Текст книги "Николай Кровавый. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Игорь Аббакумов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 86 (всего у книги 106 страниц)

Вот такое мнение сложилось про меня в Европе. При этом, большинство европейских политиков искренне считает, что от Россию развала бережёт диктатура Георгия и его клики. А потому, Франц‑Фердинанд решил, что тратить время на беседы со мной – пустое. Лучше о делах говорить с тем, у кого в руках реальная власть. Именно Георгию он и рассказал о возникших проблемах.

Хрупкое равновесие на Балканах вот‑вот готово нарушиться из‑за внезапно возникшего двоевластия в Османской империи. В данный момент она на грани гражданской войны. Подавить мятеж свергнутого султана, турецкая армия в состоянии. Но только в том случае, если не подвергнется атаке извне. А сделать это, желающих хватает. В первую очередь – это Италия, которая спит и видит, как бы захватить Ливию и обрести базы в Эгейском море. Несмотря на свое участие в войне с Америкой, Италия в состоянии победить слабый турецкий флот на море и высадить десанты в Ливии. И в этом ей готова помочь Греция. Та тоже занята войной в Америке, но ее флот может усилить итальянский. Да и армия располагает достаточными для этого силами.

Беспокоила эрцгерцога и Сербия. Король Мирко, как и все Обреновичи готов дружить с Габсбургами, но найти управу на своих буйных поданных ему трудно. А поданные мечтают о Великой Сербии. Год назад, было предотвращено покушение на черногорского князя Николу Петровича‑Негоша. По австрийским данным, покушавшийся на князя шестнадцатилетний юнец, Йован Томашевич, не был одиночкой. За его спиной стояла сербская контрразведка. Есть сведения и о том, что вслед за Николой должен был погибнуть и кронпринц Данило, что окончательно расчистило бы для Мирко Обреновича путь к занятию еще и Черногорского престола и дало бы Сербии выход к морю. Но Черногория что? Это мелочь и угрозы для Двуединой монархии от присоединения ее к Сербии не будет. Хуже другое. Сербы нацелились на полный захват Македонии, с тем, чтобы получить выход к Эгейскому морю в районе Салоник.

– А разве сербы в состоянии победить турецкую армию, сражаясь против нее в одиночку? – удивился Жорж, – сербский солдат конечно храбр и умен, но ни сам Обренович, ни его генералы должными стратегическими талантами не обладают. Что неоднократно доказывалось в их войнах с Болгарией. Да и вряд ли Сербия сможет выставить на поле боя более 180‑тысяч солдат. А этого недостаточно для войны с турками.

Оказалось, что сербы глупостью не страдают и ведут сейчас переговоры с греками и болгарами о создании антитурецкой коалиции. Новостью это для нас не было, ибо в Генштабе болгарской армии хватало у нас информаторов. Более того, на эту тему мы уже беседовали с Радко‑Дмитриевым. И результаты беседы нас не радовали. Генерал конечно считал нас друзьями, но преследовать собственных патриотов только за то, что они патриоты, он бы не смог, даже если бы захотел. А он явно этого не хотел. Будучи патриотом свое страны, он просто горел желанием расширить границы своего государства. А мы не могли его осадить, потому что это сразу оттолкнет от нас болгар.

– А что по этому поводу думают румыны? – как бы ненароком обронил Георгий, – насколько я знаю, они спят и видят, как бы отобрать у болгар Южную Добруджу.

Франц‑Фердинанд все понял с полунамека, хотя вида не показал. И в самом деле, почему бы не расстроить намечающийся союз, спровоцировав румыно‑болгарскую войнушку? В этом случае, союз балканских стран не решится воевать с турками. Ну а разгромить болгарскую армию у румын наверняка получится. 450 тысяч румынских солдат против 300 тысяч болгарских? Почему бы и нет? Правда, румыны решатся на войну лишь в том случае, если будут твердо уверены: Россия останется в стороне от балканских разборок. Поэтому, дальнейший разговор между братом и эрцгерцогом свелся к получению гарантий невмешательства России в эту предполагаемую войну.

Тут Георгий и доказал, что мои уроки не прошли для него даром. Предавать союзника за просто так он не желал, ссылаясь на то, что русское общество такого не поймет. Вот если бы болгары сами напали на румын. Тогда да, Россия их осудит за нападение на православных единоверцев. Но ведь болгары даже не помышляют идти таким путем.

– К тому же, что за это получит Россия?

