Текст книги "Океан Надежд. Весна перемен (СИ)"

Автор книги: Игорь Бер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 35 страниц)

   – Подводные камни, – произнес он в слух, быстро взглянув на карту, окропленную кровью, а затем на компас.

   "Могучей волне" грозила опасность, а вместе с ней и всему экипажу корабля, которому посчастливилось остаться в живых. Они сильно сбились с первоначального курса. А спустя несколько минут они могли и вовсе уйти на дно озера, так и не завершив водное путешествие.

   Марк не стал предаваться долгим размышлениям, а поспешил действовать. Сняв тело капитана со штурвала, он опустил его на пол, после чего взял руль в свои руки. Оценив взглядом, количество подводных и надводных камней по обе стороны борта "Могучей волны", Марк начал крутить штурвал в левую сторону. В эти минуты его внимание было полностью сконцентрировано на движении корабля, и все же боковым зрением он смог почувствовать чье-то присутствие и этот кто-то явно пытался приблизиться к нему, при этом, стараясь оставаться незамеченным. ***

   В небе закричала чайка, зависнув в свободном парении, следу за кораблем. Марк продолжал глядеть вперед, стараясь развернуть корабль, прежде чем он столкнется с подводными камнями. Тот кто приближался к нему по-прежнему передвигался осторожно и тихо, старясь не выдавать своего присутствия. Пистолет был заткнут ему за пояс, и рука осторожно потянулась к нему.

   Незваный гость, осторожно свернул направо, заходя с другой стороны. Между ними оставалось расстояние не большее броска, когда Марк молниеносно обернулся и уставил пистолет на...

   Линин испугано отпрыгнула назад, заслонив лицо руками, словно таким образом ей бы удалось остановить пулю.

   – Может, уберешь эту штуку в сторону? – потребовала она, с трудом сдерживая желания прокричать эти слова.

   – Зачем ты кралась?

   – Я не кралась и не собиралась заставать тебя врасплох. Здесь слишком много мертвецов, чтобы играть с тобой в прядки. Да убери же ты, в конце концов, его от моего лица!

   Марк опустил пистолет, заткнув его за пояс. После чего повернулся к Линин спиной и вновь взялся за штурвал.

   – Что здесь произошло? Почему все мертвы?

   – Вопрос своевременный, но не по адресу. Но беру смелость предположить, что всему виной несколько существ, прибывающих в плохом распоряжении духа.

   Линин подошла ближе к Марку, с отвращением глядя на окровавленный штурвал и испачканные руки Уотера.

   – А где сейчас монстры?

   – Еще один хороший вопрос, но снова не по адресу.

   – Что с Кевином и Тифом?

   – Почему бы тебе не пойти и поискать их?

   Линин охватила злость на Марка и сильное желание ударить его, дабы с его лица сошла нарочитая маска полной непроницаемости и безразличия.

   – А ты не можешь это сделать?!

   – Плохой вопрос. Ведь ясно видно, что я занят. И если ты поднимешь свою прелестную головку и взглянешь вперед, то заметишь вдали ту опасность, которая грозит нам не меньше, чем безумная ярость разгневанного зверя.

   – Ты пытаешься рулить кораблем, у которого подняты паруса!

   – Так почему бы тебе не заняться делом и не отпустить их? Руль совсем не слушается, хотя я его провернул до упора.

   – Я не знаю, как это сделать и не женское это дело!

   – Хорошо, – кивнул Марк. – Тогда ты становись за штурвал, а я попытаюсь опустить хотя бы один парус.

   – Он весь в крови, – с отвращением произнесла Линин и повела плечами.

   – Линин, некогда строить из себя аккуратистку. Мы в смертельной опасности, понимаешь это? Вставай на мое место и держи штурвал.

   Линин не стала больше придираться к Марку, а встала на его место. Дав ей строгие указания по держанию назначенного им ранее курса, Уотер поспешил к лестнице на нижнюю палубу корабля. Но не успел он ступить и на первую ступень, как встретился лицом к лицу с рытваком, чья влажная от пота медная шерсть блестела на солнце, совмещая в эти минуты красоту и ужас.

