Текст книги "Николай Кровавый. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Игорь Аббакумов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 103 (всего у книги 106 страниц)

Как выяснилось позже, замысел Франца был немного иным. Он решил переформатировать саму Австро‑Венгрию в некое подобие Европейского Союза из моего времени. Заменить имперскую структуру конфедеративной, создав заодно общее экономическое пространство. Последнее меня изрядно насмешило. Впору этого прожектера ткнуть носом в соответствующую страницу "Майн Кампф". Ведь Бесноватый четко и доходчиво объяснял, что входящие в состав империи народы уже научились паразитировать на немцах. И немцам все это сборище давно уже в обузу. Что выгода австрийских немцев как раз в том и состоит, чтобы отпустить славян, венгров, итальянцев, румын в свободное плавание и начинать работать исключительно на себя. В том ЕС, что я застал, всю Европу кормили в основном Германия, Франция, Англия, да Бельгия с Голландией. Прочие – присосавшиеся к кормушке паразиты. И этим паразитам помимо материальных благ, захочется власти. И если мой "партнер" задумает поставить во главе конфедерации наднациональные структуры, то мне волноваться не о чем. Бывшие вассалы досуха выдоят австрийцев, указывая при этом, как им нужно жить.

В общем, дал я ему "зеленый свет". Правда, все это было вилами на воде писано. Потому что в основе всего это лежали мои устные обещания. Как и с его стороны. Честно говоря, его подход к решению внешнеполитических проблем меня удивил. Неужели он не понимает, что пытаясь спасти империю таким образом, он ее погубит?

– Вы Николай Александрович сильно ошибаетесь, – ответил мне Лазарев, когда я поделился с ним впечатлениями о беседе.

– Вы напрасно воспринимаете его как потомственного аристократа. На деле же, он такое же быдло как вы или я. И логика у него не аристократическая. Обычный продукт европейского воспитания конца двадцатого века. Не знаю, кто его готовил, но в голове у него прочно засели стереотипы нашей эпохи. Ему нужна демократия, права всех кого угодно и чтобы никаких больше войн. И выбранный им метод спасения Австро‑Венгрии, полностью соответствует его убеждениям. Причем, задуманное им может сработать.

– Каким же образом?

– Давай вместе заберемся на его колокольню. Он ведь рассматривает Австро‑Венгрию как неплохую заготовку для будущего Европейского союза. Единое экономическое пространство, отсутствие таможенных границ, единая юридическая база, общие технические стандарты, единая валюта… Что остается сделать? Усилить национальную компоненту, то есть, предоставить широкую автономию национальным образованиям, признав за ними право на собственную государственность. Все это дополнить наднациональными органами власти, типа Европейского парламента. Учти, сейчас идея Соединенных штатов Европы очень популярна. Поэтому, поддержка со стороны леваков ему обеспечена. Да и националы возражать не станут. И что получаем в итоге? А в итоге, получаем рыхлое образование, которое плохо годится для заключения внешних союзов. Тому же Вилли придется сильно постараться, чтобы сохранить существующие военно‑политические соглашения. И ведь не будет возможности просто договориться с Веной. Договариваться придется по‑отдельности с каждым членом этой конфедерации. И как ты уговоришь тех же чехов или хорватов, направить свои войска для войны с Россией?

Впрочем, у Антанты выйдет не лучше. Развернуть это сборище государств, чтобы оно воевало с Германией? Австрийцам такая идея точно не ко двору придется. Хоть кто то, да наложит "вето" на любой, предложенный к ратификации договор. В итоге, Австро‑Венгрия теряет ценность как союзник и нет смысла привлекать ее к своим войнам.

Что‑то в этом было. Я ведь в таком ракурсе проблему не рассматривал. Ведь что выходит? Готовя войну с Францией, Большой Генеральный Штаб допускал вариант, что одновременно придется воевать на Востоке. Для сдерживания России выделялось не очень много войск. Дивизий двенадцать. Этого было недостаточно. Подстраховать германские войска должны были войска Австро‑Венгрии числом в 35 дивизий. Этого конечно недостаточно, но фронт не рухнет, пока 77 других германских дивизий сокрушают Францию. В этом времени кайзер получил подарок, на который не мог рассчитывать в моем времени. Во‑первых, союзником стала Испания. Как ни крути, но полтора десятка дивизий на Пиренейском фронте французы игнорировать не смогут. Второй подарок был уже от меня. Образование буферного польского государства, привело к тому, что у Германии нет общей сухопутной границы с Россией, а поляки не желают видеть наши войска на своей территории. Правда, никуда не исчезла граница между Россией и Австро‑Венгрией, поэтому в Берлине продолжали рассчитывать на Вену.

А что теперь? А теперь выходит, что даже Польша может стать опасной для немцев.

Погоди! Не все складывается! Франц говорил о ситуации, при котором Россия переходит в другой лагерь. Это что? Запасной вариант? А зачем мне это нужно? Дружить с Германией? Для этого не обязательно воевать на ее стороне. Со страной, не участвующей в конфликте, дружить намного лучше. Но ведь если мы не участвуем в войне, то и нужды в австрийских войсках немцам нет! Тогда все складывается! Пока я раздумывал, Лазарев на хвосте принес еще одну новость: на связь с Лазаревым вышел бывший канцлер Германской империи князь Бернгад фон Бюлов.

– Как выражалась известная вам гнида: Процесс пошел! Крысы начали бежать на корабль!

– Иван Петрович! А теперь подробно о том, чем отличается этот Бюлов, от Бюлова нашего времени.

– Если по результатам действий, то в лучшую для Германии сторону. Но это вы и сами видели. Внешняя политика – это его конек. Не знаю, кем он был в нашем времени, но в этом времени он своего реципиента превзошел по всем статьям. Хотя, своего императора он явно не переваривает. Во внешнеэкономической деятельности тоже успешен. Обратите внимание, германский капитал более продуктивно осваивает колонии и все, что попало в сферу германского влияния.

– А сейчас он чем занят?

– Кайзер пытался его сплавить послом в Рим, но фон Бюлов отбился от такой чести. Сейчас он вроде как частное лицо, но это не значит, что он на покой ушел. В том сообщении, которое пришло от него, князюшка уведомляет, что является председателем некого Германо‑русского экономического общества. Предполагаю, что в этом обществе и кучкуется его команда. Да иначе и быть не может. Вряд ли он в одиночку германскую экономику развивал. Наверняка с ним прибыли специалисты из нашего времени. Но это предположение. Нам ведь тоже не все говорили.

– Ну что же, принимай гостя первым. Вот только не надо затевать свои игры в тайне от меня.

Пока Лазарев встречал и привечал очередного гостя, я навестил учебно‑испытательный центр на Кубинке. Здесь Ржевский не только испытывал новые образцы техники, но и то, что попало нам в качестве трофеев. Ну а заодно готовил кадры для Бронеходных сил.

Забавно было смотреть на процесс освоения техники казаками. Пройдя общевойсковую подготовку, все они без исключения начинали осваивать велосипед. Тут уж мой генеральный поручик проявил такую фантазию, что я только диву давался. Прежде чем казаку разрешалось сесть в седло, ему предстояло сдать зачет на скоростную сборку‑разборку своего "железного коня". Причем, сперва сдавался индивидуальный зачет на время, а затем коллективный зачет всем взводом. Сюда же входил зачет по накачке велосипедных камер, тоже на время. После этого шел курс первоначального обучения езде. Затем следовали зачеты по езде. Тут тоже все было не просто. Гонки на велотреке, шоссейные гонки на дистанцию 60 км в составе подразделения, гонки по пересеченной местности на ту же дистанцию, отдельно – велосипедный слалом, преодоление водной преграды на подручных средствах (с великом на горбу конечно), преодоление траншейных заграждений… В общем, подход весьма серьезный. И это считалось предварительным обучением, после которого курсанты распределялись по родам оружия. Одни шли в бронеходчики, другие в артиллеристы, ну а основная масса шла в самокатчики. Последним я завидовать не стану, ибо за них брались основательно. Рубка лозы и пирамиды штурмовым тесаком, опять‑таки не снижая скорости езды. Стрельба в движении, перевозка раненого, езда без применения рук…

Те, кто показал лучшие результаты, переводились служить в мотоциклетное подразделение, где каторга была не меньшая. И нужно сказать, казаки не хлюздили, занимались с удовольствием. Особенно после того, как в учебку перевели ветеранов войны с румынами.

Первым делом ветераны установили жуткую дедовщину, гоняя молодых так, как не смог бы гонять самый свирепый унтер из учебных частей. Вторым делом, "старики" поделились с молодежью впечатлениями о войне. Из этих рассказов казаки почерпнули главное: на исправной технике всегда будешь с добычей. А с добычей и воевать весело!

У бронеходчиков тоже жизнь не назовешь скучной. Инструктора Ржевского, вместе с переведенными сюда ветеранами, делали жизнь курсантов насыщенной и не скучной. До сборки‑разборки бронетехники дело не дошло, но все операции по обслуживанию боевых машин отрабатывались до звона. А инструкции по эксплуатации заучивались хором и наизусть. Точно так же наизусть заучивался состав суррогатных смесей.

Не меньшая муштра была и у тех, кому судьба выпала служить в ремонтно‑эвакуационных, транспортных и подразделениях обеспечения. Правда, набирали туда вовсе не казаков, а фабрично‑заводскую молодежь. Наличие "мужиков" среди расово‑правильных казаков имело свои последствия. Делать из пролетариев приписных казаков не получилось. Прежде всего потому, что у пролетариев оказалась собственная гордость. А чего ей не возникнуть? Казачье сословное высокомерие неизбежно породило ответную реакцию:

– Вояки херовы! Кто только придумал бронеходчиков из них делать? Чего они безлошадными оказались? За животиной не уследили, где же им за машиной следить?

Эту реакцию вполне поддерживали инженеры и техники, под чьим началом служила мастеровщина. Удивительного в этом ничего не было. Соперничество между родами оружия и кастовость внутри воинских коллективов, всегда поощрялась в русской армии. Так и здесь, вышедшие из простого народа офицеры технических служб объясняли своим подчиненным:

– Тут как на пароходе: рулевые сколько угодно могут о себе мнить, но без машинной команды пароход с места не двинется. Наша служба – это машинная команда Бронеходных Сил. Мы – главные. Без нас ничего с места не сдвинется. А казаки – это рулевые, которые красуются перед пассажирами парохода.

А в общем то, не смотря на это, особых замечаний к процессу подготовки кадров у меня не возникло. Чудят конечно, но вполне терпимо чудят. Зато сильно меня удивили инженеры из Технического Комитета Бронеходных Сил. В данный момент они в инициативном порядке решали проблему транспортировки осадно‑штурмовых танков на дальние расстояния. Сам Ржевский, прекрасно понимал, что без этих машин Россия как‑нибудь обойдется и занимался ими лишь потому, что это был мой приказ. Произведенные по этой концепции боевые машины, мы испытывали и продавали в ту же Румынию или Польшу. Но сейчас дела со сбытом шли из рук вон плохо. Во‑первых, производство сверхтяжелых танков уже освоено в развитых европейских странах, а во‑вторых после капитуляции Америки, тем же полякам достались в числе трофеев и довольно неплохие американские танки. В общем, коньюктура сложилась неблагоприятная для нас. И хотя производство сверхтяжей у нас было штучным, но и такое влетало в копеечку. И вот, инженеры Ржевского задумали небывалое: транспортировку сверхтяжей по воздуху!

Пока что все было на стадии эскизного проекта. Причем, проекта было два. Первый – создание транспортной платформы на воздушной подушке. Перспектива явно не сегодняшнего дня. Я понимаю, что их привлекло в этой идее. Возможность транспортировки на большие расстояния тяжелых и негабаритных грузов. С виду тут все прекрасно. Грузим стотонный танк на платформу и доставляем его в район сосредоточения в собранном виде. То есть, повышаем оперативную подвижность при максимальной степени боеготовности. Да и вопрос преодоления водных преград упрощается. Перебрасывай их хоть через Ла‑Манш, хоть через Босфор. Недостатки очевидны. Прежде всего исключена транспортировка по сложно‑пересеченной местности. Ну и энергосиловая установка требуется мощностью в десятки тысяч лошадиных сил. Ее создание – вопрос десятилетий упорного труда и научного поиска. Но дело это перспективное. Так что пусть фантазируют.

Второй вариант решения проблемы явно возник с подачи Кованько. Я с интересом разглядывал специально для меня выполненные эскизы этого аппарата и слушал пояснения к ним:

– За основу взят дирижабль жесткого типа, который уже не является аппаратом легче воздуха. Он все‑таки немного тяжелей воздуха. И подъемная сила лишь частично обеспечивается за счет газа в баллонетах. Добавочную подъемную силу обеспечивают вот эти четыре винтокрыла, вынесенные наружу. Притом, за счет наклона лопастей винта, они обеспечивают не только подъем, но и движение вперед. Хотя и обычные толкающие винты имеются. Такое решение позволяет сообщить аппарату невиданную для дирижаблей обычного типа скорость – 300 километров в час.

– Полезная нагрузка?

– Первоначально мы рассчитывали на 100 тонн, но расчеты показывают, что 90 тонн – это максимум возможного в данный момент. Ну и есть еще одна проблема. В отличии от современных дирижаблей, пребывание нашего дирижабля в воздухе ограничено запасами топлива. Парить в воздухе с обсохшими двигателями он не может. Тем не менее, возможность переброски на значительные расстояния осадно‑штурмовых машин, имеется.

– На какие расстояния?

– Порядка 1000 километров.

Да, тут есть над чем задуматься. Гигантоманией уже прочно инфицированы головы военных стран Европы. Так что если слить им эти задумки, то они пожалуй ухватятся за них. Еще бы! Они мучаются с межремонтным пробегом, считая большим достижением каждый лишний километр оного. А тут им предлагают иное решение проблемы! По первому варианту сразу на три сотни верст перебрасывать технику в боеготовом состоянии. А по второму варианту аж на целую тысячу, да еще со скоростью летательного аппарата!

Клюнут? Как пить дать клюнут! Это же столько проблем решает! Правда, не меньше и порождает. Массовое применение танков и в этом случае исключается. Зато потребность в перехвате или прикрытии воздушных танковозов автоматически возникает. Значит, на базе танковоза могут создать скоростные боевые аппараты. А что? Скорость в 300 км час – это заманчиво! Но каковы хлопцы! Про аэромобильность уже задумались! А кстати, чем черт не шутит? Наши бронеходки весят не очень много. Переброска по воздуху бронеходного взвода вполне осуществима. Конечно, в зону боевых действий этим гибридным дирижаблям лучше не соваться, но в прифронтовом тылу они уместны. Так может передать этих чудиков в распоряжение Кованько? Как ни крути, но военно‑транспортную авиацию развивать придется. Да и "дирижабельная мафия" притихнет. А то надоели своим нытьем о том, что я уделяю недостаточное внимание развитию воздухоплавания.

Не успел я обдумать одну проблему, как возникла другая. Связана она была с радиофикацией городских жилищ. Споткнулись на ровном месте. Имея опыт работы в Америке, а потом и в Дании по устройству систем оповещения населения о воздушном нападении, мы бодро взялись радиофицировать свои города. Пока что речь шла о губернских городах. Ну а чтобы "тарелочки были не ради одной красоты, начали организовывать радиостудии, которые должны были пускать по радиосети разного рода музыкальные произведения и радиопостановки. С технической стороной дела проблем не было. В каждой городской квартире бесплатно устанавливалась радиоточка. Ну а при желании, но уже за отдельную плату, могли смонтировать и дополнительные точки. Проблема всплыла с другого бока. Я как то упустил из вида, что российское общество пока еще разделено на сословия. А духовные и материальные потребности сословий все‑таки отличаются. Взять ту же рекламу. Фирмы честно платили за время, необходимое для трансляции рекламы их товаров и услуг. Но так как канал был всего один, то рекламу вынуждены были слушать и представители высшего света, и фабричный рабочий. И вот, слушает рабочий радио после тяжелого трудового дня, а там реклама ресторана с перечислением тех блюд, которые прекрасно готовят их повара. Мало того, что названия блюд незнакомы человеку из простого народа, так еще и сообщаемые цены на блюда таковы, что у честного пролетария поневоле обостряется классовая ненависть. Но это один момент. Есть и другие. Представьте себе реакцию классных дам женских гимназий или Института благородных девиц. Собрались девочки‑припевочки возле «тарелочки» музыку послушать, а паузу между мелодиями заполняет реклама, в которой сообщаются адреса кабинетов, где можно вылечить венерические заболевания. Или адреса борделей сообщают. В общем, согласно принятому в стране порядку, дамы начали писать жалобы и отправлять их либо в Синод, либо депутатам Собора, либо на имя Аликс. А ведь были и более возмутительные с точки зрения высшего сословия случаи. Например, трансляция песен фривольного содержания, после прослушивания которых, за нравственность утонченных девиц трудно было поручиться.

Свою долю. Возмущения выражали и церковники. Потому как проведенная в монашеские обители радиоточки, способствовали введению в греховные соблазны монахов и монашек. А закон запрещал выключать радио, дабы не пропустить сигнал воздушной тревоги или важное правительственное сообщение. Бурлила и наша творческая интеллигенция. Но тут была иная причина. Творческие люди правильно оценили возникшие перспективы и прямо‑таки жаждали воткнуть в радиоэфир свои творения. Получалось не у всех. И тоже пошли жалобы на зажим творчества редакторами радиопередач, цензурные ограничения и прочие непотребства властей. А еще оживились наши публичные политики, которые просто жаждали получить в свое распоряжение такой прекрасный инструмент пропаганды и агитации.

Я понимал, что если игнорировать жалобы, то рано или поздно, они сменятся всеобщим возмущением. А уж раздуть пожар даже из малой искорки, желающих всегда хватает. Но с другой стороны, угодить всем явно не получится. Пускать дело на самотек чревато. А запреты только добавят задора всем недовольным. Что делать? Пришлось заняться этим вопросом, собрав совещание, которому присвоил статус секретного. Публика собралась разношерстная. И рецепты от них шли самые разные. От "тащить и не пущать", до внедрения полной свободы вещания. И каждый отстаивал интересы своего монастыря. Я уже хотел распускать эту говорильню, когда взял слово представитель Менделеевского комитета Борис Львович Розинг.

Для большинства присутствующих на совещании он был "темной лошадкой", но я про него знал достаточно. В данный момент он руководил Лабораторией Электрических телескопов – такое название он дал изобретенному им телевизору. В этом году он как раз построил первый в мире телевизор. Это был достаточно примитивный опытный образец, который не годился для широкого использования. Борису Львовичу еще предстояло решить множество технических проблем, прежде чем можно будет говорить про организацию телевещания. Но в отличии от моего времени, он располагал более лучшими возможностями для научно‑исследовательской деятельности. Да и команда у него была более солидная. Не один лишь Зворыкин, которому в моем времени присудили достижения его учителя. На это совещание Розинг попал потому, что кроме него подходящих инженеров под рукой не оказалось.

– Ваше величество, радиовещание это не мой профиль, но тем не менее совет могу дать. Возникшую проблему можно решить чисто техническими средствами, не ущемляя общественного интереса. Я вижу два варианта. Можно сделать многоканальным сам репродуктор. То есть, подвести к нему несколько передающих линий и снабдить его простым переключателем каналов. Недостатком такого решения будет то, что репродуктор получится дорогим и громоздким. К тому же, запретный плод сладок и любопытствующие смогут слушать то, что по мнению жалобщиков им слушать не стоит. Второй вариант – оставить репродукторы одноканальными, но при этом улучшить возможности передающих центров, просто увеличив число студий. Каждая студия осуществляет вещание для вполне определенной категории населения. Поэтому при проводной передаче сообщения, чернь не сможет слушать то, что предназначено для чистой публики, а монашествующие не смогут слушать то, что передается по светским каналам. Но вообще, это временное решение проблемы. Насколько я в курсе, штабс‑капитан Бонч‑Бруевич близко подошел к созданию аппарата для беспроводной передачи звука. За этим – будущее. И оно скоро наступит. Поэтому придется либо производить множество моделей одноканальных радиоприемников, либо смелее внедрять принципы всесословности.

Да уж! Озадачили вы меня господин ученый! И ведь не отмахнешься от этого предупреждения. По сути дела он меня ставит перед выбором: либо сохраняем сословное общество надолго, либо совершаем революцию. Не хочу ни того, ни другого! А придется принимать принципиальное решение. И за что мне такая кара!

В общем, решение я принял. Пока проводное вещание остается единственным электронным средством массовой информации, каждая категория населения будет иметь доступ к одному каналу. А вот дальше нужно нужно проводить реформу в общественной жизни.

– Господа! Спасибо за то, что вы ознакомили меня со своим мнением! Я обязательно учту все ваши пожелания. А теперь можете быть свободны. А вы, господин Ульянов, останьтесь!

