Текст книги "Ни богов, ни королей (СИ)"

Автор книги: Илья Карпов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 32 страниц)

– В этот нелёгкий час я рад приветствовать истинных героев Энгаты, с чистым сердцем пришедших на помощь стране. – Игнат услышал, что теперь сталь у короля не только во взгляде, но и в голосе. – Истинное счастье – видеть, как столь разные меж собой люди служат единой цели – защите страны и возрождению её величия. Пред ликом богов и людей, Троих и многих… – Король осёкся. Магу показалось, что по лицу Одеринга пробежала судорога. – …Корона и Церковь не забудут вас!

Послышались одобрительные голоса и редкие хлопки. Эрниваль, всё это время стоявший неподвижно и молча, вдруг сделал шаг вперёд и обратился к королю.

– Ваше Величество! Для меня нет большей радости, чем служение Церкви и Короне. Но я не вижу здесь своего отца, Патриарха Велерена. Хоть я и не лучший сын, но мне хотелось бы засвидетельствовать своё почтение перед ним.

– Юный Эрниваль. – покровительственно проговорил король и словно обратился ко всем присутствующим. – Многие, а в особенности те, кто провёл дни вдали от столицы, должно быть, не знают о заговоре, пресечённом с помощью верного Короне Дейна Кавигера, командующего гвардией. Королева Мередит, моя супруга, вступила в преступный сговор с патриархом Велереном. Два человека, которым я доверял, как самому себе, вознамерились обезглавить страну. Они медленно ввергали меня в пучину безумия, отравляя мой разум и тело. Но благодаря верности Дейна Кавигера их удалось остановить. Я лично казнил изменницу королеву, а командующий гвардией исполнил свой долг, лишив жизни предателя Велерена.

По собравшимся вельможам прокатилась волна изумления, сменившаяся изумлённым ропотом и шепотом. Эрниваль замер в оцепенении с устремлённым в никуда взглядом. Игнат с беспокойством думал, что же тот предпримет. На поясе рыцаря Церкви не было меча, что придавало некоторое спокойствие. Во всяком случае, надеялся маг, он не набросится на королевскую стражу, чтобы в следующую секунду быть изрубленным в клочья.

– Ваше Величество. – Эрниваль нарушил молчание, склонив голову. – Если патриарх Ве… мой отец предал Корону, то тем самым он предал и Церковь. И для меня как верного её служителя нет большего позора. Я едва ли надеюсь искупить вину своей семьи. Если вы велите казнить меня, как сына предателя, то так тому и быть.

– Не позволяй унынию поразить душу, юный Эрниваль. – покровительственно сказал король – Ты служил верно и не повинен в преступлении своего отца. А верность в наше время – бесценное сокровище. Если услышанное легло на твою душу тяжким грузом вины, ты можешь искупить её, продолжив служить Церкви, которая теперь как никогда близка к Короне.

– Тогда так тому и быть. Благодарю Вас, Ваше величество.

С Игнатом и Драмом король говорил уже не столь приветливо. Возможно, он догадывался, отчего у Эрниваля этот ужасный ожог. А возможно и просто не любил магов и эльфов. Он позволил им остаться, велев Кавигеру определить им место в караульной. Рие король сообщил, что Карл Эльдштерн вот-вот прибудет в Энгатар. Девушка, едва сдерживая слёзы радости, рассыпалась в благодарностях Его Величеству и немедленно отправилась в банк, рассказать о радостной вести Дунгару. Когда собрание окончилось и многие из числа вельмож разошлись, король приказал рыцарям гвардии, что стояли за троном, проводить принцессу в её покои, а Эрнивалю велел остаться.

– Сир Эрниваль из Дорема, эта смиренная дочь богов – Пречистая Агна, Матриарх Церкви Троих. Совместно с ней мы произвели некоторые реформы. Должно быть, ты видел людей в сером облачении, хранящих покой на улицах города?

– Видел, Ваше величество.

– Мы нарекли их Серыми судьями, слугами Тормира и хранителями порядка. Если ты желаешь продолжить служение Церкви, ты волен присоединиться к ним.

– Если так желает Ваше величество…

– Это должно быть твоё решение, Эрниваль. – серьёзно проговорил король. – Твой отец совершил ужаснейшее из возможных преступлений. И, хоть предателю не может быть прощения, ты можешь смягчить его вину передо мной.

– Тогда я присоединюсь к Серым судьям. – ни секунды не задумавшись сказал Эрниваль.

– В таком случае отправляйся в Церковь и сообщи епископу Торну о моём решении. Ступай и служи преданно.

Когда Эрниваль покинул тронный зал, вокруг короля не осталось никого, кроме Матриарха.

– Ваше величество, я не сомневаюсь в вашей мудрости, но стоит ли доверять сыну изменника? – с опаской, но смиренно спросила Агна. – Не пустит ли семя предательства корни и в его душе?

– Они не были близки. – отрезал король. – Эрниваль ничего не знал о заговоре. К тому же, взращивая в нём чувство вины, мы получим вернейшего из людей. Поставим его над отрядом Судей, позволим ему почувствовать облегчение на душе, а после окажем честь командовать всем орденом, взвалив на его плечи груз ответственности вдобавок к грузу вины.

– Вы воистину мудры, Ваше величество. – Благоговейно произнесла Агна. – Сами боги направляют ваш разум!

Эдвальд Одеринг лишь едва заметно улыбнулся в ответ.

************************************************************

Рихард Вайс покинул повозку на Перекрёстке, чтобы сопроводить юных Рейнаров обратно в Дракенталь, так что остаток пути Карл и Рейквин проделали вдвоём. Распрощавшись с эльфом, Карл Эльдштерн брёл по улицам Энгатара, ставшего для него новым, непривычным и даже неприветливым. Подозрительные взгляды людей в серых балахонах не добавляли этому месту радушия. Но к чёрту их всех, он теперь человек свободный и ни одна угрюмая рожа, глядящая вслед, этого не изменит. Да и город, если приглядеться, всё такой же суетной муравейник, каким Карл запомнил его, когда был здесь много лет назад.

Вот главная улица сворачивает в Серный переулок, где обосновались алхимики и аптекари всех мастей. Нос алхимика почуял запах железной окалины, доносящийся из Стального тупика. Тамошние кузнецы и стеклодувы, помнится, заломили непомерную цену, когда Карлу понадобилось починить сломанный кальцинатор. Цены здесь, конечно, что надо: городу всё равно, насколько полны твои карманы, он всегда готов их обчистить тем или иным способом. Но и обладатель пустых карманов здесь не пропадёт, а то и вовсе найдёт способ их наполнить. Алхимик вспомнил о Висельной улице.

Это злачное местечко, ранее звавшееся Крысиной норой, своим нынешним названием обязано королю Гюнтеру Эркенвальду, который в борьбе с преступностью в городе избрал самый радикальный из методов. Одному ему известным способом он нанял дюжину тёмных эльфов убийц и подослал их к главам влиятельных преступных кланов Энгатара. Когда те большие шишки были мертвы, он велел развесить их тела на виселицах вдоль улицы. Это привело к небывалому по масштабам дележу власти в преступном мире города, залившему кровью сначала Крысиную нору, а потом и весь Энгатар. Закончилось всё тем, что сговорившиеся кланы оказались достаточно умны, чтобы предложить королю компромисс и пригласить на переговоры, а король оказался достаточно глупым, чтобы прийти на них. Следующим утром жители Крысиной норы обнаружили своего монарха в очень интересном положении. Висящим по частям на тех самых виселицах. Королевских телохранителей же, избитых, голых и униженных, отправили обратно в замок передать, что с теневым миром города шутить не стоит. В притонах того времени даже родилась и поныне популярная песенка с примерным смыслом: Гюнтер разделил на части преступный мир, а преступный мир разделил на части Гюнтера.

Карл даже помнил пару куплетов, но ему всегда было лень запоминать её целиком. Да и ни к чему это было: на Висельной ему доводилось побывать всего пару раз, и вовсе не по своей воле. Куда больше ему нравилось совсем другое место… Вот оно. Здание такого родного и приятного глазу имперского стиля. Мраморные буквы «Fenns und Dreiberg» так напомнили Карлу о родной стране, что пришлось утереть появившуюся на стариковских глазах непрошенную влагу.

За массивной дверью его ждал всё тот же знакомый просторный зал. В конце зала у стола он увидел стоящую спиной низкорослую коренастую фигуру. Услышав шаги алхимика, фигура повернулась, и по коридору прокатился до боли родной и знакомый восторженный бас.

– Чтоб мне провалиться на этом самом месте! – Дунгар широко раскинул руки. – Карл, старый чёрт, Эльдштерн!

