Текст книги "Невинный маг"

Автор книги: Карен Миллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 29 страниц)

Глава десятая

Эшер сразу же понял, что стряслась беда. Об этом свидетельствовало посеревшее лицо короля. Он как будто постарел за эти несколько минут, пока читал свиток. Точно таким же подавленным выглядел отец Эшера, когда умерла его жена. Гар вскочил на ноги.

– В чем дело, ваше величество? Что-то случилось с мамой? Или с Фейн?

Король покачал головой.

– Нет, дело не в них. Произошло самое ужасное. – Борн обвел взглядом членов Совета и остановил его на Дурме. – Нарушен Первый Закон Барлы. Преступника арестовали и сейчас везут в столицу. К вечеру он будет здесь.

Эшер чуть не ахнул. Ну, надо же! Какого-то идиота из числа его соплеменников застали за занятием магией! Зачем ему это было надо? Все знают, что олки лишены магических способностей. Произносить и слышать доранские заклинания то же самое, что прыгать с высоких скал в море во время отлива. Такой прыжок, конечно, свидетельствовал об отваге, но был смертельно опасен.

Молчание нарушил Холз:

– Ваше величество, мне кажется, произошла досадная ошибка. Там что-то перепутали…

– Нет, – оборвал его король, – никто ничего не перепутал.

Холз недоверчиво покачал головой, его крепко сцепленные руки с синими надувшимися венами дрожали.

– Но это просто невероятно! – воскликнул он. – У этого инцидента должны быть объяснения.

Джарралт рассмеялся.

– Такие объяснения действительно есть, – заявил он. – Олки нам завидуют, это дураку понятно. Им мало того, что мы даем им возможность жить в прекрасном благоустроенном мире с предсказуемой погодой. У нас не бывает больших холодов или большой жары, не бывает засух и наводнений. Но олки хотят большего. Они хотят ниспровергнуть установленные порядки, узурпировать власть, принадлежащую не им.

Эшера возмутила эта наглая ложь. Он открыл было рот, чтобы возразить Джарралту, но, поймав на себе предостерегающий взгляд Гара, промолчал. Принц кивком головы приказал ему отойти от двери и встать у стены. Отсюда Эшер мог наблюдать за всем происходящим в зале заседаний.

Гар снова сел. Выражение его лица было непроницаемым.

– Нет, я не верю в то, что кто-то осмелился нарушить священный закон Барлы, – дрожащим голосом промолвил Холз.

– У вас от старости слабеют умственные способности, Холз, – насмешливо заявил Джарралт. – Это не первое нарушение священного закона в нашей истории. Если преступник не понесет сурового наказания, то подобное преступление войдет в норму! – Джарралт обратился к королю: – Вы должны устроить показательный суд над мерзким нарушителем. Каждый олк должен увидеть, какая кара ждет того, кто нарушит священный закон Барлы.

– Конройд, прошу вас! – взмолился Холз. – Обуздайте свой гнев! В этот трудный для королевства час мы должны сохранять спокойствие и слушать голос Барлы, который укажет нам, как поступить.

– Вы поражаете меня, Холз, – презрительно фыркнул Джарралт. – Вы, как священнослужитель, жрец Барлы, должны возмутиться и требовать расправы над преступником!

Оскорбленный Холз, расправив плечи, бросил на Джарралта взгляд, исполненный достоинства.

– Мне лучше знать, что я должен делать! Не вам об этом судить! Не надо намекать на то, что я пренебрегаю своими обязанностями! Постыдитесь, сударь!

Джарралт вспыхнул.

– Я ни на что не намекаю. Я сказал только…

– Ваши слова оскорбительны для меня, Конройд. Я думал, что вы хорошо знаете и уважаете меня. Я не говорю, что этот человек должен уйти от наказания. Но вы так сильно возмущаетесь, как будто олки каждую неделю нарушают священные законы. Будьте справедливы! В последний раз этот закон был нарушен сто лет назад!

– Сто тридцать восемь лет назад, – уточнил Дурм. – В эпоху правления Ансела Рыжего. Преступницей была женщина по имени Маура Шай. Ее казнили, как казнят и этого человека.

Король вздохнул.

– Да, его непременно казнят, – согласился он и сжал в кулаке послание. – Глупец!

– Теперь наконец вы пересмотрите поспешное решение, принятое вашим сыном? При таких обстоятельствах нельзя назначать олкского рыбака на столь высокий пост, – сказал Джарралт. – Сейчас не время наделять властью олков.

