Текст книги "Николай Кровавый. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Игорь Аббакумов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 89 (всего у книги 106 страниц)

Потихоньку полегоньку мы создали не только в России, но и за рубежом представление о том, что никакого самодержавия в России больше нет, а есть власть оголтелой военщины. Во Франции даже сняли на эту тему комедию «Капитан из Колпино», которую лично я посмотрел с удовольствием. Сюжет ее таков:

«Всё началось, в общем‑то, ещё в подростковом возрасте. Уже в 14 лет сын сапожника Федор Васильевич Фаготов совершает кражу, за которую попал в тюрьму. Но тюрьма его не исправила. Новые кражи, подделка документов ограбление купеческой лавки… новые тюремные сроки и так до 1906 года.

Так как в Российской империи жертвам режима запрещено проживать в крупных городах, то бедняге Федору после тюрьмы идти было некуда. И он вспоминает интересный план, который придумал ещё в тюрьме. В основе замысла лежала ставка на воинственный дух русских, их рабское преклонение перед властью и привычку подчиняться.

Мундир Фаготов взял в долг в лавке подержанных вещей у еврея‑старьевщика. Там китель и фуражка, там сапоги, там сабля… – вот и готов «капитан Семеновского гвардейского полка князь Меньшиковский». Затем, сей «офицер», прибыв в город Колпино, просто сошел с поезда и остановил десять солдат, направлявшихся в казарму. Так как они передвигались без своего офицера, то согласно уставу обязаны были подчиниться «капитану Меньшиковскому», который показал им документ – экстренный «особый и высочайший приказ». Командный голос и звание военных команд вкупе с документом оказались столь убедительны, что солдаты ничего не заподозрили. Затем, Фаготский приказывает солдатам захватить здание некой Колпинской ратуши. Дальше всё просто – арест мэра и захват городской кассы. Охрана ратуши также повинуется Фаготскому и ничего не предпринимает! Куча денег оказалась в руках самозванца – сорок тысяч рублей. После этого «капитан» поздравил солдат с успешным выполнением приказа, велел им ещё на полчаса оставаться в ратуше, выдав денег «на бутылку водки и пирог с икрой» каждому и был таков. При этом, «князь Меньшиковский» и сам выпил на вокзале шампанское и совершенно спокойно доехал до Петербурга.

Его бы никто никогда не поймал, если бы сам Фаготский не сболтнул лишнего. Он ещё в тюрьме поделился с сокамерником дерзким планом ограбления ратуши. А когда власти объявили за информацию о «капитане из Колпина» вознаграждение в две тысячи рублей, тот тут же сдал своего «товарища». И вот судят пойманного ловкача. За подделку документов и мошенничество суд отправил Фаготского в тюрьму на четыре года, но великий князь Георгий помиловал рецидивиста, который его повеселил, и тот вышел на свободу. «Капитана» он назвал «гениальным малым» и восхитился дисциплиной русских солдат».

Над проделками Фаготского и дубовостью русских военных хохотала вся Франция. Но более французов хохотали немцы, прекрасно знавшие о том, где на самом деле произошел подобный случай. Тем не менее, словосочетание «капитан из Колпина» стало настолько понравилось нашим либералам, что стало крылатым. Вот только гвардейские офицеры сочли это настолько возмутительным, что даже опустились до банального мордобоя за малейший намек на «Колпинских военных». Делу это нисколько не помогло, ибо битые морды только добавили нашей интеллигенции веры в то, что показанное во французском кинопасквиле происшествие действительно произошло. И не где‑нибудь в Европе, а в «этой стране».

