Текст книги "Фирсов Русские флотоводцы"

Автор книги: Иван Фирсов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 30 страниц)

По возвращении вскоре на Воронежской судоверфи сошел со стапелей построенный по чертежам Петра русскими умельцами первый линейный корабль «Предистинация», что суть «Предвидение».

Вскоре один за другим сходили со стапелей Воронежа корабли, галеры, бомбардирские суда, бригантины для Азовского флота...

Ранним июньским утром 1699 года наместник султана в Керчи всполошился. На рейде вдруг объявилась русская эскадра в 11 вымпелов. Азовский флот провожал в Константинополь 46-пушечный корабль «Крепость» с посольством к султану для замирения.

Но Азов лишь узкая калитка к морским просторам, южные ворота еще крепко держит на запоре Порта. За ее спиной стоит Франция. С ними совладать нынче непросто. Да и неблизкий путь лежит отсюда к древним гнездовьям Руси. Намного ближе шумит ветрами Балтика, по которой в древности хаживали еще новгородцы. Там надобно воевать крепость Нарву – ворота к морю.

Переговоры с турками затянулись, и лишь в августе нового, 1700 года гонец из Константинополя привез весть о мире. На следующий же день Петр отправил в Швецию послание королю Карлу XII о начале военных действий «за многие их свейские неправды... и подданным за учиненные обиды...». Войска двинулись к Нарве, но вдруг в Дании неожиданно высадилась армия Карла XII. Союзники России, Дания и Саксония, пошли на попятную. Однако осада Нарвы затянулась, не хватало пороху, пушек. К стенам крепости подошли хорошо обученные войска короля, и русская армия отступила, потерпев поражение.

Неудача под Нарвой не сломила дух Петра.

Войска, отходившие из-под Нарвы в «конфузии», привели в порядок, построили укрепления. Новые пушки лили из церковных колоколов, и на следующий год армия получила 300 новых орудий. На Белом море по указанию Петра спешно достраивали Ново-Двинскую крепость для обороны Архангельска.

В июне 1701 года в устье Двины объявилась шведская эскадра вице-адмирала Шеблата из семи кораблей.

Захваченные в плен русские рыбаки Иван Рябов

и Дмитрий Борисов привели непрошеных гостей под f n пи новой крепости, о которой шведы не знали. 111 и >1 ва и галиот сели на мель, и их уничтожили огнем Крепостных орудий. Остальные шведские корабли уб-ри чшь восвояси. А в Лифляндии потерпел поражение III пкшенбах. Вручая Шереметеву награды за первые победы, царь сказал:

Сия виктория, господин фельдмаршал, надеюсь, не последняя. Мыслю воевать шведа. Начать там, где нас не ждут, на Ладоге и далее в Неве. Первым штурмовать Орешек, стало быть Нотебург, а затем Ни-I пшинц, дабы выйти в залив Финский.

Кще не сошел снег, а Петр с пятью батальонами I плрдии выступил из Москвы на дальний север – К Архангельску. Там скоро и скрытно уже построили дна малых фрегата. В августе флотилия из 13 судов с поисками вышла в Белое море, якобы к Соловецкому мопастырю, а пошла на запад к местечку Нюхча. Оттуда вдоль широкой, заранее скрытно прорубленной просеки на плечах солдат и согнанных мужиков втай-пе от шведов тащили два малых фрегата и одиннадцать других судов. Рубили просеки, мостили стволами гати. Летели не только сучья и щепа, но и головы .ш малейшее неповиновение. Люди гибли от болезней п истощения. Могильными крестами обвеховалась * государева дорога».

Но и в этой тяжкой, порой непосильной работе Метр был среди простых людей. Не менее, а подчас и более трудился он, заражая своим примером окружающих. И днем и ночью был на ногах, не только ска-юм, а и показом сметал невзгоды на пути. На прива-чах присаживался к походной поварне и ел кашу с солдатами из одного котла. Не прошло и двух недель,

| ак перетащили корабли на сто верст от Белого моря до Онежского озера.