– Вы ошибаетесь, господин Джарралт, – возразил Гар. – Когда новость об этом преступлении распространится, олки ощутят себя потерянными. Они поймут, что доверие к ним подорвано, что их подозревают в нарушении законов, что за ними пристально наблюдают. Они будут испытывать чувство вины за неблаговидные поступки соплеменника. Этот человек был настолько близорук, что…

– Вы называете его близоруким? – вскипел Джарралт. – Вы слишком снисходительны к преступнику!

– Попрошу не перебивать меня, сударь, – раздраженно сказал Гар. – Конечно, противоправные деяния этого человека нельзя оставлять безнаказанными. Его преступление повлечет за собой страшные последствия для всех нас, и доранцев, и олков.

Джарралт фыркнул.

– Но будет иметь страшные последствия прежде всего для него самого, ваше высочество. Казнь слишком мягкое наказание для святотатца. Его нужно сломать, уничтожить не только физически, но и морально. Надо подавлять без всякой жалости все проявления неповиновения и богохульства олков.

– Я не верю, что вы до такой степени глупы, сударь! – воскликнул Гар. – Главным испытанием для нас является не наказание олка, а наше с вами поведение в этой ситуации. Мне кажется, вы понимаете это так же хорошо, как и я!

Король поднял руку, пытаясь остановить сына.

– Гар, прошу тебя…

– Но, ваше величество, – перебил его Гар, – я должен указать господину Джарралту на то, что он не прав. Если мы заменим местью правосудие, то какой пример подадим олкам? Они решат, что задача Тайного Совета состоит в том, чтобы мстить им за любую провинность. Доранцы не должны наказывать всех олков за преступление одного. Если мы не поймем этого, то подорвем доверие к себе…

– Доверие? – переспросил Джарралт. – О каком доверии может идти речь, если олк нарушил Первый Закон Барлы?! Его действия могли погубить всех нас, все королевство, разрушить Стену Барлы!

Гар стукнул по столу кулаком.

– Вы сильно преувеличиваете, господин Джарралт! Стена Барлы нерушима, она стоит уже в течение нескольких столетий. И только ересь Тревойла слегка подорвала ее устои. Но на это потребовалось восемь месяцев. Один-единственный олк не может причинить Стене вред.

В глазах Джарралта появился угрожающий блеск. В этот момент он походил на акулу, почуявшую запах крови в воде.

– Значит, вы подвергаете сомнению Законы Барлы, ваше высочество? – промолвил он.

Следивший за этой сценой Эшер, вздрогнув, закрыл на мгновение глаза. Он видел, что Гар слишком поздно понял, что Джарралт подцепил его на крючок.

– Нет, – глухо сказал принц, откинувшись на спинку стула.

– А мне показалось, что это именно так. Что вы думаете по этому поводу, жрец Холз?

На болезненном лице старика отразилась тревога.

– Я уверен, что его высочество глубоко чтит законы, – сказал он. – Они являются основой нашего существования и действуют уже более шести столетий. Барла говорила: «Не позволяйте олкам заниматься магией, это не их предназначение, не их право, не их цель. Олк, сделавший это, пусть поплатится своей жизнью, потому что мы все погибнем, если под напором противоправных деяний рухнет моя Стена». Мы все должны соблюдать этот закон, иначе нас ждет жестокая расплата. Королевство потонет в крови и слезах. Разве это не так, ваше высочество?

– Вы все правильно сказали, Холз, – ответил Гар. – Я всем сердцем верю в справедливость этого закона. Но это не значит, что я согласен с господином Джарралтом. Благоденствие нашего королевства основано не только на великих Законах Барлы, но и на содружестве двух народов – доранцев и олков. Если мы разорвем этот союз, то рухнет все государство. – Принц повернулся к отцу: – Разве я не прав, ваше величество?

Эшер перевел взгляд на короля. Лицо Борна было холодным и отчужденным. Рассчитывать на его милосердие не приходилось.

– Ты хочешь, чтобы преступника оправдали? – спросил он сына.

– Нет, мой государь, я знаю, что это невозможно.

– В таком случае чего же вы хотите? – задал вопрос Главный Маг, все это время молча следивший за дискуссией.

– Я считаю, что этого человека нужно наказать, но не публично.

