Текст книги "Воин (ЛП)"

Автор книги: Карен Линч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 44 страниц)

Я прошёлся по дому, чтобы перенаправить свои мысли в другое русло. Дом был красивым, уютным и просто оформленным. Дядя Сары явно жил на основном этаже, где были широкие дверные проёмы, обеспечивающие лёгкий доступ для его инвалидной коляски. Подноготная проверка, проведенная Даксом, выявила, что Нейт Грей служил в Армии, пока не подорвался на дорожной мине в Боснии. Теперь он писал военные романы и был законным опекуном своей племянницы. Судя по всему, что я услышал и заметил насчёт него, он был хорошим мужчиной, который заботился о Саре как о своей родной дочери. Возможно, она и выросла без родителей, но она никогда не испытывала отсутствие родительской любви.

Изучив названия книг в книжном шкафу в его офисе, я подметил, что у нас с ним одинаковый вкус в литературе, и я взял одну из книг почитать, пока ждал Сару. Но спустя сорок минут после отсутствия каких-либо её признаков, мне стало интересно, почему она так долго задерживается. Душ прекратил работать давным-давно, и до меня не доносилось никаких звуков её передвижения по верхнему этажу. Ей не нравилось, что я был здесь, но она же не?..

Я отложил книгу и бесшумно поднялся по лестнице на третий этаж, который был разделён на чердак и просторную спальню. На дальней стороне комнаты я увидел кровать, рабочий стол и закрытую дверь, наиболее вероятно ведущую в ванную. В комнате также был диван и несколько переполненных книжных шкафов и ничего более. На стенах висело несколько обрамлённых фотографий её друзей, и на одной был запечатлён мужчина, который должно быть был её отцом, судя по их сходству.

Гончая лежала на коврике у кровати, и она подняла голову, чтобы посмотреть на меня, когда я подошёл ближе, чтобы прислушаться к звукам по другую сторону двери ванной комнаты. Тихий всплеск воды подсказал мне, что, по крайней мере, Сара не сбежала, хотя явно не спешила говорить со мной. Если моя своевольная пара думает, что я устану от ожидания и уйду, её ждало разочарование. Я никуда не собирался.

Я пересёк комнату, вознамерившись спуститься вниз, но моё внимание привлёк книжный шкаф. Я так много чего не знал о Саре, и моё любопытство взяло верх. В отличие от коллекции книг о войне её дяди, коллекция Сары в основном состояла из сильно зачитанной классики, такой как Бронте, Хемингуэй, Филдинг и Уайльд. На верхней полке одного из шкафов я с удивлением обнаружил внушительную коллекцию виниловых пластинок с репертуаром шестидесятых-семидесятых годов. Я вытащил пластинку с альбомом "Флитвуд Мэк" и уставился на неё, как будто она могла изобличить секреты девушки, о которой я до сих пор так мало знал.

Я вернул пластинку на место и снова повернулся к лестнице, когда альбом на диване привлёк мой взгляд. Скетчбук для художников? Не в силах устоять, я подхватил альбом и открыл его на рисунке ворона, усевшегося на нечто, напоминавшее стол на другой стороне комнаты. Детали рисунка были невероятными, начиная от формы перьев вплоть до умного блеска в глазах птицы. В нижнем правом углу листа стояли инициалы С.Г.

Очарованный этой стороной Сары, я позабыл о своём намерении спуститься на главный этаж и, сев на диван, положил альбом на колени. Через несколько секунд серый кот запрыгнул на диван и улёгся рядом со мной, громко заурчав, когда начал намывать за ушами. Я улыбнулся, когда перевернул следующую страницу, где оживал рисунок трёхлапой гончей. После этого шли рисунки с изображением Роланда и Питера, её дяди, болотного богла, импа в поношенной набедренной повязке, оборотня.

Моя рука замерла над страницей, когда следующим я открыл пугающе точный рисунок тролля, и мне стало интересно, где вообще она взяла их изображение, чтобы срисовать. Было не так много книг, которые могли похвастаться истинным изображением свирепых отшельнических созданий.

