Текст книги "Николай Кровавый. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Игорь Аббакумов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 82 (всего у книги 106 страниц)

– Ваше величество, оба представленных на испытания пистолета показали себя одинаково хорошо. Отдать предпочтение одной из моделей нам весьма трудно. За трехлинейный калибр говорит то, что у нас имеется налаженное производство пистолетных патронов Маузера и имеется оборудование для производства стволов нужного калибра.

– А по четырехлинейному у нас что?

– А по нему, у нас имеется достаточно старое оборудование и необходимость производить совершенно новый патрон. Но господин Браунинг правильно указывает на то, что револьверы смит‑вессон нам еще пригодятся.

Хорошенько подумав, я решил, что не стоит бояться большего разнообразия в производстве боеприпасов, чем оно имеется сейчас. В моем времени, попытка иметь минимальное количество образцов боеприпасов провалилась. В первую Мировую войну, пришлось срочно осваивать производство патронов и под трофейные винтовки, и под японские «арисаки». А сейчас, как ни крути, но этот этап нами уже пройден. «Арисачные» и «маузеровские» винтовочные патроны мы освоили в производстве и прекрасно их продаем. Ну будет еще один патрон. Ничего плохого я в этом не вижу. Тем более, что его не нужно производить десятками миллионов. А потому, производим тот, что калибром 10.67мм. Его будут производить туляки и назовем его ТБ – «Тульский браунинг». Эти же заводы произведут новые барабаны для револьверов.

Ну а пистолет под маузеровский патрон пожалуй не стоит изготавливать. Впрочем, а кто сказал, что он совсем не нужен? Взять тех же поляков. Мы им для посполитого рушения поставляем и СКС‑3.0 и патроны к нему. Так ведь посполитое рушение – это считай партизаны. А кто сказал, что польскому партизану не нужен пистолет. Вот как раз такой им и подойдет. Правда, его еще нужно суметь продать. Но тут нам поможет старая и добрая польская традиция, называемая коррупцией. Что в старой Польше, что в нынешней, большинство голосов в том же сейме достигается банальным подкупом сенаторов. Да и наш дорогой и уважаемый Анджей Первый не менее сенаторов обожает деньги. Так что поможем королю и сенаторам стать чуточку богаче, а посполитому рушению – лучше вооружиться. Последнее – за их деньги.

Итак, трехлинейный автоматический пистолет, мы принимаем лишь к производству, но не на вооружение. Обзываем его «Браунинг‑Партизан» и продаем всем желающим его приобрести. А займется им Ижевский завод.

Но оружейная тема недолго меня занимала. Потому что то, что происходило сейчас в мире, было намного важней. Война в Америке явно больше года не продлится, хотя сломать американцев ой как трудно. Капская провинция и Трансвааль – там огонь войны только разгорается, но вряд ли его получится быстро потушить. А в добавление ко всему, полыхнуло в Турции. А это уже предмет непосредственно моих забот.

Вот только и с тем, что творится в России, что то нужно делать. Чиновники, что достались мне от предыдущего царствования, изрядно постарели и скоро от них будет мало толка. Это понимают буквально все. Понимают и то, что скоро начнут появляться свободные вакансии. Донос Михаэля Гарца на адмирала Макарова, это не только сигнал о том, что либералы хотят присосаться к финансовым потокам. Они и о власти мечтают. О реальной исполнительной власти, а не только лишь представительству в органах самоуправления. Вот только мне нет охоты идти навстречу их пожеланиям. А если не идти, то наверняка созреет в их среде заговор, целью которого будет захват власти.

Нет ребята, пулемета я вам не дам! Мне Керенские с Гучковыми и им подобные без надобности. Но коль вы требуете общественный контроль за делами в Заполярном наместничестве, то будет этот самый общественный контроль!

– Вас кажется зовут Иосиф Виссарионович?

– Вы правы ваше величество.

– Есть у меня, уважаемый Иосиф Виссарионович желание: выслать вас подальше от больших городов, в места вам прекрасно знакомые. Не огорчайтесь. Это вовсе не является проявлением моей немилости. Наоборот, я доволен вашей работой по организации черносотенных дружин в «Союзе Русского Народа». Теперь вам предлагается более интересная работа: возглавить группу общественного контроля за делами в Заполярном наместничестве.