Вот и близок твой звездный час, Владимир Ильич! Хватит заниматься посадками преступников! С этого момента вы становитесь председателем секретного комитета по делам всесословности, с сохранением должности товарища министра юстиции. И придется вам не только вносить изменения в законодательство Российской империи, но и лично руководить процессом уничтожения сословий. Революцию, о которой вы втайне мечтали, будете творить своими руками, хоть и под моим плотным контролем. И именно вам достанется слава величайшего революционера нашего века и лютая ненависть тех, кто потеряет прежние привилегии. Вы умный человек. Наверняка давно поняли, что я вами решил прикрыть свою задницу. Но ведь и соблазн велик! Интересно, примет он предложение или нет? Если примет, то чудесно. А если откажется? Жалко конечно, но пуля подлого убийцы у меня в запасе имеется. Ваша преждевременная гибель никого и не удивит. Вы уже оттоптали мозоли немалому числу людей. А выпавшее из вашей руки знамя, подхватит другой человек. Он конечно не столь гениален как вы, но рука у него твердая. Он точно не дрогнет в бою. И рабочий класс за ним пойдет. Громить врагов самодержавия, а заодно агентов мировой буржуазии.

И пока я со всем этим возился, пришли новости из Африки. Первая – из Заирской Империи. Сара Дупельштейн наконец то обрела права опекунства над живым еще Леопольдом. Нет, умом этот пройдоха не ослаб. Но со здоровьем имеются проблемы. Ему уже тяжело работать так, как работалось прежде. А наследники еще не вошли в возраст. Так что отныне на всех указах императора Всея Заира две подписи – Леопольда и Сары‑Серафимы.

Вторая новость – из Южной Африки. Назгулеску опять смог отличиться. Британцы после Дурбана каких только пакостей от него не ждали. Зная о его манере действовать внезапно и нестандартно, чего они только не предприняли. Они ожидали диверсии на Суэцком канале и потому держали возле Адена отряд легких сил. Его караулили в Мозамбикском проливе. И даже река Замбези находилась под их присмотром. На всякий случай, британцы приглядывали даже за Индией и Австралией. Но рейда на Уолфиш‑Бей они не ожидали.

И ведь не скажешь, что командование этой базы пренебрегало мерами безопасности. Все оно сделало правильно. На должной высоте работала служба наблюдения. Неслась дозорная служба в прилегающих к базе водах. Да и разведка британская не бездельничала. Короче, застать британцев со спущенными штанами ни у кого бы не вышло. Поэтому Назгулеску готовил операцию долго и тщательно. Начал он с организации радиоразведки. Постоянно курсировавшая в германских водах китобойная шхуна "Крошка Мэри", была оборудована новейшей американской радиоаппаратурой. Опытнейшие специалисты Революционной флотилии несли круглосуточно вахту в радиорубке, прослушивая эфир. А тем временем в Дурбане и Кейптауне шла подготовка к десанту. Настоящее место высадки десанта знало лишь несколько работников штаба флотилии. И вот наконец, радиоразведка сообщила о британском конвое, перевозящем войска и вооружение в Уолфиш‑Бей. Ну а дальше все выглядело просто лишь со стороны. Точно рассчитав время, Назгулеску ночью шел из гавани, посадив три батальона на три парохода сопровождаемых двумя вспомогательными крейсерами. Уже в открытом море, личный состав переоделся в британскую форму, которая досталась в качестве трофеев в Дурбане. Обойдя по большой дуге места интенсивного судоходства, Флотилия подошла к Китовой бухте с Севера и в ночное время, выдавая себя за британский конвой. Встреча с морским дозором британцев не принесла проблем. Процедура опознания велась при помощи морзянки, передаваемой сигнальными прожекторами. Английский командир, убедившийся, что это "свои", передал условный сигнал для прохождения брандвахты. В гавань флотилия заходила в утренних сумерках и под британским флагом. Ну а дальше была высадка в гавани и неожиданная атака. К полудню город был взят. Правда, при этом в бою с крейсерами противника были потеряны все пароходы, но в них нужды уе не было. В качестве добычи, нападавшим достались грузы военного назначения находившиеся в пакгаузах порта и береговые батареи. Немного позже была в целости и сохранности захвачена дирижабельная станция с четырьмя исправными дирижаблями.

Ну что же, молодцы ребята! Теперь у британцев в Южной Атлантике остались только две базы: остров Святой Елены и Фолькленды. Но их использовать в качестве баз для десантных операций проблематично… Зато буры получили в свое распоряжение отличный козырь. Нападения с запада им теперь можно не опасаться. Вести морскую блокаду британцам теперь намного сложней. Ну и трофеи. Конечно, потеря пяти пароходов – это досадно, но они теперь и не нужны. Думаю, что экипажи для трофейных дирижаблей найдутся очень быстро. А осажденным в Ледисмит британцам рассчитывать на снабжение по воздуху уже не придется. Да и с Бечуанолендем у англичан прервана всякая связь. Что остается? А остается удар из Родезии, где постепенно накапливаются войска противника.

