Текст книги "Аленкин клад. Повести"

В Детройт на встречу с коммерсантами и деловыми людьми фирмы Джойса Виктор Светозаров поехал после второго приглашения. По дороге он обдумывал предстоящие переговоры, пытался предугадать победы, поражения… В одном Светозаров не сомневался: коммерсанты частных фирм сдают позиции. Но он не знал, что они предложат купить.

Прием в Детройте обрадовал Светозарова многолюдьем. П зале заседаний его ожидало человек двести. Бритоголовый толстячок с кривыми ногами шариком подкатился к Виктору и, раскланиваясь, пригласил за стол коммерческих тузов. Среди важной пятерки Светозаров заметил Андрея Кулиша, но сделал вид, что не узнает бывшего переводчика.

– Мистер Светозаров! – Кулиш с распростертыми руками направился к Виктору. – Прошу! Прошу к нашему шалашу!

Андрей Кулиш, пользуясь старым знакомством, представил Светозарова коммерческим тузам, объяснил, что он многим обязан давнишнему другу, и тут же начал поздравлять Виктора с удачной торговой сделкой на фирме Биларда.

– Мистер Уоллес Билард – старый торговый партнер Советской России, – похвалил Светозаров миллионера. – Он очень предприимчивый и честный коммерсант!

– На какую сумму вы заключили с ним торговую сделку? – спросил Кулиш.

– Вас это очень интересует?

– Как представителя биржи по продаже уцененного оборудования и станков частных фирм.

– Ваши акции?

– Пока пять миллионов.

– Мистер Уоллес Билард выиграл три с половиной.

Коммерсанты фирмы Джойса переглянулись.

– На текущий счет фирмы Биларда, – подчеркнул Светозаров, – уже поступили доллары.

– Три с половиной?! – Кулиш пожал Виктору руку. – Быстро управился мистер Билард.

– Кто торгует с нами, – доказывал Виктор, – тот не терпит убытков. Мы согласны торговать со всеми на взаимовыгодных условиях.

– Это точно! – согласился кривоногий толстячок и предложил тост за советского коммерсанта. – Вы оптовые покупатели, и в этом ваша сила.

– Притом платежеспособные.

– Мистер Светозаров, – обратился к Виктору длинный и сухой, как жердь, Джойс. – Коммерсанты нашей фирмы хотят еще раз послушать ваши предложения.

– Я в свою очередь желаю узнать ваши.

– Наши? – мистер Джон Джойс усмехнулся. – Мы – товаровладельцы, вы – покупатели. Кто из нас в лучшем положении?

– По-моему, покупатель.

– Вы уверены?

– Нереализованные товары, мистер Джон Джойс, приносят убытки.

– А ваше золото?

– Деньги всегда найдут товар.

– Ваши находят?

– В Америке на фирме мистера Уоллеса Биларда.

Мистер Джойс хихикнул и снова попросил Светозарова заявить о деловых предложениях.

– Я имел честь не раз встречаться с коммерсантами вашей фирмы, не раз говорил о нашей готовности закупить оборудование и станки. Теперь я хочу услышать ваш ответ.

– Мистер Светозаров, – поморщился кривоногий толстячок, – вам не кажется, что вы принижаете положение товаровладельца?

– Оптовый покупатель должен знать количество и качество товара.

– Я предлагаю перерыв, – улыбнулся мистер Джойс. – Беседу продолжим после отдыха.

Виктор Светозаров вместе с коммерсантами прошел в зал отдыха. В зале стояли круглые столики и мягкие кресла. Стоило коммерсанту подойти к столику, официант наполнял стопки и бокалы спиртным. Виктору хотелось, чтобы отдых закончился быстрее, но коммерсанты не торопились: потягивали коньяк, виски, курили сигары и поглядывали на зашторенную сцену. Андрей Кулиш, пригласив Светозарова к столику, начал хвалиться успехами. Виктор узнал, что Андрей имеет дачу, легковой автомобиль, закончил экономический факультет университета, женился на дочери хозяина чулочной фабрики, получил на торговой бирже солидное место и теперь ему для полного счастья не хватает двухсот долларов в месяц.