Итак, товарищу социал‑монархисту Джугаеву, уже принявшему псевдоним Сталин, предлагалось подобрать группу компетентных товарищей и отправиться на Север. И не столько с целью выявления злоупотреблений, сколько ради оказания нашему адмиралу помощи в делах управления. А заодно, это будет практической учебой для управленцев новой формации, которые должны со временем заменить старые кадры.

21. Проблемы гегемонов

В свое время, Наполеон Бонапарт говорил о том, что архитекторы способны погубить любую империю. Мне про это постоянно говорят финансисты из Госплана, когда приходит пора утверждать статьи затрат на текущий год. А то я этого не понимаю! Но тем не менее, продолжаю настаивать на своем, ссылаясь на мнение Генерального штаба. Да и те проекты, о которых идет речь, только на первый взгляд выглядят убыточными. Взять хотя бы План преобразования природы. Сейчас от него особого толку нет. Одни траты. Но рано или поздно, количество обязательно перерастет в качество. Мы слишком сильно страдаем от засух. И теряем из‑за них самое дорогое, что у нас есть – людей. Причем, не только поживших свое стариков. Гораздо больше мы теряем детей. Правда, в последние годы детская смертность пошла снижаться. И дело не только в успехах медицины. Намного больший толк от мер чисто социального плана. Как вы думаете, способно ли всеобщее неполное среднее образование спасти ребенку жизнь? А я твердо знаю: способно.

Сельский люд сперва недоверчиво отнесся к моей затее со школами интернатами. Но стоило возникнуть очередной угрозе голода, как народ сам, без всякого понукания, повез детей в школы‑интернаты. Расчет простой: выживет или нет дите в родной деревне, этого никто заранее не знает. А в интернате он будет одет и накормлен. А если приболел, так фельдшер под боком. Да и не на край света детей нужно отправлять, а в волостной центр.

И повезли детей, не дожидаясь момента, когда государство сумеет обеспечить всю страну школьными автобусами. А когда родное чадо является домой на побывку, живое и здоровое, уже не кажется тяготой повинность по обеспечению школы теми же самыми дровами. Впрочем, от дров мы начали уходить. Масштабные торфоразработки потихоньку начали знакомить народ с новым видом топлива – торфяными брикетами.

Честно говоря, торфоразработки мы затеяли не ради того, чтобы народ топил брикетами свои печи. Наоборот, именно о народе никто изначально не думал. Все и я в том числе думали о тепловых электростанциях, которые нам нужны были для выплавки алюминия. Но мы предполагаем, а жизнь располагает.

– Ваше величество! Что делать, если народ у нас такой! Воруют сволочи! – докладывал мне Горемыкин о фактах массового хищения торфяных брикетов.

– Воруют значит? И сильно?

– Сильно, ваше величество. Никакая охрана не помогает. Да сторожа и сами на этом наживаются, ненадежные очень. А у полиции на это нет ни сил, ни людей.

Воруют – это хорошо! Не в том плане, что воруют, а в том плане, что оценили новый для них вид топлива. Вот только все‑равно от воровства нужно отучать. И при этом, людей без тепла и горячей пищи не оставить.

Решение я принял такое: подсчитать объем хищений и дать дирекции электростанций право на легальную реализацию этих объемов. Продажную цену назначить божескую, чтобы выходило дешевле дров. А недостаток топлива возместить увеличением его добычи.

Но ведь не одними ТЭС мы обходимся. Сейчас, согласно Плана преобразования природы, мы строим сотнями малые ГЭС. Они конечно не так хороши, как гиганты энергетики. Получаемая на них электроэнергия выходит заметно дороже. Но ведь есть с них и другая польза! Например – разведение рыбы. Да и в комплексе с лесопосадками, они прекрасно обеспечивают влагозадержание. Так плевать на деньги! Они как навоз. Сегодня нет, а завтра воз. Главное – народ при деле и не мрет как прежде. А с алюминием у нас и так неплохо обстоят дела. Пятнадцать тысяч тонн в год мы уже имеем. Много это или мало? По мнению Генштаба – мало!

– Ники! Мы смотрим на идущую в Америке войну и делаем свои выводы, – объясняет мне Георгий, – а выводы печальные. Если мы не сумеем выплавлять менее ста сорока тысяч тонн алюминия в год, то в случае большой войны нас ожидает катастрофа.

