в отличие от ее, Инграты, земляка. Не считает себя лучшим из лучших, но отстаивать свои права будет до последнего. Инграте не хватает его уверенности, но когда Уиндем говорит, она всегда чувствует прилив жизненных сил, словно не все еще потеряно. Даже разочарование от провала на индивидуальном показе понемногу отступает.

– А ты сам как выступил? – спрашивает девушка, склонив голову.

– Да вроде нормально, – беспечно махнув рукой, отвечает Диаманд. Кажется, он не особенно переживает из-за оценки – или просто уверен в своих силах. Инграта ежится, словно от сквозняка.

– Ты теперь будешь ждать Аира? Раз уж всех союзников ждал…

– Да я что-то не знаю. Они дают по пятнадцать минут на каждого трибута, это если на двадцать четыре умножить, шесть часов получается! А еще время на то, чтобы безгласые привели зал в порядок, хотя это быстро… Но все равно час-два лишних натикает. А Аир почти в самом конце, я тут с ума сойду его ждать! Не представляю, как ребята из дальних дистриктов сидят в зале ожидания, пока наступит их очередь. Я сейчас не больше часа просидел, а уже в животе урчит… Хорошо хоть, здесь есть библиотека, вон, книжку взял… – Диаманд улыбается, показывая Инграте томик в обложке с золотым тиснением. – Чтиво дрянь, конечно, но куда деваться… Книгу из дома я с собой на арену возьму.

– А что читаешь?

– Да вот, нашел на полке… В аннотации сказано, что здесь что-то про конфликт поколений, а на деле про капитолийцев, которые в восемьдесят лет хотят сойти за двадцатилетних. Но ничего лучше я не нашел.

– А дома что читал?

– Старинные книги. У бабушки целая библиотека: Ремарк, Маркес… Не знаешь таких, да?

Инграта растерянно пожимает плечами: ей эти имена не знакомы.

– Неудивительно, их читали так давно… Еще до Панема. Но мои предки смогли уберечь книги, и это круто! Тогда писали совсем не так, как теперь. Я с собой на арену хочу взять книгу. Автор – Франц Кафка. Невероятно странные вещи писал, но мне нравится.

– Когда же ты будешь читать на арене?

– Поверь, времени будет навалом, – усмехается Диаманд. Инграта вдруг замечает на его лице конопушки и улыбается: его любит солнышко. – Например, судя по записям прошлых Игр, первый день всегда проходит спокойно – ну, после того, как закончится резня у Рога изобилия. Мы с Марблом решили последовать примеру наших предшественников и разбить лагерь там же; это удобно. К тому же, нас пятеро, а если присоединится Сандал, то и вовсе шестеро – напасть никто не решится.

– Пожалуй, ты прав. Но на арене может случиться какой-нибудь катаклизм, землетрясение, например, или буря…

– В первый день точно не случится.

– И то верно. Интересно, какой будет арена в этот раз… Ничего не слышно?

– Вообще понятия не имею. Я слышал, Десятый – пронырливый малый, – каким-то невероятным образом ухитрился столкнуться с одним из распорядителей и пытался выяснить, что нас всех ждет… Но это больше похоже на глупые сплетни. Невозможно втереться в доверие к распорядителям, они над тайной арены трясутся, как над собственными жизнями.

– А вдруг Маркусу правда что-то известно? Он умеет расположить к себе человека, если ему это надо: видела, как он дружелюбно беседовал со своей сопровождающей и какой-то женщиной, которую она привела.

– Распорядители – не тот случай, – возражает Диаманд, тряхнув головой. – Скорее всего, то был кто-то из телевизионщиков.

– Может, и так… – задумчиво кивает Инграта, и в этот момент распахивается дверь зала для тренировок. Оттуда, широко улыбаясь, уверенной походкой выходит Ром Гаррисон, трибут из Третьего, и громко окликает их с Диамандом:

– Ну что, профи, козни строите? Обсуждаете, кто кого убьет, да? – и он противно хохочет. У Инграты руки сами собой сжимаются в кулаки: этот парень ее бесит, слишком уж нахальный. Чем-то похож на Аира, вот только Аир принимается донимать только тех, кто сам на это напрашивается, а Ром с радостью уязвит любого и не подавится.

– А тебе прямо больше всех надо! – повысив голос, отвечает она Третьему. – Слишком много чести!

Ром, гоготнув, скрывается в лифте, а Инграта расстроенно вздыхает: уж Ром-то наверняка отлично показал себя там, перед распорядителями – он патологический перфекционист… А она – истеричка, от волнения растерявшая все ножи.

