Текст книги "Океан Надежд. Весна перемен (СИ)"

Автор книги: Игорь Бер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 35 страниц)

   Марк как-то ему рассказывал, что губернии в других объединениях куда больше Сормина, Зибелла и Аруниата вместе взятых. Даже Андор и Песверс, которые считались самыми большими губерниями Эриса, были далеко не самыми большими во всем Молодом Мире. А сколько между губерниями было холмов, полей, лугов и гор? Да, ведьма без сомнений была права: им не дойти до Байеса раньше, чем за восемьдесят дней, а то и больше.

   Кевин доплыл до места, где его ноги уже задевали дно озера, там он и прекратил плавание и направился к берегу. Осмотревшись по сторонам, очарованный природной красотой, он вновь увидел высоко в небе парящего орла. Стерев с лица воду и переведя дух, он снова вошел в воду и поплыл обратно.

   Достигнув берега, с которого он изначально стартовал, Кевин обнаружил пропажу – оставленная им одежда исчезла. Поняв, что он больше не один, Нолан инстинктивно прикрылся ладонями и огляделся по сторонам в поисках вора или же шутника. Линин вышла из-за кустов, лукаво улыбаясь, сжимая в руках его одежду.

   – Линин! – воскликнул он, с неловкостью и удивлением вперемешку. – Ты бы не могла вернуть мне назад мою сорочку и штаны?

   – Ну, не знаю, – протянула она и засмеялась как озорная девчушка-подросток. – На мой взгляд, тебе гораздо лучше без одежды. – Чтобы его лучше разглядеть, она попыталась зайти ему за спину, но Кевин быстро повернулся к ней лицом.

   – Кончай эти игры и верни мне одежду! – уже более серьезно потребовал он. – Марк и Тиф могут увидеть нас!

   – И что с того? – невинно пропела она, пожав плечами. – Я не маленькая девочка, а ты не насильник. – Линин с явным интересом оглядела его с ног до головы. – А ты прекрасно сложен. По крайней мере, там, где это видно.

   Ее слова смутили его, от чего Кевин почувствовал злость на Линин. Он сделал шаг в ее сторону, а она тут же отскочила назад и отвела руки за спину.

   – Линин! Верни мои вещи! Немедленно! – вновь потребовал Кевин, озираясь в сторону их ночного привала. Из-за деревьев, пока что еще не появились силуэты Марк и Тиф, но наверняка это было только делом времени.

   – Позволь мне еще немного полюбоваться тобой.

   – А я-то думал, что ты прекрасно знакома с анатомией мужского тела.

   – Знакома, – согласилась с ним девушка, – но много зависит от пропорций тела, которая у каждого разная. – Линин слегка наклонилась вперед и принялась отступать назад, по мере приближения к ней Кевина. – Такие идеальные фигуры встречаются довольно редко. К тому же...

   Линин не договорила. Кевин перестал прикрываться и кинулся на нее. Линин весело закричала и попыталась отскочить в сторону, но Нолану удалось ее схватить за предплечья и повались на траву. Как только это произошло, девушка перестала сопротивляться. Ее большие черные глаза игриво наблюдали за ним и ждали продолжения. Ее ротик все еще был искривлен в легкой улыбке, а на щеках заиграл румянец.

   Кристин впервые видел ее на столь близком расстоянии, да к тому же чувствовал своим телом ее упругие груди, ровный живот и нежную кожу. Он почувствовал желание, от чего злость, обуявшая его, перешла с Линин на него самого. Прежде чем девушка успела что-либо почувствовать, Кевин вырвал из ее рук свою одежду, встал на ноги и направился в сторону холма, даже не попытавшись помочь ей подняться на ноги.

   У молодого дуба, скрестив руки на груди, Нолана уже ждал Марк, широко улыбаясь своей белоснежной улыбкой.

   – Ничего не говори, – предупредил его Кевин и прошел к своему гамаку.

   Веселое и озорное настроение покинуло Линин вместе с Кевином. Она медленно поднялась, поправила подол платья и направилась обратно в лагерь. Марк ожидал ее так же, как и Кевина – с широкой улыбкой на губах.

   – Решила увеличить шансы на победу?

   Линин хотела пройти мимо, но, услышав эти слова, остановилась.

   – Что ты хочешь этим сказать?

   Марк посмотрел на нее через плечо и добавил:

   – Хочешь влюбить в себя Кевин, чтобы он отказался идти к Океану Надежд, если тебя не будет рядом с ним. Решила что я или Тиф, захотим избавиться от тебя, а затем и друг от друга, чтобы обладателей магической силой Океана стало как можно меньше?

   – Выходит, ты именно такие планы вынашиваешь? – задала она вопрос и, не дожидаясь ответа, пошла дальше в сторону привала.

   Марк постоял какое-то время, прислонившись к стволу дерева, впитывая свежесть утреннего дня, и улыбка с его губ не сходила.

   Спустя час, позавтракав и собрав вещи, они оседлали коней и снова отправились в путь, навстречу новому объединению.

Глава

десятая

–

Проклятие

Аллеста

.

No end, no beginning

–

Poets of the fall

1.

   Деревянная вывеска гласила, что перед ними возвышались стены губернии под названием Аллест. Дело шло к закату, и это была первая их остановка за весь день. За все это время, путникам удалось посетить (а вернее – проехать мимо) две губернии – Морун и Вианос, между которыми тянулись практически бескрайние поля и долины.

   Вывеска Аллеста не была похожа на все остальные виденные ими ранее, по причине своей блеклости и истертости временем. Местные жители явно забыли о ней, стоило ее водрузить на должное место лет эдак сто назад. Но, как выяснилось, вывеска была только началом. Самым удивительным было то, что улицы губернии были абсолютно пусты: никто им не повстречался на пути, никто не пытался с ними заговорить и расспросить, откуда они держат путь, никто не предлагал им что-либо купить. Дома молчаливо возвышались над землей и кое-где гулко стучали открытыми ставнями. Флаги не реяли над башнями высоких строений, а летали по улице, разорванные и грязные, уносимые ветром.

   – Город-призрак, – сделал вывод Кевин, после чего поймал удивленные взгляды своих спутников. – Так в моем Мире называют губернии, покинутые жителями по определенной причине.

   Тишина, нарушаемая лишь ветром и скрипом ставней и дверей, не сочеталась со зрительным образом застроенного ландшафта, созданного специально для того, чтобы здесь бурлила жизнь, играла музыка, звучали голоса взрослых и смех детворы, разносился гул шагов спешащих людей, крики торговцев.

   Кругом еще не наступили сумерки, а потому люди должны были быть на улице, или хотя бы малая их часть. Но, ни Кевин, ни его товарищи не верили в то, что жители Аллеста просто прятались в своих домах в эти минуты. "Все верно, ведь сейчас – время Опры", усмехнулся про себя Нолан. Скорее всего, вся губерния была полностью лишена какой-либо формы жизни, кроме растительной, что нагло пробивалась между прорезями камней площади и улиц.

   Какое-то время они все оставались сидеть в седлах, размышляя, как будет лучше поступить: стать гостями Аллеста на эту ночь или же развернуться и отправиться в сторону другой губернии?

   Марк первым пришпорил Ровена и тот медленно зашагал по дороге, отдаляясь от ворот, в сторону главной площади. Остальные последовали за ним.

   – Эй! – прокричал Марк, от чего Линин не смогла удержаться от испуганного вздрагивания. – Есть кто живой?!

   Только ветер провыл протяжно из-за угла, и гнетущая тишина вновь опустилась на пустынные улицы губернии. Песчинки на неухоженных дорогах зашевелились, складываясь в новые замысловатые узоры. Дверь с силой ударилось о стену одного из домов, и со скрипом отскочила назад.

   – Марк, ты ведь Скиталец, – уточнила Линин.

   – Да.

   – Ты нечто подобное видел раньше?

   Марк остановил Ровена и развернул его назад, чтобы лучше разглядеть двухэтажное широкое здание, которое не было похоже ни на дворец местного губернатора, ни на жилое строение.

