Текст книги "Невинный маг"

Автор книги: Карен Миллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 29 страниц)

– Когда ты убедилась в этом?

– Довольно давно.

– Ты уверена в своей правоте? Может быть, ты все же ошибаешься?

Дафна покачала головой.

– Видения еще ни разу не обманули меня.

– А вдруг на этот раз предсказания не сбудутся?

– В тебе говорит страх. Подави его, иначе нас всех ждет беда.

Но Мэтт не сдавался:

– Хотя ты и являешься наследницей Джервала, Дафна, но ты можешь ошибаться.

– Могу, но в данном случае нет никакой ошибки. В первый раз лицо Эшера явилось мне во сне накануне моего десятилетия. На следующий день я узнала, что в ту ночь умер мой дальний родственник, и мне объявили, что отныне я являюсь наследницей Джервала. А когда мне объяснили, что это значит, я утратила сон и покой.

В голосе Дафны слышалась боль, несмотря на все ее усилия скрыть свои чувства. Мэтту хотелось дотронуться до ее руки, утешить, но он не решался это сделать. Какая-то темная холодная сила, ощущавшаяся в Дафне, останавливала его. Сердце Мэтта разрывалось от сострадания к ней.

– Дафна…

Она усмехнулась. Дафна не хотела, чтобы ее жалели.

– С тех пор я часто видела во сне Эшера. И еще кое-что… – промолвила девушка.

– Что именно?

– Теперь это не важно, – зябко передернув худенькими плечами, сказала она.

– Для меня важно. Я хочу все знать о твоих видениях.

Дафна мрачно посмотрела на него.

– Нет, Мэтт, тебе лучше не знать этого.

Эшер чувствовал, что должен уговорить ее открыть ему всю правду. Дафна взвалила на свои хрупкие плечи непосильную ношу, и он хотел помочь ей, разделить с ней бремя.

– Прошу тебя, Дафна, расскажи мне все без утайки. Я сильный человек и смогу помочь тебе. Даже самые мудрые и прозорливые порой совершают ошибки из-за усталости, пережитого горя или навалившихся на них забот.

– Я никогда не ошибаюсь, Мэтт. Во всяком случае в таких важных делах. Ты можешь называть мои сны видениями, предостережениями, эхом пророчества, но это только слова, пустой звук. Главное то, что я – наследница Джервала, а Эшер – Невинный маг. Наступают Последние Дни, Мэтт, и я должна привести ни о чем не подозревающего рыбака к победе… или к поражению. Если мы потерпим неудачу, мир погрузится во мрак отчаяния.

У Мэтта перехватило дыхание.

– А я? Какова моя роль?

Взгляд Дафны потеплел.

– Ты – мой компас, мой якорь, свеча, озаряющая тьму.

– Почему ты раньше не произносила этих слов, Дафна? – с упреком сказал Мэтт. – Я мог бы сделать намного больше, если бы знал…

– Нет, не мог бы, – перебила его Дафна. – Ах, Мэтт, я не хотела омрачать твою жизнь слишком большим количеством тайн. До поры до времени ты знал лишь то, что тебе нужно было знать.

– И все же мне кажется, ты ошибаешься, предсказывая близкую гибель мира, – снова заговорил Мэтт. – Давай обсудим эту тему.

– Здесь нечего обсуждать, – решительным тоном оборвала его Дафна, и в ее голосе зазвучали стальные нотки. – Не забывай, что я – наследница Джервала. А ты дал клятву повсюду следовать за мной, куда бы я тебя ни вела. Я в последний раз спрашиваю тебя, Мэтт: ты со мной?

Он растерянно посмотрел на нее. Они были вместе с момента своего знакомства. Лет десять назад Мэтт пришел работать на королевскую конюшню, а Дафна открыла книжную лавку. Вскоре Мэтту пришло сообщение от Вейры, из которого он узнал, что его избрали помощником наследницы Джервала, и он должен выполнять все ее распоряжения.

С тех пор Мэтт и Дафна были неразлучны. Мэтт знал, что останется с ней до самого конца. Положив ладонь на ее руку, он кивнул:

– Да, Дафна, я с тобой, что бы ни случилось.

На мгновение Мэтту показалось, что она сейчас заплачет, впервые на его памяти. Глаза Дафны увлажнились, губы задрожали, но она тут же улыбнулась, сдержав слезы.

