Текст книги "Покинутые (СИ)"

Автор книги: Карина Рэндом

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)

Немного времени ушло на то, чтобы собрать пожитки и наметить план действий, после чего, вооружившись портновскими ножницами, Ора Борегард из Дистрикта-8 направилась на юг от колодца. Днем все вокруг выглядело совершенно иным, нежели ночью: статуи, казавшиеся в свете луны зловещими и едва ли не живыми, теперь были ничем иным, как простыми каменными изваяниями, а за каждой расколотой колонной не мерещились больше жуткие тени. Арена была молчаливой, а атмосфера здесь – гнетущей, но не более. И Ора осторожно пробиралась вперед, стараясь оставаться незаметной. До замка оставалось совсем немного, когда она заметила неподалеку невысокое сооружение – быть может, пристройку или домик для прислуги… Оно сохранилось хуже многих башенок и основного здания, словно его хотели снести или таранили стены, но Оре подумалось, что можно будет вернуться к этому месту позднее и устроить здесь ночлег. Однако сперва нужно было разведать обстановку, и девушка забралась внутрь через выбитое окно, подобрав мимоходом несколько осколков стекла, валявшихся тут же. Настоящего оружия у Оры не было, а такие вот подручные средства вполне могут сгодиться на будущее.

Она юрко прокралась по совершенно пустому коридору и попала в просторное помещение, напоминавшее кухню. Здесь была каменная печь, дубовые столешницы, а в углу обнаружились сваленные в груду чугунные котлы и сковородки. Что-то звякнуло, и из-за медного чана показалась крупная мышь, заставив Ору вздрогнуть и зажать рот ладонью, чтобы приглушить сорвавшийся с губ короткий визг. Мышь замерла, принюхиваясь и выискивая что-то на полу, а Ора, собрав всю свою волю в кулак, притаилась за печью, прикидывая, сможет ли она бросить ножницы так, чтобы те попали в животное. Она не любила мышей, те вызывали у нее отвращение и чувство брезгливости, но арена – не то место, где ты выбираешь, с чем иметь дело. Тушенки из рюкзака надолго не хватит, так что нужно охотиться, и это первое живое существо, которое Ора встретила в руинах – пора действовать. Но едва Ора прицелилась для броска, как послышался утробный звук, и из-за столешницы опрометью выскочил кот – крупный, рыжий, с проплешинами на свалявшейся шерсти и оборванным ухом. Мгновение – и замешкавшаяся мышь очутилась в его клыкастой пасти. Еще пара секунд, и окровавленная морда зверя уставилась уже на Ору. Кот зашипел, готовясь наброситься, и Ора повернулась к выходу, собираясь бежать прочь. Защититься одними ножницами от одичавшего кота, который, несмотря на свою худобу, был в два-три раза крупнее обычных кошек и свирепо скалил острые зубы… Ора не хотела рисковать, но обернувшись, поняла, что отступать ей некуда. Из-за дверного проема показалось еще двое, а один спрыгнул с печи и вцепился бы когтями ей в спину, не успей она вовремя отскочить. Мгновение – и все четверо набросились на Ору, превратившись в один шипящий и визжащий клубок, расцарапывающий когтями одежду и кожу своей жертвы. Ора опустилась на пол, зажмурилась и наклонила голову, пытаясь защитить лицо, при этом отбиваясь от животных. Она не успела даже испугаться: действовала не задумываясь, не понимая, что делает: просто пыталась придушить одного из котов свободной рукой, а другого покалечить ножницами. Навалившись сверху на обладающих чудовищной для своих размеров силой зверей, брыкаясь, Ора яростно сражалась, сама словно превратившись в животное, не думая о жалости и страхе: лишь бы отбиться, лишь бы сохранить свою жизнь. Она не знала, сколько прошло времени – только смутно слышала душераздирающее мяуканье и лязганье ножниц, чувствовала, как клыки животных впиваются в ее кожу и мутнеет от боли в глазах, и продолжала бороться, словно на автомате, – но какой-то момент все закончилось. Четыре кота, уродливые, облезлые, остались лежать на полу безжизненными тушами, и вокруг алели брызги крови. Та запекалась на их шерсти и растекалась пятнами по паркету, а Ора, тяжело переводя дыхание, недоуменно смотрела на свои перепачканные ладони и металлические края ножниц, которыми она только что вспорола брюхо последнему из зверей. По предплечьям змеились царапины, и нещадно щипало шею и щеку – лицо так и не удалось уберечь, но это было уже неважно: главное, она спасла свою шкуру. Запоздало накатывал панический страх. Вот Голодные Игры начались и для нее, Оры Борегард, и первое испытание она, кажется, прошла успешно. Нужно было только обработать раны – та, что осталась от укуса на запястье, беспокоила девушку сильнее прочих. Острые клыки прокусили руку едва ли не насквозь.