   – Доводилось видеть, – ответил ей Марк, не отводя глаз от высокого здания. – Аллест чем-то напоминает мне Криэлль – губернию в объединение Иватт. Жителей Криэлля за одну ночь убили воины другой губернии, которые верили, что в ней жили только колдуны и магические твари. Их предположения оказались неверны – ни один из криэлльцев не был носителем магии. С тех пор в той губернии живет только дурная память о кровавом прошлом.

   – Ты думаешь, что и в Аллесте могло произойти нечто похожее? – спросил его Кевин.

   – Нет, – покачал головой Уотер. – Здесь произошло что-то другое. Возможно, губерния проклята.

   – А может, аллестяне тихие и застенчивые люди, – усмехнулся Тиф, затем спрыгнул вниз со своего коня и, подведя его к двухэтажному зданию, привязал его узду к стойлу. – Кажется, это здание суда.

   – С чего ты решил? – поинтересовалась Линин. – В Андоре суда нет.

   – Я живу на этой земле не первый год, дорогуша и поведал гораздо больше тебя.

   – Тиф прав, – произнес Марк. – Это здание суда. Думаю, нам стоит осмотреться и начать именно с него.

   Поднявшись по ступенькам, Тиф остановился у большой дубовой двери, оглядев ее сверху донизу, словно желая убедиться – будет ли по силам ему открыть ее. Взявшись за массивные ручки, он потянул их на себя. Двери с жутким скрипом отворились, обдав его сырым затхлым воздухом. Марк направился за ним. Кевин и Линин решили не отставать и поспешили вверх по лестнице, ступив за порог здания местного суда.

   Осмотрев первый этаж, состоящий из пяти небольших и одной просторной комнаты, они вошли в последнюю. В просторном помещении, находился стол с грубыми листами бумаги, пожелтевшими от времени и чернильницу с затвердевшими чернилами, в которых застряло гусиное перо. У трех из четырех стен стояли полки, на которых хранились огромные фолианты и свертки, некоторые из которых остались запечатанными. Тиф подошел к одной из полок и, проигнорировав уже распечатанные свертки, предпочел надломить печать неоткрытого и развернул во всю его длину. Это был смертный приговор, подписанный главный судьей губернии некому Лэнгуйду за двойное убийство. Приговор был приведен в исполнение через повешение на следующий день, и теперь, запечатанный сверток предстояло отправить в городской архив на хранение.

   На втором этаже было только три комнаты, одна из которых было залом суда. По левую сторону от входа, тянулись широкие окна, покрытые мозаикой, на которых были изображены более значимые в истории Аллеста судебные процессы, в которых обвиняемые были изображены в виде человекоподобных существ, а судьи – рыцарями в "сияющих доспехах". Из-за мозаики, плохо пропускающей солнечные лучи, в зале суда стоял разноцветный полумрак, несмотря даже на то, что заходящее солнце светила непосредственно в окна, к тому же одно из окон было разбитым. В дальнем конце зала стоял дубовый стол с тремя стульями. По левую сторону от стола судей, располагался еще один столик, гораздо меньшего размера. Перед столом была небольшая площадка, за которой тянулись два ряда скамеек до самых дверей в зал суда. Некоторые из скамеек были перевернуты, словно при последнем процессе, произошло нечто страшное и неожиданное, заставившее присутствующих в панике бежать на улицу. Над всем залом висела огромная люстра с десятком подставок для свечей.

   – И здесь никого нет, – с легким вздохом произнес Кевин. – Это начинает меня пугать.

   – А ты рассчитывал здесь кого-нибудь найти? – осведомился самый пожилой член их команды. – Затхлый запах времени давно пропитал здесь все стены.

   – Думаете, нам стоит покинуть губернию до начала сумерек?

   – В этом нет необходимости, – уверено заявил Тиф, после чего направился к столику, что находился рядом со столом для судебных заседаний, на котором так же находились свертки бумаг. Прежде чем подойти к нему, Тиф остановился как вкопанный и взглянул на площадку между столом судей и скамейкой зрителей.

   – Ты что-то нашел?