Тут я с Жоржем согласен. В моем времени, мы перед Великой Отечественной войной едва‑едва вышли на шестьдесят тысяч тонн в год. Вроде бы и вторые в Европе и третьи в мире, но это с чем сравнивать. Германия выплавляла втрое больше. Но это в мирное время. А в военное все было намного хуже. Германия имела в своем распоряжении 350 тысяч тонн алюминия в год, а мы – 113 тысяч. Из которых половина – поставки союзников. В общем – катастрофа!

Вот потому я и позволяю наживаться немцам на поставках оборудования для электростанций. Чтобы катастрофы избежать. Или сильно уменьшить ее последствия.

Но это дела текущие, хозяйственные. Не меньше проблем мне доставляют наши ученые. Вот уж у кого все внезапно происходит. Кто может заранее понять, что им взбредет в голову? Взять того же Филлипова. Этот злостный пацифист мечтает создать такое ужасное оружие, которое разом сделает все войны невозможными. Лазер с химической накачкой у него пока что не вышел. Но зато он понял другое: энергия расщепления атома – это то, что нужно для победы пацифизма во всем мире. А раз так, то за дело товарищи ученые!

Нужно сказать, что в ядерной физике у нас имеются подвижки. Филлипов самостоятельно додумался до идеи циклотрона. Первые установки вполне помещались в одном из помещений его лаборатории. Но этого ему показалось недостаточным и пришлось идти ему навстречу, строя мощную установку на одном из научных полигонов.

Думаете, что он один такой? Да весь наш Менделеевский комитет состоит из таких вот шизиков. Кто‑то из них пацифист, а кто‑то ядреный милитарист, но это и вся разница между ними. Богатство фантазии и неуемные аппетиты – вот что их всех роднит. И никуда мне не деться. Я ведь прекрасно помню, что одной из причин недовольства этой публики моим реципиентом, было невнимание к развитию отечественной науки. И плевать этим господам было на то, что тогдашняя Россия не могла материально потянуть их хотелки. Впрочем, у меня та же самая проблема. Существующая индустрия не в состоянии обеспечить развитие всех направлений. Но у меня хотя бы осуществляется то, чего не было у реципиента. Тут у меня подход чисто военный: чем бы ученый не занимался, лишь бы… Ну вы поняли. Так что Менделеевская клика мною даже довольна. И настроение у этой публики вовсе не революционное. Более того, очень много представителей прикладной науки являются членами «Союза Русского Народа». Что меня вполне устраивает. Тем более, что результаты они выдают.

Правда, возникли проблемы с признанием этих результатов во всем мире. Дело в том, что существующая система патентования меня не устраивает. Хотя бы потому, что ее создали не мы. И обеспечивает она воровство идей в лучшем виде. А потому, пришлось предложить честолюбцам от науки иной вариант. И называется он: Библиотека имени Д.И. Менделеева. Это учреждение конечно является библиотекой. Именно она хранит зарегистрированные авторские свидетельства на открытия и изобретения. Но доступ к ним только для своих. Чужаку трудно получить на руки нужный ему материал. Но функция хранения секретов‑ не единственная. Гораздо больше внимания библиотека уделяет похищению чужих секретов. Я ведь прекрасно понимаю, что без свободного обмена научными знаниями, мои ученые захиреют. Ну так наши рыцари плаща и кинжала стараются обеспечить нашу науку наиболее полной информацией о чужих достижениях. Правда, остался вопрос статусности, к которому научная братия зело неравнодушна. Тут тоже пришлось искать замену. В общем, нашим Ломоносовым всячески прививается кастовость. Закрытые научные конференции – это не для всех. Конечно, того же Резерфорда или Макса Планка пригласят выступить с докладом, но ответной любезности с их стороны мы не ждем. То, о чем следует помалкивать, у нас уже помалкивают. Вот такие у нас сознательные прикладники. А почему так? Да потому, что с ними работают. В периодических изданиях регулярно публикуются материалы о том, как наживаются на воровстве чужих идей всякого рода Эдисоны с Эйнштейнами да Марконни. И знаете, люди прониклись. Потому что обидно им стало за державу, а кое‑кому и за себя любимых. С этим тоже пришлось подсуетиться. Несколько, наименее значимых изобретений были нарочно «слиты» за кордон. А теперь представьте себе обиду человека, которому отказывают в регистрации изобретения на том основании, что точно такое же, запатентовано неким профессором Жульманом из Геттенберга. И это при том, что пострадавший прекрасно знает: Жульман над этим не работал! Значит что? Значит нагло спёр! Такие трюки лучше всяких нравоучений способствовали соблюдениюдолжного режима секретности среди нашей научной братии. А заодно и вывод: в Европе одни жулики! И это не мы сказали. Люди сами к такому выводу пришли.