Есть правда сомнения в том, что буры смогут его отразить. Правительства Трансвааля и Оранжевой – это тот еще серпентарий. Недавно сформированное правительство Наталя еще толком не приступило к своим обязанностям. Ну а Капскую республику тоже не назовешь сильным образованием. Там правда сейчас полно немецких советников. И именно туда идет большинство иностранных добровольцев. А потому, у нее есть шанс продержаться дольше всех.

Кстати, в Уолфиш‑Бее Назгулеску провозгласил Республику Китовой бухты. Которая немедленно присоединяется к Южно‑Африканскому Союзу. Вот еще одно эфемерное образование, не имеющая под собой твердой основы! А британцы теперь точно не оставят их в покое. Спустя неделю, пришло донесение из нашего посольства в Лиссабоне: британцы давят на португальцев, чтобы те предоставили им для временного базирования порты Лоренсу‑Маркиш в Мозамбике и Лобиту в Анголе. Пока что идет торг, но скорее всего португальцев дожмут.

Стоп! А ведь неплохо все складывается. Вовлечение португальцев в этот конфликт неизбежно. А кайзеру вряд ли понравится концентрация британских сил вблизи его африканских колоний. К тому же, сейчас перед ним величайший соблазн: подмять под себя этот самый ЮАС. В моем времени он не решился на такое, хотя и оказывал помощь бурам. Но сейчас, когда зона господства германского капитала много большая, когда он контролирует большую часть территории САСШ и имеет намного более прочные позиции на Тихом океане… Он ведь может и решиться на войну с англичанами. А что? Чем черт не шутит? Флот у него сейчас догоняет британский. В воздухе – качественное превосходство. На суше больших сражений можно не ожидать. К тому же, война с Россией ему не угрожает. У меня ведь договор с Францией. А с Британией я таких договоров не подписывал. И Вилли про это прекрасно знает. Более того, в этом конфликте он может рассчитывать на торговлю с Россией.

Ну что же, стоит подумать, какую морковку вывесить перед ним. Пока Бюлов с Лазаревым беседуют о своем, нужно подготовиться и мне к этому разговору.

10. Европа уже не такая

Начиная с 1897 года, основные европейские державы не вылезали из затяжных и дорогостоящих войн. Правда, Германия и Австро‑Венгрия являли собою счастливое исключение. Они либо не воевали, либо делали это чужими руками. Теперь, когда кое что из ранее неизвестного мне, стало известным, я понял что это результат не только моих усилий. Наши хозяева в Старом Времени внимательно отслеживали ситуацию в этом мире и во многом мне подыгрывали, подкидывая очередные указивки Лихтенштейну и фон Бюлову. В общем, становилось ясно, что им нужно усиление Германии и России. И им не нужны сильные Британия, Америка и Китай. Насчет японцев много непонятного. Меня усилили за счет Кореи и Северной Маньчжурии. Но это вовсе не значит, что можно рассчитывать на мощную коалицию государств, раскинувшихся от Рейна до Тихого океана. Поведение фон Бюлова тут весьма показательно. Проведя переговоры с Лазаревым, он так и уехал не встретившись со мной.

– Вы уж извините, Николай Александрович, но этот самый Бюлов вас вообще за ровню не держит. В его глазах, вы всего‑лишь моя «шестерка», с которой ему нет смысла что то обсуждать.

Да я на правду и не обижаюсь. Ведь вначале я таковым и был. Фигурой, сильно зависимой от Лазарева. Он ведь только недавно стал со мной непосредственно разговаривать. Раньше все общение через приставленных ко мне кураторов.

– Иван Петрович, а с чего это у нашего Бернгарда Генриховича такая спесь?

– Да с того! Наши ветви проекта равноценны и потому я с ним как бы в равных чинах, а вы чином ниже. Ну и успехи на него подействовали. Он ведь так Германию раскочегарил, что она вот‑вот Британию затмит по всем показателям. Даже кайзер напуган такими невиданными успехами. Потому и заменил его на фон Бетмана‑Гольвега. Да только зря это. Этот самый Бетман как раз из своры Бюлова. Так что мало что поменяется.

– Хорошо, а что он говорит насчет потери связи?