Текст книги "Невинный маг"

Автор книги: Карен Миллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 29 страниц)

Глава восемнадцатая

Выехав из Дораны, Гар и его свита переправились через реку Гант, миновали Шафрановые холмы и оказались на равнине. Места были живописные. Перед путниками расстилался зеленый ковер с голубовато-желтовато-коричневыми вкраплениями. Крохотные разноцветные птички, похожие на драгоценные камни, порхали в сочных цветущих травах. Над благоухающими цветами кружили яркие бабочки. Потревоженные кролики разбегались при приближении всадников, пугая лошадей.

После полудня остановились на привал. Пока повара готовили обед, слуги поставили палатку, чтобы принцу было где укрыться от палящего солнца. На пол постелили роскошный ковер ручной работы. Витавший в воздухе аромат цветов смешивался с аппетитным запахом жаркого из оленины.

Но прежде чем приступить к трапезе, принц решил разобраться с текущими делами. Сидя на стуле среди мягких подушек и держа в руке бокал вина, Гар принял Даррана. Секретарь выглядел еще более желчным, чем всегда. Уязвленное самолюбие, вероятно, лишило его радости жизни.

– Я поговорил с Эшером, Дарран, – промолвил принц, – и он сказал мне, что Уиллер был заперт в сарае случайно.

Дарран возмущенно запыхтел.

– Я не сомневался, что он именно так и скажет, ваше высочество.

– Вы намекаете на то, что Эшер лжет мне?

Дарран потупил взор и некоторое время молча разглядывал узор на ковре у своих ног.

– Если это не так, ваше высочество, – снова заговорил он, подняв глаза на принца, – значит, Уиллер лжет мне. Одно из двух.

Гар протянул свой бокал, в котором были остатки вина, секретарю. Немного поколебавшись, Дарран снова наполнил его, взяв графин со столика.

– У Эшера порой бывают странные шутки, – признал Гар, пригубив вино.

– Странные, ваше высочество? – фыркнув, переспросил Дарран. – Осмелюсь заметить, это слишком мягко сказано.

– Ладно, Дарран, не будем спорить об эпитетах.

Дарран тут же отвесил поклон со смиренным выражением лица.

– Как вам будет угодно, ваше высочество.

– Давайте забудем об инциденте, Дарран, вся эта история мне изрядно надоела. Впереди у нас важные дела. Ступайте и постарайтесь хорошенько отдохнуть, прежде чем мы снова отправимся в путь.

Снова поклонившись, секретарь удалился. Через несколько мгновений в палатку вошел Эшер.

– Вы утихомирили эту старую ворону, Гар? – спросил он, наливая себе бокал вина.

– Да. Ради всего святого, не называй его так!

Эшер пожал плечами.

– Ладно, не буду.

– А что касается этой истории с Уиллером…

– Да? Вы приняли какое-то решение?

– Я хочу, чтобы ты извинился перед ним.

Эшер встрепенулся.

– Что? Это еще с какой стати? Сколько раз я должен повторять, Гар, что не запирал этого идиота в сарае?

– А я и не говорил, что это сделал ты.

– Прекрасно! В таком случае мне не за что просить прощения.

– Тебе не следовало выставлять Уиллера на всеобщее посмешище, Эшер. Это было некрасиво с твоей стороны. Ты занимаешь высокую должность, и люди следят за каждым твоим шагом. Ты не должен давать волю своим чувствам, как бы Уиллер ни раздражал тебя. Несдержанность может привести к плачевным последствиям.

– Но это же была всего лишь шутка, Гар.

– Неудачная шутка, Эшер. Уиллер служит в моей канцелярии. Издеваясь на ним, ты наносишь оскорбление мне. Неужели ты не подумал об этом?

– Не понимаю, о чем вы говорите! Безобидная шутка. Никого она не оскорбляла!

Гар резко поставил бокал на стол.

– Неужели год службы во дворце тебя ничему не научил? Любой твой поступок, любое слово может нанести вред, не забывай об этом. А теперь ступай к Уиллеру и попроси у него прощения. Или возвращайся назад во дворец. Выбирай!

Эшер плюхнулся на стул.

– Вы это серьезно?

– Абсолютно.

– Гар, что с вами? – с озабоченным видом спросил Эшер. – Я вас не узнаю.

Юноша хорошо изучил принца за год знакомства и ясно видел, что с Гаром творится что-то странное.

