Текст книги "Анализ фреймов. Эссе об организации повседневного опыта"
Автор книги: Ирвинг Гофман
Жанр:
Обществознание
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 43 страниц)
6
Структурные особенности фабрикации
I. Повторные трансформации.
Выше мы дали определение системы фреймов и привели рад соображений в пользу того, что любой фрагмент человеческой деятельности, представляющий собой организованную активность, подвержен двум способам трансформации и порождает два процесса последовательного реплицирования: настройки (keying) и фабрикации (fabrications) (каждый из этих процессов способен заполнить мир множеством копий). Что бы ни происходило «на самом деле», трансформация предполагает эти два типа преобразования. Кроме того, настройки сами подвержены настройке – происходит трансформация трансформаций. Разумеется, следует иметь в виду, что фабрикации также могут различными способами участвовать в этом процессе последовательных преобразований. Мы уже приводили примеры соответствующих схем поведения, специально не подчеркивая, что они подвергались повторным трансформациям.
Согласно определению, которым мы пользовались выше, наиболее скрытая от внешнего наблюдения часть фреймированной активности должна быть чем-то таким, что является или могло бы являться непревращенной, аутентичной реальностью. Когда же эта активность остается не реализованной, а лишь служит моделью для настройки, можно помыслить такой ее фрагмент, который предстает в форме трансформации либо двух слоев, моделируемых и служащих моделью, копирующих образец и служащих образцом для копирования, причем наблюдается лишь внешний слой, оболочка фрейма, которая обретает определенный статус в реальной деятельности. Взятые вместе, эти два слоя – ^трансформированные события и их настройки – образуют сравнительно простую «слоевую структуру», состоящую из двух, а не из нескольких слоев; данная слоевая структура имеет достаточно поверхностное, неглубокое распространение. Действительно, именно вследствие такого расслоения (layering) мы получаем некоторое обоснование понятия «структура».
Можно предположить существование каких угодно расслоений. Распиливание бревна на две части есть нетрансформированное инструментальное действие; распиливание женщины на глазах аудитории есть фабрикация этого события; фокусник наедине с самим собой, испытывающий новый реквизит, занимается настройкой конструкции, так как он заранее почерпнул сведения о том, как следует выполнять трюк, в книге о фокусах, а я рассматриваю эту ситуацию в терминах анализа фреймов. Девушка, служащая в корпорации «Эйвис»[329]329
«Эйвис» (Avis) – транснациональная компания по прокату легковых автомобилей. – Прим. ред.
[Закрыть], работая с клиентом, воспроизводит простейший фрагмент подлинной социальной действительности. Когда же агента компании посылают инкогнито, чтобы выяснить, поддерживаются ли на должном уровне стандарты обслуживания (если такой шпионаж действительно проводится), мы имеем дело с проверкой особой значимости, трансформацией того, что служащие компании превратили из своих непосредственных обязанностей в фабрикацию. В газете «Сан-Франциско Кроникл» от 14 февраля 1966 года имеется объявление, которое занимает целую полосу.
«Послушай, сестренка, я спрашивал у тебя о красном „плимуте“ с откидным верхом. Только не вешай мне лапшу о предварительном заказе и не рассказывай, что у тебя остались одни седаны. Лучше как-нибудь подсуетись, постарайся, как об этом толкует ваша реклама. Или я найду фирму получше», – вот так мистер X выполняет свою работу, он проверяет девушек, обслуживающих клиентов в компании «Эйвис», – просто для того, чтобы посмотреть, удастся ли ему вывести их из себя…
Шпики на службе компании вряд ли вызывают симпатию. Но ничуть не лучше второй вариант. Менеджеры докладывают президенту компании «Эйвис» о некоторых служащих. Одни из них получают чек на десять долларов, чтобы они старались работать лучше. Другие ничего не получают[330]330
San Francisco Chronicle. 1966. February 14.
[Закрыть].
Здесь мы видим настройку фабрикации. Употребление наркотиков также является нетрансформированным инструментальным действием. А эксперимент, проводимый для изучения употребления наркотиков, – настройка. Разумеется, если экспериментальный контроль осуществляется в течение длительного периода, весьма вероятно, что испытуемых распределят, ничего им не сообщая, на две группы: получающих наркотик и получающих плацебо; равным образом гипотезы исследования будут держаться в тайне от испытуемых. Таким образом, возникает необходимость в фабрикации настройки. Но возможно и другое расслоение. Психолог Мартин Т. Орн высказал мысль, что испытуемые стремятся способствовать получению результатов, которые, по их мнению, рассчитывает получить экспериментатор. Орн попытался проверить свою идею следующей настройкой эксперимента (по моему мнению, весьма успешной).
