Текст книги "Ни богов, ни королей (СИ)"

Автор книги: Илья Карпов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 32 страниц)

Люди, оказавшиеся гвардейцами, были вооружены алебардами и арбалетами и облачены в отличные доспехи. По голубым накидкам с большой белой звездой и пятью звёздочками поменьше над ней, Таринор понял, что это гвардейцы Старлингов.

– Назовите свои имена и цель визита. – отчеканил тот, что шёл впереди.

– Я Таринор, доверенный человек Его величества Эдвальда Одеринга, короля Энгаты, лорда Чёрного замка и Одерхолда. Мы посланы к Эйевосу Таммарену, лорду Высокого дома с личным поручением Его величества. Вот документ, дающий мне и моим спутникам право прохода, а вот и письмо лорду Таммарену.

Наёмник показал запечатанный конверт и протянул небольшой перевязанный тесьмой свиток гвардейцу. Тот развернул его и начал читать, беззвучно шевеля губами и время от времени глядя то на одного, то на другого члена отряда.

– Весьма разношёрстная компания. – проговорил гвардеец, оторвав взгляд от свитка. – Я бы охотно поверил, будто бы вы убили тех, кому принадлежала бумага, а теперь выдаёте себя за посыльных короля. Но, к счастью для вас, я наслышан о тебе, Таринор, бывший телохранитель короля. Решил вернуться на службу короне?

– Вроде того. Помогаю Эдвальду по старой дружбе.

– Спасение в служении. – улыбнулся он. – Моё имя сир Кельвин Старлинг. Добро пожаловать в Высокий дом.

Глава 27

Гвардейцы проводили Таринора со спутниками к вратам замка, окружённого небольшими крепостицами, казавшимися младшими братьями исполинской твердыни. На их стенах висели такие же голубые штандарты с белыми звёздами. У подножья замка оказалась ещё одна крепость поменьше, на воротах которой между небольшими полотнищами с гербом Старлингов красовался большой символ Таммаренов – высокая тонкая белая башня на голубом фоне.

Пройдя ворота, Таринор со спутниками оказались в небольшом зале с просторными окнами и теми же голубыми гобеленами со звёздами.

– Это – Старлинг-Холл, преддверие Высокого дома. – пояснил Кельвин Старлинг. – Я сообщу лорду Эйевосу о вашем визите, и вам скажут, когда он сможет вас принять.

Сказав это, сир Кельвин удалился прочь, оставив гостей с остальными гвардейцами в почти пустом зале. Некоторое время спустя появился пожилой человек в голубых одеждах. Он представился Дуайтом Харвелом, кастеляном Старлинг-Холла, и с безразличным выражением лица сообщил, что лорд Таммарен примет их завтра, а пока им выделят гостевые покои. Он зашагал через зал, велев следовать за собой, а после передал всю компанию другому старику, одетому почти так же, но с изображением башни на камзоле. Этот старик назвался Тибальдом Харвеллом, кастеляном Высокого дома.

– Должно быть, вы с Дуайтом братья? – предположил Таринор, подметив похожесть стариков.

– Отнюдь, – ответил тот. – Я его отец.

Увидев удивление на лице гостей, старик пояснил, что Харвеллы некогда были младшей ветвью Таммаренов, а те издавна славились долгожительством.

Старик повёл гостей вверх по лестницам и, чёрт возьми, они показались Таринору бесконечными. Он то и дело поглядывал в окна, и с каждым окном оставшиеся внизу крепостицы и деревья становились всё меньше, а дорога, по которой они сюда пришли, превращалась в тонкую ленту, а потом и вовсе стала походить на шнурок. Наёмник старался не отставать от кастелляна. С каждой новой лестницей это становилось всё труднее, но проклятый старик, казалось, и не думал уставать. В отличие от бедняги Иггмура: здоровяк обливался потом и с трудом переставлял ноги со ступени на ступень.

– Наверное, есть в Аду такое мученье для нас, жителей северных равнин. – тяжело дыша, говорил Тогмур. – Идти по бесконечной лестнице.

