Текст книги "Николай Кровавый. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Игорь Аббакумов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 91 (всего у книги 106 страниц)

Время сейчас такое!

 1. Африканские страсти

А с Бельгией творится что то интересное. Там сейчас всеобщая забастовка и массовые демонстрации протеста. Народ недоволен правлением короля Альберта. Честно говоря, я бы на месте бельгийцев тоже не радовался жизни. Ведь что произошло? Сколько грязи было вылито на прежнего короля! Всем был плох Леопольд Второй. И государство в Африке лично для себя создал, и парламенту вместе с «передовой общественностью» не позволял совать нос в свои дела на берегах Конго. Ну а то, что личный бюджет короля в разы превышал тот бюджет, который был в распоряжении парламента, это вовсе непростительно! Так это или нет, сказать не могу. По своим финансовым делам и делишкам Леопольд ни перед кем не отчитывается. Даже примерно определить его доходы не представляется возможным. И это бесит его подданных. Это сколько денег достанется каждому, если раскулачить короля! А тут еще гуманисты разных стран клеймят его позором. Мол замордовал он негров так, что больше некуда. Кстати, эта критика рикошетом бьет и по мне. Потому что я поставляю Леопольду «диких кавказских абреков». А с этими абреками вообще дурдом творят. С одной стороны уверяют, что я продаю в рабство вольнолюбивых почти белых людей, а с другой стороны наших горцев обвиняют в невероятной жестокости и фанатизме.

Но и это не все. Европейцы много потешались над тем, что Америка избавлялась от своих содомитов, сплавляя их Леопольду. Тот действительно не брезговал и такой публикой ради увеличения численности белого населения в своих владениях. Но теперь к американцам подключился и я, уничтожая те подпольные гей‑клубы, которые расплодились в обеих столицах. Что тут началось! Оказалось, что если от извращенцев избавляется Америка или Европа, то это смешно, забавно но вполне терпимо. Но если этим занялся русский царь, то это ужасная тирания. Но это все цветочки. А ягодки были в том, что бельгийцы внезапно лишились королевских доплат.

Что бы не говорили про Леопольда, но о своей стране и о своем народе он заботился. Народ жил при нем припеваючи. Лучше всех в Европе. Но почему то никому не было дела до того, что все это благополучие оплачено жизнями и здоровьем населения колонии, из которой король выжимал все соки. Но свергли короля и заодно потеряли источник немалых доходов. А кто в этом виноват? Если слушать вопли пострадавших, то виноват новый король. Тот самый Альберт Первый, в пользу которого еще недавно выступал парламент.

В чем же его вина? А в том, что не вернул бельгийскому народу его самое ценное достояние, именуемое теперь Заирской Империей. Правду сказать, у Альберта для этого руки коротки. Парламент, опасавшийся чрезмерного усиления королевской власти, не позволял Леопольду иметь слишком большую армию. Со дня отречения бельгийская армия сильней не стала. Зато колония усилилась в военном отношении необычайно. Сейчас тамошняя армия насчитывает 32 тысячи штыков плюс мощную речную флотилию. А с недавнего времени он обзавелся четырьмя легкими крейсерами и столькими же эсминцами французской постройки. Последнее делало его неуязвимым для удара из неблагодарного отечества. Проблем с экипажами возникнуть было не должно, ибо сейчас тысячи американских военных моряков испытывали проблемы с трудоустройством. Но и это не все. В его распоряжении имелись так называемые "почтовые самолеты" По‑4 и По‑4‑"Гидро". По две эскадрильи каждого типа, по семь самолетов в эскадрилье. Почему так? Да потому что еще никто в этом мире, кроме пришельцев из иного времени, не мог знать о нормальной численности авиачастей. И это еще не все. Французы, потерявшие в Техасе немало своих авиеток, а вместе с ними и офицеров Генерального штаба, сильно разочаровались в летательных аппаратах тяжелее воздуха и начали распродавать авиетки направо и налево, да кому попало. Таким образом, пять авиеток Вуазен‑III оказались в распоряжении короля. Особого толка от них не было, но душу видимо грели.