   Тиф ничего не ответил Кевину, а только перевел взгляд от площадки на столик, на котором лежал желтый лист бумаги, края которого были прижаты небольшими тесемками. На краю листа лежало перо, оставившее на бумаге жирную черную кляксу. Освободив лист от тесемок, Тиф взял его в руки и быстро прошелся по нему взглядом.

   – Последнего приговоренного в этом суде звали Ромулом, который перед казнью получил новое имя – Тэки, – заговорил он, ведя взглядом по написанным строчкам. – Его приговорили к смертной казни за покушение на жизнь губернатора Аллеста Антуана Рида из ордена Блаздов и его семьи. Тэки пытался их отравить. Более десяти лет он был врачом при губернаторском дворе. – Тиф положил лист обратно на стол. – Данная запись датирована четвертым днем Элула четырех тысячного пятьсот второго года по луно-солнечному календарю.

   – Я не слишком хорошо разбираюсь в местном времяисчислении.

   – Это было сорок два года назад. Не удивительно, что все вокруг покрылось пылью.

   Кевин обратил свое внимание на окно, за которым тусклый свет солнца приобретал все более насыщенный золотистый цвет, сгущая краски цветных стекол мозаики. Их тени стали удлиняться.

   – Значит, более сорока лет назад, все жители губернии покинули свои дома в необоснованной спешке, и отправились заселять другие губернии? – подвел итог Уотер. – Интересно было бы узнать причину столь заразительного рвения к кочевническому образу жизни. Что-то меня смущает во всем этом бессмысленном побеге жителей Аллеста.

   – Смущает неверность твоих предположений.

   – Тогда просвети нас, Тиф. Раз тебе открылась истина всего здесь произошедшего.

   – Скорее всего, жители губернии не покидали своих домов. Они просто все исчезли в один миг и всему виной данный судебный процесс.

   – Что тебя заставляет так думать?

   – Тэки явно был не только врачом.

   – Но и неудачливым убийцей. Это мы уже слышали.

   Тиф отошел от стола и подошел к площадке между столом судей и стульями зрителей. Его косматая голова опустилась вниз, а глаза уставились в пол. Он с трудом опустился на одно колено и с осторожностью очистил пол от пыли с помощью сильного выдоха воздуха из легких.

   – Вот! – громко произнес он, после чего с трудом снова поднялся на ноги, дожидаясь пока остальные составят ему компанию.

   – Что это? – спросил Кевин, глядя на круг, с внешней и внутренней стороны которого были нарисованы разные символы и знаки, объединенные между собой пентаграммой. Круг был нарисован с помощью белой краски, а потому время его почти не коснулось, сохранив его четкие контуры.

   – Колдовской круг, – восхищенно произнесла Линин. – Я о них много слышала, но никогда раньше не видела.

   – Для чего он? – продолжил задавать вопросы Кевин, при этом чувствуя себя не в своей тарелке из-за своей слабой осведомленности.

   – В него поместили Тэки при вынесении смертного приговора, – ответил ему Марк. – В Молодом Мире есть губернии и даже целые объединения, в которых носителей магии, переступивших закон, казнят не через повешение или же обезглавливание, а с помощью таких колдовских кругов. С одной стороны это хорошо, так как ложно обвиненный в колдовстве человек может легко подтвердить свою невиновность, встав в этот круг.

   – И что тогда произойдет?

   – Ничего. Если человек не обладает магическими способностями, то круг не причинит ему никакого вреда. Если же в круг попадет колдун или же человек обладающий задатками магической силы, тогда круг может в лучшем случае нанести ему сильные ожоги. В худшем – испепелит. Чем сильнее магия колдуна, тем опаснее для него такие круги.

   – Другими словами, Тэки был очень сильным колдуном, и круг его испепелил, – закончил за него Кевин.

   После этих слов все молча переглянулись.***

   – Кто-нибудь есть дома?!

   Марк подождал ответа, но так его и не получил. Из распахнутой двери тянуло прохладой. В самом доме царствовал мрак.

   – Так и собираешься стоять в дверях или же соизволишь войти? – с легкой нервозностью поинтересовалась Линин. Похоже, ей было немного не по себе.

   Марк отступил назад и сделал приглашающий жест вперед.

   – Только после вас, эсель.