Я повернул страницу, и у меня перехватило дыхание от следующего рисунка. Это был я, выходивший из тени с мечом в руке, и я тут же понял, что это был момент из ночи, в которую мы познакомились. Она нарисовала меня сильным и смертоносным, но при этом со спокойной уверенностью в моём выражении лица, как будто у неё не было никаких сомнений, что я спасу её от Эли. Как будто она полностью верила в меня ещё до того, как мы...

– Эй! Что, по-твоему, ты делаешь?

Я поднял взгляд и втянул резкий вдох от вида Сары, стоявшей в другом конце комнаты, обернутую в белое полотенце, которое едва доходило до середины бедра. Вода блестела на её голых плечах и руках, и её волосы ниспадали влажными волнами вокруг лица. Жар прострелил сквозь меня, и моё тело мгновенно откликнулось на мою красивую пару.

Её голос стал громче.

– Убирайся из моей комнаты и не трогай мои вещи.

– Ты так долго пробыла в ванной, что я было подумал, что ты снова попробуешь сбежать, – я говорил с манерной медлительностью, усиленно пытаясь скрыть своё возбуждённое состояние, прежде чем это смутит нас обоих.

Что было непростой задачей, учитывая, что она стояла там, в полном полуобнажённом великолепии.

Гневный румянец растёкся по её коже, и она крепко прижала верх полотенца к груди.

– Ну, как можешь видеть, я всё ещё здесь. Итак, не возражаешь ли ты покинуть мою комнату, чтобы я смогла одеться?

– Конечно.

Я знал, что я внедрился в её пространство, но она так прелестно выглядела взволнованной, что я не мог не улыбнуться.

Я встал, оставив альбом открытым на диване.

– Твои рисунки довольно хорошие. Тебе вообще кто-нибудь об этом говорил?

Она свирепо нахмурилась от упоминания её работ.

– Я не показывала их никому. Это личное.

Так много секретов. Пора начинать распутывать тайну, кем же была Сара Грей. Я едва не забыл о причине своего присутствия здесь сегодня. Я предоставлю ей личное пространство, которое она желает... на данный момент. Но рано или поздно мы поговорим.

– Скоро увидимся внизу, – сказал я, прежде чем спустился вниз.

На нижней ступеньке я сделал глубокий вдох и покачал головой от того как просто она влияла на меня, даже не прилагая усилий.

Дождь забарабанил в окно, когда я вошёл в кухню, и я почувствовал, как затрясло всё здание от штормовой силы ветра. Я прислушался к шторму, испытав облегчение, что Сара была в доме со мной, а не на улице в такую погоду.

И тогда-то до меня дошло, что впервые со времени нашей встречи, я не переживал за её безопасность. Я криво улыбнулся, потому как знал, что это не продлится долго. Лучше уж наслаждаться этим пока мог.

У меня в животе заурчало, напомнив мне, что я с завтрака ничего не ел, и я предположил, что Сара, вероятно, тоже голодна. На двери холодильника весело несколько магнитов с рекламой ресторанов, поэтому я допустил, что она любила кухню всех их. Пицца казалась хорошей идеей в такую погоду, поэтому я вытащил телефон и решил узнать работает ли у них всё ещё доставка.

Когда я собрался набрать номер, очередной порыв ветра ударил по зданию. Свет замерцал и погас, погрузив дом в темноту. Я подошёл к окну, но на улице не было ни одного источника света. Похоже, по всей набережной отключился свет, что означало и остальная часть города могла также остаться без света.

Сходив за пеньковой свечой, которую я видел в гостиной комнате, я зажег её и поставил на кухонном столе. Затем я проверил содержимое холодильника, чтобы узнать, из чего можно было бы приготовить ужин. Наш выбор был ограничен из-за отсутствия электричества, так что пошло на пользу то, что я знал, как приготовить приличный сендвич.

Я услышал, как она спускается по лестнице, когда компоновал нам закуски.

– Что ты делаешь? – спросила она, остановившись в дверном проёме кухни.

– Ужин. Я бы заказал доставку, но, похоже, электричества нет во всём городе. Так что остаются сендвичи. Надеюсь, ты любишь жареную говядину.