– И я рад тебя видеть, угольная борода! – Рассмеялся алхимик. Гном промчался по коридору такими широкими шагами, какие вообще только были возможны для гнома, и крепко обнял старинного друга. – Полегче, Дунгар. – прокряхтел Карл. – Пощади мои старые кости!

– Ты не представляешь, как я рад тебя видеть! А уж как обрадуется Рия…

– Она тоже здесь? Всё бы отдал, чтобы увидеть свою девочку!

– Будет скоро. Мы договорились, она после приёма у короля сразу сюда вернётся.

– У короля… – протянул Карл. – Ишь ты. Высоко метит.

– Она ж теперь на особом счету. Герой войны, как Игнат с Драмом.

– И эти двое здесь? – изумился алхимик. – Воистину наш мир тесен.

– Ты лучше расскажи, как этот ублюдок Рейнар с тобой обращался. Клянусь, если он хоть пальцем тебя тронул, я лично ему зубы выбью, будь он хоть трижды лорд!

– Дружище, нам обоим есть, что рассказать друг другу. Держу пари, у тебя здесь есть, чем промочить горло. Если же нет, то ты не настоящий Дунгар Велендгрим.

– Обижаешь, старый пройдоха! Идём-ка со мной…

Поведав друг другу последние известия за кружкой холодного гномьего пива, припасённого Дунгаром как раз на случай вроде этого, друзья не заметили тихих шагов, пока их обладательница, прокравшись словно мышка, не повисла на плечах старого алхимика.

– Дядя Карл! – голос Рии дрожал от счастья, а глаза блестели. – Я и не надеялась увидеть тебя вновь!

– Ну что ты такое говоришь, девочка моя! Что ж со мной станется! Я ж как старый дуб – годков много, но ещё крепок. Вот только, родная, прошу тебя, со спиной полегче. Присядь-ка лучше к нам.

– А я осмелюсь предложить даме отличного пива, пока вы оба тут потоп не устроили. А ну, прекращайте! – хотя глаза самого Дунгара блестели от скупых гномьих слёз. – Радуемся, что не потеряли друг друга в этой чертовщине, а остальное – гори оно синим пламенем!

За радостными разговорами время пролетело незаметно. И даже все неприятности, ужасы войны и заточение в темнице уже не выглядели такими страшными. Вдруг, словно приведение, в дверном проёме появился щуплый старичок в очках.

– Клаус! Что ж ты встал, как вкопанный. – воскликнул Дунгар. – Присядь к нам! Тебе для цвета лица полезно будет.

– Ох, господин Веледгрим…

Гном нахмурился.

– Что ещё за «господин»? Клаус, последний раз ты ко мне так обращался, когда старый Гельмут Феннс преставился. Что сейчас-то произошло?

– Господин Юргент Драйберг… вернулся из Ригена. – Старичок говорил сбивчиво. – Они отзывают…

– Чего отзывают? – Гном нахмурился ещё сильнее.

– Отзывают банк… – Клаус набрал побольше воздуха и выпалил. – Банк «Феннс и Драйберг» отзывают из Энгаты. Вскоре начнут перевозить хранилище в Риген.

– Тогда нужно скорее очистить твой счёт Рия. – засуетился гном. – Клаус, ты уже должен был получить все бумаги или что там ещё надо, чтобы девочка могла забрать своё. Принеси ключ от хранилища!

– Господин Драйберг сказал… Все счета заморожены. Приказ из Ригена.

– Это что же, Рия теперь не получит своих денег? И никто не получит? Даже я? Мы теперь что, на мели?

– Увы. – Сглотнув, ответил Клаус.

В комнате повисла звенящая тишина. Дунгар молча глядел в одну точку. Не меняя направления опустошённого взгляда, он вздохнул и отхлебнул из кружки.

– А ведь неплохой был день. – Проговорил гном. – Нам понадобится больше пива.

Глава 14

Свобода и сила. Рассекая облака, он видел под собой крошечные замки, деревни и пастбища, луга и поля. Величественные горные гряды внизу тщетно стремились достичь подобных высот, а он лишь смеялся, глядя на них. Нет, лишь ему дозволено быть так высоко, куда не добраться ни зверю, ни птице, ни жалкому человеку. Повинуясь внезапному порыву, он взглянул на солнце, трусливо сползавшее за горизонт, словно прячась от его величия, и…

Проснулся. Пробившийся через окно Пламенного замка ярко-алый луч закатного солнца разбудил задремавшего в своих покоях Дериана Рейнара. Перед ним лежала раскрытая книга о драконах с переводом и комментариями. Фолиант был изрядно потрёпан и некоторые загадочные витиеватые надписи, некогда каллиграфически выведенные неизвестной рукой, уже было невозможно прочитать. К счастью, тут же располагался наспех сделанный дахаарским жрецом, привезённым из далёких земель, перевод, позволивший лорду Дракентальскому прикоснуться к древнему, почти повсеместно забытому и зловещему знанию. Любивший книги больше иных людей Дериан мог бы посчитать кощунственным подобное обращение с древним фолиантом, но не в этот раз. И книга, и переводчик стоили ему немалых затрат, но цель оправдывала средства вне всякого сомнения, так что содержание книги он знал почти что наизусть. Далеко не в первый раз пробежав взглядом излюбленные моменты, он осторожно закрыл лиловый переплёт из бугристой кожи неизвестного зверя.

Последний луч солнца скрылся за далёкой горной грядой, обрамлявшей дракентальскую долину. «Пора», прошептал сам себе Дериан и поднялся из кресла. Его дочь и сын прибыли в замок прошлым днём и уже успели отдохнуть от дороги. По их словам, Его величество выделил им лучшие покои, а Марис был в восторге от изысканных кушаний. Лорд лишь хмыкнул, услышав это. Его сын всегда был сладкоежкой, и Дериан не видел в этом ничего страшного. Ему, воспитанному в строгости и в тени старшего брата, получавшего самые лакомые куски, самых смазливых служанок и самые дорогие подарки, порой хотелось, чтобы хотя бы его сын получал самое лучшее. А Марис был тому только рад, год от года прибавляя в весе. «Израстётся ещё», говорили при дворе. А старая служанка, нянчившая ещё отца Дериана, утверждала, что юный Марис выглядит точь-в-точь как старый лорд Ривен в его возрасте.

Но вот о ком лорд Рейнар не беспокоился совершенно, так это о дочери Миране. Спокойная начитанная девушка была так похожа на свою мать, несчастную Ингрид Ритс. Тот же чуть заострённый носик, ясные аквамариновые глаза, унаследованные от Ингрид. Они обе были красивы, умны и обеих их Дериан невероятно любил. И даже её некоторая отстранённость была приятна отцу. Владыке Пламенного замка нравилось, что она не похожа на типичных лордских дочерей и придворных девушек. Что светские приёмы, на которых самому Дериану приходилось присутствовать вместе с братом, она предпочитала чтению книг или прогулкам по саду. И, несмотря на то, что иные лорды выдавали дочерей замуж, едва тем исполнялось пятнадцать, Дериан так и не смог подыскать для Мираны подходящей пары. «Плевать», думал лорд, «если даже ей суждено остаться одинокой, это лучше, чем увидеть, как такой драгоценный цветок увянет в недостойных руках».

Раухель позаботится о замке, когда Дериан совершит задуманное. Став драконом, он должен сохранить разум, как и написано в книге. То же утверждал и тот желтокожий жрец из Дахаара. Об этом в один голос говорили и старые сказки, рассказывавшие о превращении в драконов. А все старые сказки имеют под собой реальную основу, в этом Дериан был уверен. В чём он был не уверен, так это в Иде Морнераль. Но Раухель обещал позаботиться и об этой проблеме. Иначе, как проблемой эту женщину лорд назвать не мог, но он был вынужден терпеть её в своём замке, чтобы воздействовать на старика алхимика, если тот вздумал бы отказаться от работы. Но теперь дело сделано, и госпожа Морнераль может отправляться, куда ей вздумается. Раухель выдаст ей обещанную плату, а дальше… Главное, что больше она не побеспокоит Пламенный замок. Подумать только, эта изо всех сил молодящаяся вдова из Ригена, похоронившая двоих мужей, строила глазки ему, Дериану Рейнару! Но он был человеком великой выдержки. Он терпел ненавистного брата столько лет, что ему стоило немного потерпеть эту женщину? В любом случае, цель стоит того. После обращения всё это уже будет не важно. Дракон вернётся в Дракенталь. Власть над долиной – ничто для дракона. Некогда вся Энгата принадлежала этому славному крылатому племени, пока эльфы, а после и его предки, не совершили величайшее из преступлений, истребив этих прекрасных созданий. И ради чего? Чтобы все эти разжиревшие, глупые и тщеславные лорды населили страну своими ублюдками? Одеринги, Арстены, Раурлинги, Кавигеры, Глайды… Все они преклонятся или погибнут.

Но сначала нужно совершить ритуал. В книге сказано, «дракон рождается ночью при свете звёзд». Дериан поднимался по лестнице в спальню детей и, хоть он и не видел неба, но был уверен: оно усыпано звёздами. Жрец говорил, что в попытке стать драконами жрецы-отступники в Дахааре приносили в жертву «родную кровь», дочь или сына. «Чтобы получить то, что желаешь, нужно отдать то, что любишь», загадочно говорил он и с блеском в глазах описывал жертвенные чаши из меди, где по желобам кровь должна была стекать к центру, образовывая фигуру изрыгающего пламя ящера, тогда душа должна была умилостивить древних забытых богов. И если боги одарят колдуна милостью, то он вознесётся и станет высшим существом. Впрочем, увидев сомнение в глазах Дериана, жрец сказал, что если лорд дорожит сыном, то есть и иной путь. «Родная кровь» может быть не из одного «сосуда». Тогда жертва останется в живых, отдав необходимую часть жизненной силы. Рейнар был уверен, что дети не пострадают. По крайней мере, невероятно сильно хотел в это верить. В конце концов, до запрещения некромантии многие маги питались силой своих учеников, а те были только рады, получая взамен тайные знания. И им ещё хватало сил убивать собственных учителей в погоне за властью. После превращения ему не будет страшен ни один маг…

Вот и комната детей. Он хотел в последний раз поужинать с ними в человеческом облике. Открыв дверь, Рейнар увидел накрытый стол, по одну сторону от него сидел бодрый Марис, по другую – скучающая Мирана.

– Папа. – улыбнулся мальчик, указывая пухлым пальцем в центр стола. – Нам принесли пирог с вишней! Но мы его не трогали, решили дождаться тебя.

– И откуда только вишня в это время года? – рассеянно проговорила Мирана.

– Из южных земель, девочка моя. – ласково ответил Дериан. – Там она созревает, когда у нас ещё не растаял снег.

– Когда-нибудь и я там побываю. – Марис схватил большой кусок пирога, капнув на стол вязким соком. – И на побережье Великого моря, где пираты и работорговцы. Хочу объехать весь мир.

– Любопытная цель, сын мой. Но кто же будет править Дракенталем?

– А кто, если не ты, отец? Я бы хотел, чтобы ты правил всегда. Тогда я мог бы путешествовать. И отыскать все сокровища мира!

– Но наш отец не вечен, Марис. – серьёзно сказала девушка. – Тебе следовало бы больше времени уделять учёбе и упражнениям. Иначе скоро тебя не удержит никакая лошадь. А история учит, что слабого и глупого правителя всегда свергают.

– Вот ещё! – возмутился Марис. – Грета говорит, что дедушка был таким же, а потом вырос сильным и статным, как Рейнар Могучий! И я таким же вырасту, правда? – Мальчик обратился к отцу.

– Обязательно, сын. – Дериан налил из кувшина в кружки сладкий настой из мёда и трав, который всегда помогал детям лучше спать по ночам. – Но чтобы вырасти и отправиться в путешествие, нужно хорошо выспаться.

– А расскажи на ночь историю! – не унимался Марис.

– Какую-нибудь сказку глубокой старины?

– Лучше о старых Рейнарах. – неожиданно ожила Мирана.

– Хотите услышать о Рейнаре Могучем? Или о Роке Рейи?

– Нет, это мы уже слышали. – зевнул Марис. – Расскажи лучше о Делмаре Злосчастном!

Лорд Дракентальский едва не поперхнулся куском пирога.

– Сын, ведь знаешь, почему он прозван «Злосчастным»?

– Ага, мне Мирана рассказала. – непринуждённо ответил мальчик, отхлебнув из кружки.

– И, наверное, ты знаешь, почему после него ни одного мужчину в роду Рейнаров не называли Делмаром?

– Потому что он был ленивым, любил только пировать и превратил Пламенный замок в «пламенный бордель», а потом был… оскорплён любовницей. – гордо, будто рассказывая стих по памяти, продекламировал мальчик, явно не догадываясь о значении этих слов.

– Дочь. – Дериан обратился к Миране и сделал паузу. – Ты много читаешь, это хорошо. Но прошу тебя впредь не рассказывать брату о… не самых светлых ветвях нашего фамильного древа.

– Я всего лишь хотела привести пример, что бывает, если проводить жизнь в праздности. – невозмутимо ответила девушка.

– Уверен, он и сам обо всём узнает, когда вырастет…

–..как Делмар Злосчастный?

– Мирана! – Дериан повысил голос, но тут же смягчился. – Раз ты так разбираешься в нашей родословной, предложи, какую историю мне рассказать. Только покороче, у вашего отца сегодня ещё много дел. И чтобы она была доступна для понимания Мариса.

Девушка на мгновение задумалась.

– А если про Рейвана Рейнара, Белого ворона?

– Ну, что ж, если Марис согласен, – мальчик энергично закивал. – То я расскажу вам эту историю. Итак, во время Завоевания Энгаты принцем Эдельбертом, когда все прочие земли уже покорились его воле, лишь непокорные Рейнары, короли Драконьей долины, храбро сражались с захватчиками, стремясь отстоять родные земли. У Вейлена Рейнара, тогдашнего правителя Долины не было детей, хотя он уже был немолод. И именно во время Завоевания боги смилостивились, и его жена готовилась принести долгожданного наследника или наследницу. Солдаты империи долго осаждали Пламенный замок, а попытки штурма разбивались о несокрушимую оборону и храбрость защитников. И продолжалось бы это ещё дольше, если бы не рождение долгожданного наследника. Вейлен более не мог подвергать свою семью и сына опасности, поэтому предложил имперцам союз. Эдельберт Эркенвальд по достоинству оценил храбрость Вейлена Рейнара и верность своей семье, и принял его как равного союзника. Лишь один из Рейнаров был недоволен. Рейван по прозвищу Белый Ворон, старший брат покойного отца Вейлена, впавший в безумие старик, прежде добровольно отказавшийся от престола, призывал оборонять крепость до последнего. Ему было всё равно на будущее рода и королевства, и уж тем более на собственную судьбу. Он сыпал проклятиями, призывая небесную кару на голову Вейлена, покуда тот не велел казнить безумца. Но даже когда его замуровывали в самую тёмную и забытую всеми темницу Пламенного замка, он не переставал проклинать Вейлена и всех его потомков. Последним, что он сказал, было «Проклятье падёт на двенадцать колен! Когда ворон вновь победит дракона, лишь тогда Рейнар вернёт право власти!» Безумные и бессмысленные слова. Где это видано, чтобы ворон победил дракона. Так и встретил свою смерть безумный Рейван Рейнар.

– Я не слышал эту историю. – с блеском в глазах сказал Марис. – Этот Рейван был плохим человеком?

– Не совсем, сын. Со старыми людьми такое бывает, они теряют разум и ведут себя пугающе. Вейлен даровал своему дяде упокоение, чтобы безумие перестало терзать его несчастный разум.

– Славное же упокоение, быть замурованным заживо. – хмыкнула Мирана.

– А почему его звали вороном? – не унимался Марис.

– Говорят, он был колдуном, мог оборачиваться вороном, когда вздумается. – ответил Дериан. – Отсюда и прозвище. Иные писали, что Вороном он нарёк себя сам, а так как от старости волосы его стали белее снега, то и звать его стали Белым Вороном.

– Но ведь он считал себя воплощением Рейнара Могучего. – недоумённо проговорила девушка. – Когда-то на месте Пламенного замка была гора, а на той горе жил дракон Нагдареон. Его-то и победил сир Рейнар Могучий, чьим родовым символом был ворон. То есть Ворон победил Дракона и завладел его землёй по праву сильного. Рейван имел в виду, что, отдав Дракенталь империи, Рейнары потеряли право владеть этой землёй. И что вернуть это право можно лишь повторив подвиг Рейнара Могучего.

– Где же ты этого набралась? – прищурился Дериан, ощутив в глубине души гордость за пытливый ум дочери.

– В библиотеке. Книга о Белом вороне, написанная книжником Диггертом.

– Что за вздор… Нужно было давно избавиться от всей ерунды, забивающей детям головы, которая по недосмотру всё ещё занимает место в нашей библиотеке.

– Но разве это вздор? – удивилась Мирана. – Это ведь о нашей семье. Рейван в этой книге описан мудрым человеком, помогавший своему племяннику править.

– Получается, это Вейлен Рейнар болван? Человек, спасший наш род и позволивший дому Рейнаров и дальше процветать? – голос Дериана был полон возмущения. – Этот Белый ворон был выжившим из ума старым ослом, желавший видеть головы собственной семьи, насаженными на колья!

Повисла тишина. Дериан Рейнар только сейчас заметил, что не сидит, а стоит, опёршись на стол руками, нависая над собственной дочерью. Он сделал глубокий вдох и выпрямился.

– Прости, дорогая. Просто пойми, что написанное в книгах – не всегда правда. У нашего дома всегда было немало врагов, многие из которых, к сожалению, умеют писать. Да и потом, где же то проклятие, что Белый ворон обещал обрушить на головы Рейнаров? Не скажу, что я большой знаток истории других благородных домов Энгаты, но уверяю, что Рейнары жили и живут уж точно не хуже многих из них.

– И ты меня прости. Наверное, я и впрямь слишком верю написанному. – голос Мираны слегка дрожал. – Нам всем пора спать.

Пожелав детям крепкого сна, Дериан вышел за дверь. Белый ворон… С чего бы Миране вспоминать об этом свихнувшемся на тайных знаниях старике. Да, говорят, что он путешествовал по Межмирью, общался с демонами и небожителями и, о силы небесные, как же, должно быть, было непросто не предавать всё это огласке! Волшебник, родившийся среди чистокровных Рейнаров! Уму непостижимо. Наверняка, незаконнорожденный. Потому ему и не дали власти, всё сходится. Дериан даже повеселел от собственного вывода. Проклятье Ворона… Что же можно считать проклятьем? Да, некоторые из Рейнаров были мужами не самого достойного поведения, взять того же Делмара Второго Злосчастного. Но чтобы считать кого-то из них проклятьем? Ни к чему в такой день вспоминать о чёрных страницах истории Рейнаров, когда грядёт золотой век Дракенталя. Мысли Дериана прервал звук приближающихся шагов. Конечно, лорд Дракентальский знал, кого он ждёт, опёршись на стену возле двери. Вскоре и сам Йоахим Раухель в неизменном зелёном камзоле появился в неровном свете факела.

– Ваши дети уже уснули, лорд Рейнар?

– Не сомневаюсь, Йоахим. Обычно они крепко спят после настоя, а сегодня я добавил снотворного для надёжности. Вряд ли их теперь вообще можно чем-то разбудить. Полагаю, раз вы здесь, то всё готово?

– Готово. – кивнул Раухель. – Мои люди перенесли жертвенные столы, чашу, зеркала и всё остальное, что вы просили. Признаться, было непросто доставить всё это в Звёздную башню, да ещё и поднять на крышу. Ещё труднее было убедить моих людей, что лорду Рейнару вздумалось понаблюдать за ночным небом. Всё же не думаю, что они готовы к правде, поэтому пришлось употребить некоторые выражения, характеризующие вас как чудака.

– Брось, Йоахим. – улыбнулся Дериан. – Скоро будет неважно, что они будут думать обо мне. Скажи, осмелился бы ты сказать что-то дурное в лицо дракону?

– Признаться, не уверен, можно ли назвать драконью морду лицом.

– Дракону не важно, что о нём говорят и как называют. Его боятся, его уважают. Возможно даже будут поклоняться, как в Дахааре. Думаю как-нибудь навестить это место в будущем. Впрочем, довольно разговоров. Идём.

Раухель, пыхтя, водрузил на плечи пухлого Мариса, а Дериан осторожно держал на руках спящую дочь. Пройдя недолгий путь по коридорам замка, они оказались на крыше старой обзорной башни. В прежние времена, когда при дворе Дракенталя ещё были маги, башня использовалась для наблюдения за звёздным небом, движением солнца и магических упражнений. Тогда-то она и получила название Звёздной башни. Но вот уже несколько поколений Рейнаров это место пустовало, и лишь птицы прятались здесь от непогоды, да придворный книжник изредка сюда заглядывал. Дети были осторожно уложены на специально подготовленные столы, а между ними находилась резная медная чаша. Рядом с ней стояло причудливое устройство из зеркал и линз, а также бутыль с серебристо-зелёным переливающимся раствором. Дериан заглянул в чашу: там лежал изогнутый клинок с позолоченной рукояткой в форме сложившего крылья дракона. Такой вряд ли пригодился бы в сражении, уж очень неудобно он лежал в руке, но дахаарский жрец настаивал, что жертвенная кровь должна быть пущена именно таким клинком. А вот, кстати, и сам жрец Халдаар Шарх им’Даат, вернее, то, что от него осталось: отрубленная безволосая голова с жёлтой, словно пергамент, кожей, обрамлённая уродливыми рожками. Она лежала лицом вверх на столике подле чаши, стеклянные глаза будто бы созерцали усыпанное звёздами небо.