Выругавшись, Ора сбросила с плеч рюкзак и принялась искать, чем бы остановить кровотечение и перевязать рану.

***

Таласса ненавидела себя за то, что не может найти на арене реку или ручей. Вода из маленькой фляжки, которую они нашли в рюкзаке у ее напарницы, закончилась еще вчера в обед – с тех пор прошло уже почти два дня, солнце катилось к горизонту, а они с Линарией не пили… не пили уже слишком давно. Талассе казалось, что она сходит с ума, а Линария подливала масла в огонь, изредка стеная, что они совсем скоро умрут от жажды. Правда, потом она поднималась на ноги и брела куда-то, утверждая, что в этот раз им повезет, но Таласса лишь злилась в ответ. Если она могла бы вспыхнуть, как спичка, то вспыхнула бы – но она не могла, а потому оставалось лишь гневно сверкать глазами. Таласса была слишком рассержена, причем не на Лину, пытавшуюся сделать хоть что-то, чтобы найти источник, а на себя, опустившую руки. Как же это – она, Таласса Ричардсон, на которую так рассчитывали жители родного дистрикта, не может не то что устроить протест и показать Капитолию, на что способны простые люди – она даже воды отыскать не может! О каком уж бунте может идти речь… А ей так бы хотелось сделать что-то, чтобы Капитолий понял: есть еще в Панеме те, кто хочет бороться против президента, против Голодных Игр… Жители Четвертого верили в Талассу. В то, что она победит, но ее победа покажет, как ужасны Игры… В то, что что-то изменится.

Смешно же будет распорядителям, когда хорошо подготовленный трибут умрет в лесу от жажды. Талассе уже начинало казаться, что нет здесь никакого источника – но скорее всего, они с Линарией просто заблудились и ходят кругами. Очень хотелось пить, и ни ягоды, ни фрукты уже не помогали, а лишь разжигали жажду. И где же эти хваленые спонсоры с их подарками, когда они так нужны? Неужели никто не полюбил мягкий нрав и внешность Линарии, неужели никому не понравились острые и рассудительные речи Талассы?

Увы, ответ напрашивался сам собой.

– Пойдем, – послышался со стороны хрипловатый голос Лины. – Пойдем, нельзя здесь сидеть. Так мы умрем куда быстрее. Нужно бороться и искать дальше.

– Чертовы ублюдки, – буркнула Таласса и поднялась на ноги. Обычно она старалась не позволять себе подобных словечек, но разве капитолийцы заслуживали иного после всего, что сделали с ними и с трибутами прошлых лет?..

И все-таки она пошла за Линарией искать водоем. Правда, прошли они недолго: на арене стемнело, едва зашло солнце, и Таласса до боли прикусила губу от отчаяния.

– В такой темноте мы уж точно ничего не найдем! – и она обреченно опустилась на землю. Линария молчаливо плюхнулась рядом: наверное, она слишком устала, чтобы возражать. Несколько минут прошло в полной тишине – лишь сверчки стрекотали в траве. Таласса не знала, о чем думает ее напарница, но сама она размышляла о том, как легко сдалась. Ей было стыдно. Она ведь училась ориентироваться на местности, она должна знать, как найти водоем!.. Должна, но не знает.