Пять недель спустя крепость Орешек, запиравшая а ход к Неве и на Балтику, была взята русскими войсками. «Таким образом, через помочь Божью отечест-

венная крепость возвращена, которая была в неправедных неприятельских руках 90 лет, – писал Петр, – правда, что зело жесток этот орех был, однако же, слава Богу, счастливо разгрызен...» И назвал крепость Шлиссельбургом – ключом городом.

Следующей весной русские войска после штурма заставили капитулировать крепость Ниеншанц в устье Невы. Утром 2 мая 1703 года Преображенский и Семеновский полки заняли крепость. Вечером, едва начались торжества по случаю победы, в палатку Шереметева вбежал поручик:

– Ваша светлость, сторожевые посты доложили: на взморье неприятельская эскадра!

– Передай немедля поднять на крепости шведский флаг, – ответил быстро фельдмаршал и бегом направился к Петру.

...Вице-адмирал Нумере, как обычно, едва сошел лед в Финском заливе, привел эскадру к Ниеншанцу. Встречный ветер гнал воду в залив, значит, устье реки обмелело...

«Крепость должна иметь надежную опору с моря, эти русские просочились уже в Ладожское озеро».

– Господин вице-адмирал, в Ниеншанце все в порядке, на крепости наши флаги, – доложил капитан.

Нумере довольно кивнул головой и ответил:

– Передать на корабли – салютовать крепости и становиться на якоря.

Едва смолкли корабельные пушки, крепостная артиллерия Ниеншанца, как положено, приветствовала приход шведской эскадры.

На следующий день Нумере вызвал капитанов 10-пушечного галиота «Гедан» и 8-пушечной шнявы « Астрильд».

– Наши суда, господа, с небольшой осадкой. Завтра снимайтесь с якоря и лавируйте к Ниеншанцу. Комендант крепости уведомит вас о необходимой помощи.

...Два дня лавировали, выбираясь против ветра, шведские галиот и шнява и только вечером 6 мая во-

я

тли в устье Невы и стали на якоря. Капитаны распорядились – истомленным офицерам и матросам отдыхать. Сытный ужин, сдобренный доброй порцией вини, разморили уставших моряков, и вскоре ничего не подозревавшие шведы беспечно похрапывали в каютах и кубриках... Они и предположить не могли, что итого только и ждут за крепостными стенами Ниен-I шанца.

...Три дня Петр пытался разгадать намерения шведом. Едва увидев, как два судна направились к устью I Ь ны, он созвал военный совет.

– Другому случаю не бывать, – начал он, поглядывая на Шереметева. – Надобно этих свейских попытаться полонить.

– Ваше величество, – начал осторожно Шереме-гпн, – для сего сведущие в морском деле поручики потребны...

– Адмирал у нас есть, – лукаво ответил Петр, кивнув на Головина, – а понеже иных на море знающих никого, кроме меня с Меншиковым, нет, нам и быть за тех поручиков...

Он тут же изложил дерзкий план. Два отборных отряда преображенцев и семеновцев за ночь скрытно подойдут к судам и возьмут их на абордаж.

– Ты атакуешь галиот, который ближе к устью, – приказал Петр Меншикову, – а я с другим отрядом пойду мористее, дабы отсечь путь шведам к берегу, и стану штурмовать шняву.

...Едва солнце скрылось за горизонтом, в светлые сумерки 7 мая к устью Невы на лодках направились дна отряда преображенцев и семеновцев.

Вооруженные ружьями и гранатами гвардейцы незаметно подошли к шведам и сцепились с ними на абордаж. Петр первым вскочил на палубу «Астриль-дя» и схватился с выбежавшим на палубу шведом. Один за другим прыгали на палубу через фальшборт солдаты. На выстрелы выскакивали из люков матросы и офицеры. На верхней палубе завязался жестокий бой. Схватка была короткой, но кровавой. Из 77 шведов на обоих кораблях погибло 64 человека.

В полдень 8 мая крепостные орудия приветствовали первые трофеи на Балтике возвращающихся победителей: впереди на «Астрильде» шел Петр, в кильватер ему – Меншиков на «Гедане».

фельдмаршал Шереметев возложил знак ордена Андрея Первозванного на Петра, а адмирал Головин – на поручика Меншикова. Петру присвоили чин капитана-командора. Всем офицерам вручили золотые медали, а солдатам серебряные с надписью: «Не-бываемое – бывает».

