Текст книги "Ни богов, ни королей (СИ)"

Автор книги: Илья Карпов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 32 страниц)

Маркус не мог жаловаться на условия содержания. После захламлённой комнаты в Академии, ходящей ходуном корабельной каюты и сном под поскрипывание колёс телеги покои в Пламенном замке казались ему поистине королевскими. И всё же, как ни упрашивал он Раухеля, тот не позволял перевести Тиберия из темницы в более комфортные условия. Но, по крайней мере, глава тайной службы уверил мага, что аэтийцу выделена лучшая камера, что никто из стражи его и пальцем тронуть не смеет и что он питается ничем не хуже самого Маркуса. Несмотря на это, маг всё равно оставлял часть еды и просил передать её Тиберию. В первые пару недель ему даже удавалось добиться встречи с аэтийцем. Тиберий выглядел усталым, но находил в себе силы улыбаться, когда маг уверял его, что они обязательно выберутся. На это аэтиец всегда с улыбкой отвечал «Вы слишком много возитесь со мной, Маркус».

– И это всё нужно изготовить к завтрашнему утру?

– К утру. – Подтвердил Раухель. – В крайнем случае – к полудню.

– И мы с моим спутником можем быть свободны?

– Вне всякого сомнения.

– Тогда я управлюсь за ночь. – Решительно ответил маг.

– К тому же, у нас нет резона держать вас дольше, поскольку ваше пребывание в Пламенном замке сопряжено с некоторыми… странностями.

– Что вы имеете в виду?

– Если бы я знал. – Вздохнул Раухель. – С тех пор, как вы сюда попали, в замке пропало двое человек. Я ни в коем случае не вменяю это в вину лично вам, но скажите, не находите ли вы это странным?

– Да, понимаю. Это подозрительно. Но не могут же люди вот так просто бесследно исчезать?

– Разумеется. – Кивнул Раухель. – Мы нашли остатки их вещей. А также тела точнее, кхм, части тел. Я посчитал, что по замку рыскает некое чудовище, и привлёк специальных людей. Думаю, вы как маг не будете шокированы, если я упомяну демонологов. Поиски дали неожиданный даже для них результат. Следы демонов. Кажется, они назвали их венаторами.

– Полагаете, что в стенах города существует демонический культ?

– Разумеется. Если начистоту, то в каком городе их нет? – Улыбнулся Раухель. – Нет. Дело вовсе не в этом. Мне заявили, что это крайне специфическая порода демонов. Они выслеживают магов. И появились они вскоре после того, как в замок прибыли вы. Удивительно, не правда ли?

– Я понимаю, к чему вы клоните.

– Тогда вы должны понимать, что я не могу позволить этой информации распространиться. Что неизбежно произойдёт, если нападения будут продолжаться. А они продолжаются. И, уж извините за прямоту, но я предпочёл бы дать демонам то, что они ищут, чем продолжать терять людей. – Глава тайной службы встал и направился к выходу.

– Послушайте, господин Раухель. – Остановил его маг. – Возможно, это прозвучит глупо, но есть ли в замке другие огненные маги? Мне кажется, что эти твари могут охотиться именно на огненных магов.

– Что ж, в таком случае с вашим отъездом они исчезнут. Вы единственный огненный маг в замке. Лорд Рейнар не жалует магов, поэтому они не частые гости в Дракентале. Последний посетивший город волшебник и вовсе оказался участником заговора.

– Вы о том заговоре, что оборвал жизнь прежнему лорду Рейнару?

– Именно.

– Кем же он был, тот волшебник?

– Рыжий мальчишка. Недоучка, вышебленный из Академии, но каким-то образом сохранивший силу повелевать огнём. Полагаю, ваш способ лишения магии несовершенен, мой дорогой маг.

Маркуса словно поразило молнией. В голове зашумело. Каждый волосок на теле встал дыбом. Он терялся в догадках и не знал, что сказать.

– Как его звали? Куда он направился?

– А вы можете его знать? – Заинтересованно спросил Раухель.

– Возможно.

– По нашим сведениям он со спутниками отправился в сторону Энгатара. Его имя Игнат.