– Как думаешь, кто умер сегодня утром?.. – первой нарушила молчание Лина, втягивая губами воздух, словно это могло заменить ей воду.

– Не знаю. Наверное, скоро покажут… – пожала плечами Таласса. Она и забыла уже, что утром стреляла пушка – казалось, это случилось так давно…

– Честно говоря, я так устала, что не хочу дожидаться показа павших. Мы столько прошли сегодня, и все впустую. Посмотри, мы почти вернулись к Рогу изобилия!

Таласса повернулась, проследив за лучом света от фонарика Линарии, и выругалась, услышав в собственном голосе истерические нотки. Она была на грани.

– Возле Рога можно набрать воды… – задумчиво проговорила Лина.

– Но там профи. Они убьют нас, если заметят.

– Но наступит ночь, и они лягут спать.

– И выставят часового. Не думаю, что они такие дураки.

– Мы можем проследить за ними, а когда дежурить будет Сандал… Уверена, он ничего нам не сделает! Он слишком мягкий. И он твой земляк!

– Сандал… Может, ты и права. Вряд ли общение с профи как-то его изменило, но все равно мне кажется, что наше появление заставит его поднять шум. Хотя бы от неожиданности.

– Значит, нам нужно придумать план.

– Чтобы кто-то подкрался сзади и зажал ему рот! – воодушевленно подхватила Таласса. Кажется, ситуация переставала быть такой уж беспросветной, и они с Линой, расположившись у самой кромки леса, принялись намечать план действий. Вскоре они уже крались к Рогу изобилия, перебегая от одной груды сваленных камней к другой. Но стоило им оказаться достаточно близко к стартовой площадке, как Таласса едва не взвыла от досады: пока они прятались за бюстом какого-то бородатого мужчины, мимо них, к счастью, ничего не заметив, прошли, мирно беседуя на отвлеченные темы, двое профи, в которых Линария узнала Сандала и Диаманда.

– Мне кажется, они идут в лес, – прошептала она, провожая их взглядом. – Искать новые жертвы!

– Значит, охранять припасы остался Марбл, – нахмурилась Таласса. – Вот черт! Мимо него мы незамеченными не пройдем.

– А если…

– Напасть? Это, конечно, здорово, но мне нечем атаковать. Не заточенным же камнем? – Таласса даже усмехнулась, раздосадованно тряхнув головой. Она, прищурившись, вглядывалась в фигурку Марбла, лениво затачивающего кинжал совсем недалеко от их убежиша, и прикидывала, успеет ли выхватить какое-нибудь оружие из Рога прежде, чем он на нее нападет. Но даже если и да, шансы были неравны, хотя бы потому, что Марбл хладнокровен и уверен в себе, а Талассе последние пару часов придавала сил только мысль о скором глотке воды. На самом же деле она была измотана донельзя. – Нет, – твердо сказала она, поворачиваясь к Линарии. – Надо уходить. Причем так, чтобы не попасться на глаза ни Марблу, ни Диаманду с Сандалом.

– А что, если… Если мы пойдем не обратно в лес, а к руинам? Может, там будет какой-нибудь источник?..

– Звучит разумно, но… – Таласса подняла голову, вглядываясь в звезды. Она знала имена созвездий, вот только проку от этого сейчас было мало: небо словно затянуто мутной пленкой, и даже луна почти не видна – лишь растекшееся белесое пятно. Таласса с трудом нашла в небе Полярную звезду и проложила мысленный путь от нее на все стороны света. Выходило, что Рог изобилия перед ними лежит в южном направлении, но там Марбл, у которого, в отличие от них с Линой, наверняка есть очки ночного видения – слишком рискованно идти в ту сторону. На востоке был лес, из которого они только выбрались, а значит, оставался север и запад.

– Ну что? – дрожащим шепотом спросила Линария.

– Слишком темно, и звезд почти не видно. Мы можем опять заблудиться.

