Текст книги "Фирсов Русские флотоводцы"

Автор книги: Иван Фирсов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 30 страниц)

Обстановка на море сложилась в пользу превосходящих сил японцев. Однако Макаров определил сразу же главную задачу – флот должен не только оборо– • нять Порт-Артур, но и атаковать неприятеля. Японский адмирал Того, который намеревался блокировать русскую эскадру в Порт-Артуре, вскоре понял, что с появлением нового флагмана его планы рушатся. Спустя два дня после приезда Макаров вышел в море, и японцы, до этого безнаказанно шнырявшие около Порт-Артура, опешили. Макаров за два дня в корне реорганизовал дозорную службу.

Уже 25 февраля отряд русских миноносцев вступил в бой и повредил миноносец «Акацуки». Начали действовать инструкции и требования Макарова.

Утром 27 февраля снова произошла схватка. В неравном бою, возвращаясь с дозора, миноносцы «Решительный» и «Стерегущий» вступили в бой с эскадрой японцев. «Решительный» прорвался в базу, а «Стерегущий» сражался до последнего и погиб, не спустив флага. Узнав об этом, Макаров без промедления отправился на быстроходном крейсере «Новик» к месту боя на выручку. Японцы, увидев русские крейсера, спешно удалились. В этот день японцы безуспешно обстре-

ливали бухту перекидным огнем через гору Л йот»' шан.

28 февраля флагман Макаров впервые вывел зека дру на внешний рейд и провел учения.

Дальнейшие события в течение месяца по противодействию японцам развивались стремительно, о чем кратко повествует Боевая летопись флота:

«В ночь на 9 марта успешно отбита атака японских миноносцев. Выход эскадры в море, адмирал Того ретировался. 13 марта выход эскадры в море, уничтожен японский пароход. В ночь на 14 марта сорвана попытка атаки брандерами японцев, отражены атаки противника эскадрой под флагом Макарова».

И все это происходило в борьбе Макарова с надменным наместником Алексеевым, бездарным генералом Куропаткиным, трусливо отступившим перед десантом японцев, предателем генералом Стесселем.

Все они не только мешали, но и противодействовали инициативам вице-адмирала С. Макарова.

В ночь на 31 марта два отряда миноносцев скрытно вышли на поиски для атаки неприятеля. Два миноносца в темноте отстали. Один из них, «Страшный», по ошибке в темноте сблизился с шестью миноносцами японцев и на рассвете вступил с ними в неравный бой. Японцы окружили «Страшный», который сражался до последнего, пока не скрылся под водой. Узнав об этом, Макаров сразу же утром выслал к месту гибели крейсер «Баян» и, подняв флаг на броненосце «Петропавловск», с эскадрой направился на внешний рейд. Отогнав огнем японские крейсера, эскадра начала возвращаться в Порт-Артур. В 9 часов 39 минут броненосец «Петропавловск», идущий во главе кильватерной колонны, попал на минную банку, взорвался и через полторы-две минуты скрылся под водой. Погиб командующий флотом вице-адмирал С. Макаров, его начштаба, контр-адмирал Молас, 27 офицеров и 620 матросов.

Вот как описал эту трагедию очевидец, бывший адъютант Макарова, лейтенант В. Семенов:

«Глухой, раскатистый удар заставил вздрогнуть не только меня, но весь крейсер. Словно где-то близко хватили из двенадцати дюймовки. Я с недоумением повернулся... Удар повторился еще грознее... Что такое? «Петропавловск»! «Петропавловск»!.. Как-то жалобно и беспомощно раздались кругом разрозненные испуганные восклицания, заставившие меня сразу броситься к борту в предчувствии чего-то ужасного... Я тут же увидел гигантское облако бурого дыма («пироксилин, минный погреб», – мелькнуло в мозгу) и в нем, как-то нелепо наклонно повисшую в воздухе не то летящую, не то падающую фок-мачту... Влево от этого облака еще была видна задняя часть броненосца, совсем такая же, как и всегда, словно там на носу ничего не случилось... Третий удар... Клубы белого дыма, заслонившие бурый дым... Котлы!.. Корма броненосца стала подниматься так резко и круто, точно он тонул не носом, а переломившись посредине... На мгновение в воздухе мелькнули еще работающие винты... Был ли еще новый взрыв? – не знаю... Но мне казалось, что эта, единственно видимая за тучей дыма и пара кормовая часть «Петропавловска» вдруг словно раскрылась и какой-то ураган пламени хлынул из нее, как из кратера вулкана... Мне казалось, что даже несколько мгновений спустя после того, как скрылись под водой остатки броненосца, море еще выбрасывало это пламя...