Таринор промолчал, но был полностью с ним согласен. Если про Чёрный замок можно было сказать, что он состоял из коридоров, то Высокий дом явно был сделан из лестниц. Иногда казалось, что чёртовы лестницы кончились, но, пройдя короткий коридор, они вновь оказывались на лестнице, и пытка ног продолжалась с новой силой.

– О, боги… Как же высоко. – дрожащим голосом прохрипел Тогмур, глянув в окно. – Воистину здесь могли бы жить лишь боги. Или люди с железными ногами.

Кастелян молчал, но со спины Таринору казалось, что тот ухмыляется. Старика можно было понять: наверняка он тысячу раз слышал подобные слова от гостей Высокого дома, и тысячу раз сам преодолевал все эти ступени, пока это не стало для него таким же лёгким делом, как пройтись по улице.

Очередная лестница подошла к концу, сменившись длинным плохо освещённым коридором.

– Почти пришли. – неожиданно сказал кастелян.

– Больше не будет лестниц? – раздался полный надежды голос Драма. Хоть у эльфа, в отличие от остальных, не было одышки, вид у него всё же был усталый.

– Не будет. – коротко ответил старик.

– Daechebain. – выдохнул эльф с облегчением.

– Никогда ещё… мне не хотелось быть магом воздуха так… как сейчас. – проговорил Маркус, пытаясь восстановить дыхание, и, в ответ на вопросительные взгляды, добавил. – Они летать могут… на воздушных потоках. В Академии так и делают, чтоб по лестницам ноги не сбивать. Бывало, пронесётся какой-нибудь Мельгиор или Вилерион… Или кто из студентов, неуклюже так, чуть не падая…

Гостевые покои оказались довольно просторными, и стоило кастеляну оставить гостей, как они тут же расселись кто куда. Кому не хватило стульев и кроватей, уселись прямо на полу, давая долгожданный отдых усталым ногам. Некоторое время спустя несколько слуг принесли весьма недурной обед: сыр, овощи и хлеб – в достаточном количестве для семерых человек. Запивать это предлагалось не крепким и освежающим ягодный вином, коего был целый большой медный кувшин. Покончив с трапезой, Иггмур с Тогмуром завалились спать, их примеру последовал и Маркус. Драм растянулся на полу с открытыми глазами, а Таринор подошёл к широкому окну. От увиденного ему стало не по себе: наёмник ещё не бывал так высоко, если не считать гор, но там, во всяком случае, под ногами твёрдая земля, а здесь – отвесные скалы и пропасть внизу.

– Интересно, сбрасывают ли они преступников вниз? – нервно усмехнувшись проговорил наёмник, отходя от окна.

– Не, не думаю. – отозвался Игнат. – Иначе все крыши внизу оказались бы завалены трупами. Мне больше интересно вот что: неужто тут ни одной женщины нет? Пока шли по этим чёртовым лестницам, нам же одни мужики встречались, да и те, что принесли сейчас снедь – тоже. Ни одной служанки.

– Соскучился по женской компании? – усмехнулся наёмник.

– Да странно это, вот и всё. – смущённо сказал юноша.

– Должно быть, они все работают внизу. – заговорил Тиберий. – На нижних этажах или в подземельях. У этой крепости ведь есть подземелья?

– У всех есть. – уверенно ответил Таринор. – Кладовые, темницы, ледники. Вряд ли кому-то пришло бы в голову делать всё это наверху. Но вот строить гостевые покои так высоко – это бесчеловечно. Тот, кто это придумал, явно не любил гостей.

Весь оставшийся день до вечера в гостевых покоях не появлялся никто из прислуги. Проснувшемуся Тогмуру даже пришлось использовать окно, чтобы справить нужду, для чего пришлось попросить брата подсадить. Ведь никто не догадался сразу спросить у слуг, где же ближайший нужник, а идею идти искать прислугу по бесконечным лестницам северянин сразу отверг. К вечеру небосвод затянуло облаками. Заката из окна было не видно – крепость смотрела на восток – так что Таринору показалось, что темнеть начало очень рано. Ужин оказался скромнее, но выбирать не приходилось.

Ночь прошла тихо и спокойно. Наёмник подумал, что ему ещё никогда не доводилось спать так высоко, а потому то и дело просыпался. Восход показался Таринору очень ранним. Ещё бы, лучи солнца достигали Высокого дома, едва светило поднималось над горизонтом. Наёмник посетовал, что этой комнате не помешали бы ставни, чтобы солнце не так светило в глаза поутру. Вскоре после того, как Таринор проснулся, дверь отворилась, и в проёме показался уже знакомый кастелян Тибальд Харвелл. Без следа усталости в голосе он пригласил гостей следовать за ним. Лорд Таммарен готов принять посланников короля в большом зале.

Увидев, что старик ведёт их к очередной лестнице, Таринор мысленно взвыл. Неужели здесь есть, куда подниматься выше!? Эйевосу Таммарену больше сотни лет и либо он безвылазно сидит в этом «большом зале», либо его приносят туда на носилках. Другого варианта наёмник представить себе просто не мог. К счастью, на этот раз преодолеть пришлось всего несколько пролётов, после чего они оказались перед большой двустворчатой дверью с изображением высокой башни. Перед ней кастелян остановился и развернулся к Таринору.

– Я войду первым и представлю вас. Заходите только когда дверь откроется. Вы, – старик указал на наёмника. – Идите вперёд остальных и молчите, пока лорд Таммарен не велит. Когда я представлю Его Светлость, преклоните колено. Письмо передадите через меня. – кастелян хотел было уже открыть дверь, но добавил. – И, пожалуйста, говорите громче. Лорд Эйевос глуховат.

Наёмник сдержал улыбку, подумав, что «глуховатость» в таком возрасте – это меньший из недостатков лорда Эйевоса. Старик приоткрыл дверь совсем чуть-чуть и скрылся в получившемся проёме. Оставалось лишь ждать. С их стороны совсем ничего не было слышно, должно быть, дверь была особенно толстой, чтобы никто, кто не удостоился приглашения в большой зал, не смог подслушать ни слова. Таринор начал было опасаться, что лорд Эйевос окажется старым параноиком и не поверит не единому его слову, как вдруг створы двери пришли в движение и медленно раскрылись полностью.

Большой зал оказался действительно большим. Наверное, он был вырезан в самой скале, потому как по бокам от вошедших не было ни единого окна, а свет падал из широких проёмов прямо над дверью. Стены же вместо окон занимали полотна с символами домов-вассалов Таммаренов. Наёмник и остальные ступали по выложенной камнем белой дорожке, ведущей к другому краю зала, где должен восседать лорд Высокого дома. Почти все «большие залы» устроены так, как бы они не назывались – тронный зал, зал приёмов или, бесхитростно, большой зал. Но здесь вместо одного трона взору наёмника предстала внушительная каменная конструкция.

Если бы кто-то взял огромное кольцо из камня, распилил пополам, положил на пол и сточил так, чтобы середина возвышалась над краями, то получилось бы что-то, напоминающее увиденное Таринором. На этом «полукольце» и покоились целых семь тронов, на которых восседали люди: в середине, на самом высоком из мест сидел глубокий старик, очевидно, сам лорд Эйевос; место справа от него пустовало, а на остальных сидели пятеро мужчин возраста и одна женщина. Кто-то из них был совсем сед, а чьи-то волосы седина лишь едва коснулась, но сидевший в середине был явно старше их всех. Подойдя ближе, Таринор сумел разглядеть его получше.

Лорд Эйевос, облачённый в белые свободные одежды, сочетал в себе всё, что приходит на ум при слове «глубокий старик». Чуть прищуренные, изучающие вошедших, глаза, под которыми виднелись внушительные мешки, напоминали пару глубоких расщелин, а над ними нависали густые седые брови. Большой нос с чуть висящим кончиком, лицо, испещрённое глубокими, будто вырезанными резцом, морщинами, большие уши с мясистыми мочками. Волосы его были совершенно седыми, без единого проблеска былого цвета, и зачёсаны назад, а конец длинной белой бороды покоился на коленях.

– Его Светлость, лорд Эйевос Таммарен. – провозгласил кастелян. – Лорд Высокого дома, правитель города Эрбер и господин Горного края.

Таринор преклонил колено, как велел кастелян. То же проделали и остальные, включая Тогмура, который некоторое время колебался, но увидев недобрые взгляды стражников, обращённые к нему, с недовольным видом последовал примеру наёмника.

– Гость Высокого дома – Таринор, доверенное лицо Его величества Эдвальда Одеринга, короля Энгаты, лорда Чёрного замка и Одерхолда.

– Что же привело тебя сюда, Таринор? – раздался скрипучий голос лорда Таммарена, во рту которого, судя по всему, уже почти не осталось зубов. – И кто все остальные, пришедшие с тобой? Говори.

Поняв, что ему дали слово, наёмник решил говорить как можно громче, при этом не переходя на крик.

– Лорд Эйевос! – голос Таринора эхом разнёсся по залу, а сам он сразу замолчал от неожиданности.

– Тише! Я не глухой! – с недовольством в голосе рявкнул лорд Таммарен. – Но если каждый будет рвать глотку в этих стенах, то я и впрямь оглохну. Продолжай, Таринор.

– Лорд Эйевос. – наёмник говорил тише, но всё-таки гораздо громче, чем обычно. – У меня послание чрезвычайно важности от Его величества короля Энгаты Эдвальда Одеринга. Вот письмо.

– Тибальд! – произнёс лорд Таммарен. – Передай его Эймосу. У него глаза молодые, пусть прочтёт.

Кастелян принял конверт из рук Таринора и отнёс мужчине, сидевшему на самом нижнем троне. Из всех, кто восседал на этом каменном постаменте, он выглядел самым молодым, хотя на вид ему было глубоко за пятьдесят и седые пряди в чёрных волосах уже не были редкостью.

– Отец, – негромко проговорил Эймос, закончив читать. – Король желает выдать принцессу Мерайю за… – Он вновь направил взгляд на бумагу. – «Достойного сына дома Таммарен».

– Что ж, – лорд Эйевос почмокал губами. – Хоть я давным-давно вдовец, но королю явно нужны наследники, с чем мне уже не справиться. Вы, мои славные сыновья, также либо женаты, либо в годах. Кто из ваших сыновей, моих внуков, сгодится на эту роль?

На этот вопрос никто не сумел ответить.

– Да, кровь Таммаренов нынче в цене. – усмехнулся старик. – а что же до их сыновей, моих правнуков? Кто достоин взять в жёны принцессу?

И вновь молчание.

– Мои праправнуки?

И снова все сидели, уставив глаза в пол.

– Чёрт возьми! – всплеснул руками лорд Эйевос. – Стало быть, Таринор, придётся тебе возвращаться к королю ни с чем. Не нашёлся у нас купец на его товар.

– Отец. – раздался осторожный голос того, что сидел по левую сторону от лорда. – Кажется, юный Эрис Таммарен в свои семнадцать лет ещё не обзавёлся супругой.

– Кто это, Янес? – поморщился старик.

– Ваш праправнук. Сын моего внука Ориса. Он сейчас командует гарнизоном в Пепельном зубе.

– Значит, он пробудет там до первых холодов. Король будет вынужден подождать.

– Боюсь, король не станет ждать так долго, лорд Эйевос. – неожиданно сказал Таринор.

– Не станет? – лорд Таммарен опёрся руками на собственные колени и чуть наклонился вперёд. Во взглядах окружающих появилась тревога, и наёмник понял, что, по-видимому, сказал что-то не то. При этом он понимал, что сказал чистую правду. – Таринор, знаешь ли ты, что для дома Таммарен значат традиции и порядок? Видишь эти троны? Здесь в порядке старшинства сидят мои дети – пятеро сыновей и дочь. Мой младший сын Эймос, его брат Эйтос, Мейрос и Мейвос, моя единственная дочь Эйра и, наконец, Янес Таммарен. Если смерть унесёт кого-то из них раньше меня, его место займёт старший из их сыновей и дочерей. Таким образом, на этих семи тронах всегда будут старшие Таммарены.

В зале стояла тишина, нарушаемая лишь скрипучим голосом лорда Эйевоса.

– Знаешь, почему место справа от меня пустует? По традиции там должен сидеть мой старший сын Явос, но он уже так давно служит в Чёрном замке, что я успел позабыть его лицо. Могу ли я посадить на его место кого-то другого? Нет. Не я установил этот порядок и не мне его нарушать. Не я ввёл традицию служения в Пепельном зубе для каждого Таммарена, что достиг нужного возраста. И не мне, и уж тем более не Эдвальду Одерингу её нарушать. Я шлёпал по заднице его отца, когда тот таскал кошек за хвост, приезжая в Высокий дом. А его дед не выпил ни капли на моей свадьбе, не потому, что был трезвенником, а потому, что был ещё сопляком, и мать запретила давать ему вино. И если он думает, что может попрать наши устои по своему желанию, то можешь передать ему мои слова. Если он захочет, чтобы Эрис Таммарен покинул Пепельный зуб раньше положенного срока, то пусть снаряжает войско и берёт крепость штурмом.

Сказав это, старик прищурился и выжидающе взглянул на Таринора.

– Полагаю, если вы одобрите помолвку, то король не станет возражать, чтобы юный Эрис закончил свою службу. Напротив, Его величество будет лишь рад, что будущий супруг его дочери столь предан делу чести.

Судя по всему, лорду Таммарену ответ понравился. Он помолчал несколько секунд, а потом скрипучий старческий смех разнёсся по большому залу, эхом отражаясь от стен.

– Так тому и быть! – старик откинулся на спинку трона. – Я велю отправить в Чёрный замок сокола. Пусть Эдвальд готовит свадьбу поздней осенью, в месяц первого мороза. Дорожную грязь схватит холодом, а снег ещё не занесёт тракты, так что пусть ожидает множество гостей, как это у нас принято. Поглядим, так ли крепок Чёрный замок, как говорят, и не лопнет ли он от обилия Таммаренов, хехе. Значит, на этом всё и можно больше не мучиться на этих каменных креслах. Старик попытался подняться с места, но двое из его сыновей тут же подхватили его под руки.

– К слову о торжествах! – вдруг воскликнул лорд Эйевос. – Мы, Таммарены, каждый год празднуем середину лета. И, кажется, она уже близко?

– Да, отец, сегодня четырнадцатый день месяца середины лета. – Сказала Эйра Таммарен, серебряно-седая женщина преклонных лет.

– Стало быть, пора. Тибальд! – лорд обратился к кастеляну. – Пусть начинают приготовления. Лето в этом году выдалось дрянное, так что пышные торжества нам ни к чему. Но показать гостям, чего стоит гостеприимство Высокого дома, всё же стоит.

Получив ни с чем несравнимое удовольствие вернуться в гостевые покои вниз по лестнице, Таринор хотел было прогуляться по окрестностям, но вспомнил о бесконечном пути наверх и тут же решил оставить эту затею. Остальные разбились на небольшие группки и принялись заниматься своими делами. Маркус взял в руки перо и начал исписывать лист за листом, данные ему Тиберием, а Игнат за этим наблюдал и время от времени перекидывался с «папашей» парой фраз. Тогмур же внезапно обнаружил в себе интерес к подземному миру и допытывал Драма вопросами. Этельдиар он упорно называл тёмными альвами, поскольку с трудом мог произнести это слово, но Драм, кажется, даже не был против. Северянина интересовало решительно всё, что касалось жизни в Аркобанде: что там едят, где живут; как узнают, когда день, а когда ночь; вплоть до того, во что одеваются тамошние женщины. Последний вопрос слегка смутил Драма, но он, как сумел, ответил на него, тщательно подбирая слова для описания предметов одежды.

– И что, прямо почти прозрачное? – с нескрываемым интересом спросил Тогмур. – Хочешь сказать, у вас полгорода голышом ходит? Что ж за место такое чудное…

– Его носят не все. Паучий шёлк – дорогой материал. Шить из него целое платье дорого, поэтому делают лишь часть. – Драм замолчал и добавил. – Места, закрывающие грудь и пояс непрозрачны.

Интерес на лице Тогмура сменился разочарованием.

– Вот же эльфы… – проворчал он, отвернувшись, после чего вновь обратился к Драму. – Если когда-нибудь побываю в этом вашем Арбаканде и Урунтане, обязательно такое платье привезу. И подарю Бьориг, дочке Стурбьёрна Медвежьей лапы. Уж на что она красавица с крутым норовом, а с таким подарком она точно будет моей. Ну, а если и нет, то сестре её подарю. Зуб даю, когда Тогмур Рьяный вернётся в Грарстенн, молва о нём разнесётся от Бескрайнего моря до земель ледяных альвов, от Большого леса до самого льдистого побережья! Стану уважаемым, как старый Гальдр, а как помру, так мой погребальный костёр будет таким, какого не видывал свет!

– Человек не способен выжить в Аркобанде. Удушливый мрак убивает медленно, но неотвратимо.

Услышав это, Тогмур погрустнел, и Драм поспешил добавить.

– Но если мне случиться оказаться там, я обязательно возьму для тебя одно платье.

Северянин пожал эльфу бледную руку и принялся мечтать, что он сделает, когда вернётся домой. Таринор глядел на это с горькой усмешкой: он знал, что Драму пути назад нет.

– Только вот как мне совершать подвиги, – возмутился рыжий. – когда топору здесь дела не находится?

– Ну, если ты дашь себе волю здесь, то в Грарстенн вернётся только твоя голова. – заметил Таринор. – Будет тебе ещё битва.

– Ты про мертвяков? – спросил Тогмур.

Наёмник опешил. Хоть он и знал об армии мёртвых, но никому, кроме короля, об этом он до сих пор не говорил.

– Откуда ты знаешь? – осторожно спросил Таринор.

– Игнат рассказал, пока ты спал. Говорят, их ведёт какой-то сильный колдун. Знаю, ты нам не рассказывал. Наверное, пугать не хотел. Но знай, что мы с Иггмуром с тобой до конца. И не боимся их!

– И ты знал, что я об этом знаю?

– Помнишь, мы близ Энгатара ночевали? – продолжал Тогмур. – Ты тогда полночи сквозь сон говорил, бредил что-то про армию мёртвых и какого-то мага. Я подумал было, ты лихорадку схватил и бредишь.

– Погоди-ка, а ты, Игнат, откуда знаешь? – Таринор не переставал изумляться.

– Нам с Маркусом рассказал Рейквин, бывший верховный маг. А вот откуда это известно тебе?

– Сон приснился. – нехотя ответил наёмник.

– С тобой разговаривают боги, Таринор. – задумчиво проговорил Драм. – Они посылают тебе видения, направляют, хотят, чтобы ты что-то понял.

Наёмнику пришлось рассказать всё. От разговора с богом смерти до беседы с королём.

– И когда же ты собираешься говорить с лордом Таммареном? – спросил Игнат.

– Пока не знаю. Быть может, завтра, но он устроил этот праздник…

– Если промедлишь, то праздников в этих стенах уже может не быть никогда. – Промолвил Маркус, тяжело вздохнув.

Следующий день прошёл спокойно и скучно. Наёмник плохо спал от волнения, но что-то подсказывало ему, что даже если он попросит приёма у лорда Эйевоса, то ему откажут, сославшись на приготовления к празднику. А учитывая, как щепетильно Таммарены относятся к традициям, за любую попытку настаивать, Таринора наверняка вышвырнут прямо из этого самого окна в гостевых покоях. Наконец, на второй день появился кастелян Тибальд. После лорда Эйевоса он уже даже не казался наёмнику таким уж старым. В конце концов, если называть его стариком, то как следовало назвать старшего из Таммаренов? Наверное, он был старейшим не только из своего дома, но и из всех домов за всю историю Энгаты. Таринор вспоминал, как в годы войны Эдвальд Одеринг нелестно отзывался о нём, называя «нерешительной развалиной» и наёмник даже соглашался с будущим королём.

Огромные двери в большой зал на этот раз оказались распахнуты настежь, а посреди зала стояли расставленные полукругом столы, их расположение напоминало подкову. Троны пустовали, а лорд Эйевос Таммарен восседал в самой изогнутой части этой «подковы». Рядом с ним – его дети, в том же порядке, что и на тронах в прошлый раз. Позади – гвардейцы во главе с сиром Кельвином Старлингом. Кроме них места по обе стороны стола занимало множество людей, тут и там сновали слуги, наполняя кубки и меняя блюда. У стен играли музыканты и играли весьма недурно. Таринора и остальных усадили на одном из концов «подковы» и он заметил, что в чертах лица доброй половины гостей праздника есть что-то неуловимо схожее. Это была большая семья Таммаренов, и наёмник невольно задумался, все ли члены дома почтили своим визитом сегодняшний пир.

Таринор давно не видел столь богатое угощение. Столы с толстыми резными ножками умещали на себе самые разные блюда, а слуги без устали приносили всё новые и новые. Запечённые куры и гуси соседствовали со своими копиями, вылепленными из мелко рубленного фарша специально для самых старых членов дома, давно потерявшими большую часть зубов. На серебряных тарелках покоились разнообразные сыры, круглые ягодные пироги с узором в виде символа дома Таммарен, искусно слепленным из теста, окружали корзины с фруктами, явно привезённые морем из южных краёв. Вина лились рекой, но наёмник предостерёг своих спутников от пьянства. И категорически запретил напиваться Игнату, на что Маркус лишь одобрительно кивнул. Тогмуру же он запретил «прихватить с собой» двузубую серебряную вилку, напомнив, что его тут же вышвырнут в окно, а лететь до земли отсюда высоко.

– Те, кто не хочет, чтобы у них крали вилки, не делают их из серебра. – буркнул в ответ северянин и положил столовый прибор обратно на стол. – Нет, ну ты погляди, Иггмур! Чистое серебро же! И тарелки, что зеркало.

Когда на стол перед лордом Таммареном подали причудливое блюдо – зажаренного петуха в миниатюрных рыцарских доспехах верхом на зажаренном поросёнке, по залу прокатился хохот. Лорд Эйевос поднялся с места, вновь не без помощи сыновей, и зал затих.

– Мои славные родичи, вассалы и гости Высокого дома! – старик заговорил небыстро, с расстановкой, подбирая каждое слово, как и должен говорить лорд сильного, многочисленного и процветающего дома. – Сегодня мы празднуем середину лета, а что есть лето, если не главное время в году? Летом вызревает хлеб, фрукты наливаются соком, а свиньи нагуливают жир, чтобы мы не умерли с голоду суровой энгатской зимой. Словом, лето – это задел на будущее. И я рад сообщить вам всем, что будущее нашего дома отныне связано с домом Одерингов! Мой праправнук, Эрис Таммарен сейчас несёт службу в Пепельном зубе, а по её окончанию, – лорд Эйевос сделал паузу, внимательно окинув взглядом всех гостей. – Он сочетается законным браком с принцессой Мерайей Одеринг.

По залу прокатилось ликование. Одобрительные возгласы смешались с хлопками в ладоши и пожеланиями счастливой жизни обеим домам. Улыбнувшись, лорд Эйевос поднял руку, и в зале вновь воцарилось молчание.

– Случилось это во многом благодаря нашим гостям, королевскому посланнику Таринору и его спутникам, проделавшим путь от самого Энгатара. – старик указал ладонью в сторону наёмника и десятки взглядов обратились на него, заставив Таринора съёжиться и смущённо улыбнуться. – А ещё хочу предостеречь Его святейшество епископа Коймера, чтобы он не налегал на вино и жирное. – сказал лорд Эйевос и усмехнулся. – Вы ведь не хотите, чтобы вас пережил такой старик, как я? Да и потом, что скажут боги?

Взгляды гостей обратились к лоснящемуся толстяку с другой стороны столов. Он на мгновение опешил, после чего весело провозгласил:

– Боги благословили изобилием дом Таммарен и этот праздник, лорд Эйевос! Пусть дом Таммарен живёт в веках!

– Пусть дом Таммарен живёт в веках! – повторили десятки голосов, и десятки кубков тут же были осушены.

Наёмник давно так не наедался. От сладкого вина начинала слегка кружиться голова и он решил отставить кубок, несмотря на упорные попытки молодого светловолосого слуги его наполнить. Некоторые гости уходили, на их место приходили новые, и все воздавали хвалу дома Таммарен и лорду Эйевосу лично. Но вдруг в зале появился кастелян Тибальд. Вид у него был настолько обеспокоенный, что, казалось, щевелились даже немногочисленные волосы на его макушке, а лицом старик был бледен, как снег. Серой тенью, он проскользнул мимо прислуги и гостей прямо к лорду Эйевосу. Тот поначалу лишь отмахнулся от него, но кастелян не унимался. В конце концов, лорд Высокого дома раздражённо сделал одобряющий жест рукой, и кастелян стремительно удалился.

В зал вошёл человек, внешний вид которого совсем не соответствовал торжеству. Молодой парень в кольчуге, заляпанной кровью. С мертвенно бледным, запачканном пылью, лицом, не выражавщим ничего, кроме скорби и боли, он, кажется, был готов разрыдаться. В руках он нёс грязный мешок. Гомон праздника постепенно затихал по мере того, как он приближался к лорду Эйевосу. Тот был явно недоволен, равно как и гвардейцы позади него, ощетинившиеся алебардами.

– Кто ты ещё такой? – проскрипел старик. – И как ты смеешь являться сюда в таком виде и прерывать праздник начала лета? Клянусь, если бы не гости, я бы тут же велел бросить тебя в темницу! Что за срочное дело, ради которого стоит прерывать столь славный пир?

– Я Бэнлон Мэйс, служу в крепости Пепельный зуб. – заговорил незванный гость полным страдания голосом, его губы дрожали.

– И ты ушёл оттуда до срока? – возмутился старик. – За нарушение присяги полагается виселица, ты знаешь это, мальчишка?!

– Меня заставили… – всхлипнул парень, крупно дрожа всем телом. – Заставили… Передать…

– Что передать? Кто заставил? Ты верно тронулся умом? Неужто призраки сожжённой крепости напугали тебя столь сильно, что ты примчался сюда за два десятка миль?!

– Заставили… Передать…

– Сир Кельвин, уведите его в темницу! – явкнул лорд Эйевос. – Разберёмся с ним завтра. Продолжаем праздник! Музыканты, я не слышу музыки!

В этот момент, когда на дрожащего беднягу двинулись гвардейцы, он вдруг схватил мешок двумя руками и вывалил его содержимое прямо на стол. От увиденного глаза лорда Эйевоса широко раскрылись. Кто-то вскрикнул, какая-то девушка лишилась чувств, а Таринор встал с места и испытал чувство глубокого омерзения. На столе перед лордом Высокого дома между блюдом с грушами и кувшином вина лежала отрубленная человеческая голова.

– Он заставил меня… – продолжал всхлипывать мужчина. – Заставил привезти это сюда. И показать. Чтобы все увидели.

– Кто? – выдавил лорд Эйевос осипшим голосом.

– Архимаг Вингевельд. – проговорил мужчина. – Пепельный зуб захвачен… захвачен мёртвыми… он ведёт мертвецов…

– Чья это голова? – тем же голосом спросил старик.

Ответом ему было молчание. Нарушил тишину один из его сыновей, что произнёс дрожащим голосом страшные слова.

– Эрис Таммарен, отец. Это голова жениха принцессы Мерайи. Моего правнука.