Текст книги "Покинутые (СИ)"

Автор книги: Карина Рэндом

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)

Комментарий к IX

Кажется, глава вышла чуть короче, чем обычно… Но зато здесь есть одна важная фраза, за которую следует зацепиться – она в самом начале. Но я не скажу, что это за фраза. Но будет здорово, если впоследствии кто-нибудь ее припомнит с:

========== X ==========

– Добрый день, господин Хоффман, – коротко бросает Лисса, поднявшись на балкончик и то и дело обмахиваясь изящным веером, с которым не расстается вот уж двадцать пять лет кряду. – Я слышала, вы ведете записи о тренировках трибутов? Любопытно было бы взглянуть.

– Право слово, там такие сумбурные пометки, что вы вряд ли разберете, – смеется Хоффман, элегантно поцеловав руку главного распорядителя. – Это так, пометки для себя – куча сокращений и всяких набросков…

– И все же позвольте взглянуть. Я хочу убедиться, что мой преемник не просто так занимает свой пост.

– Ну что ж, ваше право, госпожа Голдман. Присядете?

– Благодарю. – Подобрав юбки, Лисса усаживается за столик рядом с Эротом Хоффманом, и тот ставит перед ней электронный планшет, выведя на экран свои пометки о трибутах. – Ну, что тут у вас? – с интересом спрашивает Лисса. Свои выводы она уже сделала – хотя индивидуальные показы и интервью еще могут все изменить.

– Ну вот смотрите, здесь список тех, кто может победить благодаря отличной подготовке – но мы-то с вами знаем, что подготовка не главное. И все же я отнес сюда дистрикты Один и Два, юношей из Третьего и Десятого…

– А это что?

– О, тут имена трибутов, на которых следует обратить пристальное внимание. Я бы даже предложил устроить им нечто… Особенное.

Лисса внимательно изучает записи: Иштар, Таласса, Дэш, Ора…

– Отчего вы предпочитаете уделять особое внимание девушкам? – спрашивает она.

– На данном этапе они кажутся мне более интересными – и вовсе не потому, что они девушки, госпожа Голдман.

Лисса кивает – она понимает, о чем говорит коллега, и согласна с ним, несмотря на то, что предпочтение всегда отдает юношам-трибутам. Эрот тем временем продолжает развивать свою мысль:

– Иштар, допустим, умна и хитра, но она из богатой семьи – никогда не знаешь, как такой трибут поведет себя на арене. Впрочем, предположить такое непросто в любом случае – вы можете знать человека всю жизнь, а в условиях Голодных Игр он вдруг раскроется перед вами совсем с неожиданной стороны. Но знаете, что интересно? У Иштар есть союзник, юноша из Дистрикта-5.

– Верно, – склонив голову набок, говорит Лисса. – И я думаю, что нам не стоит сбрасывать его со счетов. Иштар не похожа на девицу, которая будет выбирать союзников просто так – Восьмому она отказала. И если Пятый стал избранным, я советую вам присмотреться и к нему тоже.

– Я учту, госпожа Голдман. Рассказывать дальше?

– Да.

– Хорошо. Таласса. Очень вспыльчивая девушка, если ей что-то не нравится, она сразу высказывает это вам в лицо…

– Мне пока не высказывала, господин Хоффман.

– Прошу прощения, я не это имел в виду… Просто она довольно резка с другими трибутами, если они ей не нравятся. Я однажды наблюдал ее стычку с Третьим – она едва не дала ему пощечину. Тренер вмешался. Но я также успел заметить, что у девушки очень развита жажда справедливости… Среди прочих татуировок у нее на запястьях и щиколотках – обратили внимание на множество золотистых и серебристых рисунков? – я заметил символ восстания.

– Я тоже видела его. Очевидно, девушка с принципами – будет очень интересно посмотреть, как эти принципы встанут вразрез с ее горячностью. Сомневаюсь, что президент Борк одобрил бы ее победу, однако он, скрепя сердце, спокойно воспринимает любого победителя, достаточно напомнить ему, что правила придумал он, а в правилах сказано, что победить может любой трибут. Хочу дать вам один совет, господин Хоффман. Если вы действительно преданный поклонник своего дела, если вам важно шоу, а не мелочные заботы о том, что тот или иной трибут, победив, может стать причиной нового восстания… Если вы понимаете, что трибут действительно достоин победы, каким бы он ни был, то научитесь манипулировать президентом.

– Боюсь, это будет непросто, если президентом не станет женщина, – усмехается Эрот.

– А вы интересные теории выдвигаете, господин Хоффман, – щурит глаза Лисса. – Расскажите-ка лучше о том, почему присмотреться стоит к Дэшу Кахейлу.

– Ну, во-первых, я поднял кое-какие записи из архива и узнал, что несколько лет назад в Голодных Играх участвовала его сестра. Быть может, это придаст ему сил бороться. Но основное все-таки то, что у него любовь с девушкой из дистрикта. Он настроен перегрызть глотку любому, лишь бы протащить ее в финал, и если все сложится удачно и кто-то из них не умрет во время резни у Рога, у парочки отличные шансы привлечь спонсоров.

Лисса кивает. Дэш, хоть и не имеет внушительных мускулов – так, довольно худой, но поджарый юноша, – будет отчаянно сражаться, чтобы защитить Шейди. Но пересилит ли любовь жажду жизни? Если оба дойдут до конца, сможет ли Дэш убить себя? До конца Бойни в его голове может многое перевернуться…

– А что насчет Оры? – Эта хрупкая рыжеволосая девушка с веснушчатым лицом вызывает у Лиссы двоякое чувство. С одной стороны, она держится обособленно и не общается ни с кем, даже со своим земляком Хионом, с другой – то и дело вступает в стычки с обслуживающим персоналом. «Вы ущемляете мои права», «Вы не имеете права», «Что вы себе позволяете»… Глава миротворцев уже давно точит на нее зуб. Ну, а с третьей стороны, Лиссе отчего-то кажется, что свою жизнь Ора Борегард будет защищать подобно дикому зверю, хотя выглядит девушка совершенно безобидной.

– Ора – интересная девушка, – говорит Эрот. – Я еще не понял толком, что она из себя представляет, но почти наверняка уверен: здесь есть на что надавить.

– Ну что ж, вы проделали весьма неплохую работу, – кивает госпожа Голдман, поднимаясь из-за стола. Она замечает в дверях вальяжного мужчину в белой форме миротворца с забранными в хвост волосами изумрудного цвета и спешит к нему: – Здравствуйте, Марк. Все готово к началу аттестаций?

Марк Авий, глава капитолийских миротворцев, важно кивает:

– Мои люди уже заняли свои позиции и следят за порядком в комнате ожидания, а также при выходе из тренировочного зала. И, как вы могли заметить, в самом зале тоже.

Лисса усмехается. На самом деле, непосредственно в зале для тренировок, где будут проходить индивидуальные выступления трибутов, миротворцев заметить непросто, как и в любом другом помещении Тренировочного центра: Марк Авий считает, что это может спровоцировать трибутов. Ну, или вызвать у них нервный срыв. Поэтому миротворцы следят за порядком из специально оборудованных укрытий, которые покидают только в тех случаях, когда трибуты принимаются буянить. Например, когда Ора Борегард поцапалась с Талассой Ричардсон из-за метательных ножей и лезла выцарапать сопернице глаза, вмешаться пришлось самому Марку – с тех пор Ора принесла ему и его команде немало хлопот, и Авий уже не раз намекал госпоже Голдман, что был бы рад, если бы девицу настигла мучительная смерть. Лисса только отшучивалась: там видно будет.

– Можно начинать, – объявляет Лисса, окинув взглядом присутствующих и убедившись, что все на месте. Марк Авий по радиосвязи дает последние указания своим подчиненным и деловито направляется к столу с закусками; Лисса посмеивается, глядя на него – когда-то этот мужчина был спортивным и подтянутым, как и положено миротворцам, но руководящая должность сделала его ленивым и тучным, охочим лишь до изысканных яств и дорогих вин. Увы, так живет большинство капитолийцев, и с этим ничего не поделаешь. С каждым годом жизнь в столице кажется госпоже Голдман все более и более скучной, и единственное, что ее вдохновляет, – это возможность создавать Голодные Игры. Но вечно оставаться в кресле главного распорядителя она не может, Лисса прекрасно понимает это, и хоть она еще и молода по меркам Капитолия, пора уступать место новым лицам. Именно поэтому в распорядительской ложе сидит, светясь от счастья, Эрот Хоффман, и Лисса искренне надеется, что заняв ее место, он не опошлит Голодные Игры и достойно продолжит начатое ею дело. Нужен только президент, которым Хоффман сможет манипулировать столь же умело, как Лисса манипулирует Максимусом Борком – надежда на то, что тот беспрекословно станет слушать нового распорядителя, невелика, хотя госпожа Голдман и старается убедить его.

Распорядители чинно рассаживаются по местам; Лисса подходит к краю балкончика и становится рядом с мужем; динамики голосом Артемиды ле Шанс, близкой подруги главного распорядителя, объявляют первое имя:

– Диаманд Уиндем, Дистрикт-1.

Диаманд – невероятно обаятельный юноша, самый приятный из всех юношей-трибутов как внешне, так и своим поведением. Лиссу подкупало то, что он – трибут из богатого дистрикта! – завязал дружбу с мальчишкой из Девятого и выгораживает того перед другими профи. Интересно, чем обернется подобный союз?..

Диаманд пальцами зачесывает назад русые волосы, на свету играющие темным золотом, и, приветственно кивнув распорядителям, приступает к демонстрации навыка. Несколько секунд осматривается, выбирая секцию – Меркурий, муж Лиссы, отмечает, что у парня большое преимущество: какое бы оружие Диаманд ни выбрал, он может не бояться, что повторится, поскольку выступает первым. К тому же, за выступлениями первой половины трибутов распорядители всегда следят более внимательно. Никто не сомневается, что Диаманд сейчас направится к стендам с оружием, но тот совершенно неожиданно, заткнув себе за пояс кинжал, идет к полосе препятствий. В этом году она особенно впечатляет: оформлявшие ее распорядители постарались на славу. Дело в том, что помимо внушительных размеров она оснащена специальной панелью, на которой трибут может выбрать уровень сложности, в зависимости от которого во время прохождения полосы ему придется отражать нападения противников – голограмм, запрограммированных случайным образом. Подобное испытание требует высокой концентрации внимания и необычайной ловкости.

Диаманд выбирает самый высокий уровень сложности и задает время, за которое рассчитывает пройти полосу – семь минут. Делает шаг вперед и оказывается в смешанном лесу – первые несколько метров здесь нет никаких препятствий, но уже через несколько мгновений из-за дерева выскакивает голографический волк, и Диаманду приходится бежать, чтобы не быть настигнутым. Ловким прыжком юноша отскакивает в сторону и забирается на дерево, где зверю его не достать. Дальнейший свой путь Диаманд продолжает уже по деревьям, осторожно, но уверенно выбирая прочные ветки, но затем деревья заканчиваются, и юноша оказывается перед обрывом. Он слишком широк, чтобы можно было перепрыгнуть, но Диаманд находит выход: срезает с дерева лиану и, перевязав ее наподобие лассо, перекидывает на противоположный край, зацепив за низкий сук с той стороны. Затем обвязывает ее вокруг пня неподалеку и перебирается на другую сторону, цепляясь за лиану руками, как по тарзанке. Кое-кто из распорядителей качает головой: что, если лиана оборвется? В условиях арены это может стоить Диаманду жизни, но не здесь: обрыв можно назвать обрывом лишь символически, и даже если юноша сорвется, он ничего себе не повредит. Но он и не собирается срываться: лиана прочная, и вскоре Диаманд твердо стоит на ногах и готовится отразить атаку бегущей на него голограммы, вынув из-за пояса кинжал. Голограмма рассыпается в прах, и юноша бежит дальше, легко пробравшись под завалами, напоминающими руины разрушенного здания, и найдя брод через болото. Все это время ему приходится уклоняться то от летящих в него стрел, то от голограмм с различным оружием в руках. В конце полосы Диаманд попадает в лабиринт с узкими проходами и высокими каменными стенами, и в секции гаснет свет: юноша должен разрешить эту проблему, и он в две минуты высекает огонь и с подожженной лучиной выходит наружу: он уложился в указанное время. Отлично справившись с полосой препятствий, внутри которой он заодно проходит тест на знание растений, Диаманд с легким поклоном покидает секцию и, поняв, что у него еще есть время, демонстрирует навык боя на мечах все с теми же голограммами, появившимися в Тренировочном центре в честь юбилейных Игр.

Выступление Диаманда вызывает одобрительные кивки и аплодисменты, а вслед за ним перед распорядителями появляется его землячка Анести Халлен. Приветливо улыбнувшись и сверкнув ярко-голубыми глазами, она направляется к копьям, с которыми обращается превосходно и в ближнем бою, и при метании, а затем берет в руки шпагу. Меркурий Голдман, в прошлом неплохой фехтовальщик, одобрительно кивает: девушка умело владеет оружием, хотя обычно трибуты остаются равнодушны к шпагам. И все же один раз уже порядком уставшая от боя Анести едва не пропускает удар, увернувшись лишь чудом: Меркурий замечает, что девушка заметно вымотана и ведет бой невнимательно. На арене это может стоить ей жизни, и трибут прекрасно понимает это: вспыхнув, она торопится сгладить оплошность, и сразу три голограммы рассыпаются от укола ее шпаги. Время подходит к концу, и Анести, повесив оружие на стенд, устало утирает лоб тыльной стороной ладони.

– Я могу быть свободна?

Лисса кивает, и как только за Анести закрывается дверь, в тренировочный зал уверенной походкой заходит Марбл Хейт. Играючи он взвешивает на ладони небольшой метательный топорик и почти не глядя швыряет его в манекен, проломив тому голову. Со скучающим видом берет в руки меч и короткий нож, выдерживает быстрый бой с голограммой, затем подбирается к шипованной булаве… Марбл не красуется, нет: ему скучно, и все упражнения он выполняет играючи. Иногда даже зевает, переходя от секции к секции, и нигде не задерживается надолго: здесь пара метких выстрелов из лука, там блистательная победа с крупным кинжалом в руках…

– Такой самоуверенный, – морщится Артемида. – Устрой ему на арене какую-нибудь подлянку, пусть спеси поубавится.

Лисса кивает: ей и самой не слишком-то по душе наглый юноша с широким лицом и хамоватым взглядом. Будет интересно понаблюдать за ним, когда он попадет в неожиданную и не слишком приятную для себя ситуацию. Госпоже Голдман известно, что Марбл неуважительно относится к инструкторам и постоянно опаздывает на тренировки, чего не позволял себе прежде ни один трибут. Что ж, раз он так уверен в своих силах…

Задумавшись, Лисса отвлекается от выступления Марбла и включается лишь тогда, когда в зале появляется, заметно нервничая, его землячка Инграта Шер. Лисса знает, что эта миловидная девушка – хороший боец, она видела ее тренировки, но еще она знает, что Инграта очень волнуется, когда знает, что за ней наблюдают. Инграта – не публичный человек, и сейчас она выглядит так, будто вот-вот у нее случится истерика от необходимости выступать перед распорядителями. Особенно если учесть, что оценка, которую она получит, очень важна.

Инграта начинает с метания ножей. Она берет сразу несколько штук и становится напротив ряда мишеней, подвешенных на стене так, что каждая последующая диаметром меньше предыдущей. Инграта делает несколько резких и быстрых бросков, и Лисса понимает: она хотела, чтобы ножи один за другим оказались в центре предназначенных им мишеней. Увы, проделать это Инграте не удается: точно в центр попадают лишь первый и третий ножи, а один из семи падает на пол, отскочив от мишени. Жаль – получилось бы эффектно. Расстроенная Инграта на негнущихся ногах бредет к другой секции – метать тяжелые гири, и это ей дается чуть лучше, хотя Лисса замечает, как слезы застилают девушке глаза: кажется, она уже ничего перед собой не видит. Затем берет в руки боевой топор, и несколько раз по тренировочному центру проносится резкий звук, а зал озаряется красной подсветкой – это Инграта пропускает удары. Трясущимися руками она вешает оружие на стену и собирается уходить, но у нее еще есть время, и Лисса, пожалев девушку, просит:

– Вы не могли бы повторить ваш первый трюк?

Вздохнув, девушка возвращается к ножам. С минуту она собирается с силами, пытаясь успокоить дыхание и унять нервную дрожь, а затем метает ножи – как и в первый раз, один за другим, без паузы. В этот раз получается намного лучше: лишь пара ножей не попадает в центр, но зато самая маленькая мишень, размером с ладонь, поражена прямо в яблочко.

– Спасибо. Можете быть свободны. – Лисса говорит строго, но в ее голосе можно расслышать теплые нотки: ей приятна Инграта.

Следом за девушкой из Дистрикта-2 в зале появляется коренастый Ром Гаррисон. Набрав в секции ловушек всевозможного инвентаря, он направляется к одной из крупных мишеней, закрепленных на полу, и долго возится возле нее, ловя недоуменные взгляды распорядителей. Кое-кто, зевнув, перестает обращать на него внимание, предпочитая уделить время закускам и приятной беседе, но вот Ром отходит в сторону и, подобно Инграте, берет в руки несколько метательных ножей.

– Кгхм-кгхм!!! – звучно кашляет он, пытаясь привлечь внимание, и Лисса замечает, что мишень медленно вращается вокруг своей оси, и на ней мелом изображен человеческий силуэт. Ром метает ножи так, что они попадают в мишень всего в паре миллиметров от линии, которой начерчен силуэт – правда, не все, однако это все равно выглядит эффектно. Старый трюк, отчего-то всеми забытый, но Лиссе нравится – особенно если учесть, что Гаррисон сам привел мишень в движение. Ему одобрительно кивают – не напрасно Ром провел столько времени в секции метания, даже не особенно стараясь завести друзей. Горластый и шумный, он лишь изредка вступал в диалоги с другими трибутами, обычно подтрунивая над вспыльчивыми девушками вроде Талассы, и продолжал тренироваться, оттачивая мастерство.

Ром уходит, и его место занимает Иштар Пибоди. Она довольно ловко мастерит несколько хитроумных ловушек, используя электрический ток, а затем без ошибок проходит тест на знание растений. Немного замявшись, идет к стендам с оружием и, взяв крупный бумеранг, метает его в манекен, стоящий на противоположном конце зала. Бумеранг летит ровно, по правильной траектории, и пластик, из которого изготовлен манекен, не выдерживает удара тяжелым оружием: голова манекена трескается и распадается на части.

– Будь на месте манекена человек, она проломила бы ему череп, – замечает Меркурий, и Лисса согласно кивает, хотя выступлением Иштар недовольна: она ожидала большего. Слишком уж много гонору у девчонки. Хотя ее ловушки действительно впечатляли: чего стоила конструкция из острейших лезвий, напрочь срезавшая голову манекену, и ловушка с летящими с разных сторон дротиками – небольшими метательными копьями, проткнувшими того же манекена насквозь.

После Иштар в зал входит Сандал Шортли, напоминающий Лиссе нерасторопного, тяжелого на подъем медведя. Загорелый, широкоплечий, с выгоревшими на солнце волосами, с широким лицом и высокими скулами, он ведет себя совсем не соответствующе своей внешности – казалось бы, такой юноша должен быть стремительным и проворным, но нет: Сандал медлительный, и Лиссе порой кажется, что он витает где-то в своих мыслях и не способен четко и ясно выразить их во время беседы. Кто знает, быть может, Сандал просто стесняется?.. Тем не менее, боец он отличный и превосходно демонстрирует навыки владения гарпуном – традиционным оружием для трибутов Четвертого дистрикта. Держа его в руках, неповоротливый юноша сразу же становится собранным и ловким, словно по мановению волшебной палочки, и оружие раз за разом летит точно в цель, которую выбирает себе Сандал. В конце выступления юноша также показывает умение обращаться с коротким мечом, после чего покидает зал, и перед распорядителями предстает его землячка Таласса. Поджарая, стройная и солнечная, хотя взгляд у нее очень цепкий, колючий, и эти золотые татуировки на запястьях и пальцах – кажется, несмываемые, в отличие от рисунков Сиены из Дистрикта-7. Среди простеньких зигзагов и морских волн – девиз повстанцев и символы восстания, которые она не очень-то старается скрывать. А может, это и ни к чему – Лисса даже не уверена, знают ли жители Капитолия, что эти символы значат.

Таласса за отведенное ей время сплетает прочную сеть и сама изготовляет трезубец-острогу: таким при случае можно и рыбу на арене ловить, и сражаться – этот навык девушка и демонстрирует в оставшиеся пару минут, набрасывая на голограммы сеть и отбиваясь от них самодельным трезубцем. Многие распорядители одобряют умение девушки самостоятельно делать оружие, ведь на арене она может и не раздобыть его.

– Похвально, – замечает до сих пор молчавший Эрот Хоффман.

Таласса покидает зал, и из динамиков звучит имя Тимиса Кардью.

Тимис нервничает. Не так заметно, как Инграта – его лицо выглядит спокойным, и юношу выдают только ладони, подрагивающие чуть сильнее, чем обычно. Но Тимис, кивнув распорядителям в знак приветствия, уверенным шагом направляется в секцию растений. Став за пульт перед огромным экраном, он выбирает максимальный уровень сложности и в считанные минуты проходит тест на знание такого числа трав и деревьев, что Лисса невольно вздрагивает: она даже не представляла, что в голове трибута может уместиться столько знаний. Хотя… Пятый дистрикт, генная инженерия – госпожа Голдман не удивится, если Тимис сможет вырастить какой-нибудь убийственный гибрид даже на арене. Хотя до такого еще никто не додумывался, а жаль – было бы интересно. Тимис же продолжает демонстрировать чудеса эрудиции, решая новый тест, предлагающий определить следы тех или иных животных. Что ж, это, бесспорно, прекрасно, но одними знаниями победу в играх не завоюешь, и Тимис прекрасно это понимает. Покончив с тестом, он расставляет в секции ловушек ряд капканов, тщательно замаскировав их, каждый с лязгом сжимается, когда юноша стреляет по ним из рогатки. Лезвия у капканов такие, что, кажется, могут срезать руку или ногу, а Тимис расположил их так, что жертва, угодив в первый капкан, непременно упадет, и челюсти тех, что расположены дальше, последовательно сомкнутся у нее на колене, бедре, локте… Жестоко, но эффективно – недаром парень старался. У Тимиса еще остается немного времени, и он успевает изготовить пращу из ремня и швырнуть с ее помощью пару камней по мишеням, прежде чем к судьям выходит круглолицая Айвори Ферфакс. У Айвори вид растерянный – такое чувство, что она вот-вот обратится к распорядителям с фразой: «Я ничего не умею, можно мне, пожалуйста, уйти?» Однако девушка находит в себе силы на то, чтобы изготовить несколько различных силков для животных, а затем из прочной веревки делает петлю с подвижным узлом и подвешивает на гибком дереве в полосе препятствий, закрепив спусковой механизм. Саму полосу Айвори проходить не решается, зато демонстрирует, как работает ловушка, сама же в нее наступив. Веревка перетягивается, и Пятую подвешивает вниз головой, после чего она демонстрирует, что выбраться из такой ловушки для нее не составит труда. Полезный навык, если судить объективно – на арене трибуты часто попадали в подобные ситуации, и многие из них, так и не сумев выбраться, просто ждали своей участи.

Айвори не знает, что еще показать. Проходит тест на знание растений, не такой масштабный, как ее земляк, но все же не делает ни одной ошибки, что похвально. Озирается по сторонам, словно в поисках поддержки, а затем, несмотря на то, что у нее еще остается время, едва слышно бормочет срывающимся голосом:

– Это все.

– Хорошо. Вы можете идти, – объявляет Лисса через динамики, а затем Артемида приглашает Дэша Кахейла. Смуглый юноша, подтянутый и собранный, входит в тренировочный зал и, сощурив раскосые глаза, сразу же направляется к стенду с мечами и выбирает на панели управления схватку средней сложности. Бьется он неплохо, но пропускает один или два удара, которые могли бы стоить ему жизни; с другой стороны, голограммы в выбранном им режиме появляются одна за другой по мере того, как Дэш наносит точные удары, чего на арене не будет уж точно, а нескольких средних противников юноша за время сражения победил без особого труда. Впрочем, от схватки с тем же Марблом ему стоит удержаться – так замечает Меркурий, пока трибут направляется строить шалаш и разводить костер, после чего к распорядителям выходит Шейди. У этих двоих все как положено: Дэш сражается и строит жилище, а Шейди распознает съедобные растения и занимается медициной: девушка демонстрирует навыки перевязывания ран, лечения ожогов, показывает, как накладывать шину при переломе и растяжении и знает, как остановить кровь. Покончив с оказанием первой помощи, она переходит к ловушкам и сосредоточенно мастерит силки – простенькие, для животных, что тоже неплохо: иногда дичь на арене можно назвать роскошью.

Шейди Уильямс, закончив свое незамысловатое выступление и дождавшись, пока ее отпустят, вежливо прощается с судьями и покидает зал.

– Приятная девушка, – замечает Меркурий, а Лисса морщится: слишком уж примитивно все у этой парочки. Как в доисторические времена. Быть может, так и должно быть, но главному распорядителю Голодных Игр от такого становится скучно и тошно. Она подходит к столу и, положив себе на тарелочку несколько пирожных, усаживается в кресло. Все-таки смотреть все выступления трибутов, облокотившись на перила балкончика, не так просто, а осталось еще целых шесть дистриктов – ровно половина. «Что ж, посмотрим, чем удивят остальные трибуты», – думает госпожа Голдман, надкусив эклер.

Комментарий к X

Дистриктов всего 6, ибо и так уже очень длинная глава вышла.

========== XI ==========

В зал входит, тяжело переступая с ноги на ногу, Тит Лоумен, юноша удивительно некрасивый и совершенно не взаимодействующий с другими трибутами во время тренировок: даже девушка из его дистрикта ему словно чужая, Тит сам по себе. Сейчас он без лишних слов направляется к топорам. Трибуты из Дистрикта-7 часто используют это оружие для демонстрации навыка – просто потому, что обучены этому едва ли не с пеленок. Вот и Тит тоже: он берет в руки томагавк и демонстрирует навыки метания, избрав в качестве мишеней манекены, а затем встав против панели, вдоль которой движутся силуэты мелкой дичи. И если метать топорик по неподвижным мишеням у Тита получается весьма успешно, то над попаданием по постоянно перемещающимся объектам юноше еще нужно поработать.

– Но в целом неплохо, да? – отмечает Лисса Голдман, когда Тит покидает секцию. Кажется, он закончил выступление, но нет: отложив топор, юноша берет в руки два камня и, заточив один о другой, срезает с его помощью сучки с прочной широкой ветки, а затем веревкой привязывает к ней острый камень, отдаленно напоминающий лезвие. Затем наспех натягивает канат между двух деревьев и швыряет в него самодельный топор. Лезвие вгрызается в веревку, но не перерубает ее до конца – не хватает остроты. Подбежав, Тит резким движением рвет ее и еще несколько мгновений смотрит каким-то отупевшим взглядом то на нее, то на распорядительскую ложу.

– Если вам больше нечего продемонстрировать, вы можете идти, – говорит за Лиссу Меркурий, и Седьмой, спешно кивнув, покидает помещение. После того, как безгласые наводят за ним порядок, динамики оглашают имя его землячки.

Сиена Роджерс заходит в зал с довольно равнодушным видом, глядя кругом не то что с презрением, но с таким выражением лица, будто ей ни до чего дела нет. Она сразу же избирает своей целью секцию маскировки и, то и дело косясь по сторонам, наносит на руки, лицо и одежду всевозможные красители, основательно перепачкав ладони. Пока Сиена сидит в секции маскировки, неясно, что она пытается изобразить на себе, но какое-то время спустя девушка поднимается с места и идет к стенду с арбалетами. Там Сиена берет оружие и направляется к полосе препятствий, но не собирается ее проходить – просто замирает у входа, между увитой плющом колонной с одной стороны и заросшей мхом стеной, имитирующей скалы, с другой. Девушку сложно разглядеть на этом фоне, так что с задачей маскировки она справилась превосходно. Что ж, теперь судьям предстоит оценить, насколько Сиена Роджерс хороша в стрельбе. Трибуты не так часто выбирают арбалет, обычно предпочитая ему лук, хотя стрельба из последнего несколько сложнее. По словам Меркурия, который превосходно разбирается в оружии, арбалет значительно проще в использовании, и вероятность сделать меткий выстрел для новичка повышается. Стрелы Сиены, правда, в центр мишени не попадают, все вокруг да около – но это тоже неплохой результат, к тому же, времени на стрельбу у девушки остается не так много: основной ее навык – маскировка. Сделав пару выстрелов с земли, а затем взобравшись на дерево и постреляв немного оттуда, девушка-трибут из Седьмого с легкостью перескакивает на соседнее дерево, откуда спускается на землю и, вернув оружие на стенд, покидает зал.

– Удивительно, – отмечает Артемида, – уже больше половины трибутов продемонстрировали свои умения, и почти все использовали оружие.

– Да, – соглашается с ней один из молодых распорядителей, работающих над Голодными Играми всего несколько лет. – На моей памяти большая часть участников всегда двигалась по проторенной дорожке от секции узлов к разведению костра и ничего интересного не демонстрировала… Даже на блюда на столе не отвлечься толком, боишься что-то важное пропустить…

– Никто и ни при каких условиях не имеет права отвлекаться на пиршество, – чеканит Лисса. – Вы на работе, и яства на столе никоим образом не должны быть для кого-либо важнее трибутов.

Она сердится на то, что распорядители предпочитают закуски и дорогой алкоголь наблюдению за попытками трибутов заработать баллы. Да, зачастую это действительно тоскливое зрелище, и старожилы уже давно сделали для себя выводы: дальше Четвертого дистрикта ничего интересного не будет. Но что, если в том же Десятом и Двенадцатом появится самородок? В свое время Лисса уже уволила за подобное отношение некоторых своих коллег, но это мало что изменило: многие все еще предпочитают угощения и напитки. И если Марку Авию, который каждый раз наедается до отвала, это позволительно, то распорядителям, в чьи обязанности входит выставление оценок за выступления, – нет. Но каждый раз находится кто-то…

– Хион Вагнер, Дистрикт-8, – прерывает мысли Лиссы звук из динамика. Хион, толкнув тяжелую дверь, оказывается в зале и, встав почти посередине, растерянно смотрит наверх, на распорядительскую ложу. Ну, вот и сбылись пророчества ее коллег: Хион-то уж точно навряд ли полезет к оружию. Пока он лишь пустым взглядом изучает своих судей – кажется, он смотрит куда-то сквозь них, и Лисса уже собирается напомнить ему, что время идет, как юноша наконец отрывает от них взгляд своих полубесцветных желто-зеленых глаз. И… начинает петь, подражая одной популярной капитолийской исполнительнице. Он даже делает излюбленные ею жесты, а его мимика… Лисса, не удержавшись, хихикает, прикрыв рот ладонью, да и ее коллеги не могут сдержать улыбок. Но это индивидуальная аттестация трибутов, а не конкурс талантов, и за песенку Хион баллов не получит, так что Меркурий, взяв микрофон, спрашивает: