Текст книги "Фирсов Русские флотоводцы"

Автор книги: Иван Фирсов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 30 страниц)

Победителю императрица посулила пятьсот душ крестьян, но потом позабыла о своих обещаниях.

Ясский мирный договор 1793 года укрепил наконец-то положение России на берегах Черного моря, открыл свободу русской черноморской торговле. Светлейший князь так и не дожил до дня подписания договора, умер в степи между Херсоном и Николаевом... Не мог Ушаков не помянуть добрым словом Потемкина, которого уважал за прозорливость, понимание и помощь в заботах о флоте.

Отныне же все внезапно переменилось. С его кончиной погожие дни для флота и Ушакова сменились ненастьем. Екатерина теряла интерес к флоту, он свою роль сыграл отменно, и на Черноморском театре наступил антракт. Вместо Потемкина дряхлеющая им-

нератрица прислала вскоре одного из последних своих фаворитов, Платона Зубова.

Ушаков, невзирая на все его интриги, деятельно принялся укреплять Севастополь и корабельный флот. В долгие годы войны лишь урывками уделял он внимание колыбели Черноморского флота. Теперь н устройство порта, и сооружение верфей и доков, и постройка набережной – все становится предметом неустанных его забот.

Теплым осенним днем 1793 года по каменистым гонкам, усеянным галькой берегам, долго вышагива-IU сродственники по духу: генерал-аншеф Суворов и вице-адмирал Ушаков, вглядываясь в корабли и бескрайние морские дали. Им было о чем поговорить...

По чертежам Суворова на Северной стороне сооружали береговые батареи и укрепления. Ушаков полнощно одобрял замыслы умудренного полководца, штурмовавшего Очаков и Измаил.

Александр Васильевич поздравил Ушакова с при-пюением ему звания вице-адмирала. Звание это ему пожаловала императрица еще весной, когда Ушаков ш,|л в Петербурге.

В эту же пору к берегам Англии направилась эскадра вице-адмирала Ханыкова. Императрица начала Претворять в жизнь свой замысел усмирения во Франции революции «сапожников». Она вовлекла в союз Австрию, Пруссию, Англию. И все вдруг измени-Вкось, – в начале ноября 1796 года скоропостижно it кончалась Екатерина и этот союз распался. Павел I, mi г нив на престол, отменил французский поход, пока отозвал эскадру Ханыкова из Англии...

А во Франции набирал силу Наполеон. Он двинул армию в Европу, овладел Италией...

Французы оккупировали Корфу – ключ к Адриа-ми«».

-Острова Корфу, Занте и Кефалония важнее для Яш . чем вся Италия вместе», – доносил Бонапарт Директории. Вслед за реляциями он слал из захваченных мест в Париж контрибуцию – золото, драгоценности, шедевры искусства. Французская буржуазия входила во вкус. Война оказалась прибыльным делом.

В мае 1798 года, захватив Ла-Валетту и оккупиро вав Мальту, французы высадились в Египте.

Захват Мальты ударил по самолюбию русского императора. В прошлом году Павел I взял под опеку ост ров, являлся теперь гроссмейстером ордена МальтиЙ ских рыцарей и его единственным защитником.

Всполошилась и Турция. До Египта рукой подать. Недавние недруги сделались друзьями, ибо у русского императора и у Турции был общий враг.

В середине августа 1798 года рескрипты Павла полетели в Севастополь один за другим. В самый разгар кампании, едва эскадра отдала якоря, на борт флагмана поднялся курьер из Санкт-Петербурга с высочайшим повелением. Эскадре предписывалось следовать как можно быстрее в Константинополь, соединиться там с турками и направиться в Средиземное море для совместных действий с армией Суворова против французов.

24 августа в бухте неподалеку от султанского сера-да реяли пятнадцать боевых вымпелов русской эскадры непобедимого Ушак-паши. На борт флагмана прибыли русский посланник Томара и сановник султана с толмачом.