«Что со мной? – с горечью думал Гар. – Да ничего особенного! Просто у моей матери разрывается сердце от боли, моя сестра – законченная эгоистка, а отец медленно убивает себя ради блага королевства. Вот и все».

Гар не мог поделиться с Эшером своими тревогами, он не хотел взваливать на плечи помощника дополнительный груз забот и волнений. Кроме того, Гару казалось, что, если он расскажет о семейных неурядицах постороннему, это будет предательством по отношению к его отцу.

Заставив себя улыбнуться, он покачал головой.

– Все в порядке, Эшер. Просто у меня разболелась голова. Возможно, все дело в том, что я страшно проголодался. Прошу тебя, не упрямься, извинись перед этим нудным типом. Иначе Дарран и Уиллер всю поездку будут ныть и изводить меня своими жалобами. Ты ведь не умрешь от того, что произнесешь несколько слов извинения.

– Честно говоря, я не уверен в этом, – заявил Эшер, вставая.

– Ну, если я ошибаюсь и ты действительно замертво упадешь к ногам Уиллера, то, обещаю, мы устроим тебе пышные похороны.

– Нет уж, не надо, – сердито сказал Эшер и снова сел. – Послушайте, мне действительно жаль, что все так вышло. Я не собирался поднимать Уиллера на смех, мне просто хотелось совсем немного, беззлобно подшутить над ним. Я думал, вы улыбнетесь, увидев его на Сигнете… Как видно, я ошибся в своих расчетах.

Оправдания Эшера обезоружили Гара. Гнев утих, и в груди шевельнулось чувство вины.

– Мне тоже жаль, что все так получилось, – признался он. – Ты прав, в последнее время я стал вспыльчивым и раздражительным. Эта поездка… пугает меня. – Принц печально улыбнулся. – А я не привык бояться.

– Но чего вы боитесь? Ваш отец идет на поправку, он скоро выздоровеет, это ясно, как божий день. Можете не волноваться.

Принц снова заставил себя улыбнуться.

– Я перестану волноваться только после того, как ты принесешь свои извинения Уиллеру.

Эшер скорчил недовольную гримасу и снова встал.

– Ну, хорошо… Чего только не сделаешь ради вашего хорошего настроения…

Эшер направился к выходу из палатки, небрежно держа бокал в руке. Вино расплескалось, и несколько алых, как кровь, капель упало на ковер. Знак показался Гару недобрым. Он тяжело вздохнул и сделал несколько глотков из своего бокала.

Трое таких разных людей со сложными характерами, как Эшер, Дарран и Уиллер, могли доставить ему в поездке массу неудобств и неприятностей. Гар нахмурился. Но тут он живо представил жирный, обтянутый шелком зад Уиллера, колыхавшийся на спине Сигнета, и чуть не подавился вином. Его начал душить безудержный смех.

* * *

Эшер направился к тому месту, где над большими котлами с кипящим варевом колдовал Флейви Бэннет. На большой скамье уже стояли пять подносов с горячим жарким, завернутыми в полотенца буханками свежеиспеченного хлеба и мисками с зеленым салатом. Повар, облизав жирные пальцы, взглянул на юношу.

От аппетитных запахов заурчало в животе.

– Ты уже наверняка набил свое брюхо, Флейви, – сказал он, – а принц вот-вот упадет в обморок от голода. Долго еще ты собираешься мучить нас?

Бросив на помощника принца виноватый взгляд, повар вытер руку о фартук.

– Клянусь, что через пять минут все будет готово, Эшер.

– Хорошо, но если не сдержишь свое слово, я тебе накостыляю, так и знай.

Взяв с подноса кусочек оленины, он отправился на поиски Уиллера.

Эшер нашел этого слизняка в карете, где тот делал записи в большую тетрадь в кожаном переплете. По-видимому, это и был дневник, который ему поручили вести.

– Что вам от меня надо? – раздраженно спросил Уиллер, увидев Эшера.

– Я хотел сказать, что это не я запер вас в сарае. Вы сами закрылись в складском помещении, чтобы пошарить в коробках и найти ту, где хранилось печенье.

Уиллер устремил на Эшера возмущенный взгляд.

– Как вы смеете! Я не вор! Я вошел в складское помещение для того, чтобы…

– Думаете, мне интересно вас слушать? Заткнитесь и дайте мне спокойно извиниться перед вами!