   Зверь распустил острые шипы на своей спине, став похожим на безумного дикобраза, и защелкал своими острыми зубами, оповещая человека о своем решительном настрое.

   – Ты что там встал?! – прокричала за его спиной Линин. – Если ты забыл, то я тебе напомню – паруса, опусти вниз паруса!

   Марк успел схватить пистолет и выстрелить в зверя, но пуля только опалила правый бок монстра, который отскочил в сторону и оскалил с рычанием клыки. Бросившись на Марка, он сбил его с ног, вернув его на верхнюю палубу, после чего они покатились по ней кубарем. Крик Линин потонул в диком рычание монстра, который щелкал зубами прямо у его уха. Марк впился пальцами в его колючую шкуру у горла и принялся отталкивать его голову от своего лица. Ему приводилось слышать, что у рытваков не только шипы на спине были ядовитыми, но и вся шерсть, пусть яда в других участках тела было в меньшем количестве. Но в эти минуты, Марка больше заботил не яд, а зубы монстра, которые то отдалялись от его лица, то снова приближались, стоило зверю сделать очередной рывок вперед. Марк не сдавался, его крепкие руки, которые еще помнили тяжелый труд на каменоломне, не подпускали голову зверя к гортани.

   Зверь ослабил напор, но только чтобы слегка отойти назад и с новой силой наброситься на соперника. Марк ожидал подобных действий, а потому, уличив момент, он подтянул под себя ногу и оттолкнул ею от себя монстра. Тот упал на бок, но без больших сложностей вновь встав на все четыре лапы, и кинулся на Марка, который даже не успел встать на колени. В этот раз зверь оказался проворней и вонзил свои зубы в плечо Марка.

   – Линин! – прокричал Уотер голосом полным боли. – Помоги!

   Но Линин оставалась стоять на месте, глядя на все происходящее дикими от ужаса глазами.

   Монстр облизал влажные от крови губы, после чего вновь надумал пустить в ход свои клыки, но Марк успел выставить вперед большой палец левой руки и им надавить на кроваво-красный глаз зверя. Палец вошел глубоко в глазницу, от чего глаз зверя лопнул, и из него потекла жидкость. Монстр завизжал и замотал головой. Но вместо того чтобы принять поражения и ретироваться, рытвак только освирепел еще сильнее. Лапами он надавил на предплечья Марка, после чего, совсем по-человечески, ударил его головой по лицу.

   Прежде чем Уотер успел что-то еще предпринять в свою защиту, над ним и зверем возник Тиф, держа в руках огромный топор. Он сделал резкий взмах, и верхняя часть черепа оборотня отлетела в сторону. Вначале монстр никак не отреагировал на потерю мозга, продолжая свои попытки вонзить свои зубы в горло скитальца, но постепенно его напор стал ослабевать, а верхняя губа начала опускаться вниз. В оставшемся глазе погас яркий огонек, после чего зверь повалился поверх Марка и сник.

   Кевин помог Уотеру выбраться из-под мертвого зверя, а затем и встать на ноги. Марк оглядел их всех, коротко усмехнулся, после чего произнес:

   – Рад вас видеть целыми и невредимыми, – после чего добавил: – Странное начало дня.

   Тиф похлопал его по спине. Кевин поднял с палубы пистолет и вернул его обратно Марку. Линин тихо плакала, полностью забыв о штурвале.

   – Ты потерял много крови, – сказал Кевин, глядя на изодранную одежду Марка.

   – Здесь больше крови той твари, а не моей. Но плечо он мне прокусил, это факт. Хорошо, что это был рытвак, а не глизар, иначе уже сегодня я выл на луну и бегал по палубе, метя территорию.

   – Тебя нужно перевязать, – тихо произнесла Линин, подойдя к нему сзади и легко дотронувшись до его плеча.