Примерно такой же подход был у меня и к нашему беспокойному студенчеству. Ведь от чего это студиозы шли в революцию? Либо от безделья, либо от ощущения полной безнадежности. А значит, применяем в отношении их все тот же принцип: чем бы не занимался, лишь бы… Ведь почему на том же Западе, про студенческие волнения уже забыли? Да потому, что у их студентов есть хорошая перспектива. Коль страна развивается, то есть шикарная возможность хорошо и с пользой прожить свою жизнь. Тамошний студент прекрасно знает о том, что будет востребован. Что возможностей найти интересную работу хоть отбавляй. Так зачем себе портить жизнь конфликтами с властью? Правильно, незачем. Я знаю, что это не навечно. Придет время и придут молодежные бунты. Но это лишь потому, что люди зажрались. А нам до этого пока что далеко. В моем времени Запад сумел купировать этот протест, подобрав каждой категории свой наркотик. Кому то – интересную работу, а кому то – настоящую наркоту. Ну а позже начали входить в моду компьютерные игры. Но мне это не подходит. Тем более, что избытка образованных людей в России не ощущается.

Для студентов технических ВУЗов удалось создать отдушину в виде студенческих конструкторских бюро. И сразу пошли на убыль студенческие забастовки. К чему бастовать, если у тебя есть любимое дело? За которое еще и деньги платят. Но это, если на реальный заказ подсел. Но есть и те, чью фантазию пока что не в состоянии оценить потенциальные заказчики. А работать впустую – скучно. Ну что тут скажешь? Трудно оценить то, что существует лишь на бумаге. Вот если бы удалось воплотить свою задумку в металле…

Подобные размышления привели меня к тому, что при каждом студенческом КБ мы оборудовали производственные мастерские. До сих пор не решена проблема с квалифицированными работниками для них. Что поделать? Промышленность по‑прежнему испытывает дефицит хороших рабочих. Но жизнь показала, что при наличии желания и эти трудности преодолимы. А желание у студентов было. А потому, самые нетерпеливые и толковые быстро освоили рабочие специальности, ради того, чтобы увидеть свое изделие в металле.

Иногда, фантазия молодых творцов выдавала такое, что хоть стой, хоть падай. Тут показательна история с «летающей торпедой». Некий Фадей Иванов прочитал о том, что перуанский изобретатель Паколетт, начал разработку для голландского флота этой самой «летающей торпеды». Что она собою представляет, оставалось только догадываться. Но парень решил всем доказать, что не хуже Паколетта. Весьма быстро он сумел увлечь этой идеей нескольких однокашников. Тригода упорного труда и на Ржевском полигоне прошли испытания этой самой торпеды чудовищного калибра в 32 дюйма.

Что она собою представляла? Реактивный снаряд‑переросток длиною аж в семь метров с твердотопливным реактивным двигателем на дымном порохе. Запускалось это чудо с наклонного станка и сумело пролететь где то около четыре верст. Точность попадания? Считай никакая. В общем, ни флот, ни армия этим техническим курьезом не заинтересовалась. Зато возник неслабый интерес у нашего генерального поручика Ржевского. Нет, он тоже не видел в этом пользы для нашей армии. Но зато он прекрасно изучил американцев. И весь его расчет строился на том, что их вояки любят большие и мощные пушки.

Получив от меня разрешение, он забрал к себе на Кубинку молодых и талантливых фантазеров. Спустя три месяца, на свет явилось сущее чудо – осадный торпедоносец. Что он собою являл? Представьте себе ходовую часть «легкого» 120 тонного танка, который вместо орудий и пулеметов несет на себе шесть направляющих с двухрядным расположением. И в эти направляющие установлены те самые летающие торпеды калибром 32 дюйма! Каждый такой торпедоносец сопровождает бронированная транспортно‑заряжающая машина с шестью торпедами.

И вот в один прекрасный день, на испытательный полигон была приглашена американская военная делегация. Гостям сперва показали специально устроенный укрепрайон, а затем провели на позицию батареи осадных торпедоносцев. А потом была стрельба восьми реактивных установок. После которой, гостям показали то, что осталось от подготовленных позиций.

Что американцев в этом привлекло? Да сама возможность без проблем подтащить поближе к противнику чудовищную мощь. То, что точность стрельбы никакая, американских вояк ничуть не смутило. Они прекрасно поняли, что это оружие площадного воздействия, в котором промах компенсируется мощностью заряда. В общем, спустя месяц, американцы уже у себя провели войсковые испытания срочно купленной у нас батареи. Местом испытания был участок фронта возле Ванкувера, где фронт давно застыл в неподвижности. Нужно сказать, что британцы вовремя засекли работы по подготовке огневых позиций. Но для чего это делается, так и не поняли. Проведя авиаразведку, они обнаружили марш осадных торпедоносцев, но приняли их за новый тип танка. А потому, ожидая танковую атаку, англо‑канадское командование усилило противотанковую оборону. В итоге, все это было накрыто огнем реактивных установок. Представьте себе эффект, который получился в результате обстрела этих позиций боеприпасами чудовищного калибра. И к тому же, огонь велся не в час по чайной ложке. Как раз нет. Считанные минуты и в сторону вражеских позиций улетело 48 ракет. Спустя час должен был состояться повторный залп, но его делать не пришлось. Противник был либо уничтожен, либо деморализован. Стихийная атака американской пехоты была не менее успешной. То, что длительное время казалось неодолимым препятствием, было захвачено в течении часа и с ничтожными потерями. Удалось вклиниться в оборону противника аж на три километра. После чего, батарея начала выдвигаться на новые позиции. Дать второй залп в этот день ей не пришлось, ибо англичане тоже были не лыком шиты и сумели организовать заградительный огонь на пути торпедоносцев. А потом, прилетели британские дирижабли и хорошенько пробомбили колонну. Два торпедоносца и три транспортера пришлось списать в безвозвратные потери. Но американцы все‑равно были довольны.

– Николай Александрович! Ну нельзя же так! Взять и просто так подарить американцам новые технологии! – выговаривал мне эмиссар от «неизвестных отцов», – того гляди, усовершенствуют эти самые «летучие торпеды» и раньше всех в космос полетят.

– Нет, Василий Иванович, не полетят. Потому что никаких новых технологий мы им не передавали. Подумайте сами, чем отличаются эти ракеты от тех же самых ракет Константинова? Только чудовищным калибром. И если британцы найдут на своих позициях хоть одну неразорвавшуюся ракету, то и они ничего нового для себя не обнаружат.

Тут я был прав на все 100 процентов. Все технические решения, что использованы в ракете Фадея Иванова, известны миру со времен русско‑турецкой войны. Даже те сопла, что сообщают снаряду в полёте вращение вокруг оси, для достижения стабилизации в полёте и повышения точности попадания снаряда – это давняя придумка Константинова, а не немцы для своих «Ванюш». Да что говорить? константиновские ракеты по сию пору не сняты с вооружения и их неизрасходованные остатки находятся на складах Туркестанского округа.

Почему именно там? Да потому, что ракеты считаются устаревшим вооружением, совершенно непригодным для применения против европейских армий, но еще годных для того, чтобы гонять банды дикарей… И так считают не только у нас, но и во всем мире. Скажи нынешнему артиллеристу, что у ракетного оружия есть перспектива, он поднимет вас на смех.

– Но почему тогда американцы ухватились за эту самую торпеду?

– А тут как раз все ясно, Василий Иванович. Мобильная осадная система, да еще простая в производстве. И цена не конская.

– Вот‑вот! Цена то дешевая! Что им мешает эту самую вундерваффе применить для прорыва фронта?

Ну, тоже мне бином Ньютона! Дальность стрельбы у этого чуда какая? Правильно, всего четыре версты. То есть, решать с его помощью можно лишь тактические задачи. Для действий на оперативную глубину это оружие не годится. А значит, «позиционный тупик» никуда не денется. Конечно, чисто теоретически, есть возможность того, что следуя за атакующей пехотой, можно попытаться подавить оборону противника на всю оперативную глубину. Но это чисто умозрительно. На деле же, чтобы любая новация сработала подобным образом, она должна применяться внезапно и массово. Но как раз с этим уже имеются проблемы. Система «Везувий» (под таким названием она фигурирует в документах), уже засвечена и англичане уже настороже. Более того, еще в ходе первого применения, британцы мгновенно сообразили, как бороться с этим монстром. Так что никаких выдающихся успехов от ее применения ожидать не стоит.