– Хм, спасибо... люблю, – ответила она, явно сбитая с толку моими действиями.

Я скрыл ухмылку. Так значит вот что требуется, чтобы застать её врасплох. Если бы я знал, что это было так просто, я бы накормил её ещё несколько недель назад.

Сдержав своё выражение лица, я поставил тарелку с сендвичами на стол, куда она уже положила пакет с картофельными чипсами и поставила два стакана с содовой. Она села за стол, когда я поставил между нами свечу и занял место напротив неё.

Я не сразу заметил, насколько тихой она была, и когда я поднял взгляд, я застал её за скромным рассматриванием меня; она зубами теребила нижнюю губу. Несколько секунд мы заворожено смотрели друг другу в глаза, прежде чем она зарделась румянцем и опустила глаза на тарелку.

Я пристально смотрел на неё, улыбка медленно подёрнула мой рот. Может она не была так уж не затронута мной, как она показывала. Удовлетворённый этой мыслью, я переключил своё внимание на свой сендвич.

Я позволил ей насладиться едой несколько минут прежде, чем задал вопрос, который она ожидала от меня услышать.

– Не хочешь рассказать, где ты сегодня пропадала, и почему вернулась пахнущей так, словно ходила в бухту купаться?

Она прекратила есть и оборонительно встретилась со мной взглядом.

– Это были личные дела, о которых мне надо было позаботиться... и я действительно ходила купаться в бухту. Доволен?

– Отнюдь нет.

Я не ожидал, что она поделиться со мной, но я не сдавался. Во чтобы она ни была вовлечена, может это и не было опасным, но вот уходить в одиночку было таковым. Как бы я хотел знать, что она считала настолько важным, что пошла на риск своей собственной безопасности.

Как бы сильно я не желал получить ответы, окоченение её плеч подсказало мне, что сегодня я их не получу. Наблюдая за игрой бликов огня свечи на её волосах, пока она делала вид, что сосредоточена на еде, я пришёл к выводу. Мы были одни и в кои-то веки не ругались, и не похоже было, что она собиралась выгнать меня на улицу. Так почему же не воспользоваться этой возможностью и не узнать её получше? Я и придумать не мог лучшего способа провести вечер.

– Ты не собираешься орать на меня или что-то вроде того? – спросила она, когда я откусил сендвич.

Я утаил своё увеселение.

– Вынудит ли тебя это рассказать мне, чем ты сегодня занималась?

– Нет.

Я отчасти обрадовался её отказу отвечать, потому как это позволило мне произнести:

– Тогда почему бы нам вместо этого просто не поужинать в приятной атмосфере?

Она ошарашено посмотрела на меня, но я сделал вид, что игнорирую её, чрезвычайно наслаждаясь собой. Я сбил её с толку сменой тактики, и она пыталась разобраться в чём был подвох. У неё были секреты, но было очевидно, что она не была игроком. Мне в ней это нравилось. Это было живительной переменой после всех тех женщин, которых я повстречал за годы.

Я подумал об одной конкретной девушке со сладостно-горькой любовью. Младшая сестра Тристана, Елена, была красивой и не по годам развитой, и мастером женских игр. Она верила, что мы с ней влюблены друг в друга, даже несмотря на то, что я относился к ней исключительно как к сестре, а она была неотступна в своих попытках привлечь моё внимание. Сара не разделяла многие черты характера с Еленой, но она однозначно унаследовала неуступчивость Елены.

– Ты мне кое-кого напоминаешь, кого я знал давным-давно, – произнёс я. – Она тоже была чересчур упряма.

Она прищурила глаза.

– Если ты скажешь, что это была Мадлен, я брошу в тебя свой корнишон.

Я подумал о девушке, которая исчезла много лет назад.

– Не Мадлен, нет. Её звали Елена, и в действительности она была тётей Мадлен, хотя и умерла до появления Мадлен на свет.

Хмурость Сары дрогнула.

– Она была твоей девушкой или что-то типа того?

Я покачал головой, всё ещё потерявшийся в прошлом.

– Нет, Елена была для меня, как сестра. Она была красивой, но своенравной и очень избалованной.

– Ты назвал меня избалованной?