Минула всего неделя, и 16 мая 1703 года на островке, в устье Невы, царь заложил крепость и церковь по имени святых апостолов Петра и Павла и основал новый город на берегах Финского залива – Санкт-Петербург. Для защиты города от неприятеля со стороны моря той же осенью на острове Котлин начали возводить по чертежам Петра крепость Кроншлот.

Исподволь, пока еще незаметно для Европы, приходили победы над шведами. По приказу короля шведская эскадра адмирала Анкерштерна пять раз нападала на остров Котлин и крепость Кроншлот. Цель была одна – уничтожить русские суда и овладеть островом. Пять атак отбили русские моряки. Два крупных десанта сбросили в море. Однажды шведы едва унесли ноги, потеряв около 600 человек. Дважды русские галеры атаковали шведов и заставляли отступить.

Откуда в устье Невы появились русские военные суда? Еще до похода из Нюхчи к Онежскому озеру Петр основал первую верфь на реке Сяси, а затем на Ладоге и Волхове. Началось строительство верфи в Санкт-Петербурге. В Сяси талантливый мастер Федор Скляев спустил на воду 28-пушечный фрегат. У моря, наконец-то отвоевали Нарву. Шведы отчаянно сопротивлялись. У них была сила на море. Они крепко надеялись на помощь флота.

Весной 1704 года Карл повелел послать из Выборга морем подкрепление в Нарву, больше 1000 солдат. Эскадру повел к устью Нарвы француз вице-адмирал де 11 руе.

Приняв десант и запасы в Выборге, его эскадра и шестнадцать вымпелов в начале мая бросила якоря па рейде, неподалеку от устья Наровы. На борту 1200

• олдат, порох и ядра, провизия. Их надо доставить по реке к крепости.

Осмотрев берега, де Пруа направил к берегу мелкосидящие шхуны. Едва шхуны вошли в устье Нарвы, с правого берега, из кустарника, загремела пушечная канонада, засвистели ядра, загудела картечь... Испуги иные капитаны едва успели развернуться, показы-мил корму.

На этот раз шведы опоздали. Почти месяц назад по приказу царя обложил Нарву окольничий Петр Апраксин, старший брат Федора Апраксина. Русские пушкари приловчились бить по судам на Ладоге, иод Шлиссельбургом.

Вице-адмирал отстаивался на рейде, не решаясь рисковать кораблями. В конце мая Петр привел под Нарву 17 тысяч пехоты. Узнав о шведской эскадре,

• разу поскакал к морю.

– Переправляй пушки на левый берег. Оседлаем устье, шведы не пройдут. Припасы из Питербурха будем теперь морем доставлять на галерах, – распорядился Апраксину.

На следующий день развернули батареи и войска, окопались на обоих берегах. Осмотрели укрепления, 11етр собрался уезжать к Нарве, но, как всякий моряк, бросил прощальный взгляд на водную гладь. А в это время с севера задул свежий ветерок, развело волну. Вдали от стоявшей на рейде эскадры вдруг отделились две шхуны.

«Так и есть. Видимо, они снялись с якоря, а противный ветер несет их к берегу».

Петр оглянулся на Апраксина:

– Крикни солдат, пускай берут мушкеты и мигом в лодки садятся.

Между тем шхуны сдрейфовали к устью реки и приткнулись близко к берегу. На палубах суетились фигурки моряков, махали беспомощно руками. Солдаты в лодках тоже замешкались, не могли выгрести против ветра.

«До шхун рукой подать, а как их взять? Раз сели на мель, значит, фут пять-шесть глубины, не более».

– Эх-ма, – крякнул Петр и приказал подбежавшему рослому сержанту: – Бери солдат с мушкетами, долгих, себе под стать, и айда за мной!

Оторопевший Апраксин схватил поводья, а царь, ударив шпорами, направил лошадь к урезу воды.