Никогда после сигнала «Слушайте все» не наступало на крейсере такого глубокого безмолвия, как перед этим зрелищем...»

Так внезапно оборвалась жизнь великого адмирала русского флота Степана Осиповича Макарова, талантливого флотоводца, ученого и исследователя, честного и доброжелательного человека.

Как знать, что сталось бы с Порт-Артуром, если бы не погиб вице-адмирал С.О. Макаров. Несомненно одно, участь флота, крепости, а быть может, и всей войны не были бы столь трагичными, как уготовили им Алексеев, Куропаткин, Стессель и их приспешники.

Горевали моряки в Порт-Артуре, и их боль кратко, но образно передал пожилой боцман с крейсера «Диана», давно знавший адмирала:

«Что броненосец? Хоть бы и два! Да еще пару крейсеров на придачу! Не то! Голова пропала! Вот что!»

Спустя десять лет на Якорной площади Кронштадта, на деньги, собранные офицерами флота, был воздвигнут величественный памятник вице-адмиралу С.О. Макарову, девизом которого всю жизнь был призыв – «Помни войну!».

Николай Эссен

родословной остзейских немцев Эссе-нов, имеющих титул «баронства» и соответственно приставку «фон», в 1723 году произошло немаловажное событие. Их отпрыск, Густав Эссен, эстляндский дворянин, получил при Петре I звание гардемарина и начал службу в русском флоте. С той поры обрусевшие вконец потомки пошли по морской стезе. Внуки Густава в эпоху Екатерины участвовали в Готландском и Эландском сражениях со шведами. Капитан-поручик Отто Эссен, служивший на линкоре «Мстислав», заменил своего капитана Григория Муловского, убитого в бою, и был награжден орденом Святого Георгия IV степени. Отец Николая Эссена прервал традицию и пошел по линии юриспруденции, дослужился до статс-секретаря, товарища министра юстиции. Но вот его сына Николая, родившегося 11 декабря 1860 года, потянуло к морю. Оно плескалось рядом, в устье Невы.

С отличием закончив в 1860 году Морской корпус, он гардемарином совершает первое дальнее плавание на броненосном фрегате «Герцог Эдинбургский». На борту фрегата – великие князья Сергей и Константин. В Бискайском заливе фрегат попал в жестокий шторм, но Средиземное море вознаградило хорошей погодой. За две кампании фрегат побывал во всех краях, и гардемарин Эссен увидел Неаполь и Пирей, Алжир и Триест. Великие князья взяли его с собой при поездке в Яффы, Иерусалим и Вифлем. Из плавания Николай возвращается мичманом, и его тянет к новым знаниям, изучению машин. Наступает эпоха парового флота. В 1886 году он посещает курс лекций на механическом факультете Николаевской морской академии. Видимо, тогда же молодой мичман твердо решил стать командиром корабля.

Для этого требовались твердые знания по основному корабельному оружию, артиллерии. Эссен поступает на учебу в Артиллерийский офицерский класс, который оканчивает в 1892 году. В должности артиллерийского офицера на крейсере «Адмирал Корнилов» он совершает переход на Дальний Восток. Первую кампанию в составе Тихоокеанской эскадры плавает на том же крейсере, следующие три кампании – на крейсере «Владимир Мономах» и возвращается на Балтику лейтенантом.