– Хорошо. А теперь доставь удовольствие старине Дерригу, закажи себе кружечку пива, шталмейстер Мэтт. Да и мне не мешало бы еще выпить. Хочу сегодня надраться как следует.

Мэтт собрался было спросить, уверена ли она в том, что поступает разумно, но попридержал язык.

– Как скажешь, – промолвил он.

В конце концов не только слезы помогают успокоить нервы и справиться с душевной смутой.

Глава третья

Время бежало незаметно. Эшер целыми днями, с восхода до заката, работал на конюшне, ухаживая за лошадьми. Он видел принца лишь по утрам в выходной день на службе в дворцовом храме да изредка во дворе конюшни, куда Гар приходил, чтобы обсудить с Мэттом кое-какие вопросы или забрать Баллодэра.

Это вполне устраивало Эшера. Рыбаку и принцу не о чем разговаривать. Ну, разве что только о погоде. Поэтому Эшер не жалел о том, что редко встречался с Гаром. Он честно выполнял свои обязанности, клал в конце каждой недели двадцать тринов, заработанных нелегким трудом, на хранение в персональный сундук в Королевском Казначействе и мечтал о том времени, когда сможет вернуться в Рестхарвен богатым человеком.

Сначала ему по ночам снились родные края – пропитанный солью воздух, шум прибоя, плеск волны о борт рыбацкой лодки, стоящей на причале, сумасшедший хохот Джеда, крики чаек, кружащихся над морем, пение рыбаков, возвращающихся домой с промысла, хрипловатый баритон отца, напевающего озорной куплет, над которым потом все покатываются со смеху.

Проснувшись утром после таких снов, Эшер порой не сразу понимал, где находится и почему в нос бьет запах конского пота. Вокруг слышались голоса молодых конюхов, разбуженных, как и Эшер, беспощадным звоном колокольчика. Чтобы прийти в себя, Эшеру требовалось несколько минут.

Но он сам сделал свой выбор, приехав в столицу. Ему не на кого жаловаться.

В свободное от работы время Мэтт учил Эшера ездить на гунтере принца по кличке Бесстрашный. Старший конюх часто подшучивал над Эшером, заявляя, что впервые в жизни сталкивается с человеком, не владеющим даже элементарными навыками верховой езды.

Сначала Эшер не хотел садиться в седло. Особенно на глазах у Дафны, которая явилась на конюшню, чтобы присутствовать на первом уроке. Наблюдая за Мэттом и Эшером, она от души хохотала.

Однако Эшер оказался способным учеником, обладавшим ловкостью и сноровкой. Вскоре Дафна и младшие конюхи, Буни, Беллидон и Ринни, перестали смеяться над ним. Эшер научился хорошо держаться в седле и выписывал на Бесстрашном восьмерки с закрытыми глазами, скрестив руки на груди и вынув ноги из стремян.

Заметив успехи ученика, Мэтт пересадил его на Фолли, норовистую горячую кобылу. Она хитро косила на Эшера карим глазом, как будто говоря: «Ты, рыбак, считаешь себя наездником? Ну, хорошо, сейчас посмотрим, кто ты есть на самом деле!»

У Фолли было шило в заднице, она ни секунды не стояла на месте. Но Эшер не собирался сдаваться. Он не желал капитулировать ни перед лошадью, ни перед ухмыляющимся шталмейстером Мэттом. В первый день хитрая кобыла сбросила его четыре раза, во второй – два, но в последующие дни Эшер не давал ей спуску, и она перестала брыкаться. В конце концов наставник похлопал его по спине и заявил, что Эшер готов для того, чтобы появиться на публике верхом на лошади.

Это означало, что Эшер должен каждое утро вместе с Мэттом и другими конюхами на глазах у его высочества заниматься выездкой породистых лошадей, готовя их для продажи на аукционе или для еженедельных скачек, которые были любимым развлечением как олков, так и доранцев.

Постепенно Эшер начал забывать море и привыкать к новому образу жизни. По вечерам после работы он сидел за кружкой пива с Мэттом и другими конюхами в «Зеленом гусе». Там Эшер подружился со многими слугами, работавшими во дворце. Выпив пару кружек пива, он слушал рассказы новых друзей, играл в дартс или кости и танцевал с местными девушками. Иногда его партнершей по танцам была Дафна.

