Текст книги "Поцелуй или жизнь (СИ)"

Автор книги: Ирина Литвинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)

7.15

– Крыша едет!!!

Сей громогласный вопль, прилетевший сверху, максимально точно обрисовал мое душевное состояние и, что более важно, отвлек лорда Себастьяна, так что сумела соскользнуть на пол, однако хватка вокруг моей талии ничуть не ослабла.

Азизам явился в своей обычной манере, то есть шумно, неожиданно и внося такой хаос, который даже жителям преисподней не снился. Мой подельник, скатываясь вниз по лестнице, да так решительно и стремительно, словно решил пойти на таран и сшибить нас с графом с ног.

– Что происходит?! – первым опомнился Его Свтлость, теснее прижимая меня к себе.

– Пожар… огонь Изначальный. Металлические крепления оплавились, верхний этаж с минуты на минуту завалит, купол рухнет еще раньше, – преспокойно сообщили нам снизу, как будто речь шла о вчерашнем пятиминутном дожде, а потом "второй консумматор", воспользовавшись тем, что брат переключил свое внимание на моего слугу, выпустил из ладони… нет, не боевое заклинание, ударившее в спину, а простой магический огонек невероятной яркости, зависший прямо перед глазами лорда Себастьяна.

Зажмуриваясь, легендарный вдовец взвыл сперва от слепящего света, а затем от того, что проворный Азизам ловко отобрал меня у железной графской руки. С дурными криками:

– В Бесноватого бес вселился!!! – Азизам подхватил меня на руки и рванул вниз.

Когда мы пробегали мимо брата Его Светлости, тот бросил нам вдогонку:

– Через пять минут чтоб были готовы!

– Стоять!!! – практически тут же раздался дикий рык хозяина Зеленого Горба. – Не сметь ее трогать! Убью!

– Клыки обломаешь, Змей…

За спиной у нас стало жарко от накала боевой магии, но как лорды произносили заклинания, я не слышала, потому как Азизам летел в сторону моих покоев быстрее ветра, продолжая выкрикивать во всю глотку нелепицу за нелепицей, вгоняя всех встречных в ступор и ставя их перед непростым выбором – куда бежать, в гущу событий или все сохраннее в противоположную сторону?

– Бастард Тьмы призывает свою Богиню-мать! Сын Хаоса открыл врата Хаоса! Огненный демон решил самоубиться из-за несчастной любви к графской невесте и сгинуть в пекле вместе с соперником и всем Зеленым Горбом впридачу!!!

– Азизам! – наконец удалось мне вклиниться в этот поток бреда вперемешку с несуразицей. – Что здесь происходит?

– Ника, быстро, четко и по существу: ты хочешь прямо сейчас позволить лорду Себастьяну затащить тебя в Венчальную и похоронить саму себя здесь?

– Нет…

– Тогда мы бежим, – меня осторожно поставили на ноги у моих дверей и, распахнув последние, втянули в покои. – Так, быстро собирай все шмотки, которые тебе накупил Его Светлость, за тот пучок нервов, которые нам здесь намотали на кулак и чуть ли не с мясом от нас оторвали, можно весь особняк вынести и грабежом это даже самый отпетый святоша не назовет! Быстро, Ника!

Я собралась за три минуты: уложила в узел все мои не столь многочисленные вещи, нацепила на руку мешочек-кошелек, в котором в целости и сохранности лежали деньги и фамильные драгоценности, которые я сунула в него, практически так же убегая от веридорских солдат из собственного дома, который вспыхнул гигантским костерищем спустя какие-то полчаса…

– Азизам, – в последний раз оглядывая комнату и пытаясь вспомнить, не забыла ли чего, проговорила я. – Скажи, ты из Веридорских и приехал сюда за артефактом, который должен указывать достойного правителя?

От моего прямого вопроса мужчина едва не порезался о меч, который как раз убирал в ножны, но у меня уже не было сил осторожно расспрашивать и намекать. Столько вылезло наружу этой ночью, но на свои места встало далеко не все…

– Догадалась все-таки. Как, по цвету глаз? – действительно, могла бы сразу додуматься. Догадалась же я по отличительной черте Веридорских о том, чей сын Франсуа, но вот на Азизама не подумала…

– Не важно. Ты решил бежать, так и не найдя то, зачем приехал?

– Знаешь, красавица, пока ты миловалась с моим братом у "растревоженной могилы", мы тут с кузеном столкнулись в темной нише, познакомились, помозговали и пришли к выводу, что дядю мы все же любим и не готовы перегрызть глотки сперва друг другу, а потом оставшийся в живых – Гарету. Может, мы и поцапались бы, но девочки все решили за нас. Представляете, как Боги подтасовали…

– Ника! – перебил говорившего Азизам. – Ника, я ж тебе не сказал! Это просто чудо! Я нашел ее! Свою единственную! Она еще маленькая, но это она, точно она! Представляешь, она василисочка! Маленькая змейка! У нее глаза лазурные, как небо над Веридором, и волосы золотые, практически как у тебя! И имя у нее необыкновенное, красивое! Франциска…

Но я только отмахнулась от этого фонтана комплиментов, во все глаза глядя на нежданного – негаданного героя всего того неописуемого кошмара, что разворачивался последние двадцать лет, а то и больше в Зеленом Горбе. На моих глазах миловидный мальчик-трубадур превращался в матерого демона-искусителя: рост вытянулся на две головы, бледная кожа потемнела до смуглой, пшеничные кудри распрямились до плеч и почернели, бескровные губы налились алым цветом, а пресловутые примечательные глаза сменились очами-изумрудами, совсем как у сэра Гвейна, только у рыцаря Благородное Сердце они не горели магической силой.

Франциск… Теперь я понимала, что имел в виду лорд Себастьян, говоря, что его брат был рожден, чтобы править. На нем как будто красовался невидимый венец, он просто не мог оказаться никем иным, кроме короля. А еще без каких-либо признаков вроде светящихся глаз было понятно, что это демон. Азизам таким не был. От Франциска фонило невероятной силой, в нем за милю чувствовалась древняя сильная сущность, без сомнений принадлежащая Хаосу. Он был ужасен и одновременно прекрасен тем самым очарованием грациозного и жестоко хищника. Нечто подобное чувствовалось рядом с Бесноватым. Наверное, дело в том, что в них с Франциском демонической крови было больше, чем человеческой.

– Скажи, кузен – гений! – продолжал между тем тараторить Азизам. – Это ж надо такое выдумать, уму непостижимо! А графу без хорошего управляющего не обойтись с такой рассеянностью: это ж надо, не заметить, что у тебя увели редчайший артефакт, способный вытягивать магические силы и пользоваться ими! Понятно, конечно, что эту вещицу не назвать очень полезной, ведь без добровольного согласия магического "донора" не действует, но все равно, такую пропажу проворонить! Говорю же, Ник, было б время, вынесли бы весь особняк, а Его Светлость все равно заметил бы только то, что ты исчезла!

– А времени у нас, кстати, нет, – снова подал голос Франциск, тоже с любопытством рассматривая меня. – Дядюшка свалился с истощением, пока выручал леди, сейчас брат приводит его в чувство, но это ненадолго. Так что план прежний: этот день хоронимся, под покровом ночи уходим… вернее, улетаем.

– Куда? – слабым голосом спросила я.

– Подальше отсюда, – заявил Азизам, снова беря меня на руки и подталкивая ногой сверток с моими вещами ближе к Франциску. – А если серьезно, то все вместе: я, ты, Франциск, девочки и Жак, – рванем в Веридор, пора уже кому-то престол занимать. Но об этом потом. Готова?

– А где прятаться?

– Коли страх не гложит сердце, в омут, графская невеста, – усмехнулся Франциск, хитро подмигивая мне. Неужели…?

Если бы остальные обитатели Зеленого Горба не были заняты пожаром, который в считанные секунды охватил всю крышу особняка и наотрез отказывался тушиться, они бы узрели невероятную картину: из окна один за другим вырываются два чернющих крылатых демона, на руках одного из которых сжалась в комочек прекрасная дева, и понеслись в строну Черного пруда… А там на полном ходу спикировали прямо в омут, пролетев мимо проклятого обрыва…

Дорогие читатели, мы выходим на финишную прямую))))) последняя маска будет сорвана, раскроются оставшиеся тайны Зеленого Горба, и героям придется решать, что делать с открывшейся правдой

Я до последнего не знала, какой сделать концовку книги. Кроме того, что сюжет несколько раз менялся по ходу написания (впрочем, как и всегда у меня))), по ходу повествования появвлялись новые герои (тоже не редкость для меня)))))). Не знаю, можно ли назвать книгу полноценным любовным романом и понравится ли Вам концовка, но очень-очень надеюсь, что да)))

Огромное спасибо Вам за ваши лайки и комментарии)))) каждый раз, видя еще одно "сердечко" или "благодарю!", автор не просто счастлив, он рвется писать еще и еще, чтобы снова получить отклик от Вас))))))

7.16

Я широко распахнутыми глазами рассматривала… даже не знаю, как это назвать то? Пещера? Грот? В общем – чудо и шедевр природного рельефа! Кто бы мог подумать, что под самым проклятым обрывом, не доставая до водяной глади омута какую-то пядь, а то и меньше, берег распарывала узкая расщелина, которая, углубляясь, расширялась и тянулась подземным ходом аж до погребов Зеленого Горба! О том, природа так постаралась или же кто-то из людей, история умалчивает.

Между тем пещера была обустроена чуть ли не с комфортом. Видимо, любовь Веридорских к порсульским коврам семейная: предметы роскоши были расстелены на всех плоских поверхностях, по которым скользил взгляд, и на каждом, гармонично добавляя картину эдакого логова восточного бея, красовались маленькие пестрые подушечки. Под потолком пучками висели магические светлячки, почему-то малиновые. Где-то в глубине грота мне даже послышалось журчание подземного источника.

Нас встречали, если так можно выразиться о пещере, на пороге: стоило Азизаму опустить меня на ноги, как пришлось подхватывать на руки маленький вихрь, с радостным криком налетевший на него. Так, это, я так понимаю, Франциска… Ну что сказать, не соврал Азизам, завидная красавица. Но внимательнее рассмотреть девчушку мне не дали, так как и на меня набросились с объятиями, только не с восторженными визгами, а молча. Я слегка обалдела от такого поворота событий, но все равно обняла уже знакомую мне Франсуазу, которая преданно глядела на меня невероятными чернющими глазами темнее самой Тьмы. Совсем как у Бастарда Тьмы… При воспоминании о Гарете сердце болезненно сжалась, и даже змейка, до это все время агитирующая меня с яблоком наперевес разыскивать своего "иссссстинного", беспокойно заворочалась на дне души. Я ведь сказала ему, что навещу. И на помощь он мне бросился, вон, половину особняка чуть-чуть не спалил, чтобы я могла от Его Светлости ноги унести. А я убегаю, даже не поблагодарив его напоследок…

"Я тебя слышу," – вдруг раздалось у меня в голове.

"Гарет! Гарет, как ты? Все в порядке?"

"Да чего с Бесноватым станется? – усмехнулись в ответ. – Себастьян меня выходит, так что через пару дней буду как новый. Вы то где? И чего Себастьян носится по всему поместью, злой, аки дракон, у которого из-под носа всю его сокровищницу увели?"

"Это меня увели Азизам и Франциск".

"Живой таки племянничек, – я отчетливо расслышала вздох облегчения. – Вот же чертяка! Я так понимаю, он все это время прятался где-то у Черного пруда. Следов там магических тьма тьмущая, да и видел я пару раз, как он прямиком в омут с обрыва сигал. И еще слышал там… мне казалось, голоса… детские…"

"Гарет, – я нерешительно покосилась на обнимающую меня девочку и все же решилась. – У тебя есть внучка… Даже две: Франциска и Франсуаза. Первая, я так поняла, василиск, и, кажется, Азизам признал ее своей единственной. А Франсуаза – демонесса, и глаза у нее Веридорские, черные…"

"Боги… озарите милостью Своей Франциска!"

"Франциска?"

"Конечно, Франциска, чтоб кто-нибудь другой из детишек Гвейна детворой себя окружил! О том, чтоб уберечь девочек от их мамаши, я вообще молчу".

"Как там леди Никалаэда?" – из вежливости поинтересовалась я.

"Яд ей особого вреда не причинил, только что-то больно расторопный ее погрузил в целебный сон на несколько дней и еще ее ребенка оплел коконом Жизни, так что выкидыш Ладушке теперь не грозит. Я так понимаю, благодарить опять Франциска надо?"

"Его, – подтвердила я. – Он, оказывается, позаимствовал у графа артефакт, способный вытягивать магию, и все это время пользовался Даром Иллюзии Франсуа".

"А моего там нет нигде?" – в голосе Гарета проскользнула искорка надежды, и тем больнее мне было его разочаровывать.

"Нет, Франсуа я не видела… Гарет, я хотела попросить тебя дать нам уйти из южных земель. Знаю, от тебя нам не скрыться и лорд Себастьян наверняка обшарит каждый уголок в поисках меня, тебя о помощи попросит… Но я не хочу… не могу! Я не знаю, что мне делать… я так в этом всем запуталась…"

"Не бойся, – мне послали теплую ласковую волну понимания и уверенности, – Себастьян не найдет вас. Куда вы, в Веридор? Эти орлы еще за трон не подрались?"

"Как я понимаю, они решили все уладить по-родственному… Но мне кажется, что Франциск не горит желанием надевать на себя корону, и донельзя доволен тем, что его дочка может стать женой короля".

"Чтоб Франциск вот так просто уступил кому-то пальму первенства… впрочем, всякое бывает. Может, за столько лет он изменился. Будь осторожна, Ника. Я едва не выгорел и не могу нагрянуть в Веридор прямо сейчас, распугав всех злоумышленников своей физиономией страшнее чем у Мрачного и рыком как у бешеного берсерка. Вот что: на всякий случай никому, даже Азизаму, пока не говори, что ты Монруа, все же мы так и не разобрались, кто он такой".

"Откуда ты знаешь, кто я?!"

"Долгая это история, любовь моя, и рассказывать ее надо бы с начала до конца. До встречи, мой нежный северный цветочек, и помни, я услышу тебя даже из Хаоса".

"До встречи…" – прошептала в ответ, чувствуя, как на губах расцветает счастливая улыбка. Не "прощай", а "до встречи"…

8.1

Эй, паук! Ты раскинул свою паутину,

Зыбким кружевом явил свою липкую силу.

Как мошкара, на вечный зов серебра

Летит, чуть дыша, жертва твоя!

Эй, паук! Нить дрожит, значит, муха попалась,

Цепко держит ее твоя тонкая пряжа.

И не спеша, предвкушение тая,

Заносишь в журнал: и эта моя!

Эй, паук! Ты считаешь себя совершенным,

В переплете судьбы колеса самым ценным.

И каждый раз в переливе извилистых фраз,

Говоришь напоказ: "Наша жизнь – это фарс…"

– С братом говоришь? Или с дядей? – раздался издевательский голос прямо над моим ухом, и я, вздрогнув, отшатнулась.

Оказывается, девочки уже утянули Азизама куда-то в глубь расщелины, где слышалось привычное бухтение Жака о важности здорового питания (интересно, а как старый слуга сюда спускался?), и в "прихожей" остались только мы с Франциском.

– Не твое дело, – хорохорилась я, чувствуя, что страх медленно, но верно расползается где-то в районе солнечного сплетения.

– Ну конечно же, – неприятно ухмыльнулся демон, отходя от меня и устраиваясь на ближайшем ковре вместе с лютней.

Изящные длинные пальцы привычным движением пробежались по струнам, пробуждая прекрасный инструмент и рождая мелодию, западающую прямо в душу.

– Франсуа отдал мне и свой серебряный голос, – неожиданно заговорил Франциск, но на этот раз его голос звучал как-то надломлено. – Говорил, что этот дар Богов его и погубил. У меня нет его таланта, поэтому мне не принести в этот мир ни одного шедевра. Я могу лишь повторять за ним, но и этого немало.

– Где сейчас Франсуа? – робко поинтересовалась я.

Ответом мне было тяжелое молчание, от которого отчетливо веяло скорбью.

– Что случилось в тот день, когда прокляли графский род? – попробовала я другой вопрос.

– Да не было никакого проклятия, – горько усмехнулся Франциск. – Ты же нагиня, Анжелика… то есть, прости, Ника. Вы же с Азизамом наведывались в фамильный склеп? Ты видела, что невест Себастьяна отравили, также как и леди Индию.

Мать Себастьяна и Франсуа?! Хотя, если хорошенечко подумать, она тоже должна была лежать в склепе, а помада была на губах у всех девушек. Но, получается, она тоже была в венчальном платье. Неужели…?

– Да, – кивнул Франциск, – она погибла, так же как и другие невесты, в день собственной свадьбы. Дядя чуть не умер от горя… Не удивляйся, я неплохо знаком с ментальной магией.

– Не смей копаться у меня в голове! – тут же вскинулась я.

– Да больно надо, – фыркнул демон в ответ. – У тебя там такая неразбериха, что только рассуждения и остается подслушивать. Ладно – ладно, не буду, но ты тогда думай вслух… Помню в тот день из всех душу вытрясли, даже северян развернули, которые к нам тогда зачастили.

– Каких северян? – поинтересовалась я.

– Я с ними тесно не общался, хотя они и сейчас порой гостят, хотя непонятно, что их связывает и что им надо. Могу только имена припомнить… Один – лорд Чарльз, смазливенький такой, русый, голубоглазый, дамы от него млели… Второй – лодр Бартехальд, этот чистый медведь: огромный, грузный и грубый… И еще леди с ними ездила молоденькая, вроде как Ивенснесса… дурные все же у северян имена!

Тираду о наших национальных именах я не слушала, тихо поражаясь всему происходящему. Я знала всех троих. Первого, Красавчика Чарли, знал, наверное, весь север. Воистину, самая скандальная личность наших краев: наши традиции были суровы к незаконнорожденным детям, но, как известно, раз есть правило, есть и исключения из него. Вот признанный красавец всего севера был тем самым исключением: бастард самого Саратского Вождя. Гнилой Барти тоже был небезызестной личностью. Он был знаменит как паршивая овца в своей семье, издревле славящейся благородными воинами и доблестными рыцарями. Из пяти братьев он единственный был озабочен порядком наследования и расчищая себе дорогу к отцовским денежкам многочисленными покушениями. В конце концов глава дома изгнал его из рода без гроша в кармане, и только один из братьев, добрая душа, рискнул приютить его, хотя кинжал в спину прилетал и ему. С третьей же особой я была знакома лично: Иви была одной из моих немногих подруг.

А еще я знала, что связывало этих троих: все они были связаны с родом Монруа. У моего отца не было родных братьев и сестер, зато были две кузины, с похожими именами Гертруда и Гризельда, но разные, как день и ночь. Старшая – Гертруда – яркая видная брюнетка, была замужем аж шесть раз и шесть же раз оставалась вдовой, исключительно богатой вдовой, при невыясненных обстоятельствах. Насколько я знаю, последний, седьмой, муж был еще жив, что само по себе чудо, ведь он то как раз и был тем сердобольным братом, пожалевшим Гнилого Барти. Его же двоюродной племянницей считалась Иви, хотя шептались, что та на диво похожа на леди Гертруду, а глаза у нее один в один как у лорда Бартехальда. А вот Гризельда, напротив, достигнув совершеннолетия, приняла решение отправиться в монастырь, хотя белокурая миниатюрная красавица с кротким нравом могла бы стать прекрасной женой и матерью. Поговаривали, что она бежала от настойчивых ухаживаний самого Саратского Вождя. Монахини не любили ее, злословили, и в конце концов составили послание Отче, в котором обвинили новую послушницу в ведьмовстве (не зря ж она в расцвете лет заперлась в святых стенах и неведомые грехи отмаливает?). Я много раз слышала историю, как Вождь примчался к костру, в последний момент выхватил Гризельду из огня и увез с собой. Больше ее никто не видел… а потом при дворе появился Красавчик Чарли, на диво похожий лицом на осужденную леди.

Мда, неблаговидная выходит картина. Масла в огонь подлил Азизам:

– Вы это о ком? Лорд Бартехальд… это ж глава посольства северян в Веридоре, он уж лет двадцать своим видом наш двор шокирует, также как и его дамы. Вся веридорская знать уж голову сломала, вычисляя, кто же из них его любовница: броская Гертруда или милашка Ивенснесса. Но на том, что обе спят с Красавчиком Чарли, сошлись единогласно…

– Завтрак! – оборвал изложение столичных сплетен Жак, и я вдруг поняла, что страшно хочу есть. И спать…

И тем не менее ворочалась я долго, пытаясь отделаться от чувства, что не только Зеленый Горб оплели липкой паутиной интриг, и во всей этой мерзости мы вс увязли по самые уши. Что, спрашивается, забыли мои недородственнички, "седьмая вода на киселе", как говорила Матушка, во владениях Его Светлости графа Ла Виконтесс Ле Грант дю Трюмон? Они вертелись в Веридоре, и мой род обвинили в том, что они желают смены власти, правда, по официальной версии во главе заговора стояла я. А что, если… додумать я не успела, все же уплывая в уютные объятия сна.

8.2

Проснулась я уже затемно (это ж надо было так выдохнуться за прошлую ночь и проспать весь день!) от того, что кто-то перешептывался в «прихожей» пещеры. Впрочем, почему кто-то? Голоса то я узнала сразу.

– Вот куда тебя демоны несут? – как-то устало вопрошал Франциск. – Пойми, этим ничего не исправить.

– Я просил Мрачного Бога благословить меня на месть, и он привел меня к моему врагу. Никто не смеет безнаказанно проливать кровь моих родных, их смерть будет отомщена.

– Не надо, – Франциск снова попытался остановить Азизама. – Послушай, не думаешь о себе, подумай о моей дочке. Она же зачахнет без тебя. Отступись, тебе не победить: там и Себастьян, и дядя.

– Ты думаешь, Гарет будет против меня?

– Я знаю, что он будет за Себастьяна. Знаешь, мне порой казалось, что это он, а не Франсуа – тайный сын Тринадцатого Принца Веридорского, так к нему привязан дядя. Мыслимое ли дело, в день той знаменитой, самой первой свадьбы проклятого брата, он сразу кинулся к Черному пруду и застал там нас троих, но не помог нам. И ладно мне, в конце концов ему всегда было проще вешать на меня все грехи и косяки детишек своей любимой Индии, но он не пришел на помощь даже Франсуа и просто смотрел, как его родного сына – другого слова и не подберу – насилуют, параллельно держа меня на рубеже жизни и смерти. Потом, правда, пытался мне рану зажать платьем невесты, и спрятал в это расщелине, но Франсуа!

– С тех пор он пропал, – понятливо покивал головой Азизам. – Ладно, буду иметь в виду, что от Бесноватого ничего хорошего ждать не приходится. Но другого пути у меня нет, Франциск. Так что если не вернусь до полуночи – уходите без меня. Все равно даже труп мой никогда не найдут…

– Да черт с тобой, хочешь сдохнуть – иди! – с досадой сплюнул Франциск. – Только вот, держи, пригодится.

– Что это?

– Это яд, который дядюшка дал Никалаэде, чтобы отравить тебя. Она так натурально сожалела, что не смогла сохранить нашего ребенка и самозабвенно рассказывала, что когда я, Франсуа, займу место графа Ла Виконтесс Ле Грант дю Трюмон, мы долго и счастливо жить поживать да добра наживать, как она и обещала Бастарду Тьмы. Тьфу! Дядя тоже хорош, такую подлянку проворонить, а еще демон! Но мне посчастливилось подслушать их разговор, так что все пока живы, а выманить такое пойло у Никалаэды с помощью гипноза василиска – невелика задача. Все же неосмотрительно она со своей сущностью рассталась, только способность переваривать любые яды оставила.

– А у тебя то гипноз откуда?

– Франсуа оказался слишком слаб, не мог выдержать давления древней силы, поэтому однажды ночью прокрался ко мне в покои и укусил… ну, или это он не специально, а в порыве страсти, – усмехнулся Франциск.

– И ты, добрый, дал мне эту отраву, чтобы облить дядюшку?

– Нет, Себастьяна. И еще… не смотри ему в глаза. Когда он надел кольцо главы рода, оно увеличило его резерв, и василиск, который до этого спал внутри него, пробудился и раз в год, во время линьки, пытается вырваться на свободу. Гарет выкачивает из Себастьяна резерв и так гасит боль, но так дальше продолжаться не может. Сила и так выпивает из него слишком много жизненных сил, еще чуть-чуть, и подавит совсем. Для вхождения в силу василиску нужна не просто смертельная опасность. Помочь змею вырваться может только яд, способный отравить даже василиска.

– Змея изнутри сожрала змея, – хохотнул Азизам. – Правильно я понимаю, ты хочешь, чтобы я подверг твоего брата смертельной опасности, чтобы его василиск наконец вырвался на свободу? Так не буду я этого делать, еще не хватало с адским аспидом сражаться!

– Так у тебя будет время улизнуть, пока он впервые будет перекидываться…

– Не собираюсь я бежать, – голос Азизама звучал твердо. – И яд этот припрячь – в хозяйстве пригодится.

С этими словами мой слуга исчез в проходе, а Франциск, вздохнув и опустив бутылочку на стол, пошел проверить, спят ли девочки, поэтому и не увидел, как я ловко сцапала яд, спрятала в корсаж, а затем, перекинувшись в змейку, выскользнула из пещеры вслед за Азизамом.

***

Мы застали графа Ла Виконтесс Ле Грант дю Трюмон в ярости мечущегося по собственному кабинету под скептическим взглядом Бастарда Тьмы и посылающим проклятия, собственно, Азизаму, вперемешку с угрозами найти и шкуру заживо сдереть.

– Ну, можете попробовать, Ваша Светлость, – не стал таиться мой слуга, выступая из коридора и под настороженным взглядом Гарета выходя на середину комнаты.

– Да не может быть! Сам пришел, никак самоубийца… – притворно восхитился лорд Себастьян, сейчас как никогда походящий на свирепого хищника, изготовившегося для смертоносного прыжка. Боги, неужели это его так карёжит из-за второй сущности? Змей, вылитый змей…

– Не говори гоп, пока не перепрыгнешь, – отвечал Азизам, предусмотрительно не снимая руки с рукояти меча. – Я пришел, лорд Себастьян, чтобы потребовать у вас ответа за ваши преступления. Очень удачно, что Гарет здесь, его происходящее тоже касается.

– Да кто ты такой, щенок, чтобы чего-то у меня требовать?! – вскричал легендарный вдовец, едва не бросаясь на Азизама, но его удержал Бастард Тьмы, всем своим видом призывающий друга к спокойствию.

– Кто я такой? Что ж, я представлюсь, – уже привычная глазу арафатка была сдернута с красивого мужественного лица, которое я ни разу толком и не рассмотрела и уже начинала забывать, обычно веселый голос звучал глухо, словно предвещая страшную бурю. – Вы имеете честь разговаривать с Его Высочеством принцем Галахатом Веридорским, с недавних пор полноправным наследником королевского престола… Удивлены, Ваша Светлость? Понимаю. Ведь это вы, граф, сперва отравили моего отца, лорда Седрика Монруа, а в ночь после похорон устроили покушение, после которого не было ни единого шанса выжить? Вас, лорд Себастьян, знают как человека чести, презирающего и отвергающего ложь. Так будьте любезны, ответьте честно, в присутствии брата умершей великой королевы и моей матери, которого вы имеете наглость называть лучшим другом. Ответьте: кровь моей семьи на ваших руках?!