– Извиниться? – с издевкой в голосе переспросил Уиллер. – Вы хоть понимаете значение этого слова? И потом, почему я должен принимать ваши извинения? Ведь вы даже не соизволили…

– Хватит визжать! – угрожающим тоном промолвил Эшер. – Иначе я засуну вам эти извинения в задницу. Понятно?

Уиллер усмехнулся.

– Засуньте их себе. Мы оба прекрасно знаем, что вы нисколько не раскаиваетесь в содеянном. Вы пришли сюда только потому, что вас заставил это сделать его высочество.

Эшер сжал в руке бокал с такой силой, что тот едва не треснул.

– А как вы узнали об этом? Шпионите за мной, а? Подкрадываетесь, как крыса, и подслушиваете мои разговоры с принцем?

Лицо Уиллера пошло красными пятнами.

– Не понимаю, о чем вы говорите.

Эшер усмехнулся. Он был рад тому, что уличил Уиллера в неблаговидных поступках. Теперь ему по крайней мере не придется извиняться перед этим слизнем. Поставив ногу на подножку кареты, Эшер перегородил выход из нее. Уиллер оказался в ловушке.

– Думали, что я ни о чем не узнаю и ничего не замечу? Считали меня слепым, как летучая мышь, и глухим, как пень? Но я все видел! Я видел, как вы с Дарраном пытались вставить мне палки в колеса и поссорить меня с принцем. Но, поверьте, я не дурак. Я разгадал ваш замысел и сумел выйти сухим из воды.

Кровь отхлынула от лица Уиллера.

– Это клевета! Вы наговариваете на меня! Вы лжец! Вы постоянно лжете!

Эшер, усмехнувшись, допил залпом остатки вина.

– Вы слизняк, Уиллер. Я мог бы раздавить вас, но мне не хочется пачкать сапоги вашей слизью!

Уиллер наклонился вперед. Чернильница, стоявшая на откидной полке, перевернулась, и чернила залили красные подушки сиденья. Однако он не замечал этого, в его глазах светилась ненависть, пухлые руки сжимались в кулаки.

– Будьте осторожны, Эшер, – прошипел он. – Или вы думаете, что я – единственный, кто ненавидит вас? Множество людей терпеть вас не могут, но им не хватает храбрости заявить вам об этом. А знаете, почему вы не нравитесь им? Потому что вы неприкосновенный. Вы общаетесь на равных с его высочеством. И тем не менее вы – один из нас, а доранцы никогда не будут относиться к вам, как к соплеменнику.

Эшер рассмеялся.

– Я никогда не хотел принадлежать к их числу. Это вы об этом мечтаете, Уиллер, а не я.

Уиллер вздрогнул так, словно получил удар в лицо.

– Это клевета! Заберите свои слова назад, Эшер! Я требую этого!

Покачав головой, Эшер убрал ногу с подножки кареты. Уиллер сверлил его злобным взглядом, задыхаясь от ярости.

– Вы – жалкий человечишко.

Уиллер рванулся с сиденья. Тетрадь, перо и чернильница упали на пол. Помощник секретаря дрожал всем телом. Он был готов вцепиться в горло своему обидчику.

– Лучше себя пожалейте! Обещаю, настанет день, когда вы припомните мои слова!

Протянув руку, Эшер похлопал Уиллера по пухлой, гладкой щеке.

– Не надо угрожать. Ваши угрозы – бессмысленное сотрясение воздуха. У вас не хватит ни мозгов, ни духу осуществить их.

Уиллер отпрянул от него, и Эшер расхохотался. Потеряв равновесие, толстяк свалился на пол между двух сидений и застрял там, как сосиска в булочке.

Негромко насвистывая, Эшер направился назад к палатке принца. Гару уже подали обед, и он с наслаждением поглощал мясо, хлеб с маслом и салат. В палатке был накрыт стол. На белоснежной скатерти сверкали серебряные блюда и приборы. От аппетитных запахов горячей пищи потекли слюнки. Он умирал от голода. Кивнув слуге, Эшер без приглашения сел за стол.

– Ну, что, виделся с Уиллером? – с набитым ртом спросил Гар. – Он удовлетворен?

– О да, – сказал Эшер, беря из рук слуги тарелку с горячим мясом. – Он остался доволен.

Принц не уловил в голосе своего помощника саркастических ноток.

– Отлично, – сказал Гар, поднимая свой бокал. – А теперь ешь побыстрее, скоро отправляемся в путь.

Эшер закатил глаза.