Упоминаемый мною часто «сливной бачок», с момента своего появления постепенно превратился в солидную контору. Как и большинство новых учреждений, она начинала с небольшой группы энтузиастов и постепенно превратилась в самую настоящую спецслужбу. Правда, название у этой спецслужбы было оригинальным: Институт гуманитарных исследований. Основным назначением этого института являлся вброс в открытые источники разного рода дезинформации. Но для того, чтобы это сделать, сотрудникам института требовалась достоверная информация по любой, интересующей в данный момент проблеме. А потому, внутри института поневоле сложились собственные службы добывания и анализа информации. И как то сразу произошло разделение работы на два основных направления: внешнее и внутреннее. Казалось бы, в связи с глобальным охватом, эта контора просто обязана была превратиться в неповоротливую бюрократическую структуру, способную всячески вытягивать ассигнования из казны. На деле этого не произошло потому, что все это время я прилежно учился считать деньги. А потому, штаты института не были чересчур раздутыми. Они вообще были довольно небольшими. Как удалось этого добиться? Широким использованием внештатных сотрудников. Созданные нами всякого рода Витторио Резуны, Лео Бронштейны и прочие Юзефы Геббельсовские – это действительно были наши сотрудники на жаловании. Но работали они не сами по себе, а в качестве руководителей информационных резидентур. И они, как резиденты, вербовали в свою сеть подходящих бойких бумагомарак из местных аборигенов. По сути дела, собственных литературных негров. «Негры» эти получали причитающиеся им гонорары за публикации в газетах и издание книг. Но это были не наши затраты. Со временем, в составе резидентур появились купленные нами газеты и издательства. Тут пришлось проявить особую осторожность. Потому что покушаться на покупку «Таймс», значит вызвать скандал, способный пустить под откос все наши задумки. Мы шли иным путем. Покупали в основном бульварную прессу. И конечно платили не из казны и не пытались показывать миру то, что все это принадлежит некой крупной газетной корпорации. Помимо скупки газет нашими резидентами, мы также основывали новые газеты и журналы. В частности, в Польском Королевстве с нашей подачи появилась «Трибуна Люду», а в Германской Империи – «Фёлькишер Беобахер». Но наиболее масштабная скупка «петлюровских листков» была проведена в САСШ нашей резидентурой возглавляемой Генрихом Ройзенгом. Пожалуй, это самый яркий пример успешного воздействия на общественное мнение страны. Благодаря грамотному воздействию на читателей, удалось создать Дикую Дивизию. Более того, у Америки появился еще один герой и мученик, которого все знали по прозвищу Капитан Америка.

Такая политика возникла не на пустом месте, а благодаря примерам успешной деятельности героев моего времени. Например – Рихарда Зорге. Что ни говори, но этот знаменитый разведчик правильно понимал суть своей работы. Не только добывать информацию, но и направлять ход событий в выгодном для нашей страны направлении.

Здешние достижения – это в основном реализация моих идей, но недавно выяснилось, что не один я такой умный. У «краснозвездных» тоже люди не лаптем щи хлебают. И именно им принадлежит та идея, которую предстоит осуществить на практике.

– Николай Александрович, а что вы собираетесь делать с системой оповещения населения? – сразу взял быка за рога Константин Семенович.

А в самом деле, что с ней делать? В ходе войны, мы помогали американцам создавать ее, поставляя репродукторы типа тех, которые были в СССР до войны и во время войны. Назначение их было простым: предупреждать население о налетах вражеской авиации. Формально, мы поставляли только производимую у нас аппаратуру. Монтаж осуществляли американские фирмы, которые внезапно были созданы моими краснозвездными союзниками. Нечто подобное мы начали создавать и у себя в России, но пока что наши успехи в сравнении с американскими не впечатляли. Потому что основная продукция наших радиофабрик шла именно американцам.

– Судите сами, – терпеливо объяснял мне Константин Семенович, – имеется гигантская вещательная сеть, которая очень нужна во время войны и в которой пропадет нужда во время мира. Но так ли это? Янки очень сообразительны. Наверняка найдется среди них тот, кто выкупит у Военного министерства ненужную ей сеть и начнет ее использовать в коммерческих целях.

– Похоже я вас понял: для рекламных агентств – это находка. И они будут размещать рекламу. Не бесплатно конечно.

– Вот! Вы все поняли! Реклама – двигатель торговли! И в чьих руках реклама, тот контролирует и торговлю! Но ведь это не все…

– Так, дальше можете не объяснять. Я в доле!

Действительно, как я раньше об этом не подумал? Нельзя такой мощный ресурс воздействия на массы, отдавать в чужие руки. А ведь все к этому шло. Сейчас, в связи с развалом САСШ, самое время ловить рыбку в мутной воде. Значит создаем радиовещательную компанию, которая выкупит у военных не нужную им сеть. Отставить! Одной компании не стоит этим заниматься. Американцы очень боятся монополий и поступят с нами так же, как поступили и с Рокфеллером. Значит, в каждом штате своя компания, а вместе – скрытая монополия.

Теперь думаем о том, что предложить жителям Америки. С рекламой все ясно. За счет нее мы содержим сеть и даже получаем прибыль. Но одну рекламу слушать никто не станет. Значит, передача новостей, музыка, радиопьесы… Черт возьми! Пока не появится телевидение, это будет лучший способ засирать американцам мозги. Внушать им выгодные для нас идеи и мысли! Война уже почти окончена. А дальше что? Послевоенное лихолетье! Масса разорившихся и обозленных людей, многие из которых уже умеют убивать. И этим людям нужно дать ответ на вопрос: «Кто виноват?» И только радио им способно будет объяснить, что победа была в руках, но какие‑то враги Америки нанесли удар в спину воюющей нации.

– Вы все правильно поняли Николай Александрович. Но я чуток дополню: как вы смотрите на то, что на арендованной нами территории Калифорнии, появится радиостанция «Голос Америки»? Чтобы было понятней: Антанта наверняка наводнит оставшуюся территорию САСШ разного рода контрольными комиссиями. И ту пропаганду, которая их не устроит, они могут просто запретить. Тем более, пропаганду реванша. И вашего протеже они тоже могут отловить на этой территории. Так что придется мистеру Гитлеру куда то бежать. А почему бы не в Русскую Калифорнию, откуда как известно выдачи нет. А можно и на Вольный Юкон, который с некоторых пор под нашим протекторатом. Кстати, там вполне можно сформировать вольное американское казачество. Но в любом случае, нам не помешает «Голос Америки» вещающий с неподконтрольной Антанте территории.

Не было заботы – купила баба порося. Это ведь сколько работы предстоит сделать, чтобы подготовить вторую по счету Мировую Войну, да на американском континенте. То, что Адольф Алоизович сможет промыть американцам мозги, я не сомневаюсь. Но в одиночку он это не сделает. Нужны талантливые сценаристы, режиссеры, композиторы. Нужно сочинять такие шлягеры, которые будут брать за душу наивную и озлобленную публику. А фильмы? В общем, помимо «Голоса Америки» нам нужен Голливуд, который помимо прочего снимет шедевры под названием «300 американцев», «Великолепная семерка», «Тихий Юкон»… А ведь наверняка будут популярны разного рода гангстерские и ковбойские фильмы. И кстати, пора поискать Чарли Чаплина. Где он сейчас?

24. Проводы эпохи

Сижу, читаю и выжимаю из себя скупую мужскую слезу:

«Дорогие мои сограждане! Американцы! Как человек, облеченный вашим доверием, я несу полную личную ответственность за постигшую нас неудачу в защите родной страны. Никто кроме меня не виноват в том, что высокомерные враги так и не были разгромлены в этой войне. Мы могли победить! И мы бы обязательно победили, если бы не предательский удар в спину от тех, кто обманом втерся в доверие и получил таким образом немалую власть. Мой просчет и моя вина в том, что я так и не сумел выкорчевать корни заговора против нашей Республики.

Сейчас, когда благодаря предателям, наша Америка оказалась на грани гибели, я принял несколько важных для ее будущего решений. Чтобы спасти нашу страну от британо‑французского рабства, я намеренно склонил власти свободных от врага штатов к переходу под временную опеку со стороны германской, испанской и русской монархий. Эти земли врагу не достанутся! Они возродят нашу Америку! Чтобы у истинного отребья нашего народа не возникло желания подписать капитуляцию и тем самым лишить нас свободы, я лично отдал приказ бойцам нашей славной Дикой дивизии расстрелять обе палаты нашего Конгресса, ибо этот уважаемый ранее орган власти превратился в гнездо разврата, продажности и предательства. Как известно, Дерево свободы нужно поливать кровью патриотов и предателей. Патриоты выполнили свой долг. Ныне настала очередь предателей. Я верю, что это послужит хорошим уроком для внутренних врагов нашей страны. Верю также и тому, что вместо них будут выбраны более достойные представители нашего народа. Тех, кто топил вражеские корабли на всех морях и океанах, кто штурмовал города врагов и защищал свою землю с оружием в руках. Тех, кто пролил немало пота, работая на земле и на фабриках. Тех, кто остался верен своей стране не только в счастье, но и в беде.

Как президент великой страны и верховный главнокомандующий, я отдаю приказ нашей армии и нашим морским и воздушным флотам о прекращении ведения боевых действий. Но этот приказ не является приказом о капитуляции. Мы предаем себя в руки бога и дружественных нам нейтральных стран. С этого момента именно они будут на протяжении пяти лет осуществлять защиту свободной части страны от внешнего посягательства. Это вынужденное решение. Потому что стране нужна передышка. Мы должны набраться сил. Для этого нам нужно время. Своим решением я его обеспечиваю.

Говоря об ответственности за принятые мной решения во время пребывания на посту президента, я не забываю и о высшей степени ответственности. Ответственности вождя перед народом за ошибки совершенные во время правления. Пусть мой поступок никто не рассматривает как попытку уйти от ответа перед своим народом. В иных условиях, я добровольно предал бы себя в руки судей и принял любую, назначенную моим народом кару. Но мерзкие предатели уже сговорились с врагами Отечества о моей выдаче победителям. К тому же, победители могли воспользоваться нашей слабостью и затребовать мою выдачу. Что является позором, который пал бы на голову каждого свободного американца. Поэтому, как мужчина и свободный человек, я не стану позорить свой народ и доставлять радость торжествующим врагам. Я ухожу от позора по своей воле и на благо будущего нашей страны.

Уверен, что народ нашей страны поймет мотивы, которыми я руководствовался, преодолеет предстоящие трудности и будет стремиться преобразовать нашу великую страну так, чтобы она сохранилась в веках.

Да здравствует наша Америка!»

Читая этот текст, сочиненный лично мною пару недель назад, я так и не смог выжать из себя слезу. Потому что знал, что из написанного в прощальной записке Теодора Рузвельта – откровенная ложь. Правдой тут является лишь информация о расстреле конгрессменов. Их действительно расстреляли возле Капитолия уцелевшие висельники из Дикой дивизии. Впрочем, это было нетрудно сделать. Британцы однозначно намеревались требовать выдачи всех, кто бесчинствовал на территории Канады. А потому, этим парням было предложено выполнить грязную работу и после этого валить с нашей помощью из Америки туда, где их никто искать не станет: либо в Заирскую империю, либо в Капскую республику. Особого выбора у бандитов не было и они согласились послужить Америке так, как требовали их «спасители». Штурм Капитолия прошел гладко. Практически все члены Конгресса были там. Более того, там был и сам Теодор Рузвельт. Арестованных конгрессменов вывели на улицу и расстреляли из пулеметов. А с Рузвельтом побеседовали отдельно. Нет, ему никто не угрожал и не шантажировал. Ему просто подсунули две бумаги (Приказ Дикой дивизии о немедленной ликвидации «предателей» и то самое прощальное слово, которое я только что перечитывал) и сказали: «Надо»! Причем так сказали, что он все подписал не споря. Труднее всего было уговорить его стреляться. Не хотел он уходить из жизни. Я его понимаю. Но надо! А раз надо, значит надо. В итоге, видя нерешительность с его стороны, наш человек просто застрелил его. Выстрелом в сердце. А потом, его положили на носилки, накрыли звездно‑полосатым флагом и понесли по улицам Вашингтона. В последний путь его провожали многие. В те дни много чего произошло в Вашингтоне. Были митинги, затеянные нашей агентурой, на которых зачитывалось прощальное слово Теодора Рузвельта, были погромы богатых особняков, с трудом пресеченные полицией и армейскими частями. Правда, к этим погромам мы не имели никакого отношения. Они действительно были стихийными. А потом, Рузвельта похоронили так, как и принято у них – на Арлигтонском кладбище, под прощальные залпы орудий.

А затем, страна стала жить совсем иной жизнью. Вместо президента американцами стал временно править кронпринц Вильгельм Прусский, возглавивший Временную администрацию Свободных Штатов. А на остальной территории страны, захваченной интервентами правление осуществляли члены Верховной Оккупационной Комиссии стран Антанты. Долго идущая война закончилась. Наступил долгожданный мир. Но не везде. Еще сопротивлялась Республика Клондайк, но ее дни были уже сочтены. А в Южной Африке все только начиналось, ибо панцер‑командор Назгулеску и его люди отказались прекращать борьбу. И не только они. В эти дни в порты Капской провинции устремилось много американских рейдеров, по экипажам которых плакала виселица за те художества, которые они творили на море. Точно так же через испанские владения на Кубе устремилось в эмиграцию множество тех, кто запятнал себя преступлениями на суше.

Начиналось самое интересное для победителей: дележ добычи.

А с ним, с этим самым дележом, дела обстояли непросто. Американцы не могли рассчитывать на возврат тех земель, которые уже успели захватить интервенты. Тут им и дружественные нейтралы ничем помочь не могли. Неудачи на поле боя и выход из войны большинства штатов, подкосили боевой дух американской армии. Народ устал от войны и мечтал о мире. Стоило прекратиться боевым действиям, как начался процесс стихийной демобилизации. Армия таяла на глазах. И это дало возможность Антанте диктовать свои условия не только побежденным, но и даже кайзеру Вилли.

– Его императорское величество, кайзер Вильгельм, сейчас попал в сложную и неприятную ситуацию, – докладывал мне полковник Батюшин, – введя свои войска в Северную Америку, он видимо надеялся на то, что помимо испанской, сможет располагать и американской армией. Но на деле, он может рассчитывать только на свои и испанские войска. При этом, ему противостоят отмобилизованные армии Канады, Британии, Мексики, Японии, Франции. Поляков, греков и итальянцев можно даже не считать.

Что верно, то верно. Мексика и Франция, имеют на фронте армии по полумиллиону человек. Двести тысяч выставили японцы. Англо‑канадцы – порядка миллиона человек. Впрочем, поляков я бы сбрасывать со счета не стал. Их восемьдесят тысяч штыков тоже стоит учитывать.

У американцев под ружьем было два с половиною миллиона человек только в армии. Плюс, четыреста тысяч в Национальной гвардии. Но сейчас это не сила. Одни разбегаются по домам, другие разлагаются на месте.

С оценками Батюшина был согласен и Редигер:

– Войска кайзера сейчас в очень невыгодном положении. Связь с Фатерляндом в любой момент может прервать англо‑французские флоты. Ни эвакуировать, ни снабжать их не выйдет.

– Но ведь кайзер может создать угрозу на французской границе и тем самым заставить Антанту вести себя осторожно, – заявил я, хотя понимал, что совсем не так.

Оказалось, что наш Генштаб уже просчитал ситуацию и пришел к выводу, что не все у немцев радужно. О чем и доложил мне Редигер:

– Создать угрозу французам. Германия сейчас не в состоянии. Потому что внешнеполитические успехи нанесли сильный удар по механизму мобилизации.

Мой военный министр не зря занимал свой пост и потому толково разложил все по полочкам. Итак, в этом времени, Германии достались жирные куски в Восточной Азии, Вест‑Индии, и в Персидском заливе. Я уже не говорю про Марокко. Плюс, сильные позиции в Китайской республике и на Ближнем Востоке. Но за все надо платить. Чтобы обеспечить защиту своих интересов в разных частях Земного Шара, пришлось усилить свои вооруженные силы.

Восточно‑Азиатская эскадра в этом времени сильней, чем была в моем. Два линкора, столько же модернизированных эскадренных броненосцев, парочка линейных крейсеров, четыре рейдера – носителя и столько же легких крейсеров. Кроме того, в состав этой эскадры входили эсминцы и миноносцы и несколько канонерок. Ну а если учесть и вспомогательные корабли, то в сумме получится где то сорока кораблей. В Персидском заливе – два рейдера‑носителя с парой легких крейсеров и шестью миноносцами. Десяток канонерок несло службу в африканских колониях. Три десятка кораблей имели базу в испанской Сеуте, составляя собой эскадру Средиземного моря. Порядка шестидесяти кораблей располагались в Вест‑Индии. Ну и конечно метрополию не обидели, держа в Северном море и на Балтике 12 линейных кораблей, 6 броненосцев, 6 линейных крейсеров, 12 крейсеров 12 рейдеров‑носителей и 61 эскадренных миноносцев.

Люфтваффе тоже внушало почтение. Четыре эскадры дирижабельных сил в самой Германии насчитывали 80 дирижаблей жесткого типа. Помимо этого, одна эскадра базировалась в Восточной Азии, другая в Вест‑Индии и несколько воздушных кораблей в африканских колониях и на Ближнем Востоке. Но помимо Люфтваффе, имелся Имперский гражданский воздушный флот, насчитывающий сотню дирижаблей и его возможности учитывались в планах мобилизации. И это не только техника, а в первую очередь люди, на которых сухопутная армия не может рассчитывать. То есть, уже это заметно уменьшало численность армии. Но были и другие моменты. Необходимость держать части сухопутной армии в колониях, тоже уменьшало возможности армии в метрополии. Войска приходилось держать везде и в количестве, большем, чем в мое время. Конечно, Вилли выкрутился и сформировал китайские дивизии: парочка на Шаньдуне, столько же на Филиппинах, по одной в Басре, Восточной Африке, Того, Камеруне и три в Юго‑Западной Африке. Итого 11 дивизий. Думаете, что экономия вышла? А вот и нет! Рядовой состав из китайцев конечно позволил не отвлекать на эти задачи самих немцев. Но офицерский и унтер‑офицерский состав все‑равно пришлось формировать из немцев. А это минус 11 дивизий в Европе. Ведь без хорошо подготовленного командного состава, дивизий даже из немцев не создашь. А тут еще 200 тысяч человек пришлось отправить в Западное полушарие. Все это вместе настолько ослабило основные силы германской армии, что никакой «План Шлиффена» возможен в ближайшее время не был. Вот что значит размазать войска по глобусу.

Я прекрасно знал, что на самом деле ничего страшного не произошло. Немцы могут легко поставить намного больше тех 700 тысяч человек, которых по их мнению было достаточно для победы над Францией. Но это я знал. А в Берлине считали по старинке и многомиллионную армию создавать боялись.

Французы кстати тоже еще не разобрались как следует и по‑прежнему считали, что 700 тысяч русских и 200 тысяч польских солдат вполне хватит для разгрома австро‑венгерских и германских сил на Востоке.

Была у Вилли и другая головная боль, которая именовалась Польшей. Во‑первых, он достаточно высоко оценивал Войско Польское. Считал, что оно много лучше русской армии. Тревожила его и то, что в его и австрийских землях поляки ведут подрывную агитацию среди соплеменников. И получается, что надеяться на своих подданных польских кровей ему не приходится. Того и гляди, ударят в спину или нагадят еще каким образом. И как ему быть?

Долго раздумывать о способах решения «проклятого польского вопроса» кайзеру не пришлось, потому что его советники не зря свой «бутер» вместе «бродом», а иногда и шнапсом потребляли. Люди подполковника Карла Брозе довольно легко установили деловое сотрудничество с руководством польской «двуйки», а через них и с премьер‑министром Дмовским.

Предметом сотрудничества была организация польской пропаганды на территории Второго рейха. Долго уговаривать Дмовского не пришлось. Тот не очень хорошо относился к Пилсудскому и его сторонникам. Он вообще не хотел видеть на территории Польши ни Юзефа, ни его сторонников. А тут такой случай подвернулся! Получить согласие Сейма и короля, труда не составило. Ни Анджею, ни сенаторам Пилсудский особо не нравился и они с удовольствием упекли бы его туда, где портил польскую кровь его брат Бронислав. Но Сахалин им был не подвластен, зато американские земли были в их распоряжении. А раз так, то не дожидаясь решения послевоенной мирной конференции, они объявили территории штатов Вермонт, Нью‑Хемпшир и Мэн, неотъемлемой частью польского государства. Правда, названия штатов звучали не патриотично, но разве это проблема? Дать новые названия и вся недолга! И дали. Так появилась пока что на польских географических картах новое образование – Ziemie zamorskie Nowa Polska. Но это было не всеми географическими новостями. Эта самая Nowa Polska, состояла из трех воеводств, которые как вы понимаете раньше назывались штатами. Воеводствам тоже пришлось сменить вражеские названия на исконно польские. Вермонт стал называться – Зеленогорье, Нью‑Хемпшир превратился в Каменоземье, а Мэн теперь назывался Сосновец. А всеми этими землями, особым королевским указом был назначен править Гетман Новопольский Юзеф Клеменс Пилсудский.

Как к такому польскому самовольству отнеслась Антанта? Да положительно отнеслась. У англо‑канадцев после Вторжения Першинга, десантов Назгулеску и рейдов Дикой дивизии, возникло сильное желание иметь между собою и Америкой достаточно сильное в военном отношении буферное образование. Поэтому они возражать не стали. Прочие страны Антанты тоже были не против расчленения САСШ. Польские обретения у них не вызывали никакой зависти. Три не самых развитых и к тому же малонаселенных штата. Никакой выгоды от такого приобретения ждать не стоило. Чтобы их развить, нужно было вложить немало средств. Так что, пусть забирают! Но сами поляки считали иначе:

«Имея в качестве соседей русских и германцев, наша страна не может считать, что ее независимость гарантирована. Как учит нас история, в любой момент наши исконные враги могут передумать и произвести очередной раздел Речи Посполитой. Новая Польша, недоступная врагам, позволяет нам и в этом случае сохранить польскую государственность в нужном для реванша объеме».

Именно это на полном серьезе утверждала «Трибуна Люду». Насчет потребных на развитие этих земель средств, польская верхушка не беспокоилась.

– Много кто в мире заинтересован в существовании сильной и независимой Речи Посполитой, – растолковывал депутатам Сейма Роман Дмовский. Для того, чтобы мы устояли перед германским натиском, пришлось раскошелиться французам. За безопасность Канады нам будут платить британцы, а боязнь польского восстания, уже заставила оказывать нам помощь немцев и австрийцев.

Дмовский говорил чистую правду. Оба кайзера разрешили на своих территориях работу вербовочно‑переселенческих организаций. Правда, с ограничениями. Вербовать разрешалось только сельских жителей. Впрочем, даже без наложения запрета, жители Львова, Кракова и Познани не горели желание переселяться куда то за океан. На призывы в основном откликалась сельская беднота. Кроме этих людей, в Новую Польшу старались заманить литовскую бедноту. Но самое главное – на новых землях хотели осадить ветеранов Пилсудского. Против чего новый гетман совсем не возражал. Впрочем, будучи человеком больших способностей и талантов, он и сам не жаждал возвращаться в Варшаву. Вместо этого он обосновался в Огасте, переименованную по такому случаю в Августов и всецело отдался делу укрепления польской державности.

Но что поляки? Те от России в данный момент ничего не требуют. Зато мексиканцы начали требовать. И ни что иное, как Северную Калифорнию. Мол это наша бывшая земля, поэтому отдай ее им и не греши! Проблема мексиканцев была в том, что после захвата Лос‑Анджелеса, они вроде бы бодро продвинулись на север аж на 200 км в сторону Сан‑Франциско, но расслабились и прозевали американский контрудар. После чего бодро драпанули в сторону Лос‑Анджелиса и если бы в этом городе не было японских войск, то и Лос‑Анджелис потеряли. Но пронесло. Навязавшие преследователям встречный бой японцы, сумели стабилизировать линию фронта в пятидесяти километрах севернее в районе Кресент Велли. А дальше, американцы просто заключили с нами договор об аренде остававшейся под их контролем территории Северной Калифорнии. И вернуть им ее назад мы должны аж в 1933 году.

Собственно говоря, я не считал нужным обманывать американцев и аннексировать эти земли. Мне Калифорния была нужна для другой цели. Прежде всего, я хотел, чтобы у американцев никогда не было ни Кремниевой долины, ни флота на Тихом океане. Своим «краснозвездным» союзникам я объяснил свою позицию просто: мне со временем нужна Вторая Калифорнийская республика. Или Калифорнийская монархия. Без разницы. Главное – сделать так, чтобы жители Калифорнии как черт от ладана шарахались и от Мексики, и от САСШ.

С Мексикой все понятно, после этой войны, мексиканцу появляться на территории штата не стоит. Значит, сезонные работники будут приезжать из других мест. Судя по всему, население САСШ ожидает несладкая жизнь. Особенно если учесть то, что победители заставят побежденных выплачивать репарации. Значит, калифорнийские фермеры будут использовать труд самих янки. И кстати, благодаря временному пребыванию под моей властью, калифорнийцы будут избавлены от платежей победителям. А значит, будут достаточно зажиточны, что бы им завидовали жители иных штатов. А зависть бывает всякая. В том числе и черная. А теперь представьте себе ситуацию: живут себе люди спокойно под властью русского царя. Спокойно живут, да еще богатеют. И тут, в один прекрасный день выясняется, что им предстоит вернуться под власть «парней из Вашингтона». То есть, богатый штат присоединяется к обнищавшей стране. Как вы думаете, жители штата вспомнят о том, что когда то они были независимым государством? Мне нужно, чтобы Калифорния во время неизбежной со стороны САСШ попытки реванша, присоединилась к антиамериканской коалиции. Если за 25 лет нам удастся изменить настрой местных жителей, то они не захотят видеть рядом с собою могучую, единую и неделимую Америку.

Правда, сейчас штат не настолько плотно населен и развит, чтобы бросить вызов даже той Америке, которую ослабит послевоенный кризис. И крупных заводов еще нет, и населения едва 2.5 миллиона человек. Ну ничего, прорвемся!

– Вам Николай Николаевич предстоит не простая служба. В вашем подчинении будут не только русские войска, расквартированные в Северной Калифорнии. Точно так же вам будет подчинена Калифорнийская Национальная гвардия и местная береговая охрана.