Группу лиц, репрезентирующих тот же контингент, из которого предполагается выбрать испытуемых, просили представить, что они сами являются испытуемыми. Им было продемонстрировано оборудование, которое должно быть использовано в эксперименте, а также помещение, в котором должен проводиться эксперимент. Объяснения экспериментальных процедур давались таким образом, чтобы испытуемые располагали только той информацией, которая будет доступна всем участникам эксперимента. В действительности эти люди не подвергались экспериментальным процедурам; они только выслушивали объяснения. Например, в эксперименте с употреблением наркотика участнику, не являющемуся испытуемым, сообщалось, что он получит таблетку. Более того, ему показывали таблетку и читали инструкцию для испытуемых. Затем его просили сообщить экспериментатору такие сведения, которые имели бы значение только в том случае, если бы он на самом деле подвергался экспериментальным процедурам. Он мог подвергнуться постэкспериментальному тестированию, его могли попросить заполнить тестовую шкалу или оценить некоторые характеристики его поведения, которые могли бы иметь отношение к эксперименту[331]331
Orne М.Т. Demand characteristics and the concept of quasi-controls // Artifact in Behavioral Research // Ed. by R. Rosenthal, R. Rosanow. New York: Academic Press, 1969. p. 155–156.
[Закрыть].
Из приведенного отрывка ясно, как проводится настройка фабрикации настройки.
Подобно тому, как могут существовать специфическим образом настроенные фабрикации, могут существовать и фабрикации настроек. Рассказывают, что в Нью-Йорке на 42-й улице можно встретить мелких торговцев-мошенников, которые стараются выглядеть, по возможности, незаметно и действовать как бы крадучись. Неожиданно и тихо возникая рядом с вами, они предлагают наручные часы или кольцо по бросовой цене, всем своим видом изображая нарушение законных правил торговли. В действительности же предлагаемые ими товары приобретены вполне законным образом по их реальной стоимости, которая и на самом деле незначительна. Возьмем другой пример: военнопленные, собирающиеся совершить побег, планируют броском преодолеть расстояние между двумя тюремными корпусами. Время, за которое беглецы могут преодолеть открытое пространство, необходимо соотнести с определенным периодом движения часового и двигаться перебежками. В книге П. Рейда имеется следующее описание побега.
В течение нескольких дней мы устраивали вечерние музыкальные концерты в здании, где жили старшие офицеры (в театральном блоке). Музыка должна была служить для нас сигналом, и нам необходимо было добиться, чтобы караульный привык к звучанию музыки… Дуглас Бейдер, контролировавший ситуацию из окна с часами в руках, действовал как дирижер. Помещение, где размещались старшие офицеры, находилось на третьем этаже, окна выходили во внутренний двор. Бейдер мог наблюдать за часовым на всем протяжении его обычного маршрута. Он заступал на пост в 19.30, когда движение во дворе затихало. В 20.00 начинался музыкальный вечер, и Бейдер четко руководил оркестром: музыка по его команде прекращалась сразу же, как только часовой подходил к тому месту, с которого он не мог бы нас увидеть, – за это короткое время мы могли бы резким броском преодолеть открытое пространство. Пауза означала, что мы могли перебегать. Нам пришлось разработать такую систему сигнализации потому, что мы знали: нам будет практически невозможно спрятаться во дворе – разве что мы скроемся за углом здания[332]332
Reid P.R. Escape from Colditz. New York: Berkeley Publishing Corp., 1956. p. 165.
[Закрыть].
Нетрудно найти примеры, которые добавили бы слой к этой структуре фреймов, но не изменили бы оболочку фрейма. Так, если в покере правила разрешают блефовать – благонамеренная фабрикация (benign fabrication), – то использование крапленых карт представляет собой преобразование благонамеренной фабрикации в ее «эксплуатационную» разновидность, где вся игра сводится к обману. Находясь у себя дома, игрок может использовать крапленую колоду (профессиональные игроки имеют обыкновение упражняться в игре и с краплеными картами, и с настоящими) – происходит настройка фабрикации фабрикации, то есть настройка эксплуатационной фабрикации благонамеренной фабрикации, как будто бы игрок наедине с многоопытным боссом демонстрирует ему свой профессиональный «навык».
Следует заметить, что, поскольку настройка сама по себе является своеобразной моделью нетрансформированной активности – искусной игры, завершающейся несколькими дерзкими ходами, – ретрансформация этого результата в перенастройку (rekeying) или фабрикацию требует, на первый взгляд, меньших усилий, чем осуществление исходной трансформации. Какие бы причины ни приводили нетрансформированную активность в состояние, открытое для последующей трансформации, любая трансформация подвержена ретрансформациям; когда трансформации установлены, то и ретрансформации, скорее всего, будут определены. Например, если свойства пылесоса могут быть использованы коммивояжером для продажи машины (утилитарное действие превращается здесь в демонстрацию), то сама природа данной трансформации заключает в себе нечто такое, что позволяет ее трансформировать вторично. Человек может использовать демонстрацию возможностей пылесоса как способ проникновения в чужой дом с неблаговидными намерениями, или, скажем, хозяйка дома может согласиться ознакомиться с достоинствами машины только для того, чтобы вычистить свои ковры. Многочисленные примеры такого рода можно почерпнуть из медицинской практики. Имеются обоснованные опасения, что некто, не имея отношения к медицине, может выдавать себя за врача.