   – Нет уж, лучше ты иди первым. В нашей компании и так мальчиков больше чем девочек.

   Марк Уотер с удовольствием хохотнул над ее словами и сделал первым шаг за порог дома.

   Они попали в широкий коридор, в котором, при желании, могли бы вместиться три человека, что уходил вправо и заканчивался запертой дверью. Прямо перед ними шла лестница, ведущая на второй этаж. Марк посмотрел коротко на дверь, после чего полностью перевел свое внимание на ступеньки и направился по ним вверх на второй этаж. Линин поспешила за Марком, придерживаясь рукой за каменную стену. Их тела преграждали путь закатному свету, что пробивался через дверь, от чего лестница полностью скрывалась во тьме. Линин дважды оступилась и чуть ли не падала, вовремя удерживаясь за штанину Уотера.

   – Не торопись, дорогуша, снимать с меня штаны. Ты меня увидишь голым, как только мы доберемся до первой постели.

   – Твои шуточки мне совершенно неинтересны, Марк Уотер. Ты лучше скажи, что ты видишь – твое тело закрывает мне весь обзор.

   – Пока ничего. Я ведь тебе предлагал пойти первой.

   Они поднялись на второй этаж, покинув последнюю из ступенек, и Линин вышла из-за спины Марка, прищурив глаза, в попытке хоть что-либо разглядеть.

   – Как же здесь темно.

   – Погоди, пусть глаза привыкнут к темноте.

   – Не нужно ждать, чтобы узреть очевидное – дом пуст, – произнесла Линин и в тот же момент, но все же решило последовать совету Марка, и осталась стоять на месте, пока ее глаза постепенно начали различать слабые силуэты мебели: постель, стол, стулья, комод.

   Линин хотела пройти вперед, но ей мешали это сделать, две веши: справа Марк, а слева – ведро с водой. Обдумав степень сложности устранения преград, Линин выбрала самое простое решение и бесцеремонно оттолкнула Марка в сторону, от чего тот взвыл как раненый зверь, схватившись за раненый бок.

   – Тебе не знакома такое слово как "просьба"?! – негодующе прорычал он.

   – Извини, в борделе не преподавали уроки этикета. – Отпарировала она и приземлилась на застеленную постель.

   – Оно и видно. – Марк, продолжая придерживаться за живот. Подойдя к столу, он взял в руки два кремня и ловко зажег ими пучок соломы, а затем и свечу, которая была выгоревшей почти дотла, затем тоже подошел к постели и присел на ее край.

   – Что с тобой? – поинтересовалась Линин, легко постучав коленом по его бедру. – Переел или открылась старая язва?

   Не долго думая, Марк устроился поудобнее, вырвал из-под головы Линин подушку и улегся на нее сам.

   – Какой же ты грубиян, Марк Уотер!

   – Извини, Скитальцев тоже не учат этикету, – сонно произнес он, поведя плечами, в поисках более удобной позиции. – Правда, этикету меня учили, когда я еще жил со своей семьей. Но мне всегда твердили, что мужчины должны быть галантными со всеми женщинами, кроме тех, что работают в борделях.

   – Любой девушке нравятся, чтобы к ней относились с уважением, вне зависимости от места, где она работает.

   – А мне всегда казалось, что таким как ты важно заработать как можно больше денег, прежде чем клиенты перестанут видеть в их лице объект сексуального влечения, а до уважения к себе – им нет никакого дела.

   – Как же ты мне противен, Марк Уотер! – почти задыхаясь от возмущения, прокричала Линин, вскочив с постели. – Сам-то ты кто такой?! Ты...ты...ты – никто, понял! – Будь в этот момент в ее руках что-то увесистое, она бы наверняка кинула им в Марка, который, прикрыв глаза, довольно улыбался, держа одну руку на ране, а другую – заложив за голову. – Никто! Сам-то ты стал Скитальцев наверняка не по собственному желанию. Ты можешь быть кем угодно: убийцей, вором или же просто извращенцем.... Если бы не Кевин со своим предложением, я бы никогда не пошла с тобой на поиски ночлега!

   – Ты все сказала? – так же улыбаясь, поинтересовался Марк.