Сердце мага забилось сильнее. На лбу выступила испарина.

– Благодарю. Помнится, был у нас такой ученик, но то было давно. Ох и намучились мы с ним…

Когда Раухель ушёл, Маркус не мог найти себе места. Словно ищейка, вышедшая на след лисы, он чувствовал, как близко находится к своей цели. Теперь ему не терпелось поскорее закончить работу, вызволить Тиберия из темницы и отправиться в Энгатар.

Глава 9

Разумеется, начальник тайной службы не всегда мог лично спускаться к столь ценному пленнику, не вызывая подозрений. Придворные Пламенного замка имели привычку подмечать всё, что не укладывалось в обыденный распорядок дня. Для Раухеля обыденностью было ходить из своих покоев в покои лорда Рейнара, пропадать неизвестно куда по поручению всё того же Рейнара, но уж никак не спускаться в подземелье западного крыла Пламенного замка с позвякивающим мешком или свёртком в руках. Поэтому, чтобы не давать почвы для слухов, помимо самого Раухеля, темницу-лабораторию посещали ещё двое верных ему стражников. Сами они говорили мало, а называть имена им запрещал приказ Раухеля. Один из них, будучи аккантийцем по происхождению, обладал внушительных размеров носом, а другой – немолодой уже – начинал терять свои и без того редкие волосы медвежьего цвета. Карл Эльдштерн про себя беззлобно окрестил их «носатый» и «плешивый». У него вообще уже не оставалось сил на злобу или недовольство. Единственное, о чём он думал, кроме работы, это судьба племянницы. И слова Раухеля о том, что с ней всё хорошо, были единственным, что грело душу в этом каземате. Конечно, старик понимал, что это могло быть лишь уловкой, чтобы заставить его работать, и на деле Раухелю ничего не известно. Но допустить такое значило потерять всякий смысл что-то делать дальше, всякий смысл жить. Поэтому Карлу Эльдштерну хотелось верить в эти слова больше всего на свете.

На следующее утро после разговора с Раухелем алхимика разбудил Носатый. Стражник принёс мешок со старой одеждой Карла и велел переодеться и ждать. Проговорил он это с тем же аккантийским выговором, что и всегда. И теперь он даже почти не резал слух. Старик сидел на краю кровати, разглядывая штаны и рубашку, что стали ему велики за время заточения. Тяжело вздохнув, он вновь попытался надеть их, подвязав поясом. Зеркала в лаборатории не было, но он был уверен, что выглядит нелепо в свисающей одежде. Подумав об этом, Карл невольно вспомнил, как в детстве донашивал одежду за старшим братом.

Да, Альбрехту всегда доставались обновки, а Карлу его обноски. Впрочем, грех было жаловаться. Семья их в то время жила небогато. К тому же заучка Альбрехт не бегал по улице с другими детьми, а потому одежда доставалась Карлу почти новой. Жили они в ремесленном квартале маленького городка Цеттенберг, что близ Эймха. Там у многих и того не было. Отец держал гончарную мастерскую, и денег едва хватало, чтобы сводить концы с концами. Карл старался помогать дома по хозяйству, а Альбрехт подрабатывал у знакомого в книжной лавке. Карл ворчал, что лучше бы брат помогал отцу в мастерской, чем тратил время на книги. Родители старались дать сыновьям самое лучшее из того, что могли, экономя буквально на всём. Мать за бесценок выкупала негодные обрезки ткани у швеи через дорогу, шила из них платки, и ходила продавать в другие города, где ремесленников было не так много. Она могла не есть целый день, но обязательно приносила леденец или пряник. В одну холодную зиму бедная женщина не вернулась домой, позже её окоченевшее тело нашли охотники совсем недалеко от города. Метель застала её в менее чем миле от дома. Её заледенелые пальцы сжимали леденцового поросёнка. С тех пор дела пошли на спад. Книжная лавка, где проводил время Альбрехт, закрылась, а отец от горя стал всё чаще прикладываться к бутылке. Он умер через несколько лет и братья сошлись на том, что мастерскую следует продать. Уехав из городка, они поселились в Эймхе, где устроились подмастерьями в алхимическую лавку.

Некоторое время спустя Альбрехта заметил один маг из Аркентальского университета, волею случая оказавшийся в городе. Он зашёл купить реагенты и разговорился со смышлёным разговорчивым пареньком, в котором разглядел потенциал и магический дар, о котором тот даже не догадывался. Маг заметил и Карла, умело обращавшегося с реагентами и разбиравшегося в зельях даже лучше своего брата. Но когда он предложил братьям уехать учиться в Аркенталь, согласился только Альбрехт. Карл же заявил, что у него свой путь. Тогда он был даже рад, что брат наконец-то не будет маячить перед глазами, да и хозяин лавки упоминал, что гильдия ворчит насчёт количества учеников. С тех пор прошло немало лет. Братья жили своей жизнью, виделись время от времени. Альбрехт стал уважаемым магом, а Карл известным в алхимических кругах специалистом. Альбрехт завёл семью, некоторое время жил в Эркене неподалёку от Карла, потом вернулся в Аркенталь, кажется, совсем не интересуясь своим сыном и внучкой. Старый алхимик же души не чаял в малышке Риенне, твёрдо решив дать ей ту же заботу, которую им с братом дарили их родители, и которой, как ему казалось, Альбрехт не давал совсем. После – чума, смерть племянника с женой. Они с Альбрехтом вновь приняли совместное решение уехать из Империи в Энгату, подальше от чумы и Иды Морнераль, охочей до наследства юной Рии. Ещё неизвестно, что из этого было хуже. Старший брат не смог последовать за ними, сославшись на дела в Университете. Карл был не удивлён. Он не раз ворчал, что с возрастом маги становятся слишком отчуждёнными от человеческих забот. Два брата росли в одной и той же семье, и пришли к таким разным результатам. Карл всегда считал брата человеком, витающим в облаках вместо того, чтобы заниматься делом. И вот теперь он, Карл, стоит в темнице, обряженный в мешковатую одежду словно шут. Неожиданно для себя самого, он тихо засмеялся и проговорил негромко вслух.

– Наверное, и впрямь стоило уехать тогда. А теперь терпи, Карл. Раз уж подрядился её уберечь, то уж, будь добр.

Старик затянул пояс, чтобы штаны, по крайней мере, не спадали при ходьбе. Усмехнулся и снова сел на кровать.

– Было велено ждать. Что ж, буду ждать.

Карл окинул взглядом комнату, все эти колбы, кальцинаторы и дистилляторы, горелки и штативы. Чего уж там, это лучшая алхимическая лаборатория, где ему приходилось работать. Похоже, эта работа действительно важна для Рейнара, ведь каждый из аппаратов и инструментов явно стоил немалых денег. Не говоря уже об ингредиентах. Порошок из чистейшего гномьего серебра, лепестки полуночного пыльника, зуб оборотня с дальних северных пределов Ригена, кровь эльфа и многое другое. Но особенно Карл был поражён, когда впервые увидел не мумифицированные, не заспиртованные, а самые что ни на есть свежие драконьи органы. В ту ночь его разбудили и отвели в ледник, холодный подвал, где они и хранились, обложенные сохранённым с зимы льдом. Старый алхимик сначала даже не понял, что именно он видит. Куча мяса и потрохов. И только потом, когда ему объяснили, что это такое, Карл с небывалым интересом принялся за дело. Он делал вытяжки, порошки, растворы. Бесчисленное множество раз перегонял и отфильтровывал – всё по предоставленному ему рецепту. Ему, конечно, не раз приходило в голову, что он, возможно, занимается бесполезным делом и что безумец, написавший рецепт, ничего не смыслит в алхимии.

Драконья трансформация… Этот состав никого трансформировать не в состоянии. Уж Карл-то это понимал. Но ему льстило, что он, наверное, единственный алхимик к западу от Анмода, которому посчастливилось работать с такой редкой субстанцией как свежая драконья туша. К тому же, это даже хорошо. Кто знает, что случилось, если бы такой властный и расчётливый человек как Дериан Рейнар сумел в самом деле превратиться в дракона. А если Карл чего-то не знает? Что, если плод его работы – не единственное, что нужно для трансформации? Конечно, вряд ли… А вдруг? Внутри пробежал холодок. Карл посмотрел на бутыль, в которую перелил весь полученный состав. Он почувствовал немедленное паническое желание швырнуть её в стену. Вдребезги! И будь, что будет. Но нет, тогда они доберутся до Рии. К тому же, в леднике ещё много драконьих потрохов. Найдут нового алхимика. Пусть и не такого умелого, но способного медленно, но верно повторить работу Карла. И тогда всё напрасно. Нет, лучше оставить всё как есть. Или всё же…

Тревожные мысли старика прервали приближающиеся шаги. Вскоре в лаборатории появился Плешивый. Он несколько раз втянул ноздрями воздух и закашлялся.

– Как же ты тут в такой вонище сидишь, Карл?

– Привычка. – Буркнул алхимик. – К тому же, мои просьбы выделить отдельные покои с балконом и ванной, ответа не получили.

– Всё остришь, старик. Вижу, в своё переоделся. Пора и честь знать, на выход.

– Тебя послушать, так я будто бы по своей воле здесь торчу. – Прокряхтел Карл, слезая с кровати. – А что, на сей раз даже глаза не завяжете?

– Не велено. – Отрезал Плешивый. – Да и незачем. Ты ж старик, что с твоих глаз взять.

– И то верно. – притворно вздохнул алхимик. Карл по природе был человеком внимательным и, как и любой хороший алхимик, обладал отличной памятью. А теперь эта его память словно пробудилась ото сна, впервые за долгое время получив что-то, кроме четырёх стен, поэтому путь запоминался как бы сам собой, даже несмотря на то, что зрение у него было уже не то, что в молодости. Не то, чтобы Карл желал бы вновь оказаться здесь, чтобы воспользоваться этим знанием, но иногда он просто не мог остановить свой мозг от запоминания. Оттого-то он помнил то, что давно хотел бы забыть. Например, он бы с радостью забыл это заточение, но был уверен, что ему это точно не удастся. Сколько он просидел здесь? Неделю? Месяц? Два? Карл не следил за временем. Окон в темнице не было, так что отсчитывать дни можно было только отслеживая визиты стражей, приносивших кормёжку. Но алхимику и без того было, чем заняться. Время всё равно слилось для него в один тягучий почти неразделимый поток. К тому же когда-то он прочитал, что заключённые сходили с ума, считая дни, проведённые в заточении. А Карл дал себе слово во что бы то ни стало сохранить здравый рассудок.

После довольно долгого пути по коридорам они оказались не где-нибудь, а в приёмной Пламенного замка, где их уже ждали несколько человек.

– Donnerwetter! Чтоб меня! – Ахнул алхимик. – Ты случаем дорогу не спутал? Или у лорда дракентальского забава такая, подержать старика в каменном мешке, подождать, пока он станет похож на чучело, а потом посмеяться всласть вместе с прислугой?

– Спокойнее, господин Эльдштерн. – Навстречу алхимику вышел прихрамывающий человек в чёрном с золотой вышивкой костюме с масляного цвета волосами и надменной улыбкой. – Никто из присутствующих не намерен смеяться над вами. Особенно после того, какую неоценимую услугу вы мне оказали.

– Дериан Рейнар, верно? – Небрежно спросил Карл.

– Лорд Дериан Рейнар. – Резко ответил человек, после чего добавил более мягким тоном. – И будет лучше, если вы будете помалкивать обо всём, что произошло. Полагаю, господин Раухель уже разъяснил это?

– Ага. Разъяснил. – Карл только сейчас заметил, что Раухеля не было рядом. Кроме Рейнара и нескольких стражников в зале находились двое. Один долговязый и худой в каком-то нелепом красном платье и чёрными волосами ниже плеч. Карл сначала даже принял его за девушку, но тот вовремя обернулся. Заострённые уши выдали в нём эльфа. Другой – коренастый лысый тип с немигающим взглядом тёмных глаз. У его виска начинался глубокий шрам, пересекавший щёку, край губы и заканчивающийся на подбородке. Когда алхимик с Рейнаром подошли ближе, тип изобразил нечто вроде улыбки, приподняв здоровый уголок губы.

– Господин Эльдштерн, позвольте представить ваших спутников по пути в Энгатар. Королевский маг Рейквин и Рихард Вайс, телохранитель госпожи Морнераль, которого она любезно предоставила вам в сопровождение.

Услышав это, Карл покривился. Ещё не хватало, чтобы за ним по пятам шли прихвостни этой карги. Неприятный тип словно бы угадал его мысли. Он открыл здоровый угол губ и заговорил на чистом ригенском.

– Не беспокойтесь, герр Эльдштерн. Если вы будете молчать, я не доставлю вам неприятностей.

– Поднимешь руку на старика, сынок? – Карл тоже перешёл на имперское наречие.

– Нет. В этом случае мне велено поступить иначе. – Рихард Вайс хищно улыбнулся, обнажив желтоватые зубы. Алхимик тут же понял, кто пострадает, если он проговорится.

– Мы можем, наконец, отправляться? – Нетерпеливо спросил эльф. – В Энгатаре меня ждут важные дела, к тому же не хотелось бы злоупотреблять вашим гостеприимством, лорд Рейнар.

После этих слов улыбка сползла с лица Дериана Рейнара.

– Не смею более вас задерживать. – Процедил он. – Карета ожидает во дворе. Орвальд вас проводит.

Лорд развернулся и быстро зашагал прочь. В этот же момент, словно из ниоткуда, появился старичок в чёрном камзоле. Он представился Орвальдом Эшхартом, кастеляном Пламенного замка и верным слугой Его светлости лорда Рейнара и, с опаской взглянув на Вайса, велел идти за ним. Алхимик полной грудью вдохнул свежий воздух, по которому уже давно успел соскучиться за время заточения, и даже ощутил, как слегка закружилась голова. Во дворе замка уже стояла запряжённая парой лошадей повозка без крыши, которую лорд Рейнар так громко назвал «каретой», и коренастый мужчина в измятой чёрной рубахе, державший за уздцы пару гнедых коней. Обыкновенная телега, что выглядела чуть приличнее тех, на которых возят сено, но теперь было грех жаловаться. Карл взглянул вверх и с неудовольствием отметил собирающиеся тучи. Они выглядели чернильными пятнами на небе, затянутом молочно-белым полотном от горизонта до горизонта, и грозили вот-вот пролиться дождём на этот ставший ненавистным город.

– И никакого навеса? – Удивился эльф и обратился к Орвальду. – Что, если в пути нас застанет дождь?

– Его светлость не велели. – Отчеканил старичок.

– Его светлость не в силах запретить дождю идти. – усмехнулся эльф и укоризненно взглянул на кастеляна. Тот ничего не ответил и направился обратно в замок.

Рейквин проворчал ему что-то вслед на неизвестном Карлу языке, видимо, эльфийском, после чего вздохнул и взобрался на телегу. Двое стражников оседлали коней, кучер, кряхтя, занял своё место в повозке. Вайс учтиво поинтересовался у Карла на ригенском, не помочь ли ему взобраться, на что алхимик ответил, что ещё не настолько стар, чтобы не сделать этого самостоятельно. Повозка тронулась с места неторопливо, будто кучер боялся, что она развалится, но как только ворота стен Пламенного замка остались позади, кони прибавили ходу. Тогда же к ним присоединилась пара всадников в чёрных плащах с золотыми драконами.

Даже несмотря на пасмурный день, Карл наслаждался возможностью вновь дышать свежим воздухом. Его даже не смутил целый сонм запахов, приятных и не очень, ударивших в нос, пока они проезжали мимо рыночной площади. Дикая смесь чеснока, пота, мяса, нечистот, зелени в иной ситуации заставила бы поморщиться даже алхимика, но сейчас это был запах свободы.

– Стой! – Вдруг крикнул Вайс кучеру. В этот раз по-энгатски.

– Чего ещё? – Нахмурился тот. – Останавливаться было не велено.

– Путь неблизкий, а лорд дракентальский, как я вижу, не позаботился о провианте. Раз уж едем через рынок, почему бы не купить припасов? Не думаю, что мои спутники будут против.

Карл согласился, хоть ему и не нравилось решительно всё, что говорит или делает этот морнеральский прихвостень. Даже когда он просто сидел напротив и молча глядел по сторонам, с его лица не сползала уродливая улыбка краем рта. Но, хоть Рихард Вайс и казался Карлу ужасно подозрительным, он не мог не согласиться, что до Перекрёстка они доберутся нескоро. Эльф тоже не был против, и громила лихо спрыгнул с телеги и скрылся за спинами людей. Появился он как раз в тот момент, когда кучер стал недовольно озираться по сторонам, а стражники хотели было отправиться на его поиски.

– Господа стражники меня уже потеряли? – Рихард всё так же улыбался уголком рта. – А вот тебе за простой. – Он бросил на козлы серебряную монету.

– Ну, за полновесный я могу и часок-другой подождать. – Кучер расплылся в улыбке. – Едем?

– Едем. – Рихард поставил на телегу большую корзину со снедью и запрыгнул следом. – Ну, вот теперь можно и поговорить. – Он вновь перешёл на ригенский.

– Не лучше ли говорить на общедоступном? Нашему спутнику будет неловко. – Карл взглянул на эльфа.

– Ничуть. – Вдруг отозвался эльф на ригенском. – Хоть мой ригеншпрах не идеален, но, полагаю, мне не составит труда поддержать беседу. К тому же, так мы избавимся от лишних ушей. Сомневаюсь, что сопровождающие нас знают ригенский. К тому же я не люблю, когда разговоры подслушивают.

– Ну, в таком случае нас ничего не удерживает от беседы, чтобы скрасить скучную дорогу. – Проговорил Рихард. – Кажется, нас друг другу уже представили. О вас, Карл, я наслышан от моей госпожи. Чему, впрочем, вы не особенно рады, как я вижу.

– Правильно видишь. – Буркнул Карл. – Можешь сколько угодно разбрасываться серебром и улыбаться, вот только я тебя насквозь вижу.

– Ну, господин Эльдштерн, перестаньте. Я ведь всего лишь наёмник. У меня приказ, подкреплённый некоторой суммой. И то, что вы так не любите мою нанимательницу, всего лишь досадное стечение обстоятельств.

– Не люблю? Вовсе нет. Скорее, считаю её отродьем самых непроглядных глубин Ада. И на то есть основания, поверь, Рихард.

– В любом случае, лично к вам, господин Эльдштерн, у меня никакой неприязни нет. Мне неизвестны, да и, честно говоря, вовсе неинтересны ваши отношения с госпожой Морнераль. А потому отнеситесь к нашей встрече как к стечению обстоятельств. Не будем усложнять друг другу и без того непростую жизнь.

– Согласен. – Ответил Карл. Лучше просто спокойно пережить эту поездку, не болтать лишнего и добраться до Рии в целости и сохранности.

– Вижу, у вас есть общие знакомые. – Сказал Рейквин. – Вы ведь оба из Ригена, не так ли?

– Верно. – Ответил Рихард. – Я родом из восточных рубежей Империи. Отец из Валенберга, а мать откуда-то из Анмода. Она-то мне при рождении имя чудное дала. Пареньку с именем Ирмос в Империи было бы совсем туго. Потому я теперь и Рихард.

– А вы, господин Эльдштерн? – Эльф обратился к алхимику.

– А это так важно? – Нахмурился Карл. – Вы бывали в Ригене?

– Не доводилось. Если желаете, можете…

– Цеттенберг. – Неохотно ответил старик. – Оттуда мы с братом родом. Но раз вы не бывали в Империи, вам это ни о чём не скажет.

– Братом? Тоже Эльдштерн? Кажется, я слышал о нём. Не он ли выдающийся маг Альбрехт Эльдштерн из Аркентальского университета?

– Он. – Недовольно буркнул Карл. Дёрнул же его чёрт упомянуть о брате. – Мы с ним давно не общаемся. И если вам угодно обсуждать его заслуги, то прошу делать это на каком-нибудь языке, который мне неизвестен.

– Ну, будет вам, господин Эльдштерн. – Мягко проговорил Рихард и пошарил рукой в корзине. – Вот, возьмите свежую булку с зеленью да кусок сыра. Глядишь, и этот непогожий день покажется лучше. К слову, Рейквин, как так вышло, что вы ни разу не были в Ригене? Сколько вам лет? Неужели всё это время вы провели на этом клочке земли?

– К сожалению, придворный маг обязан находиться при дворе. – Вздохнул эльф. – Кроме случаев, когда король куда-нибудь его отправляет. Я родился в Энгате, провёл здесь всю жизнь и, наверное, встречу здесь смерть.

– Никогда не угадаешь, где встретишь Мрачного вестника. – Мечтательно сказал Рихард. – А если бы можно было выбрать, где и как вы бы предпочли умереть?

– Дома в постели во сне. – Негромко проговорил Карл. – И, желательно, без чьей-либо помощи. Смерть – это то, что лучше делать самостоятельно.

– Узнаю мрачный ригенский юмор. – Усмехнулся громила. – А вы, Рейквин?

– Признаться, я не раз задумывался об этом. И никогда не мог прийти к одному ответу. Но если всё же выбрать что-то одно… Где-нибудь в лесу, в уединённой хижине под звук ручья и птичьи трели. Наверное, так и должна окончиться жизнь эльфа.

– Забавно. – Хмыкнул Рихард. – Это многое говорит о вас. О вас обоих.

– И что же? – Спросил Рейквин.

– Вы, господин Эльдштерн, боитесь умирать. А вы, господин эльф, думаете, что никогда не умрёте. Но это и неудивительно.

– Любопытный вывод. – Сказал Карл. – А сам бы ты как хотел конец встретить? Может, тогда мы тоже сможем что-то о тебе сказать.

– У меня всё на лице написано, хех! – Рассмеялся Вайс. – Как и всякий уважающий себя наёмник, я хотел бы помереть на куче денег с кувшином вина в одной руке и красивой девицей в другой. Ну, что же это обо мне говорит?

– Что ты наёмник до мозга костей. «И песни нет милее мне, чем сладкий звон монет» – Пропел алхимик.

– Именно. – Улыбнулся Рихард. – «Для тех, кто меч свой продаёт, назад дороги нет!» – К слову, герой этой песни так и умирает. В объятьях женщины, но, так и не познав счастья.

– Потому и вспомнил. Её нередко пели в ригенских кабаках.

– А этот шрам, позвольте полюбопытствовать, он откуда? – Спросил эльф.

– Тот, что на лице – от одного ублюдка. Я тогда ещё мальчишкой был, а он решил высказать всё, что думает о моей матери и её народе. Я огрызнулся, а этот меня плетью…

– Ужасная история. – Помрачнел эльф.

– Не такая уж ужасная. – Ухмыльнулся Вайс. Он достал из корзины морковку и с громким хрустом откусил половину. – Позже я выяснил, где он живёт. И перерезал ему глотку во сне. Оставил его жену вдовой, а детей сиротами.

Наступила тишина, нарушаемая только поскрипыванием колёс и мерным стуком копыт.

– Да, господа маги и учёные. Шрамов у меня немало. И те, кто их оставил, сполна заплатили за каждый. Кто-то своей жизнью, а кто-то – чужой. Но вам, уверяю, бояться нечего, коль скоро вы не собираетесь перейти мне дорогу. А нам, как я понимаю, делить нечего. Кроме этой корзинки, разумеется, хех. Угощайтесь, а то, гляжу, побледнели от голода…

Дальнейшая дорога проходила по большей части в молчании. Дождь так и не настиг повозку. То ли это кучер постарался, обрадованный щедрым вознаграждением, то ли погода так распорядилась – Карл не знал. Но был этому очень рад, как и тому, что наконец-то можно было просто помолчать.