Этот вопрос Фердинанд проигнорировал и вообще перестал обсуждать с Георгием этот вариант развития событий и перешел на тему Проливов.

У меня давно сложилось впечатление, что европейские политики прекрасно изучили нашу верхушку, а потому знают, какие приманки использовать в разных случаях, если хочешь Россию использовать или заманить в ловушку. Одной из таких заманух был вопрос о Черноморских проливах. Эрцгерцог про это знал и потому решил использовать этот козырь. Начал он издалека. По его словам, Вена ценит то миролюбие, которого придерживается русский царь. Оно действительно благотворно влияет на европейскую политику и позволяет цивилизованным странам идти по пути прогресса. Но нет в мире совершенства. Неуправляемые балканские режимы могут в любой момент нарушить сложившееся равновесие и развязать то самое кровопролитие, которого так боится русский царь. И первыми пострадают те самые христиане, что населяют Османскую империю. Но дело не только в христианском человеколюбии. У турок сейчас настали тяжелые времена. Благодаря жидовским проискам, произошел мятеж в Палестине и Месопотамии. Он конечно будет подавлен, если получится сохранить мир в европейских провинциях. Но сейчас надежды на это мало. Против Восточной и Западной армий султана, численностью не более 300 тысяч человек, в любой момент могут выступить превосходящие по численности силы Балканского союза.

– А разве он существует?

– Вы еще не знаете? Он не просто существует, он еще и действует. Есть тайная договоренность между Сербией и Грецией о создании наступательного союза, направленного против Турции. При этом, Сербия выставляет девять пехотных и одну кавалерийскую дивизии плюс панцерную бригаду имеющую на вооружении дюжину закупленных в Германии легких танков. Имеется и Воздушная флотилия из девяти «цепеллинов». Греция же готова выставить восемь пехотных дивизий, панцерную бригаду из шестнадцати легких танков французского производства. Кроме того, греческий военно‑морской флот явно превосходит турецкий. Имеется у греков и собственный воздушный флот в составе шестнадцати дирижаблей, закупленных у французов. Сейчас, Белград и Афины всячески пытаются воздействовать на Софию, Бухарест и Цетинье, чтобы усилить свой и без того мощный союз.

– И если это получится, то турецкая армия не имеет никаких шансов на победу. Если бы не мятеж в Азии, то она могла надеяться на переброску подкреплений из восточных и южных провинций. Но сейчас это невозможно до тех пор, пока мятежники не будут разгромлены. В той же Софии это прекрасно понимают и уже готовы дать согласие на участие в союзе.

А дальше Фердинанд начал расписывать сущие ужасы. Вступление Болгарии в войну против турок, значительно усилит Балканский союз. Тем более, что османская армия находится в процессе реорганизации, до конца которой весьма далеко. Поэтому разгром турецких войск будет более чем вероятен. А последствия этого более всего навредят России.

– Вы только представьте себе, что произойдет, когда болгарская армия захватит Константинополь! Про те зверства, на которые способны славянские дикари в отношении мирного мусульманского населения можно не говорить. Болгарам не нужен турецкий город. Их больше устроит славянский Цариград! – название города Фердинанд почему то произнес на сербо‑хорватском языке.

Георгий при этом, хоть и демонстрировал интерес к разговору, тем не менее никакого беспокойства по поводу подобного развития событий не показал. Фердинанд это заметил и усилил натиск.

– Завладев Константинополем, болгары не просто прирастят территорию своего княжества. Как вы смотрите на то, что они, контролируя главные святыни восточных христиан, немедленно провозгласят князя Бориса царем и тем самым уменьшат влияние Российской империи среди восточных христиан? Но ведь это не все! Вы понимаете, что владея Константинополем, болгары начнут стричь купоны с вашей черноморской торговли? А учитывая, что малым народам не присуща скромность и умеренность великих наций, они простой угрозой повысить тарифы, станут постоянно шантажировать вас ради получения собственной выгоды? И в этом, они найдут понимание у Британии и Франции. Чьи эскадры они обязательно пропустят через Босфорский пролив!

– Погодите! Насколько я помню, им еще нужно пройти Дарданнеллы. А этот пролив сейчас защищают не только турки, но и ваши гарнизоны, совместно с германскими.

– Увы! Одно дело, когда гарнизоны находятся на дружественной территории. Совсем иное, когда их окружают не союзники, а враги. Уверяю вас, греки и болгары не будут возражать против высадки англо‑французов на захваченной у турок территории. А мы, не сможем оказать помощь нашим гарнизонам, не начиная всеевропейской войны. Именно этого не хочет ваш брат.

Продолжая шантажировать Проливами, Фердинанд подводил Георгия к мысли, что лишь Румыния способна спасти мировую цивилизацию от такого зла, как болгары. Но для того, чтобы румыны одолели врага, они должны быть уверены в том, что Россия не станет им мешать это сделать.

Дать сразу согласие или отвергнуть подобное предложение, Георгий не мог. Поэтому, под предлогом того, что он должен тщательно обо всем подумать, он прервал беседу и в тот же вечер пришел ко мне за советом.

– Жорж! А ведь ты зашел с правильного направления! Уж если мы хотим иметь болгар в качестве союзников, то у нас всегда должна быть возможность без помех со стороны ввести туда войска. Согласись, перебрасывать их морем дорого, хлопотно и ненадежно. Болгары это понимают, как и то, что помощь с нашей стороны может и не прийти. А значит, они поневоле станут искать более надежных союзников. Но если наши и болгарские владения будут соприкасаться, то их верность союзу с нами лишь возрастет.

– Ты предлагаешь нам отнять у румын всю Добруджу?

– Нет, Жорж! Не предлагаю. Отнимать Добруджу у румын должны болгары! Граница по Дунаю – разве это не естественно?

Дальше пошел подробный инструктаж о том, что нужно требовать и на что нужно соглашаться.

– Прежде всего, должна Румыния напасть на болгар, а не болгары на румын.

– Причина?

– Причина простая: Болгария незаконно владеет Южной Добруджей. Но это румыны вряд ли захотят озвучивать. Тут нужна более благородная причина. Например, можно заявить, что Радко‑Дмитриев узурпировал власть, которая ранее принадлежала законному монарху Фердинанду Первому. Думаю, что австрийцы и без нас сумеют повлиять на оппозицию в Болгарии. Чтобы она вовремя провозгласила нужные лозунги. Кстати, возвращения на болгарский престол прежнего монарха, должны возжелать не только в Бухаресте, но и в Белграде с Веной. Не думаю, что отставной монарх откажется от возможности вернуть себе престол. И попросит о помощи в этом деле румынского Кароля Первого. Тот конечно не дурак и в дурные авантюры не полезет. Но имея поддержку Вены и нейтралитет Петербурга, может и рискнуть.

– Ники! Но ведь Кароль прекрасно знает о том, что болгарская армия сама по себе не слабая. Воевать против нее румынам будет нелегко…

– Все это так, но есть один момент. Кароль умен и осторожен, но по натуре своей он падальщик. И окружение его из таких же. Если он и его советники будут уверены в том, что дело верное, то рискнут. Как ты думаешь, если в Болгарии сторонники Фердинанда организуют вооруженный мятеж, Кароль окажет им помощь?

На следующее утро, Георгий вновь встретился с эрцгерцогом и они продолжили разговор. К своему удивлению, брат понял, что озвученный им план развязывания войны, оказался в общих чертах известен Фердинанду. Первым подозрением было то, что кто‑то оповестил австрийцев о содержании моего разговора с Жоржем. Но это было совсем не так. Логика зачастую ведет людей одними путями. Судя по всему, австрийцы и без наших подсказок додумались до похожего плана. И не просто додумались, но как следовало из содержания беседы – приступили к организации заговора еще до начала переговоров.

Итак, Согласно достигнутой договоренности, австрийцы организуют заговор болгарских монархистов в пользу свергнутого экс‑князя и небольшую смуту в Южной Добрудже, выдавая это за народное восстание. После чего, Румыния, поддержанная Сербией и Австро‑Венгрией выдвигает Болгарии ультиматум, требуя восстановить на престоле «законного» монарха и предоставить жителям Южной Добруджи право на самоопределение. Если Болгария отвергнет ультиматум, то Румыния объявляет ей войну в союзе с Сербией. По итогам войны, Болгария уступает победителям обозначенные в ультиматуме территории и выплачивает им солидную контрибуцию. От России требуется лишь сохранять нейтралитет и не вмешиваться в эти события.

– Вообще то, вы мне предлагаете предать союзника, а это низко, подло и недостойно! Именно так оценит сей демарш наше общество. Ругать будут брата, но пострадает и моя репутация. Что я буду с этого иметь?