– Почему? – опустив тяжелые веки, тихо спросил Дурм.

Гар глубоко вздохнул.

– Потому что не надо превращать казнь в театральное зрелище. Мы не должны смаковать смерть, показывать, что радуемся гибели человека. По этой же причине наказание не должно быть слишком жестоким. Если этот человек действительно виновен в том преступлении, в котором его обвиняют, то его смерть должна быть мгновенной и безболезненной. Что касается Эшера, то ему следует остаться на своем посту. Тем самым мы покажем олкам, что они не несут ответственности за преступление, совершенное одним из их соплеменников.

Губы Джарралта скривились в усмешке.

– Судя по всему, этот вопрос вас особенно волнует, ваше высочество, – заметил он.

– Потому что я не хочу повторять ошибки наших предков. Если бы вы изучали историю, то знали бы, что я имею в виду. Сто тридцать восемь лет назад, когда Маура Шай была обвинена в том же преступлении, пострадало много ни в чем не повинных олков. Это тоже нарушение закона, сударь. Я, как Правитель олков, не желаю, чтобы подобное повторилось.

– Вы ставите благополучие олков выше нашего благополучия, – процедил сквозь зубы Джарралт. – Может быть, вы готовы выступить на их стороне против собственного народа?

– О каком выступлении вы говорите? О каких сторонах? Разве у нас конфликт? Я подданный его величества, Джарралт, потомок Барлы, поэтому уважаю наши законы. Почему вам это не нравится? – Гар повернулся к отцу. – Что вы думаете по этому поводу, ваше величество?

Эшер, затаив дыхание, взглянул на Борна. Прекратит ли король спор? И кого он поддержит – своего сына или его врага?

Борн долго хранил молчание, а затем устремил тяжелый взгляд на Дурма.

– Я хочу сначала услышать, что скажет Главный Маг, – промолвил он.

Взоры всех присутствующих обратились к Дурму. Всеобщее внимание нисколько не смутило этого дородного величественного человека, облаченного в просторные одежды.

– И я, ваше величество, хотел бы, чтобы сначала высказал свое мнение недавно назначенный помощник Правителя олков, – заявил он.

Король поднял свои светлые брови.

– Вы действительно этого хотите? Ну, хорошо, – он повернулся к Эшеру, – это дело касается тебя и твоего народа, Эшер. Удовлетвори любопытство Главного Мага и мое, скажи, что ты думаешь по этому поводу.

Эшер, оробев, закусил губу. Теперь все члены Совета смотрели на него. Вся эта ситуация ему страшно не нравилась. Новые брюки были ему слегка тесны, и он не мог сунуть руки в карманы по своему обыкновению. Поэтому Эшер скрестил их на груди и с важным видом нахмурился.

– Вы хотите знать мое мнение? – спросил он, переводя взгляд с Главного Мага на короля и обратно. – Я не считаю себя виноватым в том, что натворил этот глупец, ваше величество. На вашем месте я отрубил бы этому ублюдку голову без суда и следствия. Это было бы хорошим уроком для тех, кто пытается лезть не в свои дела.

Жрец Холз наклонился вперед.

– Вы слишком суровы, молодой человек.

– Вы так думаете? Послушайте, сударь, я не очень-то религиозный человек, но, мне кажется, я смогу различить, что хорошо, а что плохо. Олки не занимаются магией. И если кто-то из них пытается сделать это, то он поступает плохо. И ему не следует отпираться и заявлять, что он не знал законов. Все этот человек знал и сознательно нарушил запрет.

– И тебя не пугает мысль о том, что один из олков примет столь ужасную смерть? – медленно произнес король.

Эшер пожал плечами.

– Нет. Он ее заслужил.

– Так, ты предаешь собственный народ, – заявил Конройд Джарралт.

Эшер усмехнулся.

– Никого я не предаю! Но я должен прежде всего хранить верность королю и чтить законы. По-вашему, я не прав?

– Оставьте его в покое, Конройд, – приказал Главный Маг и обратился к королю: – Я считаю, что его высочество прав. Пусть Эшер остается на посту его помощника, он может принести нам пользу. Преступник предстанет перед судом, но олки увидят, что мы продолжаем заботиться об их благополучии, несмотря на то, что один из них нарушил священные законы Барлы.

Король кивнул.