– Хорошо, ваше высочество, как вам будет угодно.

Гар швырнул в него корку хлеба, и Эшер рассмеялся.

* * *

Пообедав, они снова отправились в путь и ехали по равнине до самого заката. Когда уже начали сгущаться сумерки и на небе появились звезды, путники добрались до деревушки Флет-Айрон, где находился постоялый двор «Кричащая сова». Остановились на ночлег. Несмотря на непривычную обстановку, принц заснул быстро – путешествие утомило его.

Проснулся он через несколько часов от шума дождя, барабанившего по крыше. Странно. Откуда мог взяться дождь? Король еще слишком слаб, чтобы заниматься погодой. Дурм запретил ему на время делать это. Но тут Гара осенило. Фейн! Это она воспользовалась представившейся возможностью заняться магией.

В течение трех месяцев Фейн осваивала искусство заклинания погоды и прошла обряд посвящения в Заклинательницы. В честь этого во дворце устроили праздничный обед. Сидя за столом, король светился от гордости за дочь, а растроганная королева даже всплакнула. Тогда Гар тоже радовался успехам сестры, но сейчас, после разговора с матерью, уже не знал, как относиться к такой активности Фейн.

«Твой отец терял кровь капля за каплей на протяжении всего этого времени, начиная со своего первого заклинания дождя», – вспомнил он слова матери.

Гара пугала мысль о том, что рано или поздно из отца вытечет вся кровь, и он умрет. Чувствуя, что задыхается от боли и страха, принц стал убеждать себя в том, что мать не права. Король непременно выздоровеет! Дурм и Никс в один голос утверждали это. Главный Маг – лучший друг короля, он не мог лгать, выдавая желаемое за действительное…

Но если Дурм верит в выздоровление короля, тогда зачем совершил обряд посвящения Фейн в Заклинательницы Погоды на год раньше запланированного времени? Почему Фейн приступила к магическим действиям в Палате Заклинания? Может быть, хотела спасти отца, продлить ему жизнь, взяв на себя его обязанности?

Гар беспокойно ворочался в постели, слушая, как в окна барабанит дождь, вызванный его сестрой. Принца одолевали тревожные мысли.

Его сестра впервые совершила обряд заклинания погоды. Гар, казалось бы, должен был радоваться и гордиться ею. Несмотря на ссоры и взаимное непонимание, он все же любил Фейн, хотя она часто выводила его из себя. Принц отдавал сестре должное. Она пожертвовала многим ради своего призвания. Фейн лишилась детства, отказалась от нормальной жизни, от своих девичьих грез. Ему следовало ценить это и не обижаться на нее за злые шутки и проказы. Магические способности Фейн и ее верность своему долгу были залогом всеобщего благоденствия.

Беспокойные мысли так и не дали Гару снова уснуть. Слушая шум дождя, он лежал без сна до самого рассвета.

* * *

На следующее утро, быстро позавтракав, принц и его свита снова отправились в путь по дороге, ведущей на побережье. Там располагались небольшие города и деревни – Вествейлинг, Рестхарвен, Динфингл, Бибфорд, Чеврок, Риллингкумб, Тэттлерс-Иар и Струан-Кейвс. Во всех восьми населенных пунктах жили рыбаки, однако часть побережья оставалась необитаемой. Эшер рассказывал принцу, что берега там неприступные и выход в море затруднен бурным течением и опасными рифами, о которые могут разбиться рыбачьи лодки.

Слушая рассказы о суровой жизни рыбаков, Гар не очень-то верил другу. Он не мог представить себе подобные условия жизни. При мысли о постоянной смертельной опасности, грозившей рыбакам, у него захватывало дух. Ему не терпелось увидеть океан, неукротимую стихию, воспитавшую таких людей, как Эшер.

Вторую ночь провели в городке Чиллингботтоме, торговом центре области, носившей название Динглс. Местные жители в основном занимались коневодством. На третий день путешествия вечером им устроили торжественную встречу с парадом и духовым оркестром жители городка Сламли-Корнерс. Здесь процветало бумажное производство. В городке находилась фабрика, на которой из целлюлозы делали бумагу для нужд королевства.

С каждой остановкой условия становились все более суровыми. Дарран постоянно жаловался на жесткие кровати в гостиницах и на постоялых дворах. Гару путешествие начало казаться однообразным. Он потерял счет городкам и деревням, через которые они проезжали и в которых останавливались. Его утомляли жители, высыпавшие навстречу процессии, и необходимость пробовать всевозможные угощения, которыми их бесконечно потчевали радушные хозяева.

