Текст книги "Москва парадная. Тайны и предания Запретного города"

Автор книги: Ирина Сергиевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 48 страниц)

Большая история маленькой Италии

ОСОБНЯК С. П. БЕРГА – ПОСОЛЬСТВО ИТАЛИИ

Денежный переулок, 5. 1897 г. Архитектор П. С. Бойцов

Особняк С.П. Берга – посольство Италии

Итальянское палаццо

Величественный особняк, напоминающий палаццо эпохи Ренессанса и расположенный в тихом Денежном переулке рядом с МИДом, до сих пор хранит дух прошлого. В нем необычно все – и удивительная история, буквально потрясшая мир, и необыкновенная художественная ценность здания. Среди других построек старинного московского квартала он выделяется своим внушительным видом, удивительно сочетающим в себе готику, барокко и модерн. Тут ощущается разительный контраст между блеском роскошной жизни начала прошлого века, насыщенной драматизмом атмосферой послереволюционных лет и современной историей итальянского посольства – «Маленькой Италии». Но что бы там ни происходило, дом в Денежном переулке все эти годы остается украшением Москвы.

С XVIII по конец XIX века на его месте стоял старинный деревянный особняк знаменитого писателя Загоскина. Он приобрел его на деньги, полученные за свой первый роман «Юрий Милославский, или Русские в 1612 году». Дом сильно обветшал и требовал капитального ремонта, когда в 1897 году его купил Сергей Павлович Берг, миллионер, владелец чугунолитейных и сахарных заводов, золотодобывающих шахт и нескольких текстильных производств. Он был сыном владельца сибирских золотых приисков Павла Берга, который и посоветовал сыну построить представительский особняк именно здесь, в районе богатого и престижного Арбата.

Сначала СП. Берг собирался отреставрировать старый дом, но потом решил снести и на его месте возвести невиданный каменный дворец в изысканном и любимом им стиле ренессанс. Он часто ездил в Италию и был влюблен в ее искусство, поэтому главным условием заказчика было, чтобы новое роскошное здание было построено наподобие итальянских палаццо. Сергею Бергу, человеку умному и образованному, хотелось иметь дом непременно в духе времени, но не уступающий в роскоши европейским дворцам.

Воплотить эту непростую эту идею в жизнь выпало талантливому архитектору – самородку П.С. Бойцову. Он был широко известен, и современники высоко ценили его творения: дом князя Святополк-Четвертинского на Поварской улице (ныне ЦДЛ), особняки Шмита, Веригиной, Охотникова, собственный доходный дом П.С Бойцова на Спиридоновке. К его творениям относится и знаменитый готический замок Мейндорфа в Барвихе, построенный в духе рыцарских романов (ныне резиденция Президента России), здания во Владимире, Киеве и Нижнем Новгороде. Его постройки в Муромцеве, Васильевском, Успенском напоминают прекрасные замки из чудесных сказок.

В 1890 году Бойцов просил Императорскую академию художеств присвоить ему звание академика за выполненные работы, но получил отказ. Несмотря на это, он безвозмездно участвовал в отделке залов Исторического музея, украшал Москву для церемонии коронации императора Николая II, выполнил конкурсный проект Музея изящных искусств в Москве, за что был награжден поощрительной золотой медалью.

Одна из первых значительных работ Бойцова – усадебный дом Н.А.Веригиной в Подушкине, словно перенесенный на русскую почву французский замок долины Луары

Особняк князя Б.В. Святополк-Четвертинского (Поварская улица, 50), 1887 г. В его облике также преобладают черты замковых построек французского ренессанса

Изысканный вестибюль дома Берга, в котором гостей встречает сам великий Данте

Роскошные интерьеры особняка – одни из самых уникальных и богатых в Москве

Судьба талантливого зодчего-самородка удивительна и загадочна. Никто не знает, в каком году он родился и когда умер. До сих пор неизвестно, как правильно пишется его отчество – Семенович или Саймонович. Архивы Нижнего Новгорода, где он родился, пропали в революционной неразберихе, архивы Москвы, где он умер, утеряны. О его смерти не удалось найти ни одного некролога, не обнаружили и его захоронения.