   – Да, – немного успокоившись, ответила Линин, поправив локон волос, что упал ей на лицо.

   – Прекрасно, – сказал Марк и повернулся на бок, к ней спиной. Линин еще долго не отводила от него удивленного взгляда, а когда наконец поняла, что Уотер на самом деле не собирается продолжать диалог на повышенных тонах, возмущенно прокричала:

   – И это все?!

   – Ыгы. Ты чего ждала? – пробормотал Марк. – Я жутко устал и мне хочется спать. Ты мне мешаешь. Я не настроен..., – вместо окончания фразы, последовал храп.

   Лини продолжала стоять на месте, сжимая ладони в кулак, и злость только набирала в ней силу. За всю свою жизнь ей еще никогда не доводилось встречать столь грубых, наглых и самовлюбленных мужланов. Да кем он себя возомнил?! Решил, что с ней можно так себя вести только потому, что она провела часть своей жизнь в борделе?! Чем он лучше ее?! И почему она так сильно на него разозлилась? Почему ее заботило так сильно его мнение? Вывод напрашивался сам, но она даже думать об этом не хотела.

   "Ну уж нет, Уотер – не тот мужчина, который бы смог меня завлечь хоть чем-либо!".

   – Ничтожество! – разгневано процедила она сквозь зубы, после чего поспешила покинуть дом.***

   – Выходит, Аллест опустел из-за судебного процесса произошедшего сорок два года назад?

   – Скорее всего, – ответил Тиф Кевину, перебирая между пальцами золотую монету, которую он ранее достал из мешочка полного ее точных копий. У него ловко получалось, и монета беспрерывно перескакивала от мизинца к указательному пальцу и обратно.

   – Но, почему?

   – Я почем знаю? Возможно, магия Тэки оказалась настолько сильна, что смогла уничтожить всю губернию, когда покидала тело колдуна.

   – Мы должны покинуть Аллест немедленно, – повторил ранее сказанные слова Нолан.

   – Зачем? – пожал плечами Тиф. – Даже если губерния проклята, то мы к этому не имеем никакого отношения. Если мы переждем здесь ночь, нас не будут преследовать весь оставшийся путь неудачи или же беды.

   – Ты уверен, что нам не грозит опасность?

   – Вполне. – Тиф спрятал монету в кармане, после чего подтянулся и широко зевнул. – Мы ведь должны где-то остановиться на ночлег, а спать снова в поле, когда перед нами есть дома на любой выбор – глупо.

   Во мраке послышались чьи-то шаги. Тиф и Кевин тут же привстали со ступеней, что вели к дверям суда и схватились за рукояти мечей.

   – Эй! – раздался голос Линин. – Где вы? Ничего не видно.

   – Мы здесь, – отозвался Кевин. Девушка подошла достаточно близко, чтобы они смогли разглядеть друг друга. – Что-нибудь нашли? И где Марк?

   – Мы осмотрели три дома. Все они оказались абсолютно пусты. Во всех домах, присутствует ощущение, что хозяева вышли на минуту и могут вернуться в любой момент. Марк, – с легкими нотками неприязни, продолжила она, – занял постель в одном из домов и уже видит сны. Где ты только с ним познакомился, Кевин?

   Кевин слегка скривил губы в улыбке, но поняв, что она ждет его ответа, произнес:

   – Его ограбили и оставили умирать на дороге. Я его привез на ферму, где его выходили добрые люди.

   – Уж лучше ты его оставил там, где нашел, – заявила Линин, скрестив руки на груди, и обижено сжав губы.

   – Пожалуй, нам всем пора пойти спать, – решил сменить тему Кевин. – Я, к примеру, ужасно устал.

   – А я, перед сном, навешу один из кабаков, – произнес Тиф, поднимаясь на ноги, прижимая ладони к коленям. – Если жители домов покинули их, оставив все ценное на своих местах, то и хозяева заведений должны были побросать все на полках. Так что найти кувшин с ромом или же другим пойлом – для меня не составит труда. Кто-нибудь хочет составить мне компанию?....Нет? Тогда спокойной всем вам ночи. – После этих слов, Тиф развернулся и зашагал прочь от здания суда по темным улицам Аллеста.