Спустя полчаса все было кончено. Схватка была короткой и без потерь с нашей стороны. В Поденной записи появилось сообщение о происшествии: «Мая, в 31 день о полудни, изволил Великий государь ходить с исправною, Преображенских солдат ротою, к Наровскому устью, получа ведомость, што шведского флота 2 штуки сорвало с якоря и снесло на мель по великому шторму. Сам Великий Государь в первых верхом и при нем некоторые солдаты бросились во всем платье в воду вброд и вплавь, тотчас взошли и овладели оными. На тех обеих шхунах взято в полон – 2 поручика, 1 шкипер, 1 аудитор, штурман, 25 матрос, 1 сержант, 75 человек солдат, флаг шведский, 100 мушкетов. Шведский вице-адмирал посылал корабли, отбили и корабли».

В кампанию 1709 года Петр отплыл на вновь построенных в Воронеже бригантинах по Азовскому морю, изыскивал порты для флота. Но пришлось сойти на берег.

Наступил черед Полтавы. И здесь на суше сражались рядом с Петром товарищи – корабелы.

...Четвертая рота Преображенского полка замерла – справа на гнедом коне к полку подскакал Петр с небольшой свитой. В лучах заходящего солнца его

«я I ••нгнная фигура казалась гигантской. Царь останови i коня как раз напротив ротного командира – мор-<' иго поручика Федосея Скляева.

Воины! Вот и пришел час, который решит судь-Г*v Отечества. И так не должны вы помышлять, что сражаетесь за Петра, но за государство, Петру вручение и за Отечество, за православную веру нашу...

Федосей пристально всматривался в резко очерчен-т.п ставшие ему давно близкими черты лица.

А о Петре ведайте, что ему жизнь его не дорога, fo/ibKO бы жила Россия в блаженстве и славе для бла-и «состояния вашего!

Имея небольшое преимущество в силах – 42 тысячи русских, против 30 тысяч шведов – Петр I замыслил измотать войска Карла XII на своих редутах и со-| рушить их затем в решительном полевом сражении.

Битва началась на рассвете 27 июня, а к полудню разгромленные шведы обратились в беспорядочное Гнтство, оставив на поле боя более девяти тысяч убитых. В плен попал почти весь генералитет с главнокомандующим, первым министром короля Пипером... Могущество Швеции подорвалось на десятилетия...

Русская армия потеряла в шесть раз меньше, чем Iпледы. Тяжело ранило Федосея Скляева. После битвы Метр написал Апраксину: «Понеже г. Скляев при баталии с нами был, того ради здесь как, давал чины, и оному чин капитана морского объявлен, и того ради прошу, дабы оные ему чин конформировать изволил». К го единственного царь пожаловал морским званием. Петр I удостоился звания контр-адмирала, или, как тогда значилось, шаутбенахта.

Один за другим сходили со стапелей и поднимали Андреевские флаги фрегаты, галеры, бригантины н Воронеже и на Балтике. Командовали ими в основном иноземцы. Своих, доморощенных, недавно начала пестовать основанная Петром в Москве Школа математических и навигацких наук.

На Балтике российский флот прирастал морскими

портами – Нарвой, Ригой, Выборгом. А кораблей не хватало, шведы властвовали в море, имея в несколько раз превосходство по линейным кораблям.

Петр задумал закупить такие корабли в Европе. Направил для этой цели в Голландию, Францию и Англию лучшего корабельного мастера капитана Федора Салтыкова³.

Случилось это в 1711 году, накануне неудачного Прусского похода русской армии. Расплатой за злосчастную осечку войск Петра стал Азов и все Причерноморье. Теперь все внимание Петра к Балтике.

Шведский король мало-помалу уяснил, что с русскими плохи шутки. Почти весь берег Финского залива в их руках. Еще усилие, и русские галеры появятся в Ботнике, за которой исконные земли королевства Швеции,

В начале кампании 1714 года русский гребной флот в составе 99 судов с 15-тысячным десантом под командой генерал-адмирала Федора Апраксина перешел из Петербурга в Гельсингфорс, а затем направился к Тверминне на юго-восточном побережье полуострова Гангут. Дальнейший путь в Ботнический залив, к Аландским островам преградила шведская эскадра...

Казалось, Полтавская битва приблизила исход войны со шведами. Но так лишь казалось. Долгих двенадцать лет отделяло Россию от желанного конца войны. Карл XII и не помышлял о мире. Он считал, что война идет далеко от Швеции, надежно упрятанной за Балтийским морем, где господствует ее сильный флот. Иные думы владели Петром. Надежный мир без решительных ударов по неприятелю на его земле невозможен. Это уяснили в Стокгольме.