   – Надеюсь именно ты, красотка, этим и займешься, но только не сейчас. Нам немедленно нужно опустить паруса, если мы не хотим дальше плыть к берегам Фаржэ на обломках корабля.

   – Ты это о чем? – спросил Тиф.

   – Впереди по курсу нас ждут подводные камни, а потому нам нужно действовать быстро и слажено.

   Они втроем поспешили на нижнюю палубу, а Линин снова встала на капитанский мостик. Времени у них было в обрез, но втроем у них было больше шансов сделать все быстро, прежде чем "Могучая вона" наткнется на первый камень.

   Они дружно спускали паруса, в то время как озеро шумела по обе стороны борта, кричали чайки, и тоскливо плакала бэнши в кормовой части судна.

3.

"

Когда есть чем заняться, и ты уходишь в это дело с головой, день становиться мимолетным. Не правда ли? Ты просыпаешься, исполняешь все утренние священнодействия и приступаешь к своим прямым обязанностям.

Минуты сменяют минуты, часы сменяют часы...и вот, очередной день уже подходит к своему концу. Странное штука – время. Понятие абстрактное, неосязаемое, а его течение чувствуешь, и чем ты старше, тем сильнее его течение. Нехотя начинаешь задаваться вопросом: а есть ли во всем этом смысл? На

само

м ли

деле, появляясь

на

свет, мы преследуем определенную цель? Есть ли в этом скоротечном промежутке времени под названием «жизнь»

хоть какое-то оправдание?

Четвертого марта две тысячи

двенадцатого

года я нашел свой истинный жизненный путь. Он все еще остается для меня большой загадкой, но я все же

могу видеть его, могу ступить на него, почувствовать опору под ногами. А главное: я теперь знаю, что где-то там, есть конец, к которому я стремлюсь всем сердцем и надеюсь дойти.

Моя цель – дойти и увидеть. Мне страшно, я не скрываю этого, но мне еще и интересно. Для меня это не только игра на выживание, где меня ждет в финале приз. Это моя судьба, смысл моей жизни. Все то, ради чего я и появился на свет.

Я полон сил и готов идти пешком, а если потребуется, то и один, ведь для меня нет ничего важнее двух ярких звезд на небосклоне моего сознания. И имя им – Клэр и Кэтти.

Их лучи согревают мою душу, и я им никогда не дам «упасть», ввергнув меня во тьму. В бездне я уже побывал, из которой мне удалось выбраться. Погружаться в нее вновь я не собираюсь, по крайней мере, пока не увижу свою семью снова и не обниму их.

Пока что я проделал только треть пути, или же только треть из трети, и наверняка все самое сложное меня еще ждет впереди.

Хотя степень сложности для городского парня, такого как я, выбравшего себе в профессию должность кабинетной крысы,

трудно определима. По мне, так одинаково сложно пройти реку в брод, имея при себе все необходимое снаряжение и спуститься в жерло

Пожирателя

без страховки.

Но человек – это животное, которому иногда подвластно даже невозможное.

Стоит только чего-то очень сильно захотеть и у тебя все получится.

Ведь не мог же я раньше сидеть в седле, а теперь держусь в нем как заправский ковбой.

Раньше меня могло укачать даже в

лодке (пусть я и слегка лукавлю

), а теперь я плы

ву под пятью парусами и с каждым днем я все больше получаю удовольствия от этого.

Я даже начал брать уроки по владению мечом у

Тиф

а и...будь я проклят, если у меня нет к этому никакого таланта, хотя мне еще многому предстоит учиться.

На корабле мы больше не обнаружили агрессивных монстров. Не нашли даже бэнши, которая прекратила свои плачи на следующий день после трагедии.

Тела матросов и их убийц мы захоронили в озере,

-

к которому я по-прежнему отношусь не иначе как к морю,

-

отдав им всем последние почести по мере своих возможностей.

Затем мы вымыли палубу от крови, а все сломанные предметы выгрузили в трюм корабля.

Нашим новым капитаном стал Марк, который без труда справлялся штурвалом, картами и компасом.