Что еще интересного? А интересной была покупка французских танкеток. Сами французы в них были сильно разочарованы и стремились избавиться от оставшихся после боев в Техасе танкеток. Долго мучиться им не пришлось, ибо они почему то понравились офицерам бывшей бельгийской колониальной армии. Правда, в отличии от французов, они их включили не в состав кавалерии, а придали пешим абрекским батальонам.

Ну я подсуетился в этом плане. В смысле, с поставками оружия. Перво‑наперво я сплавил туда автоматические винтовки Федорова в количестве аж целых шестьдесят штук. Большего числа наши заводы просто не осилили. И нужно сказать, брали их бельгийцы без особого удовольствия. Еще бы! Стоила такая винтовочка как приличный ручной пулемет. Именно поэтому мне их пришлось продавать по цене трехлинеек. Так сказать для испытания в боевых условиях. Разобравшись с тем, что они из себя представляли, барон Теофиль Теодор Жозеф Антуан Ваи, исполнявший обязанности премьер‑министра и военного министра Заирской империи, распорядился вооружить ими роту егерей сформированную из получивших политическое убежище американцев.

– Ни неграм, ни абрекам, это чудо техники давать в руки нельзя, – заявил он, после того как самолично испытал ее на стрельбище.

Зато другое творение сумрачного федоровского гения он оценил по достоинству. Собственно говоря, творений этих было два: самозарядный карабин и так называемый «вспомогательный пулемет» на его основе. Оба этих образца вооружения были раскритикованы нашими специалистами из ГАУ, да и оружейники были не в восторге от них. Как вы помните, все началось с того, что на основе патрона Маузер 7.63х25, был создан новый патрон: Федоров 7.63х45, причем, пулю так и не стали делать остроконечной. После первой неудачной попытки, взяв за основу освоенный в производстве СКС‑3.0, наш оружейный корифей создал вполне приличный Самозарядный трехлинейный карабин Федорова (СКФ‑3.0) Ну а там и до так называемого вспомогательного пулемета дело дошло (ВПФ) Внешняя баллистика этих новинок никого не впечатлила. Дальность прямого выстрела едва достигла 300 метров. Такое «чудо» на первый взгляд никому было не нужно. Но только на первый взгляд. Тот же Федоров уже убедился в том, что создать автоматический карабин под полноценный винтовочный патрон не выйдет. Только под ослабленный. На что никто не хотел идти. Ну а под «пистолетный переросток» у него все прекрасно получилось. А «заирцев» как ни странно, полученный результат вполне удовлетворил.

– Конечно, в Европе с таким оружием делать нечего, но в наших джунглях редко когда придется стрелять на максимальные дистанции. Поэтому карабины господина Федорова будут вполне уместны. Кроме того, они просты по устройству и вполне подойдут не только абрекам, но и туземным солдатам, – озвучил сложившееся мнение майор Антуан ван Герард, начальник Департамента Вооружений Заирской империи.

Вы спросите, а чего это Леопольд засуетился, если ожидать бельгийской агрессии было не реально? А с того, что Бельгия была не сама по себе, а входила в Организацию Североатлантического договора – союза нейтральных государств Европы. Помимо Бельгии, туда вошли Голландия, Португалия и Дания. А у этих стран были достаточные возможности для переброски войск по морю. И король Альберт всячески склонял их к участию в интервенции. Пока что у него ничего путного из этого не выходило. Никто не хотел лезть в ненужную им войну.

– Согласно Устава НАТО, мы обязуемся оказывать помощь жертвам нападения. Пункта, обязывающий нас вмешиваться во внутреннюю междоусобицу в Уставе нет! – категорически заявляли дипломаты.

Помимо обычного в таких случаях нежелания, имела место быть и элементарная осторожность. Все прекрасно знали о том, что Леопольда поддерживает Россия и отчасти Германия, ссориться с которыми у них желания не было. В итоге, Альберт поклонился французам, без поддержки которых ему уже было не обойтись. Что там ему обещали французы, пока точно не известно, но с переговоров Альберт вернулся довольный как слон.

– Скорее всего, французы окажут бельгийцам помощь, но не раньше, чем приведут в порядок свои дела в Америке.

Это мои «Врачи без границ» доложили. И похоже, что они правы. Кстати, их начали уже выживать из Канады и Мексики, да и в Америке немцы им создают проблемы. В любом случае, меня радует то, что у Леопольда имеются проблемы. Хотя он мне и друг, но своя страна мне дороже. И я подобно англичанам искренне считаю, что ей плохо, если где то не убивают друг друга европейцы. Вернее, убивают там, где России и близко нет. Проблема лишь в том, что европейцы сейчас не горят желанием воевать всерьез. Конечно, англичанам сейчас предстоит тяжелая война в Южной Африке. Но этого мне мало. Вот если еще и французы увязнут в Заире… Шанс на это имеется, но не очень большой. И многое зависит от того, как поведет себя Леопольд. А он далеко не прост и избежать войны может суметь. Сейчас ему уже 75 лет. В этом возрасте мало кто жаждет испытывать судьбу. А потому, возможную войну он постарается всячески предотвратить. Будет хитрить, юлить, идти на небольшие уступки… В конце концов, если воинственность ему никогда не была свойственна, то торгашеский дух никогда не исчезал. Явно прибегнет к посредничеству англичан, что то им пообещает… А ему есть что предложить британцам. Те уже заждались обещанный им анклав Ладо. Согласно договора, Леопольд им владеет до конца своей жизни и лишь потом он отходит англичанам. Проблема в том, что жизнь эту можно и укоротить. Владыка Заира это прекрасно понимает и сокращение жизни в его планы не входит. Зато у меня они появились.

Раньше, я желал, чтобы Леопольд дожил года этак до 1915. И клиника доктора Мюллера старалась всячески поправить ему здоровье и продлить жизнь. Но наши желания не всегда совпадают с возможностями.

– Хочу вас, Николай Александрович, огорчить. Возможно, что наш пациент и сумеет прожить желаемое число лет, но насчет его дееспособности у моих сотрудников имеются сомнения, – огорошил меня доктор Мюллер во время последнего посещения его клиники.

– Он что, уже "овощ"?

– Пока нет. Но близок к этому. Мы только отдалили момент наступления физической беспомощности, но не устранили причину ее. Скоро он не сможет полноценно заниматься государственными делами. И это мягко сказано.

Печально. В состоянии полной беспомощности сильно меняет сознание людей. Самое время для напористых и беспринципных интриганов. В подобном состоянии Леопольд может подписать весьма интересное завещание. И один бог его знает, в чью пользу. Значит, куем это железо, пока оно не остыло. Леопольд скоро в очередной раз покинет Крым. Доктор Мюллер боится, что больше пациенту не осилить столь длительный путь. Правда, без медицинской помощи его не оставят. Наша клиника в Леопольдвилле уже функционирует. Но сейчас мне нужна откровенная беседа с его не везде признанной супругой и королевой Катанги – Серафимой.

Ситуация возникла что ни говори – пикантная: тайная встреча женатого мужчины с замужней женщиной. А уж чем мы при этом занимались! Хотя, вы можете не верить, но мы всю ночь играли в шахматы. И при этом у нас обоих ничего не ёкнуло. Хотя и было на что у нее посмотреть. Тем не менее разговор между нами был чисто деловой. Я давно усвоил простую истину: никогда не стоит начальнику спать со своими сотрудницами. Мой одноклассник, такую ошибку допустил: начал спать со своей секретаршей. Сперва никаких дурных последствий от этого не было. Но потом секретарша заподозрила, что шеф изменяет не только жене, но и ей. Обида, обманутой женщины всегда имеет неприятные последствия для любовника. А если учесть, что эта женщина знала о его делах и делишках значительно больше супруги? В общем, оказался мой приятель под следствием. Выпутаться удалось, но карьеру загубил.

