Текст книги "Ни богов, ни королей (СИ)"

Автор книги: Илья Карпов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 32 страниц)

Теперь следовало выпить ту переливающуюся жидкость. То, ради чего он привёз в Энгату жреца с края света. Ради чего подверг опасности свой народ, взрастив дракона в долине. Ради чего продержал в темнице Карла Эльдштерна и ради чего отдали свои жизни столько людей. Эликсир обращения. Дериан откупорил холодную на ощупь бутыль и сделал глоток. Во рту появился привкус сырого мяса, горло обожгло огнём, лорд закашлялся. Но ритуал требовал, чтобы эликсир был выпит до конца, поэтому за первым глотком последовал второй, а за ним ещё один, пока последняя капля холодного пламени не оказалась на языке. Дериана бросило в жар и тут же в холод. Мир перед глазами стал невероятно чётким, приобрёл новые краски. Лорд ощутил прилив сил и решимости. Все его чувства обострились. Он слышал мерное дыхание Мариса и… шёпот.

– Не может быть… – голос доносился из-за спины. Дериан мгновенно развернулся и увидел собственную дочь, стоящую возле стола. Глаза её были исполнены ужаса. Взгляд прыгал с жертвенного ножа на Мариса, а с Мариса на Дериана. – Отец, что это значит?

– Это начало новой страницы в истории Рейнаров, Мирана! От вас требуется лишь помочь мне… Но почему ты не спишь?

– Я всё слышала. – голос дочери дрожал, а ночная рубашка колыхалась от ветра. – Ещё когда ты говорил с Раухелем за дверью спальни. Я уже давно не пью настой. Как ты мог подмешать снотворное собственным детям?

– Всё это, всё, через что я прошёл, всё ради нашего общего блага! – Дериана переполняла сила, а собственный голос слышался невероятно убедительным. – У нас будет всё, что пожелаем! Весь мир!

– Всё, чего я желала, это жить со своей семьёй! – отчаянно воскликнула Мирана. – Ты в самом деле хочешь превратить себя в дракона? И лишить нас с Марисом отца?!

– Я никогда вас не оставлю. Вы – смысл моей жизни!

– Нет! Власть – вот твой смысл жизни! Я не верила слухам, что ты убил дядю Алистера. Изо всех сил не верила, что ты способен на это! И не желала верить до сих пор!

– Ритуал уже начат, его не обратить. Ты должна помочь мне! Я твой отец!

– Ты чудовище. – произнесли побледневшие губы девушки.

Кровь на дне медной чаши, стекала в желобки и образовывала фигуру дракона. Из алой она становилась серебристой, а струйка из безвольно повисшей руки Мариса не прекращалась. Магия ритуала делала своё дело. Дериан сделал шаг в сторону дочери.

– Мирана, твой брат может погибнуть. Помоги мне, и спасёшь его!

– Я не хочу помогать тебе стать драконом! – Мирана шагнула назад. – Это неправильно!

– Это право нашего рода!

– Это безумие! – девушка стояла на самом краю крыши башни.

– Мирана, подумай о Марисе. – Дериан сжимал лиловую обложку книги онемевшими пальцами. – Разве ты не любишь своего брата?

Девушка обернулась и посмотрела вниз.

– Я люблю своего брата. И я любила своего отца, Дериана Рейнара. Жаль, что его больше нет.

– Мирана, не вздумай…

Но она уже сделала шаг в пропасть. Лорд рванулся к краю башни, едва не сорвавшись сам. Мир будто перестал существовать, а время застыло. Белёсый силуэт уносился вниз, превращаясь в едва различимую точку…

Но что это? Обман зрения от эликсира? Едва различимая точка стала расти и приближаться, пока что-то стремительно не пронеслось перед самым лицом Дериана, устремившись вверх. Лорд поднял глаза и увидел белого ворона. Того самого, которого так любил подкармливать Алистер. И которого назвал Рейваном. Мирана… Рейван… Белый ворон! Всё вдруг встало на свои места. Ворон Алистера – это Мирана. Его собственная дочь – оборотень, как тот безумный старик Рейван Рейнар! Он проводил птицу взглядом. Ворон покружил над башней, после чего растворился в ночной тьме.