Весной 1714 года, узнав о намерении русских высадить десант в Швеции, Адмиралтейство послало сильную эскадру адмирала Ватранга – 15 линейных кораблей, 3 фрегата и отряд гребных судов.

Напутствовал Ватранга Королевский совет.

– Шведский флот испокон века владеет Балтийским морем и не имеет пока достойных соперников. Не забывайте этого, Ватранг, и докажите русским, что здесь не украинские степи. Ваша задача не допустить русский флот в Ботнический залив.

В конце июня в Тверминне прибыл Петр. На вопрос Апраксина, придет ли корабельный парусный флот из Ревеля, – ответил:

– Полагаю, господин адмирал, флоту нашему корабельному малость возмужать надобно, дабы наверняка сразить неприятеля. Кроме прочего, Санкт-Петербург немочно оставить без обороны морской.

За два дня он тщательно разведал полуостров, позицию кораблей Ватранга, затем созвал военный совет.

– Наперво выставить дозоры скампавей, дабы денно и нощно смотреть за шведами и чуть что, – давать знать. – Петр обвел взглядом присутствующих. – Мыслю учинить диверсию неприятелю. Для того, – он показал на карту, – зрите сей перешеек у Лапвика? Сам проверил, не более двух верст. Надобно борзо соорудить помост деревянный. По нему перетащим малые скампавей и прямо в Або выйдем...

Но шведский адмирал был настороже.

На другой день Ватранг прознал от рыбаков-фин-нов, что русские готовят переволоку. Об этом он рассказал вице-адмиралу Лиллье и контр-адмиралу Эрен-шильду.

– Русские надеются нас провести, но они плохо знают шведов.

Ватранг жестом пригласил адмиралов к карте:

– Вам, Лиллье, с восемью линейными кораблями и двумя бомбардирскими судами следует скрытно атаковать русских в Тверминне. – Он повернулся к Эрен-шильду: – А вы, мой дорогой адмирал, возьмете фрегат, шесть галер, три швертбота, обойдете Гангут с запада и перекроете место переволоки русских судов. – Ватранг с улыбкой посмотрел на адмиралов. – Таким образом мы захлопнем царя Петра в мышеловке...

Петр зорко смотрел за Ватрангом – дозорные отряды сразу доносили ему о движении шведов. В ответ на их маневр он решил немедля в тот же день идти в Або-ские шхеры, используя штиль на море. В ночь на 26 июля, пока на гребных скампавеях по тревоге готовились к бою, снаряжали орудия, готовили абордажные партии, Петр наставлял капитан-командора Матвея Змаевича:

– Зришь, Ватранг прижался к берегу, – Петр протянул ему подзорную трубу, – на море штиль и дымка. Уходи гораздо мористее, чтобы пушки шведов тебя не достали, и нажимай на весла. Обойдешь Гангут и закупоришь в шхерах Эреншильда, а там, дай Бог, и мы прорвемся.

Все получилось, как задумал Петр. Пока шведы спохватились, спустили шлюпки, начали медленно буксировать свои тяжелые корабли, чтобы атаковать русских, скампавеи Змаевича без потерь обогнули полуостров и заперли Эреншильда в шхерах.

Ватранг всполошился – русские опять могут обойти его. Он срочно вернул Лиллье, и вся шведская эскадра отошла в море.

Петр и тут перехитрил Ватранга.

Вечером он собрал военный совет. Царь не скрывал радости.

– Нынче надобность в переволоке миновала. Ватранг со всей эскадрой ждет нас в море, перекрыл нам путь, где давече Змаевич проскочил. – Петр склонился над картой. – Ан мы пойдем прибрежным фарватером. Там, где нас не ждут. Не мешкая, после полуночи сразу. – Петр выпрямился. Все эти дни он примечал – обычно ночью ветер стихал и до полудня устанавливалось полное безветрие.

– Дай-то Бог, лишь бы опять штиль установился...

В 4 часа утра 27 июля скампавеи, прижимаясь к берегу, двинулись кильватерной колонной на прорыв.