А Серафима наша, которая на самом деле Сара, в этом плане гораздо опасней. Возможностей нагадить человеку у нее сейчас немало. И то, что она на это способна, я ничуть не сомневался. Ее ведь для того и вербовали, чтобы дискредитировать Владимировичей. Просто тогда не срослось и мы эту агентессу использовали для другого дела. Да и то, не ожидали, что из обычной содержанки Леопольда, она станет заметной фигурой в иных политических раскладах. Конечно, ее морганатический брак с бельгийским монархом, для Европы ничего не значил. Точно таким же пустым местом для европейских политиков был и ее королевский титул африканского происхождения. Да и для нашей аристократии она никто и звать ее никак. Но я этим обстоятельствам придавал много большее значение. Потому что помнил, чем обернулись для СССР все эти африканские танцы. Не имея в Африке искренних союзников, советское руководство сделало ставку на купленных друзей. А в итоге, этих "друзей" легко перекупал Запад. Поэтому, я решил не пытаться из местных Мобут делать союзников. Толку от них. Зато можно было попытаться создать союз обиженных на Запад государств. И если эти государства будут достаточно развиты, то выкачивать из них за бесценок ресурсы, хрен у кого выйдет. История Южно‑Африканской республики тому пример. Но для создания аналога ЮАР в Заире, много чего требовалось. Леопольд уже начал работать в этом направлении, потому что деваться ему стало некуда. До потери престола, он был обычным колонизатором, который за счет эксплуатации колонии, неплохо кормил метрополию. Но сейчас, когда требовалось сохранить за собою свое детище, он приступил к строительству полноценного государства на берегах Конго. Вот только мало он чего успеет за оставшееся время жизни. И если Бельгия сумеет захватить колонию, то нужных мне изменений не произойдет. И поэтому, Сара‑Серафима была мне нужна в роли правительницы Заирской империи. Стать таковой, у нее шансы были. Если только сумеет правильно повести себя с Леопольдом.

В настоящий момент, ее отношения с ним, можно было считать "высокими". Благодаря нашим врачам, Леопольд достаточно долго мог наслаждаться прелестями своей возлюбленной. Но всему приходит свое время и силы его иссякли. Сейчас ему уже не до развлечений в постели и в принципе, он не против, чтобы Серафима "не простаивала". Но никаких адюльтеров на стороне наша агентура не обнаружила. Ей хватило ума, чтобы продолжать играть роль если не любящей, то в любом случае заботливой жены. Но и про политику она не забывала. В данный момент она приступила к формированию своего двора. Ну а помощницей в серьезных делах она изначально стремилась стать.

Второй для меня ценностью Леопольда, была его связь с крупным капиталом. В первую очередь бельгийским. И мне хотелось, чтобы Серафима унаследовала эти связи. Но прежде прочего, следовало добиться выгодного для нас завещания. О том и шла наша ночная беседа. Проговаривались разные варианты. Негодное отметалось, годное брали на заметку. Следовало сделать так, чтобы наш вариант завещания не признали фальшивым. А для этого, его должны были засвидетельствовать такие люди, словом которых никто пренебрегать не станет. Одним из таких людей должен был стать Рокфеллер. В качестве платы за услугу, ему было обещано 5 % акций нефтедобывающей кампании в Кабинде.

– Мадам! Вам нужно взять управление страной в свои руки еще при жизни мужа. Иначе ни королевой, ни императрицей вам не быть. И если вы не справитесь с этой задачей, то ничего кроме изгнания вам не светит. Вас съедят буквально на следующий день после смерти мужа.