Ритуал! Дериан обернулся. Серебряная жидкость в котле бурлила и сверкала, а бледный Марис лежал неподвижно. Теперь обратного пути нет. Наверное, это и есть грань, между человеком и чудовищем. Но ведь всё не напрасно. Ведь так? Прости, Марис. Прости, сынок. Твоя жертва не будет забыта никогда. Дериан ощутил тяжесть нахлынувшей душевной боли. Сознание начинало мутиться. Пора. Если это не свершится сейчас, то всё было напрасно. Лорд раскрыл книгу. С трудом различая буквы, утирая слёзы, он произносил слова на неизвестном ему самому языке. Слова, никогда доселе не звучавшие в этих землях. И чем дальше читал Дериан, тем большая мощь струилась по его телу. Серебристый свет из чаши, ставший ярко-огненным, устремился к нему, пронизывая каждую частичку его естества, воспламеняя душу. Сила, власть, могущество, заполняя его тело и разум, вдруг стали осязаемыми, плотными. Он менялся. Внутри и снаружи. Из груди вырывался крик, переходивший в звериный рёв. Последней мыслью, мелькнувшей в опьянённом силой сознании, было страшное осознание: «Я и есть проклятие Рейнаров…»

Глава 15

Наёмник мог поклясться, что не видел места более удивительного и отличного от всего, привычного людям, чем поселение эльфов, представшее его взору в Северной роще. Повсюду были ветви и корни, сплетённые причудливым образом, служившие стенами, заборами и столбами. На ветках висели светильники, испускавшие тёплый зелёный или прохладный голубой свет, а вдалеке виднелась сплошная стена из сплетённых между собой ветвей и корней. Благодушного вида люди отрешённо бродили по этому лагерю, отделённому древесной стеной от места, где, как было сказано, жили непосредственно эльфы. Таринор никогда не видел столь умиротворённых и счастливо беспечных людей, как эти. Но что привело их сюда? Он пытался узнать об этом у Нолдира, но тот лишь загадочно говорил о «спасении от ужасов мира» и «благодати древнего леса, где царит жизнь». И место это в самом деле в самом деле кишело жизнью. Белки и птицы безо всякого страха сновали меж ветвей, барсуки рыли норы прямо возле тканевых палаток, а олени мирно щипали траву, казалось бы, не обращая никакого внимания на человека. Лёгкий запах прелой листвы смешивался с ароматом цветов, трав и какой-то непередаваемой свежестью. Так пахнет воздух у чистого горного ручья. Но самое удивительное – наёмнику было тепло. Наверное, впервые с тех пор, как он очнулся в Грарстейне. Настолько тепло, что накидку пришлось нести в руках, хотя до попадания сюда Таринор то и дело ёжился от очередного порыва ветра. Здесь же ветра не было, но листья на деревьях покачивались, будто от лёгкого бриза.

Нолдир добродушно улыбался по пути сюда и большую часть времени молчал, но наёмник узнал в нём того самого эльфа, которого он выручил по пути в Вороний холм. В той… прошлой жизни. Эльф же, судя по всему, наёмника не узнал. Или, что внушало беспокойство, делал вид, что не узнал. Хотя в распухшем от пчелиных укусов и не способном внятно разговаривать человеке Таринор не признал бы и сам себя.

Эльфы остановились. Нолдир определил наёмнику и северянам палатку из ветвей и сухой сплетёной травы, велев ждать. Чего ждать – он так и не объяснил. Сказав это, остроухие скрылись за расступившейся перед ними зелёной стеной, которая, стоило им пройти, вновь срослась в сплошное переплетение ветвей.