Её возмутительный тон вырвал из меня смешок, что только заставило её свирепо посмотреть на меня. Я старался не рассмеяться вновь, потому как подозревал, что она всерьёз может кинуть в меня едой.

– Ладно, может быть неизбалованная, но определённо строптивая.

– Кто бы говорил, – пробормотала она. – Что с ней случилось?

Мой юмор иссяк.

– Она игнорировала правила, которые были установлены для её же защиты, и в одиночку сбежала. Вампиры её убили.

Я помнил тот мрачный день, как будто это было только вчера. Ко мне в слезах прибежала подруга Елены, Мириам, и рассказала мне, что Елена выехала на лошади несколько часов назад и не вернулась. Я поднял по тревоге Тристана, и мы выехали за ней со всеми свободными на тот момент воинами. Мы разбились на четыре группы, чтобы расширить зону поисков, и именно моей группой была найдена Елена – или точнее то, что от неё оставили вампиры.

Огонь всё ещё пылал, когда мы прибыли на место, и нескольких юных воинов стошнило от вида тела, которое вампиры разорвали на части и бросили в огонь подобно мусору. Её тело было обуглено, но я узнал фрагменты любимой голубой амазонки, и её кобыла была привязана к ближайшему дереву.

Я не мог позволить Тристану увидеть её такой, поэтому я потушил огонь и обернул её тело для транспортировки обратно в бастион. И по сей день, я всё ещё чувствую запах обгоревшей плоти и вижу окровавленные куски одежды, разбросанные по земле. Я все ещё вижу врезавшуюся в лицо Тристана скорбь, когда я привёз тело его любимой сестры домой.

Вид ужаса сменил разочарование Сары.

– Ох, мне жаль, – тихо произнесла она.

– Это было в далёком прошлом.

Я пожалел, что поднял эту тему. Меньше всего мне хотелось расстраивать Сару, отец которой погиб от рук вампира.

– Так остался кто-нибудь из семьи Мадлен? – спросила она, удивив меня.

– У неё до сих пор остались живые родственники, её родитель, например.

Сара скривила лицо.

– Родитель? Это звучит так... обезличено.

Я откинулся на спинку стула и улыбнулся ей. Она выросла как человек, поэтому ей потребуется некоторое время привыкнуть к нашим нравам.

– Это просто титул. Семьи Мохири так же близки, как и семьи людей, может быть даже больше, так как мы не стареем и не умираем естественным образом.

– Так ты и твои родители, все вы выглядите на один и тот же возраст? Не находишь это жутким?

– Мы не думаем о возрасте так же, как смертные. Люди рассматривают его как способ ознаменования своего пути по жизни. В физическом смысле мы не стареем, как только достигаем зрелости.

Она нахмурилась, и мне стало интересно, о чём же она думала.

– Так значит мой дед, отец Мадлен, всё ещё жив, – неторопливо вымолвила она.

– Он обо мне знает?

Я подумал о Тристане, который звонил каждые два дня, чтобы разузнать как дела у его внучки.

– Да, и он с нетерпением ждёт с тобой встречи.

Я мог ощутить её нерешительность.

– Он будет ждать до тех пор, пока ты не будешь готова встретиться с ним, – сказал я ей.

– Терпеливый Мохири, кто бы мог подумать, – сухо ответила она.

– Мохири обладают вообще-то исключительным терпением, когда нечто заслуживает ожидания, – сказал я, когда она взяла наши тарелки и понесла их к раковине.

Она начала мыть тарелку.

– Полагаю, этому содействует то, что вы бессмертны, да?

Я подошёл и встал рядом с ней, и я не смог удержаться и склонился ближе.

– Как и ты.

Она подпрыгнула.

– Не делай так больше! – прошипела она, и я усмехнулся от вида румянца, зардевшегося на её щеках.

Я взял вымытую ею тарелку и вытер её, нарочно оставшись стоять близко к ней так, что наши руки соприкасались. Со времени как я встретил Сару, мы с моим Мори пребывали в смятении. Нахождение рядом с ней помогло, но этого всегда было мало. Прикосновения к ней, вдыхание её запаха, успокаивали моего беспокойного демона и меня, как ничто другое.