В 1897 году начинается флотская, командирская карьера Эссена. Сначала командиром миноносца № 120 в Средиземном море, затем старшим офицером канлодки «Грозящий» и командиром флагманского корабля миноносцев «Славянка». В этой должности в 1899 году он произведен в капитаны 2-го ранга. Среди командиров Эссен выделяется глубокими знаниями дела, умением работать с людьми и способностью быстро наладить боевую выучку экипажа.

В зимнюю стоянку 1901 года он преподает в Морском корпусе теоретическую механику и девиацию. Следующую кампанию Эссен встречает старшим офицером, а затем командиром крейсера 2-го ранга «Новик», спущенного на воду в Германии. Крейсер совершил переход на Тихий океан и вошел в состав Порт-Артурской эскадры.

Уже в первый день войны 27 января крейсер «Новик», посланный в разведку, сблизился с японцами на 17—19 кабельтовых. Эссен решил атаковать японский крейсер «Якумо» торпедами.

– Торпедная атака! – донесся с мостика твердый голос командира. – Аппараты товсь!

Когда «Новик» лег на боевой курс, торпеды выстрелили, и одна из них прошла под самой кормой «Яку-мо». В это время японцы открыли шквальный огонь по «Новику», один из 8-дюймовых снарядов разорвался на палубе. Но цель атаки была достигнута. Адмирал Того повернул эскадру на курс отхода. Эссен первым из командиров, на «самом слабом корабле, показал, что дух врага в личном составе еще не убит и что врагу не так-то просто воспользоваться своим первым успехом». За беспримерную лихую атаку превосходящего в силе противника Николай Оттович был награжден Золотой саблей с надписью: «За храбрость».

Но инициативу моряков сдерживала формула наместника адмирала Алексеева – «Беречь и не рисковать» . Положение резко изменилось с приездом 24 февраля вице-адмирала С. Макарова.

Уже через два дня «Новик» вступил в стычку с неприятелем. Утром 27 февраля миноносцы «Стерегущий» и «Решительный», возвращаясь из разведки, подверглись нападению четырех неприятельских миноносцев. «Решительный» на скорости прорвался в Порт-Артур, а «Стерегущий», потеряв ход, сражался до конца и был затоплен оставшимися в живых моряками, чтобы не быть плененным.

Едва узнав о бое «Стерегущего», Макаров появился на «Новике»: ему импонировал решительный и грамотный командир быстроходного крейсера.

– Готовы выйти в море? – первый вопрос адмирала командиру.

– Немедля, – коротко ответил Эссен.

– Снимайтесь с якоря, идем к «Стерегущему», – приказал Макаров.

Спустя мгновения, горнист играл «Тревогу», «Новик» снялся с якоря.

«Как только сигнальная станция Золотой горы донесла, что в море идет бой между нашими и японскими миноносцами, для прикрытия их вышли из гавани «Аскольд» и «Новик». «Новик» – впереди, – вспоминал В. Семенов. – Неужели адмирал сам отправился в эту «авантюру?» – вопрос живо всех интересовавший и вполне естественный.

Офицеры, собравшиеся на мостике, усиленно протирали стекла биноклей, напрягали зрение... На «Аскольде» не было флага командующего...

– Ну понятно, нельзя же так рисковать... На легком крейсере... Мало ли что... – говорили некоторые...

– На «Новике»! Флаг на «Новике»! – вдруг, словно захлебываясь от азарта, закричал сигнальщик.

Все кругом разом всколыхнулись. Команда, бросив завтрак, кинулась к бортам. Офицеры вырывали друг у друга бинокли из рук... Сомнения не было! На мачте «Новика», этого игрушечного крейсера, смело мчавшегося на выручку одинокому миноносцу, развевался флаг командующего флотом!..

– Не утерпел, не дождался «Аскольда» – пересел на «Новик»!.. Черт возьми! Это уже чересчур!..

Но это было не «чересчур», а именно то, что требовалось, это были похороны старого лозунга «Не рисковать» и замена его чем-то новым.