– Его величество великий и несравненный султан приветствует ваше превосходительство в каналах бли стательной Порты. – Черноглазый лейтенант Егор Метакса переводил излияния важного сановника. Турок вынул из шкатулки сверкающую бриллиантами табакерку.

– Его величество султан в знак благодарности к заслугам вашим и расположения своего дарует вам.

«Здорово умасливает», – подумал адмирал и приложил руку к сердцу.

Томара удивленно посмотрел на адмирала – он но знал, что двадцать лет назад капитан-лейтенант Уша-

Кин за многие месяцы вынужденной стоянки в Кон-ОТ/штинополе досконально познал тонкости султанских церемоний.

В переговорах с турками о совместных действиях Федор Федорович проявил гибкость и дальновидность не только во всех делах военных, но и в государственных. В три дня приняли план действий совместной русско-турецкой эскадры. Султан Селим сразу же Предложил старшим флагманам назначить русского адмирала, а в подчинение ему определили турецкого Вице-адмирала Кадыр-бея, командующего турецкой эскадрой. Турки спешили поскорее выслать эскадру дли охраны Дарданелл и потому соглашались с теми предложениями, которые выдвигал Ушаков на конференции. План его был одобрен. Союзная эскадра должай следовать для охраны морей и Венецианского залипни освободить оккупированные французами Ионичес-кпе острова и крейсировать, охраняя подступы И Архипелагу. Замысел Ушакова обеспечивал и дру-И)е, очень важное для России дело – помощь армии < vнорова, направляющейся в Италию.

f 1е забывал Федор Федорович и слова павловского ре« крипта ему: «...имея мы союз и с Великобританией и одну цель с нею... позволяем вам, когда обстоятель-• run потребуют, действовать соединенно с английской эскадрой». На конференции присутствовал пронырливый английский посол Сидней Смит. Он всячески стара мел склонить турок послать русскую эскадру к бере-I мм Египта, подальше от Адриатики и Корфу. Но Ушата разгадал замысел англичан – отвлечь русских от Адриатики и использовать в своих целях в Египте. Он рпшь согласился послать на помощь Нельсону к Абукиру отряд фрегатов и канлодок под командой капитана 2 го ранга Сорокина. Здесь же Федор Ушаков, •I* к ичась, написал письмо Нельсону. Рассказал о своих планах, просил сообщить сведения о французах. 1' <> гкрытой душой писал ему: «Заочно рекомендую сейм и ваше благоприятство и дружбу...»

Увы, до дружбы дело так и не дошло.

Ушакову предстояло «гнать» французов, огляды* ваясь на союзников.

В середине сентября из Дарданелл вышла русско-ту рецкая эскадра. Первый, и единственный, раз в исто рии турецкая эскадра подчинялась русскому флагману.

Среди Семи островов Ионического моря, к кото рым направлялась эскадра, лишь Корфу вызывал опасения адмирала. Ушаков еще из Константинополя писал Павлу I, что «острова при помощи самих обывл тел ей, кроме Корфу, без больших трудностей ото брать можно».

На борт флагмана прибыл командир фрегата Шо стак.

– Господин капитан-лейтенант, крепость Капса-лия на островах первейшая. Посему по важности об стоятельств в сие действие десанта уговорите обывате лей не только участвовать в деле, но и всякую помощь делать нам. Наши прокламации им раздайте. – Ушаков медленно подошел к Шостаку. – Требуйте, чтобы крепость сдали без пролития крови и напрасно бы оно* го не делали. – Помолчал. – Ступайте с Богом!

Шостак высадил первый десант, к нему начали присоединяться местные жители – греки. Французы два дня сопротивлялись, а когда к острову подошла эскадра и мощная корабельная артиллерия атаковал я крепость, комендант выбросил белый флаг. Корабель ный десант захватил 62 пушки и мортиры и 500 офицеров и солдат. Потерь в десанте не было. Ушаков был мягкосердечен, отпустил пленных, взяв с них слово не сражаться в эту войну с Россией. Над крепостью взвился русский флаг.

А как быть с гражданским населением города и ок руги?