– Теперь ты ещё отвратительнее, чем при жизни. А я думал, хуже быть уже не может. Ты говорил, что без тебя ритуал невозможен. Что ж, книга говорит обратное, но всё же я позволю тебе узреть обращение…

– Вы говорите с мёртвой головой, лорд Рейнар? – недоумённо спросил Раухель. – Возможно, стоит перенести ритуал?

– Нет! Ни в коем случае! Это должно произойти сегодня. – вспыхнул Дериан, но тут же смягчился, увидев изумлённое лицо Раухеля. – Всё в порядке, Йоахим.

– Вам не потребуется моя помощь, лорд Рейнар?

– Я знаю всё, что необходимо. Можешь идти.

– В таком случае… – глава тайной службы глубоко вздохнул. – Послушайте, Дериан. Если я не скажу вам это сейчас, то, возможно, не смогу сказать никогда. Я… я не одобряю всё это. Только вдумайтесь, вы желаете совершить то, чего ещё никому полностью не удавалось. Да и всё, что вы знаете – это слова, подчерпнутые из древних книг и речи этого обезумевшего фанатика, которого изгнали даже из его жуткой безумной страны. Неизвестно, сохраните ли вы разум после… превращения. И если да, то какой это будет разум? Сможете ли вы править? И что будет с вашими детьми? Что будет с домом Рейнаров?

– Вы надеетесь меня отговорить, Йоахим? – Дериан нахмурился.

– Лишь хочу сказать, что был рад служить вам все эти годы. И что, оставаясь человеком, вы были бы стократ полезнее для своих людей. И своей страны. В любом случае, у меня нет никакого желания смотреть на всё это. – Раухель направился к лестнице вниз. Спускаясь, он добавил. – Надеюсь, вы знаете, что делаете. Прощайте, Дериан.

– Не сомневайся, Раухель! – крикнул вслед лорд. Скоро ни мнение Раухеля, ни чьё бы то ни было ещё будет не важно. Дверь внизу захлопнулась с глухим звуком. Йоахим ушёл. Можно приступать.

Дрожащими от предвкушения руками Дериан настроил линзы и зеркала. Концентрированный луч лунного света устремился в центр чаши. Лорд взял в руки книгу, открыв на нужной странице, где специально оставлял закладку. Поверх переплёта он взглянул на детей в белоснежных ночных рубашках. Вдруг тень сомнения заставила его задержать взгляд на них чуть дольше. Что же происходит? Он, Дериан Рейнар собирается пустить собственным детям кровь, чтобы совершить неизвестный ритуал с такими же неизвестными последствиями. Но он так долго шёл к этому… Во имя всех богов! Его будто разрывало на части. Нет! Дериан дал сам себе пощёчину. Он ощутил себя тем самым хромоногим мальчиком, дрожащим в тени собственного брата. Он боится сделать шаг, боится шквала насмешек от друзей Алистера. Дери-хромоножка! Он почти слышит их голоса в голове… Но Алистер Рейнар мёртв. Убит руками Дериана. Разве теперь ему есть, чего бояться? Лорд взял жертвенный клинок и взглянул на дочь. Юная, прекрасная и хрупкая. И так похожа на мать. Дериан потерял жену, но всю жизнь стремился уберечь Мирану от бед. Никто не посмеет тронуть дочь дракона. Но пусть это будет не она. Не первая. Лорд перевёл взгляд на сына. Марис… Такой добрый и светлый мальчик. Несомненно, он бы помог отцу, о чём бы тот его ни попросил. В конце концов, он ничего не почувствует. Дериан взял руку сына и осторожно, стараясь не дышать, слегка надрезал кожу. Мальчик даже не пошевелился. Ярко-алая кровь с тихим звоном закапала в медную чашу, стекая к самому её центру.