Я вытирал последнюю тарелку, когда ощутил, что она дрожит, заставив меня заметить, как зябко было в доме. Мой Мори регулировал температуру моего тела, но демон Сары был слишком молод, чтобы делать это. Без электричества в доме становилось всё холоднее. Что-то подсказывало мне, что она не позволит мне обогреть её теплом своего тела, каким бы приятным это не казалось.

– Температура сегодня вечером очень сильно упадёт, – сказал я, когда она потянулась за фонариком. – Камин в гостиной комнате работает?

– Да, он газовый.

Отлично. Я направился в гостиную комнату.

– Иди, надень что-нибудь тёплое, а я разведу огонь.

– Ну и что дальше, теперь мы будем сидеть у огня и жарить маршмэллоу?

Я улыбнулся от представленной картины.

– У тебя есть планы получше? – выкрикнул я через плечо.

В скором времени я развёл пламя в камине. Её реплика насчёт жаренных маршмэллоу побудила меня провести обыск кухонных шкафов, и я самодовольно ухмыльнулся, когда натолкнулся на неоткрытый пакет в буфете. Я схватил пакет и два длинных металлических шампура из ящика, и вернулся в гостиную комнату. Бросив пакет на кофейный столик, я сел на пол рядом с камином и стал наблюдать за пламенем, пока ожидал её возвращения.

– Где ты нашёл маршмэллоу?

Восторг в её голосе обогрел меня, как не смогло бы ни одно пламя.

– На верхней полке в буфете. Хочешь одну? – спросил я, уже начав готовить одну зефирку для неё.

– Да!

Я подержал маршмэллоу над пламенем, пока та не стала коричневой, и затем передал шампур Саре.

– Держи.

Она благодарно улыбнулась и стала дуть на кусочек расплавленной сладости, в то время пока я зажаривал одну зефирку для себя. Мы просидели в приветливой тишине несколько минут, и я не смог вспомнить последний раз, когда чувствовал себя таким расслабленным и довольным.

Когда она, наконец, заговорила, я никак не ожидал от неё такого вопроса.

– Ты всегда занимался этим – охотился на вампиров? Все Мохири становятся воинами?

– Большинство из нас становятся воинами, однако есть среди нас несколько научных работников и мастеров, – ответил я ей, испытав удовлетворение от её внезапно вспыхнувшего интереса. – Быть воином – у нас в крови, мы рождены для этого. Я никогда не хотел заниматься чем-то иным.

– Каково это расти там? Вы живёте в домах или в некого рода военных базах? Вы ходите в школу или начинаете тренировки, когда вы ещё маленькие?

– Мы живём в укреплённых комплексах по всему миру, похожих на частные кампусы, а более мелкие лагеря, в основном, представляют собой хорошо укреплённые поместья. Семьям Мохири небезопасно жить за пределами комплексов, поскольку они будут уязвимы перед атаками вампиров, – многозначительно сказал я. – Семьи живут вместе, а жилые помещения большие и комфортные. Дети ходят в школу до тех пор, пока им не исполнится шестнадцать лет, а физическая подготовка начинается только, когда они достигают зрелости.

Убеждённой она не выглядела, а мне хотелось, чтобы она увидела, что жизнь с нашими людьми будет яркой и приносящей удовлетворение.

– Это хорошая жизнь. Среди Мохири существует глубокое чувство сопричастности, и каждый, кто приходит к нам жить, гораздо счастливее, чем когда они жили среди людей.

Сара погрузилась в молчание и задумчивость, и я стал гадать, что же вертелось у неё на уме. Когда неожиданно на кухне зазвонил телефон, она поспешила ответить. Судя по её ответам, звонил её дядя, чтобы поинтересоваться, как у неё обстояли дела. Я заметил, что она не упомянула о моём присутствии, когда он выразил озабоченность по поводу шторма.

Не успела она повесить трубку, как телефон снова зазвонил. На этот раз это был Роланд, и по тону её замечаний, он не был рад тому, что она осталась наедине со мной.

Она закончила разговор и вернулась в гостиную комнату.

– Все вдруг решили проверить как у меня дела.