   Линин подождала пока шаги старика затихнут, после чего прижалась к Кевину всем телом.

   – Какой же ты у меня теплый, Кевин. А на улице так холодно.

   Изначально, Кевин стоял как каменное изваяние, держа руки расставленными по сторонам, после чего все же решил обнять девушку, от чего так крепче прижалась к нему и блаженно промурлыкала.

   – Почему мне так хорошо с тобой? – спросила она. Возможно, данный вопрос на самом деле был риторическим, но Кевин решил высказать свое мнение:

   – Скорее всего, из-за чувства благодарности, которые ты ко мне испытываешь.

   – Не только, красавчик. – Она отстранила голову от его груди и незамедлительно поцеловала его в губы. Кевин не стал корить ее за это, но про себя подумал, что если Линин захочет вновь его поцеловать, он не позволит ей это сделать. – Я тут присмотрела один домик, в котором собираюсь провести эту ночь, и хотела спросить тебя, – она медленно водила пальцем по его груди, обводя кругами пуговицы на его камзоле, – ты не хочешь составить мне компанию? Ты только не подумай, ничего такого...Я просто боюсь немного темноты, и мне бы хотелось, чтобы рядом со мной находился кто-то.

   Девушка выбирала слова, пытаясь не казаться настойчивой или же неприличной, но Кевин прекрасно понимал, чего хотела от него Линин.

   – Там есть широкая постель. Если мы ляжем по ее краям, то между нами будет место для еще одного человека. Хотя...если ты захочешь...то мы....

   – Линин...

   – Погоди, прежде чем ты что-то скажешь, я хочу, чтобы ты знал: Кевин Нолан, я тебя очень сильно люблю. Люблю так, как никого еще никогда не любила. Вот, – она усмехнулась, и в ее смехе чувствовалось искренность сказанных ранее слов и неловкость. – Наконец-то я тебе в этом призналось. Не будь на улице ночь, я сомневаюсь, что набралась смелость все это тебе сказать.

   Кевин молчал.

   – Ты не хочешь мне что-то сказать в ответ? – разочаровано поинтересовалась она.

   – Линин, – спокойно произнес он. – Ты очень хорошая и невероятно красивая девушка, но я считаю необходимым все сразу прояснить – между нами ничего не будет. Я люблю свою жену и сама мысль об измене мне неприятна.

   – Но ведь ее нет в живых! – почти прокричала Линин, отстранившись от него. По ее голосу, можно было понять, что она готова заплакать от обиды.

   – Когда я узнал об Океане Надежд и Его силе, Клэр и Кэтти перестали быть для меня лишь воспоминаньями, да двумя могилами под кроной дуба. Я считаю, что они просто уехали очень далеко и теперь я просто должен поехать за ними и забрать домой.

   – Странно, прежде чем открыться тебе, я считала, что правда принесет мне радость и облегчение, но...почему-то мне совсем не стало легче. Не говоря уже о радости...

   – Извини, что...

   Линин приложила к его губам свои пальцы, призывая его к молчанию. В темноте послышались ее всхлипы, после чего девушка развернулась и неторопливо зашагала куда-то, оставив Кевина одного.***

   Марк повернулся на спину и приоткрыл глаза. На потолке продолжали плясать тени от зажженной им свечи.

   Линин сидела на стуле, положив локти на стол и подперев ладонями подбородок. Похоже, он дремала. Он взглянул в окно и увидел только звездное небо, да остроконечный полумесяц. Спать ему не хотелось, хотя пролежал он на боку не больше пары часов. Боль продолжала сковывать его тело, но он уже привык ее не замечать. Поднявшись, он опустил ноги на пол. Протерев глаза и помассировав шею, он встал на ноги и, стараясь не шуметь, подошел к столу, за которым дремала Линин. Подойдя к ней вплотную, он нагнулся вперед и легко подул ей в лицо.

   Линин открыла глаза и, вскрикнув, отскочила к стенке.

   – О, Мир Вечности! – испугавшись, воскликнула она. – Что на тебя нашло, Уотер. Я чуть было не умерла от страха!