Как

Скиталец

, он прекрасно мог придерживаться нужного нам курса и по звездному небу.

Я же, в свободно время, начал писать. Раньше я представить не мог, что способен там

усердно

излагать свои

мысли

на бумаге.

Я не говорю о таланте, нет, а всего лишь об объемах.

Я уже исп

исал несколько десятков страниц и с определенным чувством гордости гляжу на эту внушительную стопку исписанных бумаг.

С гордостью и сожалением, понимая, что с собой их я не возьму – прежде чем корабль

пришвартуется у причала новой губернии, все листы упокоятся на дне озера.

А пока, я сижу в своей каюте и пишу эти самые строки. Около часа назад ко мне заглянул

Марк

и с горящими от радости глазами сообщил, что на горизонте показался берег. Он уверен в том, что это Фаржэ и эта уверенность передалась и мне. Дальше мне не о чем писать. Мое перо все чаще зависает над бумагой в нерешительности, оставлял все больше черных клякс на неисписанной части пергамента. Я думаю, на каких словах лучше оставить точку, и не знаю...

".

   Кевин не стал дописывать ничего. Вместо этого, он взял в охапку все исписанные листы, завязал их крест-накрест бечевкой и вышел вместе с ними из каюты.

   У борта корабля он огляделся по сторонам и, убедившись в своем уединении, вытянул вперед руки, после чего ослабил их. Пачка бумаг плюхнулась в воду, какое-то время покачалась на волнах, после чего погрузилась на дно бескрайнего озера.

Глава

тринадцатая

–

Призовой

дар

.

Dying to live

–

Poets of the fall

1.

   Из смотрового окна каюты на Кевина смотрел новый день. Солнечный квадрат падал ему прямо на лицо, приятно теплясь на коже. Подтянувшись и зевнув, Кевин спустил ноги вниз, и какое-то время оставался в положении сидя, давая возможность своему телу окончательно проснуться. В это утро он чувствовал себя немного иначе по сравнению с остальными днями. Словно неведомая Сила подсказывала ему, что в этот день его ожидают перемены, и перемены исключительно положительного характера. Возможно даже чего-то волшебного. Все это придавало ему огромный заряд бодрости и уверенности в своих силах.

   Что ему было известно о Фаржэ? Это было единственное объединение, где магические способности не только не были объявлены вне закона, но и были достойны всяких поощрений, а потому каждый житель или гость объединения получал одну магическую способность, чьи силы распространялись на всей территории Фаржэ. Идеальное место для спокойной и безопасной жизни. Маленький островок независимости в тоталитарном океане Молодого Мира.

   Его хорошее приподнятое настроение могло быть связанным с тем, что они были уже совсем близки к берегам Фаржэ. Наверняка то же самое что и он сейчас испытывали и остальные члены его команды. Команды "Океана Надежд". Кевин улыбнулся своим мыслям, подумав о том, что их квартету давно нужно было придумать название.

   Наконец, окончательно проснувшись, Кевин встал с койки и подошел к смотровому окошку, открыв предварительно ставни, за которым можно было разглядеть только озеро-море, да парящих над водой чаек. Он вдохнул полной грудью, после чего прошелся пальцами по волосам, которые заметно подросли за последние полтора месяцев. С этой части обзора невозможно было разглядеть то, что было перед носом корабля, но он был уверен, что тот пейзаж отличался от этого, что был перед ним сейчас.

   Он отошел от окна, как раз в тот момент, когда дверь в его каюту открылась, и в проеме появилась косматая голова Тифа. Улыбка на его лице – столь редкая за все время их знакомства, – радикально меняла его внешность.

   – Через несколько минут мы пришвартуемся в порту Диллема, капитан.