– Оборотень заботится о тебе, – сказал я, заслужив от неё свирепый взгляд.

– Он мой лучший друг и, знаешь ли, у него есть имя.

Я пожал плечами.

– У нас не принято быть "на короткой ноге" с оборотнями, и я уверен, ты понимаешь, что и они чувствуют то же самое по отношению к нам. Всё так, как оно есть.

Меня всё ещё изумляло как близка она была с оборотнями, и как покровительственна была стая к ней, даже после того как выяснилось кем она была.

Она вскинула подбородок.

– Ну, я Мохири и у меня множество друзей оборотней, так что тебе придётся смириться с этим.

О того, что она назвала себя Мохири, тепло растеклось по мне, и я даже не осознавал, что заулыбался, пока она не огрызнулась:

– Что?

– Это первый раз, когда ты признала то, кем являешься.

– Это ничего не меняет, – сердито ответила она.

Но её отрицанию уже недоставало той убедительности, что присутствовала всего несколько недель назад.

– Это начало, – я улыбнулся ей, и она выглядела так, словно собиралась возразить, но промолчала. – Что ещё ты хотела бы узнать о Мохири?

Я надеялся, что её любознательность возьмёт верх над решимостью не иметь с нами ничего общего.

Она нахмурилась, словно раздумывала какой вопрос задать.

– Кто всем заведует? У вас есть президент или король, ну или кто-то в этом роде?

– Не совсем, – я объяснил ей про Совет и рассказал о том, что они встречаются каждый месяц для обсуждения важных дел Мохири. Когда она поинтересовалась, не хотел бы я однажды войти в состав Совета, я не смог не нахмуриться: – Никогда. У меня нет времени на бюрократию и не достаточно терпения, чтобы выдержать долгие встречи. Я воин и это всё, к чему я стремлюсь. – Или так было.

– Не ты ли только что говорил, что вы обладаете огромным терпением?

– Когда что-то стоит ожидания. Меня мало заботят политические дела.

Она послала мне проницательную улыбку.

– Что-то мне подсказывает, что такое отношение не прибавило тебе популярности у людей во власти.

– Они хорошо исполняют свои обязанности и понимают, что я хорошо справляюсь со своей ролью. Мы иногда расходимся во мнениях, но все мы работаем над достижением единой цели.

Она затеребила подушку, что держала в своих коленях.

– А что они думают насчёт того, что ты болтаешься без дела в неком городке, название которого никто никогда не слышал, теряешь время с сиротой, вместо того чтобы заниматься своими воинственными делами?

Неужели она на самом деле считала, что её жизнь так мало значит для нас? Для меня?

– Ты считаешь себя тратой нашего времени?

Она покачала головой.

– Я не сказала, что я трата времени. Но должно быть есть другие сироты, которые гораздо больше нуждаются в спасении, нежели я. И поскольку я не изменю своего решения в вопросе отъезда, нет никакого смысла оставаться поблизости.

Быть рядом с ней и обеспечивать ей безопасность было единственным, что теперь имело смысл в моей жизни, но я не мог рассказать ей об этом.

– Имеет место быть непосредственная угроза. Мы отслеживали деятельность вампиров на территории, до того как нашли тебя, именно это привело нас в тот вечер в Портленд.

Казалось, мой ответ удовлетворил её, поскольку она решила оставить всё как есть. Затем она слегка нахмурилась и задала вопрос:

– Откуда ты? У тебя лёгкий акцент, который я никак не могу определить, и иногда мне кажется, что ты говоришь на другом языке.

– Я родился в Санкт-Петербурге и прожил там первые шестнадцать лет своей жизни, пока моя семья не переехала в Англию, а потом в Америку. Мой акцент обычно становится приметным лишь только, когда я раздражён. – Что в последнее время бывало довольно часто.

– А у Криса какая история? Он твой партнёр?

– Обычно я работаю один, но иногда мы работаем как команда. Мы с Кристианом знаем друг друга долгие годы.

Как только я произнёс это, я осознал, что возможно когда-то так и было, но не сейчас. По сути, я даже не мог уже и припомнить, когда в последний раз работал без Криса.

– Кристиан. Такое имя ему больше подходит, чем Крис.

Мои губы подёрнуло улыбкой. По правде говоря, всего лишь несколько людей звали Криса его полным именем, да и он сам предпочитал сокращённую версию.

– Уверен, что он будет рад это услышать.

В её глазах засияло озорство.

– Ну, я стараюсь.

Из меня вырвалось нечто среднее между смехом и фырканьем, найдя приятным эту игривую черту её характера.

Она зубами терзала нижнюю губу.

– Послушай, я знаю, что ты предпочёл бы охотиться за монстрами, даже если вы, парни, чувствуете, что вам необходимо здесь находиться. И знаю, что ты иногда считаешь меня занозой, но...

– Иногда? – я послал ей язвительный взгляд.

Она закатила глаза.

– Что я пытаюсь сказать, так это то, что даже, несмотря на то, что ты слишком властный и иногда можешь быть высокомерной задницей, полагаю, ты не такой уж и плохой.

Удивление и удовольствие накрыли меня. Её заявление едва ли было провозглашением любви, но был преодолён огромный путь от враждебности, которую она показывала мне несколько недель назад. Она не рассматривала меня как пару, но может быть примет меня как друга. Я буду тем, в ком она нуждалась, пока она не будет готова к большему.

– Думаю, это самый сомнительный комплимент, какой я получал, – колко подметил я. – И скажу, что ты, без сомнения, самая большая заноза в заднице, которую я когда-либо встречал.

– Самая большая заноза, серьёзно?

Она широко мне улыбнулась, и я не смог удержать себя от комментария.

– Да, но я обожаю трудные задачи.

В течение долгого времени она пристально смотрела на пламя, и когда она вновь перевела на меня взгляд, я увидел в её глазах неопределённость.

– Я не хочу больше с тобой ругаться, – произнесла она.

Видимо сегодняшний вечер был полон сюрпризов.

– Я рад это слышать.

Её глаза широко распахнулись, когда она осознала смысл произнесённого ею.

– Я не изменила своего решения или что-нибудь такое. Я просто не хочу, чтобы мы постоянно набрасывались друг на друга.

– Ты хочешь быть друзьями? – спросил я, наслаждаясь прелестным видом её лица, пока она пыталась объясниться.

Она сморщила носик.

– Давай не будем так далеко заходить. Как насчёт того, что мы останемся при своих мнениях, а там посмотрим.

– Тогда мир?

– Да, или перемирие, – предложила она.

Она могла называть это как угодно, поскольку я знал, что мы сегодня вечером сделали огромный шаг вперёд. Я не ожидал, что с этого момента всё пойдёт, как по маслу, но это уже был прогресс.

Я протянул руку.

– Ладно. Перемирие.

Она с секунду колебалась, прежде чем вложила ладонь в мою руку. Уже знакомая мне вспышка узнавания прострелила сквозь меня, и мне стало любопытно, почувствовала ли она то же самое.

Она потянула руку из моей хватки, и я неохотно выпустил её. "Не торопись", – напомнил я себе, когда увидел, как она запихнула руку под бедро. Меньше всего я хотел заставить её нервничать и уничтожить то, что мы начали выстраивать.

Она прикрыла зевок рукой, и я впервые за вечер заметил, насколько уставшей она выглядела. Я не хотел уходить от неё, но оставаться было бы эгоистичным поступком, особенно когда она нуждалась в отдыхе.

Поднявшись, я улыбнулся ей.

– Ты выглядишь уставшей. Ложись спать. Я уйду.

Порыв ветра сотряс здание, и она бросила взгляд на окно.

– Ты можешь остаться здесь сегодня на ночь, если хочешь.

Я не смог скрыть своего потрясения. Я понимал, что её предложение было совершенно невинным, но оно всё равно обогрело меня.

Она покраснела и отвела взгляд, как будто опасалась, что я увижу нечто большее в её приглашении.

– Ты уже здесь и нет никакого смысла тебе находиться на улице в такую погоду, тогда как ты можешь разместиться на диване, – выпалила она. – Я принесу тебе несколько одеял.