– Слушай, – тихо говорит Диаманд, – Аир еще нескоро появится, а я проголодался. К тому моменту, как он выступит, я как раз успею поесть, и еще время останется. Ты со мной?

Инграта на мгновение задумывается. Общая столовая для трибутов сегодня закрыта, значит, Диаманд пойдет обедать к себе на этаж. Можно было бы согласиться и пойти с ним, но там наверняка будет Анести и менторы Первого дистрикта, и все они будут косо смотреть на Инграту и посмеиваться… Ну нет уж.

– Спасибо, я не хочу, – виновато улыбается она, и Диаманд, пожав плечами, удаляется, а Инграта остается сидеть в кресле при выходе из тренировочного зала. Подниматься на второй этаж нет ни малейшего желания: там ее непременно встретит ментор и начнет расспрашивать, как прошло выступление, а вспоминать этот позор совершенно не хочется. Лучше уж она посидит здесь как можно дольше, послушает музыку, закажет себе пирожные-безе со смородиновым кремом, которые в Капитолии имеют просто божественный вкус, и кофе с соленым карамельным сиропом… Вкусно.

Время летит почти незаметно, и Инграта даже забывает на время о своей неудаче. Зал один за другим покидают трибуты: сперва надменная девушка из Третьего, за ней – нерасторопный Сандал из Четвертого, случайно задевший стоящую на полу вазу с белыми лилиями и едва успевший подхватить ее, чтобы та не упала… Следом, легко, словно бабочка, в коридор выходит Таласса, сосредоточенная, но, кажется, довольная собой, а после – молодой человек из Пятого, на ходу протирающий стекла очков краем футболки. И каждый из них выглядит уверенным в своем результате. Каждый, кроме курносенькой Айвори из Дистрикта-5. Она, едва закрыв за собой дверь, замирает на месте и машет руками на раскрасневшееся лицо.

– Жарко, – поясняет Айвори, заметив недоуменный взгляд Инграты и усаживаясь в соседнее рядом с ней кресло.

– Как дела? – участливо спрашивает Инграта. Айвори, в отличие от того же Рома или его землячки Иштар, очень симпатична ей. Тихая, робкая, стесняющаяся первой заговорить с кем-то из трибутов… Однажды она утешила Инграту, когда на нее зло шикнула Мона из Дистрикта-9: та вроде со всеми ведет себя мило и отзывчиво, а потом вдруг превращается в змеюку и шипит, двуличная гадина. Айви пыталась убедить Инграту, что Девятая не хотела ее обидеть, она просто нервничает, боится и от этого становится агрессивной… А потом ушла со своей напарницей Террой, которая, услышав речи Айвори, бросила напоследок: «Анемона – змея подколодная, не дай ей себя обмануть!» Кажется, Терра о чем-то сильно с ней повздорила…

– Так как ты? – повторяет Инграта, дожидаясь, пока Айвори переведет дух. – У тебя щечки покраснели…

– Ужасно хочется пить. У тебя есть вода?

Инграта нажимает кнопку на подлокотнике, и из того с легким жужжанием выезжает стакан воды.

– Все в порядке, – устало улыбается Айвори, сделав несколько жадных глотков. – Просто переволновалась.

– Ты показала им что-нибудь?

– Максимум, на что способна, но, думаю, они не сильно впечатлились. А ты? Чего здесь сидишь?

– Да я облажалась… – хмурится Инграта. – Теперь вот боюсь сказать об этом ментору. Мне поставят низкий балл, и все – о спонсорах можно забыть! Никто на меня не поставит…

– Уверена, все не так плохо! Я видела твою подготовку!

– Но не видела, как я выступила. Я очень нервничала и боялась плохо показать себя. И в итоге все прошло просто ужасно…

– Спорим, мой балл будет ниже твоего? – щурится Айвори. – И вообще ниже всех. Так обычно всегда бывает, мне никогда не везет. Я могу расстараться, а в итоге все лучшее достанется кому-то более удачливому.

Инграта вздыхает: ей слишком хорошо знакомо это чувство, когда кому-то другому везет, хотя он не приложил ни малейших усилий к достижению цели. Только Инграту еще и недолюбливали всю жизнь… Хотя здесь, в Тренировочном центре, ее потенциальные соперники отчего-то ведут себя дружелюбно: что Диаманд, что Айвори хорошо к ней относятся, и это приятно… Жаль, что их свели Голодные Игры.