– Вот же диковинное место. – Тогмур окинул взглядом деревья и окружающих. – И чего это они все? Ходят, лыбятся… Помнится, в Грарстейне у кузнеца подмастерье был. Ему как-то мешок с углём на голову упал с полки, так он тоже потом ходил и улыбался. Только говорить не мог, мычал что-то. Так и жил, пока с дерева не рухнул и шею себе не свернул. Интересно, эти хоть говорят? – Рыжий поймал за рукав одного пухлого бородача, проходившего рядом с глупой улыбкой на лице. – Вы чего тут все такие радостные? Чего ждёте?

– Благое место – благие мысли. – не меняя выражения лица, ответил человек.

Тогмур вернулся к брату и наёмнику.

– Тут будто все тем мешком ушибленные. – пробормотал он. – Хоть ты, Иггмур, не лыбься.

– А мне здесь нравится. – пробасил здоровяк. – Люди добрые, улыбаются. Не ссорятся, не ругаются.

– Ффё равно фто-то вьдесь не фифто. – Таринор задумчиво почесал щёку. Вдруг его осенило. Таких же благодушных он видел по пути в Моирвен. Вот только те оборванцы тут же сделались злее голодных волков, стоило им получить приказ от эльфа. Может, остроухие набирают армию?

Наёмник решил пока не делать резких движений и понаблюдать за окружающими. В любом случае, что-то подсказывало ему, что просто так их отсюда не выпустят. А если эльфы поведут это «войско» на юг, тогда-то им, быть может, и удастся сбежать.

Первый день прошёл тихо и даже скучно. Особенно страдал Тогмур, пытавшийся было от скуки задирать местных, но наёмник тут же одёрнул его. Не хватало ещё, чтобы из-за этого по шее от эльфов получить. Иггмур же явно наслаждался, следя за беспечно парящими вокруг светлячками и аккуратно ловя бабочек, садившихся ему прямо на нос. Он бы неплохо вписался в среду местных жителей, если бы не был на пару голов выше и вдвое шире любого из них. Мужчины и женщины, населявшие палатки вокруг бродили вокруг, обмениваясь короткими бессмысленными разговорами и не расставались с благодушно-дурацким выражением лица. Так продолжалось до вечера, покуда округа не заполнилась зелёно-голубым светом фонарей и пронзительным стрёкотом сверчков. И вот здесь начались странности. Внезапно раздался чистый высокий звук рога и все бродившие вокруг, будто повинуясь неведомой силе, побрели в одну сторону. Таринор тоже решил пойти, за ним последовали и братья-северяне.

– Наконец-то хоть задницу оторвать можно. – потянулся Тогмур. – Ещё немного и я б точно со скуки помер.

Толпа собралась вокруг большого каменного колодца, до краёв заполненного прозрачной, как слеза, водой. Вскоре из-за расступившейся живой стены появились трое эльфов, среди которых был и Нолдир, переодетый в серебристо-зелёное платье. В нечто подобное были обряжены и двое других.

– Возрадуйтесь! – один из эльфов воздел руки. Толпа встретила этот жест почти осязаемым благоговением. – Гвельморн вновь открывает своё сердце достойным жить среди истинных детей леса! – Сказав это, эльф получил от Нолдира свиток и принялся называть имена. Один за другим обладатели имён выходили из толпы к эльфам. Когда набралась пара дюжин человек, эльф вернул свиток и жестом велел идти через проём. Люди скрылись за древесной стеной, следом за ними ушли и эльфы. Толпа тут же начала расходиться. Наёмник заметил слёзы на глазах шедшей рядом улыбающейся женщины с седыми прядями в волосах.

– Фто ф ними теперь будет? – спросил наёмник, стараясь говорить как можно понятнее.

– Они будут жить вместе с эльфами. – улыбаясь, проговорила женщина. Я так счастлива за них! Верю, когда-нибудь и меня призовут стать частью леса.

– И как долго вы вьдефь вывёте?

– Я не замечаю времени. – блаженно проговорила она. – Здесь никто не замечает часов и дней.