Отец, по-видимому, забыл предупредить его об этих досадных особенностях путешествия.

От долгого сидения в седле у Гара болели ягодицы и поясница. Поэтому часть пути он ежедневно проделывал бегом, держа Баллодэра под уздцы. Это помогало не только размять затекшие мышцы, но и сбросить лишний вес, который принц начал набирать от обильных застолий.

Эшер, наблюдая за Гаром, открыто посмеивался, а остальные молчали, не смея отпускать замечания в адрес принца. Но Гар порой ловил на себе их насмешливые взгляды.

По мере приближения к побережью Эшер становился все более замкнутым и молчаливым. До Вествейлинга было уже рукой подать. Последнюю ночь им предстояло провести в городке под названием Минчинг. В тот день Эшер едва ли проронил несколько слов и ни разу не улыбнулся, что не могло нравиться принцу. Подобное настроение портило Гару все удовольствие от поездки и праздника Большого Улова.

Принц не собирался мириться с таким положением дел и решил вечером начистоту поговорить со своим помощником и выяснить, что его угнетает.

* * *

Добравшись до Минчинга, всадники спешились на постоялом дворе «Проказливая ворона». Спрыгнув на землю, Эшер почувствовал ломоту во всем теле. Путешествие длилось уже почти две недели, и за это время он сильно натер себе ягодицы и бедра. Кроме того, от долгого сидения в седле страшно болела поясница. Помочь могло только одно – ночь, проведенная в горячей ванне. Эшер боялся, что иначе не сможет больше сесть в седло.

У входа принца и его свиту ожидали широко улыбающийся владелец «Проказливой вороны» мастер Гренфолл, его сияющая жена и их семеро детей. У Эшера не было настроения общаться с ними, и он отправился на конюшню, чтобы проследить за тем, как устроят лошадей, поставят повозки и карету в каретный сарай и разместят в безопасном месте ценные вещи, которые они везли с собой на побережье.

Справившись со своей задачей, юноша вошел в здание постоялого двора, где находились гостиница и трактир, с черного хода. До его слуха доносились шум суеты, вызванной приездом принца, и взволнованные голоса слуг. Эшер понимал, что ему следовало бы присоединиться к компании Гара, Даррана и Уиллера, но не смог заставить себя сделать это. На него вдруг навалилась страшная усталость.

Спросив у горничной, где находятся отведенные принцу комнаты, он поднялся туда в надежде найти там выпить.

Завтра они будут в Вествейлинге. Эшер ни на минуту не забывал об этом.

К счастью, в небольшой комнате, в которую он вошел, никого не было. Эшер без труда нашел настойку и устроился в удобном кресле. Кроме него, здесь стояли маленькое пианино и полированный стол красного дерева. В камине весело потрескивал огонь.

Эшер разулся и вытянул к огню длинные ноги. Мысль о том, что завтра он увидит Вествейлинг, не покидала его.

Больше года он мечтал о том, как снова встретится с отцом, как увидит в его глазах радость и гордость за сына. Но теперь, когда момент встречи был совсем близко, Эшер вдруг испугался.

Он боялся, что скопил мало денег и их не хватит, чтобы купить несколько лодок. Боялся, что братья перейдут ему дорогу из подлости и злости, настроят отца против него и разрушат его счастье. Боялся, что отец не захочет уехать с ним…

Все эти страхи были, конечно, неоправданными. По-настоящему тяготило совсем другое. Сейчас он жалел о том, что пошел на поводу у короля и не сообщил Гару о своем намерении вернуться навсегда домой, покинув службу во дворце. Что будет с принцем, когда он наконец-то узнает об этих планах? Эшеру было даже страшно подумать об этом.

Гар будет не просто разочарован. Он наверняка накинется на Эшера с упреками и обвинениями, будет ругать его, кричать и требовать объяснений. Принц бывал страшен в гневе.

Дверь открылась, и в комнату вошел Гар.

– Вот ты где, – промолвил он и направился к столу, на котором стоял графин. – Я повсюду искал тебя.

Сидевший развалившись в кресле Эшер принял более приличную позу.

– У меня разболелась голова, – сказал он, – и мне захотелось остаться одному.

– Как я тебя понимаю. До этой поездки я не знал, что радушием и гостеприимством можно замучить человека до смерти.