Схватка миноносцев происходила милях в десяти к югу от Порт-Артура. «Новик» и «Аскольд» как ни спешили, не могли подойти вовремя. «Стерегущий» уже был затоплен, а бросившись преследовать японские миноносцы, они встретились со всей неприятельской эскадрой, шедшей к Порт-Артуру. Пришлось уходить. По счастью, скорость обоих этих крейсеров не только числилась в справочной книжке, но существовала и в действительности. Ни броненосцы, ни броненосные крейсера японцев не могли за ними угнаться, и лишь четыре «собачки» пытались некоторое время, более или менее успешно, преследовать наступающих...

«Новик» и «Аскольд» возвратились благополучно.

Но какое это было возвращение! Десятки тысяч людей, усеявших борта судов, высыпавших на брустверы батарей, толпившихся на набережных, жадно следили за каждым движением маленького крейсера, который, бойко разворачиваясь в узкостях, входил в гавань...

Это было больше, чем какая-нибудь победа, случайная удача в бою, – это было завоевание. Отныне адмирал мог смело говорить: «Моя эскадра!» Отныне все эти люди принадлежали ему душой и телом.

Еще не раз с эскадрой выходил в море «Новик», показывая выучку экипажа, готовность к бою. В середине марта, во время одного из выходов эскадры, из-за неумелого маневрирования столкнулись два эскадренных броненосца «Севастополь» и «Пересвет». Макаров решил заменить командира «Севастополя», пригласил к себе Эссена.

– Принимайте «Севастополь», – кратко приказал он.

Эссен опешил. Хотя броненосец – это повышение, но он тихоходен.

– Ваше превосходительство, «Новик» – мой родной крейсер, лихое судно и экипаж сплавался...

Макаров, поглаживая бороду, усмехнулся:

– Вот-вот, для службы на «Севастополе» вы будете нужны. Вашу хватку я вижу.

Вступив в командование, Эссен через неделю-дру-гую увидел плоды своих усилий. Экипаж броненосца с душой принял нового командира. К сожалению, 31 марта, в день гибели Макарова, «Севастополь» и другие броненосцы из-за сильного прижимного ветра долго не смогли отойти от стенки, и Макаров приказал броненосцу оставаться в бухте. Непродолжительное общение с вице-адмиралом С. Макаровым наложило отпечаток на всю дальнейшую службу Н. Эссена, воспринявшего методы ведения боевых действий своего флагмана.

Новый командующий эскадрой, контр-адмирал В. Витгефт, вначале поднял свой флаг на «Севастополе». Вскоре Эссен настаивает на активных действиях, вплоть до прорыва эскадры во Владивосток, но осторожный флагман противится и в конце концов из-за разногласий с флаг-капитаном переносит свой флаг на «Цесаревича».

И все-таки от наместника поступает указание прорываться во Владивосток. Во время этой безуспешной попытки 10 июня, при возвращении, «Севастополь» подорвался на вражеской мине и получил большую пробоину в носовой части. Спустя полтора месяца броненосец под командой уже капитана 1-го ранга Эссена снова вышел в море. 28 июля Витгефт вторично повел эскадру для прорыва во Владивосток. При выходе эскадры флагман поднял сигнал: «Приготовиться к бою. Государь император повелел идти во Владивосток». Вой с превосходящим противником продолжался до темноты, окончился потерей нескольких кораблей, гибелью Витгефта, прорывом части эскадры в нейтральные порты Китая.

«Севастополю» досталось, он шел почти концевым в строю. Из-за повреждений ход упал до 8 узлов, и броненосец вернулся в Порт-Артур. После ремонта «Севастополь» 10 августа снова подорвался на мине и вышел из строя на два месяца. Теперь японцы обстреливали броненосец с окружающих высот. Часть команды и орудий свезли на берег для усиления обороны Порт-Артура. В конце ноября Эссен добился разрешения у нового флагмана, контр-адмирала Р. Вирена, вывести «Севастополь» на внешний рейд, в бухту Белый Волк. Организовав надежную противоминную оборону, броненосец своим огнем отбивал атаки неприятеля на Порт-Артур. Японские миноносцы в течение декабря произвели шесть безуспешных ночных атак, выпустив 180 торпед. Но все же из-за близких разрывов в обшивке появилась течь, и броненосец принял 2500 тонн воды.