– Полковник, – так как разговор был приватный, я разрешил обращаться ко мне только по воинскому званию, – можете мне поверить, что ради блестящего будущего своих детей, я способна на многое. И право, я вовсе не жалкая одиночка. У меня есть союзники из окружения мужа, есть и опора в местной армии. Взять в свои руки власть, я сумею. Но чтобы удержаться на троне, мне понадобятся весомые аргументы для заирской верхушки. Главный аргумент – способность справиться с возможной интервенцией. Сейчас это почти невозможно. Стоит только объявить нам блокаду и заслать возмутителей спокойствия к местным племенам – больше трех лет мы не продержимся. У нас есть войска, но те же самые патроны и снаряды для них мы получаем извне. Муж говорил, что нам нужно иметь свои арсеналы.

– Так он не только говорит, насколько я знаю, фирма "Маузер" подписала контракты на строительство оружейных и патронных фабрик, а Крупп будет вам поставлять не только пушки, но и построит завод по выпуску артиллерийских снарядов.

– Все это так, – согласилась Серафима, – но как мне объяснили советники мужа, мы не имеем возможности изготовить каждую деталь. Очень многое нам нужно завозить из других стран. А блокада этому будет мешать. Наш военный министр говорил о том, что вся торговля у нас ведется от устья Конго и через анклав Ладо. Через последний – путь короче. Именно через Ладо мы привозим из России абреков. Но этот путь англичане в любом случае нам перекроют. Остается океан и устье Конго. И здесь, помочь нам можете только вы.

– Каким образом?

– Муж говорил мне, что во время войны испанцев с американцами и японцами, вы сумели окоротить американцев, создав миротворческие морские силы, которые не позволили полностью блокировать испанские владения в Вест‑Индии…

Понятно все с ними. Выжить пытаются за чужой счет. А конкретно, за счет России. Но нормального варианта не предлагают. Тоже мне удумали – миротворческая эскадра! Тут нужны корабли с большой автономностью плавания, а у меня что на Черном, что Балтийском море, таковых нет. Что были, давно либо утилизованы, либо проданы, либо охраняли торговлю на Тихом океане и потому сильно изношены. Оно конечно можно использовать те корабли, что у меня на Севере сопровождали конвои. Вот только сразу придется решать вопрос с базированием. У Леопольда имеется неплохой морской порт Бома. Полдюжины корабликов можно разместить. А потом французы или англичане пригонят парочку дредноутов и потребуют убираться ко всем чертям. И уберемся. Потому что бодаться с ними нету сил.

Какой еще вариант? Можно конечно на судах "Морвоенторга" поднять Андреевский флаг и нагло возить что угодно. Досмотр военных кораблей Морским правом запрещен. Вот только если право не защищено силой, то на него и плюнуть могут. Хотя, нарушать правила британцы не станут. Они мне просто начнут гадить в России до тех пор, пока я сам не уберусь туда, откуда пришел.

Привлечь к этому делу Вилли? Ему гадить опасно. Флот у него еще не сильней британского, но это вопрос времени. Он с удовольствием влезет в эти дела. Вот только Леопольд не согласится на такой вариант.

Испанцы? А ведь это мысль! Они после того, как удачно выпутались из войны с Америкой и Японией, преодолели свой прежний комплекс неполноценности, а нашествие немецкого капитала в их экономику изменило их жизнь к лучшему. У них вновь возникло желание поиграть в великую державу. Имея в качестве козыря союз с Германией, Альфонсо XIII мог позволить себе вольные шалости в местных водах. Связываться с ним, все равно что связываться с пристающим к тебе нахальным пацаном, неподалеку от которого стоит компания громил. По морде пацану конечно можно заехать, вот только после этого: "Мужик! Ты почто малявку обидел? Давно по сусалам не прилетало?" Пожалуй, это вариант! Тем более, к услугам испанских крейсеров будут немецкие базы в Камеруне.