– Значит, нужно найти временное укрытие, чтобы переждать ночь, а завтра…

А что будет завтра, нельзя пытаться предугадать. Поэтому Таласса, вздохнув, посмотрела по сторонам, пока Линария освещала крохотный кусочек арены карманным фонариком. Но поблизости не было подходящего места для ночевки – окрестности Рога изобилия, как бы противоречиво это ни звучало, не изобиловали укрытиями. Ближайшим местом, где можно было переночевать, казался замок – и то лишь потому, что этот исполин хорошо виден отсюда, несмотря на царящую кругом темноту. Идти же до него пришлось бы немало.

Линария предположила, что перед замком можно обнаружить немало пристроек или просто крупных предметов, которые можно сдвинуть, чтобы затем спрятаться за ними – просто всего этого не видно в ночи. Таласса кивнула, и девушки осторожно и бесшумно двинулись на запад – им нечего было терять. Но прошло совсем немного времени, когда Талассе начало казаться, будто за ними кто-то наблюдает. Кто-то или что-то, помимо камер, тщательно спрятанных распорядителями – что-то другое, несущее в себе опасность: трибут или дикий зверь… Линария тоже чувствовала это, обеспокоенно озираясь, а потом Таласса повернула голову назад и увидела за старым засохшим деревом, непонятно как оказавшимся среди руин, силуэт со смутными человеческими очертаниями. Лица было не разглядеть, но существо вдруг издало утробный, какой-то загробный вопль, и Таласса, взвизгнув, ринулась прочь, схватив за руку подругу. Линария от неожиданности выронила фонарик и уже после, с трудом говоря на бегу, спросила:

– Что там?!

– Чудовище! – крикнула Таласса; в ушах у нее все еще звучал тот ужасающий стон. А несколько мгновений спустя он повторился, и нечто холодное коснулось плеча девушки, заставив ту завизжать еще громче и прибавить ходу. Линария, давно уже отпустившая ее ладонь, кажется, оглянулась, а после Таласса услышала ее испуганный голос:

– Они окружают!

Остановиться и посмотреть значило потратить драгоценное время, но боковым зрением Таласса видела один приближающийся силуэт слева, а еще одно существо двигалось им навстречу. Казалось, будто оно плывет по воздуху, словно это было привидение… Но ведь привидений не существует!

Тогда почему от них так веет могильным холодом?.. И почему ее, Талассы, плечо до сих пор покалывает от ледяного прикосновения одного из преследователей?

Не задумываясь, она свернула вправо; Линария чуть замешкалась и, судя по всему, почувствовала на себе холодные пальцы существа: «Они заморозят нас!» – вскрикнула. И пустилась бежать быстрее. Куда они бегут и как долго это будет продолжаться, не имело значения: главное – быстрее, чтобы не настигли. Должен быть выход, и Таласса судорожно размышляла, пытаясь его найти. Если распорядители наслали на них этих существ, значит, они ожидают зрелища; простым побегом не отделаешься, это ясно. Но как сразиться с тем, о природе чего не имеешь представления?

Задумавшись, Таласса перестала смотреть перед собой и налетела на булыжник. Ноги подкосились, и она упала, успев выставить вперед руки. Приподнялась на локтях, стараясь не думать о боли, и тут же ощутила ледяное прикосновение, расползающееся под кафтаном в области позвоночника. Мгновение она еще ощущала пронизывающий холод, но затем какое-то безразличие захватило ее сознание; хотелось поддаться ему и остаться здесь, но что-то схватило ее за руку и рывком подняло с земли. Линария. Таласса машинально побежала за ней, успев обернуться на миг и увидеть перед собой заиндевевшее женское лицо, полупрозрачное, как мутное стекло.

Огонь! Лед можно растопить огнем!

– Лина, спички! – лихорадочно попросила Таласса, не уверенная, что напарница слышит ее. Воздуха почти не хватало, и ей казалось, будто изо рта вырывается только едва различимый шепот, но Линария непостижимым образом поняла. Поняла и вынула из кармана коробок, затем остановившись.

– Ее рука прошла сквозь тебя! – тяжело дыша, проговорила она, чиркая спичкой. – Они… бесплотны! Думаешь, огонь спугнет их?