По броненосцу вели огонь и японские крейсера, и один из снарядов практически вывел «Севастополь» из строя, и он превратился в плавучую батарею. Н. Эссена назначили начальником Ляоташанского отдела обороны с подчинением ему сухопутных частей и береговой обороны. Между тем дело шло к капитуляции. От Вирена в ночь на 20 декабря поступило распоряжение выполнить секретный приказ об уничтожении всех кораблей эскадры. По условиям капитуляции надлежало все корабли без взрывов затопить в бухте. Эссен, единственный из всех командиров, сумел отбуксировать «Севастополь» для затопления на глубокое место, что не позволило занявшим Порт-Артур японцам использовать его в своих целях.

Капитан 1-го ранга Н. Эссен последним покинул борт погружавшегося в воду «Севастополя». После плена в марте 1905 года Эссен вместе с другими офицерами возвращается на родину. За боевые заслуги Эссен был награжден орденом Святого Георгия IV степени и золотым оружием с надписью «За храбрость». Он занимает должность заведующего стратегической частью военно-морского ученого отдела Главного морского штаба, командира 20-го флотского экипажа, с марта 1906 года – командир строящегося в Англии броненосного крейсера «Рюрик».

Но вскоре Эссена отозвали, произвели в контр-адмиралы, и он возглавил отряд минных крейсеров, построенных на добровольные пожертвования для Балтийского флота. По сути, на Балтике в то время не было действенного флота. В разгромленных Тихоокеанских эскадрах, отправленных с Балтики, ушли на дно лучшие корабли Балтийского флота. Именно Н. Эссену выпало заняться восстановлением боеспособного флота. Маневры 1908 года выявили низкую боеспособность устаревших кораблей флота. Кроме того, все отряды на Балтике были разобщены, и в конце кампании Н. Эссен назначается начальником Соединенных отрядов, ядра будущего флота. Начинается строительство линейных кораблей, основы ударной силы. Но Эссен не забывает уроков Порт-Артура и обращает особое внимание на подготовку минных заградителей для борьбы с минами специальных сил траления. Вскоре Н. Эссен был произведен в вице-адмиралы.

В 1909 году Эссен – начальник морских сил Балтийского моря, с 1911 года – командующий флотом Балтийского моря. Он добился коренной перестройки деятельности всех учреждений, поставив их на службу потребностям действующего флота. Показал себя прямым последователем идей С.О. Макарова, руководил разработкой и принятием в 1912 году плана действия флота на случай войны, созданием минно-артиллерийских позиций для обороны петербургского направления.

«За это время деятельность нашего Балтийского флота неразрывно связана с именем Н.О. Эссена, – сообщал «Морской сборник», – и она проходила незаметно для нашего общества, которое совершенно не знало, что делается на наших многочисленных кораблях. За этот период Эссен из начальника отряда минных крейсеров сделался начальником морских сил Балтийского моря и добился подчинения себе всех портовых учреждений, совершив этим самым крупную ломку в организации наших морских сил и проведя идею, согласно которой все береговые учреждения должны служить и существовать для флота, а не наоборот. В этом деле он является прямым последователем идей адмирала С.О. Макарова».

Командуя Балтийским флотом, еще в 1912 году вице-адмирал Эссен предвидел главенствующую роль флота в будущей войне и в связи с этим обратился в Государственную Думу с письмом, в котором указывал, «что всякое отклонение вопроса о создании флота убьет дух личного состава и тогда не создать России флота, каких бы трудов и денег на это не жертвовали... Линейный флот, укрепленная база и сильная подвижная минная оборона – вот три фактора, без которых немыслимо думать о какой-либо обороне Балтийского побережья».

В 1913 году Николай Оттович был удостоен звания полного адмирала. Он упорно и плодотворно трудился над разработкой плана действий Балтийского флота в войне и успешно руководил его осуществлением в начале Первой мировой. «Война решается боем, – объявлял он накануне войны с Германией в своем приказе по Балтийскому флоту 19 июля 1914 года. – Пусть каждый из вас напряжет все свои силы, духовные и телесные, приложит все свои знания, опыт и умение в день боя, чтобы наши снаряды и мины несли бы гибель и разрушение в неприятельские боевые строи и корабли».