В авангарде шел генерал А. Вейде, за ним следова-да кмрдi(баталия Ф. Апраксина, в арьергарде – генерал М Голицын.

< Хитружив русские суда, шведская эскадра открыли жестокий огонь, но почти все ядра падали в воду, Им– достигая цели.

IC полудню, обогнув полуостров, колонна скампа-fHt «соединилась с отрядом Змаевича.

У Рилакс-фиорда дугой выстроился готовый к бою фтрпд шведских кораблей. Петр предложил шведскому адмиралу сдаться. Эреншильд надменно отказался. Он имел 10 боевых вымпелов, 116 орудий и, главное, рассчитывал на помощь Ватранга.

■ Господин адмирал, поднимайте сигнал «Атако-him. неприятеля», – приказал Петр Апраксину. – )1 епм поведу в атаку авангардию.

Три часа продолжался ожесточенный бой. Дважды мростно бросались русские гренадеры на абордаж, п тдыко третья атака с флангов принесла победу...

Шквал жесточайшего артиллерийского и ору-| « иного огня встретил атакующих. Шведы, оказавшись в смертельной ловушке, бешено сопротивляюсь. Эреншильд имел только один выход – прощаться с боем и уйти. Другого он не мыслил. Шведский флот не знал себе равных на Балтике и «чце ни разу не спускал флаги перед неприятелем и морских сражениях.

В первой атаке погибло много гребцов, сплошная « тема огня выросла перед галерами, и авангард отопи л. Эреншильд приказал удвоить мощь огня, и вторую атаку шведы также отбили. Тогда Петр изменил тактику и решил, разделив атакующих, зайти с флан-гои, где огонь был слабее, и это принесло успех. Про-|1ммвшись сквозь завесу шквального огня, русские мо-I »яки бросились на абордаж. Несмотря на яростное сопротивление, шведы были сломлены, и шведские суда один за другим начали спускать флаги. Самый ожесточенный абордажный бой разгорелся на флагмане, фрегате «Элефанат». До последнего бились шведы, но сдержать напора атакующих не смогли. Весь в ранах, Эреншильд пытался уйти от позорного плена на шлюпке, но был захвачен. Трофеями стали все 10 судов Эреншильда, отряд которого потерял убитыми 360 человек. В авангарде было убито 8 русских офицеров и 119 рядовых. Путь русским войскам в Швецию был открыт.

«Воистину нельзя описать мужество российских войск, как начальных, так и рядовых, – отмечал Петр, – понеже абордирование так жестоко чинено, что от неприятельских пушек несколько солдат не ядрами и картечами, но духом пороховым от пушек разорваны». Всех участников сражения наградили медалями, а Петру I пожаловали чин вице-адмирала.

В европейских дворах впервые заговорили о морской мощи России. На берегах Темзы забеспокоились: флот Петра I вырастал в грозную силу и мог стать серьезным соперником Британии на море.

Англичане с тревогой посматривали на растущий не по дням, а по часам Балтийский флот, да и царь после Гангута по-другому разговаривал с высокомерными британцами. Не замедлил донести об этом посол Мекензи своему партнеру в Лондоне лорду Таунсену на исходе 1714 года.

«Что касается того, что может случиться, если шведский король возобновит войну в этой стороне, то слова царя всегда сводились к тому, что он сам стоит за мир, то он постоянно будет пускать в ход все усилия, чтобы сделать войну утомительной для его противника. Царь разговаривал при этом с видным равнодушием и не преминул высказать высокое мнение, которое он имеет о своем флоте, и что этот флот может ему помочь получить хорошие условия мира».

Весной Мекензи прощался с Россией. На английском престоле скончавшуюся королеву Анну сменил Георг I. Петр достоверно знал о враждебности Мекензи к стране пребывания и позволил себе то, о чем десяток лет назад и не помышлял бы.

Ни прощальной аудиенции, услышав отзывные IppiMori.i английского посла, царь вызывающе спросил

• I• тишина:

Кто кредитив сей подписал?

Королева Анна,государь.

Покойница? – раздраженно крикнул Петр. – Mtfpim их послу. С того света грамот не приму.