– Ваше мнение, мой друг, как всегда, совпадает с моим. Да будет так, как вы сказали. – Борн взглянул на Эшера. – А теперь оставь нас, возвращайся к исполнению своих обязанностей и держи язык за зубами. Никто не должен знать о страшном преступлении до тех пор, пока мы не объявим о нем официально.

Чувствуя огромное облегчение, Эшер поклонился сначала королю, а потом членам Тайного Совета.

– Хорошо, ваше величество, – сказал он и вышел из зала заседания.

* * *

Вернувшись в Башню, Эшер взял у Уиллера экземпляр списка намеченных на следующую неделю дел и встреч принца, заказал себе обед на кухне и устроился в кабинете, чтобы поесть и поработать до возвращения Гара.

Принц вернулся через три часа и выглядел очень усталым. Опустившись в кресло, он положил ноги в пыльных сапогах на край письменного стола своего помощника.

– Что ты делаешь?

Эшер отложил в сторону перо.

– То, что вы мне велели.

– Ах да. – Гар забарабанил пальцами по подлокотнику кресла. – Ты уже закончил.

– Почти.

Гар кивнул.

– Хорошо. У меня есть к тебе один вопрос. Скажи, ты действительно придерживаешься такого мнения?

Эшер насторожился.

– О чем вы?

– О том, что твоему соплеменнику надо отрубить голову без суда и следствия. Ты действительно так думаешь?

«Вот он о чем!» – подумал Эшер. Со вздохом отодвинув в сторону бумаги, он откинулся на спинку стула и, вытянув ноги, положил их на стол. Раз принц считает это приличным, он последует его примеру.

– Конечно, я так думаю, – ответил Эшер. – Неужели вы полагаете, что я стал бы врать и притворяться?

Гар нахмурился.

– Нет. Но с Джарралтом так трудно разговаривать, что я подумал…

– Да, он настоящий ублюдок. Вы говорили, что он будет вставлять мне палки в колеса. Но, оказывается, дела обстоят еще хуже. Этот парень ненавидит меня лютой ненавистью. Если бы он мог, то раздавил меня как паука…

– Не волнуйся, – успокоил его Гар. – Это была обыкновенная вспышка гнева. Не обращай на него внимания. – Принц задумчиво смахнул пыль с колена. – Надеюсь, ты не считаешь всех нас, доранцев, такими же высокомерными, как Джарралт. Некоторые доранцы мечтают о возвращении прежних порядков, когда наша магия была ничем не ограничена. Я считаю их недалекими людьми. Такая магическая практика разрушает нас, из-за нее мы покинули землю предков и изменились до неузнаваемости. Кроме того, большинство заклинаний и магических действий с тех пор было предано забвению. Но даже если бы мы их помнили, законы Барлы запрещают нам использовать неограниченную магию. Наказания, предусмотренные за нарушение этих запретов, суровы. Эшер хмыкнул.

– А если бы один из доранцев подвергся такому наказанию за дело, вы сочувствовали бы ему?

– Скорее всего нет, – вздохнув, ответил Гар.

– В таком случае, почему вам не нравится, что мне дела нет до того дурачка, которого сейчас под конвоем везут в столицу?

– Его зовут Тимон Спейк, – сказал Гар, – он из Бейсингдауна.

– Никогда не слышал о нем. Но даже если бы и слышал…

– Договаривай! Что было бы, если бы ты слышал о нем раньше? А что, если бы закон нарушил не какой-то там незнакомец, а Мэтт? Ты с такой же уверенностью говорил бы тогда, что ему следует отрубить голову?

– Мэтт никогда не нарушил бы законы Барлы. Он не дурак.

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю.

Эшер вздохнул.

– Гар, чего вы от меня хотите? Это же закон, его нужно соблюдать. Мы с вами не можем менять законы, как нам захочется, прощая тех, кого мы знаем.

Гар затопал ногами.

– Нет! Нет! Я хочу вовсе не этого… я…

– Нужно, чтобы все жили по одним и тем же правилам, – перебил его Эшер. – Чтобы все были равны перед законом. Иначе лодка, в которой мы все находимся, начнет раскачиваться и в конце концов перевернется, все мы окажемся в воде, и многие из нас утонут.

– Я это знаю, – глухо сказал Гар.

– Отлично. В таком случае давайте обсудим список дел на следующую неделю. Я тут сделал кое-какие пометки. Если вы пообещаете мне, что не будете смеяться, я зачитаю свои замечания и предложения.

– Хорошо, постараюсь не смеяться, – сказал Гар.

* * *

Обсуждение расписания встреч и совещаний длилось до конца дня. У Эшера гудела голова. Он плохо разбирался во всех этих Объединениях скотоводов, Гильдиях пекарей, горняков и виноделов.

Гар коротко рассказал своему помощнику об истории их создания и о нынешних проблемах. В конце концов Эшер понял, что его замечания и предложения смехотворны, и отказался от них. Его пугали те огромные задачи, которые предстояло решить им с принцем.

Теперь ему казалось, что пятьдесят тринов в неделю – недостаточная плата за такой нелегкий труд.

Они закончили обсуждение, когда уже сгустились сумерки. Эшер со стоном откинулся на спинку стула и потер глаза.

– Не представляю, как бы вы справились со всем этим без моей помощи, – промолвил он. – Неужели король тоже завален работой?

Гар кивнул.

– Да, у него очень много дел. Именно поэтому он возложил часть обязанностей на меня. Видя, что я с ними успешно справляюсь, он постоянно увеличивает нагрузку.

Эшер усмехнулся.

– Ни одно доброе дело не остается безнаказанным, да?

– Похоже на то. – Гар подавил зевок. – Надеюсь, тебя не пугает эта лавина дел. Большинство проблем можно решить путем переговоров. Люди любят, когда их внимательно выслушивают. Как только ты поближе познакомишься с…

В этот момент раздался стук в дверь. В комнату вошел Реми и, поклонившись, протянул принцу записку.

– Прошу прощения, ваше высочество. Записка из дворца.

Взяв записку, Гар отпустил посыльного. Развернув листок бумаги, он пробежал его глазами и вздохнул.

– Тимон Спейк доставлен в караульное помещение, – сообщил он. – Утром состоится предварительный допрос в присутствии членов Тайного Совета.

– И что это значит? – спросил Эшер.

– Это означает, что он должен будет ответить под присягой на вопрос, признает ли себя виновным. Если он скажет «нет», то предстанет перед открытым судом, и его вина будет доказываться в судебном процессе. Там же будет определяться и мера наказания.

– А если он скажет «да»?

Гар помрачнел.

– Тогда он не доживет до следующего рассвета.

– Его казнят так быстро? – удивился Эшер.

– А зачем продлевать агонию? Я хочу, чтобы ты кое-что сделал для меня, Эшер. Сходи в здание караульни и удостоверься в том, что этот Тимон Спейк ни в чем не нуждается. Пусть его поместят в удобную комнату, накормят досыта и ничем не досаждают. В настоящее время он всего лишь обвиняемый, а не осужденный. Однако его подозревают в столь чудовищном преступлении, что я опасаюсь за его жизнь.

Эшер оторопел.

– Вы думаете, что даже в здании караульни ему грозит опасность?

– Капитан Оррик – порядочный человек и превосходный офицер, – осторожно сказал Гар. – Но его могут захлестнуть чувства. Я хочу, чтобы он и его подчиненные хорошо поняли, что нельзя устраивать самосуд над этим человеком.

– Вы хотите, чтобы я прямо сейчас отправился туда? – пряча свое недовольство, спросил Эшер.

– Да. – Гар взял перо и бумагу и быстро написал записку. – Передай это Оррику. Здесь написано, что ты действуешь от моего имени, и он должен во всем подчиняться тебе.

– Но он может не поверить, что это вы написали, – сказал Эшер. – А если этот Оррик заявит, что я подделал вашу подпись, и решит, что я нахожусь в сговоре с Тимоном Спейком и хочу помочь ему бежать?

Гар, нахмурившись, взял записку из рук Эшера и направился к двери. Эшер последовал за ним. Они спустились на первый этаж в кабинет Даррана.

– Что-то случилось, ваше высочество? – спросил личный секретарь принца, увидев Гара.

Гар капнул на сложенную записку темно-красного воска и запечатал ее своим фамильным перстнем с гербом королевского дома.

– Немедленно пошлите курьеров, – сказал он Даррану, – я отменяю все встречи, намеченные на завтра.

– Хорошо, ваше высочество, – сказал Дарран. – Могу я узнать, какова причина…

– Нет, – оборвал его Гар и, не обращая внимания на обиженного Даррана, вручил запечатанную записку Эшеру. – Не задерживайся. Я буду ждать твоего доклада.

– Слушаюсь, ваше высочество, – промолвил Эшер и сунул записку в карман. – А что мне делать, если я обнаружу…

– Все, что сочтешь нужным. В рамках разумного, конечно. Имей в виду, что я должен буду ответить за все твои действия перед Тайным Советом.

– Я все понял, ваше высочество, – сказал Эшер и вышел из кабинета.

С каждой минутой он все больше убеждался в том, что ему недоплачивают. Эшер и не предполагал, что помощнику Правителя олков придется выполнять столь трудные поручения.

* * *

Дафна не ожидала увидеть в этот час Эшера. Но по центральной улице, ведущей от дворца к рыночной площади, верхом на Сигнете ехал именно он. Заметив столпившихся у входа в здание караульни олков, он нахмурился. На его лице отразился испуг, сменившийся яростью. Дафна видела, как шевелятся губы Эшера. Очевидно, он шептал проклятия.

Дафна хорошо понимала состояние Эшера. Ее так и подмывало произнести крепкое словцо, чтобы дать выход эмоциям.

– Эшер! Эшер! – окликнула она его, пробираясь через толпу и махая рукой.

Увидев ее, он натянул поводья и остановился.

– Дафна? Что ты здесь делаешь?

– Я хотела задать тебе тот же вопрос, – промолвила она.

– Я еду по важному делу, – сказал Эшер и, наклонившись над лукой седла и понизив голос, спросил: – Ты понимаешь, что здесь происходит?

Дафна кивнула.

– Да, понимаю. Я знаю, что случилось. Да и все, кто здесь находится, уже знают об этом. Нам не нужно официального сообщения из дворца. А завтра новость облетит всю столицу.

– Но как ты узнала о преступнике? – изумился Эшер. – Даже король получил о нем известие только сегодня утром…

– Тимона Спейка арестовали вчера после полудня, – пожав плечами, сказала Дафна. – У многих из нас есть родственники в Бейсингдауне. У портнихи, живущей неподалеку от моей книжной лавки, в этом городе живет сестра. Ты, наверное, забыл о существовании голубиной почты? Неужели ты думал, что такую новость можно утаить?

Эшер нахмурился.

– Король именно так считает.

– Значит, король ошибается.

Толпа тем временем становилась все больше, над площадью стоял гул встревоженных голосов.

– Не нравится мне все это, – пробормотала Дафна.

– Мне тоже, – промолвил Эшер, искоса поглядывая на олков. – Что они все здесь делают? Чего хотят?

Дафна пожала плечами.

– Заверений в том, что их не тронут. Или, может быть, мести. В прошлый раз, когда произошло нечто подобное, пострадало множество невинных людей. Такое не забывается. Олки хотят, чтобы доранцы видели, что они лояльны к власти. – Дафну бросило в дрожь. – Мне кажется, если бы Тимона Спейка вывели сейчас сюда, толпа растерзала бы его. Все это страшно…

На широкое крыльцо здания караульни вышли стражники. Они встали плечом к плечу, загородив собой вход, и направили на толпу острия своих пик. В этот час город освещали фонари, в которых горел волшебный огонь. В его свете колыхающаяся толпа казалась особенно опасной. Эшер не сводил с нее тревожного взгляда.

– Интересно, а король знает, что здесь происходит?

– Если еще не знает, то скоро ему доложат, – сказала Дафна. – Так что же ты все-таки здесь делаешь?

– Меня послал Гар. Его беспокоит судьба этого Спейка. Он хочет, чтобы я обеспечил арестованному безопасность и хорошие условия содержания под стражей. Мне пора, Дафна. А ты возвращайся домой. Здесь небезопасно. Толпа может взорваться в любой момент.

Дафна рассеянно кивнула. Она лихорадочно обдумывала то, что услышала. Значит, Эшер направляется в караульню к Спейку? Отлично! Настоящий подарок судьбы. Можно попытаться спасти ситуацию. Беспечность этого идиота Спейка не должна погубить весь ее мир! Дафна тронула сидящего в седле Эшера за колено.

– Возьми меня с собой.

Эшер наконец отвел взгляд от толпы и рассмеялся.

– Не болтай глупости.

– Я серьезно говорю. Я должна видеть Тимона Спейка.

– Зачем?

«Я должна заткнуть ему рот прежде, чем он заговорит. Иначе пострадают невинные люди! Жертвами его самонадеянности станут тысячи олков», – хотела ответить Дафна, но сдержалась.

– Он мой родственник, – солгала она, не моргнув глазом. – Правда, дальний. Десятая вода на киселе. Ты же знаешь, как это бывает. Мы даже не виделись ни разу. Но все равно он мне родня. Мне надо повидаться с ним, убедиться в том, что он…

– Нет! – оборвал ее Эшер. – Я тебе расскажу, как он себя чувствует и что говорит. Но со мной ты не пойдешь. Если Гар узнает…

– Я уверена, что принц не возражал бы. Он меня знает. Обещаю, что не буду мешать тебе. Я не произнесу ни одного слова и буду вести себя тихо как мышка. Прошу тебя, Эшер, возьми меня с собой. Если бы не я, ты не получил бы эту должность. Услуга за услугу!

– Нет, Дафна!

Но она не сдавалась.

– Я могла бы сбегать домой за печеньем, которое испекла сегодня утром. А еще мы могли бы принести ему книгу. За чтением он отвлечется от тягостных мыслей. Принц наверняка одобрил бы наш милосердный поступок. Он ведь послал тебя облегчить условия содержания Тимона. Я просто помогу выполнить поручение принца. Никто не станет возражать против этого.

Эшер хмыкнул и на минуту задумался, уперев руку в бок.

– Ладно, давай, – наконец нехотя согласился он. – Только быстро, одна нога здесь, другая там. Буду ждать не больше десяти минут.

Дафна сорвалась с места и исчезла в толпе.

Вбежав в свою квартирку, она бросилась к буфету. Порывшись на полке, достала флакончик с ядом и нашла соломинку. Печенье лежало на подоконнике в кухне. Взяв несколько печеньиц, девушка извлекла из флакончика с помощью соломинки немного ядовитого зелья и капнула на выпечку.

Дафна не считала это убийством. Она защищала себя и свой мир от гибели. Смерть Тимона спасет жизнь сотням, а быть может, тысячам олков. Вейра, конечно, рассердится на нее. Но дело уже будет сделано, а это главное! Гнев Вейры она как-нибудь переживет. Как Наследница Джервала Дафна чувствовала себя обязанной следить за тем, чтобы Пророчество неукоснительно исполнялось, и считала своим долгом любой ценой устранять с дороги все, что мешало ему воплотиться в жизнь.

Дафна испытывала жгучую ненависть к человеку, заставившему ее пойти на крайние меры, вынудившему ее лишить его жизни. Тимон, как и она, давал священную клятву хранить в тайне все, что знает о магии и существовании Круга. Этот ублюдок должен был сам наложить на себя руки.

Отравив печенье, Дафна завернула его в чистое кухонное полотенце, положила сверток вместе с книгой в сумку и поспешила назад к Эшеру.

– Ты вовремя пришла, – сказал он, с озабоченным видом поглядывая на толпу. – Здесь становится неспокойно. Народ вот-вот взбунтуется. Держись ближе ко мне.

Вцепившись в его стремя, Дафна пошла рядом с лошадью, пользуясь тем, что толпа невольно расступалась перед всадником. Она чувствовала, что людьми владеют страх, ярость и недовольство. Вокруг не было ни одного светловолосого человека. У входа в караульню собрались только олки. Когда Эшер и Дафна приблизились к стражникам, те спросили, чего они хотят.

– Пропустите меня, – потребовал Эшер. – Я – Эшер, помощник Правителя олков. Меня прислал сюда принц. Я должен выполнить его поручение.

Стражники окинули Эшера оценивающим взглядом. Они заметили, конечно, что у всадника роскошная одежда и дорогая лошадь, и один за другим опустили пики.

– А кто эта женщина?

– Она со мной. А теперь расступитесь, мне нужно проехать.

Эшер пришпорил лошадь, и она, фыркнув, затанцевала на месте.

– Проезжайте, – сказал старшина стражников, и его подчиненные расступились.

Сигнет рванулся вперед.

– Эй, потише! – раздался сердитый голос Дафны. – С ума сошел?

Эшер бросил на нее взгляд сверху вниз.

– Ты не ушиблась, Дафна?

Она глубоко вздохнула. Сердце бешено колотилось, во рту все пересохло. Девушка ощущала запах ядовитого зелья.

– Нет, я в порядке. Давай поскорее покончим с этим.

Миновав ворота, они оказались во дворе караульни.