Следующие события показали, что я был неправ. Янки не просто наштамповали великое множество этих ракет, они вдобавок нашли им и другое применение, о котором писал еще некий британский полковник, обозначивший себя псевдонимом Симплсен, то есть, Простак. Дело в том, что текущая война показала, что в дневное время, при наличии мощного ПВО, дирижабли мало годятся для нанесения точных бомбовых ударов. Вот янки и решили, что «Везувий» прекрасно подходит им для подавления ПВО противника. Причем, этими ракетами они решили вооружить часть своих дирижаблей. Идея была в том, что при запуске ракеты с большой высоты, увеличится ее дальность полета. Проведя испытания. Эскадра Васильшмана убедилась в том, что подавлять зенитные батареи противника, не входя при этом в зону поражения – вполне возможная вещь. Конечно, точность нанесения удара при этом уменьшилась, но при комбинированном ударе фугасными, зажигательными и химическими боеприпасами, подавить ПВО в зоне пролета получится.

Именно на это и делалась ставка при подготовке последнего в этой войне американского наступления. Четыре месяца шла подготовка к решающей (как казалось самим американцам) наступательной операции. Целью операции «Непокобелимая свобода» было установление полного контроля над правобережьем реки Святого Лаврентия. Главный удар наносился по кратчайшему направлению в сторону устья реки. Главную роль должны были сыграть два формирования: Ударная Армия Першинга и Воздушная Армия Васильшмана.

Нужно отметить, что операция эта была подготовлена со всей тщательностью, на которую иногда способны американцы. Правда, в этом была не только их заслуга. Вняв просьбам Першинга, президент Рузвельт через своих представителей обратился к Георгию с просьбой: прикомандировать к американским штабам наших офицеров Генерального Штаба. Просьбу эту мы уважили. Впрочем, ничего особенного делать не пришлось. При американских штабах давно находились группы наших военных агентов‑наблюдателей, чья роль не сводилась к одному лишь наблюдению. Они давно уже, явочным порядком исполняли обязанности военных советников. И неплохо себя в этом деле проявили. По сути дела, они и планировали все боевые операции, приобретя в этом деле немалый опыт. Нам оставалось лишь увеличить численность офицеров Генерального штаба, что Георгий с моего согласия и сделал. Более того, он не удовольствовался отправкой на войну практически всего выпуска наших военных академий. Я настоял на том, чтобы вместе с выпускниками необходимую стажировку прошла и часть преподавателей академий. В результате, все штабы армии Першинга, начиная с полковых, были укомплектованы нашими штабниками. Американские штабные офицеры при этом играли роль офицеров связи.

Но не только штабы были усилены. Практически весь личный состав линейных подразделений Ударной Армии прошел месячный курс обучения в «Русской шкуродерне» в Ист‑Пойнте. Командный состав пехотных подразделений тоже изменился качественно. Устроенные нами «фабрики офицеров» выпустили достаточное число третьих лейтенантов, которые волей или неволей образовали особую касту в войсках. Уж эти ребята, прошедшие настоящую школу беспощадной муштры, вполне годились для той войны, что в данный момент шла. Конечно, их готовили занимать должности не выше ротного звена, но зато в их руках рота была именно ротой. Перспективы хоть когда‑нибудь стать комбатом, у третьих лейтенантов не было. Но самые шустрые из них уже нашли выход из сложившегося положения. Коль невозможно продвинуться по командной линии, они начали продвигаться по общественной. В армии Першинга полностью заменился институт уполномоченных по защите прав американских граждан. Это в самом начале подобные должности занимали чистой воды политиканы, мало знакомые с военным делом. Но Першинг имея в качестве примера флотилию Назгулеску, способствовал тому, что политиканов сменили наиболее отличившиеся третьи лейтенанты. С этими ребятами дело пошло! Боеспособность войск повысилась. Даже Дикая дивизия стала образцом дисциплины и порядка. Не сразу конечно. Самыми недостойными сперва занялись товарищеские суды, на которых проявила себя присущая американцам страсть к линчеванию. Но линчевали не всех. Если суд приходил к выводу, что грешник еще может исправиться, то ему просто назначался испытательный срок, в течении которого он был обязан носить брюки с ширинкой на заднице. И между прочим, действовало лучше расстрела. В более простых случаях применялась порка шомполами.