15 июля Австро-Венгрия объявила войну Сербии, и адмирал Эссен приказал выключить все маяки на Балтике. Из данных радиоперехватов Эссен знал, что германский флот на Балтике начал переходить в Данциг. Однако, несмотря на необъявленную мобилизацию в Германии, Николай II запретил минные постановки. Адмирал, помня о судьбе Порт-Артура, 17 июля 1914 года послал телеграмму морскому министру: «Если не получу ответ сегодня ночью, утром поставлю заграждение».

В ночь на 18 июля пришла телеграмма министра о возможности появления германских сил у Центральной позиции. Эссен собрал совет флагманов и отдал приказ о постановке минных заграждений.

Когда поступило разрешение ставить мины, корабли были уже на позиции. А 19 июля Германия объявила войну России. В тот же день адмирал издал приказ, в котором поздравил моряков с днем, «к которому они готовились всею жизнью и службой». Первоначально действовали оборонительно. Германские легкие силы обстреляли Либаву, оставленную русскими.

Через неделю выставили минное заграждение в проходе, оставленном для купеческих судов в Наргене. Эссен обрадовался, ибо в этом месте следовало ставить свои мины. Явно немцы пока не собирались действовать против Финского залива, однако и Эссену были запрещены активные действия западнее Оденсхольма. Но комфлотом был настороже. Из Боевой летописи:

«26 августа. Германский крейсер «Магдебург», участвуя совместно с легким крейсером «Аусбург» и 2 миноносцами в операции против русских в тумане дозорных кораблей в устье Финского залива, ночью в тумане наскочил на риф у северной оконечности острова Оденсхольм. Поврежденный неприятельский крейсер был тотчас обнаружен русским постом, связи и наблюдения в Оденсхолъме. По его донесению командующий флотом Н.О. Эссен спешно вызвал на место аварии крейсера и миноносцы. Исчерпав за ночь вес средет ва для того, чтобы снять корабли с камней, командир «Магдебурга» решил перевести личный состав крена' ра на находившийся при нем миноносец «У 26», а крей сер взорвать.

При приближении на рассвете к Оденсхольму крейсера русских «Паллада» и «Богатырь», заметив под кормой «Магдебурга» миноносец, принимающий команду, обстреляли последний. Открыв ответный огонь, германский миноносец, имея попадание в корму, полным ходом скрылся в тумане. В этот момент на «Магдебурге» произошел взрыв, разрушивший всю носовую часть корабля до фок-мачты. Потери на крейсере «Магдебург» и эскадренном миноносце «У-26» – 3 убитых и 17 раненых.

На захваченном русскими крейсере были взяты в плен командир, 2 офицера, 54 матроса. Во время водолазных работ, предпринятых для выяснения возможности снять крейсер с камней, были подняты со дна выброшенные за борт сигнальные книги и шифры, которые вместе с найденными на корабле кодами и другими секретными документами дали возможность русским и их союзникам овладеть системой германских шифров, расшифрование радиопереговоров противника». Инициатива комфлота была вознаграждена.

В конце августа германский крейсер «Аугсбург», подойдя к входу в Финский залив, обстрелял русские тральщики, определявшие границы поставленного немцами минного заграждения на линии Ганге—Такхона.

Подошедшими дозорными крейсерами «Адмирал Макаров» и «Баян» противник был отогнан. Он пытался увлечь за собой русские крейсера с целью навести их на находившуюся вблизи на позиции подводную лодку «U-З».

После короткой погони и перестрелки на дистанции, доходившей до 60 кабельтовых, русские крейсера вернулись на свои позиции.