Ответ был неожиданным: оказывается, правящий дом Габсбургов готов признать законными наследниками престола детей Георгия! Ни больше и не меньше!

Нужно сказать, что женитьба Георгия на простой дворянке, не нашла одобрения среди монаршьих дворов Европы. В эти времена подобное не приветствовалось. Конечно, светские правила допускали заключение морганатических браков. Сам эрцгерцог состоял в подобном. Но никто и нигде его детей от графини Хотек не считал возможными претендентами на престол. Конечно, я сумел добиться согласия своей семьи на признание детей Георгия наследниками престола. Но если не считать старого циника Леопольда Бельгийского, их права на престол не признали ни в одной европейской стране.

И если в официальной переписке Георгия именовали как и положено: великим князем Георгием Александровичем, то супругу его упоминали как княгиню Романову. На первый взгляд, на это можно было не обращать внимания, тем более, я прекрасно знал о том, что европейские монархи лет через 10–15 сами начнут заключать скандальные браки. Но пагубность моего заблуждения развеяла maman. Оказывается, сей мезальянс почему то дает право европейским монархам вполне законно поддерживать притязание на российский престол того кандидата, которого они сочтут легитимным. Не только за границей, но и при дворе его супруге давали пронять, что считают ее всего лишь наглой выскочкой. Лишь я, мои сестры да Аликс приветливо вели себя в отношении ее и ее детей. Георгия это очень задевало. И с этой стороны он был достаточно уязвим. Вот Франц‑Фердинанд и решил играть на этих струнах.

Скотина он все таки! И это после того, как я единственный из монархов поздравлял его и со свадьбой, и с рождением детей!

Георгию пришлось собрать волю в кулак, чтобы не послать «благодетеля» по известному всем на Руси адресу. Вместо этого, приветливо улыбаясь, он поблагодарил эрцгерцога за истинно рыцарское отношение к нему и его семье.

Итак, за то, что моих племянников и племянниц признают ровней европейские монархи, я должен был предать нашего союзника. Георгий, которому предстояло замазаться в этой гнусности наравне со мною, вообще не понимал, зачем я иду на этот шаг. Политика конечно всегда была уделом людей с нечистой совестью, он это давно понял. Но ведь даже поступая гнусно, следует соблюдать выгоду своей страны. А в чем тут выгода, он совершенно не понимал.

– Жорж, не стоит так переживать. Лучше давай вместе подойдем к карте и я тебе все объясню.

Смысл моих объяснений был таков. То, что задумали австрияки, вряд ли согласовано с Вильгельмом Вторым. Они конечно ему союзники, но Балканы считают своей делянкой. И пока Вилли зачем то перебрасывает войска в Западное полушарие (в тот момент я не знал зачем) австрийцы боле свободны в своих решениях. Но в чем совпадает их интерес с германским, так это в том, что разгрома Турции они не желают. А потому, склока внутри Балканского союза им выгодна. А еще, австрийцам хочется привязать к себе румынов. Не потому, что нежно любят их, а ради их нефтяных месторождений и выхода в Черное море.

– Почему во время последних войн с Турцией, австрийцы относились к нам враждебно? Да потому, что с началом войны блокировалось устье Дуная и их черноморская торговля накрывалась медным тазом. Поэтому иметь союзника, который контролирует выход из Дуная в Черное море, им необходимо. И если для этого нужно оказать покровительство румынам, они это сделают. Нам же, иметь их друзьями никак не выйдет. Сколько им не уступай, но почвы для союза или дружественного нейтралитета не будет.

– Таким образом, захватив Добруджу, ты хочешь установить полный контроль над устьем Дуная?

– Нет, Жорж. Ничего захватывать я не хочу. Захват нами любого клочка земли в Европе, ничего кроме вреда нам не принесет. Поэтому захватывать будут болгары. Румыны и австрийцы им этого конечно не простят, а значит, иной надежды как на нас, у болгар не будет.

– Но ведь без нашей помощи они могут не победить румын!

– Не переживай Жорж, помощь болгарам придет вовремя. Правда, официально помогать будем вовсе не мы.

Вот тут Георгий все понял! Все дело в моей политике в отношении вассальных государств. Несколько месяцев назад, я продавил в финском Сейме принятие конституции Великого Княжества Финляндского. Делом это было нелегким, но мои люди справились, ибо финны не смогли преодолеет давнего соблазна по поводу обретения независимости. Они и по этой конституции ее не получили. Но зато в прилагаемом к ней договоре, она им была обещана по истечению пятидесяти лет. Правда, я настоял на том, что действие конституции распространялось лишь на территорию бывшего Великого Герцогства Финляндского. Того самого, которое было в составе Шведского королевства до 1809 года. Тонкость была в том, что в это герцогство не входила Выборгская губерния и Аландские острова. Да и граница в Лапландии была установлена к нашей выгоде. Точно так же была отодвинута на запад и таможенная граница на Карельском перешейке. И это не все. Менять что‑либо в конституции Сейм мог не ранее, чем страна обретет полную независимость. Ну а пока, на территории Великого княжества сохранялись наши базы и гарнизоны. Помимо наших войск, оборону Великого княжества от чужеземных посягательств должна была осуществлять Финская армия, которую я не имел права использовать вне Финляндии. Правда, исключение из последнего правила было. Великий князь Финляндский, имел право выделить для войны на иной территории гвардейский батальон финских стрелков. Это никого не шокировало, ибо сей батальон и раньше принимал участие в боевых действиях, ведущихся вне страны. В том числе и на Балканах. Кроме того, для оказания военной помощи Российской империи, великий князь имел право за счет собственных доходов, формировать и содержать любое количество боевых частей для оказания союзнической помощи Российской империи.

Эта оговорка породила самый настоящий скандал, инициированный Сеймом Финляндии. Практически все парламентарии, независимо от партийной принадлежности, выступили против предоставления дяде Сандро такой возможности. Пришлось Александру Михайловичу дать поручение барону Маннергейму, чтобы он обеспечил полное спокойствие.

– Господа! Вы напрасно беспокоитесь, – начал свое увещевание Густав Карлович, произведенный недавно в полковники, – сынам нашей прекрасной Родины не придется проливать свою кровь за чуждые им интересы. Рекрутировать для службы в этот самый корпус Его величество намерен поданных иных стран.

Но депутатов это не успокоило:

– Барон! Но что мешает тому же русскому императору использовать этих фальшивых финнов для подавления свободы нашего народа?

– Господа, несмотря на сплетни, что распускаются про его императорское величество, он был и остается человеком чести. Когда его величество, Великий князь Финляндский, обсуждал со своим племянником проект нашей новой конституции, то император заявил, что принимая решение о даровании свобод нашему народу, он придерживается позиции покойного Александра Первого о том, что «Финляндия – не губерния. Финляндия – это государство». И насколько я помню, русские цари еще ни разу не ущемляли наши права и всегда ценили нашу верность.

Это успокоило депутатов, но не до конца. Поэтому они хоть и утвердили конституционное право монарха иметь собственные вооруженные силы, но с поправкой: эти самые силы, никогда не должны вступать на землю Суоми. Правда, поправку должен был утвердить еще Сандро, а конституцию в целом – я. Но тут никаких возражений ни со стороны Сандро, ни с моей стороны не было. Зато возник скандал в совершенно иной стране – в Болгарии. Потому что именно на ее территории формировался тот самый Финский Армейский корпус, формально подчиненный дяде Сандро.

Депутаты болгарского парламента были возмущены тем, что накануне «решающей схватки с турецкими поработителями нашего народа», правительство позволяет «ослаблять болгарскую армию, предоставляя рекрутов для иностранной армии». Тут уже пришлось обеспечивать спокойствие самому Радко‑Дмитриеву:

– Вы заблуждаетесь насчет намерения нашего правительства. Мы ни в коей мере не ослабляем нашу армию, позволяя нашим финским друзьям содержать на нашей территории свои войска. Хочу напомнить вам, что один раз финские войска уже были на нашей земле. При освобождении нашей страны от османского ига, финские егеря, как часть именно финской армии, приняли участие в этой войне. И они сражались за нашу свободу достойно, приняв участие во всех знаменитых сражениях, пройдя от Дуная, до окрестностей Константинополя. И если на нас вновь нападет враг, то они как и встарь, присоединятся к защитникам нашего Отечества.

– Но ваше превосходительство, ведь в этих самых «финских» войсках нет ни одного финна!

– Вас это беспокоит? Напрасно! Наоборот, прекрасно, что в них служат не финны! Значит они крепче будут биться в бою. И к тому же, господа, эти войска обойдутся нам совершенно бесплатно! Их содержит Великий князь Финляндский Александр I Михайлович!