   После этих слов он засмеялся, а Кевин составил ему компанию.***

   Картина, висевшая в его комнате, когда они гостили у Мэджика Шайна, ожила и теперь предстала перед ними во всем своем великолепие. Все вокруг выглядело чистой воды волшебством. Именно так, и никак иначе, должно было выглядеть объединение легализованной магии. Фаржэ было ничем иным как Лас-Вегасом Молодого Мира, только в более масштабных формах и в более сказочном оформлении. И самое удивительное было то, что все строения, предназначенные для жилья, соседствовали с вершинами гор, бескрайними долинами и чистыми озерами. Здания, причудливой формы, построенные из одного и того же материала, схожего с горным хрусталем, и отличающиеся между собой лишь формой, да цветами, прекрасно гармонировали с окружающей природой. Все здания были высокими, лишенными привычных окон и дверей, и при первом знакомстве с ними напоминали Кевину плавники гигантских рыб, чьи тела прятались под землей. Все здания между собой были объединены золотистыми канатами, похожими на виноградную лозу, формируя причудливые мосты, по которым гуляли люди, разговаривая между собой и весело смеясь. Здесь не было богатых и бедных. Здесь классов социального различия просто не существовало. Все были равны между собой, дышали одним воздухом и ходили под одним синим небом.

   Они только пришвартовывались к берегу, но Кевин уже горел желанием поскорее ступить на сушу и увидеть все эти красоты – природные и рукотворные, – вблизи. Они сходили по трапу на берег, когда к ним подбежал невысокий человек в белом халате и принялся нахваливать их корабль, при этом, предлагая купить его у них. Он предложил им пять тысяч золотых монет. Тиф хотел уже запротестовать, желая потребовать увеличить вдвое предложенную им сумму, но Кевин не стал торговаться и согласился. Они взяли с собой только коней, но не стали садиться в их седла, так как Марк Уотер – знаток многих мест Молодого Мира, – предупредил их еще на корабле, что в Фаржэ не используют коней для езды, а исключительно в декоративных целях.

   – Это что еще за глупость? – возмутился Тиф.

   – У них это считается эксплуатацией животного человеком, что недопустимо для них.

   – Вот...чудаки, – с трудом подобрал более мягкое слово Тиф, которое могло высказать его личное мнение о правилах и об обитателях данного объединения.

   Они сжали в ладонях уздечки коней и медленно направились в самое сердце Диллема, оставив позади порт.

   Шли они неторопливо, желая разглядеть все местные достопримечательности, которых было очень и очень много. Высокие здания разных цветов и оттенков приковывали к себе взгляды путников. Они сверкали в лучах солнца и отдавали взамен свой разноцветный свет. На первый взгляд строения ничем не отличались между собой и не имели никаких опознавательных знаков, от чего было сложно предугадать, какие из них были жилыми, какие административными, а какие муниципальными.

   Местные жители, так же, как и сами здания, мало чем отличались между собой, так же отличались лишь цветов, но уже кожи и волос. Все местные жители были одеты в белоснежную одежду, которая казалось, жила своей особой жизнью, иногда меняя радикально своей вид и длину. Кевин проводил взглядом молодую девушку, которая была облачена в халат, а спустя секунду на ней уже было легкое платьице. Девушка проплыла мимо него, после чего повернулась к нему лицом и весело смеясь, помахала ему рукой, прежде чем скрыться в веренице других людей.

   Среди всех жителей Диллема, им ни разу не повстречались люди пожилого возраста, словно в этих местах просто не знали что такое старость. И даже Тиф – самый старший член их команды, – постепенно начал меняться в лице: его морщины под глазами разгладились, кожа стала более гладкой, а из волос пропали седые пряди. Даже их одежда стала чище и светлее, и казалась теперь совсем новой.

   – Мне одному это кажется, или же ты и вправду стал моложе?

   – Я и чувствую себя гораздо моложе, – ответил Тиф, сдержано кивнув головой.

   – В Фаржэ, благодаря магии, нет старости, – сообщил ему Марк. – Люди даже в восемьдесят лет выглядят не старше сорока.

   – Неужели здесь никто не умирает от старости?

   – О, нет. Смерть от старости одинаково ко всем приходит, – не оправдал его восхищенных предположений Марк. – Люди здесь живут столько же, сколько они бы жили и в других объединениях, только магия позволяет им всю оставшуюся им жизнь чувствовать себя в хорошей форме и полными сил, чтобы однажды ночью, во время сна, тихо уйти на Земли Мертвых.

   – Но это же прекрасно! Почему же в Фаржэ не живут все люди Молодого Мира? Почему весь Молодой Мир не похож на Фаржэ?!

   – Не всем по душе магия. А кто-то ее считает и вовсе вредной для формирования собственной индивидуальной личности. Сам посуди, ты видишь во всех этих людях какие-либо отличия? Их блаженные лица и однообразие радужных чувств ко всему окружающему делают их похожими друг на друга как родных братьев и сестер.

   – К тому же здесь нет алкоголя, табака и распутных женщин, – проворчал Тиф. – И хотя в этих местах я не чувствую тяги ни к одному из перечисленных и столь мною любимых в других объединениях вещей, я не согласен с ними расставаться навсегда. Пусть мне предложат вечную молодость, один из местных домишек и вечную чудную улыбку на губах, я все равно не откажусь от своих старых привычек.

   – А мне здесь очень даже нравиться. Я бы с радостью здесь осталась, – произнесла Линин, мило улыбаясь в ответ всем прохожим. – Возможно, я и вернусь сюда сразу же как повидаю другие Миры.

   – Зачем тянуть? – пожал плечами Тиф. – Ты можешь уже сейчас стать жительницей Диллема. Глядишь, найдешь себе спутника жизни, который тебя обрюхатит, и станете вы жить в одном из фальяловых зданий припеваючи, не зная бед и старости.

   После этих слов Тиф и Марк громко засмеялись. Кевин решил заступиться за Линин и потребовал прекратить их смех. А вот сама Линин никак не отреагировала на шутку Тифа, предпочтя промолчать. Ее больше интересовала ее одежда, которая постепенно видоизменялась до полной неузнаваемости, теряя свой первоначальный синий цвет, становясь белой и схожей с одеждой всех местных жителей. Кевин взглянул на свой камзол и штаны и увидел, что и они стали совершенно белыми. Стоило ему подумать о том, что камзол и штаны чем-то ему напоминают белые смокинги из его Мира, как его одежда мгновенно превратилась в один из них.

   – Что это на тебе? – спросил Марк, с интересом разглядывая его новую одежду. Тиф и Линин так же проявили к ней интерес.

   – Это смокинг – одежд из моего Мира. Я только подумал о нем, и моя одежда тут же в него превратилась.

   – Он тебе очень идет, – сообщила Линин, нежно глядя на него.

   – А знаешь, в нем что-то есть, – заметил Тиф, после чего его одежда также превратилась в смокинг, после чего он довольно ухмыльнулся. Кевин уже начал привыкать видеть на лице Тифа улыбку.

   – А что такое фальяловые здания? – поинтересовался Нолан.

   – Это особый материал, нечто среднее между стеклом и янтарем, из которого делаются множество вещей, но чаще его используют в строительстве, – ответил Марк. – Этот материал очень прочный и невероятно красивый и в отличие от янтаря он многоцветен. – Они остановились около одного из миниатюрных замков пурпурного цвета. – Его добывают и обрабатывают только в объединение Фаржэ. Из-за магии или же по другим причинам, фальял быстро тускнеет и покрывается трещинами за пределами Фаржэ.

   – Марк, а ты бывал раньше в Диллеме? – спросила его Линин.

   – Еще не приводилось, – весело улыбаясь, ответил ей Марк. Так как Уотер всегда обладал бодростью духа, трудно было понять происхождения его улыбки – магическое или же личностное. – Но я бывал в Феттисе, Саметте, Тимине и Озиэне. Губернии в Фаржэ, хоть и невероятно красивы, мало чем отличаются между собой, что так же отталкивает многих людей, живущих за пределами Фаржэ и не желающих перебираться в эти места.

   – Они просто глупцы, – заявила Линин, не повышая голоса. В последнее время, Кевин заметил, что она стала немного замкнутой, но спросить ее о чем-либо у него, как правило, не находилось времени в последние дни. К тому же он сомневался, что Линин станет ему открываться, после всех слов, сказанных ей о том, что он видит в ней исключительно друга или же сестру, а никак не молодую красивую девушку, которая питает к нему совсем не сестринские чувства.

   Солнце светило ярко, но не слепило. Небо здесь было голубым и глубоким. Воздух был чище, чем где-либо в Молодом Мире, хотя ранее Кевину казалось, что это просто невозможно. Природа в Фаржэ занимало отдельное место. Ее просторы завораживали. Трава на девственных лугах, имеющая ярок-зеленый цвет, достигала высоты не меньше колен человека среднего роста. Голоса птиц сплетались, превращаясь в воистину профессиональный оркестр. Ручьи журчали, водопады шумели. Пчелы и бабочки летали над полями, выискивая самые большие и яркие цветы, благо выбор у них был огромен. Деревья были разных видов и форм. Кевину удалось даже узнать среди них и "hyacintho lampadias". Одним словом – сад мага из Зиама был миниатюрной копией природного пейзажа объединения Фаржэ, созданного без малейшей магии.

   Спустя короткое время, они дошли до берега большого озера, в котором купались, как одетые в нечто схожее с купальником, люди, так и абсолютно обнаженные. Линин предложила присоединиться к местным жителям, которые завораживающе смеялись и веселились в воде и на берегу, и все были только "За!".***

   Из двадцати одного диллемца купавшихся в озере, только семеро оказались обычными людьми. Кевин причислил их к таковым лишь по той простой причине, что за все время пребывания на берегу, он не заметил в них никаких видоизменений. Остальные четырнадцать отдыхающих точно не были потомками людей, хотя одиннадцать из них мало чем от них отличались. Кого-то выдавал неестественный цвет глаз, кого-то остроконечные уши, кого-то – слишком подвижные мышцы лица. Остальные трое разительно отличались от обычных людей.

   Когда Кевин и его спутники только подошли к берегу озера, один из отдыхающих мужчин, с большими абсолютно черными глазами и в набедренной повязке, с разбегу прыгнул в воду, при этом мгновенно превратившись в рыбоподобное существо, с плавниками вместо ног, с ярко выраженным позвоночником и с переместившимися глазами на виски.

   Кевина поразило увиденное, но диллемцы никак на это не отреагировали, давая понять, что произошедшая метаморфоза для них была в порядке вещей.

   После получасового купания, Кевин вышел из воды, сел на траву, чувствуя приятное тепло лучей солнца на своей мокрой спине и принялся наблюдать за купающимися со стороны.

   Второе существо мало чем отличалось от того, который повстречался ему на корабле, и которого ему пришлось убить с помощью топора. Только этот оборотень, в отличие от убитого им, совсем не казался агрессивным. Вначале, он выглядел простым человеком, который, правда, слишком часто принюхивался, подняв голову вверх, но стоило кому-то прыгнуть в воду и обдать его брызгами, как он мгновенно перевоплотился в зверя покрытого буйной растительности и принялся стряхивать с себя влагу собачьим способом. Закончив трястись всем телом, он вновь превратился в человека, сев подальше от воды.

   Третьим не человеком оказался худощавый бледный мужчина, который очень был похож на того, с которым Кевин повстречался в трюме до знакомства с оборотнем. Изначально Кевин не разглядел его среди остальных, так как он долгое время находился под водой и возник на поверхности, спустя несколько минут, после чего сам Кевин вышел из воды. Тело альбиноса было совершенно прозрачным, от чего в нем просвечивались все вены, артерии и внутренние органы, делая его похожим скорее на медузу, а не на человека. Но стоило ему выйти на берег, как его прозрачная кожа начала тускнеть, становясь матовой.