Но у Заира все еще впереди. К тому же прямая защита его независимости может и не понадобиться, если англичане серьезно увязнут в Капской провинции. А как раз в ней дела происходили веселые. Местные буры недолюбливали англичан, но не настолько, чтобы в открытую бунтовать. Те, кто был на это способен, давно ушли жить в Республики на Реке Оранжевой. Но с прибытием американских "дезертиров" и флотилии Назгулеску, все поменялось. Капская провинция для британцев была потеряна и вот‑вот мог быть потерян Наталь. Переброска подкреплений из Индии ситуацию не изменила. И пока британцы были связаны по рукам и ногам войной в Америке, им было не до Южной Африки. Но и выход САСШ из войны не улучшил сложившуюся здесь обстановку. Силы буров только возросли за счет сбежавших к ним бойцов Дикой дивизии и экипажей американских рейдеров. Последние прибыли вместе со своими кораблями. Три десятка носителей минных катеров – сила внушительная. На борту этих крейсеров имелось 120 подводных лодок на электрическом ходу и шесть десятков минных катеров с газойлевыми двигателями. Уже это делало проблематичной переброску подкреплений. Конечно, всю эту армаду требовалось содержать и снабжать топливом, боеприпасами и запасными частями. Но при сильном желании все было возможно. А у германцев, столкнувшихся с трудностями в Америке, желание сильно нагадить британцам, день ото дня крепло. Через Людериц – алмазную столицу Германской Юго‑Западной Африки, шли поставки всего того, что было необходимо повстанцам.

Главная проблема повстанцев – отсутствие единого руководства, до сих пор решена не была. Руководство Трансвааля и Оранжевой республики до сих пор имели претензии к составу правительства Капской Республики. Американские "дезертиры" признавали только тех командиров, что назначены были военным министром САСШ. Ополченцы Капской провинции, охотно слушались собственных командиров и терпимо относились к германским военным советникам. Остатки Дикой дивизии, оказавшиеся в этих краях, были малочисленны и не имели единого командования. Каждая рота или "вольная кампания" подчинялась своему пану‑атаману. Собравшиеся в Кейптауне американские рейдеры тоже не представляли собою единого соединения. И вишенка в торте – флотилия Назгулеску. К ее бойцам конечно относились с огромным уважением, но иметь дело с самим Назгулеску все это местное сборище командиров и начальников не желало. Получается, что и силы у мятежников немалые, много больше, чем были у буров в известной мне войне, и разгромить их сейчас, не такая уж трудная задача. А мне нужна затяжная война в этих краях.

Ну что же, постараемся британцам испортить обедню. Они сейчас контролируют только провинцию Наталь. Именно там они сосредоточили переброшенные из Индии части бенгальских стрелков и местную милицию, имея в качестве базы порт Дурбан. Есть на побережье Наталя и другие гавани, но эта основная. Если захватить их, то британцам негде будет высаживать подкрепления, а имеющиеся в провинции войска, оставшись без снабжения, довольно быстро будут вынуждены либо капитулировать, либо интернироваться в португальских владениях. Высадить новые войска вполне возможно. Но проблема в том, что производить высадку на необорудованном для этого побережье, британцы не умели. Ну как не умели? Ничего, кроме шлюпочного десанта они в данный момент не практиковали. И последний такой десант они высаживали в чисто колониальных войнах. Зато та же флотилия Назгулеску имела более передовой опыт. Да и с оснащением десантно‑переправочными средствами она шла впереди планеты всей. Те десантные средства, которые она использовала в Америке, в ней же и остались. Но это не значило, что она долго оставалась без них.

Еще задолго до этой эпопеи, наша профессора из Инженерного замка сконструировали по моей высочайшей просьбе штурмовой десантный паром. Источником моего вдохновения был немецкий паром "Зибель" из моего времени. Правда, приходилось учитывать, что в более ранние времена располагать придется иными средствами. В общем, первый блин вышел комом. Но появился опыт. "Зибель‑2" получился уже лучше. Его испытали на Каспии и не стали принимать на вооружение. "Зибель‑3" вышел и вовсе красавцем. Но производить и его мы не стали. Только опытный экземпляр, который также испытали на Каспии. Дело было в том, что построить эти паромы можно было только из германских комплектующих. Я это нарочно сделал. Когда пришло время, я просто снабдил Назгулеску рабочей документацией и он нашел нужные производственные мощности в Кейптауне. Ну а материалы для строительства поставляли немцы, да еще за свой счет. Заставлять немцев оплачивать эту войну не пришлось. Они и в моем времени неплохо поддерживали буров. Ну а сейчас, когда перспективою было обретения союзника в этих краях, Большой Германский Генеральный штаб тем более не стал жмотничать. Инструктора, оружие, боеприпасы, амуниция… все это шло полным ходом. Тем более, что буры способны были все это оплачивать.

В итоге, вышли довольно неплохие плавсредства, способные перевозить по морю до сотни десантников с вооружением имея ход в шесть узлов. При команда парома могла и поддержать десант огнем универсальной трехдюймовки и 37‑миллиметровки. Ну а в дальнейшем работать в качестве судна снабжения. И конечно же "Зибель‑3" можно было использовать в качестве средства ПВО или вести морской бой с кораблями равных ему по водоизмещению. При этом, утопить его было нелегко.

Скрыть от британцев сам факт строительства паромов в городе, где у них наверняка хватало добровольных осведомителей, наш панцер‑командор даже не рассчитывал. Но ввести в заблуждение относительно их назначения – получилось. Все "знали" о том, что эти посудины предназначены для приема военной контрабанды в нейтральных водах и доставки их в порт. Как выяснилось позже, "легенда" сработала. Но восьми построенных паромов было все‑таки маловато и с капитанами американских рейдеров‑носителей шли переговоры о выделении минных катеров.

Но если с материальной частью проблемы решались, то с личным составом все было не так. В лучшие свои времена, флотилия имела до пяти тысяч человек личного состава, а в Кейптаун Назгулеску привел не более восьми сотен человек. Требовалось пополнение надежным личным составом.

Проблему эту я решил оригинальным образом. Дураков, согласных воевать "за нашу и вашу свободу", в России еще хватало. Нужно было только наладить вербовку воинов‑интернационалистов. Кроме того, пойманным на "горячем" революционерам, предлагался выбор между каторгой и войной. Большинство выбрало войну. Худо или бедно, но на два батальона народу набрали. Оставалось только найти им подходящих командиров. Рассчитывать на американских сержантов и третьих лейтенантов, которых массово штамповали наши "фабрики офицеров" в САСШ, не приходилось. Поэтому пришлось обходиться своими силами. Собственно говоря, с этим тоже сложностей не возникло. Мы отобрали подходящих для командования отделениями и взводами добровольцев и провели их через полигон "Десятки". Три месяца и ты – фельд‑сержант второго или первого ранга. А вот с ротным и батальонным звеном командования вопрос решили иначе. Ими были кадровые офицеры нашей армии. С которыми предварительно пришлось вести беседу.

– Господа! Смею заметить, что нижние чины вам достанутся непростые. Все они «красные» и к монархии относятся враждебно. Более того, половина их – самые настоящие государственные преступники, которым каторга заменена поездкой на войну. Поэтому, не стоит их пытаться обратить в свою веру. Бесполезно. Но и наказывать их за имеющиеся у них взгляды не стоит. Наш государь считает, что вы должны относиться к ним, не как к людям падшим, а как к своим боевым товарищам. Будьте с ними строгими и справедливыми. Помните, что их успехи и подвиги в любом явятся славою русского оружия. Опыт показывает, что тех смутьянов, которым выпала судьба воевать в составе Американского легиона, сами американцы и их враги запомнили именно как русских.

Но вообще, командовать такими людьми должны командиры особого склада. И я таких нашел. Причем, позаботился об их службе заранее. Командирами Русских волонтерских батальонов были назначены два офицера. Первым батальоном назначен командовать капитан Михаил Гордеевич Дроздовский, а Вторым – капитан Михаил Кузьмич Войналович. Здесь их биографии лишь частично совпадали с теми, что известны были по моему времени.