Таласса пожала плечами. Она, съежившись, считала ледяных призраков, похожих один на другого, словно две капли воды. Одна, две… Пять. Пять заиндевевших девушек в длинных сорочках тянули к ним руки, и Таласса ежилась от прикосновений, пока Линария дрожащими руками пыталась зажечь спичку. Наконец, ей это удалось, но она вдруг замешкалась.

– Если брошу, погаснет, – обескураженно пробормотала она, трясясь от призрачных прикосновений и прикрывая огонек ладонью. – Нужно что-то поджечь!

Одежда. Это было первой ее мыслью. Таласса кое-как стянула с себя кафтан, протягивая подруге, и тут же почувствовала, как одна из девушек обняла ее. Колени подкосились, и за действиями Линарии, такой же слабой и замерзшей, она наблюдала, уже лежа на земле. Лина подожгла кафтан Талассы, забросав его спичками – тот горел, и привидения, чувствуя жар, отстранялись. Таласса же, напротив, подползла как можно ближе, чувствуя, как по телу разливается блаженное тепло.

– Они не уходят… – прошептала Линария, подходя ближе к ней. – Только смотрят издалека.

Таласса прищурилась, глядя на огонь. Скоро он догорит, и тогда погоня продолжится – или они замерзнут насмерть. Надо было хотя бы воспользоваться светом от костра, чтобы прикинуть дальнейший путь, и Таласса подняла голову, глядя по сторонам. И тут же зажмурилась, проверяя, не обманывают ли ее глаза. Невдалеке просматривались очертания невысокой башни, осыпавшейся то ли от времени, то ли от атаки тараном – сейчас она едва ли превышала три-четыре метра в высоту, а обломки тут и там валялись у ее подножия.

– Мы можем переночевать там, – сказала наконец Таласса, сглатывая слюну. Хотелось уже добраться до места, лечь и забыться хотя бы на время. – Ну, если избавимся от… от них, – она кивнула в сторону.

– Может, внутри найдется что-то деревянное, чтобы поджечь?.. – в надежде проговорила Линария, и вскоре девушки уже бежали туда, стараясь ускорить темп. Талассе казалось, она еще никогда в жизни так быстро не бегала. Но вот они оказались у входа в башенку, а призраки все еще следовали за ними по пятам. Лина первой вбежала в узкий проход, образованный обвалившейся стеной, и Таласса, последовав за ней, увидела в темноте винтовую лестницу, ведущую почему-то вниз.

– Бежим? – взволнованно спросила она, и Линария поспешила спускаться. Таласса сильно нервничала – здесь призракам будет намного проще настичь их, ведь те плывут по воздуху, тогда как им приходится переступать ногами по ступенькам… Но долго ей переживать не пришлось. Линария, спускающаяся прямо перед ней, вдруг вскрикнула и исчезла – как сквозь землю провалилась. Обескураженная Таласса сделала шаг вперед и почувствовала, как ступенька пол под ее ногами опускается наподобие люка. А затем она съехала, словно с детской горки, куда-то в темноту и уперлась ногами в нечто мягкое. Линария – а это оказалась она – ойкнула и отползла в сторону. Глаза понемногу привыкали к темноте. Наверху, над деревянным люком, выли призраки, словно не понимая, куда делись их жертвы, а девушки с трудом переводили дух.

– Кажется, здесь потайной ход, – сказала наконец Линария. – Там, впереди, есть проход. И я бы хотела пройти по нему, подальше от этих привидений и их ужасающих воплей.

– Сейчас… Надо немного подышать. – Талассе казалось, будто у нее немеет все тело, и она с трудом могла шевелить корпусом, словно ледяные прикосновения призраков выпили из него всю жизнь. Но надо было двигаться – иначе она уже не встанет. И девушки, отдохнув пару минут, двинулись по подземному коридору, круто уходящему вверх, иногда резко забирая в сторону. Здесь было пыльно и темно, лишь изредка справа и слева к стене крепились тлеющие лучины, словно ожидая ночных гостей, но глаза быстро привыкали к темноте. В какой-то момент над их головами прозвучал гимн Панема, оповещая о наступлении полуночи, и на поверхность Таласса и Линария выбрались уже после того, как в небе показали портреты павших трибутов. А жаль – теперь они не будут знать наверняка, кто из соперников остался в живых… Но главное, живы они сами.