Поняв, что ничего полезного от неё не узнать, Таринор принялся искать глазами пропавших куда-то братьев. Иггмур стоял возле самого колодца, его найти было нетрудно. Рядом стоял и Тогмур.

– О, Таринор. – улыбка рыжего подозрительно напоминала безмятежные улыбки местных. – Мы тут водички хлебнули, в горле пересохло, не в мочь уже. А тут этот колодец, вода аж сладкой кажется. Сам попробуй, освежает.

Наёмник зачерпнул из колодца ладонью. Прозрачная чистая прохладная вода. Даже не пахнет ничем, но кто знает, что эти эльфы могли сюда подмешать…

Больше книг на сайте – Knigoed.net

– Я лутфе ив фляги пить буду. Там воды ефё дофтатофьно…

– Ну, как знаешь. Идём, Иггмур, пора б и вздремнуть.

Таринор перекусил припасами из сумки, которую Иггмур аккуратно положил рядом. Тогмур расположился прямо на траве, устроившись на животе брата. Глядя на них, мирно спящих, наёмник чуть не поперхнулся от внезапного осознания. Они не притронулись к еде! С самого начала пути что Иггмур, что его брат не упускали возможности перекусить, а желание полакомиться медком и вовсе стоило Таринору опухшего лица. Нет, всё-таки с этим местом что-то было не так. Или же дело в другом? Судя по всему, колодец был единственным источником воды во всём лагере. Что, если он заколдован? Лучше бы им больше оттуда не пить. «Завтра им и скажу», решил наёмник, засыпая под трели сверчков и таинственные убаюкивающие звуки леса.

Открыв глаза на следующий день, первым делом Таринор понял, что прекрасно выспался, хотя уснул он прямо на траве. Рядом сидел Иггмур и умиротворённо разглядывал бабочку на ладони.

– Красиво здесь. – гулким голосом произнёс он. – И Таринор проснулся.

– А где твой брат?

– За водой ушёл. Вон он возвращается. – Иггмур махнул рукой в сторону колодца.

Тогмур нёс в руках две фляги – свою и брата. Вид у него был подозрительно цветущий.

– Какое утро, Таринор! – рыжий широко улыбнулся. – Оглянись вокруг! Разве здесь не прекрасно?

– И ты туда же… – наёмник провёл рукой по лбу. – Ты что, снова пил из колодца?

– И фляжки наши наполнил. Чудесное питьё, дурные мысли прочь гонит. И голод утоляет, и усталость. Тебе б тоже не помешало, попробуй.

– Как-нибудь обойдусь, спасибо.

– И напрасно. – глупая улыбка не покидала лица Тогмура. – Мы тут покумекали, думаем здесь остаться, наёмник. Игг тоже не против. А ты, если угодно, продолжай путь.

– Одному мне отсюда точно не выбраться… – Таринор вдруг осознал, что речь его стала внятной. Он ощупал лицо – опухлость заметно спала. Видимо, волшебен здесь сам воздух. Всё же отсюда надо выбираться. Но как? Эти двое налакались из колодца, теперь они такие же, как и все здесь. Восторженные болваны, мечтающие вечно жить в тени деревьев и ловить светлячков. Да и оружие забрали…

«Главное, решил наёмник, не опускать рук». Весь день он прогуливался и изучал окружение в надежде изобрести план побега. Место это не огорожено, а значит, можно попытаться улизнуть в лес. Вот только если эльфы действительно следят за ними, то они непременно пустятся в погоню. Или же просто позволят беглецу затеряться в чаще и стать добычей лесных зверей или даже самих деревьев, что, если верить слухам, способны ходить и хватать зазевавшихся путников. Это было бы очень по-эльфийски.

Днём из-за древесной стены никто не появлялся. И ни вчера, ни сегодня наёмник не слышал, чтобы оттуда доносилось хоть что-то, отличное от щебета птиц и тихого шума листвы. В какой-то момент он даже подумал, что там вовсе никого нет. Но откуда-то же приходят эти эльфы. И, что более важно, куда-то же увели бедняг тем вечером. Интересно, как они там? Какова их судьба? Неужели, они и вправду счастливо живут вместе с эльфами? Тогмур и Иггмур не прикоснулись к припасам, видимо, вода из колодца и впрямь позволяет не чувствовать голода. А кормят ли тех, кого увели за стену? Пользуются ли сами эльфы этим колдовским питьём? Наёмник не раз видел остроухих в трактирах и на постоялых дворах, так что мог точно сказать: эльфы едят. Во всяком случае, вне леса. Либо эта вода действует только на людей, либо она просто обманывает разум. Но бродившие вокруг не выглядели истощёнными. Странно всё это.

Вечером всё повторилось: звук рога, толпа вокруг колодца, эльфы со списком. Мало того, что все эти радостные лица вокруг уже начинали вызывать тошноту, так к ним прибавились ещё и Тогмур с Иггмуром, восторженно глядящие на происходящее. Наёмник стоял в первых рядах в надежде углядеть что-нибудь, что поможет поскорее убраться отсюда. Но всё прошло так же, как и вчера. На пути к палатке, наёмник поймал Тогмура за рукав.

– Надо убираться отсюда. Чёрт знает, сколько ещё здесь можно проторчать.

– Ты разве не хочешь попасть за зелёную стену? – лицо рыжего выражало истинное изумление. – Я понял, что зря всю жизнь сторонился этого леса. Теперь на душе так легко, никаких тревог и забот…

Безнадёжно. Это пойло совсем запудрило ему мозги. Таринору ничего не оставалось, кроме как отправиться к палатке. Когда Тогмур и Иггмур уже уснули, наёмник всё ещё сидел рядом и думал. Сон никак не приходил. Мысль о том, что он оказался в ловушке, а вместе с ним и эти двое, не давала ему покоя. Причём попали сюда они не в последнюю очередь из-за него. Новая жизнь, старые ошибки…

– Таринор? – внезапный голос из-за спины вывел его из оцепенения, заставив вздрогнуть. Наёмник обернулся. В нескольких шагах от него стоял Нолдир.

– Меня ж Тальберик звать. – наёмник придал лицу как можно более глупое выражение. – Я люблю мёд.

– Мне сразу показалось знакомым твоё лицо, Таринор. – эльф приблизился. От прежней благожелательной улыбки не осталось и следа, она уступила место серьёзности и настороженности. – В первую нашу встречу ты назвался путешественником. Теперь, когда твоё лицо почти исцелено, я узнал тебя.

– И что теперь? – вздохнул наёмник. – Не ведь не просто пришёл поздороваться со старым знакомым. Убьёшь меня? Прогонишь?

– Спасу. – коротко ответил эльф. – В прошлом ты уберёг меня от гибели. Сейчас я уберегу от неё тебя.

– Погоди-ка. От какой ещё гибели? – наёмник поднялся на ноги.

– Грядёт холод и смерть. Мы, elien, истинные дети леса, единственные, кто может уберечь этот мир. Здесь, в Гвельморне, набирается сил Alirwain, Младой король. Жизни этих людей питают его день ото дня. Когда придёт время, он сочетается с Lirvenwain, Младой королевой, что ожидает в Илиниэре, и породит Uithmir, Зелёное дитя, что вернёт Deachenail, Эпоху жизни.

– Очень познавательно. – у Таринора голова кругом шла от обилия эльфийских слов. – Что здесь вообще происходит? Зачем этот лагерь и как все эти лыбящиеся болваны «питают» этого вашего короля?

– Избранные колодцем отдают свою жизнь для Alirwain. Они пьют воду, не чувствуют голода и забывают обо всём, не уходят. Мы не даём им истощить силы, впускаем их в Сердце леса. И Alirwain забирает их жизнь, становясь могущественнее.

– И как вы узнаёте, кому пора уходить?

– Alirwain говорит это, он чувствует. Завтра придёт черёд твоих друзей. Но не твой. Ты не испил из колодца?