– Кредиты проклятые донимают! – жаловался Кулиш. – Но я вывернусь! Обязательно найду выход!

«Пронырливым стал Андрей, – думал о Кулише Светозаров. – Пообтерся в кругу бизнесменов и жадностью к наживе заболел… Но от таких здесь никуда не денешься. С такими типами надо быть предельно корректным».

Выпить Светозарову с Кулишом по бокалу сухого вина так и не удалось. На сцене запели скрипки, тяжелый бархатный занавес пополз вверх. Когда открылась сцена, Виктору показалось, что на огромном зеленом ковре стоят мраморные статуи. Но статуи неожиданно ожили, плавно и красиво, как птицы крыльями, взмахнули руками и закружились по сцене.

«Да это же стриптиз! – догадался Виктор. – Нет у них ничего святого!..»

Молоденькие девушки делали на сцене красивые, плавные движения, покачивали бедрами, притопывали красивыми ножками и змейками извивались под визг скрипок. Светозарову хотелось покинуть зал разврата, но он знал, что после «отдыха» начнется совещание, и, чертыхаясь в душе, осушил бокал сухого вина. Андрей Кулиш, завороженный стриптизом, указывал на сцену рукой и блудливо щурился.

Бархатный занавес на сцене наконец опустился. Повеселевшие коммерсанты направились в зал заседаний. Мистер Джон Джойс снова попросил Светозарова изложить свои предложения.

– Если вы настаиваете, – пошел на уступки Виктор, – я повторю. Но я уверен: каждый деловой человек вашей фирмы знает наши предложения.

Мистер Джойс довольно улыбнулся.

«Посмотрим, как ты будешь чесать затылок! – злился Светозаров. – Я вам подброшу сегодня ежа под мягкое место!»

Коммерсанты и деловые люди фирмы Джойса утонули в мягких креслах. Холеные, самодовольные, они демонстрировали достоинство. Еще бы! Представитель разрушенной войной России будет называть их союзниками, предлагать торговые сделки, заверять платежеспособностью. А они, товародержатели, еще подумают, посоветуются, согласуют… Виктор Светозаров кратко изложил предложения торговать на взаимовыгодных условиях и, не давая коммерсантам развернуть пустую говорильню, заявил:

– Согласно нашей договоренности с вашей фирмой, в которой последняя гарантирует в течение десяти лет поставлять на проданное оборудование и станки запасные детали, Советская закупочная комиссия предлагает вам ознакомиться с перечнем нужных нам деталей и через три дня дать ответ.

Мистер Джойс поблекшими глазами уставился на Светозарова. Коммерсанты и деловые люди фирмы зажужжали, как потревоженный улей.

– Теперь я желаю услышать, какую вы нам предложите продукцию? – напомнил Виктор.

Коммерсанты повернули головы в сторону мистера Джона Джонса. Андрей Кулиш даже привстал с кресла. Мистер Джойс лениво потянулся и попросил Светозарова сказать, какую отрасль промышленности Советская Россия будет восстанавливать в первую очередь.

– Я скажу, но прежде хочу услышать ответ на мои предложения.

– Мистер Светозаров, у вас начали восстанавливать Сталинградский тракторный завод? Когда вы думаете его пустить?

– Мистер Светозаров, в каком состоянии ваш Харьковский тракторный завод?

– Мистер Светозаров, какие станки выпускает «Красный пролетарий»?

Вопросы сыпались один за другим. И все они напоминали Виктору о разрухе Родины. Коммерсанты, блаженно потягиваясь в креслах, дымили сигарами и ждали радостных ответов. Светозаров, понимая, что они специально затягивают время, стараются во всем показать свое превосходство, молчал.

– Мистер Светозаров! – с удивлением произнес мистер Джойс. – Мы ждем ваших ответов.

– Я жду ваших предложений.

– В таком случае мы переносим деловую встречу до лучших времен.