Не забыла армия и про комитеты солдатских матерей. Их состав тоже обновился. Вместо экзальтированных суфражисток, там появились либо вдовы, либо матери, потерявшие на войне сыновей. И эти дамочки были страшней любого комиссара. Они подобно Рэчил Рабинович не чурались сами идти в бой. Но кое в чем они и ее превзошли. Женские заградительные отряды – это их инициатива. А связываться с этими стервами никто из разумных людей не желал.

С материально‑техническим обеспечением операции дела обстояли не менее блестяще. В распоряжении Васильшмана оказался практически все воздушные корабли, что на тот момент имела Америка. А вот у англо‑канадцев дела обстояли хуже. В принципе, они могли выставить не меньше дирижаблей, но эпидемия «британки» вывела из строя значительное число экипажей. Да и наземные части потеряли в личном составе по той же причине. Свыше ста тысяч солдат Британской империи лежали в данный момент в госпиталях и лазаретах. Американцев тоже без всякой жалости косила «британка», но ведь и населения у них было больше.

Першинга тоже не обидели. Восемьдесят процентов имеющейся бронетехники отдали именно ему. Четыре сотни танков! Такого еще никто не видел. Правда собраны были эти танки не в единый кулак, а равномерно распределены по двум десяткам дивизий Ударной армии. Про артиллерию и говорить не стоит. Ее было не просто много, а очень много. Не только системы традиционных типов. Каждая дивизия в качестве средства усиления получила по дивизиону «Везувиев», а каждый полк – шестнадцатидюймовые траншейные бомбометы числов по восемь штук. Один батальон в каждом полку стал ударно‑штурмовым. Вот уж для кого ничего не пожалели. В общем, подготовились очень хорошо.

Но был в этой грандиозной подготовке один неприятный для американцев момент. Весь процесс подготовки войск к наступлению сопровождался не менее грандиозной рекламной компанией. И конечно же, британцы были заранее осведомлены о планах противника. А зная эти планы, они неплохо подготовились к предстоящей битве.

Что представляли собою их оборонительные позиции? Учитывая, что тут не Европа, создать сплошной фронт обороны у них в любом случае не вышло бы. Поэтому, основу их боевого порядка составляли дивизионные районы обороны. Каждый полк занимал наиболее удобную для обороны позицию, не имея с соседями локтевой связи. Промежутки между полковыми районами обороны прикрывались минными полями, невзрывными заграждениями и перекрестным огнем. Построение обороны дивизии было двухэшелонным, Причем, полковые районы обороны располагались в шахматном порядке. Так что не смотря на отсутствие сплошной линии обороны, прорвать ее с ходу ни у кого бы не вышло. Слабым местом британцев было отсутствие сильного общего резерва. Но в этом плане они уже приняли меры. На Канадский фронт перебрасывались польские войска силою до четырех дивизий.

Дело в том, что не смотря на данные ранее обещания, поляк так ничего и не получили в Калифорнии. На освобожденные от американцев земли, сразу наложили лапу мексиканцы, нагло заявившие, что это их земли. Поэтому полякам были обещаны в качестве возмещения за труды штаты Мэн и Вермонт, в качестве колоний. Нужно сказать, что подобное решение полякам даже больше нравилось, нежели образование польской колонии в окрестностях Сан‑Диего. Собственно говоря, британцы, после серии поражений в Канаде, собирались образовать некий пояс безопасности, прикрывающий их канадские владения. Но переброска этих польских дивизий оказалась делом нелегким. Учитывая наличие у САСШ сильного флота в Атлантике, к проводке конвоев с польскими подкреплениями пришлось задействовать практически весь британский флот. Поэтому, к началу американского наступления польских дивизий на Канадском фронте еще не было. А американцы, закончив подготовку, 8 марта 1909 года нанесли свой первый удар. Наши штабисты, привлеченные к планированию операции, показали себя неплохо, если конечно сравнивать их с британцами, но я их работой доволен не был.

– Жорж! Твои подопечные действуют так, как будто всю жизнь у кого то списывали контрольные работы. Я вижу их старательность и не наблюдаю стремления отойти от шаблона.

– Ники! А в чем проблема? Они действуют так, как их учили. И никто иной как ты, был доволен тем, как они учатся.