– Мне это всё сразу не понравилось, так что ел и пил я из своих запасов. Хоть голову на плечах сохранил… Только мне бы и их вытащить. Это возможно?

– Я попытаюсь. – ответил эльф после недолгой паузы. Он посмотрел по сторонам и добавил. – Вам нужно уходить отсюда. А мне пора возвращаться за стену, пока не заметили.

– Сначала оружие верни. Мне нужен мой меч. Да и Тогмур тоже будет рад топору, когда придёт в себя… Если мы сейчас уйдём, когда они вернут себе здравый разум?

– Вскоре. – сказал Нолдир после недолгой паузы. – Я верну вам оружие, а вы ждите меня там. – эльф указал на палатку на краю лагеря рядом с зелёным светильником на витом деревянном столбе. Наёмник был там сегодня. Только приблизившись к этому месту, у него пропадало желание покидать лагерь. Теперь же он надеялся, что волшебство не остановит его.

Когда эльф ушёл, Таринор с трудом растолкал Тогмура с братом. Рыжий упорно не желал просыпаться, а после ещё упорнее не желал куда-то идти.

– Уходить? Куда уходить? Зачем? – заплетающимся языком отвечал сонный северянин, отмахиваясь. – Сейчас ночь, время спать.

– Эльф приходил, нас позвали за стену. – Таринор не нашёл сказать ничего лучше. – Только надо идти сейчас.

Этот аргумент неожиданно сработал. Тогмур вскочил и принялся расталкивать брата. Тот согласился идти без особых уговоров. Доведя до указанного места, наёмник велел ждать. И лишь когда братья уже начали сомневаться в правдивости слов Таринора, пришёл Нолдир. Лица Тогмура и Иггмура тут же засияли.

– Вот твой меч. – эльф протянул наёмнику ножны с клинком Кальдора и обратился к рыжему северянину. – А вот твой топор.

– Не нужен мне топор. – улыбался Тогмур. – Это орудие злых людей, что калечат деревья.

– Да, я подозревал, что так будет. – эльф протянул маленький бутылёк с водой. – Вот, выпей.

Тогмур безропотно принял склянку из рук эльфа и одним глотком осушил её. Тут же его лицо исказила гримаса отвращения.

– Тьфу! Что за козлиная моча! Отравить меня вздумал, остроухий?! Ну-ка отдай топор, я тебя им на части порублю!

– Вот тот Тогмур, которого я знал. – улыбнулся наёмник. – Держи топор, нам пора уносить отсюда ноги. Пусть Иггмур держится поблизости…

– Идите в ту сторону, – эльф указал рукой. – и не сворачивайте. Не сбавляйте шаг и покинете лес с первыми лучами солнца. Я выполнил свой долг перед тобой, Таринор. Да прибудет с тобой благословение Иллании.

– Вижу и среди эльфов есть… – наёмник замялся, пытаясь найти подходящее слово. – хорошие люди. Спасибо тебе, Нолдир. Быть может, встретимся ещё, когда всё это закончится. И если закончится.

– Всё когда-нибудь заканчивается, Таринор. – вздохнул эльф. – Кому как не эльфам знать об этом. Надеюсь, нам не придётся скрестить клинки в битве.

– Как бы сказал один мой приятель «На всё воля богов».

Нолдир осмотрелся и, коротко сказав: «Прощайте», поспешил, бесшумно, будто призрак, раствориться в темноте.

– Пойдём уже. – Тогмур нетерпеливо потянул наёмника за рукав. – Иггмур, за мной.

– Я бы остался. – грустно проговорил здоровяк. – Красивое место.

– Да к чёрту, – отозвался его брат. – Я два дня кроме этой воды ничего не хлебал. Всё бы отдал, чтобы выпить чего-нибудь горячительного. Хотя бы даже вашей южной кислятиной, только не этой водой. Мне с бутылки настойки так мозги не туманило, как от вашего колодца. Ходил лыбился, как эти… Тьфу! Вспоминать стыдно.