Тоннель закончился резким подъемом, вывел девушек в небольшую землянку, и приоткрыв низенькую деревянную дверцу, Таласса вышла наружу, ожидая оказаться где угодно… но только не в лесу. Они вышли из сердца небольшого холма, и теперь перед ними всюду были деревья и кусты. На глазах у Талассы выступили слезы. Все, что они сегодня пережили, было напрасным – выходит, они вернулись туда, откуда пришли, так и не найдя источник воды…

Таласса Ричардсон выругалась и, усевшись на землю, обхватила колени руками. Такой беспомощной она никогда себя не ощущала. Зато Линария развила бурную деятельность, едва выйдя на поверхность: замерла, прислушалась, послюнявила палец, посмотрела кругом… Отошла на десяток метров в сторону, и…

– Таласса! Здесь есть река! – послышалось из-за кустов.

========== XXI ==========

В центре управления непрестанно крутились механизмы, поддерживающие арену. Распорядители следили за трибутами, инженеры стучали по клавишам многочисленных компьютеров и проецировали на объемную карту изображения со следящих устройств, а на огромные экраны – видеозаписи с камер. Куда ни посмотри – всюду отображались те или иные фрагменты арены, и каждый трибут был у организаторов как на ладони. Кто-то спал, кто-то вел дружескую беседу, а кто-то испуганно смотрел в темноту… Лисса Голдман и ее коллеги наблюдали за ними всеми. Кое-кто из распорядителей, ответственных за оформление, подавал на арену всевозможные ночные шорохи, затенял луну легкой дымкой тумана, следил за тем, чтобы переродки, таящиеся в гуще леса и подвалах замка, не разбежались, никем не управляемые… Артемида Ле Шанс заканчивала эскиз очередного диковинного зверя, изредка не без удовольствия поглядывая на экран, где все еще мельтешили созданные ею ледяные призраки. Впрочем, Линария и Таласса уже нашли подземный ход, в котором можно было от них укрыться, и Артемида прикрикнула, чтобы призрачных девушек убрали. Несколько помощников тут же засуетились, исполняя просьбу. Лисса удовлетворенно расхаживала взад-вперед, иногда останавливаясь у того или иного экрана; более всего ее интересовали Таласса с Линарией. Два дня девушки провели без воды, и было непохоже, что они вообще смогут найти ее без постороннего вмешательства, так что направить их к тоннелю было идеей Лиссы: жаль было бы потерять интересных трибутов в самом начале их пути. Хотя госпожа Голдман и недоумевала оттого, что Четвертая так растерялась, но помочь ей и ее напарнице стало вдруг делом первостепенной важности. Однако помогать трибутам просто так не входило в планы главного распорядителя: нужно было испытание, и Артемида предложила своих переродков, созданных по образу одной из прежних участниц Голодных Игр. Бледная, длинноволосая и таинственная, она очень вдохновляла, и хотя Игры с ее участием были давно, а девушка не дошла даже до финальной восьмерки, свой след она оставила. А Таласса и Линария нашли способ уберечься от созданных по ее подобию призраков при помощи огня, проявив смекалку, так что Лисса решила дать им шанс укрыться под землей. Признаться честно, она была бы разочарована, если бы девушки растерялись и позволили привидениям взять над ними власть: на Талассу у нее имелись большие планы. И казалось странным, что у той не нашлось пока ни одного спонсора – но, впрочем, выбор капитолийцев не всегда можно назвать предсказуемым. Значит, в этот год такие как Таласса их не привлекают. Что ж, тем интереснее будет взглянуть, как девушка проявит себя в дальнейшем. Лисса бросила короткий взгляд на экран: Линария с Талассой наконец напились вдоволь и теперь готовились ко сну, зябко поеживаясь и прижимаясь друг к другу. Ночь обещала быть холодной, а встреча с ледяными призраками не прошла для девушек бесследно: у одной, судя по всему, сводило поясницу, а другая едва шевелила занемевшими руками. Но они до сих пор были живы, а это главное.