   – Я вижу, ты окончательно проснулась, солнышко. – Марк усмехнулся и направился к ведру с водой. Сложив ладони лодочкой, он набрал в них воду и сделал несколько глотков.

   – Как ты ее пьешь? – удивилась Линин. – Когда я вернулась, то попробовала сделать один глоток и тут же принялась отплевываться. Вода в этом ведре давно стала несвежей. К тому же, по вкусу, можно наверняка сказать, что она дождевая. Питьевая испарилась несколько десятилетий назад.

   – Отплевывалась, я подразумеваю, в это же ведро.

   – Можешь быть уверен в этом, – рассмеялась девушка, с явным удовольствием.

   – Так почему ты вернулась? Решила посторожить мой сон? – спросил Марк, возвращаясь к постели. – А я то думал, что ты не способна за кем-либо присматривать. Скорее за тобой нужен глаз-до-глаз.

   – Ты когда-нибудь перестанешь меня изводить? – огрызнулась Линин. – Тебе нечем больше заняться?

   – Представь себе – нечем. – Марк расстегнул свой камзол и бросил его на постель. – Мне нужен заряд энергии, пусть даже негативной. Это здорово ободряет.

   Линин встала со стула и подошла к нему. На ее губах появилась улыбка.

   – Думаю, я знаю, почему ты вечно поддеваешь меня.

   – Неужели? – Марк принялся стягивать штаны, не испытывая ни малейшего стеснения перед Линин. – Может, просветишь меня?

   – Конечно, – кивнула она и сделала еще один шаг к нему на встречу. – Ты язвишь и иронизируешь с одной единственной целью – чтобы никто не заподозрил тебя в страхе перед женщинами. Признайся, ты боишься меня.

   Линин уже подошла к нему на расстояние вытянутого мизинца. Марк стоял перед ней в панталонах и сорочке. Он уже собирался растянуть пуговицы на ней, но замер, не отводя глаз от лица девушки. Он простоял неподвижно перед ней около десяти секунд, от чего Линин уже начала испытывать приятный вкус победы, но Марк быстро вернул ее на землю:

   – Очень, – с усмешкой сказал он, и продолжил раздеваться, расстегнув три верхних пуговицы сорочки, а затем проделав тоже самое и с пуговицами на рукавах. – И с каждым твоим шагом, мой страх увеличивается.

   – У тебя проблемы с мужской частью? – Стоя совсем близко к Марку, Линин приходилось смотреть на него снизу вверх, но, несмотря на проигрыш в росте, она все же рассчитывала еще на победу в словесной дуэли. – Я встречала таких мужчин: они грубы с женщинами, потому что в грубости их сила, и ей они пытаются скрыть свои слабости. Когда дело доходит до постели, они становятся беспомощными мальчишками.

   Линин сделала еще один шаг и их бедра соприкоснулись. Как только это произошло, она почувствовала, что все ее слова не прошли проверку временем.

   – А такие как ты, – решил не отставать от нее Марк, – только и думают: с кем бы еще переспать, чтобы в будущем иметь от этого некую выгоду. Не вышло с Кевином, решило очаровать меня?

   – Даже если ты прав, то, что с того? – Их губы уже почти соприкасались между собой, а их голоса перешли на шепот.

   – Просто сам собой напрашивается вопрос: если и я тебе откажу, тогда ты начнешь флиртовать со Тифом?

   – Ты хочешь отвергнуть меня?

   Они уже чувствовали горячие дыхания друг друга на своей коже, каждую выпуклость и впадину тел. Ее губы приоткрылись, и между ними протиснулся язычок. Его губы разошлись, обнажив оскал белоснежных зубов.

   – Ни за что на свете!

   Его слова послужили сигналом для них обоих к началу активных действий. Их губы сомкнулись, а тела прижались максимально плотно. Руки Линин проскользнули под рубашку Марка и принялись поглаживать его спину, не опускаясь ниже бандажа, что перевязывал его рану. Затем она подняла руки к его подмышкам, а Марк поднял руки вверх, позволяя ей снять с себя сорочку. Как только данный предмет одежды оказался на полу, он вновь прижал ее к себе, со словами: