Текст книги "Николай Кровавый. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Игорь Аббакумов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 79 (всего у книги 106 страниц)

– Значит так Иван Севастьянович, – я решил что лучше перебдеть, чем недобдеть, – благодарю вас за своевременный доклад. Но кроме благодарности, я обременю вас огромными полномочиями. С этого момента вы являетесь председатерем Всероссийской Чрезвычайной Противоэпидемиологической Комиссии. Указ об этом подготовят немедленно. И первое, что вы сделаете – оповестите всех кого нужно про ожидаемую эпидемию… назовем ее «британкой». Ну и разработаете необходимые рекомендации по борьбе с нею.

Эпидемия «британки» еще только мною ожидалась. Причем, сомнения в том, что это полный аналог «испанки», у меня были. Зато «Проливная эпидемия» среди наших либералов бушевала в полный рост и грозила со временем распространиться и среди консерваторов. И вызвано это было недавно произошедшей революцией младотурок. Как раз ее я ожидал давно и даже тайком ускорял ход событий. Но правду сказать, ускорить эти события мне не удалось. Как и в моем времени, эта революция случилась в середине лета 1908 года. Мятежные воинские части в тот момент были под контролем местных любителей конституции. Кроме того, в Македонии турок поддержала часть славян и местных албанцев. Ну и лозунги у всех этих ребят были вполне демократичные. Во всяком случае, про равноправие наций говорилось весьма громко.

– И почему я в это не верю? Знаешь Жорж, равноправие наций – это здорово. Но интересно, что запоют эти башибузуки, когда начнутся речи о праве нации на самоопределения? И что‑то мне подсказывает, что именно по этому пункту у смутьянов и возникнут разногласия со своими союзниками.

– Я тоже уверен, что дружба славян с турками – это ненадолго, согласился Георгий, – но ведь разногласия еще повод для склок. Тем более, если революционеров будет опекать одна из великих держав. Те же тевтоны будут всячески пресекать смуту. Им ведь не нужны беспрядки на жизненно важной для них магистрали.

Как раз в способности тевтонов навести твердый порядок, я очень даже сомневался. Потому что народы балканские – это еще хуже Кавказа. Кавказ конечно буйная страна, но тем не менее умиротворению подлежит. Балканы же, не очень понятная часть Европы. Не всегда понятно, кого нужно давить, кого просто купить, а кому предложить дружбу. Практически все тамошние народы дружественны России. Но эти друзья почему то не переваривают друг‑друга. И очень ревниво относятся к успехам соседей. Если немцы туда влезут разнимать драку, то ничего у них не выйдет. Смутьяны не прекратят драку. Более того, они еще и миротворцев непрошеных начнут отстреливать.

Но что немцы? С ними я по восточным делам сумел договориться. В общем, не тронешь Персию, то я не стану трогать и Турцию. Более того, мы эти страны не вовлекаем в военные союзы. Вообще никакие. Но нейтралитет и территориальную их целостность защищаем. Поэтому, тем же итальянцам в данный момент никакая Ливия не светит. Впрочем, им сейчас не до нее. Они увязли в Америке. Войск конечно послали не очень много, всего пару дивизий. Зато флот почти весь в Атлантике. Кстати и грекам сейчас трудно что то требовать от Турции. Лучшие их части в Калифорнии, а на приличный флот денег у греков нет. Кто бы удивлялся! Незачем правительству покупать сомнительные ценные бумаги. Кстати, сербы тоже пролетели с акциями. И тоже сейчас побираются где только можно. В том числе и у меня. А я в ответ развожу руками: нет у меня денег. Чем угодно поклянусь в том, что нет их у меня. Проклятые банкиры считай всю казну мне опустошили. Вы ведь слышали про всероссийскую забастовку банковских служащих? До сих пор вспоминаю и вздрагиваю: могли ведь так все царство мое ушатать. Ведь без денег царствовать ни у кого не выйдет. И хорошо, что умные люди не перевелись. Подсказали, как беду эту одолеть. В общем, про банки‑дублеры вы тоже наслышаны. Так они мне в такую копеечку встали, что до конца 20 века дыру эту не закрыть. Так что, мимо братушки! Мимо!

Из всех балканских стран, в финансовой афёре не участвовала лишь Болгария. Хотя стремилась. Но тут уже я вмешался и посоветовал Радко‑Дмитриеву не ввязываться непонятно во что.

– Генерал! Эти непонятные финансисты называют себя русскими. Я понимаю, что болгары любят и уважают нас. Но ведь не все русские столь совершенны как я. Среди нас и жулики бывают. И немало. Я просто не успеваю их ссылать на Гавайи. И честно скажу: ловить их еще с поличным и ловить. Вот когда все наше жулье переселится на Гавайские острова, тогда и можно будет говорить о безоглядном доверии ко всем без исключения русским.

В общем, я сумел предостеречь генерала от принятия опрометчивых решений. Тем более, что его народ сейчас не бедствует. Благодаря «консервной лихорадке», болгарское крестьянство стало зажиточней. Пищевая промышленность растет как на дрожжах, да и оборонка своя развивается. Так зачем еще и в авантюры бросаться?

Генерал конечно внял моим увещеваниям. Но ведь и кроме него буйные головы не перевелись. То же болгарское офицерство ныне бредит завоеванием Фракии, Македонии и Салонник. О Константинополе оно тоже мечтает, но к чести большинства их, нужно сказать, что сей град они собираются передать России в знак благодарности за постоянную помощь и поддержку.

Звучит конечно заманчиво, но насчет искренней благодарности я сомневаюсь. Голый расчет и только он. Самые прозорливые из мечтателей понимают: за Константинополь и Проливы, найдется много желающих бошку открутить. Только заяви, мигом толпой на тебя кинутся. А вот если отдать России, то тут иной расклад. Бросаться на нас поостерегутся. Все‑таки не зря я страну обустраивал. Сколько бы надо мной не смеялись, но очевидное замечают: при мне Россия приросла не землями, а заводами. А новые заводы в 20 веке важней, чем новые земли. Сейчас даже немцы, при всем их могуществе, не считают, что смогут быстро с нами справиться. А потому, болгарское предложение выглядит разумным. Но разумно оно для них. А нам расхлебывать последствия. Вилли и так недоволен тем, что я без всякой войны слишком близко подобрался к Константинополю. Тем не менее, я помогаю болгарам лучше подготовиться к войне с турками. А она обязательно случится. И Вилли я про это честно предупредил. В особом приложении к заключенным между нами договоре, есть пункт, в котором предусмотрены следующие обстоятельства: свержение в результате мятежа законного правителя Османской Империи. В этом случае, наказать мятежников должен кто‑то из договаривающихся сторон. Я не желал, чтобы подавление революции занимались немцы или австрийцы. Точно так же они не желали видеть в этих местах мои войска. Поэтому компромисс: если с мятежом не справится законное правительство, то ему окажет помощь в наведении порядка болгарская армия. Мы даже договорились о зоне временной оккупации. Потому что придется длительное время защищать местных христиан от мести мусульманских фанатиков.

19. Новый фронт Мировой войны

Наконец то сбылась мечта идиота. А точнее сказать, множества идиотов. У Америки в этой войне появились союзники! Это я про Бурские республики. Правду молвить, сами они не хотели лезть не в свою войну. Но пришлось. А куда деваться? Когда сошедшие с палубы парохода «пассажиры» под командованием Назгулеску, чуть ли не с одними револьверами в руках захватывают Кейптаун – то это просто несерьезное хулиганство. И особых последствий эта акция иметь не должна. Но за первым пароходом в Кейптаун приходят второй и третий. Численность «повстанцев» растет. Правда, размахивают они пока что американским флагом, а потому буры Капской провинции не проявляют энтузиазма. Намного серьезней сложилась обстановка, когда бойцы флотилии захватывают германский барк, зашедший в Кейптаунский порт. Чисто «случайно» барк оказался нагружен оружием и боеприпасами. По документам, этот груз якобы предназначен китайской армии. Но Назгулеску на плевать. Он «именем революции» конфискует весь груз и отпускает барк прочь.

Получив оружие, он не сидит без дела. Часть его бойцов, на импровизированных поездах‑летучках начинает движение в сторону Претории. Тут дела пошли намного серьезней. Ждавшие только сигнала «американские дезертиры» быстро добрались до тайников с оружием и присоединились к «революционерам». Никто и ахнуть не успел, как в течении недели, повстанцы контролировали всю магистраль.

А в Кейптауне тем временем провозгласили Свободную Капскую Республику и даже сформировали правительство. Радиостанции в Кейптауне не было, но хватило и телеграфа, чтобы обэтом событии оповестить весь мир. Но в первую очередь – посла САСШ в Трансваале. Спустя три дня, в Вашингтоне заявили о том, что признают молодое бурское государство и готовы немедленно установить с ним дипломатические отношения. То, что это дело рук американцев, британцы не сомневались ни на йоту. Вопрос был лишь в том, что с этим делать. В данный момент еще сохранялось британское влияние в Натале и Зулуленде, но Капская провинция уже была потеряна. И чтобы ее вернуть, требовалось немало войск, потому что правительства Трасвааля и Оранжевой республики объявили войну Великобритании.

А вот с войсками у англичан были дела плохи. В данный момент можно было только рассчитывать на ополченцев из английских переселенцев и чернокожих «репатриантов» из Северной Америки. Были еще войска в Индии. Но их нужно было еще перебросить. Доминионы, все свои контингенты уже давно отправили в Канаду. Метрополия тоже мало что могла выделить для Южной Африки. Поэтому на первых порах задачей британских гарнизонов на местах стало удержание Наталя и главное – Дурбана. Но переброска войск в Южную Африку осложнялась тем, что в этих водах завелись американские рейдеры, которым обретение такого порта как Кейптаун пришлось как нельзя кстати.

В общем, пришлось англичанам и флот свой размазывать по глобусу, и уговаривать союзников послать на новый фронт борьбы свои войска. А вот с этим было сложно. Ни Франция, ни Италия, ни Греция с Польшей, влезать в эти края категорически не желали. А тем временем дела принимали отчаянный для британцев оборот: в дело вступила Германия. Немцы и раньше поддерживали буров, но теперь масштаб немецкой помощи увеличился в разы.

– Знаешь Ники, – говорил мне Георгий, – кайзер к ситуации в этих местах относится с особым вниманием. После того, как в Германской Юго‑Западной Африке нашли алмазы, он мечтает о том, чтобы с этой колонией соседствовали не английские конкуренты, а дружественные ему буры.

Куда уж ясней! Кайзер не только на эти места смотрит. Взять ту же Либерию, которая ему не принадлежит, но давно уже хочет иметь партнерские отношения с Рейхом. К ней тоже Вилли стал с некоторых пор неравнодушен. Более того, поняв, что в данный момент Антанта боится его союза с американцами, он использует эти опасения к своей пользе. В частности, всячески укрепляется в своих колониях. Стоит ли сомневаться в том, что он приложит все силы для того, чтобы Англия навсегда утратила Капскую провинцию?

В моем времени, англичанам потребовалось половина миллиона солдат и три года времени, чтобы справиться с двумя бурскими республиками. А сейчас даже не знаю, сколько и чего им потребуется для восстановления своих позиций в этих местах. Нет у них прежних возможностей! Тем более, что раздражать кайзера им сейчас не с руки. Вилли это знает и ведет себя нагло. Наш агент, работающий в тех местах уже доложил о том, что в распоряжение правительства Капской республики явилась группа «отставных» кайзеровских офицеров во главе с оберст‑лейтенантом Летовым‑Форбеком. Так что их ждут веселенькие дела. Летову‑Форбеку в моем времени приходилось и с неизмеримо меньшими ресурсами кошмарить британцев всю войну. А сейчас, когда его возможности многократно больше, он тем более станет для противника еще большей головной болью. Но там все только начинается. А мои тайные союзники и покровители уже озабочены тем, что будет спустя много лет.

Они прекрасно понимают, что Америка не сумеет победить Антанту. Рано или поздно, ее дожмут до нужного состояния. В принципе, «неизвестные» вовсе не против того, чтобы САСШ никогда не стали державой мирового значения. Но вот в том, что у нас получится сделать ее одной из второстепенных держав, они сомневаются.

– Господа! Давайте смотреть на эти вещи трезво, – убеждал их я, – британская верхушка прекрасно понимает, что их империя прошла свой пик развития и появились страны, способные стать мировыми гегемонами. Их всего две: Германия и САСШ.

– Германия, в силу близости к Альбиону, гораздо опасней, – заметил Василий Иванович, – да она и более развита, нежели Америка. Лорды вполне способны прекратить войну с американцами и заняться немцами. Тем более, для войны с немцами они найдут более ценных союзников, нежели те, что имеются сейчас.

– И все‑таки, им сейчас нужно дожать Америку, а потом они займутся Германией. Вопрос в другом. Вынудив Америку капитулировать сейчас, они не смогут уничтожить у нее способность развиваться. Пройдет десять‑пятнадцать лет после войны и САСШ станут намного сильней, чем были до этого. Значит, британцам потребуется еще одна война для того, чтобы окончательно разделаться со своей бывшей колонией.

– Имея под боком сильную Германию, лордам будет не до Америки.

– Как сказать, как сказать… Я ведь не просто так покровительствую одному хорошему парню и перспективному американскому гражданину.

– Это Бесноватого вы имеете в виду?

Конечно его. Того самого Адольфа Гитлера, которого моими стараниями не стало в Европе. Честно говоря, в самом начале, я не строил насчет Гитлера каких‑то особых планов. Просто хотел, чтобы его в Европе не было. В Америке для него просто не было возможности стать со временем лидером нации. И будь он хоть каким человеконенавистником, шею ему тамошняя верхушка свернет быстро. В общем, я помог ему стать американцем и мои агенты изредка приглядывали за этим парнем. На всякий случай. То, что он добровольно пошел на войну, меня не удивило. Это он и в моем времени сделал. То, что он попал в отряд Назгулеску, вышло чисто случайно. Но именно с этого момента мои агенты начали его плотно вести, а я задумался о более лучшем, с точки зрения интересов России, применении способностей этого парня.

Итак, Америка неизбежно проиграет эту войну. И естественно, ее территории заметно уменьшат победители. Юго‑Запад отдадут мексиканцам. Часть Аляски отойдет японцам. Другая часть Аляски и часть Калифорнии… Скорее всего, американцы продлят нам сроки аренды этих территорий. Чтобы на них не наложили лапу победители. Выхода к Тихому океану их по‑любому лишат. Но останется все‑равно немало. И это самые развитые территории.

Захотят ли американцы вернуть потерянное? Скорее всего – да! То есть, почва для реваншизма будет. Что требуется для того, чтобы возможность перетекла в реальные действия? Для этого, нужно сплотить нацию и дать ей идею. Вряд ли это сумеют сделать политики привычного для этой страны типа. Тут нужен одержимый лидер. Которого по праву назовут вождем. А вождю нужна соответствующая партия в помощь. И состоять эта партия будет из людей особого типа – фронтовиков. Причем, фронтовиков настоящих, а не тех, для кого война была удобным поводом для наживы. Голодные и злые ветераны будут обязательно. А партия, которая их объединит, моей агентурой уже создана. И называется она: Национал‑Анархистская Американская Рабочая Партия. Она и объединит выкинутых за ненадобностью третьих лейтенантов и их бывших подчиненных.

– Николай Александрович! Неужели вы считаете, что наличие или отсутствие этой личности что способно радикально изменить?

– Да как вам сказать? Конечно. Потребность в реванше возникнет независимо от желания Гитлера. Вопрос только в том, что вожаки бывают разные. Какой‑нибудь Мосли, даже имея широкую поддержку в массах, не сумеет договориться с истинными хозяевами страны. И потому, движение его сочтут опасным или бесполезным. И свести его на нет наверняка сумеют. А Гитлер ведь сумеет в самом начале поладить и с чиновниками, и с промышленниками, и с финансистами. А значит, сумеет прийти к власти. Конечно, потом все может сложиться по всякому. Но взяв в руки власть, этот парень ее уже не выпустит из рук. А главное – он сумеет организовать новую мировую бойню. Причем, там, где нам и нужно. Ну а мы будем как бы не при чем.

Так или иначе, но коль возник новый очаг войны, грех было этим не воспользоваться к своей пользе. С самого начала, наш «Морвоенторг» начал поставки вооружения в Южную Африку. В первую очередь – винтовочные патроны. Те самые 7.92х57, которые мы производили на продажу на Симбирском патронном заводе. Кроме патронов шли поставки противопехотных мин, и пехотных гранатометов. О последних стоит сказать особо. Наши Кулибины создали интересную систему. это оружие представляло собой простенький гранатомет. При малом весе (около двух с половиной килограммов) и длине ствола всего в четверть метра, гранатомет давал возможность стрелять универсальной гранатой весом 530 г на расстояние до 180 м. Заряд гранаты с рифленым корпусом содержал 50 г тротила. Прицел отсутствовал, но довольно значительная мощность боеприпаса этого оружия превращали его в неприятный сюрприз для противника. Интересно, что эту же гранату можно было и бросать рукой, причем устройство ее было очень простым: цилиндрический рифленый корпус, в головной части взрыватель, а в хвостовой – метательный заряд. Как раз то, что нужно партизану.

А еще я решил испытать в боевых условиях те автоматические винтовки, что совсем недавно создал Владимир Григорьевич Федоров. И про это стоит отдельно рассказать.

Потребность в автоматических (а на деле самозарядных) винтовках возникла достаточно давно – еще в конце 19 века. Идущая в Америке война, еще больше уверила военных в том, что это дело нужное. В Европе работали над этим вопросом достаточно давно. Тот же Мадсен. Но и у него, и у французов вместо винтовки получился пулемет. Дело тоже нужное и неплохое. Но пехота хотела иного. Наши СКС‑3.0 американцами и поляками широко использовались в боях. Для экипажей боевых машин он был вполне неплох. Но пехоту он мало устраивал. Слишком мала дальность действительного огня. И во всем мире начали что‑то ладить под винтовочный патрон. Нашлись и в нашей стране энтузиасты. Причем, в отличии от моего времени, им оказывалась широчайшая поддержка со стороны государства. И результат был!

Год назад прошли сравнительные испытания наших самозарядных винтовок. Причем, победили на конкурсе сразу две винтовки Федорова. Первую, как и в моем времени он создал под наш отечественный трехлинейный патрон. На опытных испытаниях автоматической винтовки Федорова, оружие подвергли серьезной проверке, в том числе и на надежность работы механизмов. Обычные стрелки произвели 9 тысяч выстрелов. Стрельба производилась посредством полностью очищенного от смазки оружия и патронов, густо покрытых смазкой, искусственно заржавленного и намеренно запыленного. Число задержек и отказов было минимальным. По результатам этих испытаний комиссия ГАУ и приняла решение о начале производства нового оружия.

А вот со второй системой было еще интересней. Так как на Читинском арсенале было налажено производство арисачных патронов, то Федоров не стал создавать русский безрантовый 6.5х57мм, а сразу приступил к конструированию самозарядки под полурантовый 6.5х50 мм. Эта винтовка вышла даже лучше, чем первая. Но меня не устроили обе. Чем именно? Да ценой! Ведь каждая из них стоила как ручной пулемет! То есть по цене четырнадцати «мосинок»! Прям разорение какое то! Поэтому я решил воздержаться от принятия на вооружение нашей армии этих довольно неплохих винтовок. Вторая причина была не менее важная, чем первая. Я прекрасно помню о том, что все системы оружия, созданные Федоровым, не получалось производить в приемлемых для нашей армии количествах. То есть, они было кошмаром для технологов. Ну и какой толк нашей армии от того что оружейный завод с большим трудом будет производить пять сотен этих самых винтовок в год? Правильно, никакого! Но пользу из этого все‑равно стоит извлечь. Они ведь могут неплохо показать себя на чужой войне. Глядишь, кто‑нибудь из супостатов и захочет принять ее на вооружение. А что? Если нам по бедности нашей даже пытаться не стоит их массово производить, то та же Германия их производство вполне может осилить. Под свой патрон конечно. А я и не против. А там глядишь и другие богатенькие Буратины начнут транжирить военные бюджеты.

Ну а третья причина сейчас для многих не очевидна. Все армии мира хотят именно винтовку и обязательно под винтовочный патрон. Чтобы балистика была не хуже, чем у магазинок. И идущая сейчас война подобным желаниям не противоречит. Но что вы скажете, когда начнется Вторая Мировая? Она ведь отличаться от идущей ныне войны будет сильно. Мощь артиллерии возрастет настолько, что нынешние требования по дальностям ведения огня из стрелковых систем окажутся избыточными. И поймут люди в погонах, что вести огонь из станковых пулеметов дальше чем на 1200–1500 метров не стоит. Что ручному пулемету стрелять дальше чем на 600–800 метров не придется. Ну а стрелять из винтовок дальше чем на 400 метров тоже нет нужды.

В общем, сейчас оружейники создают ненужное пехоте оружие. И это знаю здесь лишь я и пришельцы из моего времени. Но переубеждать своих чинов из ГАУ я не стремлюсь. Они ведь люди ученые. И с расчетами на руках быстро докажут мне, что я неправ. А я не хочу спорить с учеными людьми. Я пошел иным путем. В общем, с Владимиром Григорьевичем Федоровым у меня состоялся приватный разговор. Для начала, я ему показал производимый на Симбирском заводе пистолетный патрон Маузера 7.63х25 и спросил:

– Скажите мне, можно ли на основе этого патрона, создать более мощный?

– Ваше величество, возможно все, но что вы хотите получить в итоге?

А хотел я, чтобы удлинив гильзу и увеличив длину пули, Федоров создал мне безрантовый патрон 7.62х40 или 7.62х45. Как получится. Вы наверное уже догадались, что я замахнулся на промежуточный патрон.

– Ваше величество, но для начала я должен понимать, под какое оружие стоит изобретать новый патрон, – удивился Федоров.

– Под автоматический или если точнее, самозарядный карабин.

– Но ведь у этого карабина мощность будет явно недостаточной, наша пехота с ним будет проигрывать по дальности действительного огня всем армиям мира.

– Владимир Григорьевич, а с чего вы решили, что я собираюсь вооружать им нашу пехоту? Это для пеших казачьих батальонов. Сами понимаете, что для подавления бунта, особо мощное оружие не требуется. Мы для них даже бронеходы делаем сверхлегкими.

Этот ответ вполне удовлетворил Федорова и он приступил к выполнению моего задания. Не знаю, что за патрон у него выйдет, но раз у него в моем времени получилось создать безрантовый 6.5х54, то и в этом времени у него должно все получиться. Ну а там он не утерпит и самозарядный карабин создаст. Для пеших казачьих батальонов. Вот только в моих планах эти батальоны вовсе не бунты будут давить. У них иная задача, к выполнению которой готовится Донская маневренная казачья бригада. Которую я на днях собираюсь почтить своим визитом. Бригада эта у меня пока единственная. Но спустя недолгий срок, к ней добавится Кубанская, Уральская, Оренбургская и Сибирская маневренные казачьи бригады.

Донская бригада была создана буквально несколько месяцев назад из пеших казачьих батальонов. Правда, пешими эти батальоны пробыли недолго, потому что начали свою работу Минский и Московский велосипедные заводы. Поэтому теперь уместней было назвать эти батальоны самокатными. Одной из особенностей службы в самокатном батальоне было то, что по окончании срочной службы, уходящий на дембель казак становился собственником выданного на службе велосипеда. Итак, бригада была образована из шести самокатных батальонов и чуть позже обросла другими боевыми подразделениями. Сперва к ней добавился бронеходный батальон. То есть, танковый. Что представлял собою этот самый танк? Согласно классификации Ржевского, он относился к классу свехлегких танков – вес ее был около 12 тонн. Внешним видом она чем то напоминала советскую СУ‑76. Да и вооружена она была похоже – трехдюймовой пушкой, установленной в неподвижной рубке. Были и другие отличия от СУ‑76. В частности, на верху рубки имелась турельная пулеметная установка, а экипаж насчитывал не четыре, а пять человек: Командир, наводчик, механик‑водитель, пулеметчик и заряжающий.

Когда решался вопрос о численности этого батальона, то я взял за основу структуру советского танкового батальона 80‑х годов. Но тут было два варианта: 40 танков в батальоне или 31. Хорошенько подумав, я остановился на втором варианте. Как ни крути, но командиры у меня неопытные, а связь не совершенная. Чем меньше на первых порах в подчинении взводного танков, тем лучше этот взвод будет управляться в бою. Ну а по мере совершенствования техники и обретения опыта командирами, штаты можно пересмотреть в сторону увеличения.

Вторым добавочком был 18‑орудийный артиллерийский дивизион. Тут тоже пришлось выбирать: либо буксируемая 122 мм гаубица, либо САУ с 107 мм гаубицей на той же платформе что и танк… И опять я склонился ко второму варианту. 107 мм гаубица вполне нормально монтировалась в рубку. Правда, пришлось уменьшить угол возвышения. Но в принципе, осуществлять артиллерийскую поддержку она должна была неплохо. Ну и третьим добавочком была батарея из четырех самоходных противодирежабельных пушек калибром 37 мм. На том же самом шасси.

Естественно, не забыл я про то, что таким соединениям полагается многое чего. Так что ремонтно эвакуационная служба имелась, как и прочие подразделения обеспечения и тыла. Но вообще, оптимальную структуру предстояло еще найти. А учитывая, что большинство бойцов и командиров этой бригады слабо разбирались в технике то процесс приобретения должной боеспособности быстрым и легким быть не мог. И тем не менее, людей нужно было учить. Ради этого я и нагнал и заводских специалистов, и испытателей техники. Ну и конечно, в месте со мной явились слушатели Академии Генерального штаба, которым тоже предстояло со временем служить в новых для России войсках.

Постоянным пунктом дислокации Донской маневренной бригады были окрестности Минска. И никого это не удивляло. Все «знали» что казаки здесь для подавления возможного бунта. А бунт явно назревал, Причем, не только в Белоруссии. В Малороссии тоже становилось неспокойно. Как и в Балтийских губерниях. Причина народного недовольства мне была известна: местные властям очень не нравился мой указ о народном самоуправлении в сельской местности. И то, что помимо в уездах власть была тоже на принципах самоуправления, а губернские власти были под жестким общественным контролем, положения нисколько не меняло. «Чистая публика» заседавшая в уездных, городских и губернских органах власти, была сильно недовольна тем, что «быдло распоясалось». Мечтая о демократии, эта публика совсем не представляла себе всех последствий народовластия. Вот взяли и выпороли по приговору суда обычного мужика. А мужики в ответ отловили обидчика и судили его своим судом. Как правило, потерявшего берега барина ждала такая же порка на конюшне, к которой он еще недавно приговаривал провинившегося селянина. Но могли ведь и более сурово поступить. Наши демократам отечественного разлива такое положение дел не нравилось. А потому, они начали борьбу с «самовольством черни». В ответ, мужики начали писать жалобы о том, что начальство хочет лишить их тех «старых вольностей» которые дарованы народу батюшкой‑царем.

Надо же! Этим самым вольностям чуть больше десятка лет, а их в народе уже числят старыми! И кстати, отменять их я вовсе не собираюсь. Потому что благодаря им, того же конокрадства заметно поубавилось. Тут особенно досталось цыганам. По ним первым прошелся каток народной ярости. Да так прошелся, что большинство таборов сбежало в Польшу или Австро‑Венгрию. Там конечно законы суровы, но шансов выжить на порядок больше.

Кстати, практика народного суда уменьшило и число конфликтов с евреями. Но тут все просто. Во‑первых, евреи тоже имели право судить своих обидчиков народным судом, а во‑вторых, очень много евреев переселилось на Ближний Восток и в Аргентину. Кроме того, половина евреев, живших в Российской Империи, отошли от нас вместе с теми землями, из которых было образовано Польское королевство. Как говорится: меньше народу, больше кислороду. В общем, в качестве фактора раздражения они были вовсе не на первом месте. И тем не менее, бунт в этих местах возникнуть мог. Но тут возникал вопрос: кто его будет давить? Все были уверены, что этим займутся казаки. А кому еще? Тем более, что губернаторов я лишил права использовать армейские части для подавления возмущений. В общем, пускать в ход полицию можно было сколько угодно, но армейские части, только по моему личному распоряжению. Теоретически, помощь полиции могли оказать иррегулярные формирования, которыми формально являлись казачьи части. А на практике, этого не получится сделать. Почему? Да потому что использовать казаков в роли карателей я перестал. Причем сознательно. Я ведь помнил о том, чем была для казаков наша Гражданская война. В «лихие девяностые» их потомки много исполнили жалобных арий о том, как им большевики устроили геноцид. Так ведь не на пустом месте это возникло! Казаков ведь не по холодному расчету вырезали. Не за то, что они якобы верно служили самодержавию. Чего в помине не было. Их ненавидели. И было за что. Но их жалельщики предпочитают не вспоминать о том, что послужило причиной этой ненависти. А вот прекрасно про это знаю. А потому, чтобы и в этом времени их не резали, перестал их озадачивать полицейской службой, в надежде, что старое забудется, а нового не будет. Пусть лучше с внешним врагом воюют.

А с внутренними врагами пока что полиция справляется. Ловит их на «горячем» и в кутузку. А там, у смутьяна имеется возможность изменить свою жизнь к лучшему. Кто то едет осваивать Заполярье. Но это не для всех. Только ценные кадры, на исправление которых можно надеяться. Те же, кто под видом революционной борьбы просто воровал – этих ребят этапом на Гавайи. На Гавайях конечно теплей, чем в Заполярье, но многие бы предпочли Север топтать. Почему? Да потому, что на Севере хоть и трудно приходится, но там тебя ценят. И коль работаешь как человек, то и жить будешь по‑людски. Народец наш давно уже понял, что во владениях Макарова каторги нет. И жалование людям за работу платится, и выслуга идет, и социалка приличная. Единственное ограничение – обязательный срок работы. Да многие и сверх срока остаются там. А на Гавайских островах мрак и ужас. Там на твою прежнюю жизнь всем плевать. И хорошие места давно уже заняты. А потому выбор у сосланных невелик: работа на плантациях сахарного тростника, на разделке рыбы или становиться попрошайкой. Так что это райское место наши казнокрады давно уже не считают райским.