– Благодарю за теплый прием.

Уезжать в Нью-Йорк из Детройта Виктор Светозаров не торопился и предложил Андрею Кулишу сыграть партию в бильярд. Андрей, польщенный вниманием, сиял. Он всем видом старался показать американцам, что пользуется у Светозарова большим доверием, и во время игры ловил подходящий момент, чтобы предложить свои услуги. Виктор, выиграв партию, пригласил Кулиша поужинать в Нью-Йорке.

– Я с удовольствием! С великим удовольствием!

В ресторане, как и предполагал Виктор, Андрей начал вспоминать совместную работу на фирме Биларда, полунамеками заговорил о своей порядочности, невзначай обмолвился, что имеет в неделю два свободных дня, которые вынужден безвозмездно тратить на дела тестя-скряги.

– Надеюсь, тесть не остается в долгу? – спросил Виктор.

– Покамест старики Степсеры расплачиваются со мной за эти сверхурочные труды ласками своей дочери Дженни! – неловко пошутил Кулиш.

Виктор заметил серьезно:

– Если ласки женщины искренни, то это не такая уж малая плата.

– По молодым годам! – согласился Кулиш и тут же грустно усмехнулся, погладив лысину: – А мне…

– Да, нам с нами немало… Однако, как я заметил, время для вас проходит не впустую. Кое-что вы уже имеете… Кроме, разумеется, жизненного опыта.

Кулиш ответил:

– Кому нужен наш опыт! Здесь каждый живет своим рассудком!

Светозаров не согласился:

– Вашим партнерам… друзьям.

– Например?

– Дженни, – улыбнулся Виктор.

Кулиш, не поняв Светозарова, громко захохотал, поглаживая куцепалой ладонью по округлившемуся животу.

Светозарову не хотелось, чтобы весь разговор закончился пошловатым смехом расчетливого, однако не лишенного наблюдательности человека.

– Мне тоже ваш опыт однажды пригодился, – вспомнил он. – В бытность вашу переводчиком.

– О! – изумился Кулиш, просияв. – Да я и работал-то у вас три дня.

– Пять! – поправил Светозаров. – Неполных пять, но как раз в последний день моя беседа с бизнесменами, точно вами переведенная, помогла мне правильно сориентироваться в крупной торговой сделке.

– Точность в работе – эго моя марка! – вставил Кулиш поспешно. – Позвольте спросить: мое скромное участие в деле принесло вам выгоду?

– Разумеется!

Кулиш заерзал в кресле.

– По законам бизнеса, господин Светозаров…

– Знаю, на что вы намекаете, – прервал собеседника Виктор, улыбнувшись. – Но выгода эта пошла, как говорят у нас, в общий котел.

– Да, да, – поспешил закруглиться Кулиш. – Война, разруха…

Светозаров поддержал его мысль:

– Мне очень приятно, что вы все это понимаете… Откровенно говоря, мне хотелось бы сохранить с вами добрые отношения.

– В каком смысле? – насторожился Кулиш.

– Взять вас на работу даже временно, как вы знаете, теперь я не имею права…

– Разумеется, разумеется, – пробормотал Кулиш.

Кулиш, хотя и не получил своей доли от прежней «выгоды» Светозарова, все же остался доволен разговором. Едва Светозаров возвратился в гостиницу, он позвонил из дому и со смехом рассказал, как понравилась Дженни оценка советским специалистом скромной его переводческой деятельности.

В гостиницу Светозаров возвращался за полночь. Ему хотелось после напряженного дня подышать чистым воздухом, немного успокоиться.

В холле гостиницы Виктор вспомнил, что ему надо купить сигарет, и направился в пивной бар. Не успел он пройти узкий полутемный коридор, как к нему подошла девушка и, стыдливо ломаясь, предложила набор открыток. Светозаров ничего ей не ответил, а когда, купив сигареты, вышел из пивного бара, она стала его умолять:

– Сэр, не пожалейте пятьдесят центов. Вы получите удовольствие, я – кусок хлеба.

Виктор пригляделся к девушке. Она показалась ему знакомой.

«Мы где-то встречались. Но где? Когда?.. Фотоателье… Выдыбай… Честное слово, это Ия».

Девушка, стараясь воспользоваться замешательством Светозарова, сунула ему в руки набор открыток. Виктор, взглянув на подарок фирмы «Приятные ощущения», окончательно убедился, что перед ним дочь Выдыбая. Ему захотелось бросить порнографию в лицо продавщице, но ее жалкий, беспомощный вид поборол в нем вспышку гнева.

– Я целый день ничего не ела. У меня больная мать… Сэр, выручите…

Виктор вернул открытки, вынул из кармана пять долларов, объяснил продавщице, что эти деньги он дает ей на ужин, и пригласил ее в холл. Девушка, неумело кокетничая, согласилась.

– Вы дочь Бориса Адамовича Выдыбая? – уточнил Светозаров. – Ваше имя Ия?

– Вы из полиции? – Ия испуганно попятилась назад. – Отпустите меня. Я пыталась устроиться на работу. Дело отца и брата нас разорило окончательно. Я сегодня ничего не ела. Отпустите, сэр.

– Я не полицейский. Я познакомился с вашим отцом, когда вы жили в Германии. – Светозаров поведал Ие о первой встрече с Борисом Адамовичем, напомнил, как она угощала его с Ривасом черным кофе, и, чтобы окончательно успокоить девушку, сказал: – Я приехал в Нью-Йорк из Советского Союза.

– Вы русский? Вы правда русский? Мама говорила, что они когда-то жили в России. Я умею говорить и читать по-русски.

– А что случилось с отцом и братом?

– Я буду с вами откровенной, – заговорила Ия на русском языке. – Это мне не повредит?

– Нисколько.

– Отец торговал опиумом и втянул в это дело Яна. Их арестовали. Был суд. Отец продал ресторан «Белые березы», фотоателье и уплатил большой штраф. Это нас разорило. Отец умер в тюрьме. Ян через три года вернулся домой и тоже умер.

– Печальная история, – посочувствовал Виктор. – И как вы теперь живете?

– Ужасно, – всхлипнула Ия. – На работу никак не устроюсь. Идти в публичный дом я боюсь…

«Вот она, настоящая Америка, – подумал Светозаров. – Выдыбай, конечно, был подлец. Но Ия… Она-то не виновата».

– Виктор Алексеевич, – спросила Ия, – что вы делаете в Нью-Йорке?

– Закупаем станки для Советского Союза.

– Может быть, у вас найдется для меня работа? Я могу мыть санузлы, натирать паркет, чистить ковры…

– А пищу готовить?

– Пищу?.. Этого мне никто не доверит.

Светозаров вырвал из блокнота листок, записал Ие свой телефон и попросил позвонить в десять утра.

Надежда избежать публичного дома преобразила Ию. Она красивым жестом поправила шапочку, одернула кофточку и сияющими глазами посмотрела на Светозарова.

Специалисты Советской закупочной комиссии ожидали падения акций на бирже уцененных станков и оборудования. Андрей Кулиш иногда позванивал. Светозаров старался запасаться терпением, но все оставалось по-прежнему. Коммерсанты фирмы Джойса, встречаясь со Светозаровым, были озабочены одним: оттяжкой поставок. Один раз мистер Джойс вроде бы заикнулся о продаже уцененного оборудования оптовому покупателю и сразу начал о другом:

– Мистер Светозаров, почему так скоро вышли из строя проданные Советскому Союзу станки нашей фирмы?

– Ваши станки работают в сутки шестнадцать часов, наши – двадцать четыре.

– Но наши станки за это время износились на двадцать – тридцать процентов.

– Износ станка зависит от нагрузки.

– Советские металлисты работают лучше?

– Выдают продукции в два раза больше.

Мистер Джойс умолк. Светозаров снова потребовал подписать договор на поставку запасных деталей. Коммерсанты предложили перенести деловую встречу с пятницы на понедельник. Светозаров попытался продолжить разговор. Не вышло.

По дороге из Детройта в Нью-Йорк Светозаров заехал на биржу.

– Акции Джойса упали на десять процентов!

– Верно?

– Плохо следите за прессой. – Андрей Кулиш вручил Виктору газету. – Прочтите объявления на первой полосе.

Светозаров схватил газету и заторопился ехать в Нью-Йорк.

– Мистер Светозаров, – окликнул Кулиш. – Я хотел… Мой труд приносит вам экономию…

– Вы о деньгах?

– Мне срочно нужны триста долларов. Я отработаю честно. Тут намечается еще одно крупное дело.

– Какое?

– Будете платить?

– Выгодное дело?

– Миллионы! – в глазах Кулиша заплясали чертики. – Миллионное дело!..

– Хорошо. Угощаю вас столичной.

– Послушайте. – Кулиш предложил Светозарову стул. – Помните, мы говорили об алмазах?

– Помню.

– Завтра одна фирма объявляет продажу акций на семь миллионов. Акции продержатся недели две-три и начнут падать. Вы можете их скупить и продать с огромной прибылью.

– Мы подумаем.

– За успех ручаюсь головой! – заверил Кулиш. – Только вам придется кое-кому уплатить…

– Это не в моей компетенции, – твердо заметил Виктор.

– Могу назвать цифру! – торопился Кулиш, с надеждой поглядывая на Светозарова.

– Преждевременно!..

– Слово коммерсанта! Если бы я имел сто тысяч долларов, я бы на все купил акции.

– И не боитесь прогореть?

– Жалею, что мало наживу.

– Спасибо за совет. Мне пора ехать.

– Надеюсь, вы успели отобрать нужное оборудование и станки?

– Завтра увидим.

В гостиницу Виктор вернулся только в десятом часу вечера. Из Детройта он заехал в контору Советской закупочной комиссии и, узнав о неожиданном согласии фирмы Джойса продать Советскому Союзу на пятьсот тысяч долларов запасных деталей, воскликнул:

– Победа, братцы! Победа!

– Да ты толком объясни, – попросили Виктора друзья. – Какая победа?

– Завтра американцы нам предложат купить уцененное оборудование и станки. Прочтите, о чем пишет эта газета.

– Приглашение на деловую встречу мы действительно получили, – подтвердили инженеры. – Но о продаже оборудования и станков мистер Джон Джойс ничего не говорил.

– Завтра предложат, – предсказал Светозаров. – Мы должны выиграть большое сражение.

План действий советские специалисты обсудили до мелочей, наметили по копии описи, какое стоит закупить оборудование, станки, прикинули, что из запасных деталей, которые фирма Джойса наконец согласилась продать, можно собрать семьдесят новых станков, и только тогда разъехались по гостиницам.

Наташа встретила Виктора улыбкой. Ее радости, казалось, не было границ. Она с восторгом рассказывала о первом дне работы, перечисляла сотрудников закупочной комиссии, которые побывали у нее на приеме, но больше всего гордилась домработницей:

– Посмотри, как Ия выстирала белье! А полы… Полы у нас сияют, как зеркало!

– Молодец, курносая! Наши дела тоже поправляются.

– Виктор, Ия с матерью живут в подвале. Старушке нельзя находиться в сыром помещении. Ты не обижайся, я Ие выплатила зарплату авансом. Они снимут сухую комнату и будут по-человечески питаться.

– Ребята привыкают к ней?

– Еще как! Нам надо решить вопрос с Марийкиной учебой. Не хочется мне определять ее в школу русских эмигрантов. Там учатся дети бывших благородий, сиятельств, светлостей…

– Что ты предлагаешь?

– Нанять преподавателя.

– Домработница… Преподаватель…

– Моей зарплаты хватит на домработницу и преподавателя. На твою будем жить.

– Да я не об этом. Мы тут прямо по-господски размахиваемся. А сколько сейчас в России людей не имеют даже крыши над головой…

Наташа вздохнула и тихо всхлипнула.