Я оставался на месте, в то время как она вскочила на ноги и выбежала из комнаты. Через минуту она вернулась, принеся стёганое одеяло и подушку, и молча подала их мне.

– Спасибо, – сказал я ей.

Она рывком кивнула.

– Хм, ладно, спокойной ночи.

Она выскочила из комнаты ещё до того, как я успел что-либо ещё сказать, её нервозность повисла в воздухе. Я был рад, что она попросила меня остаться, но я не хотел, чтобы она беспокоилась из-за этого.

– Сара, – окликнул я её.

Она остановилась и бросила на меня взгляд через плечо.

– Да? – спросила она, затаив дыхание.

– Ты всё равно самая большая заноза в заднице, какую я когда-либо встречал.

От её улыбки у меня сжало сердце. Боже, она и понятия не имела, какой пленительной она была, или что творилось у меня внутри, когда она так смотрела на меня. Я услышал тихий смешок, когда она отвернулась и поднялась по ступенькам в свою комнату.

Я растянулся на диване и погрузился в самый лучший сон за последние несколько недель.

Глава 9

– Ты снова говорил с Тристаном, – Эрик послал мне нечто, что могло бы сойти за ухмылку, когда я вошёл в командный центр, который он разместил в подвале конспиративного дома.

Я сел на стул и потер шею.

– С чего ты взял? – сухо ответил я.

Он разразился смехом и затем повернулся к своему компьютеру и начал изучать карту центра Портленда.

– Ты всегда после его звонков выглядишь так, будто не отказался бы выпить. Он всё ещё продолжает обсуждать возможность приехать сюда?

– Каждый день.

Я понимал, почему Тристан хотел быть здесь. День ото дня, он становился всё более беспокойным насчёт безопасности Сары и более нетерпеливым в ожидании встречи со своей внучкой. Становилось невероятно сложно убеждать его держаться в стороне.

Сара постепенно начинала признавать то кем и чем она была, так же как и наше присутствие в её жизни. Хоть я и не разговаривал с ней с вечера среды, она больше не выглядела расстроенной, когда замечала Криса или меня, присматривающими за ней. Если вовлечь кого-то нового сейчас, особенно чрезмерно эмоционального прародителя, это может свести на нет весь достигнутый прогресс с ней.

– Уж лучше ты, чем я.

Эрик кликнул по масштабной сетке карты, и секция с прибрежной частью города увеличилась в масштабе. Он нахмурился, сведя вместе брови, пока глазами изучал увеличенную на экране зону.

Я подкатил стул ближе к нему.

– Что ты ищешь?

Он откинулся на спинку стула и начал задумчиво постукивать пальцем по подбородку.

– Пытаюсь понять, куда исчезли все враги.

– До сих пор никаких признаков?

Неделю назад город кишел демонами и вампирами. В последние четыре дня мы встречали их всё меньше и меньше. Я подозревал, что увеличенное число Мохири и присутствие оборотней прогнало многих из них на более безопасные территории. Но я не обольщал себя мыслью, что исчезли все вампиры. Они залегли на дно, вероятней всего надеясь, что мы покинем город, когда над городом больше не висит угроза.

– Ничего, – Эрик хмуро посмотрел на экран. – Вообще-то, у нас внезапно пошёл рост активности демонов в Бостоне. Рауль запросил подмогу, и я послал Эндрю, Риза и Карла помочь ему, раз уж тут так тихо стало. Они должны будут вернуться в понедельник.

Я молчаливо кивнул. Мне не нравилось, что наше число тут сокращалось, но воины должны были отправляться туда, где потребность в них была больше.

– Нам всё ещё предстоит осмотреть несколько акров. Не хочешь поехать с нами?

– Да.

Крис был в Нью-Гастингсе, а воинам в Портленде особо и заняться было нечем, когда не было охоты.

Мой телефон завибрировал, и я посмотрел на имя на экране.

– Что случилось, Дакс?

– Привет, Николас. Я тут работал над заданием, что ты мне дал, и возможно у меня есть кое-что для тебя, – усмехнулся Дакс. – Твоя девушка довольно хороша в сокрытии своих следов, но она мне и в подмётки не годится.