Что верно, то верно, личный состав этого корпуса совершенно не владел финским языком, не смущало ни нас, ни самих финнов. Правда, болгарский язык для солдат и офицеров тоже не был родным, но это совсем не мешало им дружески общаться с местным населением. Кстати, помимо Финского корпуса, формировались Хивинский и Бухарский корпуса. Которые лишь формально были подчинены Хивинскому хану и Бухарскому эмиру. Но «хивинцы» с «бухарцами» пока не готовы куда либо выступить. Зато с «финнами» полный порядок.

Две пехотные дивизии (Западно‑Карельская и Лапландская) укомплектованные сибиряками в «финской» форме. Усилить корпус предстояло двумя казачьими маневренными бригадами, состояние которых было лучше прошлогоднего. Кроме этого, к отправке готовились две тяжелые артиллерийские бригады, Первый и Второй полки связи (ну вы поняли, на чем летают наши связисты) и саперные батальоны. Все эти части также начали считаться «финскими» и даже заранее сменили форму.

Времени у нас хватало. Ибо подготовку мятежа и нападения за пару дней не организуешь. Даже если есть полное понимание договаривающихся сторон. А его как раз и не было. Греки спали и видели возрождение Византии и при этом понимали, что в одиночку им турок не одолеть. Сербы мечтали о Великой Сербии и не желали откладывать войну из‑за того, что болгары хотят лишить возможности вступить в войну с турками. Сторонники свергнутого монарха прекрасно понимали, что народ, который при регентстве Радко‑Дмитриева стал лучше жить, их не поддержит. И даже жившие в Южной Добрудже румыны, не горели желанием менять свое подданство. Уж они прекрасно знали, что у короля Кароля им так не жить, как живут благодаря «консервной лихорадке». Сложно было уговорить на участие в авантюре и румынского монарха. Поэтому, австрийскому Генштабу пришлось немало потрудиться, чтобы все как следует подготовить.

Все это время, болгары не сидели сложа руки, а готовились к войне. Правда, готовились своеобразно. Три болгарские армии из четырех были сосредоточены вдоль южной границы. Четвертая армия считалась резервной и состояла из гарнизонов Варны, Силистры, Русе, Шумлы и Видина. Все эти пункты являли собою достаточно неплохие порты и имели неплохие крепостные сооружения, которые срочно приводились в порядок и усиливались современной крепостной и зенитной артиллерией. Кроме того, в командованию Четвертой армии подчинялась Дунайская флотилия с базированием в Русе.

Задачей этой армии был контроль мест, удобных для создания переправ. Согласно плана, упомянутые гарнизоны должны были удерживать свои крепости в условиях полной изоляции не менее трех месяцев. Но основную задачу по отражению нападения и разгрому румынской армии возлагалась на остальные три армии, которые в настоящее время своим присутствием на юге сковывают турок. Согласно плана, они должны иметь возможность совершить быстрый рывок на север с тем, чтобы остановить главные силы румын в предгорьях Старо‑Планин и измотав противника, перейти в контрнаступление.

Чтобы все это получилось, дорожная сеть страны срочно модернизировалась. Улучшалось качество дорожного покрытия на существующих дорогах. Увеличивалась сколь можно ширина проезжей части, горные тропы превращались в дороги, усиливались мосты. Кроме этого, оборудовалась рокадная магистраль Варна‑София. К началу зимы, появилась возможность быстро перебросить армии с юга на, а осенью мы перебросили оба полка связи на срочно построенные аэродромы.

А между тем, австрийцы не сидели сложа руки и как могли, готовили румынов к «маленькой победоносной войне». Учитывая, что даже сидя на нефти, Румынское королевство не было богатым, Францу‑Фердинаду пришлось уговаривать Франца‑Иосифа на предмет выделения Каролю весьма увесистой материальной помощи для подготовки к войне. Нужно сказать, что Кароль и его советники отнеслись к этому без всякого энтузиазма, прекрасно понимая, что эти деньги придется отдавать, да еще с процентами. Но австрийцы уверяли, что война с Болгарией – дело верное и отдавать долги они будут с той контрибуции, что им помогут содрать с болгар. И хватит ее не только на оплату долгов, но и на те нужды, которые румыны сочтут насущными.

