Текст книги "Николай Кровавый. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Игорь Аббакумов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 106 страниц)

Возражать против необходимости иметь плацдарм на правом берегу Амура он не стал. Но по кадровому вопросу между нами возникли разногласия. Победоносцев, ссылаясь на дефицит подготовленных для такой работы людей, настаивал на том. чтобы новоалбазинцами продолжали заниматься члены православной миссии в Китае.

– Константин Петрович, я с этим никогда не соглашусь. Новоалбазинцев ждут непростые времена. Бросить на произвол судьбы людей, делом доказавшим свою веру, я как христианин, не смогу. Но не смогу я и доверить их тем, кто повел себя как трус, дезертировав с доверенного ему поста.

– Но ваше императорское величество, – начал возражать Победоносцев, – что они могли в той ситуации сделать? Кому принесла бы пользу их гибель?

Вот это фокус! Теперь понятно, откуда гниль завелась! Я конечно атеист и верующим только притворяюсь. Но и шутить с такими вещами не намерен. Что есть миссионер? Прежде всего, это человек, готовый и умеющий действовать в самой сложной обстановке. По идее, кому попало столь трудную и опасную работу не доверяют. По ним судят о самой церкви и вере. И требования к моральному облику миссионера намного строже, чем к рядовому священнослужителю. Именно так я и думал. Но оказывается, я думал неправильно! Оказывается, бросить паству на произвол судьбы и спасать свою шкуру, с точки зрения наших церковных боссов позволительно!

– Господин обер-прокурор, – вмешалась в разговор Аликс, – насколько я помню, Святейший Синод отказался осудить тот грех, что распространился среди офицеров Преображенского полка. Вы даже при мне говорили моему супругу про опасность такого действия. Так вот, каковыми грешниками не были преображенские гвардейцы, но я не могу себе представить того, чтобы офицер в опасной ситуации бросил доверенное ему дело и удрал прочь, спасая свою жизнь. Но даже если бы такой нашелся, его немедленно казнят товарищи по полку. И это люди, подверженные содомскому греху, но не забывшие, что такое честь. Но с кем сравнить нам грешников из Пекинской миссии? Они показали себя в деле намного хуже содомитов. Оставить такой грех без наказания – бесчестить нашу веру.

Браво Аликс! Вот уж припечатала, так припечатала! Нужно будет твою речь записать и через "сливной бачок" сделать достоянием широкой гласности! Сравнить этих уродов с содомитами – это здорово! Так, а обер-прокурора я сейчас дожму.

– Константин Петрович, как официальный глава нашей православной церкви, не надеясь на проявление должной решительности и твёрдости в делах веры со стороны высших иерархов церкви, я решил должным образом применить имеющуюся у меня власть, а потому приказываю:

Первое – Святейшему Синоду придумать и организовать примернейшую казнь тем, кто из трусости пренебрёг своим христианским долгом и бросил своих братьев на расправу язычникам. Что значит каким образом казнить? Повесить! За что? Глупый вопрос! Конечно за шею!

Второе – из числа казаков Забайкальского войска, отобрать для работы в качестве духовных наставников, людей грамотных, набожных, владеющих китайским и маньчжурским разговорными языками. Да плевать мне на то, что это будут сплошные старообрядцы! Главное – в Христа верует и за веру эту кого угодно убьет! И не только убьёт, но и паству убивать научит!

Третье – Святейшему Синоду из числа профессоров духовных семинарий найти тех, кто сможет в течении трех месяцев создать китайский алфавит на основе кириллицы. Это важно. Для албазинских христиан все эти иероглифы должны стать мерзкими языческими письменами.

Четвертое – образовать при Святейшем Синоде дисциплинарную комиссию, которой будет вменено расследование недостойных поступков оступившихся священнослужителей.

И последнее. Не вздумайте лукавить и пытаться проволокитить мои распоряжения. Если Синод не оправдает моё доверие, персональным делом этих людей займётся Поместный Собор. Мне его собрать не долго. Вот он и вынесет те решения, которые не решатся вынести эти господа.

Моё распоряжение привело в ужас весь Святейший Синод. Пожалуй последний раз с этой лавочкой в подобном стиле разговаривал лишь Пётр Первый. И потянулись ко мне на приём ходатаи, умоляющие меня о смягчении участи оступившихся собратьев. Но я был неумолим. Тогда святоши попытались зайти с другого боку. Мол нет такого обычая в христианских странах, чтобы вешать попов за уклонение от выполнения своего долга. Что о нас подумает весь христианский мир? В ответ на это я заметил, что раз им не нравится виселица, то не нарушая библейских канонов они вольны назначить иные казни. Например, сожжение на костре или побивание камнями. Ужаснулась даже сентиментальная Аликс, которая начала упрашивать меня смягчить своё сердце и назначить более гуманные методы исправления грешников. Разве их нельзя просто взять и расстрелять?

– Дорогая Аликс, вазелин нужно ещё заслужить! – видя, что она меня не поняла, пустился в более подробные объяснения, – казнь при помощи оружия, это для честных воинов, которые не запятнали своей чести. Но для того, чтобы тебя расстреляли, следует проявить себя с лучшей стороны. Извини меня, но бросившие своих товарищей в момент опасности, до расстрела не доросли. Расстрел – это награда для доблестных, а не поблажка предателям.

Тем временем слухи о скандале просочились в общество. Тут сказалась работа моего "сливного бачка" и жалобы самих иерархов. Эффект был совсем не тот, на который рассчитывали нытики. Наша передовая общественность впервые наверное поддержала не фрондёров в рясах, а самодержавие. "Распни их!" – неслись восторженные призывы из всех либеральных глоток. Не остались равнодушными и консерваторы. Их мнение выразила статья, размещённая в газете "Правда". Консерваторы требовали масштабных чисток среди церковных служителей. Пора избавить нашу церковь от примазавшихся и оступившихся! – такова была основная идея этой статьи. Правда, они были против того, чтобы этой самой чисткой занимался сам монарх. По их мысли, такие вопросы не должен единолично решать даже самый авторитетный из христиан. Это прерогатива Собора, который всё решит и всех рассудит. Соборность – основа православия и не дело христианам все свои заботы на государя перекладывать. Всего то и делов: собраться вместе, да решить по-хорошему, что с этими выродками делать: дрова на них тратить или на верёвку с мылом соборно сброситься?

От каких высказываний, членам Синода стало не по себе. Куда то паству не туда потянуло. Сегодня значит миссионеров, а завтра кого? Народ ведь у нас тёмен и неграмотен. Бог его знает, кого он врагом Христовым сочтёт.

– Тёмен и неграмотен говорите? Так просвещайте и образовывайте его. Чтобы он вас не зашиб по темноте своей, – говорил я, после того, как выслушал жалобы иерархов, – деньги на просвещение можете брать из тех сумм, что на содержание семинарий выделены.

Про семинарии я вспомнил не просто так. Образование они конечно давали неплохое, но толку мне от таких грамотеев? Большинство учащихся семинарии стремилось использовать её как трамплин для поступления в светское высшее учебное заведение. Вот что писала в моем времени, в номере от 16 июля 1914 года уездная газета "Кинешемец": "В истекшем учебном году окончило иркутскую духовную семинарию 16 человек, из которых, как сообщает "Сибирь", только двое изъявили желанно остаться в духовном звании, а остальные намерены перейти в высшие учебные заведения… Красноярскую духовную семинарию в текущем году… окончило 15 человек. Желающих принять священнический сан среди окончивших нет".

При таких делах, стоило бы сократить число семинарий да на их базе открыть светские учебные заведения. Все-равно недостатка в попах не чувствуется. Зато народных учителей не хватает. Кстати, я и другие пути для сокращения расходов нашел.

– Господа! Комендор-сверхсрочник нашего флота имеет содержание в 220 рублей в год. При этом, он обременен семьёй. Столько же в год зарабатывает землекоп. Человек семейный и многодетный. И как на фоне этих примеров выглядит монах Александро-Невской Лавры, которому на командировочные расходы положено выдавать 250 рублей? Кто из этих людей умерщвляет плоть?

Удар по самому чувствительному месту – кошельку, ещё только задумывался, а святые отцы уже запаниковали. И пока они раздумывали, каким образом образумить впавшего в гнев царя, из Пекина пришли очередные новости. Одна из них касалась нашей православной миссии. Видимо кто-то сообщил им о той участи, что их ожидала по возвращению в Россию, потому что все эти господа дружно рванули к французскому посланнику и запросили убежища. Не прошло и суток со дня получения этой новости, как французский посланник в России граф Монтбелло запросил срочной аудиенции. По какому вопросу? Оказывается, правительство Французской Республики поручило графу ходатайствовать о прощении бедолаг-миссионеров.