Меркурий уже давно дал в небо изображения погибших сегодня трибутов Шестого дистрикта, а это значило, что смена подошла к концу: одни распорядители спешно покидали центр управления ареной, а другие занимали их места. Лисса улыбалась, поглядывая на них – ночные смены зачастую бывали труднее дневных, но эта вряд ли преподнесет трибутам какие-либо сюрпризы: первые несколько ночей нужны ребятам, чтобы освоиться… А потом Эрот Хоффман, руководитель ночной смены, возьмется за дело.

– Не давайте им скучать в мое отсутствие, – сощурившись по-кошачьи, предупредила госпожа Голдман, и Эрот почтительно кивнул в ответ. До полудня он здесь полноправный хозяин, хотя Лисса, как обычно, появтся в центре управления раньше – ей до сих пор, как и двадцать пять лет назад, кажется невозможным оставить арену без присмотра на такое долгое время. К тому же, завтра в Штаб Игр может наведаться президент Борк: нужно устроить ему хороший прием… и запудрить мозги, если он чем-то недоволен.

– Лисса, ты закончила здесь? – На ее плечо опустилась ладонь в белоснежной перчатке. – Здравствуйте, господин Хоффман.

Лисса обернулась на голос – за ее спиной стоял муж. Он вышел чуть вперед, чтобы пожать руку Эроту, а затем повернулся к ней, выжидательно склонив голову:

– Ну так что?

– Думаю, да. Коллеги справятся и без меня. – Она взяла Меркурия под руку и легко кивнула: – Приятной ночи, Эрот.

– Пройдемся, миледи? – галантно предложил Меркурий, когда они вышли из комнаты управления. Покинуть Штаб Игр до окончания Бойни было невозможно, но к зданию Штаба примыкал цветочный сад, и иногда чета Голдманов любила гулять по нему – эта традиция сложилась еще в разгар самых первых Игр, когда Меркурий и Лисса только познакомились. Тогда у Лиссы появился тайный недоброжелатель, и тогда же Меркурий не раз спас будущую жену от покушения – сколько же воды утекло с тех пор… Госпожа Голдман мечтательно улыбнулась воспоминаниям и посмотрела на мужа: все так же среброволос, все так же в черном сюртуке, все так же с цилиндром – правда, его Меркурий сейчас держал в руках, задумчиво подбрасывая в воздух, а заметно отросшие волосы были собраны на затылке в хвост. И все же он ничуть не изменился с тех пор. Лисса вздрогнула: с Голодными Играми было связано столько событий ее жизни, а теперь предстояло проститься со всем этим… Как только умрет предпоследний трибут. Нет. Не время думать об этом.

Они брели по парку, вглядываясь в звезды на небе, и Меркурий называл их по именам, а Лисса чувствовала себя наивной школьницей, несмотря на уже далеко не юный возраст: нужно быть откровенной хотя бы с самой собой. Любящий муж, взрослая дочь, успешная карьера – чего еще можно было желать от жизни? А она хотела вернуться в прошлое, пресытившись настоящим, и Меркурию еще удавалось отвлечь ее. Меркурию и работе над Играми – она все так же погружалась в процесс, отдаваясь ему без остатка, с любопытством вспарывая судьбы и словно сама их проживая. И Квартальная Бойня должна была стать вершиной ее распорядительского искусства.

– Ты слишком напряжена, – проговорил Меркурий, замирая посреди аллеи. – Прекрати думать о работе. И о Грации – девочка прекрасно справляется. Ты можешь наконец расслабиться?

– Я расслаблена. И не думаю о Грации, – упрямо качнула головой Лисса и тут же поняла, что лжет. Она переживала за дочь, хотя пока, комментируя Игры, та не давала повода разочароваться в ней… И все же что-то лишало главного распорядителя спокойствия. Особенно тогда, когда она покидала центр управления и не думала о трибутах.

