Текст книги "Николай Кровавый. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Игорь Аббакумов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 106 страниц)

13. Скандальный марш

Проблемой любого разведчика-нелегала является его чужеродность для той среды, в которой ему приходится находиться. Среда эта его либо всячески отталкивает, либо переделывает под себя. В первом случае его ждет провал, во втором случае он перестаёт давать нужный результат. Как бы тщательно меня ни готовили, но натуру мою не поменяли. И она выпирает наружу. Я – пришелец из другого времени и отношение к этому самому времени у меня иное. Попав во времена, когда важнейшие преобразования обсуждались и готовились не менее четверти века, а потом тщательно обдуманные изменения столь же неспешно претворялись в жизнь, я уподобился гонщику «Формулы – 1», которому предстоит продолжать гонку не на стремительной машине, а на медлительных волах. Моё отношение ко времени заметно отличается от такого же отношения у местных. Я ещё не пролил ничьей крови, а меня уже начинают звать Николаем Кровавым. За что так? А за отношение к чиновничьей волоките. Отдав приказ, замечаешь, что его никто не спешит выполнять. Одно из основных правил здешних чиновников: «Ждать третьего указу!» То есть, не спеши выполнять приказание, сперва подожди, когда его отменят. А там и нужда шевелиться пропадет. Меня это бесит. Настолько бесит, что я начинаю вмешиваться. Нет, я не устраивал диких и безобразных сцен. Просто сообщал волокитчику, что он переводится на новое место службы, где его научат ценить время. Пока что это коснулось чиновников не очень крупного ранга. Отправленные продолжать свою службу в Заполярное наместничество уже писали слёзные письма родным о том, как на новом месте всё сложно.

Те, кто чином постарше и знают за собой грехи, уже начинают чувствовать, что очередь может и до них дойти. Кое-кто из них уже подал в отставку, кто-то постарался перевестись в другое ведомство, подальше от меня. Их место занимали новые люди, довольные быстрым карьерным ростом. К сожалению они тоже являлись кандидатами на вылет.

Я начинаю лучше понимать Петра Первого, который жил в стремительном для старой знати темпе. Особенно его поменяла поездка за границу. Восприняв новый для себя и России темп жизни, он внутренне изменился так, что русские люди заподозрили подмену.

Чувствую, что скоро и меня придворная молва превратит в Антихриста. Тем более, что как ни старайся, а чем-нибудь себя выдашь. Среди придворных и гвардейского офицерства хватает людей помнивших Ники-прежнего. Сейчас произошедшие со мной изменения объясняют внезапно свалившейся огромной властью и пережитым год назад покушением. Но могут и прийти к выводу, что царь какой-то не настоящий. Похоже, что Аликс давно об этом догадывается. Были с моей стороны странные для её взгляда поступки. Поступки, невинные с моей точки зрения, но сильно шокировавшие именно её. Но она молчала, никому не говоря о своих подозрениях. А еще потому, что начала меня бояться. Всё изменило покушение на неё и на дядю. Придя потихоньку в себя, она увидела совсем иного Ники. Того самого, который не бросил её в беде, не отрёкся от нее и разделил с ней её горе. Правда, тут я едва не переборщил и супруга едва не впала в глубокую депрессию. Хорошо, что вовремя спохватился и занялся лечением её душевных травм. Метод лечения был прост – работа и строгий спрос за результат этой работы. Фактически она стала моей секретаршей. А что делать? Мне ведь нужен надёжный человек, которому я могу доверить то, что не доверишь иным людям. Так пусть этим человеком будет моя жена. Тем более, что похожий опыт у меня в прошлой жизни был. Моя прежняя несравненная супруга не просто так каталась со мной сперва по гарнизонам, а затем по африканским странам. Прапорщик Советской Армии Романова совмещала работу в строевом отделе нашего управления с обязанностями переводчика. А чем ещё заняться учительнице английского языка в странах, где нет советских школ? Служба – это было то, что вносило некоторый смысл в её существование. За английским языком последовал французский и португальский. Потом дело дошло и до местных языков. Скучать Моей второй половине тогда не пришлось. А значит и мысли дурные в голову не лезли.

Александре Фёдоровне тоже предстояло прожить жизнь интересную и насыщенную событиями. Раз так, то пусть будет не праздным зрителем, а занятым человеком. Аликс это поняла и приняла и продолжала держать свои подозрения при себе.

А я решил не стесняться и раз не получается скрыть свою натуру, то выставить её напоказ всем и сказать, что так всегда и было. Сейчас мне предстояло провести некоторые изменения в армии. Тихо, осторожно и деликатно этого не сделать. Раз так, то буду тыкать носом своих генералов в накопившееся за годы дерьмо.

– Товарищи курсанты! В войсках вам предстоит пережить множество плановых и внезапных проверок. Те из вас, кто сумеет достигнуть высокой должности, будут сами эти проверки организовывать. И тут нужно понимать, с какой целью вы все это затеваете.

Проводивший с нами занятия полковник Голубинский – ветеран Великой Отечественной войны. Именно на войне он свой боевой прошел путь начав с должности командира сапёрного взвода и закончив начальником штаба инженерно-штурмовой бригады. То, что он из настоящих, из боевых, можно судить по пяти нашивкам за ранения, которые "украшают" его повседневную форму. А нашивки эти в глазах людей понимающих, стоят высших наград. Да они и сами своего рода награда. Причем такая, которой никто тебя не лишит.

– Самый главный порок таких проверок в том, что обнаружив недостатки и отразив их в акте проверки, вы губите карьеру командира проверяемой части или подразделения. А он не всегда в этом виноват. Все это понимают и стараются не портить судьбу неплохому человеку. Подобная снисходительность опасна.

Мы слушаем полковника очень внимательно, пытаясь понять, куда он клонит. А клонит он в очень интересную сторону.

– Главная цель учений – выявить имеющиеся недостатки в боевой подготовке, определение способа исправления оных и отработка в поле новых приемов вооруженной борьбы. Но самое главное – выявление недостатков. Чем больше их выявят учения, тем меньше их обнаружит война. Это понимают все. И поступают строго наоборот. Потому, что выявленный недостаток – это "минус" командиру. Но еще хуже, когда учения и манёвры проводят в присутствии иностранных делегаций.

У меня как раз сейчас такие маневры и происходят. Не только сейчас, а ежегодно каждое лето. Знаменитые Красносельские маневры.

Красное Село давно превратилось в летнюю воинскую столицу Российской Империи. Это гигантский военно-учебный комплекс, общей площадью около 210 км², протянувшийся от Скачек до деревни Виллози. И достаточно уютный комплекс. Солдаты конечно жили в палатках, зато господа офицеры – в хороших деревянных благоустроенных домах, выкрашенных в цвет, присвоенный полку. Позже и палаточный лагерь заменили на деревянный.

Не находите, что учения эти вовсе не приближены к боевой обстановке?

А ведь в них участвовали десятки тысяч человек, а бывало, что численность задействованных в учениях войск достигала ста двадцати тысяч человек. Лагерные сборы проходили в два этапа: первый с начала мая до середины июля, когда войска занимались строевой подготовкой и стрельбами; второй с середины июля три-четыре недели тактической подготовки, которая завершалась манёврами. В Красном Селе приняло участие в манёврах практически все высшее военное командование России того времени. Кроме учений и парадов, в Красном Селе проводились и другие воинские мероприятия, такие как заседания Совета обороны, Высшей аттестационной комиссии или производство юнкеров в офицеры.

Обыкновенно императорская семья переезжала ранней весной в Царское Село и жила там до конца мая. Затем царь, а за ним и весь двор отбывали на войсковые манёвры в Красное Село. В Красное Село наносили визиты главы государств, известные военачальники, посещали деятели науки и культуры. Для приёма посланников были построены отдельные дома. С 1850-х гг. Красное Село становится также популярным дачным местом, в первую очередь для семей офицеров.

Кто бы мне сказал: как можно проводить боевые стрельбы в местах, где постоянно торчат дачники? Правильно! То же самое артиллерийское наступление в таком месте не отработаешь. А еще высокопоставленные визитёры из-за рубежа: монархи и президенты. Того и гляди, что в случае промаха Второй Рейх потеряет своего обожаемого кайзера или осиротеет Французская республика. Тут уж кому и как повезёт. Поэтому учения эти проводились с такими ограничениями, что выродились в гигантскую показуху.

– Тут военным наступает на чувствительные места высшее политическое руководство страны. Вам просто не позволят показать иностранным гостям, что в нашей армии имеются крупные недостатки. Поэтому вас заставят организовать красочный спектакль, не имеющий отношения к настоящей учебе и не отражающий достигнутый уровень боевой готовности. Самое паршивое в этом то, что руководство само начинает принимать красочный "балет" за объективную реальность. А еще хуже то, что показуха как зараза распространяется сверху донизу. Получаем показушную армию. А потом война всем этим отличникам ставит "двойки".