– Граф, могу ли я знать, как поступит ваше правительство, если я отвечу "нет"?

– Франция не станет выдавать тех, кто просил у неё защиты, – тоном, полным достоинства ответил граф.

– В таком случае, мой ответ: Нет!

Честно говоря, сложившаяся ситуация была мне выгодна. Если насчет сурового наказания за проявленную трусость, со мной ещё могли спорить, то бегство к французам и поиск у них защиты, выглядел в глазах верующих делом гнусным. Мне даже ничего придумывать не нужно. Людская молва сама припишет невозвращенцам то, что они и не думали делать. И действительно, слухи пошли. Беглецам приписали масонство, тайное сотрудничество с иезуитами и "соблазнение в грех жидовский". Что понимали под последним, я так и не понял. Но от церкви их за это отлучили мгновенно. Позже выяснилось, что источником зарождения этих слухов был ни кто иной, как сам Святейший Синод. И именно его служители, связавшись с нашим посольством по телеграфу, советовали грешникам стать невозвращенцами.

И вообще, вместо того, чтобы тянуть кота за хвост, Синод проявил не свойственную ему расторопность. Во-первых, он принял решение о комплектовании православных миссий исключительно из лиц, имеющих опыт военной службы. Естественно, что служба эта должна быть беспорочной. Кроме того, было разработано "Положение о миссионерской службе", согласно которому, к запятнавшему себя бесчестием миссионеру, применялись все рекомендованные Ветхим заветом казни. В этом же "Положении" было прописано право миссионера на самооборону и физическую защиту тех, кто в ней нуждался. Отныне, грех пролития крови людьми, несущих язычникам Слово Христово, считался не грехом, а вынужденным поступком. При этом, наши святоши ссылались на те обычаи, которых издавна придерживаются целители. Мол, эти ребята конечно мирные и убийство – это не их метод, но иногда и они убивают. Когда защищают жизнь и здоровье своих пациентов от всякого рода злодеев.

А вот сокращать число семинарий они не хотели. Вместо этого они предложили создать при этих семинариях народные образовательные курсы. Ведь должны семинаристы где-то получать педагогическую практику. Подумав, я с ними согласился. Чем бы солдат не занимался, лишь бы задолбался. Так и с вольнодумцами. Потому что все эти стоны о бедах народных, от большой праздности. А ты не рассуждай! Ты помоги этому народу сам, своими руками! Как бы я не относился к нашей церкви, но в своих семинариях она готовит просветителей народных. Так в чем дело? Просвещайте! Да не чтением революционных листовок неграмотным людям. Грамоте учите! Чтобы человек сам, без вашей помощи мог эту листовку прочесть!

Удивляться такой уступчивости Синода не стоит. Напугал я их весьма основательно. И не меня они испугались, а созыва Поместного Собора. Легко рассуждать о демократии, пока её нет. А ты попробуй уцелеть при этой самой демократии! С тираном можно договориться, можно даже убить его. Зато с народом такие вещи провернуть намного трудней. Кто знает заранее о тех решениях, которые примет Собор? Как решит православный люд относительно участи отдельных персон? Всяко может решить. Потому и страшно. Я например точно знаю, что в моём времени убийством попов и разрушением храмов занимались не только разного рода жиды да атеисты. Крещёный люд тоже принял в этом активное участие. Да не из под палки.

Вот потому и решились высшие иерархи церкви на устранение хотя бы части недостатков. И даже с кириллическим письмом для албазинцев подсуетились. Впрочем, создавать его и не требовалось, ибо оно было создано ещё при Николае Палкине. Нужно было просто в собственных архивах покопаться. Они и покопались. Нашлось аж две азбуки, созданные для маньчжуров и тех китайцев, что говорили на мандаринском наречии. Не только азбуки. Существовали и рукописные варианты Святого Писания, написанные этими алфавитами на нужных нам языках. Нашлись и те, кто владел этими языками. Ведь могут, когда захотят!

На этом сюрпризы не закончились. Аликс, проникшаяся важностью подобной работы, испросила у меня разрешения на создание Братства Подвижника Митрофана, патронессой которого решила стать лично.

– Дорогая Аликс! Насколько я понял тебя, братство это будет не в столице отсиживаться, а вести работу среди китайцев. Но ведь ты не сможешь надолго покинуть меня. И дело это нельзя пускать на самотёк.

– Ники! Я про это уже подумала. Разреши мне взять в помощь Сандро и Безобразова. Они давно мечтают о Желтороссии. Вот и пусть трудятся на этой ниве. Да не в столичных салонах, а на берегах Амура.

Что тут можно сказать? Ни тому, ни другому я не доверяю. Сандро имел дурную привычку тихо сбегать, едва дело начинает пахнуть керосином. При этом, ответственность за провал он обязательно возложит на меня или Аликс. С Безобразовым всё гораздо сложней. То что это авантюрист, не способный видеть дальше своего носа, много кто мне говорил. В этом я был с ними согласен. Плох он был и как коммерсант. Про то мне неоднократно говорили и Витте и граф Фредерикс. Всё, что он не затеет, обернется банкротством. Дело даже не в этом. Та информация, что добыл для меня Аркадий Францевич Кошко, меня совсем не радовала. Безобразов – это один из членов якобы распущенной "Священной дружины". Как я и предполагал, никто её распускать не собирался. Существовала она и по сей день. И руководитель у ней остался прежний: Воронцов-Дашков. Мутный весьма тип. В моём времени он был снят за "Ходынку" и отправлен наместничать на Кавказ. Как он наместничал, это тема отдельного разговора. Достаточно упомянуть то, что с его подачи и при его покровительстве набрали силу армянские сепаратисты. И если бы они мечтали только о независимой Армении! Великодержавный шовинизм армянам тоже был не чужд. К началу Первой Мировой войны Закавказье потихоньку превращалось в армянскую вотчину. Тот же Тифлис до революции был населен вовсе не грузинами. Основное население – армяне. А что в Баку творилось? Там армяне медленно, но верно брали под свой контроль ситуацию в этом центре нефтедобычи. Но доминирование в торгово-экономической сфере – это ещё цветочки. Армянские шовинисты начали прибирать к рукам и внутреннюю политику в наместничестве. При этом, действовали они не только добрым словом. С подачи Воронцова-Дашкова к 1905 году в распоряжении "Дашнакцутюна" было около ста тысяч боевиков.

Вообще то, ошибиться в отношении армян было нетрудно. Пока шли войны с Турцией и Персией, они действительно помогали нашей армии не за страх, а за совесть. Но жизнь не стояла на месте. Со временем у них появились и собственные цели. Сейчас шовинисты особой силы не имеют, но если им потакать, они дел натворят. Вот поэтому я и не сплавлял туда Воронцова-Дашкова.

Намного хуже были известия про то, кому служит эта самая "Священная дружина". Кошко предоставил мне доказательства того, что истинным её хозяином является ни кто иной как дядя Володя! Пора было с этим что то делать. Подготовка к тайной операции уже началась. Сыну его, Борису, предстояло неудачно упасть с лошади во время лисьей охоты в Поставах. Другому сыну, Андрею, предстояла гибель во время артиллерийских стрельб. Дочь Елену никто и пальцем не тронет и быть ей супругой греческого принца. Ну а самому дяде Володе предстоит посещение лечебницы доктора Мюллера и знакомство со стимулирующим действием некоторых препаратов.

Зато Воронцову-Дашкову повезёт меньше. Найдётся на его голову либо польский, либо еврейский террорист, а может быть и армянский.

А вот что делать с самим Безобразовым, я ещё не решил. Может и впрямь отправить его к албазинцам? Без высочайших покровителей он много бед не натворит, возможно что и польза от него будет немалая. Почему бы не попробовать?

– Аликс! Я согласен с твоим предложением, но предупреждаю: Сандро и Безобразова нужно жестко контролировать. Поэтому я выделю им в помощь таких людей, что не побоятся пресечь возможные безобразия с их стороны. Естественно, что правом личного доклада тебе о происходящем, они будут наделены.

Отрадные вести приходили и с Севера. Макаров, наделённый особенными полномочиями, резину не тянул и размахнулся не слабо. Слишком много ресурсов я ему выделить не мог, но это его не смущало. Как и всякий человек его склада, он изыскивал любые возможности для выполнения поставленной ему задачи. То, что открыть сквозное движение по Северному Морскому Пути не выйдет ни через десять, ни через двадцать лет, выяснилось довольно быстро. Но нытья по поводу невыполнимости поставленной задачи не последовало. Раз на пути к успеху оказалось больше трудностей, чем предполагалось, значит нужно лучше приготовиться к их преодолению. Заложить фундамент предстоящих побед. И он закладывал. В этом деле он неплохо сработался с Саввой Мамонтовым. Проложенная под руководством Саввы железная дорога на Архангельск, заслуживала отдельного повествования. Прокладка этой дороги оказалась первым в России опытом железнодорожного строительства в условиях Крайнего Севера и была сопряжена с серьёзными проблемами. Насыпи размывались, технику засасывало в болота, предприятие испытывало постоянную нехватку рабочей силы – среди болота и тундры отсутствовало население. Часть дороги приходилось временно устраивать на сваях, отсутствовала связь. Несмотря на это, уже в 1898 году было открыто движение на постоянной основе по Вологодско-Архангельской линии. Теперь, говорить о развитии крупного судостроения в этих местах можно было со всей серьёзностью. Но не единым Архангельском жив Север. Получив необходимый опыт, Савва взялся за Мурманку… Теперь, когда появилась "железка" и ледоколы, облегчилось строительство гаваней. О ледоколах отдельный сказ. Из первых четырёх построенных для нужд Севера ледоколов, Макаров получил всего один. Два ледокола отжал для себя Балтийский флот, а один Сибирская флотилия. Всем вдруг они срочно потребовались. Как только раньше без них жили? Не получив требуемого в полном объёме, Макаров озверел настолько, что плюнул на установившийся порядок и стал заказывать их самостоятельно. и Что интересно, деньги на это нашлись. Не из казны конечно. Просто мой адмирал начал подминать под себя норвежских браконьеров. Как он это сделал? Для начала он добился перевода в своё распоряжение той вооруженной рухляди, от которой балтийцы и сами были не прочь избавиться. Так в Екатерининской гавани появился Мурманский отряд кораблей. Ну а дальше всё просто. Не можешь предотвратить – возглавь! Отныне, иностранный браконьер, если не хотел лишиться своей посудины, средства лова и улова, вынужден был вступать в Северное Промысловое общество и платить в него соответствующие взносы перед каждым сезоном. Естественно, что цены на рыбу взлетели. Не у нас. В Норвегии. И теперь наш МИД периодически получал от короля Швеции и Норвегии ноты протеста. А мы отвечали вежливо и уклончиво.

А Макаров не успокаивался. В этом году на острове Медвежий, моряки с крейсера "Светлана" обнаружили две коммерческие немецкие экспедиции, искавшие полезные ископаемые и занимавшиеся рыболовным промыслом. На месте бывшего поморского поселения на острове команда крейсера установила русский флаг и железный крест, у основания которого была закреплена доска с надписью на трёх языках: "Принадлежит России". Узнав про это, Степан Осипович учредил на Медвежьем наблюдательную станцию и таможню. Скандала не возникло.

Но больше всего меня удивил посланный мне на утверждение проект Беломорско-Балтийского канала. Собственно говоря, нового в этом ничего не было. Эту задачу хотели всячески решить еще в 18 веке и разного рода проекты регулярно поступали на рассмотрение. Макаров же, имея в своём распоряжении множество сосланных смутьянов с подходящим образованием, уже провёл изыскания вдоль предполагаемой трассы канала и организовал разработку проекта. В отношении исходных основных заданий было принято положение, что ББК должен быть на всём протяжении доступен для морских судов. Согласно установленным в то время заданиям для этого строительства, размер шлюза был принят 312,3х21,34 м с глубиной на короле 7,92 м. Вот только цена вопроса! Решиться дать "добро" я долго не мог. Хотел отфутболить. Вернее отложить до лучших времён. С этим намерением я ввел в курс дела Витте. К моему удивлению, Витте был не против строительства канала. По его словам, если растянуть само строительство лет на пять, то по деньгам можем уложиться.