   Альбинос, оглядел окружающих своими красными глазами, после чего остановил свой взгляд на Кевине. На его прозрачных губах возникла улыбка, и он помахал ему как старому доброму знакомому.

   Сомнений не могло быть: перед ним было существо, попавшее в Фаржэ вместе с ними на "Могучей волне".***

   В Фаржэ не было кабаков и таверн в обычном понимании этих слов. Их заменяли небольшие столы и стулья из мрамора, расположение под большими кронами старых деревьев, как правило – из семейства lampadias.

   Тиф хмуро глядел на стеклянный стакан с водой перед собой (это была первая стеклянная посуда увиденная Кевином в Молодом Мире) и задумчиво ел свой обед, состоявший из листьев салата, помидор, риса и рыбного филе. Объединение Фаржэ состояла исключительно из людей ведущих здоровый образ жизни, а потому здесь нельзя было найти ничего жареного, табака и спиртного. Не будь он в Фаржэ, Тиф без сомнений заказал себе мясо на вертеле и много-много спиртных напитков, а так, единственное что он мог себе позволить в этом случае – это "кислую" мину.

   В отличие от Тифа, все остальные с удовольствие уплетали свой обед.

   – Я и представить себе не могла, что здесь настолько великолепно, – произнесла с восхищением Линин, отправив в рот последний кружочек морковки, после чего перевела взгляд на Марка. – Странно что, побывав в этих местах, ты все же решил покинуть их.

   – Я бы и не покинул их, не будь я скитальцем. А какой Скиталец любит сидеть долго на одном месте? Кстати, орден Скитальцев появился в Фаржэ, в губернии Феттис. – Марк с удовольствием надкусил огурец, запах от которого поплыл вокруг. – Магия этих мест имеет сильное влияние на людей и существ. Она тебя чарует и влюбляет в Фаржэ. Через неделю ты уже мечтаешь стать полноправным жителем этого объединения, а через месяц ты полностью забываешь, что помимо Фаржэ есть и другие места. Поэтому те, кто не собирается оставаться в этих местах навсегда, редко задерживается здесь больше чем на месяц. Оседают здесь в основном люди, которые разочаровались в людских законах и правилах, уставшие от несправедливости жизни и губернаторов или же те, чьи дни сочтены из-за неизлечимой болезни. И конечно, эти места облюбовали существа, которые готовы изгнать из себя зверя ради спокойной жизни, без гонений. Кое-кто из людей приезжает в Фаржэ исключительно ради получения магической способности, действующей лишь на территории объединения.

   – Кстати о способностях! – заметил Нолан. – Я все еще ничего не чувствую в себе каких-либо изменений.

   – Подожди до завтрашнего дня. Потом сам все увидишь.

   – Интересно, каким будет мой дар? – мечтательно произнесла Линин. – Я всегда хотела уметь читать мысли...вернее, до тех пор как не попала в бордель. Там у всех мысли одинаковые.

   – А я мечтал уметь телепортироваться, – с грустью произнес Кевин. – Перемещаться на дальних расстояниях в течение считанных мгновений, при этом, не сделав и шага. Это бы здорово помогло в нашем путешествии.

   – А я всегда хотел уметь летать как птицы, – пожал плечами Марк. – И сейчас бы не прочь.

   – А я всегда мечтал только об одном. – Тиф смотрел в сторону, и его лицо было очень задумчивым. – Вернуть потерянную ногу.***

   Они шли по кирпичной тропинке мимо красочных просторов, под стремящимся к горизонту солнцем, и зеленые поля начали меняться черными вспаханными землями, готовыми для посевов.

   Далеко от тропы, в черном поле виднелась лишь одна одинокая фигура. Из-за дальности расстояния, было сложно разглядеть, чем был занят диллемец, но можно было предположить что – посевом. Довольно непростое занятие для одного человека.

   – Все жители этого объединения странные люди, – произнесла Линин, затем помахала мужчине в поле, стоило тому выпрямиться и приложить ладонь ко лбу.

   – Зачем ты это сдала? – раздраженно изрек Тиф.