1 сентября отряд крейсеров под флагом командующего Балтийским флотом адмирала Эссена в составе броненосных крейсеров «Рюрик», «Россия» и легких крейсеров «Олег» и «Богатырь», эскадренного миноносца «Новик» и миноносцев полудивизиона особого назначения – «Сибирский стрелок», «Генерал Кондратенко», «Охотник», «Пограничник» – вышел из Ревеля в море для операции против германских крейсеров, несущих дозор в районе Готланда и для разведки на линии Стейнорт – Хоборг.

Ввиду встреченной при выходе в Балтийское море свежей погоды, миноносцы, кроме «Новика», были возвращены обратно. В ночь на 2 сентября в районе Готланда отряд обнаружил германский крейсер «Аугсбург», который, опознав русских, быстро стал уходить на юг. Посланный для его атаки эскадренный миноносец «Новик», хотя и нагнал противника, но не мог подойти на дистанцию надежного торпедного залпа и выпустил торпеды без результата. Ввиду встречи с «Аугсбургом», а позже еще с одним шведским пароходом, адмирал Эссен решил отказаться от дальнейшего проведения операции и вернуться обратно, так как его отряд не мог осуществить внезапное появление в южной части Балтийского моря для нападения на крейсера противника. Утром 3 сентября отряд прибыл в Ревель.

Случались потери и у наших моряков.

Во время траления подорвался на мине и погиб тральщик «Проводник», причем погибло 11 человек.

При обследовании границ поставленного немцами 17 августа перед входом в Финский залив заграждения взорвались на минах и погибли тральщики «№ 7» и «№ 8». Погибло 12 человек.

Броненосный крейсер «Паллада», возвращавшийся совместно с броненосным крейсером «Баян» из дозора в устье Финского пролива, был атакован германской подводной лодкой «U-26». Торпеда, попавшая в середину корабля, вызвала взрыв погребов, вследствие чего крейсер почти мгновенно пошел ко дну со всем экипажем.

Но Эссен настойчиво усиливал минные позиции.

8 октября миноносцы полудивизиона особого назначения: «Генерал Кондратенко», «Сибирский стрелок», «Пограничник» и «Охотник» – произвели установку минного заграждения на востоке от Виндавы, на пересечении обычных курсов следования противника. Поставлено две банки по 50 мин в каждой. Два миноносца другого дивизиона выставили банку в 50 мин на зюйд-вест от Либавы.

Вся операция была выполнена скрытно.

На этом заграждении 4 июня 1915 года подорвался германский авиатранспорт «Глиндер».

Адмирал считал, учитывая опыт войны с Японией, что пора флоту переходить к активным действиям. Он доносил:

«Оставляя основной задачей Балтийского флота обеспечение безопасности столицы, прошу разрешения на выполнение минных постановок на пути передвижения боевых кораблей и коммерческих судов противника, уничтожение наблюдательных постов на его побережье и пр.

Выполнение указанных задач требует выхода в море главных сил или, по крайней мере, части их для обеспечения работы как наших крейсеров, так и заградителей, самостоятельные операции которых, не поддержанные линейными кораблями, получают слишком случайный характер. Но мною при этом принимается за основное требование возможность отойти в Финский залив. Бой с противником вне Финского залива я допускаю лишь при уверенности в успехе, в противном случае флот заранее отходит к подготовленным позициям...»

К сожалению, флот был связан по рукам и ногам, он подчинялся командующему шестой армией, который считал главной своей задачей оборону Финского залива.

И все же Эссен не собирался сидеть сложа руки. « В октябре прибыли присланные англичанами подводные лодки, которые скоро вышли на патрулирование к Данцигской бухте и заставили германские корабли укрыться в базах.

Адмирал Эссен поручил штабу подготовить план минных постановок у берегов противника. Так как 22 октября начальник Морского Генерального штаба подтвердил, что дредноуты можно перемещать лишь с разрешения морского министра, флагман решил обойтись своими силами. 31 октября и 5 ноября эскадренные миноносцы Балтийского флота поставили мины у Мемеля и Пиллау. На одной из них подорвался и затонул броненосный немецкий крейсер «Фридрих Карл». В ночь на 19 ноября минный заградитель «Амур», замаскированный под крейсер, при поддержке эскадры, выставил мины восточнее Готланда. Затем вновь миноносцы выставили мины у Мемеля и Пиллау. Вскоре русские заграждения блокировали выход из Данцигской бухты к северу, а миноносцы ставили мины западнее, на подходах к Германии.