Едва ступив за край лагеря, наёмник поёжился. Стало ощутимо прохладнее. И ветер поднялся – листва зашумела, деревья заскрипели. Несмотря на ночное время, раздались крики птиц. Таринор обернулся. На месте, где недавно стоял Нолдир, теперь находились двое эльфов с благодушными выражениями лиц, хотя в неярком свете зелёного фонаря выглядели они жутковато. Очевидно, они ещё не знают о побеге.

– Куда же вы? – спросил один из них. – Неужели вы желаете покинуть благословенное место?

– Мы лишь наслаждаемся красотой ночного леса. – совершенно миролюбиво ответил Таринор.

– Лес тем прекраснее, чем ближе к его Сердцу. – промолвил другой чуть более настороженно. – Как и сны, что дарует Иллания своим возлюбленным детям. Вернитесь, вам следует набираться сил. И кто знает, быть может завтра Лес впустит вас в своё Сердце.

– Но мы уже выспались днём, лучше ещё погуляем… – попытался возразить наёмник.

– Вернитесь в лагерь. – в голосе эльфа появилась твёрдость, но он всё ещё звучал благожелательно. – Не гневите богов леса.

Вдруг вперёд вышел Тогмур. Смерив эльфов испепеляющим взглядом, он набрал в грудь воздуха и заговорил.

– Слушайте меня, травожоры плюгавые. Если ваши боги хотят заставить нас обрядиться в оборванные балахоны и лыбиться, то они могут отправляться псу под хвост! Не для того я тащился через этот провонявший гнилью лес, чтобы хлебать ваше тухлое пойло и пресмыкаться перед остроухой мразью, вроде вас! И если я ещё хоть раз ступлю на эту землю, то, клянусь, выжгу здесь всё дотла, а из ваших шкур сделаю сапоги. Наполню этот колодец до краёв отличной брагой и закачу такую пирушку, что ваши боги желчью захлебнутся от зависти! Не будь я Тогмуром Рьяным, сыном Стейна Кривостопа!

Эльфы выслушали эту тираду с каменными лицами. А после один из них достал из-за пазухи рожок. Раздался звук, но не чистый и высокий, как раньше, а низкий и угрожающий. Тот же час за спинами эльфов собралась толпа оборванцев, вылезших из своих палаток. Вид у них был злобный, от былой благожелательности не осталось и следа. Остроухий указал пальцем вперёд, и толпа с рычанием устремилась на Тогмура. Едва тот успел выставить перед собой оружие, как первый противник оказался перед ним. Оскаленный человек прыгнул на северянина – и тут же свалился на траву, получив топором в брюхо. Но вокруг тут же появились другие. Рыча и шипя, они уже были готовы повалить рыжего на землю и растерзать. Таринор поспешил на помощь, но в тот самый момент, когда оборванцы ринулись вперёд, его опередило нечто огромное, отшвырнувшее их в сторону, будто соломинки. Это был Иггмур.

– Не трогайте братца! – взревел здоровяк. Он выглядел разъярённым медведем, готовым сломать хребет любому, кто осмелится подойти на расстояние удара.

Но оборванцы осмелились, хоть и с куда меньшей охотой. Стоило им зайти за последний фонарь с краю лагеря, как их ноги подкашивались, но они, словно одержимые, продолжали двигаться вперёд, злобно рыча на беглецов. Тогмур орудовал топором, радостно рыча. Он явно соскучился по битве. Тем, кому не доставалось северной стали, он ломал носы кулаком. Нападавшие уже даже не выглядели людьми. Оскаленные лица больше напоминали звериные морды, готовые разорвать противника зубами. Таринор рубил мечом тех, кто пытался обойти братьев и зайти им за спину. На мгновение он пожалел, что столь славный клинок приходится использовать, чтобы отбиваться от толп безоружных, хоть и обезумевших людей. Но потом, когда меч с хрустом перерубил палку, которой был вооружён один из нападавших, эти мысли исчезли. Основной удар на себя принимал Иггмур. Таринор впервые увидел миролюбивого гиганта в такой ярости, и зрелище это действительно впечатляло. Огромные, больше головы, кулаки крушили эти самые головы, разбрасывая противников в стороны. Тех же безумцев, кому удавалось добраться до его брата, Иггмур хватал и буквально переламывал об колено. Одного из них северянин схватил за ногу и принялся орудовать, как дубиной, а потом швырнул его прямо в эльфов, не попав, но заставив их отпрыгнуть в сторону.