Меркурий вздохнул и обхватил ее за талию, направляясь по вымощенной разноцветными камнями дорожке в сторону фонтана, размещенного в центре сада. Лисса послушно пошла за мужем, благодарно опустив голову ему на плечо: если бы он не вывел ее прогуляться, она бы совсем ушла бы в свои мысли – день выдался непростым.

– Ты очень взволнованна, – мягко сказал Меркурий, когда они подошли к круглому бассейну, в который, подсвечиваемые люминесцентными красками, падали из высокой чаши пенящиеся струи воды. У фонтана было прохладно, и Лисса сложила свой веер, осторожно спрятав его в чехол, чтобы не пораниться. О, с этим веером тоже было связано множество воспоминаний – Меркурий подарил его ей в самые первые Игры. Так у главного распорядителя появилось свое оружие: по обе стороны от расписного шелка к вееру крепились острые лезвия, так что в сложенном виде он превращался в стилет и вот уже двадцать пять лет вдохновлял Лиссу. Пожалуй, арена Квартальной Бойни была данью этому вееру – нечто по-средневековому прекрасное и опасное, а сколько литературы Лиссе пришлось перечитать, чтобы создать максимально близкую к реальности картинку! Поэтому в Роге изобилия наравне с драгоценными чашами были смертельные яды, а в роскошных гребнях для волос таились острые лезвия. Все это трибутам еще предстояло открыть, и госпожа Голдман в предвкушении ждала этого, сама стараясь соответствовать арене. С началом Бойни она стала чаще носить длинные платья сдержанных тонов, корсеты, перчатки… Нужно было выдерживать стиль. Стать участницей Голодных Игр – если не на арене, то по крайней мере здесь, в Штабе. Ведь удача всегда бывает на стороне Капитолия. Хотя этот город давно уже прогнил, а все больше людей любило Игры не за судьбы трибутов, а за жестокие убийства и кровопролитные бои – все, как хотел президент Борк. Лисса хотела уйти до того, как зрители окончательно потеряют интерес к настоящей драме.

Меркурий, помоги мне отвлечься.

И он услышал ее, он слышал ее без слов, вплетал живые цветы в ее прическу из сложных кос, и до поздней ночи они пили вино из золоченых кубков, сидя у фонтана и глядя на сапфирово-синее небо. Меркурий тихо и фальшиво пел серенаду, а затем подхватил захмелевшую Лиссу на руки и отнес ее, смеящуюся, в их номер. Нарождался новый день, и едва начало светать, как птицы запели свою тихую песнь – быть может, о тех, кого убьет арена этим утром.

***

Максимус Борк не любил бывать на свежем воздухе, предпочитая прогулкам на природе комфортно обставленные помещения, так что едва в одиннадцатом часу утра президент переступил порог комнаты управления, Лисса тут же подхватила его под руку и отвела к себе в кабинет.

– Вы, Лисса, уже на ногах? – он удивленно вскинул брови. – Я думал, ваша смена начнется в двенадцать часов.

Лисса пожала плечами, ловко скрывая отвращение за обаятельной улыбкой: у президента было крайне неприятное лицо, рябое и злобное, а годы не сделали его симпатичнее.

– Вы же меня знаете, – пропела госпожа Голдман, предлагая Борку присесть в глубокое кресло за журнальным столом, – я не могу надолго оставить работу. Вот, проснулась и не удержалась: прибежала сюда.

– Все трудитесь, словно пчелка… Это похвально. А как без вас работают ваши коллеги? Честно сказать, я надеялся застать их врасплох.

– Ну что вы, моя команда работает профессионально. И в мое отстутствие за ними есть кому присмотреть – господин Хоффман прекрасно справляется со своими обязанностями. – Она была совершенно невозмутима внешне, но внутри бушевал ураган. Лисса не выспалась, появилась в центре управления всего за несколько минут до прихода Борка и еще не успела узнать, что произошло на арене в ее отсутствие… Но президенту об этом знать было не обязательно. Сейчас нужно лишь убедить его в том, что все идет именно так, как нужно ему.

– Должен признать, арена в этом году впечатляет, – начал президент Борк.