Минные операции проводились скрытно, и долгое время германское командование не знало о русских минных постановках. Гибель «Фридриха Карла» и других судов приписывали атаке подводной лодки. Наконец, обнаружив причину гибели своих судов, германское командование стало наращивать тральные силы на театре военных действий. В ответ русские минеры придумали средства для защиты мин от траления, готовили крейсеры для минных постановок. По распоряжению флагмана флота 14 декабря крейсеры и заградитель «Енисей» поставили сотни мин западнее Данцига. Сам адмирал на «Рюрике» участвовал в этом походе. Немецкая эскадра Беринга вышла на поиски русских, но не помешала постановке, ибо немецкий контр-адмирал при виде подводных лодок, выходящих из базы, ретировался. Вскоре германские силы оставили Данциг как военно-морскую базу и переместились в Свинемюнде.

В Зимнем дворце 1 января 1915 года Эссен получает орден Белого Орла. Но непрерывное напряжение Эссена, отдавшего все силы флоту, начало подрывать здоровье. Сказались перегрузки последних месяцев, пришлось подлечиться. Но дома адмирал оставался недолго.

В начале 1915 года, несмотря на зимнюю погоду, ставка предписала нанести максимальный урон перевозкам грузов из Швеции в германские порты. Эссен выехал в штаб и издал приказ ставить минные заграждения между Борнхольмом и минами у банки Штольпе, а также у мыса Аркона, на основных коммуникациях противника. 14 января отряд крейсеров выставил заграждение скрытно от противника. Спустя 10 дней на этом заграждении подорвался германский крейсер «Га-демс», который вскоре был исключен из списков флота.

Несмотря на суровую зиму, сковавшую русские базы льдом, в море продолжали действовать подводные лодки. Германский флот терял корабли от подрывов на минах, ко дну шли транспортные суда. Теперь на счет мин немцы относили даже гибель судов от атак подводных лодок. Теряя тральщики, германский флот был вынужден очищать от мин море у собственных берегов, но гибель на минах продолжалась.

Февральский поход крейсеры прервали из-за того, что «Рюрик» получил повреждения при столкновении с камнями недалеко от Готланда, но эскадренный миноносец выставил минное заграждение и без их поддержки. Эссен уже в Ревеле встречал возвращающиеся корабли.

17 марта русские войска заняли Мемель, но скоро вынуждены были его оставить. Генералы не учли предложение Эссена отложить наступление до апреля, ранее льды не позволили Оказать поддержку с моря армии. Теперь командовавшему немецким флотом на Балтике принцу Генриху передали часть сил открытого моря с задачей разрушить Либавский порт и прервать морскую торговлю на северных путях. Обстрел отходящих от Мемеля русских войск не дал больших результатов, а шторм прервал действия в Або-Аланд-ском районе, и немцы вернулись в Свинемюнде. Сказались потери неприятеля на минных заграждениях.

За успешную зимнюю кампанию Эссена наградили орденом Святого Владимира II степени. Однако весенняя кампания усложнилась. Германское командование сменило коды, и теперь нельзя было следить, как прежде, за действиями противника. Выход германский войск к побережью Балтийского моря неминуемо вел к повышению активности немецкого флота. 23 апреля немецкая «U-26» потопила финляндский пароход «Фрак», что заставило Эссена приказать вооружить все наличные противолодочные сети. Адмирал также приказал крейсерам и миноносцам обновить минные заграждения перед Либавой. Сам флагман флота на ледоколе «Сампо» отправился в Ревель инструктировать канонерские лодки. Он уже чувствовал себя больным, и бодрости придавали лишь сообщения, что новый германский код разгадан и действия командира полудивизиона особого назначения эсминцев, поставивших мины перед Либавой, успешны, чтобы сразиться с неприятелем.