Вокруг братьев и под ногами было множество сражёных противников, но оборванцы и не думали заканчиваться. Сколько же их было там? В лагере Таринор насчитал не менее сотни палаток. И в каждой было несколько болванов-водохлёбов. Теперь они начинали окружать и уже не стеснялись пускать в ход зубы. Эльфы стояли на том же месте, беспристрастно взирая на происходящее. И они, и наёмник понимали, что рано или поздно силы покинут сражающихся и их просто завалят мясом. Или же произойдёт то, что он уже видел в Моирвене. При мысли об этом, по телу наёмника пробежала дрожь.

– Тогмур, Иггмур, уходим! – крикнул Таринор, пронзив очередного противника. – Их слишком много!

– Согласен! – отозвался рыжий. – Я ж два дня не жрал ничего, тяжеловато с голодухи-то! Иггмур, братишка, прикрой нас!

Таринор зарубил ещё двоих, пытавшихся отрезать им путь. Тогмур отступал спиной назад, отбиваясь от вооружённых палками оборванцев.

– Сейчас! – воскликнул наёмник. – Бежим!

– Пошли, Иггмур! – раздался голос Тогмура.

Вспомнив, куда указывал Нолдир, наёмник припустил прочь, стараясь не споткнуться о корень или камень. Сердце бешено колотилось, а во рту появился привкус крови. Через некоторое время он решил обернуться и увидел лишь несущегося Иггмура с братом под мышкой.

– Стой! Таринор! – донеслось сзади.

Наёмник остановился. Кроме стучащей в висках крови он не слышал даже шагов бегущих северян, но всё же понял, что погони за ними нет. Во всяком случае, оборванцев. Наверняка из-за воды они не могли или не желали покинуть лагерь. Но за ними могли отправиться эльфы. Или сам лес, или ещё чёрт знает, что.

– Нужно идти. – тяжело дыша, сказал Таринор. – Нолдир сказал, к утру мы выйдем из леса. Если нас не сцапают.

– Не сцапают. – Тогмур сплюнул кровь и утёр рот. – Дай мне… Дух перевести… И я ещё столько же зарублю.

– Сейчас не до бравады. Идём. Иггмур, ты как?

– Я хорошо. Я брата спас. – голос гиганта был всё таким же густым и добрым, будто бы ему только что не довелось искалечить столько народу.

– Ты ведь тоже воду пил? – вдруг спросил Таринор. – А из склянки не выпил. Как же тебе мозги не запудрило? Назад туда не тянет?

– Не. – покачал головой Иггмур. – Но вода вкусная была, чистая.

– И ничего не почувствовал?

– Не почувствовал.

– Видать, Иггмур покрепче меня оказался. – усмехнулся Тогмур, похлопав брата по спине. – Его эта дрянь не взяла. Ну да ладно, куда идём, Таринор? Что там этот остроухий говорил?

– Туда. – указал рукой наёмник и, почувствовав тепло за пазухой, вспомнил о серебристом листке, спрятанном там. – Лучше нам тут не задерживаться, мне уже мерещатся шаги и голоса. Или не мерещатся.

– Пойдём. – пробасил Иггмур. – Не хочу, чтобы нас поймали. Там плохие люди. И альвы плохие.

Таринор обернулся и вгляделся во тьму ночного леса.

– Не все эльфы такие, Иггмур. Слава богам, не все.