I'потерявшийся Головкин вернул Мекензи грамо-I v 1I «бледневший посол пробормотал:

Документ, государь, составлен по всей форме.

Итак я тебе кредитивную грамоту дам к моей Ми I ушке, царство ей небесное, Наталье Кирилловне.

Мекензи еще больше смешался, развел руками, и 11етр вдруг захохотал:

Передашь моей матушке приветствие от меня?

Разговор принимал угрожающий характер.

• Вог мой, – думал Мекензи, – черт с ними, с граней 1ми, только бы ноги унести. Головы-то царь рубит ..... го без разбора».

1,олго еще издевался царь над послом. Быть мо-

* < I, пспомнил, как в свое время глумились англичане ю» I послом Матвеевым?

( ною твердость он проявил не напрасно.

Возвратившись из плена, Карл XII наотрез отка-»м пси вести мирные переговоры. Он надеялся на войну /и» победы. Значит, надлежало «разговор» с ним вести прежний, тем более что король издал «каперский V» м;«*, и прошлым летом шведы захватили полсотни И упеческих судов, направляющихся в Россию. Посма-11>инал Петр и на Европу. Там наконец-то развязались руки у Англии, окончилась война за Испанское наследство.

«Тогоради, – писал царь Долгорукову в Данию, – пароля лучше на том Шведском берегу посетить, и /I желаемому миру принудить; а ежели в том слабо ног тупить» опасно, дабы кто из сильных в медиато-ры не вмещался, и тогда принуждены будем все по их у зыке танцевать».

Шведы намеревались отыграться за прошлогоднюю неудачу. Набежали на Ревель. Врасплох русских не застали. Уже при входе батарея на мысу охладила их пыл. Потом заговорили пушки двух бригантин. На пристань быстро выставили полковые пушки и стреляли в упор. Пришлось убраться восвояси.

В'конце июня 1715 года вице-адмирал Петр Михайлов поднял флаг на «Ингерманланде», авангард возглавил капитан-командор Меншиков.

Эскадра готовилась сняться с якорей, но случилась беда. Лето стояло жаркое, сухое, без дождей. Ночью 27 июня разразилась гроза. Молния ударила в «Нарву». Корабль мгновенно вспыхнул и через несколько минут взорвался. Погибло 300 офицеров и матросов, вместе с командиром...

Вторую кампанию эскадра выходила в море под командой Петра. Галерный флот возглавил Апраксин. Из Ревеля Петр отправил галеры в Либаву.

– Наши союзники что-то мудрят в Датском королевстве, – объяснил он Апраксину, – и хочется им, и колется. Швецию воевать желают, а на меня озираются, побаиваются. Нынче Змаевича с войсками определим в Либаву. На ту кампанию двинемся в Данию.

На подходе к Ревелю Петру доложили:

– На рейде две эскадры, под английским и голландским флагами. Двадцать два вымпела.

Петр первым разглядел адмиральские флаги, не опуская трубы, сказал Апраксину:

– Англичанин – адмирал, голландец – шаутбе-нахт. Салютовать им не будем, твой чин равный.

Голландский флагман порядок соблюдал, приветствовал салютом русского адмирала, Апраксин вежливо ответил. Морские салюты, кроме чинопочитания, означают уважение к флоту государства... Морские традиции незыблемы. Первыми наведались гости на корабль под царским штандартом.

– Адмирал Норрис, шаутбенахт Дефет, – представились они Петру.

Оказалось, что они сопровождают большой кара-ил и, около сотни купеческих судов, в Петербург.

– В прошлую кампанию мы понесли большие убытки от шведских каперов.

Петр согласно кивнул и похвалился:

– Нынче весной мы уже изловили пяток каперов, но брат Карл не унимается, не желает нашей обоюдной торговли.

Потягивая вино из бокалов, гости благожелательно улыбались: хорошо, когда царская особа занимается морским делом, понимает их...

Начались взаимные визиты, встречи. Распределяли, чтобы не было ущемления, кому первому играть у треннюю зарю, кому вечернюю.

Первым начинал старший по званию. Апраксин и Норрис по званию оказались равными: Норрис играл утром, Апраксин – вечером...

Вместе с англичанами и голландцами приплыли из Англии еще три покупных корабля – «Ричмонд», ♦ Лондон», «Британия».