Талантливый зодчий был ярким представителем эклектизма, бравшего идеи из архитектуры прошлого и приспосабливавшего их к современности, создававшего архитектурные шедевры, где совершенно разные стили, гармонично дополняя друг друга, создают неповторимую красоту. В 1897 г. он вновь потряс воображение москвичей, построив в Денежном переулке роскошный особняк с великолепными пышными интерьерами. По мнению специалистов, строение представляет собой смешение архитектурных стилей – своего рода энциклопедию стилистических направлений от готики до модерна.

Со стороны Денежного переулка здание, вытянуто по горизонтали и несколько отступает от красной линии улицы, а фасадной линией служит черная кованая решетка. Эркерная часть сильно выступает вперед и переходит в портик, который заканчивается треугольным и полукруглым фронтонами. Рустованный фасад сочетается с обилием скульптурного декора, а барочные картуши и волюты гармонируют с элементами классики – колоннами, лепными вазонами и гербами. Позади расположен огромный сад с лабиринтом дорожек, фонтаном и деревянными беседками.

Интерьер этого особняка – один из самых изысканных и богатых в Москве. Это хоровод стилей всех времен и народов: готики, барокко и модерна. Мастерским подбором мрамора, фресковыми росписями и причудливой колоннадой, вестибюль напоминает помпейскую виллу. В вестибюле посольства каждого входящего встречает бюст Данте, содержащий ряд забавных деталей и потайных смыслов. Если взглянуть в зеркало, то можно увидеть изображение какого-то человека, корчащегося в адском пламени. Кроме того, на щеке у Данте сидит… муха. Любопытно, что по-итальянски «mosca» одновременно значит и «муха», и Москва.

Великолепная парадная лестница из мореного дуба, ведущая в верхние жилые покои, создает ощущение присутствия в готическом средневековом храме. Готический дух витает и в некоторых залах, где господствуют деревянные резные панели, мощные порталы и оконные проемы, украшенные остроконечными арками. Центральный холл, выполнен в стиле Тюдоров. Здесь все сплошь из дерева: настенные панели, остроконечные резные порталы, ажурные детали сказочного балкона. Атмосферу Средневековья довершают старинные гобелены с рыцарскими сценами, изысканная мебель с потрясающей резьбой и клавесин. В строгом неоготическом стиле выдержан и каминный зал (ныне столовая) с внушительным буфетом, украшенным мощными витыми колоннами.

Парадный зал решен с использованием архитектуры барокко и классицизма. Роскошный потолок оформлен живописными сценками, по золоченому фризу вылеплены медальоны с симпатичными амурчиками. Барочная тема блестящей лепнины продолжена в настенных украшениях и зеркалах, обрамленных витиеватыми гирляндами из цветов и фруктов. Изысканные светильники при этом выполнены в стиле модерн: бра и люстры матового стекла, украшенные эмалью, цветными каменьями и бронзовыми драконами, представляющие собой едва ли не ювелирное украшение, прекрасно вписывается в роскошный интерьер дворца.

Большой бальный зал декорирован в стиле второй французской империи: позолоченная лепнина, фресковое панно на потолке, стильная мебель, изумительный наборный паркет из ценных пород дерева. Многие залы решены в духе ренессанса. Изящно оформленные и богато декорированные анфилады комнат – яркий образец гармонии и совершенства.

В стиле рококо выдержана изящная гостиная, носящая название «Красная» – из-за стен, обитых ярко-красным шелком, сияющая золотой лепниной и роскошной потолочной фреской, изображающей нарядных павлинов и гроздья цветов на фоне голубого неба. Одна из спален по желанию хозяев сочетала ар-нуво с псевдояпонским стилем, входившим тогда в моду.

В изысканном будуаре – уникальная зеркальная дверь с выдвижными зеркалами (чтобы видеть себя со всех сторон) и светильник – ручной работы, из посеребренной бронзы. Стены обтянуты плотным хлопком с вытканными хризантемами, вытканы они и на шторах, и на всей изысканной обивке мебели. Хризантема с незапамятных времен символически уподобляется солнцу и обозначает счастье. По восточным легендам, сорванные в девятый день девятого месяца хризантемы обладают волшебной силой: возвращают молодость и здоровье.

В 1898 году дом был закончен. Сергей Павлович, инженер по образованию, гордился им и успешно внедрял в быт новинки науки и техники. Именно его особняк был одним из первых московских домов, где был установлен дверной звонок и проведено электричество. Празднование новоселья вошло в историю как первый «электрический бал» в Москве, окончившийся, правда, большим конфузом. Дело в том, что только мадам Берг знала эффекты нового освещения и соответственно загримировалась. Что случилось, когда ровно в семь часов вечера включилось электричество, описал участник вечера – «король репортажа» Владимир Гиляровский: «Она (жена Берга) была великолепна, но зато все московские щеголихи в бриллиантах при новом электрическом свете танцевального зала показались скверно раскрашенными куклами: они привыкли к газовым рожкам и лампам и старались вызвать румянец обильным возлиянием дорогих вин. Как бы то ни было, а ужин был весел, шумен, пьян, и вдруг… потухло электричество! Минут через десять снова загорелось… Скандал! Кто под стол лезет, кто из-под стола вылезает… Во всех позах осветило…» Разразился большой скандал, московские щеголихи, впервые увидев свои лица при электрическом освещении, ужаснулись и, обидевшись, на несколько лет «отказали Бергам от дома».

Игра со смертью

После Октябрьской революции 1917 года хозяева добровольно отдали помещение под избирательный пункт во время выборов Учредительного собрания, просуществовавшего считанные дни. В начале 1918 года семья Бергов была вынуждена покинуть Россию, а их роскошный дворец был передан дипломатической миссии Германии.

До Первой мировой войны в Москве существовало лишь Германское консульство (Архангельский пер., 1). Германское посольство открылось в Москве после переезда советского правительства из Петрограда в Москву в марте 1918 года. После подписания мирного договора в Брест-Литовске кайзеровская империя назначила своим послом в Москве графа Вильгельма фон Мирбаха-Харфа.

Вильгельм Мирбах

Именно здесь, в бывшем особняке Берга в роскошной Красной гостиной, 6 июля 1918 года разыгралась трагедия, ставшая теперь легендой мировой истории. Проникшие по подложным документам левые эсеры Блюмкин и Андреев убили посла – графа Вильгельма фон Мирбаха. (По одной версии, бросили бомбу, а по другой – стреляли из револьвера.) Воспользовавшись суматохой, оба террориста незаметно выбрались из здания и исчезли. В этот же вечер прибыл Дзержинский, а на следующий день Ленин, прочитавший по-немецки извинение и обещавший изловить злоумышленников.

Согласно официальной точке зрения убийство Мирбаха было задумано и проведено левыми эсерами для того, чтобы сорвать ненавистный Брестский мир между Россией и Германией, который многие считали позорным и неприемлемым, тем самым спровоцировать выступление германской армии против большевиков.

К лету 1918 года партия левых эсеров разрослась до 100 тысяч членов. Это была огромная сила, рвавшаяся к власти. За ней стояло многочисленное крестьянство. Росла популярность левых эсеров и слава «честных революционеров». Казалось, эта партия является той силой, что способна исправить «перекосы Октября» и смягчить «революционную диктатуру».

По мнению некоторых историков, убийство посла Мирбаха было грандиозной провокацией чекистов. Теракт послужил сигналом к началу вооруженного выступления – левоэсеровского мятежа, который был жесточайшим образом подавлен большевиками по личному приказу Ленина.

Подавление мятежа ознаменовало конец многопартийности в Советском правительстве. Вся эта история вызывает множество вопросов: не были ли причастны к убийству посла и сами большевики, убравшие тем самым самых сильных своих конкурентов?

После теракта, подлечившись немного, Блюмкин, за которым навсегда закрепился титул «убийца Мирбаха», благополучно сбежал на Украину, где его пребывание сопровождалось поистине фантастическими событиями: Блюмкин охотился за гетманом Скоропадским, петлюровцы и левые эсеры охотились за Блюмкиным. Было замечено, что деятельность Блюмкина часто приводила к арестам его знакомых. Поползли слухи, что он с успехом освоился с ролью провокатора. Догадываясь о роли в этих арестах Блюмкина, левые эсеры решили убить его как провокатора. На Якова объявили охоту. Разыскав его в Киеве, эсеровские боевики пригласили Блюмкина за город, якобы для того, чтобы обсудить линию поведения в новых условиях. Там в него выпустили восемь пуль, но Блюмкину удалось скрыться. Через несколько месяцев изменившего внешность Блюмкина два боевика обнаружили сидящим в кафе на Крещатике. Расстреляли оба револьвера. Истекая кровью, Яша упал, но… остался жив. Разочарованные эсеры отыскали его и в больнице. Не доверяя больше стрелковому оружию, они бросили в окно палаты, где Блюмкин лежал после операции, бомбу, но за считанные секунды до взрыва тому удалось выпрыгнуть в окно и… остаться живым. Через несколько лет, находясь с друзьями в «Кафе поэтов», Блюмкин заявил, что всего на него было совершено восемь покушений. Выдержав театральную паузу, он добавил: «И не убьют! У каждого еврея девять жизней, и пока я все их до конца не проживу, умирать не собираюсь!»

Яков Блюмкин

Неизвестно, откуда Блюмкин взял, что у еврея должно быть девять жизней, но жить он любил с размахом. Его квартира в Денежном переулке (в одном доме с Луначарским, рядом с тем самым посольством, где был убит Мирбах) напоминала склад антиквариата и разного рода раритетов. Картины передвижников, изделия Фаберже, редкие книги, мебель, при этом для каждой вещи он выдумывал свою фантастическую историю

После подавления мятежа левых эсеров Блюмкин был прощен и продолжал работать в ВЧК. Сначала Блюмкина направили на Южный фронт, где он подготавливал диверсии в деникинском тылу, затем в Сибирь. В 1920 г. его отправляют в Крым с новым секретным поручением, как организатора уничтожения тысяч безоружных людей. После «Крымской бойни» Блюмкин «с победой» возвращается в Москву, где его ждет новый взлет. Его зачисляют слушателем Академии Генерального штаба Красной Армии на факультет Востока, где готовили работников посольств и агентуру разведки.

Отважно сменивший Мирбаха Карл Хелфферих пробыл в Москве всего десять дней: власти не гарантировали ему безопасности. По словам очевидцев, новый посол Германии в РСФСР с удивлением узнает, что убийца посла Мирбаха не только на свободе, но и, находясь в Москве, обучается на дипломата и является секретарем по особо важным поручениям у Троцкого, предполагаемого наследника Ленина. Немецкое посольство предприняло демарши с целью добиться от властей хотя бы осуждения убийства и убийцы посла. Однако Блюмкин не только не был осужден, но, напротив, пошел на повышение.

Яков Григорьевич Блюмкин (он же Симха-Янкель Гершев) – легендарная и вместе с тем авантюрная личность. Его биография состоит из сплошных контрастов: он подписывал смертные приговоры, убивал людей – и дружил с Маяковским и Есениным. Отец советского шпионажа, окутавший разведсетью едва ли не все страны Ближнего и Дальнего Востока. «Игрок со смертью», которому посвятили страницы своих воспоминаний известные поэты и «сам» всесильный нарком Троцкий. Революция избирает себе молодых любовников», – писал он, вспоминая Блюмкина.

По воспоминаниям Мариенгофа, внешне Блюмкин выглядел не слишком впечатляюще: «Он был большой, жирномордый, черный, кудлатый с очень толстыми губами, всегда мокрыми. И обожал – надо не надо – целоваться. Этими-то мокрыми губами». Бывший террорист заводит широкие знакомства в литературных кругах Москвы. По одной из версий, он по заданию ЧК занимался слежкой за миром богемы, в котором пьяный Сережа Есенин переворачивал столики кафе, а Володька Маяковский восхищался батькой Махно. Частенько поэты пили и ели на деньги Блюмкина. После чего они становились доверчивыми и называли Блюмкина «добрым малым». Литераторы также были неравнодушны к человеку со столь неординарной биографией. Так, Маяковский дарил ему книги с прочувствованной надписью: – «Дорогому товарищу Блюмочке». Блюмкина видели у Горького; «буревестник революции» очень заинтересовался «романтиком революции» (так называл террориста поэт Вадим Шершеневич).

По словам современников, «романтик революции» постоянно кого-то боялся, то левых эсеров, то немцев, и просил, чтобы его сопровождали. Поэт Шершеневич рассказывал, как однажды Блюмкин, испугавшись патруля, с заряженным пистолетом бежал, оставив спутника. Зато чуть было не пристрелил в одном из литературных кафе молодого артиста Игоря Ильинского, который решил с помощью бархатной портьеры навести блеск на своих ботинках. Блюмкин крикнул: «Хам!» и вытащил пистолет. Затем, когда бывший рядом Есенин помешал ему, сказал: «При социалистической революции хамов надо убивать! Иначе ничего не выйдет. Революция погибнет».

Однажды Блюмкин во время какой-то вечеринки стал хвастать, что одним росчерком пера он может забрать у человека жизнь, и стал подписывать ордера на арест. Мандельштам с гневом их разорвал и, вопреки угрозам Блюмкина, попал на прием к самому Дзержинскому, потребовав, чтобы тот наказал зарвавшегося сотрудника. Пораженный неожиданным напором «Железный Феликс» заверил, что Блюмкин будет незамедлительно расстрелян.

По воспоминаниям поэта Владислава Ходасевича, Есенин как-то привел в круг богемы Блюмкина в чекистской кожаной куртке. Стремясь поразить окружающих дам, Есенин предложил экзальтированной даме: «А хотите поглядеть, как расстреливают в ЧК? Я это вам через Блюмкина в одну минуту устрою». Вскоре Есенин сам оказался в роли жертвы Блюмкина. За год до гибели поэта, находясь в Закавказье, «добрый малый», приревновав свою жену к Сергею Есенину, стал угрожать поэту пистолетом. И тут же пытался соблазнить жену Есенина, которую, заболтав, завел к себе в номер гостиницы. «Я террорист в политике, а ты, друг, террорист в поэзии», – не раз говорил он Есенину.

Известно, что Есенин покончил жизнь самоубийством в гостинице «Англетер» в конце декабря 1925 года. Но есть и другая версия его смерти: поэта убили чекисты под руководством вездесущего Блюмкина на секретной квартире ЧК, после чего труп перетащили в гостиницу, инсценировав самоубийство.

После окончания Академии Генштаба, где готовили дипломатов и разведчиков для стран Азии, его отправили на Ближний Восток. Блюмкину доверяют руководство всей агентурной сетью советской разведки Ближнего Востока. После он оказался в Северном Китае и в Монголии, где, возомнив себя диктатором, расстреливал ему неугодных. Став резидентом Восточного сектора, он получает чекистскую кличку «Живой».

С 1923 года начинаются наиболее таинственные авантюры Блюмкина, результаты которых до сих пор находятся в секретных архивах. Яков Блюмкин используется ОГПУ в контактах с чекистом-мистиком Глебом Бокием, с «легкой руки» которого в недрах госбезопасности были созданы секретные лаборатории, изучавшие все, имеющее хотя бы оттенок аномального, от оккультных наук до снежного человека и летающих тарелок.

После 1925 года в жизни Блюмкина наступает прямо-таки мистический период. Его сделали главным инструктором Государственной внутренней охраны Монголии (монгольский аналог ЧК), а попутно заслали резидентом в Тибет. В сферу интересов Блюмкина входил давно уехавший в Индию Николай Рерих, художник, поэт, мистик, фанатично веривший в легендарную страну мудрецов – Шамбалу, страну абсолютной справедливости, высшей мудрости и нечеловеческого могущества.

Согласно преданиям, монахи, населяющие Шамбалу, явились на нашу планету из высших миров, чтобы силой своего могучего просветленного духа и энергии поддерживать, наставлять и защищать людей от зла. Они сохранили «тайны бессмертия и управления временем и пространством». Добраться до этих сакральных знаний – значит раскрыть все тайны Вселенной, стать всемогущими. С благословения Бокия и Дзержинского на разведку был послан знаменитый террорист, сумевший под видом тибетского монаха пробраться в святая святых самых закрытых монастырей. Одновременно с поиском Шамбалы ему предстояло разведать военную мощь англичан в Тибете и связаться с известным художником Николаем Рерихом, который симпатизировал советской власти. Планы захватить Тибет в двадцатые годы волновали многих красных командиров, мечтавших «вымыть сапоги в Индийском океане».

Фрагмент картины Н. Рериха «Весть Шамбалы», на которой изображен лама Блюмкин

Трудно представить себе компанию более экстравагантную: самый циничный авантюрист двадцатых годов в обществе самого убежденного мистика и теософа пробираются в страну абсолютного разума и справедливости… Именно после экспедиции в Шамбалу Блюмкин получил кличку «Лама», а известный художник и мистик Николай Рерих привез в Россию послание и дары от таинственных Гималайских Учителей из мистической страны.

По утверждению Елены Рерих, послание ей было передано лично при встрече с Учителями в 1924 г. в Индии. Н.К.Рерих взял на себя миссию в качестве посла Белого Братства посетить 27 стран мира, неся призыв к единению. Информация о Рерихах достигла самых верхов, и Дзержинский изъявил желание лично побеседовать с Рерихами и назначил им встречу 20 июля 1926 года, но неожиданно и скоропостижно умер от сердечного приступа, не дожив полгода до 50-летия. Причем умер именно в тот момент, когда Рерихи находились у него в приемной.

Окультисты видят в этом особый знак и объясняют это следующим образом: «Возможные жесткие меры в отношении посланников могли сыграть роковую роль в духовном развитии первого чекиста и в судьбе России. Чтобы этого не произошло, Душа «отозвала» личность из воплощения, лишив ее физического тела».

О том, что советская экспедиция по поиску легендарной страны мудрецов оказалась результативной, говорит то, что именно после нее немецкие нацисты, объединенные в мистическое общество «Аненербе» («Наследие предков»), сами занялись поисками мистической Шамбалы. После взятия рейхсканцелярии на ее развалинах обнаружили тела тибетских монахов, переодетых в форму СС.

Существуют две версии гибели Блюмкина. И все они, так или иначе, связаны с Троцким, которого тот боготворил. Выдала террориста его пылкая возлюбленная – Лиза Горская, в будущем известная советская разведчица, прозванная чекистами «советская Мата Хари». Впрочем, и здесь звериная интуиция поначалу не подвела Блюмкина: в ночь, когда его ожидала на квартире чекистская засада, он остался у давнего друга – поэта Сергея Городецкого. Не помогло: на другой день его все равно взяли и вскоре расстреляли без суда и следствия. По словам очевидцев, умер Блюмкин достойно. Перед расстрелом он запел «Интернационал» и выкрикнул: «Да здравствует Троцкий!» Однако и здесь он оставил сомнения. Несмотря на то, что решение о расстреле Блюмкина существует, акта о его смерти историкам найти не удалось.

Лиза же, выйдя замуж и став Зарубиной, сделалась первоклассным резидентом НКВД за границей и в годы войны принимала активнейшее участие в советском атомном шпионаже.

Какое-то время дом в Денежном переулке оставался пуст, а затем в 1919 г. был передан Исполкому Коминтерна, тут работали все наиболее известные тогда коммунисты, как русские, так и всего мира. Вместо богатых купцов и дипломатов здесь появились политики – Г. Зиновьев, Л. Троцкий, К. Радек, Н. Бухарин. Часто приходила сюда и жена Ленина Надежда Крупская, сам Ленин посещал особняк по особо важным делам. Но постепенно стены буржуазного особняка стали тесны для разросшегося учреждения, и оно переехало в более просторное здание.