В бытность свою в Ливорно Ушаков много слышал о самоуправлении в Венецианской республике. Но то была Венеция, а здесь земля под флагом Российской империи. Решать пришлось самому и споро. Не успе*

ЦП принять капитуляцию у французов, как вошел Впущенный Метакса и доложил, что депутация граж-дим местного населения просит аудиенции.

Два молодых грека внесли в каюту большую корзи-I) г вином и фруктами. Несколько пожилых и солидны граждан вошли и поклонились. Говорил самый и старый, Метакса переводил.

Греческое население просит принять их в рос-щнекое подданство...

Ушаков невольно смутился:

Передай уважаемым гражданам, что в поддан-п во принять не могу, то великая политика. Как жить »м дальше, поразмыслим. Пусть завтра на «Святой

II в пел» пожалуют.

Греки, покачивая головами и пятясь задом, вы-

III пи...

«Вишь, как их приучили-то», – подумал Ушаков.

11олночи просидел он в каюте, соображая, как лучим составить обращение, кое о чем справился у Мета-Игы. Ровно в полдень адмирал вышел на шкафут, кивну i Метаксе. Тот начал читать декларацию. Притихшие греки слушали внимательно.

От командующего российской эскадрой вице-адмирала Ушакова жителям острова Цериго. Помощью Божией победоносным оружием... избавлен ваш метров от рук зловредных французов. Вам предостав-•leiio нами избрать из своих единоземцев по вашему е t мгорассмотрению трех или более старшин правители мп и блюстителями правосудия над вами. Вы можете... – Метакса торжествующе глянул на замерших почтительно горожан, – вы можете ваших старшим со временем и переменять по вашей воле. – Метакса еще перечислял остальные пункты, а греки уж»* перешептывались оживленно друг с другом. – Дано за подписанием моим и печатью на корабле •( мятого Павла» по старому штилю октября третьего пня 1 798 года.

Дрожащими руками приняла старейшина обращение русского адмирала, кинулся перед ним на колени, полез целовать руки.

– Полно, полно. – Ушаков жестом показал Мет.» ксе поднять всех. – Передайте только, чур, помом», войну нам противу француза до скончания довести.

Взволнованные люди кланялись, согласно кивни головами.

Десять дней спустя соединенная эскадра начали осаду крепости на острове Занте. Крепость находилап. на крутой горе, и корабельные орудия до нее не дости вали. Удалось подавить батареи, защищавшие подхо ды к крепости, высадить десант и ночью приступить к штурму. Трофеи были такие, как и на острове Цери го, но пленных пришлось переправить на корабли, на столько жители ожесточились на французов за их ми родерство.

На другой день Федор Федорович съехал на берег, заполненный многими тысячами горожан. Колокольный звон, цветы и крики радости встретили русских моряков. На Занте собравшаяся толпа несколько часов не расходилась на площади. И здесь жители отка зывались от самоуправления, просили принять их в русское подданство.

Еще до взятия крепости на Занте Ушаков направил корабли капитана 2-го ранга Поскочина для освобождения Кефалонии; а к острову Святой Мавры – отряд капитана 1-го ранга Сенявина.

Кораблям Поскочина стоило лишь показаться, как французский гарнизон покинул батареи и, преследуемый вооруженными местными жителями, бежал в крепость. Поскочин с ходу высадил десант, захватил крепость и пленил французов.

Вскоре пришло известие от капитана 1-го ранга Сенявина. Крепость Святой Мавры укреплена добротно, со всех сторон ее окружает вода.

Прибывший мичман докладывал:

– Ваше превосходительство, французский генерал вступил в сношение с Али-пашой. Он, видимо.

■икпшет его, дабы в полон ему сдаться и остров сдать. »н то сулит немалые деньги Али-паша. Последним пе-prj( Корфу лежала Святая Мавра.

Не успел Ушаков прибыть на рейд, как Сенявин Ирм лея к нему с докладом.

И тот же день воздух сотрясла непрерывная артиллерийская канонада. Вся эскадра сосредоточила огонь Рп крепости острова, через день французы капитули-ронмли. Путь к Корфу был открыт. Отправляя месяц тому назад капитана 1-го ранга Селивачева с отрядом кораблей на Корфу, флагман в приказе писал, что ему пи а,лежит: «...всякую коммуникацию с оным остропим французам пресечь».

Оеливачев приступил к блокаде. И вскоре захватил и плен французскую 18-пушечную шебеку.

11 конце ноября в бухте Корфу бросил якорь флаг-toiii русско-турецкой эскадры. Началась подготовка к штурму.

Корфу более пяти веков принадлежал Венеции. Мпмщианские купцы соорудили здесь крупную цитадель – остров запирал вход в Адриатику. После за-■ fiimi острова Наполеоном французские инженеры Ниппели новые мощные укрепления – земляные ва-пы, искусственные водные преграды, каменные басни шы, эта новая крепость состояла из трех отдельных фортов, соединенных подземными переходами. 1C приходу эскадры на острове находилось 650 орудий. 3000 человек гарнизона, запас продовольствия им полгода. В бухте под крепостными стенами стояли ним линейных корабля, фрегат и десяток мелких судим. Со стороны моря крепость прикрывали острова Лпмаретто и Видо. На последнем также были мощные приростные сооружения с многочисленной артиллерией.

Кще не подходя к Корфу, Ушаков показал на Видо н сказал:

Вот ключ от Корфу.

Для взятия такой крепости требовалось по крайней мере двукратное превосходство в людях, а его не было. Ушаков решил начать с обстрела крепости из глубины острова по слабозащищенным местам. Два дня спустя он наметил позиции на берегу для осадных батарей, и вскоре они открыли огонь по крепости. Французы сделали вылазку, и 600 человек окружили южную батарею, которую охраняли местные жители. Они сразу разбежались, а русские, 20 человек, сражались до последнего, часть погибла, других захватили в плен. В тот же день на северную батарею, где было 130 человек и 8 пушек, напало 1000 человек пехотинцев и 40 конников. Завязался жестокий бой. С кораблей вовремя подоспел на выручку десант, а корабельные пушки заставили французов ретироваться в крепость, потеряв 200 человек убитыми.

Стало ясно, что для подготовки штурма крепости требуется время и силы, а их не хватало. Через неделю к острову подошел Сенявин со своими кораблями, а в начале декабря возвратились наконец из крейсерства у берегов Египта два фрегата капитана 2-го ранга Сорокина. У них вышел запас продовольствия – еле-еле дотянули до Корфу на полуголодном рационе. Перед Рождеством прибыли на подмогу из Севастополя два новых линейных корабля под командованием контр-адмирала Пустошкина.

Ушаков готовился к решительному штурму и сокрушался, «союзники» его отваживали. Настойчиво советовал Нельсон оставить Корфу и следовать к берегам Египта.

Навестил Ушакова бывший британский консул на острове Занте. Хлопотал о своем имуществе на Занте, а разговор вел о Корфу да Мальте, все пронюхивал...

Ушаков знал малую толику английских интриг, но судил верно. Как раз в ту пору Нельсон писал Ка-дыр-бею, что надо идти в Египет и Корфу оставить, а капитану Боллу на Мальту сообщал:

«Нам тут донесли, что русский корабль нанес вам визит, привез прокламации, обращенные к острову.

Я ненавижу русских, и если этот корабль пришел от их адмирала с о. Корфу, то этот адмирал – негодяй».

Видимо, британцев ущемляла независимость русского адмирала.

Два с лишним месяца обстреливали крепость корабли, и береговые батареи держали французов в напряжении, но вреда большого не приносили. Пятиметровые стены бастионов надежно укрывал и гарнизон. По существующей морской стратегии крепости, подобные Корфу, могли быть взяты лишь длительной глухой блокадой кораблями, дабы принудить гарнизон сдаться, когда иссякнут запасы продовольствия. Так действовали англичане на Мальте. На острове у них был большой десант, вооружено 14 тысяч жителей, но крепость они так до сих пор и не одолели.

Ушаков ждать не мог. Обстоятельства, как и союзники, были способны перемениться в любое время, и Ушаков решил действовать по-новому, по-своему. На штурм цитаделей он решил обрушить прежде всего огневую мощь корабельной артиллерии русской эскадры, ибо турецкие артиллеристы в счет не шли. Он начал деятельно готовить матросов и солдат к штурму. Они изготовили лестницы, фашины, тренировались атаковать укрепления. Были разобраны и разосланы на корабли сто условных флажных сигналов, дабы каждый замысел флагмана был всем понятен.

17 февраля, после полудня, на «Святом Павле» собрались флагманы и командиры. Кают-компания была увешана планами Корфу, Видо и рейдов. Ушаков был краток:

– На сих листах наш маневр обозначен полно. Приказ эскадрам на атаку будет вручен немедля. Главная цель – крепость Видо штурмована будет корабельною артиллерией с картечной дистанции со шпрингов. Господа Пустошкин, Сенявин и другие, – Ушаков кивнул на командиров русских кораблей, – сей маневр знают отлично и служителями и припасами готовы. Прислугу неприятельскую надлежит от пушек и мест укрепленных сбить споро и десантам путь очистить. Начало штурма завтра поутру по учиненному сигналу.

Атака началась утром 18 февраля с первыми лучами солнца. В четверть восьмого по сигналу флагмана «Атаковать остров Видо» эскадры снялись с якоря. Флагман поднимал на фалах один за другим вымпелы кораблей с указанием цели. Окрестности Видо сотрясались от грохота канонады. Флагман, показывая пример, атаковал первую батарею, прошел вдоль берега, стал на шпринг в двух кабельтовых на траверзе самой мощной второй батареи и открыл залпами картечный огонь, в упор расстреливая прислугу. Одновременно русские батареи на Корфу открыли огонь по Новой крепости, фортам Сальвадор и Святого Рока. Под прикрытием огня корабельных пушек к Видо и Новой крепости устремились десантные шлюпки с русскими матросами и солдатами. В рукопашной во всех десантах французы не выдерживали натиска русских и отступали. Мощный штурм бастионов Видо ошеломил французов, и, видя безнадежность сопротивления, они сдались.

Командир «Магдолины» сообщил Федору Федоровичу, что турки ворвались на первую батарею и хотели начать резню французов, сдавшихся в плен.

В полдень Ушаков вызвал своего адъютанта лейтенанта Балабина и приказал немедля передать Пустош-кину, чтобы у входа в бастион «караул выставить крепкий, турок и албанцев туда не пускать, а если полезут – гнать прикладами».

В два часа дня внезапно, как по команде, смолкли пушки и громовое «Ура» сотрясло могучие утесы острова – над крепостью взвились русские флаги.

Полчаса спустя к борту «Святого Павла» подошла шлюпка с плененными офицерами, во главе с генералом Пивроном.

С падением Видо и передовых укреплений Новой крепости участь Корфу была решена. Ключ от мор-пои порот цитадели был в руках Ушакова. С высот Ии до открывалась возможность беспрепятственного обстрела Старой крепости. Стремительный штурм басни шов на острове и Новой крепости показал францу-1мм. что им противостоит иной, совершенно отличный противник от всех, встречающихся ранее, австрийцев, итальянцев, турок... В ожесточенных рукопашных схватках на бастионах и укреплениях Святого Рока и < альвадора, в Новой крепости, французы явно уступали русским матросам и солдатам. Дело было только мп времени, и, видимо, это хорошо уяснили себе фран-ил'зские генералы.

11е успели возобновиться утром следующего дня атаки французских укреплений, как на стенах последней Старой крепости показались белые флаги. Флагман приказал немедленно прекратить огонь.

Па борт «Святого Павла» поднялись три французских офицера-парламентера. Комиссар Директории Дюбуа просил начать переговоры о сдаче крепости. Ушаков немедля вручил ответ парламентерам: «До «•дачи крепости Корфу, дабы не проливать напрасно кровь людей, я на договоры согласен». Вызвал адъютанта Балабина и тотчас отправил его к французам.

lice условия, предложенные русским флагманом, были приняты.

Все крепости со всем находящимся в них, а также корабли сдавались победителям по описи. Сдавшийся | мрнизон перевозился в Тулон с договором под честное слово – 18 месяцев не применять оружие против coin.шиков.

20 февраля комиссар Директории Дюбуа и генерал штаба подписали капитуляцию.

Ранним утром 22 февраля на стеньгах флагмана запестрел сигнал: «Обеим эскадрам сняться с якоря И идти линией по всему рейду на якоря». Корабли п цели предосторожности окружили крепость.

В полдень французский гарнизон, выходя из крепости, положил перед фронтом наших войск ружья и знамена. На всех крепостях и плененных кораблях взвились русские флаги.

На верхней палубе «Святого Павла» у мачт и на реях, на батарейных деках в открытые порты глазели торжественно-радостные матросы.

– Ух ты, француза поперли здорово...

Ушаков подозвал Пустошкина, и ему тоже передалось это ликующее состояние команды. Простым глазом просматривалось, как, опустив голову, понуро отходили в сторону французы.

– Федор Федорович, а сия виктория наша над войсками Директории впервой в кампании против французов...

– Все верно, Павел Васильевич, как-никак четыре генерала и три тыщи войск в таких крепостях... Пожалуй, это так впервые. – Ушаков вдруг озабоченно глянул на Пустошкина: – После молебна, Павел Васильевич, немедля к гошпиталям, съездим к служителям, а торжества после...

Крепости салютовали адмиральскому флагу. На борт флагмана доставили знамена крепостей и флаги кораблей, ключи от всех крепостей. Трофеи были богатыми – больше шестисот мортир с пушками и тысячи ружей, сотни пудов пороху, тринадцать кораблей. История не знала подобного штурма и взятия приморских крепостей с моря. Отныне русская эскадра владела ключами Адриатики, Венеции, Италии.

Первый воскресный день после штурма на рейде Корфу выдался по-весеннему теплым, солнечным. Настолько привыкли моряки за три месяца к оглушающему грохоту каждодневно гремящей канонады, что тишина, стоявшая в гавани, непривычно давила на уши и клонила в дремоту. Подставив лица к солнцу, на баке «Святого Павла» уселись кружком матросы и гренадеры пехотного батальона, приписанного корабля.

– Вишь ты, братцы, ныне у нас в Угличе-то вью-

Х<ит, – разомлевший бомбардир с медно-красными щеками прикрыл глаза, – Масленица скоро...

– Хороша Масленица, хоть досыта накормили поело штурма. – Усатый гренадер погладил себя по жи-иоту.

А все она, война треклятая.

– Куда уж, скольких, почитай, отпели-то нон-чо... – Седой капрал вздохнул, перекрестился. Все немил ьно повернули голову к корме. Играла флейта, и прозрачной тишине над бухтой струилась грустная мелодия.

Во все время службы на флоте в редкие минуты отдыха Ушаков предавался любимому занятию. Гармония звуков успокаивала душу, напоминала о прелестях жизни.

– Ишь ты, давненько не слыхать было благоверного, – бомбардир приподнял голову. – Знать, душа отдыхает, еще одной заботой менее стало...

На другой день триста горожан поздравили русского адмирала с победой у Корфу.

Они сообщали, что после предоставления их острому самостоятельности власть в городе узурпировали триста именитых дворян. Просили они об одном – пернуть им те права, которые он дал, как только при-iM.i Ji, и позволить выбрать судей от всех граждан из ле-| |рей, стряпчих, мастеровых, художников и прочих.

Ушаков не замедлил ответить и составил «План об учреждении правления на освобожденных от фран-о v'нов, прежде бывших венецианских островах»:

«...В Корфу присутствовать будет сенат, главное правительство республик оных, который решать бу дет политические, военные и экономические дела по большинству голосов...»

Вскоре откликнулся и Нельсон:

«Сэр! Самым сердечным образом я поздравляю earn <■ превосходительство со взятием Корфу и могу вас уо< рать, что слава оружия верного союзника дорога миг, как слава оружия моего государя. У меня есть ее-личаСаиая надежда, что Мальта скоро сдастся... Флаг его сицилийского величества вместе с велико британским флагом развевается на всех частях ост рова кроме города Валетта, жители которого с согла сия его сицилийского величества поставили себя под покровительство Великобритании. Эскадра завтра выходит из блокады Неаполя, которая будет продол жаться с величайшей силой вплоть до прибытия ва шего превосходительства с войсками вашего царст венного повелителя, который, я не сомневаюсь, вое становит его сицилийское величество на его троне».

Так, исподволь, русская эскадра втягивалась не только в освобождение Италии от французских захватчиков, но и в вооруженное подавление свободолюбиво настроенных республиканцев, восставших против короля и клерикалов. Русские моряки становились невольными соучастниками объявленного Павлом I похода во имя «восстановления престолов и алтарей».

Но Ушакова провести было непросто... Он быстро разгадал хитросплетения англичан, о чем сообщил в Стамбул русскому послу Томаре:

«Требование английских начальников морскими силами в напрасные развлечения нашей эскадры я почитаю не иное что, как они малую дружбу к нам показывают, желают нас от всех настоящих дел отщепить и, просто сказать, заставить ловить мух, а чтобы они вместо того вступали на те места, от которых нас отделить стараются. Корфу всегда им была приятна, себя они к ней прочили, а нас под разными и напрасными видами без нужд хотели отдалить или разделением нас привести в несостоя-ние».

Из Петербурга пришел царский указ от 25 марта 1799 года о производстве Ушакова в адмиралы «за покорение и взятие всех похищенных французами прежде бывших венецианских островов и последнего из них острова Корфу с крепостями и военными кораблями*. И никакой царской награды. Неаполитанский король Фердинанд IV прислал ленту ордена Святого Нпунрия, султан Селим – высшую награду «Челенг» (плмазное перо из своей чалмы).

Вслед за Сорокиным командующий направил для блокады Анконы эскадру контр-адмирала Пустошки-1ш Ушаков хорошо понимал замысел Суворова. Начав Итальянский поход в апреле 1799 года, суворовские поиска к середине мая освободили почти всю Ломбардию. Это вынудило французов снять войска из Южной и I Центральной Италии, оставив там несколько гарни-,юмов. Тем временем корабли капитана 2-го ранга Сорокина успешно действовали на восточном побережье иеннин. Заняв Бриндизи еще в апреле, Сорокин, не дожидаясь разрешения Ушакова, высадил 4 мая де-(“пмт в 600 человек и двинул его в Манфредонию. К концу мая этот отряд прошел через весь Апеннин-* кий полуостров, освободив большинство провинций. Неаполитанский военный министр Мишеру, находившийся с отрядом, захлебываясь от восторга, писал п Петербург:

«Итак, только 550 человеками российских войск 1 /()алось в двадцать дней подчинить опять королев-с кой власти большую часть провинции... и, наконец, осю землю до стен столицы».

Наступая, русский отряд стремительной атакой отбросил противника и ворвался в Неаполь. 8 июня Не-мноль был очищен от французов. Только в нескольких замках они еще оказывали сопротивление. В тот же день французы предложили капитуляцию. Насколько были храбры русские моряки в сражениях, настолько и милосердны к побежденным. Они видели, как сброд клерикалов кардинала Руффо, едва войдя в Неаполь, начал чинить кровавую расправу над местными якобинцами. Потому-то командир отряда моряков заставил кардинала Руффо включить в условия капитуляции свободный выход и отправку на судах французов и их сторонников с семьями. Скрепя сердце тот согласился, а через два дня капитуляцию подписал и представитель Нельсона капитан Фут. Русские моряки вы пустили из замков французов и якобинцев, их посадили на суда, как и было оговорено в капитуляции, и они были отправлены в Тулон. Однако едва суда успели выйти из Неаполитанского залива, как им преградила путь эскадра Нельсона...

Нельсон пообещал, что ни один из якобинцев ж* уйдет от кары, независимо от возраста, пола и заслуг в прошлом.

Вечером с эскадры Нельсона высадились три тысячи англичан. Они спешили сделаться хозяевами положения в уже поверженном Неаполе. Три дня спустя военный суд приговорил командующего республиканским флотом Франческо Карачиолло к пожизненному заключению. Нельсон отменил приговор:

– Адмиралу-бунтовщику место на рее.

Сразу после суда, в полдень, Карачиолло был повешен на рее своего бывшего фрегата в присутствии Нельсона, его командиров, английского посла У. Гамильтона и его супруги Эммы, любовницы Нельсона.

Полностью освободив руки грязной толпе монархистов, Нельсон развязал в Неаполе кровавую бойню. Королевские судилища соперничали с военными судами в неистовой жестокости приговоров. Пытки и казни не прекращались даже ночами.

В этом бушующем море насилия и безумства одни русские оставались верными своему слову и чести.

А в это время армия Суворова в Северной Италии одерживала одну победу за другой. Вся Ломбардия была освобождена. В те же дни, когда был занят Неаполь, на севере войска Суворова овладели крепостью Александрия, нанесли решительное поражение французской армии Ж. Макдональда на реке Треббия. Где-то невдалеке, в одном-двух переходах, за горизонтом лежала Генуя, плескалось лазурное море. Со времен Кинбурна, Очакова, Измаила, Александр Васильевич крепил боевую дружбу с моряками, понимал и знал – там, где водная акватория, морские просторы у стен крепостей, – без флота пропадешь.

Еще весной, будучи в Вене, писал он Ушакову:

«...ваше превосходительство, изволите ясно усмотреть необходимость крейсирования отряда флота команды вашей на высоте Анконы; как сие для общего iv7ага. то о сем ваше превосходительство извещаю, отдаю вашему суждению по собранию правил, вам. данных, и пребуду с совершенным почтением.

Милостивый государь вашего превосходительст-на покорнейший слуга гр.А. Суворов-Рымникский».

И Ушаков тогда откликнулся, немедля направил п побережью Апулии отряд капитана 2-го ранга Соро-'-ина, а в Северную Адриатику – отряд контр-адмира-|(п Пустошкина.

Слава победителей Корфу опережала их, и противник зачастую уходил от встречи с ними, отступал без бон. Так было, когда отряд Сорокина появился перед крепостью Бриндизи.

«...пятьсот человек французов, которые, как скора увидели приближающуюся нашу эскадру, бросили осе; не успели взять с собой ничего, даже серебро и деньги, собранные в контрибуцию, оставили и в ве-тком страхе без памяти бежали внутрь матерой к'мли к стороне Неаполя...» – доносил Сорокин флагману.

Суворовские войска выходили к Генуэзскому зали-иу, Мальта упорно сопротивлялась. Король обеих Си-цилий домогался у Павла всяческой помощи в установлении порядка и взятии Рима.

В конце июля миновала опасность нападения Франко-испанского флота. Соединенная эскадра, приводя себя в порядок и пополнив запасы, покинула Ионические острова. Двое суток дрейфовали корабли при полном штиле в южном проливе между Корфу и Видо. Наконец ветер «пошел» и корабли легли на курс к Мессине. В начале августа с салинга флагмана увидели клубившуюся шапку Этны. Корабли, лавируя при противных ветрах, бросили якоря на рейде Мессины. Наконец-то прибыл курьер от Суворова.

Командующий сообщал о недавних победах и просил:

«Милостивый государь мой, Федор Федорович!

Обратя теперь виды свои на Геную, выступил я теперь в поход. Мне надлежит осилить некоторы ми крепостями, трудности, препоны отнимут у меня довольно времени, как и изготовление к горному походу».

Просьба Суворова была предельно ясна.