Оклахома-Сити (ЮПИ). На прошлой неделе полиция установила личность 21-летнего разносчика налоговых квитанций из Оклахома-Сити, который, выдавая себя за врача, заставлял женщин подчиняться его прихотям…
Подозреваемый был арестован в Гетри, когда он пытался принудить 26-летнюю даму раздеться якобы для медицинского обследования.
В течение нескольких предыдущих недель три домохозяйки из Оклахома-Сити сообщили в полицию о сходных происшествиях. Молодая женщина рассказала, что к ней в дом пришел человек и представился врачом; он уверял, что занимается сбором информации о заболевании энцефалитом – болезни, переносчиком которой являются комары. Потерпевшие, по их словам, разделись, прежде чем заподозрили что-то неладное[333]333
Las Vegas Sun. 1964. November 26.
[Закрыть].
Разумеется, есть опасение относительно того, что профессиональные врачи могут злоупотреблять своими законными полномочиями, предполагающими определенную власть над пациентом, – речь идет о властной прерогативе трансформировать то, что является формой немедицинской деятельности, в медицинское предписание.
Лос-Анджелес. Домашняя хозяйка предъявила иск своему психиатру на 100 тыс. долларов за злоупотребление профессией врача. Она заявила, что психиатр предписал ей половые сношения с ним в качестве лечебной процедуры, а затем принудил пациентку уплатить ему значительный гонорар за «лечение»…
В иске 33-летней дамы, матери двоих детей, указывалось, что она отнеслась к ситуации с «полной убежденностью в компетентности врача и с доверием к нему». По словам истицы, врач убедил ее, что проблемы со здоровьем возникли у нее вследствие недостаточной сексуальной активности и предложил себя в качестве партнера. Дама показала на суде, что она согласилась на «лечение» в течение нескольких месяцев, а затем почувствовала «беспокойство и угрызения совести» потому, что врач отказывался от гонорара за свои визиты.
Миссис Кин заявила: когда она настояла на прекращении «лечения», врач стал критиковать ее сексуальные способности и сказал, что он пошел на интимные отношения с ней только потому, что она «была так доступна».
И тогда он выставил ей счет на 225 долларов[334]334
San Francisco Chronicle. 1966. May 25. Как можно было ожидать, вопрос о том, где кончается терапия и начинается реальность, активно изучается в современной психиатрии. Монография М. Шепарда, где результаты этих исследований получили исчерпывающее освещение, представляет интерес и для так называемой «широкой аудитории». См.: Shepard М. The love treatment: Sexual intimacy between patients and psychotherapist. New York: Peter H. Wyden, 1971.
Эти примеры иллюстрируют сфабрикованные настройки. Разумеется, медицинская практика открывает опасную возможность использования обычных лечебных и диагностических процедур как прикрытие фабрикации. Поэтому необходимо проводить различение между ситуативно обусловленными действиями, например операциями, к которым нет необходимых показаний и проводимых только потому, что в клинике разрабатывается программа хирургического лечения, и последующими уже совершенно беспардонными фабрикациями.
Такома, штат Вашингтон. Суд присяжных в составе 8 мужчин и 4 женщин признал прошлым вечером доктора Роберта Э. Блме виновным в попытке убить свою жену во время ее пребывания в больнице… Роберта Э. Блме признали виновным в том, что 30 июня прошлого года он ввел своей тридцатитрехлетней жене Мэри, госпитализированной с травмой головы, инъекцию ядовитого препарата. См.: San Francisco Chronicle. 1966. February 6.
Инъекции, практиковавшиеся в лагерях смерти, описываются аналогичной фреймовой структурой, включая то обстоятельство, что пациенты ничего не подозревали о происходящем. Можно добавить, что детские игры в доктора заключают в себе некоторую сексуальную подоплеку и характеризуются не менее сложной фреймовой структурой, чем настройки, указанные выше. Медицинские процедуры, имитируемые в играх, по-детски наивны, но компетентность детей в создании фреймовой структуры вполне соответствует взрослым критериям.
[Закрыть].
Хотя подобные трансформации нередко сопряжены со случайными происшествиями, в более значительной степени они обусловлены напряжениями в системе фреймов, так или иначе связанными с содержанием действия и проявляющимися в анекдотах, карикатурах, смешных историях и т. п. Пример тому – роман «Кэнди» Терри Сазерна[335]335
Сазерн Терри – американский писатель-юморист и киносценарист. Фильм «Кэнди» («Конфетка») – пародия на эротический роман. – Прим. ред.
[Закрыть]. В нем показано, как стимулируется невероятная сексуальная активность с помощью упражнений йоги, видимая цель которых состоит в том, чтобы достичь высшего мастерства в управлении функциями тела и довести до совершенства контроль над чувствами. Комические приемы и двусмысленности сами являются средством введения читателей в заблуждение относительно того, что они принимают за порнографию. Обычно читатели склонны принимать за сатиру непристойные сочинения, замаскированные под художественную литературу.
Когда для маскировки обмана используется какое-либо особенно убедительное прикрытие, обманутый как таковой может отсутствовать, вместо него в качестве обманутого выступает «общественность» или то, что имеется в виду под контролирующими инстанциями. Так, обычный способ обойти закон о запрете порнографии – оформить непристойные шоу как занятия живописью. Одна нью-йоркская газета сообщила о неожиданном повороте этой темы.
В этом году в Нью-Йорке стали проводиться эротические шоу. Эти представления выдаются за курсы профессиональной переподготовки. Как указывается в афишах, зрители приглашаются не на секс-шоу, а для того, чтобы обучаться киносъемке эротических эпизодов. Ведущий делает вид, будто снимает фильм бытовой камерой, и время от времени останавливается, чтобы изменить ракурс съемки[336]336
Time. 1970. October 19. Примечательно, что когда Кен Кизи [Кизи Кен (1936–2001) – американский писатель, автор романа «Полет над гнездом кукушки» (1966). В 1964 году вместе с рок-группой «Веселые проказники» он разъезжал по США и Мексике, пропагандируя контркультуру, в том числе наркотики. – Прим. ред.] и его «Веселые проказники» разъезжали на школьном автобусе, им удавалось находить общий язык с полицией и гражданскими властями, снимая на пленку их попытки пресечь деятельность группы. Видя, что идет съемка, представители местных властей никак не могли понять, что же происходит на самом деле; им не удавалось установить фрейм событий: то ли они имеют дело с бесчинствами юнцов, то ли снимается кино? Реакция полицейских на выходки «Веселых проказников» превращалась таким образом в неотъемлемую часть фильма: сами обманутые участвовали в обмане. См. впечатляющее исследование Т. Вольфа: Wolfe Т. The electric cool-aid acid test. New York: Farrar, Straus & Giroux, 1968. p. 68–104.
[Закрыть].
Подобно тому, как настройка может быть превращена в фабрикацию, так и фабрикация может быть превращена в новые фабрикации; короче говоря, всякие ограничительные границы [фрейма] могут быть пересмотрены. Фабрикации особенно предрасположены к умножению (proliferation). Круг наиболее очевидных примеров образуют фабрикации, применяемые в практических целях. Таков, в частности, прием, использованный насильником.
Джек Пейтон, 48 лет, был признан виновным в нанесении телесных повреждений 35-летней медсестре, ее изнасиловании и ограблении. Одновременно он был осужден по обвинению в угрозе изнасилования трех других женщин… Потерпевшие показали, что насильник нападал на них в маске и угрожал ножом. Он говорил, что только что совершил ограбление, и затем заставлял их пойти с ним якобы для того, чтобы не вызвать подозрения у полицейских. Затем преступник уводил женщин в парк или в пустующие дома и там насиловал[337]337
Philadelphia Inquirer. 1969. January 23.
[Закрыть].
Можно найти аналогичные примеры и в повседневной жизни. Когда член какого-либо общества или организации собирается предпринять нелояльное действие (например, намеревается выйти из организации), он, скорее всего, будет выполнять свои обязанности как ни в чем не бывало, поджидая подходящего момента. Таким образом он блокирует действия других членов организации. При установлении нелояльности ничего нельзя предпринять и остается превратить шараду в другую шараду.
Эксплуатационные (exploitive) фабрикации – не исчерпывают начальные звенья последовательной цепи новых и новых фабрикаций. Благонамеренные (benign) фабрикации можно фабриковать с корыстными намерениями. Некоторые пациенты, полагавшие, что их упрятали в психиатрическую лечебницу без должных оснований, были совершенно правы. Аналогичным образом фабрикуется самообман (self-deception). Если симуляция симптома болезни являет собой фабрикацию естественного явления – чтобы изображение было распознано в естественной системе фреймов (natural framework), – то имитация маниакального состояния для получения психиатрического диагноза (например, при попытке уклониться от призыва в армию) есть не что иное, как фабрикация фабрикации. Здесь можно наблюдать исключительно интересные случаи, которые практикующие врачи называют «типичными».
Маниакальные состояния и галлюцинации пациента нередко представляют собой хитрости, которые предпринимаются для того, чтобы добиться отдаленной или вообще недостижимой цели. Подсознание пациента фантазирует, лжет, притворяется, маскируется – все это делается во имя определенной цели. Приобретая в конце концов организованную форму, навязчивое состояние систематизированного бреда может сопровождаться тревогой, но это вовсе не обязательно. Отсутствие страха обеспечивает бреду дьявольскую эффективность. В той степени, в какой навязчивое состояние сохраняет свою эффективность, оно препятствует ремиссии и избавлению от психоза. В этих обстоятельствах я по мере возможности использую прием, который можно назвать «хитрость против хитрости».
Эту работу следует проводить с ассистентами, прошедшими специальную подготовку. Возьмем следующий случай. Пациентка была убеждена, что суд штата приговорил ее отца к смерти. Я попросил собраться членов семьи (здесь присутствовала и пациентка) и ознакомил их с решением губернатора штата о помиловании осужденного – разумеется, документ, который я держал в руках, был поддельный…
Некоторые пациенты, страдающие паранойей, воображают себя политиками, великими историческими личностями, святыми. Чтобы работать с пациентом, который вас подозревает, следует, по возможности, развеять его опасения и действовать так, будто у вас нет ни малейшего сомнения в том, что ваш пациент именно тот персонаж, за кого он себя выдает. Перед Христом и Пресвятой Троицей вы преклоняете колена и осеняете себя крестным знамением. Перед Моисеем и Авраамом вы ведете себя в высшей степени почтительно, так, как это предписывает Ветхий Завет[338]338
Rosen J.N. Direct analysis. New York: Gruñe & Stratton, 1953. p. 22. Полезно сравнение этих ситуаций с приемами введения в заблуждение в пьесе Луиджи Пиранделло [Пиранделло Луиджи (1867–1936) – итальянский писатель и драматург, лауреат Нобелевской премии по литературе (1934). Им использована техника «театра в театре», где развертываются параллельные сценические ряды вымысла и «реальности». – Прим. ред.] «Генрих IV». Разочаровавшись в верности близких людей, герой притворяется сумасшедшим и воображает себя якобы королем. Он ложится в клинику для душевнобольных и требует соответствующих знаков внимания. Его близкие думают, будто, подчиняясь маниакальным желаниям мнимого Генриха IV, они способствуют его излечению. Герой пьесы мистифицирует их, чтобы насладиться своим отвращением, и уже не может выйти из роли.
[Закрыть].
Разумеется, психотерапия – не единственное основание для того, чтобы включиться в маниакальные состояния и попытаться воздействовать на них изнутри. У В. Шелленберга, шефа гитлеровской тайной полиции, на это были свои причины.
Сравнительно легко было установлено, что Муссолини содержался в качестве пленника на небольшом островке Маддалена; трудность состояла в том, чтобы убедить в этом Гиммлера. Поскольку рейхсфюрер доверял только магам, сеанс надлежало тщательно подготовить. В конце концов Гиммлер узнал о месте заключения Муссолини – от толстого лысого старика, находившегося в глубоком трансе.
Этот случай не был исключением. Шелленбергу неоднократно приходилось прибегать к помощи одного до смерти запуганного прорицателя, чтобы преодолеть сопротивление Гиммлера, упорно не желавшего принимать окончательное решение[339]339
Perrault G. The secrets of D-Day / Trans. by L. Ortzen. London: Arthur Baker, 1965. p. 133.
[Закрыть].
Круг интересующих нас ситуаций можно свести к повседневной практике. Не только профессиональные маги обязаны своими доходами грамотному использованию всякого рода измышлений (delusions). Весьма показателен следующий пример из частной сыскной деятельности.
Частный детектив Эйрв Кон арестован по обвинению в вымогательстве 24000 долларов у убитой горем матери, которая обратилась к нему с просьбой отыскать умершего сына.
Управление окружного прокурора сообщило, что Уильям Стивенс, сын 70-летней Элизабет Стивенс, застрелился в октябре 1961 г. По прошествии двух лет миссис Стивенс обратилась к частному детективу Кону с просьбой отыскать сына…
«Миссис Стивенс не могла поверить, что ее сын погиб», – заявил следователь прокуратуры Джеймс Перселл.
Кон быстро понял, что сын миссис Стивенс мертв, и посоветовал ей не тратить деньги понапрасну. Однако свидетели дали показания перед судом присяжных, что миссис Стивенс, проживающая в гостинице на 31 – й Джонс-стрит с октября 1963-го по август 1965 года, выплатила Кону 24000 долларов[340]340
San Francisco Chronicle. 1966. June 11. Указанием на этот случай я обязан Говарду Паркеру. Частные детективы – эти невоспетые герои психотерапии – вынуждены всерьез принимать людей, находящихся в состоянии стресса, когда нет возможности обратиться к психиатру. Хотя нельзя отрицать заинтересованность частных детективов в получении гонорара, такого рода случаи представляют интерес прежде всего с медицинской точки зрения.
[Закрыть].
Обратимся к более обобщенному примеру из коммерческой деятельности.
Вряд ли продавцы сознают, что поддерживают бредовое состояние покупателей, сначала давая им возможность самостоятельно определиться в своих желаниях, а затем поощряют выбор одобрительными замечаниями; в то же время трудно сказать, почему данная форма вмешательства (containment) не считается предосудительной. Равным образом полисмены, которые легко находят общий язык с психически ненормальными, лишь выполняют свою обычную работу.
При непосредственном общении с пациентом полисмен старается показать, что имеет место вполне обычный разговор. Все суждения пациента, его обвинения и жалобы воспринимаются полицейским как обычное дело. Он никогда не пытается пресечь или иным образом исключить заведомо абсурдные вещи и измышления, а, скорее, обходит их, сосредоточивая разговор на обычных материях. Любая ситуация обретает здесь очертания нормальности. Например, женщина средних лет в паническом состоянии прибежала в участок и стала кричать, что ее преследуют соседи, у которых имеется неслыханной силы оружие. Никто из полицейскихне стал интересоваться тем, откуда проистекает убежденность женщины в невероятных свойствах оружия и каковы цели враждебно настроенных соседей. Полицейские взялись за дело так, как если бы оно опиралось на твердо установленные факты. Они расследовали несуществующие следы применения снарядов и убедились в их отсутствии. Затем они тщательно запротоколировали обстановку, в которой происходили никогда не происходившие события, и посоветовали женщине быть особенно внимательной к подозрительным фактам, которые могли бы иметь место в будущем[342]342
Bittner Е. Police discretion in emergency apprehension of mentally ill persons // Social Problems. 1967. vol. XIV. p. 288–289. Имеется удивительное сходство между описанной выше разновидностью мистификации (charade) и легкой, тактичной поддержкой, которую оказывают опытные люди собеседникам, не умеющим сдержать раздражение, если им ненароком наступят на любимую мозоль.
[Закрыть].
II. Сущность вторичного вмешательства.
Распространено мнение, что фабрикацию фабрикации можно отнести к типу Большого Обмана (Big Con), а простофили – это невинные жертвы, позволяющие алчным аферистам вовлечь себя в финансовые махинации якобы с целью оказания им, простофилям, помощи (так думают простофили). Те же, кто планирует и осуществляет аферу, – преступники, играющие фальшивые роли, не имеющие ничего общего с подлинным лицом обманщиков; для этого используется специально созданное оснащение, бутафория (props). Если бы это было так, мир был бы менее обманчивым, чем он есть на самом деле.
1. Рассмотрим стандартные формы вмешательства в нашем обществе.
а) Первая – «скрытое наблюдение». Когда индивид занимает положение, в котором его можно дискредитировать (и тем самым осуществить определенную фабрикацию), рано или поздно представится удобный случай его дискредитировать. Несомненно, позиция индивида ставится под вопрос как раз той контролирующей инстанцией, которая призвана наблюдать за его поведением[343]343
Здесь повседневный язык опять заключает в себе некоторую двусмысленность. Когда мы говорим, что некоторое действие подвержено риску дискредитации (is discreditable), это означает, что оно может быть поставлено под вопрос путем установления некоторых сведений или опорочено иным образом. Коротко говоря, либо само действие может подвергнуться дискредитации, либо оно может служить источником дискредитации. Я склоняюсь к первому словоупотреблению. Таким образом, дискредитирующим действием является такое действие, которое создает возможность последующей дискредитации.
[Закрыть]. В этом отношении шанс услышать или увидеть что-либо существенное уже предполагает обретение некоторой способности разрушения – разумеется, речь идет не о том, чтобы разрушить уже свершившееся действие, а о том, чтобы разрушить действие предстоящее. Поскольку наблюдающий (monitor) не позволяет наблюдаемому (monitored) знать о том, что за ним ведется наблюдение (это вполне обычное дело), данная ситуация представляет собой специфическую разновидность вторичного вмешательства (recontainment), где поведение наблюдающего ориентировано на создание ловушки (trap), ориентированной на предстоящее поведение наблюдаемого.
Стандартным примером скрытого наблюдения является подслушивание полицией или другими компетентными органами телефонных переговоров подозреваемых в совершении преступлений. Примерами также могут служить случаи из практики страховых агентств.
Мелвин Клейтон плотно сидит в кресле, осторожно поворачиваясь всем корпусом и стараясь не двигать шеей, если ему нужно посмотреть вправо или влево. Вчера он сообщил в городскую комиссию по врачебной трудовой экспертизе, что не может поворачивать голову, не испытывая при этом мучительной боли в области спины и плеч, – в декабре прошлого года, при тушении пожара, он серьезно повредил шею.
Входит детектив Ричард Расмуссен, он принес видеоматериал, отснятый бытовой камерой. Они просматривают пятиминутный фильм: Клейтон, ему 49 лет, ловкими движениями сгребает снег у своего скромного домика в Скво-Уэлли, таскает бревна и укладывает их в штабель, работает в саду, водит автомобиль. «Такая работа по силам и женщине, – запротестовал пожарный, неподвижно сидя в кресле и пытаясь настаивать на диагнозе. – Это не сравнимо с обязанностями пожарного».
Но комиссия не приняла доводов Клейтона и, отказав ему в пенсии размером 542 доллара и 3 цента в месяц, предписала вернуться на работу[344]344
San Francisco Chronicle. 1967. September 7. Трудно успевать за прогрессом технических средств скрытого наблюдения. Обзор достижений в этой области по состоянию на 1967 год имеется в монографии Алана Уэстина. См.: Westin A.F. Privacy and freedom. New York: Atheneum Publishers, 1970. Ch. 4. The listening and watching devices: New Techniques of Physical Surveillance. p. 69–89.
[Закрыть].
Дискредитирующие свидетельства имеют особенно большое значение в праве. Дискредитирующий подозреваемого скрытый мониторинг должен, следовательно, опираться на некоторые законные основания. Но если скрытый мониторинг обнаруживает нечто сомнительное за пределами установленных правом норм, чаще всего он выглядит как лишенный всякого оправдания.
Дорогая Эбби! Я знаю, что поступила нехорошо, но я прочитала письма к моей дочери ее бойфренда; с тех пор я сама не своя, я подавлена, и у меня изболелось сердце. Ей 22 года, она работает в университетском городке и встречается там с каким-то студентом. Она приезжает к нему домой по уик-эндам, и юноша пишет, что чувствует себя счастливым. Моя дочь много раз осуждала девушек, которые попадали в вынужденные обстоятельства и выходили замуж, но ее грех намного пагубнее потому, что мы – католики и отвергаем контроль за деторождением, к которому она, по-видимому, прибегает. Она ходит в церковь и исповедуется, но, судя по письмам бойфренда, продолжает вести себя по-прежнему[345]345
San Francisco Chronicle. 1965. November 4.
[Закрыть].
Здесь намечается естественный переход к наблюдению, которое в самом общем смысле можно определить как неподобающее (improper). Этот вид контролирующего наблюдения сводит на нет право на стратегические тайны (strategic secrets), совершенно необходимые в определенных ситуациях. Эти тайны не то же самое, что «теневые» стороны жизни личности, компрометирующие самого человека, а не только разрушающие планы поведения. Возьмем, например, секреты, которые предполагаются правилами игры в карты: игроки могут создавать ложное представление о картах, которые в данный момент находятся у них на руках.
Устремленный вверх внимательный взгляд мог стоить миллиона долларов некоторым лучшим в мире картежным игрокам.
С 1961 года в потаенных комнатах закрытого Фрайарс-клуба в Беверли-Хиллс переходили из рук в руки чеки на огромные суммы, проигранные в карты…
Федеральный суд присяжных больше месяца рассматривал дело о картежном мошенничестве. Хотя обвинительного приговора вынесено не было и никакие подробные сведения о процессе не просочились наружу, мало-помалу схема преступления в Фрайарс-клубе прояснилась.
В потолочных перекрытиях двух комнат, как раз над карточными столами, были проделаны небольшие отверстия. Скрывавшийся вверху, на чердаке, наблюдатель использовал оптические устройства, чтобы фиксировать, какие карты находятся на руках у игроков. Наблюдатель был оснащен также электронным передающим устройством, похожим на передатчик Морзе[346]346
Передатчик Морзе – устройство для передачи сообщений кодами, состоящими из комбинаций точек и тире. – Прим. ред.
[Закрыть].К руке или ноге сидящего за столом шулера было пристегнуто принимающее устройство, так называемый клопфер, который неслышно постукивал при нажатии на ключ передатчика[347]347
San Francisco Chronicle. 1967. July 4.
[Закрыть].
Казалось бы, различные формы скрытого наблюдения противоречат установлениям социальной жизни. Мы рассчитываем, что в определенных сегментах общества соблюдается право неприкосновенности частной жизни (privacy); ожидается, что есть такие места, где находятся только свои и все они принадлежат к определенному кругу. Предполагается далее, что, находясь в [приватных] местах, человек рискует опорочить себя, если станут известными факты о его неподобающем поведении; и, оказывается, такие места лучше всего подходят для установки «жучков». Аналогичный принцип положен в основу оборудования школьных туалетов скрытым зеркалом[348]348
См. об этом статью Б. Куни: Cooney В. Spy’ mirrors in school washrooms. San Francisco Chronicle. 1963. November 19.
[Закрыть] – если в школах и продают наркотики, то купить их можно именно в туалетах. (Короче говоря, подсматривать и подслушивать лучше всего «за кулисами».) Дело остается за малым: предоставить подозреваемым нечто вроде укромного места (private room), где они могли бы время от времени собираться и где сама обстановка склоняла бы их к обсуждению стратегических секретов[349]349
Обзор применения скрытого наблюдения для сбора не подлежащих контролю сведений теми, кто хотел бы добиться успеха в торговле и обслуживании, см. в книге А. Уэстина: Westin A.F. Privacy and freedom. New York: Atheneum Publishers, 1970. p. 112–113.
[Закрыть]. Равным образом правила карточной игры, согласно которым игрок может и даже обязан защищать свои карты от подглядывания, позволяют ему искать доступ к секретам партнеров. Это в свою очередь создает обстоятельства, в которых становится полезным и даже практичным неподобающее наблюдение.
Разумеется, в конце концов все сводится к поведению, которое является вполне обычным и уместным. Рутина повседневной жизни берет свое: каким бы Добропорядочным ни изображать себя в конкретной ситуации и перед конкретной аудиторией, всегда найдутся другие места, другие ситуации и другие аудитории, где обнаружатся факты, которые могут дискредитировать все, что столь тщательно изображалось ранее. Такие средства коммуникационной защиты, как стены и расстояния, а также попытки избавиться от посторонних глаз и ушей, казалось бы, служат гарантией от дискредитации. Однако любое наблюдение за поведением любого человека, не догадывающегося, что за ним наблюдают, имеет дискредитирующую силу; все без исключения формы тайного наблюдения направлены на то, чтобы трансформировать последующую деятельность человека в подлежащий дискредитации спектакль (performance) и тем самым разрушить ее[350]350
Этот вопрос детально рассмотрен в разделе «Нормальный внешний вид» книги «Поведение в общественных местах». См.: Goffman E. Relations in public: Micro-studies of the public order. Garden City, NY: Doubleday & Company, Anchor Books, 1967. p. 286–303. Интересный пример дают телевизионные передачи о неожиданных событиях, особенно тех, с которыми никогда до этого сталкиваться не приходилось. На похоронах президента Джона Кеннеди [Кеннеди Джон Ф. – президент США, убит в 1963 году в Далласе, штат Техас. – Прим. ред.] участники церемонии, которые не были членами семьи убитого и не находились в центре внимания, вели себя так, как обычно ведут себя в подобных обстоятельствах: переговаривались между собой, отвлекались, не соблюдали официальный протокол церемонии, смеялись, оживленно жестикулировали, выглядели смущенными и рассеянными и т. п. Соответствующие кадры, отснятые движущейся камерой, позволяли усомниться в выражении скорби. В остальном же чувства участников похорон казались неподдельно искренними. Несомненно, этот эпизод дает официальным лицам серьезные основания строго следить за своим поведением на церемониях.
[Закрыть].
Таким образом, человек, рискующий подвергнуться скрытому наблюдению, поневоле участвует в некотором фальшивом спектакле, который сам может быть дискредитирован указанием на то, что находится в фокусе наблюдения. Чисто аналитически можно предположить, что внимание наблюдателя сосредоточено не на том, что наблюдается в данный момент, а на последующей деятельности объекта, которая, по замыслу, должна быть дискредитирована. Здесь необходимо сделать две оговорки.
Во-первых, если наблюдение производится тем, кто лично знаком с объектом наблюдения, личные отношения, разумеется, подвергаются дискредитации; доверительные личные отношения между взрослыми людьми по определению исключают подобного рода шпионаж.
Во-вторых, разрушается сцена, где ведется наблюдение. Почти неизбежно происходит следующее: ничего не подозревающие «исполнители» обнаруживают, что они выдают себя; то есть, пытаясь лгать, они не могут удержаться в рамках спектакля и предпринимают напрасные усилия скрыть обман. В результате их движения становятся суетливыми и неловкими, вид смущенным; коротко говоря, поведение дезорганизуется, они тщетно пытаются отработать назад и повторить сцену с большей убедительностью. Одна женщина утверждала, что сильно пострадала в автомобильной катастрофе. Чтобы оспорить ее требование о выплате страховки, нанятые компанией детективы следили за пострадавшей до тех пор, пока им не удалось сфотографировать ее, предположим, в тот момент, когда она бросает шар в боулинге[351]351
Об этом случае сообщалось в заметке, опубликованной в газете «Бостон Глоб». См.: The Boston Globe. 1966. November 24.
[Закрыть]. В этом случае дискредитируется не только предполагаемое поведение истицы в зале суда; скорее всего, заметив, что за ней наблюдает детектив, она не сможет играть в боулинг. Аналогичная ситуация возникла бы в том случае, если бы собравшиеся уголовники обнаружили установленные в помещении «жучки», продолжение сходки не имело бы смысла. Можно себе представить, какой скандал произойдет в школе, если обнаружится, что ученик по наущению отца тайно ведет магнитофонную запись уроков с целью обнародовать политические убеждения учителя; очевидно, отношения с родителями станут крайне напряженными, не говоря уже о том, что проведение занятий в классе, где учится юный соглядатай, столкнется с непреодолимыми трудностями[352]352
Пример заимствован из статьи «Да проникает в рай», опубликованной в журнале «Лайф». См.: Life. 1963. April 26. Аналогичное происшествие привело к увольнению учителя: мать троих школьников под видом стажера получила возможность посещать уроки и дала резко критический отзыв о качестве преподавания. См.: San Francisco Chronicle. 1963. October 9, 12.
[Закрыть].