Первую годовщину Гангутской победы Петр отмечал торжественным обедом. Приглашенные адмирал-союзники пили за здоровье государя и за российский флот, а Норрис про себя подумывал: «Как бы нам вскорости не разойтись контркурсами». Перед уходом из Англии первый лорд Адмиралтейства предупредил Морриса: «Присматривайтесь к русским кораблям п капитанам, оценивайте их мощь, осваивайте гавани и рейды».

Время бежало, на Ревельский рейд один за другим возвращались зарубежные купцы с товарами из Петербурга. Гости собирались в дорогу. Начались прощальные визиты адмиралов. За время стоянки и Ревеле Петр не раз гостил у Норриса, тот наносил ответные визиты. За столом, за чаркой доброго вина, у моряков всегда отыщется свой флотский интерес. У I Горриса в подчинении был еще шаутбенахт. Он тоге часто составлял компанию флагманам. В знак расположения к новым знакомым Петр подарил Норрису свой портрет с алмазами, а шаутбенахтам, английскому и голландскому, презентовал бриллиантовые перстни.

Камлания 1716 года обещала стать переломной в ходе Северной войны. Петр договорился, правда на словах, с королями – польским, прусским и датским – о совместной высадке десанта на побережье Швеции. Флот опять выходил на передовые рубежи войны.

В прусском порту Росток на борт галер и бригантин дополнительно погрузили войска. Под флагом вице-адмирала Петра Михайлова галерный флот в начале июня появился на рейде Копенгагена. В гавани уже стояли на якорях пять кораблей Наума Сенявина и Бредаля. Четыре из них только что построили на верфях Голландии по заказу Салтыкова.

Через две недели на рейд Копенгагена, салютуя, вошла Ревельская эскадра капитан-командора Сивер-са. Петр поднял свой флаг на «Ингерманланде». Рядом на якорях расположилась английская эскадра Норриса, голландская командора Гуля, датская адмирала Гульденлева.

Петр поторапливал датчан с десантом, а те день за днем отговаривались. Ждут, мол, подкрепление от берегов Норвегии, где действовала против Швеции эскадра датчан.

Петр не выдержал, пошел разведывать на шняве «Принцесса» шведский берег для высадки десанта. Шнява прошлась вдоль побережья, вызвала огонь батарей. Видимо, шведы укрепились и ждали десант.

Возвратившись, Петр досадовал:

– В Копенгагене соединенный флот – шесть десятков кораблей. Шведы пока отсиживаются в Карл-скроне, боятся нос высунуть, на Аландах Апраксин ждет моего приказа десантировать войска у Стокгольма. Чего датчане мешкают?

Излил душу Апраксину в письме: «Бог ведает, что

|п мучение с ними, самое надобное время упускают И им к будто чужое дело делают». – .

Mr гикали датчане потому, что с опаской погляды-||иш на русские вымпелы с десантом. А в Ростоке сто-пце двадцатитысячный корпус Шереметева, ожидай датских транспортов. Пошли слухи, что русские намереваются остаться в Дании надолго. Опасения •пиникли после того, как Петр договорился с меклен-Йур гг ким герцогом о династическом браке с племянницей Екатериной Ивановной. Англичане усмотрели •Грозу своему безраздельному морскому владычеству. Русские уже в Курляндии, теперь осядут в Мекленбур-м . и все Балтийское море у них. Петр догадывался об #той подоплеке, но виду не подавал.

Л ныне приходилось бездействовать. Как говорит-Шд. * флот сушил паруса» не первую неделю, на рейде Копенгагена скопилось около сотни купеческих судов, ожидали конвоя для следования в Россию.

Петр задумал провести этот караван через Балти-¥ у Нее адмиралы поддержали его и единогласно предать пли Петру командовать соединенным русско-анг-<|п аптско-голландским флотом.

;> августа флагман «Ингерманланд» поднял сиг-Ил.м: «Эскадре сняться с якорей, вступить под паруса». Русский вице-адмирал вывел в море соединенную эс-Krt/ipy четырех государств. Шестьдесят вымпелов следовали в кильватер «Ингерманланда», прикрывая * * и ню купеческих судов.