Оба своевременно окончили Академию Генштаба, но уже по обновленной программе. Так как войны с японцами не случилось, то они в ней и не участвовали. Зато после академии, оба попали служить в "Десятку". Чем они меня привлекли? А вы на Дроздовского посмотрите. Это сам по себе замечательный человек. Да не просто храбрый, грамотный и харизматичный командир. Таких в любой армии хватает. Гораздо замечательней то, что он добивался успеха в условиях, когда все этому препятствовало. Вопреки сложившимся обстоятельствам, он сумел создать боевое ядро будущей дивизии его имени. Он сумел ее обеспечить всем необходимым, хотя никто и ничего ему так просто не давал. В отличии от идиота Корнилова, он смог совершить марш на соединение с Добровольческой армией, по враждебной территории и с малыми потерями. Корнилов же, в более благоприятных условиях угробил Текинский полк и явился на Дон без него. Дроздовский тщательно готовился к бою, при этом не бросая войска в лобовые атаки на превосходящие силы противника. Зато Корнилов, а следом за ним Деникин, любили атаковать "по‑гвардейски": идти в лоб и на штык. Стоит ли удивляться тому, что в Первом Кубанском походе, Добровольческая Армия из имевшихся вначале двух с половиной тысяч людей, потеряла в боях двенадцать с половиной тысяч? А Дроздовский, в не менее тяжелых условиях – несколько сотен. В общем, в Южной Африке требовался именно такой командир. Кроме того, я учитывал, что Михаил Гордеевич был способен ради пользы дела пренебречь личными амбициями и сработаться как нужно с такой сложной личностью, какой являлся наш панцер‑командор.

А что можно сказать про Михаила Кузьмича Войналовича? В принципе, много не скажешь. В нашем времени он недолго был у Дроздовского начальником штаба и погиб в самом начале похода на Кубань. Для Дроздовского гибель Войналовича была настоящим горем. Потому что по его мнению, только Войналович мог достойно заменить своего командира во всяком сложном и опасном деле.

К началу 1910 года, оба батальона добровольцев были сформированы, прошли обучение и судами «Морвоенторга» перевезены в Людериц, откуда они пешим маршем к середине февраля добрались до Кейптауна. Следует помнить, что в этих краях февраль является летним месяцем. Сезон дождей уже прошел и море достаточно прогрелось. Именно в Кейптауне русские добровольцы соединились с отрядом Назгулеску и приступили к интенсивным тренировкам.

С прибытием русских добровольцев, начала подходить к концу формирование так называемой Оперативной группы «Капштадт». Основу ее составила флотилия Назгулеску, для которой и строились десантные паромы. К удивлению окружающих, панцер‑командор включил в состав оперативной группы остатки Дикой дивизии. Остатки – ото девять сотен разного рода беглых висельников, сумевших добраться до Капской провинции и рассчитывавшие на то, что отсюда им не грозит выдача органам правосудия стран Антанты. Правда, спокойная жизнь им и тут не светила, но это их не смущало. Назначенный со стороны уполномоченный по правам американских граждан некий Дункан Маклауд, уверил их в том, что рассчитывать на добычу в этой стране они могут. А со временем, когда у победителей схлынет ажиотаж, они смогут вернуться в Америку. Конечно, какие то сомнения у «дикарей» насчет возможности умереть дома и в своей постели, имелись. Но камарад Маклауд, умел произносить зажигательные речи. Но самое большое впечатление на личный состав произвела церемония вручения боевого знамени. В основе своей оно повторяло флаг Конфедерации, только без звезд. Зато череп со скрещенными костями имелся. Верхнюю часть знамени украшала надпись Wild division, а в нижней части знамени красовался девиз: «Before us – horror, behind us – grief!» Казалось бы: какую для этого отребья пользу может принести данный ритуал? Да не скажите! За время войны «дикари» немного поднаторели в тонкостях международного права и прекрасно знали значение слова «комбатант». Все это для них означало, что они обрели официальный статус и при попадании в плен, враги обязаны соблюдать их права. Поэтому они с удовольствием нашили на новенькие кителя шевроны с эмблемою, названием и девизом своей части. Правда, заранее поинтересоваться у британцев насчет соблюдения прав у них возможности не было.