В мягком свете горящих ламп, с распущенными, свободно падающими на плечи волосами и раскрасневшимися от выпитого пива щеками Дафна казалась Эшеру не такой уж уродкой. Когда она прятала свои колючки, с ней было приятно общаться.

Неделя состояла из шести дней, пять из них были рабочими. В выходной день Эшер обычно бродил пешком по столице, катался верхом по окрестностям, купался голышом в реке Гант или ловил самодельной удочкой серебристых рыбок с моста Голова Дракона. Иногда он проводил свободное время один, но чаще в компании своих новых приятелей. Несколько раз Эшер ездил вместе с Дафной в ее повозке в соседние города и поселки. Там Дафна продавала книги из своей лавки и скупала старые редкие издания, на которые в столице был большой спрос.

Эшера не интересовали старинные книги. Да и сама Дафна ему была не очень интересна. Ему просто хотелось поменять обстановку, посмотреть, как живут олки в этой части страны, поговорить на темы, не связанные с лошадьми. А если после этих поездок с его лица долго не сходила улыбка, то что из того? В этом, на его взгляд, не было ничего особенного.

* * *

Однажды после полудня Эшер в полном одиночестве подметал двор конюшни. Мэтт уехал по делам, а остальные конюхи отправились за лошадьми на пастбище. Внезапно по спине Эшера пробежали мурашки. Он почувствовал, что позади него кто-то стоит. Выпрямившись, Эшер обернулся и увидел принца Гара.

Прислонившись к столбу коновязи, принц смотрел на молодого рыбака, которому за работу из королевской казны платили двадцать пять тринов в неделю. На голове принца поблескивал серебряный, украшенный рубинами венец. Это означало, что он собрался ехать по какому-то важному делу. На нем был яркий официальный наряд – темно-красная шелковая рубашка, жилет из золотисто-черной парчи, шерстяные штаны цвета индиго и начищенные до блеска черные сапоги.

Уставившись на сапоги, Эшер состроил гримасу. «Что за дрянная работу у парня, который чистит их? – подумал он. – Наверное, драит обувь принца до тех пор, пока не увидит в ней свое отражение. Вот бедняга! От такой нудной работы можно свихнуться».

– У тебя живот болит? – спросил принц, видя, что Эшер сделал кислую мину.

Лицо Эшера тут же приняло обычное выражение.

– Нет, ваше высочество, у меня все в порядке. Чем могу служить?

Принц окинул ленивым взглядом двор конюшни.

– Как тебе работается?

– Хорошо, ваше высочество, – осторожно ответил Эшер.

– Ты уже освоился в новой обстановке? Может быть, у тебя возникли какие-нибудь проблемы?

– Я живу здесь уже около двух месяцев, ваше высочество, и если бы у меня были проблемы, то я давно уже решил бы их.

Уголки губ принца дрогнули.

– Не сомневаюсь в этом, – сказал он, и вдруг выражение его лица стало серьезным. Взгляд принца упал на руку Эшера, на которой белел старый шрам, тянувшийся от локтя до запястья. – Откуда у тебя этот шрам?

Эшер поправил закатанный рукав рубашки.

– Я когда-то сильно порезался.

– Да? Расскажи, как это случилось.

Эшер как-то заключил с Джедом пари по пьянке и, взяв без спросу парусную лодку Мика, поплыл к опасному рифу Зубы Дракона, намереваясь отрубить от него кусок коралла как трофей в доказательство своего безрассудного подвига.

Там Эшер и рассек руку. Однако ему не хотелось рассказывать обо всем этом принцу, поэтому он только пожал плечами.

– Это был несчастный случай во время одного из выходов в море за рыбой. Такое часто случается у рыбаков.

– В самом деле? В таком случае не хотел бы я иметь подобное хобби.

– Вы правы, ваше высочество, – пробормотал Эшер, уловив в голосе принца насмешливые нотки.

– Мэтт говорит, что ты хорошо относишься к лошадям, и они любят тебя.

Эшер на мгновение растерялся. Неужели Мэтт и принц разговаривают о нем при встречах?

– Да, ваше высочество, это так.

– У тебя есть любимая лошадь?

– Мне нравится Сигнет, – дернув плечом, как это обычно делала Дафна, ответил Эшер. Он уже успел перенять у Дафны несколько привычек. – Хороший конь!

Принц усмехнулся.

– Хороший? Это лучший конь в моем табуне! У тебя острый глаз, Эшер.

– Я стараюсь учиться у Мэтта и других конюхов.

– Это замечательная черта характера.

Нахмурившись, Эшер снова взялся за метлу. Он чувствовал, что здесь что-то не так. Принцы обычно не делают комплименты конюхам, подметающим двор. Все это выглядело странно. Пора бы вытащить эту рыбу из воды и взглянуть, что она собой представляет.

– Ваше высочество…

– Послушай, – перебил его Гар, – у тебя быстрая реакция, ты отважно ведешь себя в критических ситуациях. Мэтт говорит, что ты владеешь грамотой, хотя и не любишь читать, что у тебя разборчивый, хотя и несколько неаккуратный почерк. И еще я слышал от него, что ты веселый, общительный, любящий в меру выпить парень, что ты научился прекрасно сидеть в седле, умеешь держать язык за зубами, тебе ничего не нужно повторять дважды, и ты терпеть не можешь дураков. Это так?

– Да, так. Неужели Мэтт рассказал вам все это?

Эшер так сильно сжал в руке черенок метлы, что у него побелели костяшки пальцев. Черт бы побрал этого Мэтта с его длинным языком! Эшер решил сказать ему сегодня при встрече в «Гусе» все, что он думает по этому поводу.

– Да, – ответил принц. – Но ведь он ничего не выдумал.

Эшер поставил метлу у стены, решив, что работа подождет. Ему необходимо было держать ухо востро и выяснить, чего принц хочет от него. Эшер настороженно, словно пугливый жеребенок, готовый при первом признаке опасности сорваться с места и умчаться прочь, взглянул на принца.

– Пусть так, но какое все это имеет отношение к уборке дерьма за лошадьми, ваше высочество?

Принц с улыбкой покачал головой.

– Никакого. Сколько тебе лет, Эшер?

– Я на четыре месяца старше вас. – Эшер справился о возрасте принца у Дафны еще в самом начале их знакомства. – А почему это вас интересует?

Принц не ответил. Он молча стоял, задумчиво глядя куда-то вдаль. Дожидаясь, когда он снова заговорит, Эшер взял метлу и, перевернув ее вверх щеткой, стал выбирать стебли соломы, застрявшие между прутьев. Мэтт требовал, чтобы все инструменты, даже метла, содержались в образцовом порядке и были девственно чистыми, как порядочные невесты. Можно подумать, что мир рухнет, если оставить какую-нибудь щетку или лопату грязной после работы.

– У тебя есть более приличная одежда? – спросил вдруг принц.

Эшер невольно взглянул на свою зеленую рубашку, коричневые штаны и крепкие кожаные ботинки.

– Не упрекайте меня за внешний вид. Это тряпье мне выдала одна старая перечница, служащая в вашей Башне.

– Ты имеешь в виду мою экономку Хемшо? – Принц усмехнулся. – Но, может быть, у тебя есть еще какая-нибудь одежда? Ну, не знаю, что-нибудь более приличное?

Эшер нахмурился. Несмотря на ожесточенные протесты, Дафна заставила его потратить значительную сумму на покупку костюма, не похожего ни на домотканую робу рыбака, ни на рабочую одежду, к которой Эшер уже привык. Костюм этот был сшит, конечно, не из слишком дорогой ткани шелка, кожи или тонкой шерсти, но все же выглядел довольно прилично. Он состоял из батистовой рубашки и шерстяных штанов. Эшер берег новую одежду и надевал ее всего лишь два раза, мечтая о том времени, когда приедет в ней домой.

– Да, ваше высочество, у меня найдется кое-что поприличнее, – нехотя промолвил он. – Но зачем все это?

– Иди и переоденься, – приказал принц и, отойдя от коновязи, встал, уперев руки в бока. – Да побыстрее. Карета будет здесь с минуты на минуту.

– Карета? – изумленно переспросил Эшер.

– Да. Я всегда езжу в Палату Правосудия в карете его величества. Будучи законодателем, я говорю там от его лица.

– В Палату Правосудия? – Эшер отшатнулся от принца, и метла выскользнула у него из рук. – Вы хотите сказать, в суд? Вы привлекаете меня к суду? Но за что? Я не нарушал законов, несмотря на то, что некоторые считают меня лгуном!

Принц поднял руку, пытаясь жестом успокоить Эшера.

– Не волнуйся, Эшер, никто тебя не тронет. Я просто хочу, чтобы сегодня ты присутствовал на заседании суда. Вот и все.

– Но зачем это надо, ваше высочество?

– Об этом мы поговорим позже. А теперь скорее ступай переоденься. – Принц усмехнулся. – Ты ведь не хочешь, чтобы в Палате Правосудия воняло, как на конюшне, правда?

– А как же Мэтт? – растерянно спросил Эшер. – Я еще не выполнил задание, которое он мне дал…

– Мэтт знает, что ты во второй половине дня уедешь со мной.

Ну, надо же! Вот хитрец! Недаром Мэтт заставил Эшера мести сегодня двор, хотя он и без того был чистым. Беллидон убирался здесь утром. Мэтт хотел, чтобы принц без труда нашел Эшера.

Эшер ума не мог приложить, зачем принц везет его в Палату Правосудия? Да еще в карете короля? Что все это значит?

– Поторопись, Эшер! – сказал принц, теряя терпение.

Эшер бросил метлу и побежал в общую спальню, бормоча себе под нос проклятия. Черт бы побрал этого Мэтта!

* * *

Великолепная карета короля, в которой ехали принц Гар и Эшер, была уже на полпути к главным дворцовым воротам, когда сзади послышался стук копыт. Какой-то всадник догонял их. Через несколько мгновений одна из лошадей, впряженных в экипаж, заржала, вслед за чем раздался звонкий молодой женский голос:

– Мэтчер, сейчас же остановись! Я хочу поговорить с его высочеством!

Кучер что-то ответил нетерпеливой всаднице, и Эшер взглянул на принца. На его лице была недовольная гримаса.

– Чего она хочет? – раздраженно барабаня пальцами по колену, пробормотал принц.

Карета замедлила свой ход, а потом остановилась. Принц опустил стекло окна, у которого сидел.

– Я спешу, Фейн! Какое бы срочное дело у тебя ни было, думаю, оно может подождать!

Фейн… Ее королевское высочество принцесса Фейн, младшая сестра принца Гара. Она обладала потрясающими магическими способностями. Во всяком случае, такие слухи ходили в городе. И еще Фейн была настоящей красавицей. Эшеру еще ни разу не доводилось видеть ее. Он заерзал на сиденье и вытянул шею, стараясь увидеть принцессу.

– Я не могу ждать! – воскликнула Фейн, сидевшая верхом на гнедой низкорослой лошадке, которая тяжело дышала после быстрого бега. Принцесса была одета в розовую шелковую тунику и темно-красные кожаные гамаши. Она раздраженно поглядывала на брата. – Неужели ты думаешь, что я устроила бы эту сумасшедшую скачку, если бы мое дело к тебе не было неотложным?

– Ты всегда устраиваешь сумасшедшие скачки, Фейн, это у тебя в порядке вещей, – возразил принц.

Принцесса и ее брат выглядели необычно и очень походили друг на друга. Оба были стройными и слишком светловолосыми даже для доранцев. У них были брови изящной формы, прямые носы, пухлые губы и упрямые подбородки.

Голубые глаза Фейн обрамляли необычайно длинные, покрашенные в черный цвет ресницы. Она действительно была удивительно хороша собой. Но сейчас черты ее прекрасного лица исказил гнев. Фейн судорожно сжимала в руках поводья, натянув их до предела. Бедная лошадка выкатила глаза от боли.

– Замолчи и выслушай меня, – потребовала принцесса. – Мне крайне необходимо иметь экземпляр «Наследия Тревойла», который ты взял на время у Дурма. Послезавтра у меня экзамен по ереси, я должна подготовиться к нему…

– Я уже говорил тебе сегодня утром, Фейн, что вернул эту рукопись Главному Магу еще на прошлой неделе.

– Но он утверждает, что не получал ее!

– Тогда я просто не знаю, что тебе сказать.

Лошадка зафыркала, когда ее высочество подскочила в седле от возмущения.

– Гар! Я не понимаю, зачем тебе вообще понадобился этот экземпляр рукописи? Он самый подробный, во всем королевстве нет более полного текста «Наследия». Именно он нужен мне. Или ты хочешь, чтобы я провалила экзамен?

– Я хочу только одного – чтобы ты отстала от меня, Фейн. Я еду в Палату Правосудия и не хочу опаздывать на заседание. А ты не пыталась с помощью заклинаний найти эту рукопись?

Лицо принцессы вспыхнуло.

– Пыталась.

– Правда? – Принц едва сдержал усмешку. – Я всегда подозревал, что заклинания – вещь ненадежная. Почему ты не обратишься за помощью к матери? Она лучше всех в королевстве отыскивает утерянные предметы.

– К ней сегодня не подступишься. Ее с раннего утра окружили какие-то идиотки и наперебой обсуждают предстоящий праздник цветов!

– В таком случае попроси помощи у Дурма или у отца, они могут составить для тебя действенное заклинание.

Румянец на щеках принцессы стал еще ярче.

– Они не станут мне помогать. В том-то и дело, что я должна найти эту рукопись самостоятельно.

– В таком случае желаю удачи. Надеюсь что, когда вернусь, ты расскажешь о своих успехах. А теперь мне пора ехать. До свидания.

Несмотря на протесты Фейн, принц закрыл окно и дернул за шнур висевшего у него над головой колокольчика. Раздался мелодичный перезвон, затем послышался удар кнута, и карета снова тронулась в путь.

– Это была моя сестра, – промолвил принц.

Эшер кивнул.

– Я так и подумал.

Скрестив руки на груди, принц задумчиво посмотрел на Эшера.

– А у тебя есть сестра?

– Нет, только братья.

– И сколько их?

– Шестеро.

– Шестеро? – изумился принц. – Мне даже трудно себе это представить. Ты скучаешь по ним?

Эшер едва сдержался, чтобы не рассмеяться, услышав этот вопрос.

– Ничуточки.

Принц снова удивился.

– Правда? А почему?

– Я с ними не ладил.

– И по какой же причине?

Эшер нахмурился. «Наверное, по той же, по какой ты не выносишь свою сестру», – едва не выпалил он, но вовремя прикусил язык. После таких слов принц вполне мог вышвырнуть его на ходу из кареты.

– Причин было много, – пожав плечами, ответил он. – Они считали, что шестеро братьев – вполне достаточно для одной семьи. Если имущество и семейное дело разделить на шесть частей, то каждая окажется совсем маленькой. А если на семь, то и того меньше. В детстве я был хилым и слабым, как полудохлая килька. Поэтому родители относились ко мне с особой мягкостью.

– Сейчас ты не выглядишь хилым.

– Да, сейчас я здоров и силен как бык, – согласился Эшер. – Но в детстве часто хворал. У меня поднимался жар и начиналась лихорадка. А мои братья не знали, что такое болезнь, и думали, что я притворяюсь. Но я не притворялся… Им не нравилось, что родители постоянно возятся со мной, а им уделяют мало внимания.

Принц кивнул.

– Выглядело действительно несправедливо, так что я понимаю твоих братьев.

Эшер пожал плечами.

– Теперь это не имеет значения. Они там, а я – здесь, все обиды остались в прошлом.

– Верно, – промолвил принц и резко сменил тему разговора: – Скажи, Эшер, тебе известны законы нашего королевства? – Он усмехнулся. – Совсем недавно ты утверждал, что не нарушал их. Значит, ты хотя бы немного разбираешься в законодательстве?

– Возможно, я слегка преувеличил, – осторожно ответил Эшер.

Принц снисходительно улыбнулся.

– Ничего страшного. Прежде чем ты попадешь в Палату Правосудия, я кое-что тебе расскажу. Впрочем, чем меньше ты будешь знать, тем интереснее тебе покажется заседание, на котором мы скоро окажемся.

Эшер бросил на принца удивленный взгляд. Неужели заседание суда может быть интересным? Но спорить с Гаром не стал. Пока принц платил двадцать пять тринов в неделю, ссориться с ним было бы неразумно.

Только дурак стал бы рисковать рабочим местом, приносившим хороший доход. А Эшер был отнюдь не дураком.

* * *

Палата Правосудия располагалась между большим храмом Барлы и городской караульней. Все три здания выглядели внушительно, и их главные фасады выходили на центральную рыночную площадь столицы. Постройки были типичные для Дораны – высокие, возведенные из светлого песчаника, с крышей из голубой черепицы. В переплеты узких окон Палаты Правосудия были вставлены разноцветные стекла, переливавшиеся на солнце всеми цветами радуги, как магические кристаллы. На каждом стекле изображалось одно из важнейших событий в истории королевства: приход доранцев, заключение священного договора между олками и доранцами, великое жертвоприношение Барле, ужасы ереси Тревойла, подписание Спасительного Договора на том месте, где сейчас бил Фонтан Мольбы.

По сторонам массивных дубовых дверей Палаты помещались скульптуры и барельефы. Слева была изображена Барла Благословляющая, доброжелательно взиравшая на тех, кто приходил сюда в поисках справедливости, справа – обнаженный меч, символизирующий неотвратимость наказания для преступивших закон.

Эшер невольно загляделся на здание Палаты.

– Ты меня слушаешь? – дернув его за рукав, спросил принц.

– Да, ваше высочество, конечно, слушаю, – встрепенулся Эшер.

– Отлично. Надеюсь, теперь ты понял, чем отличается правосудие в отношении олков от правосудия в отношении доранцев. Когда мы окажемся в Палате, я не смогу давать тебе объяснения, ты должен будешь действовать самостоятельно.

– Я все хорошо понял, ваше высочество, – с обидой в голосе промолвил Эшер. Неужели принц считает его болваном? – Уголовные и гражданские дела моих соплеменников в большинстве случаев рассматриваются в окружных судах. Однако олков, обвиняющихся в серьезных преступлениях, таких, например, как убийство, судят в центральном суде. Он находится за Великим театром, по соседству с Городской библиотекой.

– Все правильно, – одобрительно кивнув, сказал принц. – Ты, наверное, часто ходишь в библиотеку?

– Нет, был там пару раз, брал книги для Дафны. Не понимаю, зачем ей книги из библиотеки, когда у нее в лавке полно своих?

– Знания бесценны, – задумчиво промолвил принц, – и они должны быть доступны всем желающим, вне зависимости от размеров их кошелька. Продолжай. Я хочу услышать, что ты запомнил из моего рассказа.

Эшер едва не застонал от досады. Зачем ему знание законов? Он не собирался ссориться с властями…

– Все гражданские и уголовные дела доранцев рассматриваются в Палате Правосудия, и решение по ним выносит Главный Маг, – скрепя сердце, промолвил Эшер. – Там же рассматриваются иски доранцев против олков и наоборот. Если дела олков не могут быть разрешены в окружном или центральном суде, то они поступают на рассмотрение в Палату Правосудия, и решение по ним выносите вы, ваше высочество.

– Именно поэтому мы сегодня здесь, – промолвил Эшер. – А теперь перейдем к особо тяжким преступлениям. Что ты можешь о них сказать?

Эшер содрогнулся. В последнее время в королевстве Лур не совершалось особо тяжких преступлений. И на то были свои причины. Ни один олк или доранец, находящийся в здравом уме, не осмеливался преступить священные законы.

– Приговор по особо тяжким преступлениям выносит король или королева, – сказал Эшер. – Они рассматривают эти дела вместе с членами Тайного Совета. В зависимости от обстоятельств судебное заседание может быть открытым или закрытым.

Принц с изумлением посмотрел на него.

– Замечательно.

– Вас удивляет моя хорошая память? Это еще что! У моей матери была память вдвое лучше.

Открыв дверцу кареты, принц вдруг замер и нахмурился.

– Твоей матери уже нет в живых? Сочувствую.

Эшер пожал плечами.

– Она умерла давно, и я уже перестал горевать по ней, – сказал Эшер, но тут же, спохватившись, добавил, чтобы не выглядеть жестокосердым: – Конечно, мне порой не хватает ее. Но человек со временем ко всему привыкает. А что нам еще остается делать?

Принц кивнул.

– Вижу, ты – практичный человек, Эшер из Рестхарвена.

– Такой уж я уродился, – сказал Эшер и вышел из кареты вслед за принцем.

Тыльный фасад Палаты Правосудия был не менее импозантным, чем парадный, обращенный к площади. Во дворе находилась конюшня для верховых лошадей и экипажей тех, кто приезжал на заседание суда. Принца и Эшера встретили лакеи в ливреях. В здание вели три входа с крыльцами, на которых несли караул городские стражники из числа олков. Здесь был разбит сад с подстриженными кустами и деревьями и проложены дорожки. Одна из них вела к соседнему зданию караульни, а другая – к храму Барлы.

Несмотря на то что Палата Правосудия находилась в центре города, суеты и шума вокруг не наблюдалось. Жители побаивались этого места.

Поздоровавшись с конюхами, слугами и стражниками и назвав каждого по имени, принц направился к центральному входу в Палату. Эшер старался не отставать от него, хотя чувствовал себя не в своей тарелке. Он ловил на себе любопытные взгляды окружающих и слышал за спиной перешептывания.

Над входом в здание было помещено изображение короны Заклинателя Погоды, увитой золотыми и серебряными листьями и украшенной рубинами и алмазами. При приближении принца стражники расступились и опустили пики. Принц с улыбкой кивнул им и вместе с Эшером вошел в прохладный вестибюль.

Это было просторное и пустынное помещение. В центре выложенного золотой и зеленой плиткой пола красовалась огромная мозаика, изображавшая обнаженный меч. На стенах из песчаника висели живописные полотна в золоченых рамах со сценами суда. У дальней стены – две деревянные лестницы, ведущие на галерею, завешенную темно-красными бархатными шторами. Между ними – деревянная дверь. Такие же двери Эшер увидел справа и слева от себя.

Когда принц подошел к мозаике и остановился в центре залы, правая дверь распахнулась, и в помещение вошла доранка, средних лет женщина в довольно мрачном наряде из темно-синего щелка и парчи.

– Все готово, ваше высочество, – поклонившись, промолвила она. – Обе стороны уже прибыли вместе со свидетелями и ждут вашего решения.

– Отлично, – сказал принц и, обернувшись, поманил к себе застывшего у порога Эшера. – Это Эшер, Марна. Он будет сегодня наблюдать за судебным процессом. Надеюсь, для него найдется место в королевской ложе?

Марна смерила Эшера оценивающим взглядом. По невозмутимому лицу женщины трудно было судить о том, что она подумала о молодом олке, которого принц привел с собой в Палату.

– Конечно, ваше высочество, – промолвила Марна.

– Эту даму зовут госпожа Марна, Эшер, – сказал принц. – Она следит за порядком в Палате Правосудия. Без нее мы бы пропали. Она знает все законы и помогает судьям во время процесса не выглядеть идиотами.

Марна засмеялась.

– Вы слишком добры, ваше величество.

– Лучше уж считайте меня слишком добрым, чем зеленым юнцом, как это было несколько месяцев назад. Не пытайтесь отрицать, что вы именно так думали обо мне!

Эшер неловко поклонился, и Марна с улыбкой кивнула ему. Принц направился к правой лестнице.

– Я должен подготовиться к сегодняшнему заседанию, – бросил он через плечо. – Госпожа Марна позаботится о тебе, Эшер. Если возникнут проблемы, обращайся к ней.

– Хорошо, ваше высочество, – сказал Эшер, провожая взглядом принца. Когда тот поднялся по деревянной лестнице и исчез за темно-красными шторами, Эшер пробормотал себе под нос: – Вот проклятие, он снова ушел, бросив меня на произвол судьбы.

– Что значит «бросив на произвол судьбы»? – мягко упрекнула его Марна.

– А то, что он опять оставил меня на попечение незнакомой женщины! Уже во второй раз! – выпалил Эшер.

– Неужели? Как бы там ни было, но, думаю, это не повод для огорчения.

Эшер, опомнившись, вспыхнул от смущения.

– Простите, не хотел проявить к вам неуважение.

Уголки губ Марны дрогнули.

– Знаю. Следуйте, пожалуйста, за мной.

Они поднялись по левой лестнице. За шторами стояли удобные стулья. Ложа была просторная. Несмотря на то что ее со стороны зала заседаний загораживал экран, через прорези в нем хорошо просматривалось все помещение внизу.