А между тем, австрийцы лукавили. Готовясь к войне, болгары основательно растрясли свою кубышку. Их казна уже с трудом справлялась с затратами, а у притихшей было оппозиции появилась веская причина для критики правления регента. Опасной активности пока не наблюдалось, но я решил перестраховаться и отправил в помощь Радко‑Дмитриеву «атташе по безопасности Эдмунда Феликсова». Вы наверное поняли, что это был сам Феликс Эдмундович Дзержинский, чьей задачей было своевременное выявление заговора в верхах и его нейтрализация. В помощь Феликсову прибыла группа наиболее опытных оперативников. Кроме того, чтобы внести раскол в ряды врагов, наш «сливной бачок» начал распространять слухи о том, что и экс‑монарх Фердинанд, и румынский Кароль, тайком поддерживают униатов. А таковые имелись в обеих странах.

Другой проблемой было то, что австрийцы отследили появление в Болгарии «финских войск». И то, что это совсем не финны, они установили быстро. Последовал протест. На что наши дипломаты ответили следующим образом:

– Извините! Но протест не по нашему адресу! Его величество неоднократно заявлял, что Финляндия не губерния, а государство! И это не его личная прихоть, а давний подход, которого мы придерживаемся аж с 1809 года. Так что претензии нужно предъявлять Великому князю Финляндскому. Тем более, что в связи с одобренным его величеством курсом на постепенное предоставление финнам полной независимости, в нашей столице открылось посольство Финляндии.

– Да, но эти «финские» войска, в нарушение статуса расквартированы на Балканах!

– Увы, но так решил его величество Александр I Михайлович. Но и он не совсем волен в принятии решения. Гордый финский народ не потерпит присутствия на своей земле чужеплеменных наемников. Точно так же и наш Государь не желает видеть на Русской земле чужой армии. Вот потому и пришлось просить болгар предоставить кров финским солдатам.

Убедить до конца австрийцев не удалось. Но удалось внушить им, что боеспособность Финского Корпуса сильно уступает боеспособности румынской армии. А вот в это они поверили. Да и кто бы не поверил. Ведь превосходство во всех видах вооружения формально было за румынами. Их воздушный флот состоял из шести дирижаблей полужесткого типа и столько же мягкого типа. Зато у болгар нет ни одного. Были конечно аэростаты, но ведь они не имеют способности атаковать противника! У болгар было лишь превосходство в аэропланах – 88 штук. Но боевые свойства их оценивались низко. Как близкие к нулю. Румыны могли выставить на поле боя осадно‑штурмовую бригаду, сформированную по типу американской. Полторы дюжины «легких» танков, закупленных у нас. Обе маневренные бригады против них могли выставить 62 «бронеходки», 24 САУ и 8 ЗСАУ. Вроде бы и много. Но ведь весь мир «знал» что эта сверхлегкая бронетехника мало чего стоит. После удачной расправы польского бронехода с американской колонной легкой бронетехники, да неудачным дебютом французских танкеток в Техасе, везде считали – это только против дикарей да безоружных бунтовщиков. И вообще, один легкий танк в бою стоит двадцати танкеток.

По части артиллерии тоже сомнений у австрийцев не было. Состоящие на вооружении у румын трехдюймовые дивизионки всяко превосходили наши трехдюймовые полковушки. Ну а в отношении тяжелой артиллерии было что то похожее на равенство.

В общем, победа за счет превосходства в численности людей и оружия казалась возможной. Правда, противника смущала Дунайская флотилия болгар. Но и у румын имелась такая же флотилия. Так что прикрыть переправу через Дунай она вполне могла. Правда мешать попасть противнику на болгарский берег мы не станем. Тем более, что к весне 1910 года мы уже знали, где будут нанесены удары. А их планировали нанести в двух местах: на Софию по кратчайшему расстоянию и на Варну из Добруджи.

– Не стоит мешать румынам рваться вперед, – внушал я Радко‑Дмитриеву в конфидециальной беседе, – пусть организуют переправу. Вряд ли у них имеется подходящий понтонный парк. Скорее всего они мобилизуют для этого гражданские пароходы.

Согласно моей задумке, во время форсирования Дуная, войска противника подвергнут ударам с воздуха два наших полка «связистов». Воспрепятствовать полностью переправе они не смогут, но дезорганизовать управление войсками у них выйдет.

– Главное, не лезьте на рожон, атакуя боевые подразделения. Паника в первые моменты конечно будет, но наверняка пехота быстро поймет, каким образом можно отражать ваши атаки. Приоритетная цель – обозы. Их пока еще не прикрывают от атак с воздуха. А если прикроют, то это за счет снижения огневой мощи боевых частей.