Вспоминая поучения Голубинского, я долго думал о том, каким образом вытравить показушность в армии. Не только показушность. С ложными представлениями о том, как нужно воевать, тоже нужно что то делать. Дело не в устаревшем оружии. Имеющимся сейчас оружием вполне успешно будут останавливать Вермахт в 1941 году. И остановят. Даже пушки Барановского, которые уже сейчас считаются устаревшими, еще в 1942 году будут успешно применяться в обороне. Дело в принятой здесь тактике и организации. А она не соответствует техническим возможностям не самого совершенного оружия. Казалось бы, чего проще? Ты не только носитель более передовых взглядов, но еще и носитель неограниченной власти. Прикажи только, подчиненные сразу забегают и всё сделают должным образом. А вот не выйдет так. Армия – организация инертная. Она не станет отказываться от тех методов ведения боя, которые ещё вчера прекрасно работали. Поэтому она просаботирует дурацкие с её точки зрения приказы. Можно расстрелять всех генералов и заменить их новыми. Но ведь всю армию до последнего рядового не расстреляешь! Только война всему этому собранию вооруженных людей сможет доказать твою правоту. Так выходит всегда. Командиры РККА про тактику штурмовых групп знали ещё до войны. Эту тактику успешно применяли "ударники" Керенского в Первую Мировую и инженерный Осназ Сталина на войне с финнами. Знали, но войска ей не обучали. Пока не умылись кровью в бесплодных атаках. Лишь через кровь и позор до людей доходит, что пора все менять и меняться самому.

Кровь лить пожалуй не стоит, а вот позора ребята вы хлебнете с избытком. Мне нужна была только дождливая неделя. Все остальное я подготовил заранее. И вот когда хлынул не просто ливень, а ещё с грозой, я отдал команду поднять по тревоге Переображенский, Семеновский и Измайловский полки и часть гвардейской артиллерии. Поднятым по тревоге полкам была поставлена задача: выйти на рубеж реки Луга и продолжить маневры уже в том районе. Командирам полков были вручены пакеты с описанием маршрута. Каждому полку был придан слушатель Академии Генерального штаба в качестве колонновожатого. Вместе с войсками отправился весь штаб Гвардии с великим князем Владимиром Александровичем. Естественно, что и я не отставал от прочих. Посмотрим ребята, как вы управитесь с этим простеньким с виду заданием.

Каждый полк шел своим маршрутом, который был обозначен в выданном командирам задании. В приказе было требование о скрытности выдвижения. Что это такое и как это организовать, гвардейцы вряд ли знали и потому, когда дождь слегка утих, пытались маршировать при мне под музыку полкового оркестра. Получалось это плохо, ибо дороги быстро раскисли и попытки держать строгое равнение провалились. Чтобы не смущать людей, я вместе со свитой ускакал вперед. Между тем погода вновь испортилась.

– Ваше императорское величество, разве стоит проводить марши в такую погоду? – задал вопрос один из прикрепленных ко мне слушателей Академии Генштаба.

– Только в такую и стоит.

Честно говоря, вопрос этот меня удивил. В Российской армии во время войны частенько совершали марши в сложных метеоусловиях. Хотя в мирное время это не практиковалось. Впрочем, как раз это исправить нетрудно. Тем более в гвардии. Я ведь дождя ждал не просто так. В качестве примера для подражания мною была взята организация боевой учебы в Первой Московской пролетарской дивизии РККА. Каждый год она в Ворошиловских лагерях совершала выходы по тревоге именно в ненастную погоду. И умудрялась при этом выдерживать заданный нормативами темп движения. А ведь эта дивизия была из придворных.

Между тем, войска прошагав десяток верст, полки остановились на первый, короткий привал. Вид у личного состава был уже не щеголеватый, но бодрости люди еще не теряли. После приведения себя в порядок, полки построились. И тут обнаружилась неприятная для командиров вещь: часть офицеров отсутствует в строю. Когда располагались на привал, они были. Ну в кустики отошли по нужде. А вот сейчас их нет. Попытку организовать поиск пропавших пресек я:

– Семеро одного не ждут! Продолжайте марш! С пропавшими разберетесь после учений.

Лично меня эта пропажа не беспокоила. Потому что знал о том, что ничего плохого с этими офицерами не произошло. Просто люди отошли в кустики и там их похитила вражеская разведка. А разве она есть? Ребята! Мне ведь нужно тренировать курсантов Учебного Центра имени товарища Ли Си-цына! Я им и предоставил такую возможность. Сейчас они под руководством инструкторов из кубанских пластунов, ведут разведывательный поиск и учатся брать "языков". А гвардейцам первый "минус". Плохо организовано охранение.

Тем временем неприятные сюрпризы продолжались. Какие то сволочи сумели свежесрезанными деревцами замаскировать развилки дорог и колонны свернули не туда, куда нужно. Спустя краткое время колонновожатые заподозрили неладное и развернули полки назад. Можете представить себе, как их честили.

– Я господа сам был удивлен. Обычно дорога есть, а на карте она не обозначена. А тут всё наоборот: на карте обозначена, но куда то исчезла.

Это был не единственный трюк с изменением ландшафта. В этот день я лишний раз убедился в том, что фантазия людская как правило неистощима. Вряд ли все это придумки самих китайских курсантов. А вот их инструктора вполне могли так озоровать.

Тем временем до гвардейцев дошло, что с ними играет в прятки хитрый и изобретательный противник. Вроде бы пора реагировать. Не реагируют должным образом, если не считать реплик типа "Поймаю – убью!" Печально. Это по вам ребятки еще не стреляют. Только озоруют. А вам второй минус: ведение разведки должно быть непрерывным. Не только в бою. На марше и отдыхе о ней забывать не след. Как и про организацию охранения. А с этим улучшений не видно. Конечно, расположившись на ночлег, гвардейцы выставили караулы. Но толку от них было мало. Потому что слепое следование уставам ещё никому пользы не приносило. Устав требует творческого подхода в любом деле. А с этим у нас плохо. Совсем плохо. Утро это прекрасно показало. На построение не явилось два десятка офицеров, включая командира Преображенского полка. Но хуже всего было то, что кто-то угнал часть пасшихся лошадей. А в Измайловском полку в добавление ко всему угнали батальонную кухню. Позор да и только! А затем возник скандал, когда адъютант Владимира Александровича сообщил мне о том, что продолжать движение невозможно, ибо среди угнанных лошадей были не обозные или верховые, а артиллерийские.

– В чём трудности господа? Коль пролюбили лошадок, то либо находите их где хотите, либо впрягаете своих растяп и тащите их как марсельские добровольцы тащили от Марселя до Парижа. С песнями. Впрочем, "Марсельезу" разрешаю не исполнять.

– Но ваше императорское величество… Люди измучены. Марш очень трудный… Так можно и людей погубить…

– Мать твою ети раз по девяти

бабку в спину, деда в плешь,

а тебе, бляжьему сыну,

сунуть в задницу дубину

и потихоньку вынимать,

чтобы мог ты понимать,

как шпандорят твою мать…

Это не выдержал уже я и применил один из тех малых загибов, которыми любил сдабривать свою речь Петр Великий.

– Вы кажется не поняли, что попали не в сказку! Над вами посмеются солдаты Суворова, которые в таких же условиях проходили по восемьдесят вёрст за двадцать с лишним часов! Думаете, они лошадей в пути не теряли? Дохли лошади! А пушки все-равно поспевали к бою! Каким образом? Пердячим паром через Альпы тащили! Сдыхал в походе каждый десятый, сердце у людей не выдерживало. Но никто не скулил. Зато враги выли от ужаса! Думаете, что людям полковника Лисицына которые вас имеют во все щели, легче чем вам?

– Николя! – вмешался в разговор дядя Вальдемар, – здесь все-таки люди из приличного общества. Ваши выражения, ваш тон…

– Дядюшка, военному человеку не стоит краснеть от непристойных выражений. Всё-таки не институтки какие. А если они падают в обморок при слове "жопа", то это исправимо. Значит будут на занятиях учить наизусть все петровские загибы. Чтобы привыкли… Впрочем, кончаем декаданс. Мой приказ для растяп прост: поступить, как поступали воины Суворова. Или проявить смекалку. Но бросать орудия на дороге я никому не позволю. Впереди нас ждет бой.

Отведя душу, я стал наблюдать, как будут развиваться дальнейшие события. И готовился пресекать возможное неповиновение всяческими способами, включая расправу на месте. Делать этого не пришлось. Я просто не принял во внимание тот гвардейский гонор, которым пронизан был весь личный сосмтав гвардии от рядового солдата, до полкового командира. То что в гвардии нет полковника с фамилией Лисицын, офицерам было прекрасно известно. Значит, решили они, их дрючит "серая пехотная скотинка". Придя к такому мнению, они преобразились. Чтобы гвардия проигрывала быдлу? Ни в коем разе! Впрочем, раньше их очнулись унтер-офицеры, сообразившие, что ничем хорошим для них дело не кончится. Царь приехал и уехал, а их благородия останутся. И уж эти благородия найдут на ком отоспаться. Такая перспектива их не устраивала и они начали шевелить мозгами, внося как бы невзначай предложения по исправлению ситуации. Впрочем, оставшиеся в строю офицеры тоже перестали считать ворон. Быстро вспомнили, зачем министр Ванновский учредил в полках штатные команды охотников. Марш продолжился, но организован он был уже иначе. Теперь штатная охотничья команда прочесывала местность впереди полковой колонны, а сформированные из добровольцев батальонные команды составили боковое охранение. Той команде, что поймает хоть одного "вражину", обещана была денежная премия по империалу на брата, а тому, кто лично схватит супостата, обещали отпустить на побывку к родне. Это дало нужный эффект. Ворон больше никто не считал. Работать диверсантам в таких условиях стало невозможно. На отдыхе тоже не расслаблялись. Частые посты, патрули и даже секреты, сделали свое дело. Китайские курсанты не попались лишь потому, что маскироваться на местности гвардия еще не умела. Впрочем, принятые меры уже ничего не могли дать: через делегата связи я передал "людям полковника Лисицына" команду "Отбой учениям!" Зато для гвардейцев ничего еще не закончилось.

– Николя! Зачем ты это все устроил? Какой смысл был в том, чтобы выставить гвардию в дурном свете?

– Дядя! Все офицеры гвардии наверняка учили историю. Должны помнить, чем для римлян оборачивалась беспечность и пренебрежение разведкой и охранением. То же Тразименское озеро, тот же Тевтобургский лес… Целые армии погибали.

– Сейчас так не воюют.

– Вы уверены? А чем был Аустерлиц? Тогда Бонапарт устроил не столько правильную битву, сколько грандиозную засаду. Наша армия, пренебрегшая разведкой и охранением слишком поздно обнаружила изготовившегося к бою врага. В воспоминаниях генерала Ермолова про то достаточно написано. Взять Крымскую войну. В битве у Черной речки наши застали врага со спущенными штанами. Нам это не помогло, но шансы на то, что англичане сплохуют – были. Ничего не изменилось. А возьми армию Наполеона в 1812 году? На нее нападали так же, как нападали сегодня на нашу гвардию. В один прекрасный момент с нами могут сыграть в подобные игры. Только масштабы поражений будут не чета античным. А я не хочу терять целые полки по глупой беспечности. Поэтому я приказываю, объяснить господам офицерам то, что объяснил сейчас вам я. Хотя нет, я этот цирк на паровой тяге устроил, я все и объясню.

Наш скандальный марш закончился там, где десять лет спустя в моем времени был основан Лужский артиллерийский полигон. Но сейчас все это произойдет намного раньше. Как я и обещал дяде, сразу после окончания марша я выступил перед офицерами гвардии.

– Господа офицеры! Благодаря вам и вашим подчиненным, была проделана значительная работа по выявлению существующих недостатков в боевой подготовке нашей армии. Пусть вас не смущают те конфузы, которые приключились с вами в начале похода. Понять причины великих поражений – дорогого стоит. Следует помнить, что победы Петра Великого родились из осмысления причин "Нарвской конфузии". Не скрою, меня сперва огорчила та беспомощность, что показала гвардия в начале пути, но меня восхитила и та быстрота, с которой вы приступили к исправлению существующих недостатков.

Дальше я сообщил собранию то, что говорил накануне дяде. Больше всего офицеров обрадовало то, что ломать чью то судьбу из-за отдельных промахов и неудач я не стану. Я говорил им о том, что учеба есть учеба и ошибки в ней неизбежны, что не ошибается лишь тот, кто ничего не делает. Главное – какие выводы сделаны из неудач. И сделаны ли они вообще.

– Сейчас вам предстоит еще одна трудная задача: проверить, насколько действенны современные методы ведения боя. Пусть вас не расстраивают возможные неудачи во время учения. Причины неудач будут проанализированы и новые, более действенные способы ведения сражения будут обязательно найдены. У меня к вам будет одна просьба: ничему не удивляться и не смущаться. Возможно, что кому то из вас придут в голову оригинальные идеи. Комиссия из преподавателей и слушателей Академии Генерального штаба готова их немедленно рассмотреть.

Итак, полкам гвардии предстояло атаковать заранее укрепленный рубеж. Линия обороны условного "противника" была построена согласно реалиям еще не случившейся Первой Мировой войны. Правда, некоторые послабления я все-таки допустил. Не все полевые сооружения были замаскированы. Это было сделано специально. К тому же, планом учений предварительная артиллерийская подготовка не предусматривалась. По плану, гвардия должна была атаковать сходу. Начали!

Боже мой! Мне свое войско стало заранее жалко. Оно изготовилось для чисто штыкового удара. Каждый полк вышел на рубеж перехода в атаку построившись в двенадцать цепей. Рассыпной строй… Больно на это смотреть. Одно название что рассыпной. Между стрелками интервал в один метр. Да ребята, тут и пулемета не нужно. Достаточно беглого огня из магазинных винтовок. Трехлинейка не самая скорострельная из них, но 53 выстрела в минуту – такой рекорд в РККА был. Достаточно половины этого темпа стрельбы, чтобы густо усеять поле боя трупами атакующих. Но сейчас не стреляют и роты идут бодро по пояс в траве. А дальше наступление замедлилось. Первая цепь наткнулась на проволочное заграждение шириной в четыре нитки. Оно вроде бы и невысокое, ниже верхушек травы, но преодолеть его у гвардейцев не вышло. А на первую цепь уже накатила вторая и тоже запнулась. И третья уже на подходе. Скопилась достаточно густая толпа. И тут грянуло! Разом по скоплению людей ударило шесть орудийных батарей. Трупов конечно не было, ибо стрельба велась холостыми зарядами. Но что будет людьми в реальном бою, поняли все.

– Отбой атаке! Полкам вернуться на исходную позицию!

Первый в этот день разбор полетов. Предложения о способе преодоления проволочных заграждений вполне разумны. Предлагается заготовить заранее штурмовые мостики из досок. Прекрасно! Выполняйте. Вот только не забывайте про то, что впереди окопавшийся противник. В настоящем бою он будет вести огонь не только из орудий. Ружейный огонь тоже будет иметь место.

Это совсем не смутило моих вояк. Запросили разрешения на организацию артиллерийской подготовки. Ну что же, тут вас тоже ждут сюрпризы. Приказав артиллерийским расчетам "противника" покинуть позиции, я дал гвардейским артиллеристам "добро" на открытие огня. Постреляли. А теперь смотрим на результаты вашей стрельбы. В сопровождении внушительной свиты я посещаю позиции. С первого взгляда понятно, что стрельба велась безрезультатно. Дело в том, что в окопах и землянках вместо людей находились сейчас крепко привязанные овцы.

– Ну что господа, сегодня у нас на обед будет баранина?

Какая там баранина? Если какой баран и помер, то разве что от страха. Огонь артиллерии никого не убил. С тех же землянок только срезана земля на перекрытиях.

– Обращаю ваше внимание господа артиллеристы на то, что подобное уже было при осаде Плевны. Турки, укрывшиеся от огня полевой артиллерии в таких землянках, практически не пострадали. Причина этому надеюсь ясна?

Артиллеристам прекрасно известна причина неэффективности огня полевой артиллерии. При настильном огне иного результата и не будет. Тогда, под Плевной, справиться с задачей могли орудия, способные вести навесным огнем. Такие были. Но это были осадные орудия. Вести из них стрельбу по мелким укрытиям тогда сочли неразумным и дорогим занятием. И вот уже прошло двадцать лет, а ничего не поменялось.

Окопам тоже был нанесен минимальный ущерб. В основном кое где снаряды разрушили напольный бруствер. А находящимся на дне окопов баранам никакого вреда не причинили. Если не считать, что кое-кого из них "кондратий хватил". Ну а проволочным заграждениям и вовсе вреда не причинили. Правда, снарядов было изначально маловато, но все-равно, рушить огнем проволочные заграждения никто не догадался. Как не догадался и подавить обнаружившие себя батареи.

– Ну что же, учения потому и учения, что на них люди учатся. Сейчас вам подвезут ещё снаряды и начнем заново.