Эшер усмехнулся.

– Люди безумно рады видеть вас.

Сделав глоток, Гар подошел к пианино и, сев за него, пробежал пальцами одной руки по клавишам. Задумчиво улыбнувшись, он поставил стакан на инструмент и заиграл причудливую мелодию. Эшер никогда не слышал подобной музыки в «Гусе», где постоянно играл небольшой оркестр.

– Я, казалось бы, должен чувствовать себя польщенным таким восторженным приемом, но суета и ажиотаж сильно утомляют меня.

– Ваше появление в этих краях вызвало всеобщее волнение, – заметил Эшер. – Но волнуются не только местные жители. Слуги из вашей свиты тоже сильно нервничают. И немудрено, завтра мы прибудем в Вествейлинг, куда съехалось множество народа со всего побережья. Многие из нас сегодня ночью не сомкнут глаз. Пожалуй, только Дарран будет спать как убитый. Эта старая ворона беспокоится только о себе.

– Я сейчас думаю не о Дарране.

Эшер внимательно посмотрел на принца поверх стакана с бренди.

– А о ком же? Обо мне? Не волнуйтесь, у меня тоже крепкие нервы.

Гар заиграл другую мелодию. Это была популярная песенка, которую часто исполняли в трактирах.

– Скажи, Эшер, – неожиданно промолвил принц, – что тебя тревожит? В последнее время ты сам не свой. Только не лги мне, я хочу знать правду. Тебе не хочется ехать на побережье? Ты боишься встречи с близкими? Если это так, то зачем ты согласился ехать со мной? Нужно было остаться. Дарран справился бы с ролью няньки не хуже тебя. Может быть, ты теперь в душе обвиняешь меня в том, что я заставил тебя принять участие в этой поездке?

Эшер долго молчал, слушая музыку. Он давно уже ждал удобного случая, чтобы сообщить принцу о своем решении вернуться домой. И вот такая возможность представилась, но он не хотел использовать ее, боясь реакции Гара.

– Дело не в этом…

– А в чем же тогда?

Король просил дождаться конца праздника, чтобы раньше времени не расстраивать принца. Вспомнив об этом, Эшер пожал плечами.

– Ни в чем.

Гар помрачнел. Перестав играть, он уставился на помощника. Воцарившаяся тишина начала тяготить обоих.

– Ты лжешь. Я хочу знать, что с тобой происходит.

– Ничего особенного. Это мои проблемы, Гар, и вас они не касаются.

Гар встал из-за пианино и, подойдя к окну, в приступе гнева саданул кулаком по стене.

– Какой же ты идиот! – резко повернувшись, воскликнул он. – Неужели не понимаешь, что я пытаюсь помочь тебе?

– Я не просил вас об этом! Тем более что вы не в состоянии мне помочь.

– Ты этого не можешь знать, – плюхнувшись в кресло, заявил Гар. – Большую часть своей жизни я помогал людям. Почему ты считаешь, что я не смогу помочь тебе?

Эшер бросил на принца сердитый взгляд.

– Потому что это особый случай, Гар! И вообще это не ваше дело!

– В таком случае я сделаю так, что это будет моим делом.

Эшер чувствовал, что попал в безвыходное положение.

Глубоко вздохнув, он сжал кулаки и постарался успокоиться. Волнение могло помешать ясно мыслить.

– Не надо, иначе сами пожалеете.

Гар рассмеялся, недоверчиво поглядывая на своего помощника.

– Это угроза?

Эшер понял, что совершил ошибку. Нужно было солгать, придумать какую-нибудь историю, объяснявшую его дурное расположение духа. Мог бы, например, сказать, что у одной из повозок расшаталось колесо или что Сигнет потерял подкову, и это сильно его расстроило. Но теперь упорное нежелание Эшера назвать причину своего мрачного настроения разожгло любопытство принца. И он знал, что Гар не успокоится, пока не узнает правду.

– Ну, хорошо. Вы действительно хотите знать, почему у меня плохое настроение? Я скажу правду, но предупреждаю: она вам не понравится.

– И все же правда лучше, чем бесстыдная ложь. Я заслужил, чтобы ты был честным со мной.

– С этим я не спорю. – Эшер глубоко вздохнул. – Итак, вот вам правда. После окончания праздника Большого Улова я не поеду с вами назад в Дорану. Я больше года служил у вас, Гар, и теперь настало время возвращаться домой, в Рестхарвен.